Текст книги "Из чего бы ни были сделаны наши души (ЛП)"
Автор книги: Lissadiane
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
– Может быть, это просто собака, – при всей дерьмовости сложившейся ситуации голос Скотта звучал слишком весело. – Думаю, что ты не на то обращаешь внимание. У тебя почти год не было свиданий, Стайлз. Любое свидание лучше полного их отсутствия.
– Но мне хотелось, чтобы это свидание стало лучшим. Он такой охренительно милый, Скотт. Он постоянно рычит, не может смотреть в глаза дольше полусекунды, а потом начинает краснеть и заикаться, и это так умилительно, что у меня все внутри скручивает в узелок. Я его едва знаю… и все, что я знаю…
– Ему нравятся синий, Хемингуэй и «Челюсти», – начал перечислять Скотт. – Он слушает классический рок. Он избегает разговоров о своей семье. У него лицо и тело Греческого Бога. Ты уже говорил. Шесть раз.
– Мы могли бы сходить на двойное свидание, – задумчиво произнес Стайлз. – Так ты мог бы прикрыть меня, когда психически неуравновешенная белка вдруг решит меня утащить на спасение грецкого ореха, который она не успела спрятать при жизни.
– Конечно же, я бы точно тебя прикрыл, – как самый лучший друг, заверил его Скотт. – Но сначала нужно уговорить его снова пойти на свидание. Нужно что-то более непринужденное – вы оба, похоже, плохо переносите стрессовые ситуации. Может быть, в компании… точно, тебе стоит взять его с собой на день рождения Эллисон!
По многим причинам это была ужасная идея. Стайлз не мог представить себе Дерека в помещении, наполненном всеми его школьными друзьями. Вряд ли это каким-то чудесным образом повлияло бы на неспособность Дерека общаться с людьми – это во-первых. Во вторых, Эллисон будет праздновать свой день рождения на роллердроме.
Но Стайлз загорелся. Идея кататься по кругу в лучах диско-шара под заводные композиции «BeeGees», держа Дерека за руку, казалась слишком заманчивой.
– Будет круто, – согласился он.
***
– Нет, – испуганно ответил Дерек.
– Ты прав, конечно, это была глупая идея, – тут же закивал Стайлз, а потом прикусил губу, стараясь не выглядеть расстроенным, но у него очень выразительное лицо, ясно?
Эрика, занимавшаяся в этот момент приготовлением латте, тихо что-то зашипела.
– Ну, – Дерек скривился, – может быть.
Это будет круто.
***
Он отвратительный роллер. И волчица Дерека делала все только хуже, решив любыми способами заставить Стайлза на себя реагировать. Она преследовала его, скакала вокруг и набрасывалась в те моменты, когда он меньше всего этого ожидал. Он не знал, чего от него хотят, но если волчица не прекратит так делать, у него случится сердечный приступ. Стайлз уже подпрыгивал, вскрикивал и путался в собственных ногах с полдюжины раз, а они еще только зашнуровывали коньки.
А что случится, реши она вести себя точно так же, пока он будет пытаться размеренно и с достоинством кататься по кругу? Он упадет. Сломает себе шею. Быть вместе с Дереком, принадлежавшим совершенно другой лиге, уже казалось ему испытанием. Они с тем же успехом могли играть в разные виды спорта. Например, Дерек играл бы в Главной лиге бейсбола, а Стайлз тягал мусорные мешки на его заднем дворе.
И все же Стайлзу хотелось исправить то грандиозное фиаско с белкой, и в этот раз он решительно настроился сделать все лучше.
Дерек посмотрел на свои взятые в аренду роликовые коньки, словно те нанесли ему личное оскорбление. Стайлз сделал глубокий вдох, в очередной раз призвал себя к спокойствию, встал, немного покачнувшись, и вдруг неожиданно вспомнил, что он худший роллер в истории. Блять.
– Будет круто, – мрачно сказал он и начал осторожно пробираться на каток.
Дерек глянул с сомнением, но последовал за ним. Конечно, так же грациозно, как и всегда.
– Ты уверен, что справишься?
– Я справлюсь, – преувеличенно радостно сообщил Стайлз. – Если, конечно, никто не решит выскочить и напугать меня, заставив упасть, – он коротко глянул на волчицу, с невинным видом вышагивающую рядом с ним. – Все будет хорошо.
