Текст книги "Лерка (СИ)"

Автор книги: ЛИНА-LINA

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Жертва ==========

Если мальчику в любви

Признаёшься по секрету

И с волненьем от него

Ждёшь желанного ответа,

Пусть не будет для тебя

Неожиданным сюрпризом,

Если ты его ответ

Прочитаешь на заборе.

(Г. Остер)

От Кристинки я млел. Точнее, млел я даже не от самой Кристинки, а от того, что из всех парней она выбрала именно меня.

– Ты ведь придешь? – спросила, горячо дыша в ухо.

– Конечно! – какие могли быть сомнения?

– Знаешь, что я хочу в подарок?

– М-м? – я водил руками по прикрытой тонкой тканью блузки спине и информацию не воспринимал в принципе.

– Браслет. Вот такой, – она отстранилась и, нажав несколько кнопок, сунула мне под нос айфон. Я пару раз моргнул, приходя в себя, и уставился на фотографию. Под ювелирной безделушкой был ценник – 30 000 рублей. Штука баксов. За браслет! Охренела, что ли?

– А пото-ом, – нежно проводя ноготком по моей шее, томно сказала она, не замечая, что я стою соляным столбом и ни на что уже не реагирую, – А потом все гости разойдутся, а ты останешься ночевать. И мы сделаем это.

Я сглотнул и зажмурился. Штука баксов за то, чтобы наконец-таки трахнуть самую красивую девчонку в школе? Да к черту все, я бы и две отвалил. Если бы они у меня были.

Уверены, что друзья познаются в беде? Враки все это – друзья познаются в счастье. В общем, вы наверняка поняли, что нужную сумму мне никто не одолжил. Предлагали максимум тысячу, а рассказывать половине школы, собирая копейки, что мне нужны деньги, чтобы трахнуть их мечту, было как-то не с руки. Некрасиво это по отношению к девушке, нельзя так с мечтой.

Никитос подошел после физкультуры.

– Слышал, тебе деньги нужны?

– Ну.

– Что же ты, такой крутой, а денег нет?

– Так получилось, – ответил я. Не рассказывать же каждому встречному, что батя не рассчитал с проектом, и весь семейный бюджет улетал на погашение долгов, минуя меня. И карманных денег у меня была тысяча на неделю. Либо поесть, либо в кино сходить. Одному. Я и не ел в школе последние два месяца. Копил, чтобы раз в две недели сводить Кристинку в кино и ее любимые суши.

– Я предлагаю тебе заработать, – загадочно улыбаясь, проговорил Никитос.

– Наркоту продавать не буду, – сразу отрезал я. Кристинка Кристинкой, а портить себе характеристику я не собирался.

– Брось, никакого криминала. Заспориться предлагаю, – мы дошли до кабинета химии и остановились.

– Суть в чем?

– Ходят слухи, что ты у нас кого угодно можешь соблазнить…

– Кто распускает? – я демонстративно скривился, хотя слухи ласкали самолюбие, что уж там.

– С Кристинкой встречаешься…

Я хмыкнул.

– В чем суть? Сейчас звонок прозвенит.

– Я с тобой сяду, – я кивнул.

А суть была вот в чем: за месяц мне предлагали влюбить в себя жертву, на которую мне укажут. И если жертва сама признается мне в любви при свидетелях – я забираю деньги, покупаю браслет и счастливо трахаюсь с Кристинкой. Если нет – вот тут была загвоздка. Потому что в этом случае я должен был воздержаться от похода на ее день рождения. И обломаться по всем фронтам.

Я думал. Целых полчаса думал. И решил: а что я, в конце концов, теряю? Если браслета не будет (а без денег его по-любому не будет), и так не пойду. А тут… Тут хотя бы шанс.

И я согласился. И не заметил, как гаденько при этом ухмылялся довольный Никитос.

Идиот, какой же я идиот! Вот вляпался, так вляпался. Нет, я, конечно, предполагал, что вряд ли буду соблазнять какую-нибудь красавицу, ставил на Машку из «В», на Светку из «Б», на лесбиянок из десятого. Но реальность превзошла все ожидания.

На перемене подвалили Иванов и Кудасов из «Б», и Степаненко из «В».

– Жертва выбрана, мы завтра вносим по десятке, Кудасов банкир. Готовы? – мы сложили руки, как в «Трех мушкетерах», и Кудасов опустил сверху свою лапу, принимая пари.

– Кто жертва-то? – поинтересовался я.

