Текст книги "Научи меня любить (СИ)"

Автор книги: ЛИНА-LINA

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Глава 1. И жили они долго и счастливо ==========

«В прежнее время книги писали писатели, а читали читатели. Теперь книги пишут читатели, и не читает никто», – сказал Оскар Уайльд. И я вынужден с ним согласиться. Вот только большинству читателей писать лучше даже не начинать».

Из рецензии В. Соколова на роман Д. Ионова «Только боги знают».

«И жили они долго и счастливо», – светилось на мониторе.

И умерли в один день.

Данил устало потер слипающиеся глаза и перевел взгляд на часы: полчетвертого. Концовка никуда не годилась. Сохранил файл и захлопнул крышку ноутбука. Через три часа вставать, а он еще и не ложился. Медленно, сонно потянулся, услышал, как хрустнули, вставая на место, позвонки. Спать…

– Даня, вставай, – никакой реакции. – Даня, на семинар опоздаешь, – одеяло улетело, и Данил поджал ноги в попытке сохранить тепло. – Опять всю ночь писал?

– Мам, я сейчас… я уже почти… да… ты иди пока, кофе мне свари, пожалуйста…

– Даня!

Глаза было не открыть. Мать, махнув рукой, вышла. Заработала кофеварка, и через распахнутую дверь в спальню потянулся одуряющий и безумно любимый аромат.

Сначала с кровати свесилась нога, потом рука, а потом и весь Данил как-то внезапно для себя оказался на полу.

– Вот черт, – потер ушибленную попу. – Зато проснулся.

Прохладный душ взбодрил, а свежесваренный крепкий кофе пробудил окончательно.

– Хоть закончил? – спросила мать.

– Концовка никак не выходит, уже раз пять переписал. Но все так банально получается, предсказуемо, – печально вздохнул Данил.

– А ты попробуй небанально, – спокойно, слишком спокойно сказала мать. – Напиши, что у героев ничего не получилось. Что расстались, например.

Он смотрел на мать, открыв рот.

– Или нет, пусть лучше кто-нибудь умрет.

– Умрет? – переспросил тупо.

– Ну да. Только все стало хорошо, и бац – умер…

В глазах матери застыли слезы.

– Мам, ну мам, – Данил вскочил с табуретки и обнял мать. – Не плачь. Не надо.

Данил ласково гладил мать по волосам, шептал какую-то успокаивающую ерунду, но жалости к отцу не испытывал. Да и как можно жалеть человека, который на десять лет, самых важных твоих лет, просто забыл о твоем существовании.

А потом взошло это ясное солнышко на их семейном небосклоне. Вело себя, правда, идеально. Но недолго.

– Ты давай, беги уже.

Данил поцеловал мать в мокрую щеку и ушел.

Лужи, лужи, лужи. Наверное, именно лужи могли стать символом его города, не кораблик на шпиле Адмиралтейства, не ангел Петропавловки. А мутная Петербургская лужа. Хорошо хоть не льет.

В метро – как обычно с утра – не протолкнуться. Единственная радость, что до места работы и учебы можно добраться без пересадки.

«Гостиный двор», – услышал Данил и начал пробиваться к выходу. Невский проспект блестел, переливаясь всеми цветами радуги, майское солнышко ласкало фасады и тротуары. Данил улыбнулся новому дню, засунул руки в карманы джинсов и пошел вдоль проспекта в сторону Дворцового моста.

«Пусть лучше кто-нибудь умрет», – крутились в голове материнские слова. Или все же расстанутся? А почему, собственно, нет?

Первой парой в расписании стояли первокурсники. Первокурсники Данила удивляли, казалось, что в его бытность совсем еще зеленым студентом все было иначе – он шел учиться. Не штаны за партой протирать и не с друзьями общаться, а получать знания, те самые знания, которые в будущем помогут ему стать известным и успешным.

А этим восемнадцатилетним, казалось, вообще ничего не нужно. И на его семинары эти двадцать девочек и один голубой мальчик ходили кокетничать с ним, а не разбирать сложные языковые конструкции.

– Данил Александрович, вы замечательно выглядите, – хлопая ресницами, сказала студентка. Лида, кажется.

– В таком случае у вас есть уникальная возможность постоять поближе – к доске идите.

