Текст книги "Я не могу без тебя (СИ)"

Автор книги: listokklevera

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Даже не сомневайся! Да ты присаживайся. Операцию делал лучший хирург, какого только можно представить, и все прошло прекрасно, кровь ему потерянную пополнили, антибиотики влили. Осталось только, чтобы отошел от наркоза.

– И сколько он будет отходить?

– У всех по разному: может до утра проспать, а может через пару часов в себя прийти. Ты, кстати, на ужин ходил?

Сережу почему-то затошнило:

– Спасибо, я чая попил у Анны Сергеевны. Я выйду на минутку в коридор.

В коридоре присел на лавочку, достал телефон.

– Господи, наконец-то. Солнце, ты в порядке?

– Да, бабуль, мне-то что сделается? Я пока останусь в больнице, утром тебе позвоню.

– А как там этот мальчик? Выяснили, кто он?

– Он пока без сознания, так что ничего не выяснили, но операция закончилась, он уже в палате. Блин, ба, тут так тягостно, и этот запах больничный. У меня, по-моему, депрессия начинается.

Ирина Витальевна засмеялась:

– Ну ты придумал, Сережа. Все будет хорошо, слышишь?

– Слышу, ладно, я пойду.

– Целую тебя.

Сергей вернулся в палату, медсестра посмотрела на него внимательно:

– Если устал, можешь прилечь, – она кивнула на вторую кровать, – или может тебе успокоительное дать?

Кровати были типично больничные на колесиках и с высокой боковушкой с одной стороны.

– Да, все нормально, спасибо, – Сергей подошел к своей кровати, лег на бок, чтобы видеть паренька.

Лицо парнишки было повернуто в другую сторону, поэтому Сергей видел только черные «рваные» пряди, прикрывающие шею и скулу.

– Раствор закончился, – сказала медсестра и отсоединила капельницу от руки паренька, – но рука, пока он в себя не пришел, пусть побудет привязанной.

Сережа встал с кровати и подошел поближе:

– А это что, останется? – показал он на иглу, торчащую из вены и закрепленную несколькими пластырями.

– Останется, это специальная игла, через нее сегодня еще сделаем вливание антибиотиков и болеутоляющего, а завтра опять поставим капельницу, чтобы вену не протыкать каждый раз. Я сейчас скажу, чтобы санитарка пришла, посидела возле него, вдруг его тошнить начнет. А ты смотри, чтобы он второй рукой лед не сбросил.

– Какой еще лед?

Женщина откинула простыню и показала пузырь со льдом, положенный на шов. Медсестра ушла, вместо нее подошла санитарка с тазиком, присела у кровати, пощупала лоб:

– Температура у мальца, но ничего—ничего, все нормально будет. А ты кто ему будешь?

Завязалась неспешная беседа, потому что Сергей отвечал с превеликой неохотой и паузами, подозревая, что все сказанное им станет достоянием всего хирургического отделения. Вдруг парнишка выгнулся и застонал. Санитарка проворно подставила тазик и придержала парня, пока его рвало. Сережа отвернулся.

– Я вынесу и сразу вернусь, – санитарка вышла, а Сергей склонился над парнем, заглядывая в его бледное лицо.

В этот момент затуманенные серые, с черными ободками вокруг радужки, глаза открылись и слабый голос прошелестел:

– Ангел… Это ангел, я умираю, мне так больно, за мной пришел ангел. Он отведет меня к маме.

Если бы Сережа не стоял так близко, то вряд ли бы что-то услышал. Его брови подпрыгнули к волосам, но не успел он ничего сказать, как парень закрыл глаза.

Вернулась санитарка и заметив позу Сергея заволновалась:

– Что там уже? Пришел в себя? Опять тошнит?

– Пришел на несколько секунд, а потом опять отключился. По-моему, он бредит.

– А что говорил?

– Что больно, умирает и что-то про ангелов. Может врача позвать?

Женщина снова пощупала лоб.

– Жар не сильный. Это просто наркоз выходит. А ангела я тоже вижу, – она улыбнулась.

Сергей аж зубами заскрежетал:

– И вы туда же.

– Тебе радоваться надо, гордиться собой, чего ты злишься?

Тут парнишка тоже «решил» принять участие в беседе, он открыл глаза и попытался столкнуть лед. Сергей схватил его за руку.