– Лерка Жатько.

– Лерка? – ошалело переспросил я. – Как Лерка?

– А вот так, – заржал Никитос. – Попал ты, Миха.

– Нечестно это, – начал я. Но был грубо прерван.

– Да что ты? А разве были какие-нибудь ограничения?

– Не было, – вздохнул я.

– Вот-вот. Иди, соблазняй, – парни заржали. И я пошел.

Шел и думал, что таких идиотов, как я, еще поискать. Как можно было не спросить, кого буду влюблять? Лерка… мать моя женщина… Лерка Жатько!

И все было бы не так плохо, если бы Лерка был девчонкой. Но нет, он был парнем, самым невзрачным ботаником, каких я когда-либо видел. Лерка… Да я с ним не здоровался-то ни разу.

“Ладно, – решил я, помучившись пару часов, – в конце концов, могло быть и хуже – это мог быть Евгений Борисович – наш физрук!”

========== Первая попытка ==========

Не дружите, дети, с тем,

Кто не любит шуток

И кричит, что он пойдёт

Жаловаться маме

Каждый раз, когда его

За ноги хватают,

Чтоб немножко повозить

Носом по асфальту.

(Г. Остер)

На истории Лерку вызвали к доске. А я оторвался от разглядывания голых красоток в телефоне и присмотрелся к тому, кто должен был принести мне кучу денег. М-да… поглумились парни знатно. Лерка был высоким, тощим, в штанах, висевших на нем мешком, и кофте, больше похожей на наволочку. Темные волосы, серые глаза за стеклами очков, тонкие губы. Тот еще красавчик.

Я стал думать. Лучше поздно, чем никогда, конечно. Для того, чтобы это чучело в меня влюбилось, надо было как-то привлечь его внимание. Подойти на перемене? Пересесть к нему завтра на английском? Для начала хотя бы поздороваться. И собрать информацию: с кем общается, где живет, куда будет поступать… С ним же наверняка еще и говорить о чем-то придется.

У Кристинки сегодня была аэробика или какая-то еще ерунда, поэтому после уроков я был совершенно свободен. Подошел к Лерке в раздевалке.

– Слушай, что-то я не въехал в сегодняшнюю задачу по химии, – ну да, я знаю, что не оригинален.

– Да? – Лерка вздрогнул, уронил пуховик и быстро присел на корточки, поднимая.

– А ты все понял?

– Да… – он поправил очки, надел пуховик и шапку.

– Поможешь мне? – спросил я ласково.

– Дать списать домашку? Ладно, не вопрос.

Предложение было очень заманчивым, но не удовлетворяло всем требованиям.

– Слушай, я вообще надеялся, что ты мне объяснишь. Контрольную-то мне самому писать…

Он с минуту, не меньше, тупо стоял и смотрел на меня, словно не веря. А потом полез в рюкзак за тетрадкой.

– Вот, смотри…

– Что, прям здесь? – хмыкнул я.

Лерка покраснел. Равномерно так, ярко. А я невольно отметил, что кожа у него на вид очень гладкая, ровная, без прыщей. Как у Кристинки. И не бреется он еще, похоже.

– А где?

– У тебя.

– Ты в гости ко мне хочешь?

– Ну да, получается. Пива могу взять, – напроситься оказалось так легко, что я в припадке эйфории готов был расщедриться на пару бутылок.

– Не надо пиво. Лучше зефир. Для бабушки.

И вот я первый раз в жизни шел знакомиться с чьей-то бабушкой.

Квартирка, в которой он жил с мамой и бабушкой, оказалась просторной и светлой, со свежим ремонтом. Комната у Лерки была большая, метров двадцать, с окрашенными в светло-серый стенами и пушистым темным ковром на полу. Я сел на стул у компа, Лерка принес чай и уселся на диван напротив.

– Давай начнем?

– Давай.

– Значит, условия, – он раскрыл тетрадку, а я пересел к нему, чтобы лучше видеть. Лерка вздрогнул и попытался отодвинуться. Я придвинулся ближе. – Условия, – севшим голосом повторил он. А меня все это ужасно развеселило. Он так смущался, краснел, дрожал даже, что я не удержался и шепнул ему в ухо:

– Усло-овия…

Он вскочил с дивана, как ошпаренный, отбросил тетрадь.

– Я форточку открою. Жарко.

