Текст книги "Соль и жемчуг (СИ)"

Автор книги: Лисёнок Кузя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Часть 1 ==========

Ветер сбил Эдварда с ног, и поскользнувшись на мокрой палубе, он упал, ударяясь плечом о борт корабля. Ливень заливал рот и глаза, лишая возможности видеть; палуба под ногами была скользкой как лед. С трудом, вцепившись в мачту, на непослушных ногах Эдвард приподнялся, но тут же снова упал под очередным порывом ветра. Теперь основную боль приняли на себя колени.

На миг перед глазами потемнело, но Эдвард заставил себя снова уцепиться за мачту и опять подняться.

Пролетевший мимо из-за ветра юнга врезался в капитана, впечатав его лицом в мачту.

– Капитан! – вскрикнул тот.

Эдвард отцепился от мачты, чувствуя кровь на разбитой губе которая смешивалась с дождем и солеными морскими брызгами и встретился взглядом с полными страха широко распахнутыми глазами юнги. Лицо вчерашнего мальчишки тоже было в крови, рот исказился гримасой ужаса, губы дрожали, то ли шепча молитву, то ли просто от страха.

Эдвард хотел что-то сказать, подбодрить, но слова застряли, так и не вырвавшись наружу. Единственное, что он мог сейчас сделать ― это попытаться выбраться из безвыходной ситуации и сохранить как можно больше членов команды, двое из которых уже сгинули в морской пучине, напоследок испустив полный ужаса вопль.

Спотыкаясь от качки, боли в ногах и ветра, Эдвард бросился к капитанскому мостику, всем весом наваливаясь на штурвал. Корабль чуть накренился, словно чувствуя хозяйскую руку и повинуясь ей, но стихия была сильнее, и огромные волны упрямо продолжали нести его прямо на скалы.

Они были уже совсем рядом. Серые, острые, ледяные. Выжить почти не было шансов.

Кто-то из команды истерически закричал, и Эдвард краем глаза заметил, что один из матросов бросился к борту, забрался на него и пропал, исчезнув в черных волнах. За ним в панике ринулись еще трое, решив, что в бурлящей воде больше шансов выжить, чем разбившись о скалы.

– Стоять, черти! – Эдвард не слышал собственного голоса, хотя кричал изо всех сил. – Рубить мачты! – приказал он, снова наваливаясь на штурвал.

Кто-то бросился исполнять приказ, но расстояние до скал уже было столь незначительным, что с таким же успехом они могли смириться и ничего не делать.

– Рубить! – в отчаянии крикнул капитан, цепляясь в штурвал как в последнюю надежду и глядя скалы, которые были так близко, что можно было разглядеть каждый острый пик скал, готовый пронзить их тела.

Яркая вспышка молнии прорезала небо, освещая на мгновение все вокруг, как днем. Сзади послышался крик, который смешался с треском разбивающегося о камни деревянного борта. Эдвард хотел что-то крикнуть, но рот его вдруг заполнила соленая вода, уносящая с капитанского мостика вместе со штурвалом, который он так крепко держал.

***

Он был на корабле, который качало и несло по волнам. Ярко светило солнце, слепя глаза. Было душно, и Эдвард вдруг почувствовал приступ морской болезни, которую не испытывал с двенадцати лет.

– Капитан! – позвал его тот самый юнга.

Он обернулся. Паренек стоял целый и невредимый, светлые выгоревшие на солнце волосы торчали в разные стороны, он улыбался, демонстрируя белые зубы.

– Жив? – прошептал капитан.

– Очнулся! – радостно воскликнул юнга и обернулся к остальным членам команды. – Очнулся! Очнулся. Очнул-с-с-ся… – зашептал он, наклоняясь к самому лицу Эдварда, и черты его вдруг начали расплываться. Волосы становились длиннее и темнее, черты лица более тонкими, голубые глаза почти черными.

– М-м-м, – пробормотал Эдвард, приоткрывая глаза.

Над ним нависала девушка. Ее длинные черные волосы касались его подбородка, лицо было совсем близко от него и он мог разглядеть темно-карюю почти черную радужку глаз. Эдвард сделал попытку отодвинуться, но девушка удержала его, прижав руку с тонкими пальцами к его груди.