– Больно… уберите камень, мне тяжело, мне больно, – он стал крутить головой, увидел Сергея и сжал сильнее его руку, – ангел, убери камень, пожалуйста, мне больно.

Сережа посмотрел на санитарку:

– Видите? Ему врач нужен, позовите.

Та с сомнением посмотрела, но вышла, вернулась с давешней медсестрой. Медсестричка присела, посчитала пульс, послушала, что бредит парнишка, подняла простыню и убрала лед:

– Все в порядке, наркоз просто выходит. А как выйдет, вколем болеутоляющее и снотворное.

Она вышла, санитарка следом:

– Приглядывай за ним, чтоб он не повернулся.

«Отлично, я теперь буду ночь не спать, выполнять ваши обязанности». Но настоящей злости Сергей не чувствовал, все-таки сам захотел остаться, к тому же он, наконец, стал верить, что действительно все будет хорошо. Вытащил мобильный, пришлось все делать одной рукой, так как вторую парнишка так и не отпускал. Вызвал Эдика:

– Меня ночью не будет, завтра перезвоню, – и, не дав сказать ни слова, выключил телефон.

Парень часто дергался, нес свой бред про то, что стены качаются и какие идиоты наркоманы, что принимают наркотики, раз от них так плохо. Через пару часов зашла ночная медсестра, увидела, что Сергей держит паренька за руку, хотя было все наоборот. Сергей пытался несколько раз убрать свою руку, но тот начинал сразу всхлипывать и звать: « Ангел, где ты? Не бросай меня, я не могу без тебя». Медсестра же только улыбнулась и сказала, что надо сдвинуть кровати, а то ночь Сережа так не высидит. Она приготовила шприцы с лекарствами, и Сергей, чтоб не видеть этих «кошмаров», решил пока сходить в туалет. Когда вернулся, медсестра уже все закончила и отвязывала руку парню.

– А как же игла? – изумился Сергей.

– Она хорошо закреплена, мешать не будет, помоги мне его на бок повернуть.

– А можно?

– Нужно, – улыбнулась женщина.

Повернули парня на бок. Медсестра достала одеяла из шкафа ему и Сергею.

– Давай еще кровати сдвинем.

Сережа убрал стул и тумбочку на другую сторону кровати, все это время парнишка не переставал звать: « Ангел, где ты?»

Женщина только улыбалась, небось решила, что они парочка педиков, думал злобно Сережа, пока она накрывала одеялом парня и подкладывала ему под голову подушку.

– Я вам оставлю ночник, а ты, если что случится, нажимай эту кнопку, и я приду.

Она включила тусклый ночничок над кроватью раненого, выключила верхний свет и вышла. Сережа лег на свою кровать, укрылся и сквозь деревянные планки боковушки кровати протянул руку к парню, тот вцепился в нее и затих.

====== глава 4 ======

Действие болеутоляющего, как и снотворного закончилось, и утром Дима проснулся от страшной боли в животе. То, как он оказался в больнице, как и саму операцию, он не помнил. Но «своего ночного ангела» он помнил очень хорошо, как и то, как ему было плохо, когда выходил наркоз, а так же ту чушь, что он «нес» под его воздействием. Сейчас он тоже чувствовал себя ненамного лучше: шов болел, голова тоже, похоже температура была повышенная, и к тому же ужасно хотелось пить. Он видел рядом с изголовьем кнопку и понимал, что может в любой момент вызвать дежурную медсестру, но рядом спал «его ангел». И Дима крепче сжал его руку, любуясь его совершенной красотой. Он не мог сказать, что его интересуют мальчики, но и девочками он тоже особо не увлекался. На репетициях и конкурсах за двенадцать лет он насмотрелся и надержался ( за какие только девичьи части тела хвататься приходится, пока «отшлифуешь» поддержку ). Но никакого возбуждения он не испытывал. А Кристину – свою партнершу по танцам, вообще не выносил. Все, что его интересовало – это танцы и победа, как результат упорного труда, и Кристина здесь была незаменима. Она, так же как он, упорно тренировалась и готова была идти к победе по головам, а если бы это было безнаказанно, то и по трупам. Пару раз после победы в конкурсах, незнакомые девчонки, выловив его, когда все уже расходились, делали ему минет. Было приятно, но он даже имен не спрашивал, а бумажки с телефонами, которые ему совали в карманы, просто выбрасывал. О том, чтоб завести с кем-то романтические отношения, он никогда и не думал. Тем более, что до вчерашнего дня единственной его целью было – стать лучшим на фестивале в Словакии.