– Валяй, – я откинулся на спинку дивана, вытянул ноги, скрестил руки за головой и прикрыл глаза. Толстовка задралась, обнажая полоску кожи. Посидел так минуту-другую. И резко моргнул. Как я и думал, Лерка стоял возле дивана и смотрел на меня, внимательно так смотрел.

– Заниматься-то будем? – спросил я, садясь ровно. Если все так пойдет и дальше, он уже через неделю будет бегать за мной хвостом и признаваться в любви. Мальчику-то, похоже, нравятся мальчики. Такие, как я.

– Будем, – он взял себя в руки и храбро уселся рядом: дыхание глубокое, спина прямая, а пальцы побелели, с силой сжимая тетрадь. – В пробирках имеются концентрированные растворы следующих кислот: щавелевой, серной, иодоводородной, фосфористой, азотной, муравьиной, – тихо читал он. – Первое: как, не привлекая никаких других реактивов, установить содержимое каждой пробирки? Второе: напишите уравнения реакций, укажите признаки. Что тебе не понятно?

– Все, – хмыкнул я.

– Смотри, – он на мгновение закусил карандаш, а потом принялся писать уравнение реакции. – Серная кислота – сильный окислитель, она будет взаимодействовать с иодоводородной, которая проявит восстановительные свойства. Что тогда будет?

Я перегнулся через его плечо, заглядывая.

– Фигня будет.

– Нет, – спокойно продолжил тот. – Будет коричневый осадок йода и выделится сероводород с запахом тухлых яиц.

– Говорю же, гадость, – радостно улыбнулся я.

– Так и скажи завтра Ольге Викторовне, – улыбнулся он в ответ, еще ниже склоняясь к тетради. – Дальше мы можем провести реакцию между муравьиной кислотой и серной…

Он говорил, писал реакции, а я неожиданно увлекся. Рассказывал он интересно, объяснял понятно.

– А азотная с серной? – спросил я полчаса спустя.

– Они сильные окислители и друг с другом не реагируют, – и посмотрел на меня как-то странно.

Домой я вернулся ближе к ночи.

– Где был? – строго спросил отец. Он у меня вообще строгий, правда, сеструхе больше достается, девчонка как-никак.

– У друга.

– Ну-ка дыхни.

Я дыхнул, батя удивился.

– Да мы химию делали.

– Наркоту? Амфетамины? – спросил, хмурясь.

– Уроки, – не сдержавшись, я заржал. – Реально, пап, уроки.

Перед сном позвонил Кристинке. Поболтали ни о чем. Нет, она не дура, отличница даже, но, по сравнению с Леркой… на фиг такие сравнения!

На следующий день перед уроками меня подловил Никитос.

– Мих, такое дело…

– Ну? – напрягся я. Неужели передумали? И как я тогда получу свои денежки?

– В общем, – мялся Никитос, – мы тебе предлагаем условия поменять и выигрыш увеличить.

– Ну?

– Трахни его.

– Чего? Совсем охренели? – я покраснел. – Нашли педрилу! – зачесались кулаки.

– Сто.

– Что?

– Сто штук, если трахнешь. Сроки те же.

– Я не педик.

– Да знаем мы. Так не он же тебя натянет, – я зарычал, – А ты его. Никто про тебя и не подумает такого.

– Да? – сто штук, мама дорогая, сто штук. Я сразу прикинул, что купил бы планшет, обновил телефон, приоделся. Да мало ли на что можно потратить такие деньжищи?!

– А с чего вдруг? – прищурившись, спросил я.

– У нас еще один человек в доле.

– Кто?

– Не могу сказать, – осклабился Никитос. – Так как, по рукам?

– Блин, не знаю я. Трахнуть Лерку?

– Сто штук, – как змей-искуситель прошептал приятель.

– После уроков отвечу, – и я пошел на химию. Тогда еще не понимая, что решение уже, в принципе, принял.

========== Интеллект и физическая сила ==========

Ну, попробуй объясни родителям,

Что поскольку мальчик ты стеснительный

И не любишь привлекать внимание,

Отличаясь чем-нибудь от сверстников,

То тебе, естественно, приходится

Покрывать себя татуировками,

В нос кольцо вставлять и красить волосы

То зелёной краской, то малиновой.

(Г. Остер)

– А к доске у нас пойдет… пойдет у нас к доске… – Ольга Викторовна подняла глаза от журнала и оглядела притихший класс. – Может, желающие есть?

Желающих не нашлось. Почти каждый, скрестив под партой средний и указательный пальцы и опустив взгляд, повторял про себя: «Только не я, только не меня».