– Тише, тише, – прошептала она, проводя ногтями по его коже. От этого почему-то по телу разлилось тепло. – Не бойся… – тихо попросила она, почти касаясь губами мочки уха Эдварда. – Мы не причиним тебе вреда… – она наконец убрала руку, но не ушла и все смотрела на капитана, словно пыталась запечатлеть в памяти все черты его лица.

Эдвард снова попробовал отодвинуться от нее, но только ударился головой о деревянную стену ― места практически не было.

– Дженис! – строго произнес чей-то голос, и девушка, подарив ему последнюю улыбку, отодвинулась, уступив место другой молодой женщине, которая, судя по ее манерам, была тут главной. – Пей! – приказала та Эдварду, протягивая ему плошку с чем-то горячим, источающим запах трав. – Пей! – повторила она, видя его колебания. – Если бы мы хотели твоей смерти, то оставили тебя на берегу.

Она присела на край кровати, испытующе глядя на капитана почти такими же как у Дженис хищными черными глазами. Волосы у нее тоже были длинные и черные, но собранные на затылке и несколько раз на протяжении длины перехваченные полосками кожи. Для Эдварда, привыкшего к дамам из высшего общества, это казалось почти диким, впрочем молодая женщина действительно напоминала королеву варваров, даже на голове носила металлический обруч, а одежда ее мало напоминала длинные платья со множеством оборок, которые носили девушки на родине. На этой же было простое коричневое платье из очень плотной ткани, это чувствовалось даже сквозь одеяло.

Он с опаской отпил принесенное варево. На вкус напоминало травяной настой, но был приятным и согревающим.

– Где я? – Эдвард чуть приподнялся, усаживаясь удобнее.

Ответа не последовало. Женщина дождалась пока он допьет, после чего забрала плошку и отошла к столу. Вместо нее тут же подошла еще одна девушка, по возрасту находящаяся где-то между первой и второй. Она походила на остальных резкими чертами лица, но волосы у нее были волнистыми и остриженными по плечи, и вокруг головы была повязана нитка жемчуга, словно черный цвет разбавили крупными перламутровыми каплями.

– Тс-с-с, – прошептала она, нанося на его грудь принесенную в баночке мазь. Черные блестящие глаза ласково и немного лукаво смотрели на него.

Только сейчас Эдвард осознал, что одежды на нем нет. От этого бросило в жар, и он дернулся, прикрываясь одеялом.

– Не шевелись! – приказала издали самая старшая, и Эдвард неожиданно для себя послушался, и лишь старательно отводил взгляд от девушки, которая уверенным движением растирала мазь по его груди. От мысли, что она уже проделывала это и, возможно, не только с грудью, он снова испытал волну жара.

– Меня зовут Каролина, – улыбнулась девушка, заканчивая. – А это Дженис, – она кивнула на младшую. – И Саманта, – самая старшая приветливо подняла руку, но глаза ее смотрели все также строго.

Каролина отошла, и Эдвард тут же накрылся одеялом.

– Где я? – снова спросил он. – Где моя одежда? Где моя… – он хотел сказать “команда”, но осекся. – Где… – слово “корабль” губы тоже не смогли выдавить. – Как… как долго я тут?

– Десять дней, – ответила Саманта. – Тебя нашла Дженис на берегу, ты сжимал в руках штурвал, бредил и был весь изранен… – уголки ее губ дернулись. – Как тебя зовут, капитан?

– Эдвард Уайт, – машинально ответил он. – Подожди… а как?.. то есть… я… – он почувствовал ужасную сонливость, а язык вдруг отказался ворочаться.

– Не бойся, Эдвард Уайт, – в один голос вкрадчиво сказали Дженис и Каролина, подходя к нему. Вдвоем они начали поправлять подушку, одеяло, их руки с тонкими пальцами заскользили по его груди, голоса звучали успокаивающе, Эдвард начал погружаться в сон.

Последним, что он увидел, прежде чем погрузиться в сон, были улыбки этих девушек и усмешка Саманты.