И вчера, откровения Вадима по поводу его однокурсника привели Диму в шок. Как же так? Его заботливый, самый лучший старший брат, за которым они с Катей были, как за каменной стеной и который просто создан для семьи, создан быть прекрасным мужем и заботливым отцом, влюбился в парня? Да не может такого быть! Дима сам не знал, зачем поперся к дому этого Сергея, чего он хотел добиться. Посмотреть на него, чтобы убедиться, что он не так хорош в жизни, как на фотографии? Или может набить ему морду? И зачем он кинулся на шум драки, он тоже не знал. Как и не понимал того, что заставило его, увидев блеснувший нож, закрыть собой незнакомого парня. А также, откуда ночью здесь появился этот самый Сергей и почему он лежит сейчас на кровати рядом и держит его, Диму, за руку.

Открыв глаза утром, в первый момент Сергей не понял, где он находится. Все тело почему-то затекло, правой руки вообще не чувствовал. Вместо родного ортопедического дивана было ощущение, что он лежит на твердой лавке. Он повернул голову и встретился взглядом с внимательными серыми глазами парня, который крепко держал его за руку, причем двумя руками.

Когда глаза их встретились, Диме показалось, что он утонул в этих голубых озерах, дыхание остановилось, а сердце его оторвалось и стало стремительно падать в бездонную пропасть. Никогда в жизни он не испытывал подобных ощущений, даже дикая боль в животе приглушилась. Сергей услышал тихий вдох парня, выдернул у него свою руку и поднялся:

– Ты как себя чувствуешь? Позвать врача? И скажи, наконец, как тебя зовут.

– Дима.

– Так как ты себя чувствуешь, Дима?

– Очень больно, особенно там, где трубка.

– Какая трубка?

Дима откинул простыню, поднял больничную рубаху, и Сергей увидел тоненькую трубочку, выходящую из под марлевой наклейки на области шва, и идущую в, лежащий на постели, герметичный пластиковый контейнер с раствором.

– Охуеть!

Сергей раздвинул кровати и поставил на место стул, тумбочку трогать не стал, пошел к двери. Дима тут же дернулся:

– Куда ты?

– Медсестру приведу.

В ответ испуганное:

– Не уходи.

«Вот блядь». Сергей подошел к Димкиной кровати и нажал кнопку вызова:

– Если сейчас никто не придет, я сам схожу и сразу вернусь.

Но к счастью медсестра пришла и не с пустыми руками. Сергей увидел на подносе, принесенном ею, шприцы, флаконы с лекарствами, сверкающие хромированной поверхностью инструменты. Она начала радостно щебетать над Димой.

– Очень пить хочется.

– До вечера нельзя, сейчас измеряю температуру, сделаю уколы и поставлю капельницу, как раз до обхода прокапает. Она-то и будет утолять твою жажду.

Сергею сразу захотелось оказаться подальше отсюда, и он тихо двинулся к двери. И тут же слабый голос вдогонку все с тем же вопросом:

– Куда ты?

– Сейчас приду.

Не успел выйти, как дверь открылась и вошла вчерашняя санитарка с судном в руках, прикрытым белой тканью. Пропустил ее в палату и выскочил в коридор. Сходил в туалет, умылся, правда, вытереться было нечем – полотенце осталось в палате. Прогулялся к кабинету Анны Сергеевны, как оказалось, еще пока закрытому. Включил телефон, позвонил Косте, Эдику и бабушке. Хорошо было бы позавтракать, но почему-то никто не предлагал, а еще лучше было бы съездить домой на пару часиков. Но как оставить этого болезного, если он все время цепляется за руки и не хочет ни на минуту отпускать? Сережа пошел в палату, а там медсестра уже отключала капельницу:

– …через полчасика обход, тогда и поменяем повязку. Тимур Максимович посмотрит, даст назначения. Брат сказал, когда документы привезет?

– Сказал, что прямо сейчас приедет.

– Хорошо, как раз обход закончится, пока он доедет. Ну всё, ждем врача, – сестричка улыбнулась и вышла.

