Текст книги "Теплое дыхание (СИ)"
Автор книги: lina.ribackova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Шерлок укрыл его одеялом, тщательно, подоткнув его со всех сторон, поправил подушку и, выключив свет, тяжело опустился в кресло.
Думать не было сил. Гнетущее чувство только что совершенной ошибки не покидало ни на секунду. Так прикасаться к Джону было нельзя.
========== Глава 12 Невыносимо ==========
Джон проснулся поздно и долго лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к привычным звукам квартиры. Но сегодня они казались странно незнакомыми и чужими. Собственное тело казалось чужим. Весь мир казался чужим. Шерлок… Только Шерлок был близким, как никогда. Очень хотелось его увидеть, услышать голос. Почувствовать его запах…
Запах… Тяжелый и густой. Виски… Что-то ещё… Джон вздрогнул и, широко распахнув глаза, резко сел на постели, недоуменно оглядываясь по сторонам. Последнее, что он помнил из вчерашнего вечера – горький вкус неразбавленного виски и бьющий по нервам нестройный гул голосов, перекрываемый навязчиво громкой музыкой. Как он оказался дома, и что было потом, Джон не знал. Что-то случилось – такое, отчего вдруг испуганно сжалось сердце.
Что?
Что?!
Отсутствие пижамы не удивляло – Джон понимал, что напился вчера изрядно, как, впрочем, ему и хотелось – до отупения, до полного отсутствия мыслей и чувств. И плевать, чем всё это закончится…
Как он оказался в постели, как умудрился раздеться, можно было только догадываться.
Шерлок… Шерлок?
Жгучий спазм скрутил низ живота. Битое стекло… Почему? Откуда? Желание опалило тело так внезапно и сильно, что Джон застонал. Невыносимо хотелось ласки…
Сожми его Шерлок, сожми, или я сейчас умру…
Он резко тряхнул головой и поднялся с кровати.
Тяжелый запах вызывал тошноту и головокружение.
Горячий душ, горячий чай. Шерлок…
Надо немедленно увидеть его, расспросить о прошедшей ночи. Но почему-то сама мысль об этом пугала и вызывала смятение.
Что же случилось этой стертой из его памяти ночью?
Где его одежда? Белье?
Нет, не думать, не думать.
Но отчего так жарко разливается по телу желание? Разрастающееся, сумасшедшее. Дотронуться. Только дотронуться. Всего лишь раз провести ладонью…
Невыносимо… Хорошо… Невыносимо!
Господи, Шерлок, что ты со мною сделал?
Вцепившись в спинку кровати, едва удерживаясь на подгибающихся ногах, Джон гладил мягкую ткань белья, прижимая ладонь все плотнее, постепенно превращая поглаживания в трение – всё сильнее, неистовее, крепко сжимая чувствительную головку, содрогаясь и еле слышно вздыхая.
Именно так – не обнажая тела, ощущая пальцами лишь шероховатость хлопка…
Нет!
Джон в ужасе отдернул ладонь.
Нельзя!
В паху разливалась и сводила с ума предоргазменная волна. Еще несколько прикосновений и станет легче. Но больше Джон не посмел к себе прикоснуться.
Еле добравшись до душа, он встал под холодные струи и закричал от обрушившегося на него ледяного дождя…
*
Шерлока дома не было. Настенные часы на кухне показывали одиннадцать, и Джон удивился, что спал так долго. Холодный душ освежил, но желание не пропало. Оно становилось мучительным, даже бесстыдным.
Джон умел держать себя в руках, удивляясь собственной выносливости и силе. Он ни разу не позволил себе открытого проявления страсти, был сдержан даже наедине с собою, считая недостойным выплеснуть свою огромную любовь к Шерлоку подобным низменным образом. Но сейчас ему так сильно хотелось секса, что ломило всё тело. Хотелось лечь, широко раздвигая ноги и подбрасывая тело… хотя бы навстречу собственному кулаку.
Он опустился на стул и уронил голову на руки. Надо было что-то со всем этим делать. Тело настойчиво требовало любви, которой Шерлок никогда не сможет ему подарить…
Где же он? Что произошло этой ночью?
Неожиданно вспомнилась Лора.
Казалось всё, что связано с ней, случилось тысячу лет назад. Или приснилось этой укрытой туманом ночью. Ресторан, смерть Энтони Смитта и полные отчаяния сапфировые глаза. Та же боль. То же нерастраченное желание.
