Текст книги "Дневники (СИ)"

Автор книги: Lisa is Potterwoman

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

========== Глава 1. Автор. ==========

Когда это всё началось, спросите вы? С чего я должена начать? Сложно это – выбрать начало отсчёта.

Наверное, с того, что в большом холодном замке посреди ночи раздался крик новорожденного ребёнка, а затем – радостный вопль уже далеко не молодого мага: «У меня есть сын!». А может быть позже, когда этот ребёнок поступил в Хогвартс и столкнулся с жестокостью окружающего мира, к которой он не был подготовлен и из-за которой замкнулся в себе, отчаянно стараясь сохранить свое «я».

Или же нет, скорей, эта история началась ещё позже, и рассказывать нужно с того момента, когда он узнал, что не является единственным ребёнком своего отца… или же тогда, когда обвинил его в предательстве… Нет, я, всё же, не стану рассказывать вам историю с этого момента – истории подобного рода стары, как мир и не представляют для читателя ни малейшего интереса. К тому же, брат нашего героя уже 16 лет как мёртв, а что толку рассказывать про мертвецов?

Наверное, стоит начать рассказ с того момента, когда возлюбленная нашего героя бросила в лицо «между нами ничего не может быть» и ушла к другому, но, наверное, мало кому интересно будет, если я возьмусь описывать вам его страдания и метания от Света к Тьме в надежде вернуть ту, которую он любил больше жизни.

А возможно, начало нашей истории – момент прозрения, когда наш герой, стоя на коленях у могилы, смотрел пустыми глазами на имя, написанное на холодном камне. На родное имя, столько раз произносимое в самых сладких и в самых мучительных сновидениях, и на ненавистную фамилию, которую обладательница имени взяла от своего мужа, коим наш герой, увы, не являлся.

Или позже, когда, вопреки всему, он всё же получил от неё давно написанное, но так и не отправленное письмо, в котором говорилось, что её ребёнок – его сын.

А может… Мерлин, я никогда не умела рассказывать истории. Почему, спрашивается, я взялась это делать?!

Скорей всего, всё началось именно тогда, когда зелёные глаза так испуганно посмотрели на человека в чёрном, а чуть позже Распределяющая шляпа громко произнесла «Гриффиндор!», хотя отец мальчика был уверен, что ребёнок попадёт в Слизерин.

Что ж, наверное, не важно, когда именно началась эта история; главное, что она началась и, возможно, скоро закончится. Плохо или хорошо – только время покажет, а я могу всего лишь раскрыть вам глаза на правду.

========== Глава 2. Дневник Северуса Снейпа. ==========

Откуда в нём столько упрямства? Мерлин, гриффиндорцы на самом деле не такие упёртые, как этот мальчишка, откуда в нём это? Не могу за собой припомнить ничего подобного, да и Лили… Лили была другой, не было в ней этого просто граничащего с абсурдом отрицания всего и вся; Гарри не мог перенять у неё эту часть характера.

Ему даже слова Дамболдора не достаточно – на всё-то у него своё мнение. Сказали не высовываться – так чего из себя героя строить? Чёртов гриффиндорец, если бы Лили мне не солгала, тогда бы Гарри…

О нет, рассуждать на тему «что могло бы быть, если» я не стану, не люблю заниматься бесполезными вещами.

Так уж вышло, что я должен притворятся, что ненавижу собственного ребёнка, называть его по фамилии своего усопшего братца и делать всё возможное, что бы Вольдеморт не догадался, кто на самом деле отец Мальчика-который-выжил. Ведь не надо быть гением, чтобы понять: если Темный Лорд узнает, что Гарри – мой сын, тот не проживёт и пяти минут, даже если в тот момент будет пить чай с Дамболдором в Хогвартсе. Кровь отца может сделать страшные вещи.

Возможно, когда всё закончится и если мы ещё будем живы, я смогу наконец-то сказать ему правду и получить свой заслуженный, полный презрения взгляд; но, по крайней мере, между нами больше не будет тайн, а это, наверное, то, что мне больше всего нужно. Я устал от бесконечных скелетов в шкафу и не намерен держать их там дольше, чем требуется.