– Так, ладно. Раз желающих нет… Михаил, – я вздрогнул. – Давно мы тебя не слушали. К доске.

Все, вот абсолютно все повернулись, чтобы на меня посмотреть. И чего не видели? Я медленно, вальяжно даже, поднялся со своей последней парты и, демонстративно крутя бедрами, словно я модель, пошел по проходу. Губы против воли растянулись в широкой улыбке. Химичка пару раз моргнула недоуменно, видимо, не понимая, чему я так рад.

– Пижон, – прошептал Никитос. Я обозрел его надменно и, подув на отросшую челку, послал незаметно воздушный поцелуй. Никитос хохотнул, но как-то нервно.

– Так, Михаил, домашнее задание делали?

– Делал.

Химичка постучала ручкой по столу.

– Хорошо. Тогда прошу.

Я открыл тетрадь, в которую вчера писал под диктовку дома у Лерки, и стал выписывать на доску уравнения реакции.

– Так-так, уравнения верны, слушаю ваши комментарии.

– Серная кислота… – начал я. И забыл. Все забыл. – Э… вот она, – ткнул пальцем на уравнение. Какая-то тварь тонко захихикала, я гневно повернулся лицом к одноклассникам: совсем страх потеряли, ржут тут! И встретился взглядом с Леркой. Он смотрел на меня без улыбки, сочувствующе даже. А потом зашевелил губами. Я попытался прислушаться.

– Запах, – услышал.

– Валера, не подсказывайте, – улыбнулась химичка Лерке. Другого бы уже рядом у доски поставила за подсказки с места, но Лерка ведь любимчик, победитель олимпиады, надежда выпуска, все дела. – Видите сами, уравнения у кого-то списал, а параграфы не читал. Поэтому только «три».

– Он знает материал, я ему сам вчера объяснял, – неожиданно страстно вступился за меня Лерка. И покраснел, как помидор. Никитос, зараза, ржал, уткнувшись лбом в парту, а я разозлился. Да сколько можно уже!

– Серная кислота, – начал опять и, можете не верить, но словно мне кто-то зачитывал прямо в ухо, и я повторял, но не тупо, а обдуманно, так, будто и в самом деле все-все вчера запомнил, – Окислитель. А иодоводородная, взаимодействуя с ней, проявит восстановительные свойства. И все это будет вонять тухлыми яйцами, – бодрым голосом сказал я. И понеслась… тележка по кочкам. Я говорил, как истинный бог химии, честное слово. Химичка даже рот от удивления открыла. Рассказал, какого цвета газ выделится при взаимодействии серной кислоты с муравьиной, что серная кислота при нагревании отнимет воду у щавелевой. Я жег и пепелил!

– А эти вот кислоты, – ткнул пальцем в реакцию на доске, – cильные окислители. И реагировать не будут. Вот.

– Надо же, – покачала головой Ольга Викторовна. – Михаил, садитесь.

– А оценка?

– «Отлично». Вижу, что материалом владеете, просто смутились у доски, – я закивал, соглашаясь. – Буду вызывать вас чаще, со смущением нужно бороться.

Вот же черт, а?

На место я шел триумфатором. Даже жалко стало, что мы с Кристинкой в разных классах – она бы гордилась.

– Ну? – Никитос подвалил после уроков, когда я ждал Кристину в раздевалке. – Надумал?

Надумал. Чести мне такие думы не делали, но кому сейчас легко? Знаете, что я понял после химии? Что, хорошенько выпив, смог бы завалить Лерку.

– По рукам. Но у меня условие, – Никитос напрягся. – Тебе знакомо слово «конфиденциальность»?

– Это к чему ты?

– Спор держим в секрете. Никто больше, – я ткнул кулаком ему в грудь, – ни одна рожа о нашем споре знать не должна, ясно?

Никитос кивнул.

– А то сомневаюсь, что Кристинка меня по доброй воле к себе после Леркиной задницы подпустит.

– Заметано, друг. Мы и не собирались трепаться.

Я поверил.

Проводил Кристинку до парадки, поцеловал, крепко прижав к себе. Положил ладони на попку, легонько стиснул. Она изогнулась и потерлась бедром о мой пах. Член бодро подпрыгнул, реагируя. Кристинка засмеялась хрипло.

– Скоро… сама уже хочу…

– Так, может, не ждать дня рождения, а? – спросил с надеждой. – Устроим себе праздник.