Все было очень плохо. Он обнимался со стенами, скрипел зубами, боролся со своим равновесием и центром тяжести, стараясь ехать хоть чуточку быстрее улитки.
Дерек ехал рядышком, повернувшись задом наперед, и давал разные советы, которым Стайлз, в силу своей неопытности, конечно же, не следовал. Время от времени мимо проезжали Скотт и Эллисон, смеясь и держась за руки, а затем и остальные друзья, грациозно и непринужденно пританцовывая на роликах.
Позор.
В итоге Дерек протянул руки и немного смущенно предложил:
– Вот. Держись за меня. Я тебе помогу.
И это… не самый худший вариант развития событий.
Поэтому Стайлз взялся за протянутые ему руки, ожидая, что Дерек удержит его и, возможно, как-нибудь уговорит оторваться от стены.
А вместо этого Дерек начал ускоряться, все так же катясь задом наперед, и быстро уводить Стайлза от стены в самую толпу, каким-то образом умудряясь избежать столкновения.
– Продолжай смотреть на меня, – уговаривал Дерек. – Доверься своему телу. Я не позволю тебе упасть. У тебя получится.
Смотреть на Дерека было легче всего, и как только он перестал себя накручивать, что вот-вот упадет, все тело расслабилось, и равновесие немного стабилизировалось.
– Ты молодец, – довольно улыбнулся Дерек, и Стайлз, ощутив внутри волнение, вернул улыбку и смущенно вспыхнул.
А затем чертова волчица прыгнула сквозь Дерека и прямо на него.
Стайлз в ужасе вскрикнул, отпустил руки Дерека и завалился назад, больно приземлившись на пол и ударившись об него покрытой шлемом головой. Из легких разом выбило весь воздух.
А волчица встала сверху, погрузив лапы в его грудную клетку, и вспыхнувшие золотом глаза смотрели с осуждением и какой-то слишком человеческой осознанностью.
Единственным, не давшим Стайлзу стать угрозой безопасности остальных роллеров, вынужденных лихорадочно объезжать его стороной, был Дерек.
Дерек проверил, не повреждена ли у Стайлза шея, затем подхватил его на руки, с десяток раз извинившись, что позволил ему упасть, и покатил прочь с катка, кажется, даже особо не напрягаясь от веса на руках.
Все еще стараясь привести дыхание в норму, Стайлз просто вцепился в мускулистые и красивые плечи Дерека, закрыл глаза, чтобы подавить в себе чувство стыда, и позволил унести себя с катка.
Вновь обретя способность нормально дышать, Стайлз обнаружил, что они с Дереком уже без шлемов и роликов в одних носках сидят в кафе, и Дерек ощупывает его тело, выискивая возможные повреждения. Он купил Стайлзу малиновый Сларпи*, но стаканчик, уже весь мокрый от конденсата, так и стоял нетронутым на столике.
Кенди свернулась калачиком вокруг ног своего хозяина.
– Встречаться, это так неловко, – простонал Стайлз и закрыл глаза.
Дерек моментально выпрямился и убрал от него свои руки.
– Мы встречаемся?
Что-то внутри Стайлза болезненно кольнуло.
– Мы с тобой были на полутора ужасных свиданий, разве нет? Это были свидания. Это же были свидания? О, боже, если это были не свидания, то мне будет жутко неловко. То есть я не думал, что мы «встречаемся», но то, что мы были больше чем на одном свидании, технически же мы ходили на свидания… верно? Черт, конечно же, мы не встречаемся. С чего бы тебе встречаться со мной, я ведь…
Дерек смотрел так, словно не знал, с чего начать, а затем перебил его, сказав:
– Но я бы с удовольствием. То есть. Я уже. Встречаюсь с тобой. Или я… хожу с тобой на свидания, – он нахмурил брови практически в угрожающей манере, а потом пожал плечами, отведя взгляд в сторону. – Это так трудно. Я…
– Плохо умею общаться с людьми, – закончил Стайлз.
– Ну да, – скривился Дерек.
Повисло молчание, и Стайлз не знал, что делать дальше. Он отхлебнул Сларпи, прокручивая в голове варианты фраз, и, наконец, произнес:
– Ну, я плохо умею… да практически все.