Джон не хотел больше об этом думать. От напряжения он очень устал; устал от глубоко запрятанных чувств, которые обглодали до костей его переполненную чувствами грудь, выскоблили добела его душу, в своем тщательно вышколенном спокойствии сделав её почти омертвелой.
Он понял, что больше не выдержит. Предел его прочности, к сожалению, уже на исходе.
Но он ошибался, даже не подозревая, какой неиссякаемый источник силы таится в его душе.
*
Шерлок появился неожиданно. Неслышно ступая, он вошел в кухню, и Джон растерянно замер, мгновенно покрывшись испариной. Смущение и стыд обожгли щеки, часто заколотилось сердце. Как никогда хотелось спрятать от проницательных глаз свои мысли и не поддающиеся контролю эмоции. Тщательно воздвигнутые стены, охраняющие всё это время его постыдную тайну, сегодня были тоньше бумаги и защитить уже не могли.
Конечно, Джон давно не строил иллюзий. Шерлок всё знал. Но почему-то именно сегодня это было особенно невыносимо, именно сегодня Джону хотелось бережно укрыть свое сердце.
«Если бы только я смог уйти!»
Но он знал, что уйти не сможет, что никогда не сможет оторваться от мощно притягивающего его магнита.
Любовь была слишком сильна.
– Как ты? – Голос безжизненный и лишен интонаций, и если бы не легкая хрипотца, можно было бы назвать его равнодушным. Но…
Джон всё услышал. Волнение, отчаяние и страх. Как будто всё это время, спрятавшись в темном уголу, Шерлок обреченно ждал вынесения приговора…
Он собрал остатки покидающей его воли, старательно разыгрывая спокойствие и невозмутимость. – Где ты был?
Но как он дрожал! Как тряслись его руки!
– Я… Ты в порядке?
– В порядке. Я сильно вчера напился?
Шерлок быстро прошелся по кухне, зачем-то заглянув в шкаф и достав баночку с солью.
– Шерлок…
– А? Да-да, Джон, все хорошо.
На мгновенье Джону пришла в голову дикая мысль, что Шерлок сейчас лишится сознания – так он был бледен и так сильно нервничал.
– Я задал тебе вопрос. Прости, мне трудно вспомнить свое возвращение… Это было отвратительно, да?
«Почему он прячет глаза?!»
– Шерлок…
– Всё нормально, Джон. Я тебя… уложил спать, не более того. Ничего не было, успокойся.
И замер, прижав к груди баночку с солью, прикрываясь ею словно щитом.
– Ничего не было? – Джон затошнило от нахлынувшей слабости. – Что ты имеешь в виду? Что вообще могло быть?
Жар и озноб, нахлынувшие одновременно, лишили сил. Тело перестало подчиняться, голова тяжелела с каждой минутой, и кровь гулко стучала в висках.
Но голос был на удивление тверд. – Что, черт возьми, произошло этой ночью, и почему ты упорно не смотришь мне в глаза?
– Джон…
========== Глава 13 Поединок ==========
– Джон…
Звонок телефона раздался неожиданно громко, и оба, как по команде, вздрогнули. Лицо Шерлока выражало такое явное облегчение, что у Джона засосало под ложечкой – Шерлоку было что от него скрывать… Он не сводил глаз с его нервно подрагивающих губ, словно пытался прочесть по ним то, что Шерлок так и не сказал. И не скажет, Джон был в этом уверен.
– Шерлок, это я…
– Слушаю вас, инспектор.
– Только что я узнал, что отец Лоры Смитт скончался этой ночью в Йоркшире… Теперь она полноправная хозяйка очень прибыльного бизнеса и единственная наследница огромного состояния. Чёрт! Возможно, ты был действительно прав. Она убила мужа, тем самым ускорив кончину отца… Шерлок?
– Я не знаю. Мне надо подумать.
– Хорошо. Жду от тебя вестей. И передай привет Джону.
– Передам.
Во время этого короткого разговора Шерлок ни разу не поднял на Джона глаза. Скулы его непривычно ярко алели, а пальцы сжимали телефон неестественно сильно.
Шерлок, ты сам научил меня замечать детали…
– Что случилось?