***

Раны, полученные во время кораблекрушения, были тяжелые, но не смертельные. Ему несказанно повезло, что Дженис заметила тело, которое вынесло море. Без помощи в такой холод он бы несомненно погиб.

Впрочем, погибнуть он мог, захлебнувшись или разбив голову о скалы, или от переохлаждения в воде еще до того, как его прибило к берегу, о чем ему любезно напомнила Саманта, когда он в очередной раз рассыпался в благодарностях.

– Много слов, адмирал, – заметила она, оправляя складки своего коричневого платья из плотной ткани.

– Я не адмирал… – поправил Эдвард. – Капитан.

Саманта ухмыльнулась уголками губ, беря в обе руки по большому деревянному ведру. Она практически никогда не показывала зубы при улыбке, только кривила уголки губ.

– Я… могу помочь, – предложил Эдвард.

– Пойдем, – легко согласилась Саманта, кивая на другие два ведра, стоящие у стены.

Обычно за водой девушки ходили вдвоем, но сегодня младшие сестры ушли в город, и Саманта осталась одна на хозяйстве.

За все это время Эдвард ни разу не выходил из дома, и в первую минуту яркий солнечный свет ослепил его. Он выронил ведра, закрывая глаза ладонями и вытирая выступившие слезы. Саманта стояла рядом и терпеливо ждала, пока он закончит тереть глаза, и зрение к нему вернется.

– Ох… – только и смог выговорить он, когда смог разглядеть, где находится.

Солнце только встало из-за гор и слепило своими лучами. Дом сестер стоял почти возле обрыва, а вправо и влево уходила узенькая горная тропинка. Осторожно приблизившись к краю, Эдвард посмотрел вниз. Там раскинулся каньон, поросший зеленью, и казалось, что можно сбежать вниз и утонуть в траве и деревьях, но спуск был слишком крутым, и из-под ног даже слетело несколько мелких камушков, исчезая внизу. Эдвард поспешно отступил, пока сам не последовал за этими камнями и скрыл страх за вопросом.

– Почему вы живете тут?

Саманта, наверное, все-таки заметила, что он позеленел, потому что отвечать сразу не стала.

– Не стыдись, адмирал, – с тенью усмешки сказала она, подхватывая ведра, которые поставила на землю, пока Эдвард приходил в себя. – Здесь просто другой воздух, к которому привыкаешь не сразу.

Эдвард усилием воли постарался не выдать своего состояния. На корабле, еще давным-давно, юнгой, он постоянно лазил по мачтам, и никогда у него не кружилась голова. Но сейчас, идя за молодой женщиной, он старался дышать медленно и глубоко.

– Нас не любят в городе, – бросила Саманта, вспоминая про его вопрос.

Эдвард не сразу понял, что она имеет в виду, и несколько секунд припоминал, что он такого спросил. Но потом решил просто поддержать разговор.

– Почему?

Она резко обернулась, встряхивая густыми черными волосами. В бледном освещении холодного дня ее черты казались еще более резкими, слово вытесанными из камня этих скал. Темные глаза сверкнули, отражая холодное солнце.

– Женихов отвадили, – усмехнулась Саманта, снова принимая свое обычное выражение лица.

Эдвард вопросительно поднял бровь, но отвечать она не стала, продолжая путь к источнику.

Идти пришлось куда-то вглубь горы, чему Эдвард был рад, потому что не приходилось постоянно смотреть под ноги, боясь оступиться и полететь вниз головой. Но дышалось по-прежнему тяжело, наверное, Саманта была права, и дело было действительно в воздухе.

– Пришли, – сказала она, останавливаясь перед бившим прямо из поверхности камня ключом. – Нет! – остановила она готовившегося зачерпнуть пригоршней воды Эдварда. – Сразу нельзя. Жди, пока воду встретит воздух и солнце, – она взяла ковшик, который лежал на выступе скалы, и опустилась к источнику, наполняя сначала его, а потом переливая воду в ведро.

Струя воды заискрилась на свету словно серебро.

– Почему? – спросил Эдвард, не сводя глаз с этого ритуала.

– Вода в горах может убить, – без эмоций ответила Саманта. – Вообще все в горах может убить, – помолчав, добавила она.