Дерек слабо улыбнулся, согласившись:
– Да уж, в катании на роликах ты плоховат.
– Так, может быть… мы с тобой очень даже подходим друг другу.
– Согласен, – в улыбке Дерека появилась надежда.
– Тогда нам, может быть, следует узнать друг друга получше. Понять, нравимся ли мы друг другу.
– Ты мне уже нравишься, – быстро проговорил Дерек, словно не подумав перед этим.
Стайлз округлил глаза. Сердце пропустило удар, дыхание замерло, и он резко оказался за гранью нелепого восторга.
– Да за что? – он старался, чтобы голос звучал потрясенно. – Я же странный, неловкий, вечно влипаю в неприятности, и…
– Ты хорошо пахнешь, – Дерек покраснел, но продолжил решительно и непреклонно: – Солнцем. И летом. Даже при том, что сейчас зима. И мне нравится твое лицо, – на этом он замолк, испуганно распахнул глаза и зачастил: – Черт, прости, это было глупо, и я…
– Плохо умею общаться с людьми, – мягко повторил Стайлз, подвинувшись ближе к нему на дешевом пластиковом стуле. Дерек, судя по своему виду, жутко злился сам на себя. – Я знаю. Ты отлично справляешься.
Дерек смотрел на него беспомощно, – видимо, у него дела обстояли плохо не только с общением, но и со словами в целом – но, честно говоря, Стайлз на самом деле считал, что у него получалось вполне неплохо.
– Думаю, ты мне тоже нравишься, – немного нервно признался Стайлз. – Может, нам лучше…
– Пропустить эту часть? – закончил за него Дерек, и Стайлз собрался уже предложить поиграть в «Я никогда не…», но эй, он был абсолютно согласен с пропуском этой неловкой части, особенно если он означал, что Дерек запустит пальцы в его волосы, запрокинет назад голову и зацелует до потери пульса.
В этом у Дерека дела обстояли намного лучше, чем со словами.
_______________________
Сларпи (Slurpee) – замороженный до кашеобразного состояния ароматный напиток, который пьют через трубочку или же едят ложкой, производимый компанией «7-Eleven».
***
– Я гиперактивный и не могу усидеть долго на одном месте, – как бы между прочим начал Стайлз, облизал губы и коротко глянул в сторону водительского сиденья. Лицо немного саднило от щетины Дерека, но ему это даже нравилось.
– Я не против, – кивнул Дерек. Они сидели в Камаро, припаркованной на обочине возле общежития Стайлза.
– Хорошо, я рад. Просто… мои соседи были против. В первый год у меня их было трое. Не одновременно, они сменяли друг друга. Судя по всему, тяжело учиться или спать, например, когда твой сосед просто не умеет успокаиваться. И говорит во сне. Знаешь, именно поэтому, – он сглотнул и продолжил совсем уж непринужденно, – я живу один.
– Ох, вот как.
Стайлз коротко выдохнул и добавил:
– Ну, если вдруг ты хочешь подняться. Посмотреть, как я живу. И… я не знаю. У меня есть чайник и горячий шоколад, и…
Двигатель заглох, Дерек вышел из машины и спустя несколько секунд открыл для Стайлза пассажирскую дверь.
– Да, – сказал он, пока Стайлз выбирался из машины, пытаясь хоть немного усмирить взбесившееся сердце. – То есть горячий шоколад. Да, с удовольствием.
– … И зефирки, – затаив дыхание, запоздало закончил Стайлз.
После всего случившегося Скотт все же подъехал к их скамейке и со смехом сообщил, что им не мешало бы найти комнату. К счастью, у Стайлза она уже была.
Чтобы добраться до комнаты Стайлза, им потребовалось некоторое время. По пути они немного задержались, поскольку начали целоваться еще на лестнице, ведь узнавание друг друга дело тяжелое, а вот это было совсем легко – игриво целоваться между приступами сдавленного смеха во время попыток перевести дух и изучать друг друга руками, которые, кажется, были везде.