Иногда мне кажется, что мальчику отец нужен, как рыбе вода, но… чёрт, ненавижу такие моменты, когда я начинаю клясть судьбу ещё больше, чем обычно и, скрипя зубами, сжимать кулаки, пока ногти не проткнут кожу и не пойдёт кровь. Злая шутка сыграна с нами, и уже нельзя сказать, кто больше виноват в том, что мальчишка, родившийся для того, чтобы спасти мир от амбиций чокнутого фанатика, растет без родителей при живом отце. Это бесит, но и в этом есть что-то хорошее – так легче выдать одни эмоции за другие: любовь за ненависть, а беспокойство за безразличие. Хотя… о нет, Гарри далеко не ангел, он умеет злить так, как никто другой. С самого первого года этот ребёнок является занозой в коллективной заднице учителей Хогвартса. Мерлин, сколько я всего выслушиваю на еженедельных заседаниях!..

И всё равно я горжусь им.

Упрямый, неконтролируемый, но… мой. Пусть он этого не знает и, я более чем уверен, никогда не захочет им быть, но он мой сын и его настоящая фамилия – Снейп. Это уже ничего не изменит, и не так уж и важно, в конечном счёте, знает он это или нет.

========== Глава 3. Дневник Гарри Поттера. ==========

Даже не знаю, что тут писать. Гермиона все уши прожужжала: заведи дневник да заведи дневник. Пришлось согласиться. Рон настаивал на мыслесливе, но я отказался: не хочу, чтобы кто-то случайно увидел мои воспоминания. А дневник в этом плане безопасней: всегда можно заколдовать его так, чтобы прочитать мог только я.

И что они все переполошились: «Гарри, ты закрылся в себе! Так нельзя!»

Как же, закроешься, когда на тебя со всех сторон давят: Дамболдор со своим «Гарри, ты – наша последняя надежда», Снейп – «Мистер Поттер, вы хоть что-то можете сделать правильно?», Хагрид – «У тебя всё получится, дерзай» и даже Малфой – «Ни на что не способный герой». Доведут они меня когда-нибудь, честное слово. Особенно Снейп.

Если бы был жив Сириус, я уверен, что всё было бы по другому.

Иногда хочется залезть под одеяло с головой и расплакаться, как маленький. Хочется, чтобы кто-то обнял и просто сказал, что всё будет хорошо, что этот кошмар рано или поздно закончится и все заживут счастливо. Но нет же, меня все слишком уважают, чтобы лгать, так что слова «конец», «неизбежно», «катастрофа» преследуют меня с утра и до самого вечера.

И плевать они все на самом деле хотели на то, что я чувствую. Я ведь «герой», а героям не присущи сомнения и страх. Иногда удивляюсь: чьи это законы? Кто это сказал? Я что, не человек? Да и вообще, с чего они все решили, что я – герой? Мальчишка, которого защитила мать, не больше. Да, я пару раз избегал смерти от рук Волдеморта, но если это делает меня героем, то… уж извините, половина Ордена может стать народными героями. Но нет, им нужен именно Гарри Поттер – и никто другой.

Вчера было собрание, Дамболдор сказал, что Великая Битва не за горами и скоро всё разрешитися.

Если бы для меня это имело какое-то значение… я ведь уже столько раз слышал, как за моей спиной говорят «Поттер, скорей всего, не выживет» или «Поттеру его не победить». Так на что надеяться?

А ещё утром Герми сказала, что я обозлился. Ну и к чёрту, лучше обозлиться, чем размякнуть. Так и сказал ей, а она посмотрела на меня так, как будто бы я специально наступил на хвост Косолапсусу, и покачала головой. И Рон с ней согласен… У меня что, уже и от них поддержки нет?

Чёрт, если бы я знал, что делать, как лучше поступить, если бы у меня была хоть мизерная доля уверенности в том, что всё это закончится хорошо, я бы, наверное, не вёл себя, как придурок.

Вот сегодня всё же сорвался, причём там, где не следовало – на уроке Зелий. Крикнул Снейпу в спину, что он сальноволосый ублюдок, и что он отыгрывается на мне за отцовские действия.

Получил потом, правда, сполна, хотя, думаю, отделался легко – мог ведь и из школы вылететь… а может, и не мог – Дамболдор бы это вряд ли допустил. Только не тогда, когда я им так нужен.