– Даже вы? – усмехнулся Эдвард, присаживаясь рядом с ней.

Молодая женщина повернула к нему свое лицо так, что их носы почти соприкасались, и посмотрела на него в упор. Капитан улыбался, но чувствовал, что улыбка становится все более вымученной. Наконец, чуть сощурив глаза, Саманта отвернулась.

– Ты думаешь, почему нас не любят в городе? – спросила она с усмешкой.

Рука Эдварда сама потянулась к ее плечу, он почувствовал, что она напряглась, но не двинулась с места, продолжая наполнять ковшик водой.

Повинуясь неожиданному чувству, он наклонился и прижался губами к шее Саманты.

Та все также не двигалась до тех пор пока он не отстранился.

– Я…

– У тебя есть женщина? – глухо спросила она, не поворачиваясь и не отрывая взгляда от воды, переливающейся в ведро.

Эдвард понял, что не может ей солгать.

– Да, – отрывисто произнес он. – Я женат.

Саманта коротко хохотнула, снова поднесла ковшик к источнику, а сама повернулась к Эдварду.

Она усмехалась, но на нижней губе был заметен след от зубов.

– Ты не любишь, – сказала она, глядя прямо ему в глаза.

– Ее? – Эдвард чуть отпрянул от молодой женщины. В его жизни было немало любовниц до жены, но все они наоборот щебетали о любви. А жена, которая была значительно его младше, и вовсе настолько упивалась этим чувством, что Эдварду было совестно заводить интрижки на стороне.

– Никого, – жестко ответила Саманта, выливая очередной ковшик в ведро. – Кроме моря, – добавила она, не поворачиваясь.

И это, пожалуй, было правдой. Море было его единственной любовью практически с совсем детского возраста, когда он впервые вышел на корабле тогда еще вместе с отцом. Тот тоже был капитаном, но погиб в схватке с пиратами восемь лет назад.

Он ничего не ответил, только взял наполнившиеся два ведра Саманты и поставил вместо них принесенные им пустые.

– Ты будешь возвращаться к нам, – заметила Саманта, продолжая свое дело, не поворачиваясь, и закрывшись копной волос от него. – Будешь страдать без нас, – вздохнула она. – Хотя и никогда не полюбишь так, как… – она осеклась, – как тебя полюбила твоя жена…

У Эдварда по спине пробежал холодок.

– Ты не права, – сказал он.

Саманта усмехнулась уголком рта, выливая в ведро очередной ковшик воды. Но прежде чем наполнить следующий, она подняла голову и несколько мгновений внимательно смотрела на него своими черными глазами.

***

К этому разговору они больше не возвращались, а, когда пришли Каролина и Дженис, разговор перетек в русло практически светской беседы.

– Мы давно тут живем, – улыбнулась Дженис, расставляя тарелки. Практически вся посуда у них была глиняная, и, возможно, сделанная собственноручно, во всяком случае, из их разговора можно было заключить, что общаться с местным населением они не любят. – После того как…

– Умерли родители, – закончила вместо нее Саманта.

– В прошлом доме все напоминало о них, – добавила Каролина, сверкнув глазами.

Эдвард понимающе кивнул, отмечая, что средняя сестра явно копирует повадки старшей.

– Здесь есть порт, – добавила Каролина, переводя тему. – Тебе же нужно домой, адмирал… – она лукаво усмехнулась.

У Дженис из рук выпала и разбилась тарелка. Остальные сестры словно и не заметили этого, а сама девушка молча принялась собирать осколки.

– Спасибо, – кивнул Эдвард, думая о том, где ему раздобыть денег на дорогу домой. Все богатство осталось на затонувшем корабле. – Только я по-прежнему капитан, – пробормотал он, прекрасно понимая, что, потеряв корабль и команду, на этом посту он продержится недолго.

– Жаль твой корабль, – тихо сказала Дженис, разобравшись с осколками и заканчивая расставлять тарелки. – Возможно, ты его когда-нибудь найдешь… – Эдвард на этих словах улыбнулся наивности девушки. – А вы как думаете? – обратилась она к сестрам.

Каролина буркнула что-то неразборчивое. Саманта задумчиво посмотрела на свои руки.