Когда они наконец-то упали на узкую кровать, Стайлз немного заволновался, а не слишком ли все быстро происходит. Он никогда не был любителем коротких интрижек, и ему почему-то казалось, что именно это и происходит. Но трудно было удержать в голове все эти беспокойные мысли, когда Дерек кусал его плечо, ключицы, словно показывая Стайлзу, что именно ему нравится в нем, общаясь языком поцелуев, когда слова уже не работали.
Так что да, до горячего шоколада дело так и не дошло.
Они уснули, крепко обнявшись друг с другом.
***
Стайлз внезапно проснулся посреди ночи, озадаченный ощущением слишком сильной жары. Спустя несколько мгновений он понял, что этот жар излучало тело Дерека, прижатое к нему со спины, и, осознав это, Стайлз тут же расслабился. Даже с ощущением холода от свернувшейся возле его груди Кенди ему не нужно было еще одно одеяло.
Но не успев снова уснуть, он почувствовал на себе чей-то взгляд и попытался вглядеться в темноту комнаты.
Это была волчица. Уставившись на Стайлза золотыми глазами, она неподвижно застыла возле дальней стены.
– Он в порядке, – пробубнил Стайлз, погладив Дерека по плечу. – Я буду рядом с ним. Я не обижу его. Обещаю.
Волчица пристально смотрела на него еще один долгий напряженный момент, а затем медленно легла на пол и уложила голову на лапы. Она закрыла глаза, и Кенди соскользнула с кровати, потихоньку подобралась ближе и свернулась рядышком с ней. Стайлзу наконец-то удалось вновь уснуть.
***
Он думал, что утром Дерека уже не будет. Так обычно и заканчивались интрижки.
Так что когда он проснулся от тихого сопения ему в шею, то расслабленно выдохнул, спрятал улыбку в подушку и прижался спиной к чужой груди, гадая, что бы это все значило.
А затем у него заурчало в животе, и Дерек мгновенно подскочил.
– Ты голоден, – сказал он. – Я принесу тебе что-нибудь поесть.
Он встал и натянул штаны раньше, чем Стайлз успел спросонья заставить свой рот нормально работать, чтобы сказать, что он бы лучше еще пообнимался.
– И кофе, – сам себе пробубнил Дерек, направляясь к двери.
Волчица осталась, она вновь уставилась на него, наклонив голову, словно пыталась что-то обдумать. Она почти хмурилась.
Стайлз нахмурился в ответ, и она сощурилась. Это была слишком человеческая реакция – на самом деле, волчица Дерека вела себя совершенно не по-волчьи.
– А ты… – волчица поднялась на лапы и, когда он замолк, нетерпеливо шагнула вперед. – Ты меня понимаешь.
Один долгий напряженный момент она удерживала зрительный контакт, а затем кивнула.
– Охренеть.
***
Дерек вернулся с огромным количеством еды, и они устроили пикник прямо на кровати.
– Я думал, что не застану тебя, когда проснусь, – признался Стайлз, запихивая в рот целый круассан.
Дерек застыл с ложкой йогурта в руке.
– А ты бы этого хотел?
– Нет! Просто… Я обычно так не делаю. Нет, конечно же, я делал это раньше. То есть и сексом занимался, и было у меня несколько одноразовых связей. Только короткие интрижки – это не мое. Они навевают на меня, хм. Грусть?
Дерек совершенно неприлично слизал с ложки йогурт и, проглотив, сказал:
– Я этим занимаюсь только с теми людьми, которые мне нравятся, – пожал плечами он и смущенно отвел взгляд. – Без эмоциональной связи у меня просто… не возникает интереса. Вот.
Стайлз покраснел и улыбнулся, кивнув головой.
– Ясно.
Повисла тишина, но совсем не затруднительная. Дерек прервал ее первым:
– Если тебе от этого станет лучше, можешь снова меня расспросить. Узнать меня. Я не возражаю.
– О да, круто, – просиял Стайлз. – Какое твое любимое животное?
– Морская выдра, – с легкостью ответил Дерек.
– Потому что они во время сна держатся за лапы, чтобы не уплыть друг от друга? – взволнованно поинтересовался Стайлз. Дерек засмеялся.
– Просто они милые. Вот и все.
Стайлз покосился на волчицу. Та расслабленно лежала на боку и наблюдала за ними. Рядышком, свернувшись калачиком, лежала Кенди.