Сергей увидел, что на листе в рамке на Димкиной кровати появилось: «Серебров Дмитрий, 17 лет». Фамилия была знакома, но где он ее слышал, вспомнить не мог. Вообще к Диме накопилось много вопросов. Сережа подошел и присел на стул возле Димы, тот тут же взял его за руку, переплел пальцы. Сергей попробовал высвободить «пленницу», но Димины глаза сразу наполнились вселенской обидой:

– Эй, ты чего? Отпусти.

– Не могу, мне без тебя плохо.

– Да я тут причем? Тебе плохо, потому что у тебя живот порезанный и температура. Какого черта ты вообще на нож тот кинулся? Вот приедут родители и будут с тобой сидеть. Ты ж им уже позвонил, как я понял?

– Я брату звонил. Нет у меня родителей, мама умерла, а отец нас бросил, когда я еще маленький был.

Пока Сергей соображал, что тут можно сказать, его «догнало» недовольное:

– Где ты был так долго?

Когда вечером Вадим приехал с работы, то с удивлением и беспокойством узнал от Кати, что Димы так и не было дома до сих пор, и телефон у него отключен. Катя сообщила, что обзвонила их общих школьных друзей, а так же нескольких ребят с танцев, чьи телефоны у нее были, но никто его не видел.

– Господи, только этого не хватало! – Вадим растерянно смотрел на сестру.

Та подошла, обняла:

– Братичек, мне страшно, с ним же не случилось ничего плохого?

– Даже думать о таком не хочу, – он обнял Катю, повел в комнату, усадил на диван, сам сел рядом и прижал ее к себе, – где ж он может быть? Почти одиннадцать уже. Может в милицию позвонить?

– Я звонила, просто, чтоб проконсультироваться. Дежурный сказал, что заявление о пропаже человека можно написать хоть сейчас. Но раз ему 17 и он только несколько часов, как ушел из дома, то скорее всего его и разыскивать никто не начнет раньше, чем через 10 дней, а то и месяц может пройти.

– Что?! Но они обязаны!

– Обязаны, ха. Ладно, Вадик, не хочу даже пересказывать всего, что он мне наговорил, типа «не для протокола», сказал, поищите у друзей или в баре. А сейчас среди задержанных такого нет, но добавил, что сведения не сразу вносятся в компьютер.

– Боже, Катя, что же делать, а если с ним что-то все-таки случилось? – Вадим не представлял, как он переживет еще одну ночь в розысках, – может больницы обзвонить?

– Я звонила в несколько, но везде в приемном покое говорят, что в этот промежуток времени подходящего под описание парня не доставляли. Вадичек, может он решил так наказать нас? Из-за того красавчика, что тебе приглянулся. Сидит сейчас у кого-нибудь из танцевальных своих знакомых и дуется на нас.

– Я буду только рад, если это так.

Двойняшки были не просто семьей для Вадима, они были смыслом его существования, он был готов отдать за них, не задумываясь, свою жизнь, свою кровь по капле: только бы с ними было все хорошо, только бы они были живы, здоровы и благополучны.

Не успел, опешивший от такой наглости, Сергей ответить, как дверь в палату открылась и медсестра, глядя на Сережу сказала:

– Иди скорее завтракать, это нужно делать до врачебного обхода. Столовая на третьем этаже.

Поднимаясь на завтрак, Сергей размышлял о том, какой идиот придумал сделать столовую на третьем этаже: ведь, наверняка, прооперированным больным, даже, если им уже можно ходить, подниматься сюда тяжело.

В столовой было совсем немного завтракающих, за одним из столиков сидел вчерашний солдатик – любитель глотать иголки, который увидев Сережу, стал усиленно махать рукой, призывая сесть рядом с ним. Сергей подошел к раздаточному столу, но ничего хорошего там не увидел: переваренные овощи, каша-размазня. Ему споро накидали всего в тарелку, вручили кусок черствого хлеба и стакан с компотом. Сел за ближайший столик, тут же со своей посудой к нему подсел солдатик:

– Привет. Я тебе махал, не видел?

– Это что? – спросил его Сергей, показывая вилкой на бесформенный серый комок в своей тарелке.

– Котлетка паровая, она вкусная, ешь. Оно все на вкус намного лучше, чем выглядит.