Улыбку с лица смыло. Хоть молодой аспирант, ведущий у них практические занятия, и был красив до неприличия, учиться он их заставлял. И спрашивал строго.

– Я? – уныло переспросила девица.

– Вы. Быстрее, пожалуйста, – ответил Данил, перебирая на столе методические материалы.

В перерыве Данил включил ноутбук и еще раз перечитал вчерашнюю концовку. Нет, она совершенно точно не годилась. «Хэппи энд» роман простил, тут – права мать – надо что-то небанальное. Убить одного из главных героев у него рука, конечно, не поднимется, а вот сделать финал открытым… – именно так он и поступит.

– Даня, привет, – на плечо легла узкая ладонь с длинными жемчужно-розовыми ногтями, щеки коснулись нежные губы.

– Иришка, – улыбнулся Данил.

– Как дела? – девушка села рядом и попыталась заглянуть в монитор. – Все пишешь?

– Да, чуть-чуть осталось, я понял, как надо закончить.

Ирина накрыла его ладонь своей.

– Золотой мой, ты совсем затерялся в этом своем придуманном мире. Я скучаю…

Молодой человек опять улыбнулся.

– Ириш, сегодня закончу. И отпразднуем, да?

– Да… – вздох облегчения скрыть не удалось. Ирине, конечно, невероятно льстило, что из всех девушек факультета он выбрал именно ее, и она любила его со всем пылом своей двадцатитрехлетней девичьей души, но ее ни на минуту не оставляло ощущение, что он с ней и как будто не с ней, ее и не ее… Казалось, что она любила куда сильнее, чем он. От этого становилось немного горько, ведь и замуж хотелось, и ребеночка, такого же золотоволосого и голубоглазого, такого же умного и талантливого, как Даня, ее Даня. И не ее.

– Милая, прости, я совсем тебя забросил. Просто… это же мечта, понимаешь?

Понимает, куда ей деваться?

– Я чувствую, что смогу победить с этой книгой.

– Конечно… – чертову книгу Ирина уже заранее ненавидела, чувствуя в ней сильную соперницу.

– Я решил, что герои расстанутся. Но не навсегда, а как бы с намеком, что через какое-то время, повзрослев и все осмыслив, они опять встретятся, чтобы быть вместе.

Девушка печально улыбнулась. Вот так всегда: стоит ему заговорить о книге, и взгляд его горит, и ничто в мире больше не имеет значения, даже она. Пренебрежение больно ранило. Даже занимаясь с ней любовью, он не горел так, как сейчас с этой своей чертовой гениальной книгой.

– Значит, опять вечером никуда не пойдем? – вышло очень жалобно.

– Ириш, завтра, я тебе обещаю, – Данил торжественно сложил ладони лодочкой. – Хочешь, в театр сходим?

– Хочу, – и почему каждый раз, когда он улыбается, она согласна на все. Что такого волшебного в этих ямочках на щеках, в этих горящих вдохновением голубых глазах, что она едва ли не собственное имя забывает, стоит ему улыбнуться?

– Выберешь сама? А я оплачу.

Вот так всегда.

***

Кажется, вчера он несколько перебрал…

Владислав разлепил глаза и повернулся на бок.

– Черт, это еще кто?

На соседней подушке, словно у себя дома, посапывал абсолютно голый и абсолютно незнакомый парень.

Мужчина не без труда поднялся и, слегка пошатываясь, пошел в ванную: отлить, умыться, заглушить сушняк водой из-под крана, побриться.

Влад поднял взгляд на зеркало.

– М-да, покутил… ну, здравствуй, мятая рожа, – отражение криво улыбнулось. Правду говорят, что с возрастом на утро после попойки ты выглядишь, будто всю ночь пил. И возраст-то еще не так, чтобы очень – всего-то тридцать шесть, но зеркало не обманешь.

Спустя двадцать минут он вернулся в спальню, кинул взгляд на развороченную постель.

– Привет, – пошевелился парень.

– Привет, – отозвался Влад. – Домой иди.

– Что?

– Иди домой, – спокойно повторил Влад, застегивая рубашку.

– Может, повторим, – парень томно потянулся, демонстрируя все свои прелести. – Мужчина равнодушно обозрел так откровенно предлагаемое и прислушался к себе: нет, настроения не было.

– Нет. Давай, торопись, у меня интервью через час.