– Ох, понятно. А разве не волки?
– Нет? – Дерек кинул на него сощуренный взгляд. – С чего бы?
Во всяком случае, волчица не казалась этим обиженной, но Стайлз по-прежнему считал это странным.
***
Когда он в тот день пришел на работу, на лице все еще оставалось раздражение от щетины, над чем беспощадно издевалась Эрика.
Он не мог удержаться от радости и самодовольства, так что особо сильно не возражал.
Особенно было круто, когда Дерек зашел за стаканчиком горячего шоколада прямо к концу смены Стайлза, чтобы отвести его домой.
Все это быстро вошло в привычку, безумно приятную привычку. Живот сводило от ощущения порхающих внутри бабочек и острых приступов тревоги. Он ждал, что что-то пойдет не так, потому что что-то должно было пойти не так. Все было слишком легко, слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Он, как только мог, делил время между Дереком, сном и попытками притащить себя на занятия или в студию, чтобы поработать над итоговым проектом для выставки, которая должна была пройти прямо перед Рождеством.
И волчица не сводила с него глаз, как сторожевая собака Дерека, будто следя за тем, чтобы Стайлз держал себя в рамках. А он просто радовался, что она прекратила попытки завладеть его вниманием, как будто старалась удостовериться, что он на самом деле может ее видеть, и сейчас, точно это зная, она просто наблюдала – спокойно, внимательно, но всегда наготове.
Дерек неизменно оставался милым, не скучал, не раздражался на Стайлза, и неважно, сколько часов они провели вместе за просмотром Нетфликс или танцуя под дерьмовые кавер-группы. Даже на неловких двойных свиданиях со Скоттом и Эллисон, на которые таскал его Стайлз.
И все было хорошо. Настолько хорошо, что Стайлз позволил себе потерять бдительность. Дерек узнал его и, почему-то, все равно хотел быть с ним. Возможно, у них все получится.
***
– Твой папа сказал моей маме, чтобы я передал тебе, что он убьет тебя, если ты пропустишь Рождество и останешься здесь со своим новым парнем, – официально заявил Скотт. Хотя уголки губ чуть изогнулись в ухмылке.
Он помогал Стайлзу развешивать работы в его части галереи, аккуратно выравнивая хаотичный набросок призрака, сбегающего со скотобойни.
– Да знаю я, – вздохнул Стайлз. – Просто это будет трудно, понимаешь? А что если я уеду на месяц, потом вернусь, а Дерек обо мне уже забыл?
– Тебя хрен забудешь. Этого не произойдет, – заверил Скотт. Стайлз не был в этом так уж уверен.
– Но могло бы.
– Еще твой папа сказал моей маме, чтобы я передал тебе, что если ты так уж беспокоишься о памяти Дерека, то можешь пригласить его поехать вместе с нами. Мы довольно запоминающиеся.
– Я бы с радостью! Ты же знаешь. Это было бы здорово. Но я уверен, что у него уже есть планы со своей собственной семьей.
– До рождественских каникул осталось три дня, – Скотт скосил взгляд на друга. – Разве ты не должен уже знать о его планах?
– Я избегал этой темы, – признался Стайлз. – Но сам он тоже ничего не рассказывал! Я просто предположил… – но сейчас, когда он задумался, то понял, что Дерек вообще никогда не упоминал о своей семье. А что если ему некуда ехать? Может быть, Стайлзу все же стоит пригласить его в Бикон Хиллз? Конечно же, это означало допрос с пристрастием от отца, но, возможно, Дерек не будет против…
На долгие раздумья у Стайлза не было много времени. Двери галереи откроются через пятнадцать минут, а он только начал развешивать работы, так что пришлось заставить себя сосредоточиться. Он выставил работы, объединенные общей тематикой, но истории были рассказаны смешанной техникой: несколько грубых набросков, еще пастель и акварель, даже одна картина маслом, получившаяся весьма прилично, и несколько цифровых изображений. Все они изображали сцены с призраками животных.
Впервые Стайлз заинтересовался искусством, чтобы показать маме мир, каким он его видит – например, дух Кенди, играющий в саду или свернувшийся калачиком возле ножки ее больничной кровати. Все рисунки она развесила в своей палате, даже те, которые получились настолько плохо, что вид животного невозможно было угадать.