– Да где? У меня сестра младшая дома болеет. Не на скамейке же!

Признаться, я был готов и на скамейке.

– Можно у меня…

– Да, и нагрянут твои предки. Здрасьте, я Кристина, мы тут с вашим сыном трахаемся. Что они скажут?

– Попросят предохраняться, – хмыкнул я.

– Нет уж. Терпи.

И я терпел. До дома, до душа. А там, под горячими струями, дал волю рукам и воображению.

Утро начиналось с физкультуры, любимого моего предмета. Физрук у нас был конкретный, спуску не давал никому. Кроме меня. В конце концов, именно я принес ему второе место по городу в прыжках в длину. Поэтому он периодически, особенно когда нужно было сдавать планирование и заполнять журнал, оставлял меня вместо себя. Так вышло и сегодня.

– Михаил, отжимания у класса примешь? – спросил Евгений Борисович.

– Не вопрос.

– Класс, слушаем сюда. Норматив по отжиманию у вас будет принимать Михаил. По всей строгости. Кто сдал, идет играть в баскетбол.

– Ура! – заголосил народ. А я улыбнулся и сказал:

– Кто вчера ржал на химии?

– Нет… мы нет… мы никогда…

Забавные.

Девчонки отжимались от скамейки, парни от пола. Никитос, зараза, отжался на твердую «пять», остальные тоже неплохо справились. Остался Лерка. Он всегда сдавал нормативы последним. То ли надеялся, что прозвенит звонок, и не придется, то ли на то, что Евгению Борисовичу надоест, и так поставит.

Лерка шел на «медаль». Но спортсмен из него был, что из меня стоматолог, поэтому относительно него установка была четкая – не валить.

– Ну, начинай, – я сел на скамейку, вытянул ноги и исподлобья посмотрел на Лерку. Тощий он был: футболка болталась, спортивные штаны висели. Он принял упор лежа и тяжело вздохнул. – Раз, два, три, – медленно считал я. – Ниже, не засчитываю.

Я слез со скамейки и, присев на корточки, поставил под Леркиной грудной клеткой кулак. Подумал секунду и накрыл его ладонью – пусть полегче будет.

– До кулака. Касаться каждый раз.

Лерка старался, реально старался. Лицо покраснело, напряженные руки дрожали. Он отставил зад, плюхаясь на предплечья, и выдохнул.

– Не могу больше. Ставь “двойку”.

Я поднялся, обошел его по периметру, зацепившись взглядом за довольно круглую задницу, мысленно дал себе пинка и сказал:

– Давай еще два раза, и “четверку”. Пойдет?

– Ага. Я попробую.

– Давай-давай, будешь сильным, красивым, девчонкам будешь нравиться.

Он посмотрел на меня как-то странно и хмыкнул. Опять принял упор лежа и чуть-чуть согнул руки.

– Не могу, – прохрипел.

– Можешь! – я перекинул через него ногу, обхватил его руками за пояс, не давая упасть. – Давай!

Лерка коснулся грудью пола, но поднял зад. И уперся мне им в пах.

К моему глубокому стыду, я смутился.

– Так, ладно, фиг с тобой. Зачту за два раза, – хрипло, не узнавая собственного голоса, сказал я. – «Четверка». Пойдет?

– Ага, – Лерка на выходе растянулся на полу. Замученный, запыхавшийся, усталый, красный. Как будто его тут трахали только что.

Я чертов извращенец!

========== Новые условия требуют решительных мер ==========

http://www.youtube.com/watch?v=X1Fqn9du7xo

Родился девочкой – терпи

Насмешки и толчки

И подставляй косички всем,

Кто дернуть их не прочь,

Зато, как вырастешь большой,

Покажешь кукиш им

И скажешь: – Фигушки! За вас

Я замуж не пойду

(Г. Остер)

Мне никогда не нравились «вешалки». Не понимаю я, что красивого в девушке, если она тощая и при ходьбе гремит костями. Нет, у девушки должна быть грудь, талия, попка. У Кристинки грудь была классная, я трогал. И попа на ощупь была тоже очень ничего. Тогда почему я стою в душевой кабине и дрочу не на нее?

На кого, спрашиваете? А не скажу. Скажу лишь, что впервые в жизни смотрел гейскую порнуху. И завелся, как последний педик. Это из-за Лерки, как пить дать, из-за Лерки.

До сих пор уши краснеют, когда вспоминаю, как он вжимался своим круглым задом в мой пах. И, слава всем богам, никто не заметил, что мой член проснулся.