– Ты поправляйся, – пробормотала она. – Мы проводим… чтобы ты по дороге с гор не свалился…

– Благодарю, – улыбнулся Эдвард.

Каролина разлила по глиняным чашкам какой-то отвар с сильным сладким запахом. Для этого ей пришлось встать и подходить с чайником к каждому. Возле Эдварда она остановилась, медля. А потом поставила чайник возле него, а сама опустилась на пол перед ним, осторожно трогая за плечо.

– Оставайся с нами, капитан, – несмело улыбнулась она.

Эдвард вздохнул, ободряюще сжимая ее руку. Он понимал, что ему нужно уходить. Дома ждала семья, королевский флот, новые чины, если, конечно, его не отправят сразу в отставку из-за произошедшего. И Саманта была права. Ждала любовь. Ждало море.

– Ты свободен, капитан, – словно читая его мысли, подала голос Саманта, поднимая на него глаза, но не двигаясь с места. – Но мы можем помочь тебе.

– Вы уже помогли мне больше, чем…

– Ты лорд? – перебила Каролина, приближая лицо к нему.

– Дворянин… – выдохнул Эдвард, чувствуя напряжение в воздухе. У него почему-то перехватило дыхание.

– Дворянин, не отказывайся от помощи, которую тебе предлагают, – усмехнувшись, заявила Саманта и вдруг стала очень серьезной. – Мы… – она замялась впервые за все время, что Эдвард ее видел, – мы хотим помочь тебе, адмирал.

Настала очередь Эдварда усмехаться. Ему даже показалось, что обстановка слегка разрядилась.

– Я не адмирал.

– Ты им будешь, – уверенно ответила Дженис, а Каролина, тем временем, отошла от Эдварда, зажгла новые свечи и достала гадальные карты.

Эдвард хмыкнул, делая глоток сладкого напитка. Как и все женщины, эти ожидали, что картинки расскажут им судьбу. Причем его судьбу.

– Выбери не глядя три, – сказала Каролина, протягивая ему колоду.

Капитан подавил смешок, тщательно перетасовывая колоду. Потом выбрал три карты и протянул их девушке.

– Король бубнов, дама червей и тройка пик… – сказала Каролина, сгребла карты в охапку и положила их на место.

– И что это значит? – Эдвард вышел из-за стола и подошел к ней.

Девушка помотала головой.

– Это я так… для себя.

Пламя свечей отбрасывало тени на деревянных стенах, сознание становилось сонным, пронизываясь запахами трав, которые свисали пучками прямо с потолка, завораживающим горением свечей и негромкой игрой Дженис на лютне.

Каролина встала позади Эдварда, обнимая его и прижимаясь щекой к его плечу. Тот улыбнулся, накрывая ее ладони своими, а на его положила свою руку подошедшая Саманта, пальцами второй проводя по его щеке, задерживаясь на губах.

– Что ты…

– Тс-с, – прошептали все три, вместе с присоединившейся Дженис, девушки. – Не бойся, – добавила Саманта, в ее глазах заплясали отражающиеся огоньки свечей.

Он не мог оторвать от нее взгляда, а она по-прежнему не убирала палец с его губ. Медленно, все также не сводя с него глаз, она приблизила свое лицо к его и провела языком по его губам. Рука капитана сама потянулась к ее талии. Как сегодня утром у источника.

Саманта не мешала ему, самостоятельно освобождая шнуровку корсета. Она была высокого роста и легко дотягивалась до его губ, накрывая их долгим поцелуем в то время как ее рука спускалась к его промежности.

– Мы принадлежим горам, – прошептала она ему в губы. – А ты принадлежишь морю. А в этом месте море и горе соприкасаются, – в этот момент она сжала пальцами его плоть.

Сзади под рубашку проникли руки Каролины, длинные ногти впились в его кожу, вызывая мурашки. Девушка покрывала основание его шеи короткими легкими поцелуями, а пальцы ее ласково блуждали по телу.

Губы Дженис тоже скользили по его шее но сбоку. Высунув язык, она провела им по сонной артерии и потом спустилась ниже к его ключице.