Когда мама умерла, он продолжил рисовать.
– Выглядит здорово, – сказал Скотт, когда последний рисунок оказался на стене, и быстро обнял Стайлза. – Удачи тебе. Я бы с удовольствием остался, но у меня ужин с семьей Эллисон, – он скривился. – Молись за меня.
Стайлз рассмеялся. Скотт ушел, а потом не оставалось ничего делать, кроме как потягивать бесплатный бокал шампанского, чтобы успокоить нервы, и ждать, когда откроется выставка.
***
Стайлз как раз давал интервью для газеты «Хроники Кампуса», пытаясь объяснить историю, стоящую за артами с призраками животных, когда в помещении появился очаровательно припорошенный снегом Дерек. Он смущенно махнул Стайлзу и встал поблизости, ожидая, когда тот закончит, и Стайлз улыбнулся.
– Одну секундочку, – сказал он девушке, бравшей у него интервью, затем подскочил к Дереку, быстро чмокнул в губы, сказав: – Я освобожусь через минуту, можешь пока сходить, посмотреть мои работы. Я так рад, что ты пришел, и мой папа хочет, чтобы я пригласил тебя к нам на Рождество, чтобы он мог с тобой познакомиться!
Он сверкнул еще одной широкой улыбкой. Пока Дерек выглядел, как олень, оказавшийся в особенно ярком свете фар, Стайлз вернулся к корреспондентке и начал торжественно размахивать руками, рассказывая что-то гениальное о пересечении в его работах жизни и смерти, и как души животных, любивших нас, остаются с нами еще долго после их смерти.
Пять минут спустя девушка свернула интервью. Стайлз развернулся на каблуках и отправился на поиски Дерека, очень надеясь, что не напугал его, разом вывалив новости о надвигающейся катастрофе под названием «Рождественское знакомство с родителями».
Стайлз нашел Дерека застывшим, бледным и с потемневшими глазами. Он выглядел так, словно… ну да, увидел призрака.
Он не сводил взгляд с этюда, написанного Стайлзом на прошлой неделе. На нем Дерек, немного присыпанный снегом, сидел за угловым столиком возле окна в кофейне и читал. Волчица лежала, свернувшись вокруг его ног, ее голова изящно покоилась на его ботинке, а широко раскрытые глаза смотрели прямо на художника. Набросок был выполнен углем в черно-белых тонах, и только глаза волчицы сияли, аккуратно раскрашенные золотом.
– Дерек, – осторожно позвал Стайлз. Голос отчего-то звучал немного хрипло и неуверенно. Стоило показать этот набросок раньше, но он попросту забыл. Подготовка к выставке проходила в жуткой спешке и в постоянном напряжении. И он очень сильно увлекся именно этим рисунком, аккуратно прорисовывая плечи Дерека, завитки волос на его затылке, и изящные черты волчицы, всегда внимательной и бдительной.
Даже сейчас, находясь возле ног Дерека, она тревожно поглядывала то на него, то на Стайлза, словно ожидая, что тот как-то исправит ситуацию.
Дерек протянул руку, но прежде чем пальцы коснулись угольных линий волчицы, рука упала и безвольно повисла вдоль туловища. Он выглядел разбитым.
– Кто ты? – прошептал Дерек, повернувшись к Стайлзу. Он так сильно побледнел.
– То есть? Ты же знаешь, кто я. Послушай, просто позволь мне объяснить…
– Ты охотник?
– Я не охотник. Я вегетарианец и не охочусь! Просто послушай, я все объясню.
Он протянул руку, отчаянно желая прикоснуться, стереть это ошарашенное, сокрушенное выражение на его лице, но Дерек отшатнулся.
– Не надо, – холодно сказал он. – Не трогай меня. Я должен был… держись от меня подальше. И если я узнаю, что ты как-то… хоть как-то со всем этим связан…
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – потрясенно вымолвил Стайлз. – Пожалуйста, Дерек.
– Даже не подходи ко мне.
Дерек отпихнул его, пулей вылетел из галереи, а Стайлз ошарашенно смотрел ему вслед. Дышать было больно, хотелось разреветься, он понятия не имел, какого хрена только что произошло, а все вокруг, казалось, смотрели только на него.