После завтрака, отвязавшись у дверей палаты от иглоглотателя, Сергей вошел внутрь, но увидев происходящее, хотел рвануть назад. Но мужчина с седыми волосами, наблюдающий за перевязкой, махнул ему, чтобы заходил. Зрелище багрового рубца и трубки, торчавшей из отверстия под швом, было угнетающим, и Сережа мог только порадоваться, что он учится на факультете информационных технологий, а не в медуниверситете, куда его настойчиво толкала бабушка.

– Теперь понимаю, ради кого ты живота своего не пожалел, – улыбнулся Диме врач и повернулся к Сергею, – а ты, раз родственников пока нет, проследи, чтоб защитник твой никакой еды-воды не принимал. Ему можно будет не раньше десяти вечера воду дать и то – один глоточек, через 30-40 минут еще один. И так в течение ночи по одному глотку один стакан, и еще один завтра. Все понятно?

Сергей кивнул, недоумевая про себя. Вот с какой стати он должен ночь не спать, поить этого горе-героя водой? Врач, дав еще несколько назначений, вышел. Медсестра, закончив перевязку, за ним. Дима выглядел совсем измученным, Сергей подошел к нему и сел рядом. Тот сразу протянул руку навстречу, Сергей взял в свою, сжал:

– Ну, как ты?

– Ничего.

– Вижу, – усмехнулся Сережа.

– Останешься со мной?

– А куда я денусь? Родственники твои скоро появятся?

– Да должны уже приехать. Но ты все равно останешься?

– Зачем? Не понимаю.

– Ты мне нужен. Правда. Мне без тебя плохо.

– У тебя жар, видно, – Сергей свободной рукой отодвинул с Диминого лба челку, положил ладонь.

Дима правой рукой прижал Сережину руку к своему лбу:

– Хорошо, твоя ладонь такая прохладная.

Открылась дверь, в палату вошли Вадим с Катей.

Первый кого увидел Вадим, войдя в палату, был Сергей в белом медицинском костюме, сцепившийся руками с его братом. От удивления Вадим чуть не выронил пакет, который держал в руке.

– Ты что здесь делаешь? Работаешь?

– Как остроумно, – с сарказмом сказал Сергей, выдернул свои руки из Димкиных, встал и пошел к двери.

Девушка, там стоящая и глядящая испуганными глазами на Диму, всхлипнула и с возгласом:

– Димочка, миленький, – подбежала к нему.

Сергей вышел в коридор и присел на лавку, сердце почему-то колотилось так, словно он бегом поднимался по лестнице. Не трудно понять, что Вадим – Димин брат, а девушка – девушка и есть.

– Господи, братик, как ты нас напугал! Мы всю ночь не спали, не знали, что с тобой и где тебя искать,– причитала Катя, – а медсестра, пока оформляла твои документы, таких кошмаров понарассказала. Как тебя только угораздило?

Вадим сел с другой стороны кровати, и как Сергей перед этим, сжал Димину руку.

– Мы одежду тебе принесли.

– Хорошо, – улыбнулся Дима, – а то у меня нет ничего. Тапки какие-нибудь взяли?

– Все в кульке. Только сказали, что тебе сегодня еще нельзя вставать. Димка, как ты мог, – в голосе брата звучало отчаяние, – мы чуть с ума не сошли. Кого ты там защищал вообще, защитничек хренов? И что здесь делает Сергей? Я уже ничего не понимаю. Ты что, был с ним знаком раньше? Или он здесь работает? И почему тебя привезли в военный госпиталь? Мы с Катькой сколько угодно могли обзванивать больницы, но тебя б не нашли.

– Вы что, больницы обзванивали?

– Катя звонила, и в больницы, и в милицию, а я был на работе и ничего не знал.

– Я вас люблю, родные мои, очень. Вы все, что у меня есть, – в глазах Димы блестели слезы.

Катька снова заплакала и бросилась его целовать, а Вадим крепче сжал руку.

– А на счет Сергея, Вадик, я, правда, ничего не знаю. И еще, извини меня за вчерашнее. Что накричал на тебя, убежал. Я был не прав. И если он тебе так нужен, я не буду больше ругаться, поступай, как тебе лучше. Я ни слова не скажу, – под конец Димин голос уже совсем дрожал.

– Мне лучше, когда с тобой и Катей все хорошо. А Сергей…Я вам вчера говорил и сегодня повторю, я в него не влюблен. Ведь когда влюблен, желание обладать должно присутствовать. А у меня это скорее восхищение, как когда смотришь на прекрасный пейзаж или картину, любуешься ими. И Сергея хочется поставить на пьедестал и любоваться издалека.