На улице весна, у меня голодный паек и спермотоксикоз. Ничего удивительного, что встает от любого, даже случайного, прикосновения. А вообще, во всем виноват Никитос. Если бы не его пари с кодовым названием «трахнуть Лерку», насколько бы мне проще жилось! Я бы и не думал даже о том, что с парнями можно не только дружить. Теперь же я вынашивал план.

Пугал ли меня предстоящий секс с парнем? Не особо. Я современный, продвинутый и берегу лишь свою задницу. Смущало ли меня то, что Лерка не девчонка? Сначала очень. Думал, не встанет у меня на Лерку. Ан-нет, встал, да еще как. Нет, уверен, если бы Кристинка не строила из себя невинность, я бы и не посмотрел в его сторону. Как в мультике: «Таити, Таити, нас и здесь неплохо кормят». Зачем мне нужен был бы кто-то еще, если бы Кристинка давала регулярно?

Нет, я не пытаюсь свалить все на нее. У меня свой интерес, у нее – свой. Она считает, что спать с парнем раньше трех месяцев свиданий может только шлюха. Тем более после такого тяжелого разрыва, какой был у нее. А я считаю верхом наивности думать, что половозрелый парень будет удовлетворен поцелуями.

«Парням нужно только одно…»

Ну, наверное. Не до свадьбы же терпеть.

На самом деле то, что у меня встал, существенно все упрощало. Потому что я уже помониторил ценник на «виагру» и прикинул, сколько «баккарди блэк» мне нужно будет выпить, чтобы забыть, что трахаю парня.

Выходило, что литр нужен точно. А если еще и Лерку надо будет поить?

Кстати, о Лерке. Ни разу не видел его с девушкой. Правда, я его до этого гребанного пари вообще не замечал, но, тем не менее…

Могло ли быть так, что Лерка педик? Было бы здорово!

Хотя педиков я себе представлял иначе: серьга в правом ухе, штанцы в обтяжку, манерный голосок «уйди, противный». Погуглив, понял, что заблуждался.

Вы знали, что слово «гей» – «gay» – переводится с английского как «веселый», «яркий»? И я не знал.

Нет, я не возлюбил парней, однако посмотрев несколько фильмов – и в этот раз речь не о порно – понял, что стесняться не буду. Если уж Бандерас, ДиКаприо, Ривз не стеснялись играть педиков, почему должен стесняться я?* Тем более что поверить мне должны были не миллионы, а один-единственный парень. Лерка. Трахну его, получу свой выигрыш и забуду это все, как страшный сон.

В пятницу подсел к нему на английском.

– Дать домашку списать? – спросил он, отчего-то избегая смотреть мне в глаза, и пододвинул тетрадь.

– Нет, – удивленно ответил я. – Просто сел. Хотел тебя попросить кое о чем.

– Да?

– Уверен, химичка вызовет меня опять. Позанимаешься со мной?

– Ладно… Сегодня?

– Отлично! – я уже собрался пересесть обратно к себе, но тут в класс вошла Марья Ивановна. Она прикольная, но строгая, и мы старались лишний раз ее не злить. Так и получилось, что весь урок мы просидели с Леркой. И все бы ничего, но сие чучело постоянно вертелось, задевая меня то локтем, то коленкой, то плечом. Меня это почему-то нервировало.

Урок традиционно заканчивался диалогом. В этот раз мы должны были рассказывать друг другу, кем планируем стать в будущем. Лерка меня удивил, поведав, что собирается в химико-фармацевтический. А потом изобретать лекарство от СПИДа.

Мне даже как-то стыдно стало признаваться, что я и не решил еще толком, но думал об институте физкультуры.

На перемене я пошел обниматься с Кристинкой. И был очень неприятно удивлен, застав ее мило беседующей с бывшим. Пашка бросил ее месяца четыре назад ради какой-то студентки. Некрасиво бросил, со скандалом, наговорил Кристинке кучу гадостей, едва не наградил комплексами. Они встречались класса с девятого, он был у нее первым, задаривал дорогими подарками, носил на руках. Все девчонки ей завидовали, парни просто молча стояли в сторонке и учились. А потом он ее бросил. Она мне так и не рассказала, какая кошка между ними пробежала, но шаг от любви до ненависти был сделан. Она ревела. И вы правильно подумали, утешал ее я. И отдавать обратно не собирался.