Стайлз развернулся, сморгнул слезы и набрал Скотта, хотя руки тряслись настолько сильно, что он едва мог удержать телефон.
Скотт ответил на звонок, и Стайлз с прерывистым, сокрушенным смешком сказал:
– Скотт, я не думаю, что он поедет с нами домой на Рождество.
***
У Стайлза не получилось дозвониться Дереку, поэтому он переключился на сообщения, ограничившись тремя, прежде чем сдаться. В первое утро после окончания занятий он сел на автобус, доехал до дома Дерека, но подъездная дорожка была пуста, и самого Дерека не оказалось дома, так что Стайлз отправился в студию, чтобы поработать над итоговым проектом для курса живописи.
Кенди старалась его развеселить, гонялась за брошенными им в мусорный бак бумажками, а потом выглядела растерянной, не сумев поймать их и принести назад. Стайлз назвал ее хорошей собакой, но все это совсем не помогало.
Стайлз пытался нарисовать какой-нибудь простенький пейзаж – деревья, горы, воду. Что-то в стиле Боба Росса. Но его деревья выходили слишком прямыми, горы получались какого-то неправильного оттенка серого, а вода так и вовсе выглядела, как катастрофа. Пытаться все это исправить, будучи в таком расстроенном, взволнованном и тревожном состоянии, было не самой лучшей идеей, и поздно вечером, практически уничтожив картину, он все же сдался. Он единственный оставался в студии, все остальные, скорее всего, уже разъехались на каникулы сразу после выставки. Стайлз бы тоже давно уехал, если бы не завтрашняя смена на работе.
Но его картина – катастрофа. Вся его жизнь – катастрофа. И когда время приблизилось к полуночи, он упал спиной на пол и застонал, прикрыв глаза руками и стараясь просто дышать.
Именно тогда он почувствовал на себе взгляд и повернул голову.
Это оказалась волчица. Стайлз не знал, когда она пришла и зачем, но ее здесь вообще не должно было быть. Насколько он знал, привязанные к определенному человеку призраки редко посещали кого-то другого. Несколько раз она оставалась рядом с ним, когда Дерек выходил из комнаты, но никогда не приходила к нему специально.
И, тем не менее, она сейчас расхаживала вдоль дальней стены, не сводя с него взгляд. Впервые Кенди не ринулась приветствовать ее, а осталась возле Стайлза, уткнувшись в него носом.
Стайлз сел и потер глаза ладонями. Он даже не понял, когда начал плакать.
– Что ты тут делаешь?
Она прекратила расхаживать вдоль стены и медленно направилась к нему.
– Дерек в порядке… так ведь?
Она подошла еще ближе.
Стайлз понимал, что если бы с Дереком что-то случилось, она вела бы себя совсем иначе. Он согнул ноги в коленях, внимательно на нее посмотрел, а затем спокойно сказал: – Ты пытаешься мне что-то сказать? Ты не похожа на тех призраков, которых я встречал раньше. Чего ты хочешь?
Она сощурилась, оскалилась, а спустя одну долгую минуту откинула голову назад и завыла. Стайлз ничего не услышал.
– А мне, похоже, нужна спиритическая доска, – раздраженно фыркнул он. – Если, конечно, волки знают, как писать.
Но волчица будто взбесилась. Она прыгала, носилась кругами, неистово кивала головой, кажется, лаяла, клацала зубами и рычала, и просто не могло быть такого, что волчица умела писать.
Несмотря на эту мысль, Стайлз быстро вырвал страницу из своего альбома и начал маркером по порядку записывать буквы. Дописав весь алфавит до конца, он со скептическим взглядом помахал листом у нее перед носом.
– Так, ну и как мы…
Она аккуратно и совершенно осознанно поставила лапу на букву «Л».
Стайлз втянул носом воздух и записал первую букву. Дождавшись, когда он вновь поднимет взгляд, она указала на остальные буквы: «О», «Р» и «А».
Стайлз послушно записал и увидел, что получилось.
ЛОРА.
– Ух ты, – сказал он, – довольно странное имя для волка. Я бы назвал тебя Локи, Лупа, может быть, Белый Клык или еще как-нибудь в том же духе.