Каролина медленно стянула с него рубашку, а потом сама также не спеша избавилась от верха своего платья и теперь прижималась к его спине обнаженной грудью, щекоча кожу бугорками сосков.

Рука Саманты все еще ласкала его пульсирующую плоть. Ногти на миг впились в нее и тут же отпустили. Молодая женщина опять провела языком по его губам, спустилась вниз по шее к груди, опускаясь на колени, он провела прохладным языком по его животу и опустилась ниже к промежности, целуя напряженный член. Каролина продолжала ласкать его спину и шею, Дженис впилась поцелуем в губы, прикусывая их, пальцами проводя по его обнаженной груди, вызывая мурашки.

Эдвард растворился в ощущениях, одна рука его проводила по волосам Саманты, то сжимая, то разжимая пальцы, вторая старалась одновременно ласкать Дженис и Каролину, проводить пальцами по их грудям, гладить тела. Младшая сестра снова впилась поцелуем в его губы, и прикусила нижнюю.

Капитан застонал, изливаясь семенем, и Саманта, медленно, продолжая покрывать его тело поцелуями, поднялась вверх, остановившись губами у самого уха. Теперь старшие сестры стояли по бокам от него, целуя шею с двух сторон, а младшая напротив, не отлипая от губ.

– Ты будешь великим, – прошептала Саманта, прикусывая мочку уха.

– Великим, – вторила Каролина, пальцами зарываясь в волосы на лобке.

– Великим, – подтверждала Дженис, целуя его в ключицу и лаская ногтями его грудь.

– Ты вернешься к нам, – Саманта прикусила его шею.

– Вернеш-ш-шь-с-с-ся, – заверили ее сестры.

– Мы поможем тебе, – улыбнулась Саманта, сопровождая слова легким поцелуем в губы.

– Пом-мо-ж-жем, – согласились остальные.

Было душно, в пламени свечи девушки отбрасывали тени на стену, голова кружилась от запаха трав, тепла и переполняющего сердце удивления и восторга.

***

Толстый рыжебородый капитан исполинского роста со шрамом на пол-лица смерил подошедших к нему сестер и Эдварда суровым взглядом единственного пронзительно-синего глаза. На втором у него было бельмо, и кажется им он ничего не видел.

– О тебе, значит, говорили? – голос у него был низким хриплым, под стать внешности.

Эдвард кивнул, стараясь смотреть ему прямо в лицо. Слепой глаз очень сильно отвлекал внимание, но второй смотрел на него так внимательно, что он должен был выдержать этот взгляд.

Сестры подняли его рано утром и заявили, что нашли способ вернуться ему домой. На вопросы Эдварда они отвечали неохотно. Единственное, что ему удалось выяснить, пока девушки в шесть рук собирали ему какие-то кульки в дорогу, что корабль будет идти к Старой Земле, откуда он был родом. Но конкретный город они не знали. Впрочем, Каролина лукаво подмигнула и заявила, что он уже большой мальчик, который сможет добраться по суше до своего дома.

Эдвард хотел что-нибудь ответить, но грустная улыбка девушки и ее блестящие кажется, от недавнего плача глаза, заставили его передумать. Дженис и вовсе была сама не своя, молча сидя на краю кровати и глядя в пустоту. Она своих слез даже не скрывала, и они прозрачными капельками скатывались по лицу.

Эдвард осторожно присел рядом и положил ей руку на плечо. Девушка повернулась к нему, зарываясь лицом в грудь. Он погладил ее по волосам, и тут же поймал взгляд Саманты. Движение сразу стало неловким, а рука словно одеревенела.

Но молодая женщина только улыбнулась краешком рта и протянула ему холщовый мешочек, одновременно с этим прикасаясь губами к его щеке и проводя пальцами по голове Дженис.

– Я не буду ревновать тебя к младшим, – прошептала она ему на ухо.

– А к кому будешь? – спросил он.

Саманта не ответила.

Дженис подняла заплаканное лицо, сняла с шеи железный медальон и протянула его Эдварду. Тот сжал его, чувствуя неровную поверхность, теплую от тела Дженис.

– Храни его, – прошептала девушка, – а он будет хранить тебя.

Эдвард только кивнул в знак благодарности, не находя нужных слов, и надел его на себя. Медальон оказался неожиданно тяжелым.