– Привет, – прошептал в ухо, обнимая за талию. Она вздрогнула, но обняла в ответ.

– Привет, – ответила тихо.

– Все хорошо?

– Да, – улыбнулась нежно. – Мы просто разговаривали.

Пашка хмыкнул и, помахав нам рукой, ушел.

– Что он хотел?

– Просто поговорить. У него родители разводятся, он переживает очень.

Я вздохнул. Вот что тут скажешь? Запретить ей с ним общаться? Да не было у меня таких прав.

– Мне неприятно видеть его рядом с тобой, – сказал.

– Не ревнуй, – Кристинка улыбнулась и чмокнула меня в нос.

Легко сказать!

Мы сидели на моем диване. Лерка, прихлебывая горячий кофе с молоком и сахаром, объяснял мне химию. Я слушал. Сначала внимательно, но постепенно все мои мысли перетекли совсем в иную плоскость. Я разглядывал Лерку. Объективно он, конечно, был страшненький: худой, лохматый, в очках. Однако что-то в нем все-таки было. Вот есть тела и лица идеально красивые, а глазу зацепиться не за что. Прошел мимо и забыл. А с Леркой все иначе. Он не красивый, наоборот, кажется, состоит из одних углов, но запоминается.

– Ты чего так на меня смотришь? – Лерка поднял взгляд от учебника.

– Не знаю, – честно ответил я. Так и сидели, как два полудурка, и пялились друг на друга. Я потянулся к его лицу, снял очки.

– Зачем? – отчего-то шепотом спросил Лерка.

– Захотелось.

Он как-то смешно то ли всхлипнул, то ли хмыкнул, и вдруг прижался губами к моим губам. Первый раз в жизни меня целовал парень.

Я в шоке оттолкнул его и спрыгнул с дивана.

– Извини, – он густо покраснел. – Отдай очки, пожалуйста. Я домой пойду.

Я отдал.

Случись такое еще неделю назад, я бы ударил. А сейчас растерялся. Вроде мне именно это и нужно, но перешагнуть через себя оказалось не просто. Все-таки придется пить.

Лерка гремел в прихожей. Я глубоко вздохнул, пытаясь выровнять пульс, и пошел к нему.

– Ой, а кто это тут у нас такой хорошенький… – услышал вдруг. Я думал, что хуже быть не могло. Ошибался. С учебы пришла сестрица. – Миша, у тебя очень симпатичный друг.

Симпатичный? Она пьяная там, что ли? Я храбро заглянул в прихожую. Сестрица приперла к двери несчастного, красного, как помидор, Лерку своим немалым бюстом и пытала.

– Миша, Валерочка не хочет пить с нами чай.

– Он уже кофе попил, – Лерка смотрел на меня с мольбой в глазах. – Отвянь от него.

– Мне домой надо, правда, – тихо сказала жертва, ошалев от сестренкиного напора.

– Но ты еще придешь? – пытала сестрица.

– Да-да, обязательно придет.

Даша отодвинулась, и Лерка, схватив в охапку пуховик, сбежал на лестницу.

– На мальчиков переключился?

– Ты больная? – вспылил я.

– Миша, да он же в тебя влюблен по уши.

– Дура ты.

– Сам дурак. Не стесняйся, это нормально, – я смотрел удивленно. – Ты Таньку помнишь? – я кивнул. – Мы лизались с ней на первом курсе.

– Целовались? – не понял я.

– Лизались. Везде.

– Э-э… – я подвис. Кажется, эта информация была для меня лишней.

– Ну, эксперимент с сексуальностью, с самоопределением, все дела.

– И как?

– Член лучше. Пошли чай пить, я пирожных принесла.

* речь идет о фильмах «Закон желания», «Полное затмение», «Мой личный штат Айдахо».

========== Решительные меры ==========

Есть надежный способ папу

Навсегда свести с ума.

Расскажите папе честно.

Что вы делали вчера.

Если он при этом сможет

Удержаться на ногах,

Объясните чем заняться

Завтра думаете вы.

И когда с безумным видом

Папа песни запоет,

Вызывайте неотложку,

Телефон ее – ноль три.