Ее лапа тяжело приземлилась на букву «И». Стайлз продолжил записывать.
ИДИОТ.
Он уставился сначала на бумажку, а затем на нее.
– Вот это было грубо.
Она оскалилась и медленно растворилась в воздухе.
***
В совершенно измотанном состоянии Стайлз добрался до дома и рухнул на свою кровать. Он ждал возвращения волчицы практически всю ночь. Кенди подползла к нему, пододвигаясь ближе до тех пор, пока не скрылась в нем почти наполовину, Стайлз укрылся запасным одеялом, чтобы защититься от холода, и плакал в ее полупрозрачный мех.
Он проснулся рано утром и как в тумане засобирался на свою последнюю перед рождественской поездкой домой смену. В следующий раз он пришел в себя, уже завязывая фартук и занимая свое место за кофемашиной. Эрика снимала стулья со столов и взглядом метала в него молнии. Ее фантомные кошки размахивали хвостами и с подозрением поглядывали в его сторону.
Эрика впервые обратилась к нему в самом конце его смены, в перерыве между утренним и обеденным наплывом посетителей. Она зажала его в углу и холодно произнесла:
– Ты должен был стать простым и беспроблемным вариантом.
– Прости? – Стайлз попытался проскользнуть мимо нее, но Эрика не позволила.
– Обычным, симпатичным парнем из кофейни, который слишком много болтает, хочет быть художником, готовит приличный горячий шоколад и иногда отпускает грязные шуточки. Кем-то милым, ненавязчивым и достойным доверия, чтобы Дерек смог, наконец, преодолеть свои чертовы проблемы и комплексы. А ты, Стилински, взял и крупно облажался.
Стайлз глупо моргнул, раскрыв рот, но не смог подобрать слов.
– Я сам не знаю, что сделал не так, – в итоге печально произнес он.
– Что ты сделал не так, – с издевкой передразнила она. – Кто ты такой?
Дерек спрашивал то же самое.
– Да что это вообще значит? – раздосадовано спросил Стайлз, смаргивая проступившие от полнейшей усталости слезы. – Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать.
– И если ты причастен к тому, что случилось с Лорой…
– Лора, – Стайлз округлил глаза. – Ты знаешь Лору?
Она настороженно уставилась в его лицо. Стайлз не знал, что Эрика там увидела, но она начала хмуриться.
– Его сестра. Старшая. Они до прошлого года жили вместе, а потом она уехала домой, и ее убили.
– Сестра? – Стайлз совсем растерялся. – А у Лоры… у них была собака? Или… волчица. Поэтому он так расстроился из-за моей картины?
Эрика замешкалась на мгновение, хмуро вглядываясь в его лицо.
– Ты знаешь, что это не собака, – наконец сказала она, а потом добавила: – Знаешь?
Но Стайлз уже ничего не знал наверняка.
– Мне нужно идти, – он начал развязывать фартук. – Мы с моим другом Скоттом рано утром уезжаем домой и не вернемся до конца рождественских каникул. Если увидишь Дерека, передай ему, что мне очень жаль, но я могу все объяснить. Ему просто нужно мне позвонить, хорошо?
Повесив фартук на крючок, Стайлз вышел через черный ход, не став дожидаться ответных слов. Кенди щелкнула на Эрику зубами и последовала за ним.
***
Вселенная явно не хотела, чтобы Стайлз хорошо отпраздновал Рождество.
Это было единственным объяснением трехфутового слоя снега, выпавшего в ночь, отделяющую Стайлза и Скотта от поездки домой.
Скотт быстро составил альтернативный план празднования Сочельника с Эллисон, а затем и Рождества с ее семьей, пригласил Стайлза (скорее всего, из жалости), но тот отказался, сославшись на взятую в последний момент рабочую смену, и засел в своей общежитской комнате.
Он немного поговорил по Скайпу с отцом, пока они и Мелисса пили глинтвейн и упаковывали подарки, которые Стайлз и Скотт получат только на следующий день после Рождества, если удастся расчистить дороги, чтобы выбраться из этой богом забытой снежной пустыни. Они пели рождественские песни, явно пьянея все больше и больше, старались таким образом передать Стайлзу через экран хоть чуточку рождественского настроения, но у них не получалось.