Паренек лениво поднялся и поплелся в душ. Влад посмотрел на часы.

– Душ дома примешь. Одевайся, я выхожу уже.

Парень засопел обиженно.

– Ты со мной, как с вещью…

Влад хмыкнул: он со всеми вел себя так, как они того заслуживали. Не лучше и не хуже.

– Когда встретимся? – спросил паренек, натягивая на тощий зад узкие-преузкие джинсы.

– Я позвоню, – ответил мужчина, вывел гостя на лестницу и захлопнул входную дверь. – Все, пока.

– Тогда хоть телефон мой запиши, – крикнул.

– Зачем?

– Ублюдок!

– Пишем? – кивок в ответ.

– Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. По вашим многочисленным просьбам мы пригласили в студию популярнейшего и, не побоюсь этого слова, гениального писателя, современного классика российской литературы, Владислава Соколова. Владислав, здравствуйте.

– Добрый день, – Влад удовлетворенно отметил, что голос не дрожит. И порадовался, что запись у него на радио… и никто не увидит его опухшей кривой физиономии. Ведущая усердно делала вид, что выхлоп изо рта «гениального писателя современности» ее ни капли не тревожит.

– Владислав, всех читателей интересует, планируете ли вы писать продолжение «Подземки 2055».

– Всем своим читателям я хочу сказать, что продолжение пишется. Более того, в следующем месяце выйдет компьютерная игра по мотивам романа. И сейчас я веду переговоры о продаже прав на съемку фильма.

– Это же потрясающе, – радостно защебетала ведущая. – До нас дошли слухи, что вы поддерживаете молодых писателей. Это правда?

– Да, – глубокий голос обволакивал, ведущая, что называется, «поплыла». – Под моим патронажем буквально на днях стартует конкурс для молодых талантов.

– Вы в жюри?

– Да, я его возглавляю.

– И что получит победитель?

– Победитель получит сто тысяч рублей и возможность увидеть свое произведение изданным.

– Потрясающе, – с придыханием прошептала ведущая. – Как же это потрясающе.

– Отборочный тур начинается в понедельник, а еще через неделю из десяти финалистов я выберу самого достойного.

– А для девяти вышедших в финал, но не получивших главный приз, предусмотрено что-нибудь?

– Конечно, – отозвался Влад. – На каждое из десяти произведений-финалистов я напишу рецензию, где отражу свое мнение о писательском потенциале автора и дам индивидуальные рекомендации.

Вроде отлично прошло, решил Влад, распахивая дверь на улицу. Солнце слепило, и мужчина спрятал красные после вчерашних возлияний глаза за стеклами модных солнцезащитных очков. Впереди был долгий день очень занятого человека.

========== Глава 2. Конкурс ==========

«Написать роман – не значит стать писателем. Мало придумать сюжет и стилистически верно построить фразу, нужно уметь вдохнуть в него жизнь, наделить героев не просто отдельными чертами, но характером. Автору этого, к сожалению, не удалось. Относительно данного произведения хочу сказать словами Замятина: «я боюсь, что у русской литературы одно только будущее: её прошлое».

Из рецензии В. Соколова на роман Д. Ионова «Только боги знают».

«– Вот и завершилось наше путешествие, – сказал он.

– Да, пришла пора определяться, – поддержала она.

– Думаешь, мы сможем быть вместе?

– Не знаю, – он все еще держал ее за руку, но уже не чувствовал ответного пожатия. – Все так сумбурно. Наверное, я просто не готова еще к серьезным отношениям.

– Как и я, – усмехнулся он.

– Тогда… до встречи? – она неловко поцеловала его в щеку и ушла. А он долго смотрел ей вслед.

– До встречи, – прошептал тихо, абсолютно уверенный, что эта встреча обязательно состоится.

Конец».

Данил устало откинулся на спинку кресла, сделал глоток кофе. Холодный. Перечитал концовку еще раз. Да, теперь все так, теперь все на месте, теперь ему нравится и можно ложиться спать. Перевел взгляд на часы: пять тридцать. Или не ложиться уже.

Он оформил конкурсную заявку, прикрепил файл с текстом и отправил по выученному наизусть электронному адресу. Теперь только ждать результатов. И верить в победу!

– Ириша, ты представить себе не можешь, кто будет выбирать победителя, – набережная Фонтанки у БДТ имени Товстоногова была забита автомобилями.