На какой-то момент мне показалось, что Снейп обиделся, что мои слова задели его за живое, но… хм, мы ведь о Снейпе говорим – такого только обидишь. Обидеть можно того, у кого есть сердце, кто умеет чувствовать или, по крайней мере, того, для кого ты не являешься пустым местом или обузой, его «заданием» и «работой». И чего я добился, крикнув это ему в спину? С Гриффиндора сняли 100 балов, а я получил две недели ежедневных отработок с Филчем.

Чёртов ублюдок! Неудивительно, что отец к нему относился так же! Сомневаюсь я, что в школьные годы Снейп был другим.

Ладно, неважно всё это.

Собственно говоря, ничего уже не важно. Я слишком устал, чтобы пытаться что-то понимать или анализировать.

Может быть, в самом конце мне повезёт, и мы всё-таки выиграем эту битву. Тогда Волдеморт, Снейп и все остальные «приятности» окажутся в прошлом, как один кошмарный сон.

========== Глава 4. Дневник Гермионы Грейнджер. ==========

Я так за него испугалась, когда он прокричал в спину Снейпу «Сальноволосый предатель!». Все аж застыли, а я чуть было не пролила расщепляющее зелье себе на коленку. В классе повисла просто звенящая тишина. А Снейп медленно так повернулся и уставился на Гарри своими чёрными глазищами. Честное слово, в этот момент я испугалась, что он его просто-напросто убьёт – такой у него был взгляд.

– Что вы сказали, мистер Поттер?

Гарри же, вместо того, чтобы отмолчаться и, как того от него ожидали, потупить взор, посмотрел в глаза учителю и ответил:

– Я сказал, что вы предатель. – А потом ещё и добавил – Сэр.

У меня глаза чуть на лоб не полезли. Нет, я знала, что Гарри Снейпа терпеть не может, особенно после смерти Сириуса, но чтобы так?

В голове до сих пор не укладывается.

– Кажется мне, там был ещё эпитет. – Голос у него такой спокойный был, будто бы они про погоду разговаривали. Вот тогда я, наверное, вышла из шока и испугалась по настоящему.

– Сальноволосый. – Так же спокойно ответил Гарри. И всё в глаза смотрит.

– Гарри, не надо…– попробовал вмешаться Невилл, но заслужил полный презрения взгляд от учителя и замолк.

У меня тогда ещё мурашки по спине побежали. Чего он добивался этим, что, совсем с ума сошёл?!

Я посмотрела на Снейпа, и… мне показалось или слова Гарри его задели? Если и так, то он быстро с этим справился, потому что его лицо вновь приобрело знакомое выражение и он прошипел:

– Урок закончен. – Но все, всё ещё пребывая в шоке, даже не сдвинулись с места, и тогда Снейп заорал – Все вон, кому сказано! Поттер, останьтесь!

Гарри хотел ещё что-то добавить, но я вовремя дёрнула его за рукав – тоже мне, камикадзе нашёлся.

Я вообще удивляюсь, что его после всего этого Снейп не превратил в лягушку или слизняка. А то, что его не исключили после подобной выходки – вообще чудо! Нет, серьёзно, в жизни не видела Снейпа таким. Даже не знаю, как это описать – злой до чёртиков и в тот же момент какой-то… растерянный, что ли?

Да и странно, что после всего с нас сняли только 100 балов, а отработки с Филчем – смехотворное наказание после такого оскорбления. Северус Снейп слишком гордый человек, чтобы так просто спускать такое с рук.

Странно всё это.

========== Глава 5. Дневник Северуса Снейпа ==========

Наверное, я перегнул палку. Наверное, мальчику действительно слишком тяжело. Чёрт, я же видел, что последние несколько дней он сам не свой ходил: на всех рычал, огрызался, грубил. Каким бы сложным его характер не был, это ему совсем не свойственно, а тут… Я просто не знал, как реагировать.

Он думал, что не причинил мне боли – ведь я ничего не чувствую.

Чувствую, Гарри, чувствую. И ты не прав, мне было больно.

Очень.