– Пойдемте, Эдвард, – усмехнулась Каролина. По имени девушки называли его редко и почему-то всегда на “Вы”. Зато слово “адмирал” употребляли намного чаще, и в их устах оно звучало несколько фамильярно, но в то же время ему это почему-то нравилось.

Спускаться по горам было еще труднее, чем ходить по ним к источнику. Тропинка была такой узкой, что Эдвард поневоле старался прижаться всем телом к скалам, отвоевывая каждый дюйм пространства. Руками он цеплялся за каменные выступы, и будь они более крепкими и длинными, и вовсе бы предпочел не касаться ногами ненадежной каменной почвы.

Зато девушки повеселели, глядя на это нелепое зрелище. Они, давно привыкшие к жизни в горах, ходили по этой тропинке легко и непринужденно. Каролина и Дженис и вовсе, рисуясь перед ним, приподнимались на мыски и выполняли прямо-таки танцевальные движения на этой высоте. Несколько лет назад, будучи на приеме у короля, Эдвард видел цирковой номер с участием троих акробатов, которые на натянутом почти под потолком канате выполняли трюки, от которых захватывало воображение. Сестры были не похожи на тех прилизанных артистов в блестящих костюмах, а горная тропинка мало напоминала канат, но именно это воспоминание пришло ему в голову, когда он смотрел на то как Дженис ловко перепрыгивает с камня на камень.

Саманта усмехалась, глядя на них. Сама она участие в этой забаве не принимала, краем глаза следя, чтобы ни младшие сестры, ни капитан не сорвались с горы.

Внизу плескалось море, и солнечные блики, отражаясь от волн, слепили глаза. Эдвард снова почувствовал невероятную тягу к кораблю. Хотелось уже скорее очутиться за штурвалом, мчаться по волнам, бороться со штормами.

Впрочем, до этого было еще далеко.

– Надеюсь, на корабль я попаду не юнгой? – усмехнулся он, подавая руку Каролине, чтобы та спустилась с небольшого выступа.

Быть помощником после того как был капитаном не хотелось. Хотя даже этот вариант Эдвард готов был рассматривать, при гарантии, что он снова окажется в своей родной стихии, а после вернется домой.

Девушка покачала головой.

Внизу Эдвард сразу почувствовал, что дышать ему после гор стало намного тяжелее, даже голова закружилась и пришлось какое-то время сидеть, прислонившись к валуну, и приходить в себя. Все это время девушки терпеливо ждали, а Дженис и вовсе присела рядом и взяла его за руку.

Наконец, когда он почувствовал в себе силы, продолжать дорогу, девушки довели его до порта, где и находился единственный корабль.

Он не шел ни в какое сравнение с тем, что был у Эдварда. Явно побывавший не в одном сражении, с отметинами от сабель и пуль на корпусе корабль казался ненадежным средством для дальнего плавания. Окинув беглым взглядом канаты, Эдвард подумал, что при первом же шторме они оборвутся и предоставят волнам решать судьбу “Ретивого”, как значилось возле его носа. Буквы кстати тоже почти стерлись.

Эдвард вымученно улыбнулся девушкам. Какой никакой, а это все-таки корабль, да и откуда им разбираться в этом деле?

И сейчас он стоял возле этого корабля и смотрел, по всей видимости на его капитана.

– Мне нужно попасть на Старую Землю, – сказал Эдвард.

– Это я знаю, – ответил капитан. – Если ветер будет попутный, то попадешь, – он мельком взглянул на девушек, потом снова перевел взгляд на Эдварда. – Идем, – и он первым направился к кораблю. Видя, что Эдвард мешкает, он обернулся через плечо и добавил: – опоздаешь, поплывешь в Старую Землю на руках.

И громко расхохотался собственной шутке.

– Возвращайся к нам, – прошептала ему на ухо Дженис и прежде чем он ответил, впилась в его губы страстным поцелуем.

– По-подожди, – сказал он, несмотря на то, что рот его был накрыт ее губами. – Тихо, – он чуть отстранил от себя девушку. – Ты же скомпрометируешь себя, – тихо сказал он.