– Бред, – тут же безапелляционно заявила Катя, – разве тебе не хочется его обнять, прижать к себе, поцеловать?

– Нет,– в священном ужасе воскликнул Вадим, – это вас я могу обнимать, тискать, а он как прекрасное произведение искусства. На него хочется смотреть.

– Ну-ну,– с сомненьем протянула Катя.

– Побудьте пока сами, я скоро приду, – Вадим встал.

– Ты с врачом хочешь поговорить?

– И это тоже.

Сергея Вадик увидел сразу, тот сидел неподалеку в коридоре, разговаривал по телефону. Глаза прикрыты, на губах улыбка, увидел Вадима, и на прекрасном лице появилось отчужденное выражение.

–…я тебе позже перезвоню… ага…я тебя тоже, – Сергей спрятал телефон в карман и уставился на севшего рядом однокурсника.

– Сергей, – с трудом подбирая слова, заговорил Вадик, – ты знаешь, как это произошло с Димкой? Почему его привезли в госпиталь, а не в больницу? Разве гражданских сюда принимают? И можешь сказать, что ты вообще здесь делаешь?

– Гражданских принимают, если они члены семьи офицера.

– Как же Диму приняли, у нас нет в семье офицеров?

– Теперь есть. Он племянник какого-то полковника, не помню фамилию.

– Но…

– Вадим, не будь таким наивным, конечно не на самом деле, просто подставные документы, чтобы можно было его сюда оформить. Об этом попросила моя бабушка, как и о том, чтоб милиция спустила все это на тормозах, чтоб не пришлось Диме таскаться по следователям и судам. Но можешь не переживать, безнаказанными они не останутся, об этом уже позаботились. Когда те отморозки на меня напали, я не сомневался, что разберусь с ними быстро, троих обезвредил, оставался четвертый с ножом. С ним я тоже проблемы не видел, но твой братец видно решил помочь и закрыл меня своим телом. Герой-самоучка, блин.

– Тебе смешно?

– Обстановка тут, знаешь ли, к смеху не располагает, а я тут уже почти сутки торчу. И если ты думаешь, что мне здесь находиться в радость, то ты ошибаешься.

– Бабушке твоей спасибо и тебе тоже, но теперь, когда мы знаем, где Дима и что с ним, ты можешь спокойно ехать домой.

– О, неужели? Спасибо за разрешение. А как бы ты сам поступил, если бы случайный прохожий защитил тебя, не задумываясь, рискуя своей жизнью? Ты бы повернулся к нему спиной и ушел, а он пусть в больнице валяется?

– Прости, наверное, это и вправду нелегко, но все равно ты можешь ехать домой, мы с Катей присмотрим за Димкой, а ты его будешь навещать, если захочешь.

– Домой я поеду прямо сейчас, вернусь вечером. Ты университет уже прогулял, а вечером на работу не пойдешь?

– У меня понедельник выходной на работе. Но ты тоже универ прогулял.

– Я нет, у меня уже по всем зачетам автоматы стоят. Или и у тебя?

– У меня вообще еще ни одного зачета нет.

– А девушка эта, Катя, она учится где-то?

– В одном классе с Димкой. Это же наша сестра, Димкина двойняшка. Она тоже работает.

Сергей был поражен, ведь они фактически сами дети, а уже работают. Родителей нет. Некому о них позаботиться, защитить их, всё сами.

Когда он, поступив в университет, хотел устроиться на работу, отец категорически запретил, сказал, что успеешь наработаться после окончания учебы, а сейчас нужно юностью наслаждаться, самым лучшим в жизни мужчины временем, самым беспечным, пока не обзавелся женой, детьми. В общем, гуляй, пока молодой, а денег он даст.

Сергей поднялся:

– Пойду одеваться.

– А я поговорю с врачом.

Сергей вернулся в палату, достал вещи из кулька, Дима занервничал:

– Что ты делаешь? Ты уходишь?

Сергей подошел к нему, Димка сразу схватил его за руку:

– Ты куда собрался?

– Съезжу домой и вечером вернусь.

Катя удивленно захлопала глазами, переводя взгляд с брата на Сергея.

– Я хочу переодеться, ты не выйдешь на минутку? – обратился он к девушке.