Гренджер остановила его, а то он явно сказал бы что-то ещё. Не знаю, смог бы я тогда сдержаться. Нет, конечно, у меня и в мыслях не было заорать – «Да как ты с отцом разговариваешь!», но… да, было бы эффектно. И глупо, и… наверное, я научусь когда-нибудь не причинять людям боль в ответ. Я честно старался не сорваться на нём.

После пары я прочитал ему сухую лекцию о том, что его воспитание оставляет желать лучшего, но это прозвучало как-то слишком жалко и неубедительно. Он смотрел на меня своими зелёными глазами, так похожими на глаза матери, и я просто не мог подобрать слов.

А потом ещё ребёнок обвинил меня в предвзятом отношении, кое я никогда и не отрицал, собственно говоря…

Раньше поставить его на место не было проблемой; в конечном счёте я часто это делал, потому что он того заслуживал, но сейчас… Странно, но я подсознательно искал для него оправдания.

И уже как-то второстепенно смотрелось то, что он унизил меня перед кучей учеников, что он не имел никакого права меня так называть или что-то ещё. Я просто видел обиженного подростка, который и сам не знал, на кого дуется. В этот момент он очень напоминал мне меня самого. Волей судьбы он был похож на Джеймса, хотя правильней было бы сказать – на нашего с Джеймсом прадеда, но важно ли это сейчас? Мой сын меня ненавидел, и это было… правильно.

Абсурдно, но правильно.

После того как он ушёл, я тяжело опустился на стул и закрыл лицо руками.

Когда всё это закончится…

Повторяю это, как мантру.

А что мне ещё остаётся?

========== Глава 6. И еще дневник Северуса Снейпа. ==========

Весь день всё из рук валится, не могу сосредоточиться, хоть убей. Пытался разозлиться на себя и заставить хоть так собраться – не вышло. А всё из-за того, что мне вчера сообщил Люциус: Волдеморт узнал, что Гарри – не сын Поттера. Откуда такая информация, Люциус не сообщил, он всего лишь выдал это с неподдельной радостью в голосе и сказал, что теперь всего лишь надо будет найти настоящего родителя «этого недоноска». Так что Мальчик-который-выжил в скором времени больше не будет представлять опасности для нашего Лорда.

Я, недолго думая, проверил, что с семьёй Гарри, и мои опасения подтвердились: Петунья уехала к подруге в среду вечером, но так и не вернулась. Не знаю, долго ли она прожила, а сомневаться в том, что женщина мертва, не приходилось: Лорд никогда не отпускает тех, кто попался ему в руки.

Мне она никогда не нравилась, мне просто не могут нравиться такие ограниченные и тупые создания, как эта женщина… да и чего уж тут – вся её семейка. Я привык к подобным новостям, они уже воспринимаются как факты, а не какие-то эмоциональные потрясения. Но в этот раз всё по другому – это тётя Гарри, и меня беспокоит не её смерть, как бы это ужасно не звучало, а то, что она успела рассказать Волдеморту. Надеюсь, она ограничилась тем, что Поттер не был отцом ребёнка её младшей сестры. Я, если честно, удивлён, что Лили посвятила ещё кого-то в свою тайну. Значит ли это, что она сожалела о том, что бросила меня? Или ей просто надо было с кем-то поделиться, и она выбрала для этого свою сестру? И что именно она ей сказала? Назвала ли моё имя? Сколько пройдёт времени, прежде чем Лорд вызовет меня? А Гарри? Мерлин, что будет с мальчиком?

Теперь, когда Петунья мертва, Дамболдору предстоит сказать Гарри правду или, по крайней мере, какую-то её часть. А потом вопросы-вопросы-вопросы… доживу ли я до того, чтобы ответить на них и сказать ребёнку правду? Доживёт ли сам Гарри до этого момента?

Пока что Метка молчит, но я знаю, что в любой момент Тёмный Лорд призовёт меня, и, надеюсь, имя глупая женщина не выдала, иначе… нет, я согласен на любые пытки, только не… даже написать этого не могу. Мерлин, при одной только мысли внутри всё сжимается.

Чёрт побери, ненавижу свою беспомощность!