– Кто? – не сказать, что девушке было интересно, но Даня так горел энтузиазмом, был настолько счастлив, что она, конечно, вежливо улыбнулась и изобразила заинтересованность.

– Владислав Соколов.

– Да? Здорово, наверное.

– Да это же мечта, – Данил подхватил девушку на руки и закружил.

– Даня, здесь же люди, – счастливо рассмеялась Ирина, пряча покрасневшее лицо на мужской груди.

– Ну и пусть. Так вот, – Данил опустил девушку на асфальт и взял за руку. – Так вот, если он напишет мне хорошую рецензию, мою книгу издадут даже без победы. А уж если отдаст мне главный приз… меня, наверное, разорвет от счастья.

– Ты же еще даже не в финале, – прагматично заявила девушка. – И Соколова ты не читаешь, сам говорил, что он пишет для дегенератов.

– Я там буду, – прошептал Данил. – Обязательно буду, я чувствую.

Зрители заняли места, и занавес поднялся.

Ирина сидела не дыша и не моргая смотрела на сцену. А Данил мечтал. Он довольно скоро потерял сюжетную нить, и «Дом, где разбиваются сердца» так и остался для него просто пьесой Бернарда Шоу. А мечтал Данил о спектакле по своей книге, мечтал о славе, о Нобелевской премии тоже мечтал, что скрывать? И уж он бы от нее ни за что не отказался!

А спустя неделю пришло короткое электронное письмо.

«Поздравляем, Вы в финале». Счастью Данила, казалось, не было предела. Он носился, как сумасшедший, прыгал и кричал от счастья. Мать улыбалась, глядя на сына, и отмечала, как сильно он похож на отца этим своим зажигательным темпераментом, этим заразительным весельем, способным увлечь кого угодно, ямочками на щеках, в конце концов. И внутренней холодностью и пустотой… часто, слишком часто ей казалось, что ее мальчику не нужен никто, кроме его книжных героев. Как и мужу, с ним она тоже не раз задавалась вопросом, как так может быть: с одной стороны, искренняя улыбка и горячие губы, с другой – холодное сердце. «Мой ледяной принц», – называла она его. И только перед самой его гибелью узнала правду: он просто никогда ее не любил…

***

– Бездарности, – прошипел Владислав. – А ведь это, черт возьми, лучшие.

Широкая постель была завалена распечатанными рукописями финалистов. Влад вытащил из пачки сигарету и закурил: он прочел уже шесть из десяти – и ничего, то есть вообще ничего. «Ничего» настолько, что он пролистывал целые главы, чтобы поскорее развязаться с этой, оказавшейся такой скучной, работой.

Взял в руки седьмую рукопись. «И только боги знают». Данил Ионов. Где-то под сердцем кольнуло, Влад затянулся и хлебнул очередную, несомненно, лишнюю порцию виски. Ну что, мальчик, сделать и тебе больно?

Роман оказался не плох, особенно на фоне остальных, и, будь Влад трезв и адекватен, несомненно, отметил бы отличный язык дипломированного филолога, меткость реплик и относительную небанальность сюжета, однако он был, увы, практически в хлам пьян, третий раз за последнюю неделю и несчетный за последний год.

– Это дитя о чувствах рассуждает, – шипел сам себе, размахивая сигаретой. Пепел летел на простыню, оставляя малюсенькие дырочки с обожженными краями. Влад этого, конечно, не замечал. – Да что он может знать о чувствах? Он вот так вот просто развел героев в разные стороны, словно все, что было, вообще ничего не значило. А сам-то хоть представляет, насколько тяжело отпустить того, кого действительно любишь? Вряд ли, иначе не писал бы ТАК обо всем этом. А его постельные сцены? Он хоть любовью-то занимался? Не сексом, не тупым трахом, цель которого – получение удовольствия. А реально любовью, чем-то сакральным, когда каждое касание, каждое движение заставляет тело петь? Когда сливаются души? Нет, это дитя и слов-то таких не знает, потому и интим в его книге такой невразумительный. Сунул, подрыгался, постонал и вынул.

«– Я люблю тебя…

– И я люблю тебя…»

Тьфу… А терять когда-нибудь приходилось? Так, чтобы держать на руках, чувствуя, как по капле уходит жизнь из самого любимого на свете существа?