– Умер отец нашей вчерашней гостьи. Я еду к ней.
– Постой.
Джона бросало то в жар, то в холод. Невозможность что-либо вспомнить сводила с ума. Он был уверен, что это было очень важно для него. Для них… Но мысли путались, образы были туманны и неясны. Что от него так глубоко спрятало подсознание? Какую тайну?
– Расскажи…
Губы продолжали подрагивать и кривиться, но взгляд, остановившийся на Джоне, был уже холоден и спокоен.
– Что ты хочешь услышать?
– Правду. Что произошло этой проклятой ночью? Ведь что-то произошло.
– Да. Но я никогда об этом не расскажу.
Джон на минуту закрыл глаза, тщетно пытаясь справиться с охватившем его бессилием. Он хорошо знал этот бесстрастный тон. Продолжать расспросы не было смысла, но он все же добавил, слабо надеясь на результат:
– Если прямо сейчас ты не выложишь мне всю правду, я уйду отсюда навсегда. Ты слышишь меня?!
Взгляд наполнился болью.
Жгучей, отчаянной.
Но голос не дрогнул.
– В таком случае тебе придется уйти.
*
Безразличие. Усталость.
Усталость. Безразличие.
Никаких других эмоций больше не существовало. Во всяком случае, во Вселенной Джона Хэмиша Ватсона. Пора было ставить точку…
***
Шерлок понимал, что это конец. Если Джон останется на Бейкер-стрит, он, Шерлок, безоговорочно поверит в Чудо. И он страстно молил об этом Чуде, сидя в пропахшем лавандой салоне такси. Никогда и ничего Шерлок не делал с подобной страстью. Он готов был кричать небу свои мольбы.
Оставь мне его! Оставь мне его! Оставь…
***
Лора Смитт выглядела ужасно. За одну только ночь она поблекла и отцвела. Но при этом была притягательна, как никогда.
Удивительное существо…
«Когда она все это переживет, когда перестанет клониться к земле, как засохший цветок, её красота станет убийственной, – неожиданно подумал Шерлок и про себя усмехнулся: – Мы оба сейчас выглядим плохо».
– Вы похожи на Ангела Смерти, мистер Холмс.
– А вы… вы прекрасны.
– Ваша ложь дурно пахнет, – брезгливо скривилась женщина. – Я верю своим зеркалам. Из них на меня смотрит пожелтевшая копия с пустыми глазами.
– Вы прекрасны, – упрямо повторил Шерлок, и лицо её едва уловимо смягчилось, сразу став немного моложе, но взгляд по-прежнему оставался отрешенным и полным горечи.
– Зачем вы пришли? У меня горе.
– Знаю. Потому и пришел.
Лора сделала приглашающий жест и, повернувшись к Шерлоку спиной, направилась вглубь дома, ни разу не обернувшись.
Нарядная гостиная была погружена в полумрак. Плотно зашторенные окна почти не пропускали света, и только ярко пылающий камин немного оживлял траурную атмосферу комнаты.
– Пришли меня обвинять и призывать к ответу? – безжизненный голос шелестел, как старый пергамент, и Шерлоку внезапно очень захотелось услышать полные страсти, звенящие нотки её вчерашней обличительной речи, почувствовать её невероятную силу. Так ему было бы легче разговаривать с ней.
– Я хочу понять.
Лора едва заметно улыбнулась.
– Вы ничего не поймете, мистер Холмс. На этот раз ваши логика и гениальная проницательность бесполезны.
Она замолчала, не отрывая от своего визитера внимательных глаз. В них было столько презрения и боли, что Шерлок внезапно почувствовал себя виноватым во всех бедах и неудачах человечества. Это его сейчас обвиняли, это его призывали к ответу, не произнеся при этом ни единого слова упрека.
Шерлоку стало холодно. Он подошел поближе к камину, и протянул руки к огню. Захотелось уйти из этого неприветливого дома, от этого прожигающего спину тяжелого взгляда.
– За что вы меня ненавидите? – спросил он недоуменно.
– Ненавижу? Господи, мистер Холмс, кто вы такой, чтобы я могла ненавидеть вас?