========== Глава 7. Дневник Гарри Поттера. ==========

Можно ли перечеркнуть семнадцать лет жизни одним предложением? Оказалось – можно. «Гарри, Джеймс Поттер не был твоим отцом» – вот и всё. Семь слов – ни больше, ни меньше.

Как гром с ясного неба.

Дамблдор, видя мою реакцию, принялся меня успокаивать.

Только зачем? Я и так спокоен. Даже чересчур. Ведь сижу же я в кресле, как и сидел пять минут назад. Разве не так? Руки на коленях, спина ровная, всё как надо. Я спокоен. Хотя нет, это не спокойствие. Когда он говорил о том, что тётя Петунья пропала – это было спокойствием. Ну или, в крайнем случае, лёгкая тревога, да и то по непонятно какой причине. Она мне никогда не нравилась, и её подразумеваемая смерть вряд ли могла меня очень расстроить. А сейчас я просто не знаю, как реагировать. Я оглушен, как от сильного удара по голове. И мне… больно?

Почему-то нет. Не знаю почему. Даже смешно как-то от этого.

– Я пойду, наверное. – Этот голос на самом деле принадлежал мне? – Через час две пары по Зельям, не хочу злить профессора своими опозданиями.

Дамблдор только кивнул и грустно посмотрел на меня поверх своих очков, которые сейчас почему-то казались особо нелепыми.

Я даже не помню, как вышел из кабинета, как прошёл расстояние от него до своей комнаты. Потом сел на кровать, опустил полог и забрался с головой под одеяло, как и хотел раньше. Вот только слёз не было. Думал, буду плакать – не вышло. Я просто тупо смотрел в щёлочку, образовавшуюся между подушкой и одеялом, пытаясь сообразить, как вышло так, что в один миг земля враз ушла из-под ног.

Потом открыл этот чёртов дневник и записал всё, что произошло. Я пытаюсь передать то, что чувствую, но у меня не получается: я всё упрощаю, как будто бы передаю то, что мне было сказано не словами, а символами, как раньше делали пещерные люди.

Дамблдор сказал, что мой настоящий отец жив, но не может себя выдать.

Опасно сказал.

Для кого? Для меня или для него?

А, собственно говоря, какая разница?

Я не хочу знать кто это. Человек, отказавшийся от меня, бросивший мою мать, всего лишь трус, который не смог взять на себя ответственность за осиротевшего мальчишку. Когда я был совсем маленьким, я часто мечтал, что меня кто-нибудь заберёт от Дурслей. Кто-нибудь, кому я небезразличен, кто-нибудь, кто будет меня любить, кто-нибудь, которому я буду нужен.

Только не нашлось такого человека. Не самые лучшие мысли для ребёнка пяти лет.

Ну и ладно, какая в принципе разница? Жил же 16 лет без него и дальше проживу. Он мне не нужен. Мне вообще никто не нужен, я и сам со всем справлюсь.

Просто мне надо в себя сначала прийти.

Я, наверное, полежу немного, от пропущенных пар ещё никого из школы не исключали.

P.S. Зелий, как оказалось, не было. Говорят, Снейп на урок не явился.

========== Глава 8. Автор. ==========

Что ж, пришло время вмешаться и мне, ибо произошедшее далее не записано ни в одном из дневников.

Думаю, вы догадались, что Лорд призвал Северуса, требуя у него ответов на свои вопросы.

Как узнал он правду? Но вы уже знаете эту историю, так что я не вижу смысла её вам рассказывать ещё раз, и всё же… глупость магглов не знает предела, и случайно оброненная фраза порой может дорого стоить. Петунья Дурсль подписала себе смертный приговор, когда проговорилась «своей новой знакомой», что « Лили нагуляла ребёнка на стороне и убедила олуха Поттера в том, что ребёнок от него»

Лорд спросил слугу, известно ли тому что-то об этом.

Северус ответил, что узнал всё недавно, но не успел рассказать об этом Лорду.

– Тебе известно, кто отец мальчишки? – Спросил тогда Тёмный маг и, не ожидая ответа, попробовал заглянуть к нему в разум, но наткнулся только на глухую стену.

– Ты смеешь скрывать от меня свои мысли? – Раздался грозный вопрос.