(Г. Остер)

Стоит ли говорить, что все выходные я провел, как простейшее? Спал, сидел в интернете, ел, опять сидел в интернете. На запрос: «что делать, если меня поцеловал парень», я внятного ответа не нашел. Но поисковик выдал «я поцеловал парня». Блин, если у Лерки сейчас такой компот из эмоций, мне его даже жалко. На форуме парень признался, что поцеловал парня. А тот оттолкнул. И теперь он боится, что тот перестанет с ним общаться. Ситуация была настолько похожа на нашу, что я даже испугался. Но потом глянул на дату сообщения – 2005 год. В 2005 мне было десять, и пофиг мне было и на девочек, и на мальчиков, и на поцелуи вообще, я в машинки играл. Иногда даже жалею, что при слове «моделька» думаю теперь не о машинке.

Из головы не шли сеструхины откровения. Она у меня студентка факультета психологии, отличница, знает, о чем говорит. И если влечение к человеку своего пола нормально для парня моего возраста, то кто я такой, чтобы спорить? Правда, терзают меня смутные сомнения, что об этом ей не на лекции рассказали.

Понедельник начался со сдвоенной истории. Я едва не проспал, поэтому влетел в класс уже после звонка, пробормотал извинения и приготовился получать знания. В перерыве подошел к Лерке. Тот посмотрел на меня исподлобья, поправил очки и демонстративно отвернулся. Наверное, не проведи я выходные в интернете, обиделся бы такому пренебрежению, однако сейчас был почти уверен, что Лерка элементарно боится, не зная, чего от меня ждать.

– Привет, – сказал тихо, садясь рядом. – Как дела?

– Спасибо, хорошо, – Лерка подвинул к себе учебник и сделал вид, что очень занят.

Я вздохнул и решился.

– Давай погуляем после школы?

– С кем? – нахмурился он.

– Со мной, – улыбнулся я. – Ты и я.

Лерка покраснел.

– Зачем? – спросил едва слышно.

– Хочется. Так как?

– А куда?

Я посмотрел в окно: в конце марта весна даже у нас набирает обороты, стремительно теплеет, вечерами уже светло.

– Да просто погулять. По набережной, например. Посмотрим, поплыл ли по Неве лед.

– Хорошо.

Я улыбнулся, Лерка улыбнулся в ответ.

К черту все, пусть будет, как будет! Я внезапно понял, что хочу его завалить не только из-за спора, но и чтобы в старости, раскачиваясь в кресле перед камином, чесать седые усы и вспоминать, как отжигал в юности. В конце концов, когда как не сейчас экспериментировать с сексуальностью?

– Пойдем? – Лерка уже застегнул куртку, перекинул сумку через плечо и приладил на макушке шапку. Увидев меня, кивнул. Он был весь, как сжатая пружина, какой-то напряженный, словно ожидал подвоха. Хотя чему я удивляюсь? Зову, потом отталкиваю, опять зову.

Сначала мы просто шли и молчали. Но я бы не назвал наше молчание неуютным или тягостным. Бывало, идешь с девчонкой, она молчит, и ты молчишь. А сам лихорадочно перебираешь в голове темы, на которые с ней можно говорить. А с Леркой как-то проще, что ли, было.

– О, смотри, какая тачка, – я схватил Лерку за рукав, привлекая внимание. – Это же «Бентли».

– Ты хотел бы такую?

– Да, – ответил сразу. – Нет, – добавил, подумав. – Не знаю.

Лерка рассмеялся.

– Так все-таки?

– Не знаю. Непрактично это. И низкая она, на поребрик не залезет. Мне джипы больше по душе.

– Мне тоже. Ты в кафешку зайти не хочешь?

– Да нет, – денег-то у меня не было. – А ты хочешь?

Лерка посмотрел с улыбкой на мои откровенно красные от дувшего с Невы ветра уши, шапкой-то я пренебрег, и, хмыкнув, сказал:

– Да, что-то я замерз. Пойдем, угощу тебя чаем.

– Ты угостишь? – удивился я. За меня уже кучу лет никто не платил, с тех самых пор, как я перестал ходить в кино с мамой.

– Непривычно, да? – Лерка закусил губу, сдерживая смех.

– Ну да.

– Пошли, обещаю, что не заставлю тебя отрабатывать чай поцелуями.

Я перестал улыбаться. Уперся взглядом в его рот и молчал, как дурак.

– Я что-то не то сказал? – занервничал Лерка. – Извини.

Я шагнул к нему, прижимая к парапету. Лерка прогнулся в спине, отклоняясь. Глаза за стеклами очков потемнели. Он сглотнул, я проследил взглядом за дрогнувшим кадыком, положил руки на парапет по обе стороны от Лерки, взяв его в плен.

– А я не буду против.