– Вы вновь унижаете меня этим вопросом. Кто я такой…
– Не обижайтесь. Я просто завидую. И злюсь. – Лора вздохнула, и взгляд её перестал быть острым, как отточенное лезвие ножа. – Бог дал вам то, чем обделил меня, а вы упрямо продолжаете плести свой жалкий кокон независимости и свободы, брезгливо морщитесь при виде того, что любой другой на вашем месте даже не надеется получить…
– А вдруг вы ошибаетесь? – тихо проговорил Шерлок.
Лора долго и внимательно рассматривала его лицо, словно искала в нем признаки наспех запрятанной лжи.
– Это было бы замечательно. Для него…
– Для него?
– Вы поняли меня, мистер Холмс, но вновь включились в свою отвратительную игру. Зачем это вам? В чем радость быть таким непробиваемым истуканом? Вы живой. Ваша кровь горяча. Ваше тело изнывает от жажды…
Шерлок вспыхнул и сжал в кулаки вмиг повлажневшие руки.
– Прекратите! Я пришел сюда не за этим. Вы заявились на Бейкер-стрит с нелепой выдумкой о грозящей опасности – для чего?
– Вот видите, мистер Холмс, я не ошиблась… Только это вас и волнует. Вас обыграли, выставили дураком, подвергли испытанию вашу непревзойденную гениальность… Как всё это бессмысленно!
В голосе Лоры наконец-то появились оттенки, и Шерлок почувствовал себя немного увереннее.
– Вас так волнует собственная исключительность, что вы готовы даже с жизнью расстаться, лишь бы, не дай бог, не выглядеть глупцом. А впрочем, – Лора устало махнула рукой, – это ваше дело…
– Вы хотели его убить? Ответьте, Лора. И я уйду.
Женщина подняла на Шерлока наполненные слезами глаза и еле слышно сказала:
– А может быть, я хотела убить себя. Вы об этом не думали?
Ноздри Шерлока гневно раздулись.
– Прекрасно! Подставить под удар любящего вас человека – это верх благородства. Неужели вы так люто его ненавидели? Умереть, чтобы уничтожить. Это подло и мелко. И недостойно… вас.
Лора невозмутимо слушала и едва заметно улыбалась.
– А вы, оказывается, способны на сильные чувства, мистер Холмс. – Казалось, она была приятно удивлена. – Я знала, что вы во всем разберетесь, и не позволите хорошему человеку попасть под удар, – продолжила она устало. – Кроме того, обвинение в преступлении, следствие, расспросы отвлекли бы его от потери. Да, таков был мой план. Наивный и отчаянный. Жалкий своей тривиальностью. Бездарная пьеса. Но я бы сделала это, уверяю вас, если бы судьба не предпочла играть по своим, только ей ведомым, правилам. А ненавидеть Энтони… Как можно? Вы же видели его. Ненавидела я себя. За то, что всё ещё с ним, за то, что позволяла опустошать свое тело, отвечая на его бесплодные ласки. За то, что уже не люблю.
– Но вы могли в любую минуту уйти от мужа и начать жить так, как вам хочется. Это же так просто! – горячо воскликнул Шерлок. – Зачем нужен был этот клубок лжи и обид, Лора? Не хватило мужества?
– Просто? – перебила она, гневно сдвинув красивые брови. – Это для вас, мистер Холмс, всё просто. Никаких сомнений. Но иногда, чтобы остаться, требуется мужества гораздо больше. Спросите об этом у Джона… Он это хорошо знает.
– Не говорите о Джоне.
– Почему? – спокойно спросила Лора. – Чувствуете себя виноватым? Вы же любите его, я поняла это сразу. Но вы боитесь. Трясетесь над своей никому не нужной свободой, как скупец над потускневшим, покрытым плесенью золотом. Но покрытое плесенью золото теряет свою привлекательность. Кому оно нужно?
Она подошла к Шерлоку вплотную и посмотрела так, словно заглянула в самую глубину души.
По её щекам заструились слезы, и глаза стали яркими, как небо после дождя.
– Любите его, мистер Холмс, берегите свое сокровище, отдайте ему сердце. Пока не поздно. Пока он вас не оставил.
Шерлока охватил озноб.
– Почему он должен меня оставить? – спросил он неуверенно.
– Потому что предел терпения есть даже у него. Сильные не гнутся, мистер Холмс, они падают, как подкошенные и уже не поднимаются. Подумайте об этом хотя бы раз.
«Вполне вероятно, этот предел уже наступил».