Влад почувствовал, что выпитого ему вновь не достаточно. Добавил.

Откинул рукопись, придвинул ноутбук.

«Рецензия на роман Д. Ионова «И только боги знают» – светилось на мониторе.

«Да, мальчик с замечательной фамилией, я сделаю тебе больно, очень. Возможно, тогда ты поймешь, что писать о любви, никогда не любив – путь в никуда».

Позже, перечитав написанную в нетрезвом угаре рецензию, Влад не мог не отметить чрезмерную жесткость и некоторую категоричность собственных суждений, но исправлять ничего не стал. Парень хочет быть писателем? Вот пусть и привыкает. А не сможет – так таких, как он, тысячи.

Рецензия писалась легко и, дай Влад себе труд задуматься, понял бы, что роман его, тем не менее, зацепил, но именитый писатель и жесткий критик не стал отвлекаться на подобные вещи. «Не верю», – как говорил Станиславский. И все тут. И хоть какой там язык, хоть какой сюжет, не верит Соколов в эту книжную любовь… потому и диагноз: «некоторым читателям лучше ими и оставаться», то есть – нечитабельно!

И точка. И наплевать ему, что своими хлесткими фразами он, может, жизнь кому-то разрушил. Ничего, на смену этому «начинающему» придут другие, не хуже. И напишут не хуже. Правда, вряд ли лучше.

В этой рецензии неожиданно всплыла наружу вся его глубоко затаенная боль, все обиды и переживания, все, что день за днем грызло его изнутри, вынуждая искать забвения в выпивке и портя и так тяжелый характер.

Ближе к ночи зазвонил телефон.

– Алло.

– Влад, – голос показался смутно знакомым.

– Кто это?

– Это я, милый.

– Кто «я»? – по спине побежали холодные мурашки, под мышками стало мокро и липко.

– Твой Саша.

– Ты умер…

– Из-за тебя. Иди ко мне. Мне здесь так холодно без тебя…

– Нет-нет-нет, – Влад в ужасе швырнул трубку и попятился. А потом, как был, рухнул на пол и закрыл руками лицо. Мозг твердил, что этого не может быть, но сердце, противное, ныло и рвалось на части.

Заснул Влад лишь под утро. Заснул с единственной мыслью: хватит пить, уж слишком размытой стала граница между сном и явью.

Результатов конкурса Данил ждал с нетерпением. И дождался, конечно. Сердце молотило, как бешеное, от волнения перехватило дыхание.

Вперед, сказал себе и, словно в омут с головой окунулся, открыл присланное письмо.

========== Глава 3. Давайте встретимся ==========

«Отдельно хочу остановиться на описании автором сцен интимной близости между героями. Если бы секс был настолько пресным и однообразным мероприятием, а испытываемые партнерами эмоции столь бедны, человечество давно бы вымерло…

…чувствуется, что автор и собой восхищается, и своим романом: ах, какой я молодец. Вновь процитирую Уайльда: «Автору можно простить всё, кроме восхищения собственным творением. Если автор восхищается своей работой, значит, она убога».

Из рецензии В. Соколова на роман Д. Ионова «Только боги знают».

Во вложении – список финалистов согласно занятым местам. Данил лихорадочно пробежал по нему глазами.

– Нет… нет… как? Почему? – от обиды выступили слезы. Почему десятое? Данил открыл файл с рецензией.

По мере чтения молодой человек становился все мрачнее и мрачнее. По мнению Соколова, более бездарного автора надо было еще поискать. Данил приложил кулаком клавиатуру и пошел на кухню.

– Данечка? – мать чистила картошку. – Случилось что-то?

– Случилось… – вздохнул тяжело. Слез не было, было недоумение. За что? – У меня десятое место.

– Да? – мать не могла понять, радоваться или огорчаться. С одной стороны, десятое из сотен претендентов – это очень высоко, с другой – сын грезил победой… – Ну, ты финалист…

– Вот именно, – сказал зло. – Всего лишь финалист. А какую рецензию мне написал этот индюк напыщенный!

– Покажешь? – мать закрутила кран, вытерла руки и пошла за сыном в комнату. – Ну, что я могу сказать… – сказала двадцать минут спустя. – Он не прав, сынок. Ты отлично пишешь. И герои у тебя живые, и слог замечательный. Может, у человека в жизни период тяжелый, вот он и отрывается на молодых и талантливых.