Дженис сверкнула черными глазами и снова поцеловала его. На этот раз коротко.

Каролина с явным сожалением провела пальцами по его волосам и поцеловала в щеку.

– Нас никто не скомпрометирует, – прошептала она ему в самое ухо, и Эдвард почувствовал, что волосы у него на затылке зашевелились.

– Но нашему адмиралу уже пора, – громко хлопнула в ладоши Саманта, по очереди оттаскивая от Эдварда своих сестер.

Она улыбалась, но делала это так вымученно, что Эдвард почувствовал свою вину в происходящем.

– Нет, —словно догадавшись об его мыслях, сказала молодая женщина. – Так надо, – она сжала медальон, подаренный Дженис, который висел у него на шее. – Не снимай его, Эдвард, – тихо попросила она. – И возвращайся к нам…

– Возвращайся, – пробормотали две другие сестры.

Когда Эдвард взошел на борт и оглянулся посмотреть и в последний раз махнуть рукой сестрам, их уже не было на причале. Сердце его почему-то заныло.

***

Капитана звали Билл, он был торговцем, который несколько раз в год отправлялся на Старую Землю, закупал там дешевый товар, а потом развозил его по местным островам, продавая его по завышенным ценам. Впрочем не по таким завышенным, по каким он продавал произведения местных ремесленников в Старых Землях.

Образования у него не было никакого, большого опыта тоже, поэтому Эдвард оказался ему на корабле очень полезен, хотя капитан сразу же предупредил, что если пришелец позарится на его авторитет, то немедленно отправится на корм рыбам, и никто ему уже не поможет.

Эдвард в ответ только пожал плечами. В его случае спорить было себе дороже.

– Да ты не волнуйся! – однажды внезапно по-доброму сказал Билл. – Доберешься до дома без происшествий. Ведьмы защитят, – он сплюнул за борт через плечо.

– Какие ведьмы? – переспросил Эдвард, облокотившись о борт.

Плавание проходило пока без происшествий, ветер был попутный, и команде, состоящий в основном из ремесленников, которые собирались продать свои товары, советы капитанов были не нужны.

– Дак наши, горные, – как само собой разумеющееся заявил Билл, щурясь от яркого солнца. – Понравился ты им. Наших-то они отвадили от себя…

– Ваших?..

– Женихов, – пояснил Билл. – Я, признаться, и сам сватался, – он расхохотался. – Старшая-то из них вообще сок! А уж корма у нее! – он снова расхохотался.

– Поэтому женихов и отвадили! – буркнул Эдвард, отходя от словоохотливого капитана и поднимаясь на капитанский мостик.

Продолжать выслушивать сальности от бородатого, похожего на пирата капитана ему не хотелось. Тем более в адрес Саманты, которая почему-то особенно запала в душу.

Но выбросить из головы слова про ведьм было не так просто, а медальон на груди показался тяжелым грузом. Эдвард снял его, чтобы внимательнее рассмотреть.

Это был даже не медальон, скорее монета, на которой были начерчены узоры. Из какого металла она была сделана, Эдвард понять не мог, скорее всего из какого-нибудь местного сплава. Но ничего, что могло бы выдать присутствие темных сил, на ней не было. Медальон как медальон, который девушка подарила на память о времени, проведенном с ней. И о котором, он, пожалуй, не будет распространяться своей жене.

Хмыкнув суевериям капитана, он снова надел медальон на шею и еще долго стоял , глядя на однообразный морской пейзаж.

Это однообразие длилось десять дней, пока среди ночи Эдвард не проснулся в своей каюте от грохота. Корабль сильно накренился, так, что Эдвард слетел со своей койки, и ударился подбородком о деревянное днище.

В первую секунду ему показалось, что они налетели на скалы, но потом он услышал среди криков, шума волн и раскатов грома выстрелы.

Свое оружие он потерял еще в кораблекрушении, но Билл выдал ему один из своих пистолетов в первый день, когда он поднялся на борт. Доверял он чужаку, испытывал страх перед, как он считал, ведьмами или это был просто предусмотрительный ход в условиях долгого и опасного плавания, Эдвард не знал. Но сейчас оружие было очень кстати.