Все это время сказанные им перед уходом слова не выходили у Шерлока из головы. Вернуться и застать Бейкер-стрит опустевшей сейчас уже не казалось ему таким невозможным.
Он встревоженно посмотрел на Лору.
– Мне пора. Вам нужна наша помощь?
Лора удивленно приподняла брови.
– Помощь? Спасибо, нет. Завтра тело отца привезут сюда, в Лондон. Похороню отца и мужа и постараюсь выжить… Я провожу вас.
У дверей она вдруг по-мужски крепко сжала руку Шерлока в своих горячих ладонях.
– Вы отвратительно заносчивы, мистер Холмс, но мне вас жаль. Вы так отчаянно стараетесь быть одиноким, что даже не замечаете, что вас давно уже двое, и вы давно уже неразделимы. И ещё… Как вы знаете, я теперь до тошноты богата. Что делать с этим богатством, я пока не решила.
Лора выпустила руку Шерлока и торопливо пригладила и без того гладко зачесанные волосы.
– Если вдруг вам понадобится помощь… Или Джону… Я бы могла её вам предложить, мистер Холмс…
– Шерлок, пожалуйста.
– Шерлок.
Она улыбнулась.
*
Шерлоку было легко.
Впервые легко от того, что он ошибся и сделал неверные выводы. Логика и рациональное мышление его подвели. И слава богу! Такие ошибки дорогого стоят. И Лора Смитт, гордая и противоречивая, стоила сотни таких ошибок.
Она не стала Шерлоку другом, но уже перестала быть врагом. Это радовало и вселяло надежду. Почему для него это так важно, Шерлок рассуждать не хотел.
А то, что она сказала о Джоне… О них с Джоном…
Конечно, Шерлок ещё не был готов. Возможно, он не будет готов никогда. Но Джона он ни за что не отпустит, в этом Шерлок был абсолютно уверен. Решение найдется, каким бы трудным оно не оказалось. Решение есть всегда.
Они поговорят, разберутся…
Увидеть Джона хотелось невыносимо. Просто увидеть и убедиться, что он всё ещё с ним. Остальное – потом. Остальное требует времени.
То, что произошло сегодня ночью… Нет, не думать. Забыть, забыть… Вырвать из памяти. Навсегда.
***
Джона дома не оказалось, но следы его присутствия были повсюду: на плите кастрюлька с тушеным мясом, тщательно прибранная гостиная, аккуратная стопка газет на журнальном столике…
В его комнату Шерлок подниматься не стал. Там…
Нет, не думать, забыть навсегда!
Джон долго не отвечал на звонок, но Шерлок упрямо не сбрасывал вызов, повторяя его снова и снова.
Наконец, раздалось тихое и усталое:
– Что?
– Где ты, Джон?
– Гуляю.
– Ты… Когда ты вернешься?
– Не знаю.
– Но ты вернешься?
– Да.
Такого равнодушного голоса у Джона не было никогда.
Как будто только что из него вынули душу, вырвали с кровью, а он даже не почувствовал боли.
Пусто…
========== Глава 14 Решение ==========
Сначала это было просто бегством. Джон не мог больше ни минуты находиться на Бейкер-стрит. Стены квартиры давили подобно прессу, сужая жизненное пространство до размера кресла, в которое хотелось забраться с ногами и, замерев, сидеть не двигаясь и ни о чем не думая.
Но Джон понимал, что если сейчас он сделает это, то дальше так и будет сидеть и ждать – всю оставшуюся половину дня или оставшуюся половину жизни.
Поэтому он, превозмогая навалившееся на него отупение и безразличие ко всему, занялся обычными домашними делами: тщательно вычистил камин, прибрался в гостиной, приготовил ужин. А потом торопливо покинул квартиру, чувствуя себя намного спокойнее.
Он бесцельно брел по улице, никуда не сворачивая, словно выбранный им маршрут имел конечную точку. Потом неожиданно заметил, что получает от движения удовольствие. Прохладный ветерок приятно освежал пылающие щеки, забирался под легкую куртку, ерошил волосы.
Джон почувствовал, что замерзает, и когда на пути ему повстречалось небольшое кафе, скрылся от ветра в его уютном маленьком зале и заказал крепкий кофе, который с наслаждением пил, поглядывая в широкое, чисто вымытое окно.