– Еще и Уайльдом прикрывается, п*дорас, – мать охнула. – Прости, мам, вырвалось. И что мне делать? – спросил печально, вновь став для нее маленьким мальчиком, ее солнечным сыночком с золотыми кудряшками и огромными голубыми глазами. Сердце затопила нежность.

– Поговори с ним, – внезапно предложила мать.

– Что?

– Поговори с ним, – повторила. – По-доброму поговори, попроси объяснить, посоветовать, как стать лучше…

– Да он не станет, – махнул рукой.

– А ты попробуй.

Хоть мысль и казалась насквозь абсурдной, она прочно засела в голове и пустила корни. Только как?

В «теле» электронного письма обнаружился адрес издательства – спонсора конкурса, и Данил, недолго думая, поехал туда.

***

Голова гудела, язык, казалось, распух и еле шевелился во рту. И зачем он опять вчера напился? Ведь держался же целую неделю. Опять подцепил кого-то. Рядом с кроватью валялся использованный презерватив, и Влад с облегчением выдохнул: хоть предохранялся.

Посмотрел на часы, потянулся к телефону. Поднял трубку и набрал номер издательства.

– Привет! Я не приеду.

– А я тебе санкции за просрочку вкатаю, – раздалось в ответ.

– Уйду в другое издательство.

– Отступными захлебнешься.

– Ну и ты и с…

– Какой есть, все мое. Владик, поднимайся с кроватки, умывайся и тащи свою симпатичную задницу в мое издательство.

– Эх, если бы тебе и в самом деле нужна была моя задница, – глумливо-мечтательно проговорил Влад.

В ответ лишь усмехнулись.

– Жена не поймет. Жду.

– Буду.

Выталкивать за дверь обиженных парней, похоже, становилось привычкой, как и слышать гадости в спину, заслуженные, впрочем, гадости. Спустя два часа Влад таки появился в издательстве.

– О, кого я вижу, – налетел на него кто-то смутно знакомый. – Приветик, Владичка.

– И тебе не хворать, – хмуро отозвался Влад.

– А что ты делаешь сегодня вечером?

– Все!

– Да ты шутник, – умилился парень. – Может, я составлю тебе компанию, а? Вместе это поделаем…

Влад присмотрелся внимательнее.

– Я с тобой спал?

– Да, – растянулся в улыбке парень.

– Значит, уже все сделал. Дважды бомба в одну воронку не падает. Счастливо оставаться.

– Козел, – услышал Влад, но на свой счет привычно не принял.

Данил не без усилия открыл тяжелую деревянную дверь с кованой ручкой и шагнул в полутьму холла издательства. И куда теперь? Охранник подозрительно косился.

– Извините…

– Ну?

– Где я могу найти Владислава Соколова?

Охранник хмыкнул и окинул Данила заинтересованным взглядом.

– Повезло тебе, здесь он сегодня. У главного спроси.

– А где это? – застенчиво улыбнулся Данил.

– Второй этаж и до конца коридора.

– Спасибо большое!

– Развели бордель, – пробурчал охранник.

От главного Влад вышел в еще более отвратительном настроении. Конечно, у кого оно улучшится от качественных и, что немаловажно, обоснованных пинков и угроз? Сроки он сорвал, да, а еще услышал о себе много не слишком нового, но от этого не менее обидного. Мимо по коридору стрелой пронесся светленький паренек, сердце болезненно защемило от вида золотых кудряшек.

Неожиданно сильно захотелось секса, сработал выработанный годами условный рефлекс на светлые кудряшки, и мужчина отправился на поиски удовлетворения. Где там тот самый желающий?

Данил тихонько постучал.

– Да?

– Извините, пожалуйста. Я ищу Владислава Соколова, – сказал секретарше.

– Он только что ушел.

– Спасибо.

Вот черт! И где его теперь искать? Опять постучал в приемную главного.

– Извините еще раз. А не могли бы вы дать мне его телефон?

– Нет! – был резкий ответ.

– Почему?

– Мы не даем контакты наших авторов. Всего доброго, – и дама сделала вид, что Данила в помещении нет.

Данил уныло брел по коридору. Кого спросить? Неужели ничего так и не выйдет?