– Я закрою глаза.

Сережа пожал плечами и пошел к своим вещам, переодеваясь, смотрел на Катю. Та сидела сначала с закрытыми глазами, но и минуты не прошло, как она их открыла , и заскользила взглядом по перекатывающимся на руках мышцам, Сергей натягивал джинсы. Катин взгляд скользнул от их пояса к кубикам пресса, накачанной груди, поднялся к широким плечам и стройной, крепкой шее, зацепился за улыбку на губах. Улыбку? Испуганно метнулся выше и встретился с насмешливым взглядом Сережи:

– Неужели на братьев дома не насмотрелась?

Девушка залилась краской, но смело ответила:

– Красоты, как и денег, много не бывает.

Дима возмущенно дернул ее за руку.

Вскоре после ухода Сергея, вернулся Вадим:

– Ну, как вы тут?

– Да вот Димочка собрался твоего парня отбить.

– Что ты мелешь? Никого я не отбиваю! – возмутился Дима.

– Какого еще парня? – одновременно удивленное Вадима.

– Красавчика Сереженьку.

И снова в унисон:

– Я его не отбиваю!

– Он мне не парень!

– А кто, Димочка, за него ручками цеплялся и, как ревнивая жена устроил допрос? Ты куда уходишь? А?

– Ничего я не устраивал, – Дима отвернул голову в другую сторону.

– Так может мне с ним закрутить? Он такая конфетка, мммм, а какое восхитительное тело!

– Где ты уже успела его тело увидеть?

– А она подглядывала, когда Сергей переодевался, – наябедничал Дима.

– Ну не пропускать же бесплатный стриптиз.

Зашла медсестра:

– Вы совсем больного утомили, ему отдыхать нужно. И вообще, у нас все посещения после 16.00, приходите завтра.

– Но я как раз с четырех завтра работаю, – забеспокоился Вадим, – а сегодня у меня выходной. Можно мы еще побудем? Пусть Дима спит, мы тихонько посидим.

Медсестра задумалась, прооперированный был «блатной», сам Евгений Петрович велел уделять ему повышенное внимание:

– Ладно, но если услышу хоть звук, сразу же покинете палату.

Зайдя в квартиру, Сергей сразу крикнул:

– Эдик, ты дома?

Тишина в ответ сказала, что Эдик видимо еще на занятиях. Сергей прошел на кухню, вытащил из холодильника все, за что глаза «зацепились». Включил чайник, поставил греться суп и картошку, а сам, взяв чистое белье, пошел в душ. Накупавшись, наевшись, блаженно развалился на своем диване.

Проснулся вечером от запаха жареного мяса. На кухне Эдик жарил котлеты. Сергею вспомнилась «хирургическая» паровая котлетка. Жалкое зрелище, стремный вкус.

– Ну, наконец-то, соня. Где ты ночью был? Что за таинственность?

Сергей рассказал, что вчера произошло и кем оказался его защитник:

– Так что я ночевать пока буду в госпитале.

– Ну, ты, брат, влип.

– И не говори.

– Слушай, может передачу ему соберем?

– Угу, я ему котлет жареных захвачу, – откусывая сразу полкотлеты, сказал Сергей.

В палату зашла санитарка, сказала, что будет убирать, да и поздно уже, поэтому посетители могут расходиться по домам. Вадим шепнул Диме:

– Мы будем в коридоре, – и вышел вместе с Катей.

Пока женщина протирала дезинфицирующим раствором мебель и мыла пол, Дима лежал закрыв глаза и размышляя о Сергее. Почему этот парень так зацепил его? Но ведь и брата тоже! Да, он красив до безумия. Ну и что? Если он так нравится брату, значит нужно сделать все, чтоб они были вместе или наоборот? Спасти Вадима от него, чтобы у брата была нормальная семья. Ведь Вадим и Катя – это всё, что есть у Димы. И Дима готов на всё, чтоб они были счастливы! Даже на то, чтоб взять Сергея на себя, убрать его от брата. Да, возможно сначала братику будет больно, но потом он поймет и еще спасибо скажет. Ведь скажет?

Ну да, Диме просто в жертву себя придется принести, он этого не хочет также, как умирающий от жажды в пустыне, не хочет напиться прохладной воды. Ему же так противны Сережины прикосновения, весь он сам, что он начинает таять от одного его присутствия, от его, сводящей с ума улыбки.