Маг не ответил и тогда Лорд наказал его. Наслал на него проклятие, сила которого воистину была нечеловеческой. Мужчина, стоящий до этого на коленях, неуклюже повалился на бок, но так и не издал ни звука, только странные, неестественные движения его тела указывали на то, как ему больно.

Страшно было на это смотреть.

Многие и не смотрели. Даже Малфой старший, достаточно повидавший на своём веку, отвернулся, когда профессор всё же не выдержал и издал стон, похожий больше на стон смертельно раненого зверя.

– Ты умеешь терпеть боль? – Лорд встал со своего кресла, подошел к Северусу, наклонился и, схватив за волосы, силой заставил того посмотреть ему в глаза. – Хорошо, что умеешь, ведь я только начал. Не люблю, когда жертва умирает раньше ей положенного. Итак, кто отец мальчишки?

В этот раз стена в сознании Северуса уже не была такой плотной, как раньше, но всё же полностью пробить её Волдеморту не удалось. Схватив лишь часть, он вырвал её из сознания, тем самым вызвав ещё одну вспышку боли.

– Брат Поттера! – Практически выплюнув слова, прошипел он. – Ты молчал, зная, как это важно!

Северус не ответил, он был слишком занят тем, чтобы не думать о своём сыне. Чтобы не выдать страшную тайну. Он уже готов был умереть: по правде говоря, он желал этого, ведь так он бы точно защитил мальчика.

Но не судьба была ему скончаться в этот день – Лорда отвлекли, а точнее, наслали на него проклятье, которое отшвырнуло его на несколько шагов назад.

– Дамблдор – зашипел Волдеморт, но в голосе его явственно чувствовались страх и удивление.

К большому удивлению Снейпа, никто даже не шелохнулся, гадая, каким заклинанием воспользовался старый маг – ведь даже Волдеморт застыл на месте. Северус посмотрел на своего спасителя.

Альбус Дамблдор быстрым шагом направился к лежащему на полу и, дотронувшись до него, аппарировал прямо в Хогвартс. Да-да, вам не показалось и я не ошибся: именно в Хогвартс. Как? Не спрашивайте, вот чего не знаю, того не знаю. Я всего лишь автор и рассказываю вам то, что мне известно, а известно мне не так уж и много: только то, что позволено знать. Скажу одно: старый волшебник повалился на пол, вслед за своим учеником, как только они оказались в старинном замке. Нашли их почти сразу и незамедлительно перенесли в лазарет.

Директор Хогвартса пришёл в себя спустя два дня, Северус – через две недели.

========== Глава 9. Дневник Гермионы Грейнджер. ==========

Дневник Гермионы Гренджер

Не знаю, что происходит, но мне это всё совершенно не нравится. Все в Хогвартсе как с ума посходили. Да, понимаю, причин для волнения предостаточно: не каждый день натыкаешься на бесчувственные тела Директора Хогвартса и профессора по Зельям, но ведь директор пришёл в себя и сам сказал, что нет причин для беспокойства. Даже собрал нас всех в Главном зале и… Да ладно, чего уж тут, я сама в это не верю.

А ещё Снейп до сих пор в больничном крыле. Уже вторую неделю там лежит, и никто не знает, что случилось. Дамблдор сказал, что это связано с каким-то неудачным экспериментом, но я-то знаю, что это не так.

Наверное, ему здорово от Вольдеморта досталось, после того как тот раскусил его. Я подслушала в пятницу разговор Дамблдора и МакГоннагал. Дамболдор говорил, что Тёмному Лорду стало что-то известно про отца Гарри, а МакГоннагал при этом ещё языком пощёлкала. Плохо наши дела обстоят, если подобные вещи в секрете держатся.

Я ещё бы подслушала – вот чему научилась за 7 лет учёбы в Хогвартсе, так это таким вот «штучкам» – но меня чуть Филч в коридоре не застукал. Они ещё что-то про какое-то заклинание кровных уз говорили, но Филч и мисс Норрис нелёгкая принесла, и мне пришлось уйти, иначе проблем бы было…

Ну, ясное дело, что я сразу же всё Гарри рассказала, а он только плечами пожал и сказал, что его это не интересует.

Я аж села.