– Извините, – обратился к перебирающему папки с бумагами молодому человеку.

– Привет, – услышал в ответ.

– Вы не видели Владислава Соколова?

Парень прищурился.

– Влада? Зачем он тебе?

– Мне с ним книгу надо обсудить… – начал Данил.

– Книгу? – рассмеялся парень. – Теперь это так, значит, называется… ну-ну. Что, и к тебе эта бомба прилетала?

– Бомба? – странный какой-то парень, подумал Данил.

– Ну, тебе же от него прилетело?

– А-а, – он о рецензии, наверное. – Да уж, еще как прилетело. Так видели его?

– Видел, шатается где-то здесь.

– Вот именно, где-то… а телефона у вас нет его?

Понимающая усмешка в ответ.

– Держи, собрат по несчастью. Записывай.

– Спасибо огромное, – выдохнул Данил.

Позвонила Ирина, Данил завернул за угол и с комфортом устроился на подоконнике, всего на какую-то минуту разминувшись с объектом поисков.

– Пойдем, – чуть резко сказал Влад, обнимая парня за пояс.

– Что, передумал? – усмехнулся тот, откладывая работу. – А я, может, не хочу уже.

– Поломаться решил? Пойдем-пойдем.

– Куда?

– Там кабинет свободный есть.

Данил завершил разговор и задумчиво покрутил телефон в руках. Звонить было страшно. Но необходимо. Погипнотизировав мобильный минут пять, глубоко вздохнул и набрал номер.

Пошли длинные гудки, и он уже собирался сбросить вызов, как на звонок неожиданно ответили.

– Кто это?

– Э… Данил Ионов.

Телефон зазвонил неожиданно и не вовремя. Да еще и так пронзительно! Влад полез в карман пиджака.

– Не отвлекайся, – шепнул усердно делающему минет парню. – Кто это?

– Э… Данил Ионов.

– Кто?

– Финалист конкурса, вы мне рецензию писали.

– И? – тяжелый выдох. Ох, парень был хорош, а его язык и вовсе великолепен.

– Я бы очень хотел встретиться с вами.

– Не заинтересован, – Влад положил ладонь парню на затылок и нажал. Вот так, глубже…

– Я вас очень прошу. Пожалуйста…

– Да-а, – простонал Влад, кончая.

– Правда? – отозвалась трубка. – Спасибо большое! Когда и где?

Вот незадача, подумал Влад. Это ж надо, так неудобно получилось.

– Ладно, завтра в два на Маяковской.

– Спасибо, огромное спасибо, – благодарно затараторила трубка, и Влад отключился.

– Все, сладкий, у меня дела, – подтянул брюки, застегнул ремень и одернул пиджак.

– Эй, а как же я? – обиженно протянул парень.

– Сам как-нибудь, лады?

И ушел.

– Козел, – повторил паренек. – Ненавижу!

Но Влад его уже не слышал.

Странный какой-то этот гениальный писатель, подумал Данил. И голос странный. И интонации. Ладно, главное, что встретиться согласился!

========== Глава 4. Вот и встретились ==========

«Вызвал некоторое недоумение и конец. Автор весь роман вел нас к счастливому воссоединению и свадьбе, к долгой совместной жизни с кучей детишек и женой в бигуди. И вдруг – расставание. Зачем? Из-за чего? Не понятно. В голову сразу приходит Ричард Бротиган: «…а если серьёзно, то я всегда мечтал написать книгу, которая заканчивалась бы словом «майонез». Так и автор…»

Из рецензии В. Соколова на роман Д. Ионова «Только боги знают».

На встречу Данил собирался обстоятельно: о стрелки на брюках можно было порезаться, а черные туфли использовать как зеркало – настолько качественно они были начищены. Безупречный внешний вид рождает уверенность в себе, считал Данил. И этому правилу свято следовал. Светлая рубашка без единой складочки заправлена в брюки, однобортный пиджак застегнут на среднюю пуговицу, вьющиеся волосы волнами спускаются на шею. Данил был по-настоящему красив и знал это. А еще он был весьма сексуально привлекателен, но эту свою особенность пока не осознал.