Напряжение неожиданно отпустило. Ничто больше не давило и не затрудняло дыхания, и впервые за последнее время Джон почувствовал себя легче.
Он заказал ещё кофе, теплые сдобные булочки, покрытые аппетитной шоколадной глазурью, и с жадностью их съел, внезапно осознав, как зверски проголодался.
Он вдруг подумал, что уже забыл, когда с таким удовольствием делал простые, обыкновенные вещи: ел, дышал, жил… Словно всё это изнуряюще долгое время он не чувствовал ничего, кроме целиком поглотившей его любви.
Он любил Шерлока до самозабвения, это факт.
Но любовь начинала его душить.
Джон понимал, что их ожидает только тупик, и сомневался, что ему хватит сил повернуть назад. Но жить в тупике… Нет, нет! Даже, если рядом будет Шерлок.
Пока не поздно, надо решиться, надо искать другие пути, другие возможности. В конце концов, когда-то он прошел через настоящий ад и выстоял, не сломался.
Он не имел права предать того Джона Ватсона, который отдавал свою кровь незнакомым и порою уже полумертвым мальчишкам, брошенным судьбой в самое пекло, который ни разу не усомнился в том, что идет туда, куда надо, и шел, несмотря ни на что, надеясь на лучшее и веря, что все закончится хорошо. Того Джона Ватсона необходимо вернуть.
Он продолжил свою неожиданную прогулку, но теперь это было не бесцельное блуждание по улицам Лондона усталыми от долгой ходьбы ногами. Это было движение вперёд.
Впервые с того дня, как он перешагнул порог квартиры на Бейкер-стрит, ему не хотелось возвращаться домой.
*
Звонок Шерлока пронзил тело миллионами жалящих игл, и Джон долго не отвечал, пытаясь справиться с привычной, но сегодня кажущейся унизительной дрожью.
А поговорив, круто развернулся и пошел назад – к нему…
***
Шерлока колотило от нетерпения. Ему хотелось снова и снова набирать номер Джона, слушая его голос и отслеживая каждый его шаг. К тому времени, как на лестнице раздалось знакомое поскрипывание ступеней, он от волнения готов был сорваться и бежать неизвестно куда, лишь бы не метаться по гостиной, через каждые две минуты подбегая к окну и вглядываясь в знакомую улицу.
– Привет, Джон.
– Привет. Как съездил? Как Лора?
– Плохо. Но держится.
– Ты по-прежнему уверен в её вине?
– Нет. Я уже вчера знал, что она говорит правду.
– Зачем же ты к ней поехал?
Шерлок пожал плечами.
– Понятно. Уязвленное самолюбие?
– Джон, не надо…
Во время этого небольшого диалога тревога Шерлока росла с каждой секундой, вызывая сумасшедшее сердцебиение и плохо контролируемые спазмы в горле.
Джон вернулся спокойным. Слишком спокойным. Таким может быть только человек, принявший окончательное решение.
И он ни о чем его не спросил. Шерлок прекрасно знал, что Джона не перестала мучить неизвестность, что он вряд ли больше не хотел выяснить, что же случилось с ним этой ночью. Но он молчал и выглядел таким, как всегда: переоделся в домашнюю одежду, вымыл руки, спросил об ужине и, услышав отказ, спокойно уселся в кресло, зашуршав газетой.
Почему-то это так сильно волновало, что Шерлок присел на диван, не в силах оторвать от Джона пытливого взгляда.
Джон поднял на него глаза и удивленно двинул бровями.
– Что?
– Ничего, – смутился Шерлок, пойманный за своими назойливыми наблюдениями, и растерянно моргнул. – Ты… Ты не хочешь навестить Лору? Ей было бы очень приятно.
– Лору? – Джон был изумлен его словами. – Неужели вы подружились? Странно… Нет, не хочу.
Но подумав, через некоторое время добавил:
– А впрочем… Может быть.
В гостиной повисло тягостное молчание. Тягостное для Шерлока, и, как видно, вполне комфортное для Джона.
Он продолжал увлеченно что-то читать и больше на Шерлока не посмотрел ни разу.
Потом сварил кофе, и они пили его на кухне, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами и не глядя друг другу в глаза.
Джон ополоснул свою кружку, не притронувшись к кружке Шерлока, хотя до этого дня мыл всегда обе, поставил её в сушилку и попрощался.