Что значит не интересует, как это? Ведь раньше Гарри, как только слышал что-то про отца, готов был из кого угодно душу вытрясти, только бы узнать побольше, а теперь «а мне какое дело?» Чушь какая-то!

Но и это ещё не все «приятности» последних дней. Мадам Помфри не разрешила мне посещать её лабораторию, пока профессор не поправится. Говорит, там много опасных лекарств сейчас, и я могу то-то пролить или не так как надо смешать, и может произойти взрыв. Ну честное слово, химическая лаборатория какая-то! Я попробовала её уговорить пускать меня хотя бы тогда, когда она там работает, но ничего не вышло. Вот упрямая женщина! Но так нельзя, ведь я должна ей ассистировать, не зря же я подала заявку на кандидатуру медиковедьмы. Профессор Спраут порекомендовала мне поступить на заочное отделение факультета травоведения и набираться опыта под руководством мадам Помфри. Та тогда согласилась, а теперь вот…

Надо ещё раз попробовать с ней поговорить, а то в последнее время на меня никто внимания не обращает: у Гарри какие-то свои проблемы; у Рона новая пассия с Хаффлпафа; мадам Помфри – потому что Снейп бревно из себя разыгрывает; даже профессор МакГоннагал не даёт мне больше дополнительных занятий по трансфигурации.

Не неделя, а кошмар какой-то!

========== Глава 10. Дневник Северуса Снейпа. ==========

Ну вот, Волдеморт меня раскрыл, а я всё ещё тут – сомневаться не приходится.

Первый признак этого – боль, расползающаяся по телу липкой паутиной. Меня знобит, и хочется пить. Но вместо того, чтобы позвать кого-то, я вызываю домового эльфа и, не дав ему начать свою хвалебную оду в честь моей скромной персоны, прошу принести мне перо, чернила и мой дневник.

И вот, спустя десять минут после того, как очнулся, я поверяю бумаге то, чего никогда бы не сказал вслух.

Странная привычка – вести дневник. Я завёл его в тот день, когда рассказал Дамблдору всю правду о себе и своей службе Волдеморту. В тот же вечер достал эту толстую чёрную тетрадь и записал все свои мысли… писал долго, всю оставшуюся после нашего разговора ночь. Так, неделя за неделей, месяц за месяцем – и привык.

Больше в таких объёмах я ничего не записывал, мне это вообще не свойственно, а тогда это было просто отчаяньем и желанием хоть как-то оправдаться.

Второй признак того, что я жив – отчаянье.

Волдеморту известно, что я – брат Джеймса… а может, что и отец Гарри. Я не знаю, что именно он имел в виду под своими словами; но как бы там ни было, это опасно для мальчика.

И наконец, третий признак – ленивое удивление, что я всё ещё дышу. Да, я знаю, почему я лежу тут, а не в какой-нибудь канаве, и кому именно я обязан жизнью, но пусть не надеется на благодарность – не за что мне его благодарить. Только не после того, как у меня была такая шикарная возможность избавить этот мир от своего присутствия.

Я слишком устал. Мне уже сложно продолжать свою игру… да чёрт побери, я готов был сдаться и мне совершенно не стыдно за такие мысли – вот до чего меня уже довели. А может, это я сам себя довёл? Загнал себя в ловушку и теперь мечусь по клетке в надежде найти выход.

Жалкие мысли жалкого человечка… Я часто о себе так думаю, слишком часто. Наверное потому, что каждый раз надеюсь услышать: «Нет, ты не такой», а вместо этого слышу только эхо.

Я так устал, так чертовски устал…

Скоро придет Поппи и мне некогда будет думать о таких вещах: придется изображать из себя холодную глыбу льда, которой, по сути, я не являюсь. В конечном счёте, если бы кто-то узнал, что я могу чувствовать, он бы не поверил, а если бы поверил… может быть, я и нуждаюсь в сострадании, но я никогда его не приму.

Я жалок – да, но я ещё не потерял те остатки гордости, что были во мне заложены чуть ли не с колыбели. Меня ещё не поставили на колени, хотя я очень близок к этому.

Ну вот, уже слышу шаги. Вездесущая Поппи, просто вездесущая. Удивляюсь, как это мне удалось урвать для себя целых 30 минут?