Вечером, приехав в госпиталь, Сергей с удивлением увидел сидящих в коридоре Вадима и Катю. На его немой вопрос, Вадим кивнул на палату:

– Вечерняя уборка.

– А вы чего так поздно еще здесь?

Они ждали Сергея, но признаваться в этом было неудобно, ведь в конце концов Сергей не обязан тут ночевать.

– Сейчас уже поедем.

Вышла санитарка в фартуке, перчатках и с ведром в руках. Увидела, что Вадим с Катей не ушли:

– В палату уже не заходите, прощайтесь от двери, нечего топтаться по полу.

Ребята заглянули в палату, Дима увидел, слабо улыбнулся, заметил стоявшего сзади Сергея и засиял. Катя с Вадиком переглянулись.

– Нда, тяжелый случай, – изрекла Катерина, – Димчик, мы к тебе завтра перед работой заедем, ок?

– Буду ждать.

– Ну как ты тут? – спросил Сергей, начиная переодеваться во взятые из дома футболку и тонкие штаны.

– Капельницу и уколы мне уже сделали. Может уже можно воды попить?

– Сейчас схожу узнаю.

Сережа пошел к дежурной медсестре, вернулся со стаканом воды и трубочкой, просунул руку Диме под плечи, приподнял его немного:

– Давай, но только один глоток, как доктор сказал.

Дима отпил:

– По рту размазалось, а в горло не попало.

– Ничего через полчаса я тебе еще дам.

– Поставь на тумбочку, я сам возьму. Ты же спать, наверное, хочешь?

– Нет уж, еще увлечешься и все выпьешь. Я тебя сам напою, к тому же я дома днем выспался, пока посижу конспекты полистаю. А ты спи.

– А ты на ночь придвинешь кровать? – робкое.

– Ладно, – с тяжким вздохом.

– Если я уже буду спать, возьмешь меня сам за руку?

Сергей поднял глаза, поискал ответ на потолке, не нашел:

– Вот скажи мне, зачем тебе это надо? Ты же не дитя малое, ну, понятно, ранение, шок, но все равно не понимаю!

====== глава 5 ======

Заглянула ночная медсестра, подошла к Диме, посмотрела, спросила шепотом у Сергея:

– Спит? Ты ему каждые полчаса давай по глотку воды.

– Так он же спит, – тоже шепотом возмутился Сергей.

– Разбудишь потихоньку и дашь, он под снотворным, выпьет и сразу заснет. И выключай уже верхний свет, если нужно включи над своей кроватью ночник.

Сестра вышла, а Сергей пораженно смотрел ей вслед. Не, ну нормально, это ж небось она должна всю ночь поить Димку водой, выкрутилась. А Сергею, между прочим, завтра два экзамена сдавать. Пришлось ставить таймер в телефоне, чтоб через каждые сорок минут сигнал подавал.

Сергей поменял свет и сдвинул кровати, стакан с водой поставил на тумбочку возле себя, чтоб не надо было далеко идти. Просто вставал на колени на своей кровати, приподымал Диму и поил его.

На третье пробуждение Дима сказал:

– Хватит, Сереж, ты же замучился совсем, спи уже.

– Нет уж, врач что сказал? Вот то-то же, будет тебе уроком в следующий раз, когда на нож захочешь кинуться.

Дима посмотрел таким проникающим в душу взглядом, что у Сергея внутри что-то сжалось, и сказал:

– А знаешь, я ни капли об этом не жалею, и если бы время повернулось вспять, сделал бы точно также.

Он закрыл глаза, а ошарашенный Сергей пытался найти разумные слова, но не получалось:

– Но зачем, глупый? Ты ведь меня совсем не знаешь, я тебе никто. Я понимаю, если бы я тебя спас, но было же наоборот.

То, что Сергей не нуждался в спасении, он решил умолчать. Наверное, это ужасно узнать, что твоя жертва была не нужна.

Дима повернул голову и встретился взглядом с Сергеем. Каждый раз, глядя в его глаза он испытывал внутри чувство падения в глубокий колодец. Причем это происходило и тогда, когда он только вспоминал его глаза. Он проваливался в них, улетал. Ощущение эйфории? Может испытываешь нечто подобное, прыгая с парашютом? Надо будет попробовать.