– Спокойной ночи. Завтра у меня суточное дежурство, так что, вечером не жди.
*
Никогда в жизни Шерлоку не было так невыносимо страшно. Паника захлестнула, кидая тело в жар и сжимая грудную клетку. Всё неумолимо и стремительно рушилось, а как остановить это разрушение, он не знал.
*
Конечно, спокойствие Джона было весьма относительным. Увидев Шерлока, он, как обычно, на мгновение замер, потянувшись к нему всем телом, чувствуя непреодолимое желание обнять и прижать к себе, коснуться теплой кожи, волос, поцеловать до головокружения желанные губы.
Так было всегда. И так будет всегда.
От этого и надо бежать без оглядки, пока от него самого хоть что-то ещё осталось.
Завтра он не увидит Шерлока целый день и целую ночь. На данный момент для него это ощутимая передышка. Ночь, проведенная с Шерлоком под одной крышей, никакой пользы не принесет, Джон это хорошо понимал. Он знал, что сейчас будет думать о нем, не переставая, не в силах избавиться от мысли, что он где-то рядом, и уснет, как всегда, измученный.
Но завтра…
Чего бы ни стоило ему это решение, завтра он займется поисками квартиры.
Завтра. Или послезавтра. В крайнем случае, через неделю.
Обязательно. Непременно. Да…
Но в их и без того запутанные жизни неожиданно ворвался Джеймс Мориарти, перевернув всё разом, и союз, находящийся на грани разрыва, сразу же стал ещё прочнее.
Всё остальное оказалось неважным и мелким. Обиды, недомолвки забылись, глубоко запрятанные желания затаились в ещё более отдаленных глубинах, лишь изредка напоминая о себе щемящей тоской.
Сама мысль о том, чтобы покинуть Бейкер-стрит и Шерлока, теперь выглядела нелепой, даже чудовищной. Джон встал рядом, подставив свое плечо, свою спину, свое сердце, готовый в любую минуту прийти на помощь, готовый отдать всё на свете, только бы каждое утро видеть припухшие ото сна и родные до боли глаза.
========== Глава 15 Джеймс ==========
Оба умирали от страха друг за друга, и оба старательно друг от друга этот страх скрывали.
Всё под контролем, не о чем беспокоиться, мы его вычислим, найдем, раздавим, сотрем в порошок…
Никакого контроля!
И искать его было не надо: он и не собирался прятаться – играл в открытую, забавляясь своей нечестной игрой. У Шерлока была болевая точка, у Джеймса Мориарти её не было никогда.
Ему было плевать на весь мир, в том числе и на собственную жизнь. И лишь одно имело для него ценность: возможность обыграть Шерлока Холмса, загнав его в угол.
Кто он такой, откуда взялся, почему поставил перед собой цель превратить жизнь детектива в изнурительную гонку, не знал ни сам Шерлок, ни его брат Майкрофт Холмс, всесильный и тонкий политик, по большому счету, знающий всё и всегда.
Джеймс Мориарти возник из пустоты, из непроглядной тьмы, и сразу же бросил Шерлоку вызов: тело крупного бизнесмена, любовно укутанное в тончайшее шелковое покрывало, вышитое немыслимой пестроты узорами, лежало на скамье крошечного скверика одного из бедных кварталов Лондона. Его брюки и белье были спущены до колен, а во внутреннем кармане пиджака лежала аккуратно сложенная записка, в которой четким, красивым почерком было выведено послание Шерлоку Холмсу: «Он был очень плохим отцом, Шерлок. Отвратительно грязным. А Джон Ватсон мог бы стать идеальным. С любовью, Джеймс».
С этого всё и началось.
Мориарти играл азартно и дерзко, почти не давая сопернику передышки, выматывая непроходящим напряжением ума и воли, измеряя степень его выносливости снова и снова, и силы Шерлока были уже на исходе.
Если бы речь шла только о нем самом!
Но Шерлок прекрасно понимал, кто поставлен под главный удар, ради кого начато это кошмарное представление. В таких вещах он не ошибался.
Это впервые ослабило его способность объективно мыслить.
Он почти не спал, почти не ел и вне стен квартиры смотрел на Джона отстраненно и холодно, словно надеялся обмануть этим напускным безразличием своего неожиданного врага.