Ирония… да, я люблю иронизировать – так легче справиться с депрессией. Но, похоже, в этот раз объектом иронии оказался я сам: когда я понял голову, вместо Поппи я увидел другого человека.

========== Глава 11. Дневник Гермионы Грейнджер. ==========

Поверить не могу, что ещё неделю назад меня волновали такие пустяки, как нежелание мадам Помфри опускать меня в лазарет! Собственно говоря, я бы сейчас предпочла, чтобы она и далее не пускала меня туда, но… Моё упрямство иногда мешает не только окружающим меня людям, но и мне самой.

Конечно же, она согласится с моим доводами о том, что ей нужен кто-то в помощники, и желательно, чтобы этот «кто-то» знал, что щёлочь нельзя держать открытой и уж точно не в железных тарах – ведь я всегда добиваюсь того, чего хочу. По крайне мере, так говорят Рон и Гарри, а уж кто знает меня лучше?..

Только, на самом деле, есть масса вещей, которые намного важнее моих желаний или не желаний, и эта суета мышиная чести мне не делает, только понимаю я это не всегда…

Но всё по порядку.

Сразу же после того, как я вновь была допущена в Лазарет, мне дали задание – ухаживать за профессором Снейпом. Собственно говоря, не совсем ухаживать: всю основную работу выполняли домовые эльфы, а от меня требовалось лишь проверять его пульс и дыхание каждые полчаса и, если что, давать нужные лекарства.

Не могу сказать, что выполняла я это с большим удовольствием, но, по крайней мере, скучно не было: пульс профессора скакал от еле слышимого до ярко выраженного, дыхание вело себя не лучше – мне даже пару раз показалось, что он умер.

Снейп приходил в себя раза два, но сомневаюсь, что он меня узнал. Мне это показалось тревожным знаком, но мадам Помфри сказала, что это хорошо, и скоро он очнётся. Представить даже не могу, что ему пришлось перенести, чтобы впасть в такое состояние.

О том, что он шпионит для Дамболдора, я узнала ещё на четвёртом курсе и уже тогда прониклась к нему некой долей уважения и, возможно, даже симпатии; но я и предположить не могла, что его миссия настолько опасна.

Я практически не отходила от его кровати, но всё же я человек, и мне тоже, как бы это приземленно не прозвучало, хочется есть; так что, проверив пульс и дыхание уже в сотый раз за день, я вышла в соседнюю комнату и, вызвав домашнего эльфа, заказала ему чашку чаю и пару бутербродов с сыром и мясом.

На обед в общей сложности я потратила около 25 минут, не больше. К тому же я всё время прислушивалась к звукам, доносящимся из соседней палаты. Не какой-то момент мне показалось, что я услышала что-то, но это оказался всего лишь эльф – я уже научилась различать их по голосам.

И вот, пожалуйста! Возвращаюсь – и что же я вижу: Северус Снейп сидит на кровати и, сосредоточенно хмурясь, что-то записывает в неизвестно откуда взявшуюся тетрадь.

Увидев меня, он нахмурился ещё больше, но быстро отвёл взгляд и, черкнув ещё несколько строк, отложил тетрадь в сторону.

– Профессор? – Тихо позвала я, когда поняла, что разговор он начинать не намерен.

– Мисс Гренджер, что вы тут делаете? – спросил он, причём так, будто бы ещё пару часов назад не был в коматозном состоянии, а сидел у себя в кабинете.

– Я… – честно говоря, я несколько растерялась, – я помогаю мадам Помфри.

– Поппи пустила студентку к себе в королевство?– Он криво усмехнулся. – Мир что, перевернулся? Или я всё же умер, и это ад?

Что ж, если до этого я и сомневалась, всё ли с ним в порядке, то сейчас успокоилась: количество яда в организме достигло нормы, наш профессор идёт на поправку.

– Я лаборант. – Буркнула я немного обиженно.

– О боги, вы собираетесь остаться в Хогвартсе? Мало мне было вашей компании за последние семь лет, вы хотите приговорить меня на ещё более долгий срок?

– Не припомню, сэр, чтобы уж так сильно вам досаждала. – Практически сквозь зубы ответила я.