Джон Ватсон? Просто сосед, и не более. Имей дело только со мной. Вот он – я, как на ладони.
Как же противна была Шерлоку эта вымученная игра! Джон был рядом, и кто бы мог усомниться, что важнее этого для Шерлока быть ничего не может.
Страх за Джона сделал его уязвимым.
***
Мориарти всё больше входил во вкус. Он был повсюду, дразня самыми немыслимыми выходками. Два месяца его диких игр пролетели, как два дня, и порою Шерлока охватывало непреодолимое желание взять с собою Джона и бежать как можно дальше, настолько сильно он от всего устал.
Пыл и азарт исчезли. То, что поначалу вызывало прилив адреналина и неутолимую жажду деятельности, теперь лишь выматывало и раздражало.
– Какого дьявола тебе от меня надо? – пытаясь сдерживать гнев, спрашивал он во время очередного неожиданного звонка. – Похоже, ты уже не можешь без меня жить.
– Не могу, Шерлок, – смеялся молодой голос. – Ты и есть моя жизнь. Её смысл. Так уж сложились звезды, планеты и вся эта космическая белиберда. Смирись.
И отключался, пропадая на некоторое время, а потом снова давал о себе знать очередным преступлением.
Всё носило следы его присутствия, будто незримая печать с его вензелем стояла на каждом доме, на каждой мостовой в одночасье ставшего чужим и опасным Лондона. Но сам он был неуловим, как воздух.
Шерлок пытался сохранять самообладание, подключая все ресурсы своего остро отточенного ума. Пока ещё перевес не был ни на одной из сторон, пока ещё они ни разу друг перед другом не спасовали. Но разница была в том, что Шерлоку было тяжело, а Джеймс забавлялся с легкостью играющего мячиком щенка.
И даже когда он неожиданно исчез на целый месяц, Шерлок ни на минуту не ослабил настороженного внимания, наблюдая, вычисляя, взвешивая, каждый день напряженно ожидая очередного удара. Но появление Мориарти на Бейкер-стрит потрясло его так сильно, что он даже не попытался этого скрыть.
*
– Не бойся, Шерлок, я тебя не съем.
Маленький, юркий, улыбающийся… Сними с него дорогой костюм, надень футболку и джинсы, и предстанет смешливый неугомонный мальчишка, по глупости ввязавшийся в опасные взрослые игры.
Он без умолку болтал всякую чушь, грыз яблоко, как будто к охватившему Лондон безумию никакого отношения не имел. С любопытством и интересом оглядывал гостиную, откровенно и беззастенчиво заигрывал с самим Шерлоком. Одним словом, на человека, поклявшегося любой ценой избавиться от знаменитого детектива, совершенно не был похож.
Но Шерлок не расслабился ни на секунду, прекрасно зная, что перед ним смертельно опасный хищник, давно уже приготовившийся к последнему прыжку.
«Ну, ты знаешь… У тебя же есть Джон. Пока ещё есть… Я, пожалуй, тоже себе сожителя заведу…»
Эта фраза стала для Шерлока ключевой. Больше рисковать жизнью Джона он не имел права. Каждый день мог стать для них роковым.
– Ну вот и замечательно. Вижу, что ты наконец-то готов к серьезному разговору. Заключим договор?
***
Двое суток Шерлок пропадал, время от времени дозваниваясь до Джона и уверяя, что с ним всё в порядке, и каждый раз предупреждая его о предельной осторожности.
– Где ты, черт возьми?! – негодовал Джон. – Почему меня бросил?!
– Я с тобою, Джон. Не злись, пожалуйста.
– Я не злюсь… Я схожу с ума от тревоги. Когда ты придешь?
– Скоро.
***
Вернулся он ближе к ночи, утомленный и бледный, но уже не такой напряженный. Взгляд покрасневших от двух бессонных ночей глаз был гораздо спокойнее, чем всё последнее время.
Джон сразу почувствовал перемену.
– Всё нормально? – осторожно спросил он.
– Надеюсь, что да… Джон. – Казалось, он хочет, но не решается что-то сказать или спросить.
Джон внимательно вглядывался в его лицо.
«Нет, всё по-прежнему плохо», – понял он, и от недоброго предчувствия дрогнуло сердце. Но он не задал ни одного вопроса. Слишком поникшим и истощенным выглядел Шерлок.
– Ты голоден?