Он исправил вчерашнюю ошибку, когда отправился искать писателя, понятия не имея, как тот выглядит, и посмотрел в интернете фотографии: ничего, кстати, особенного. Короткая стрижка, средний рост, средняя комплекция, средний нос… да все среднее. Пройдешь мимо и не заметишь. Нет, лицо не было лишено определенной приятности, но красивым не было ни с какой стороны. Однако, что странно, почему-то запомнилось.

О своем обещании встретиться с мальчишкой Влад вспомнил минут за пятнадцать до оговоренного времени. Повезло, что находился он практически рядом, потому и опоздал всего минут на десять.

Светловолосого красавчика в элегантном костюме Влад приметил издалека. Появилось желание не тратить время на какого-то мальчишку и его дурацкую книжонку, а вплотную заняться золотым ангелом. Но ведь некрасиво же, мелькнула мысль. Мелькнула и погасла.

– Привет, – вблизи тот оказался еще интереснее: потрясающие голубые глаза, длиннющие ресницы, чистая кожа… юноша был идеален.

– Здравствуйте, – с энтузиазмом отозвалось кудрявое чудо. – Куда пойдем?

Вот так сразу, немало удивился Влад. Но обрадовался, конечно.

– Я Влад, – представился.

– Я знаю, – усмехнулся ангел.

– Да? – обрадовался писатель. – Любишь читать? – Влад привел Данила в кофейню.

– Очень. Я капучино буду. С корицей.

“Прелесть какая”, – подумал, делая заказ. Сам он признавал исключительно крепчайший эспрессо.

– Куришь? – Данил покачал головой. – Ну и правильно. Не возражаешь, если я закурю? – опять покачал. Данил украдкой разглядывал писателя, отмечая и усталый вид, и трехдневную щетину. Рубашка, правда, была свежей, а замшевый пиджак – определенно дорогим. Он слегка расслабился и свободно вздохнул: признаться, такое внимание его несколько обескуражило, учитывая, что писатель и встречаться-то с ним не хотел. А сейчас только что не мурлычет. Может, не такое он и говно? Данил рассчитывал, что тот сразу, не стесняясь в выражениях, смешает его с грязью, а он вон заинтересованность изображает.

Следующий вопрос вогнал в ступор.

– Как тебя зовут?

– Э… Данил, – ответил тихо, рассудив, что Влад за день общается с таким количеством людей, что вообще удивительно, как он о нем не забыл.

– Расскажи мне о себе, – ласково попросил визави.

– Я аспирант факультета филологии и искусств. Пишу диссертацию об особенностях произношения в различных частях Великобритании.

– Да? Как интересно…

– Роман вот написал… – подвел к теме.

– Да ты что?

Данил несколько насторожился.

– Да, вот так…

– И что, издадут?

– Нет, – ответил несколько резко и отвернулся.

– Почему?

– Потому что вы написали, что я бездарность, – Данил отодвинул пустую чашку и поднялся. – Спасибо, что пришли. Но вот играть со мной не нужно.

– Сядь, – рявкнул Влад. В голове наконец, хоть с приличным опозданием, что-то щелкнуло: перед ним сидел тот самый парень. Если бы Влад знал, что Данил Ионов настолько интересен, рецензия могла бы быть несколько иной. – Что ты хотел мне сказать?

Данил поразился произошедшей в писателе перемене: только что с ним едва не кокетничали, считая, очевидно, чуть ли не имбецилом или еще кем похуже, а теперь перед ним сидел деловой и собранный человек с умными проницательными глазами.

– По поводу вашей рецензии хотел поговорить. Вы там много всего написали такого… я настолько безнадежен? – на выдохе спросил Данил.

– Я бы сказал, – тщательно подбирая слова, начал Влад, стараясь не лапать Данила глазами. – Я бы сказал, что тебе не хватает жизненного опыта для таких книг.

– Жизненного опыта?

– Да. Есть у тебя любимый человек?

– Да. Девушка у меня есть.

– И ты с ней, разумеется, спишь…

Данил кивнул, смущаясь.

– О чем ты при этом думаешь?

– Думаю? Да ни о чем…

– Вот именно! – Влад затушил в пепельнице очередной окурок и откинулся на спинку кресла. – А настоящий писатель думает, анализирует и запоминает. А потом создает настроение на бумаге. Только не механически думает: рука туда, нога сюда, поцелуй, засос, поворот… нет, настоящий писатель сосредотачивается на ощущениях, на всепоглощающей страсти. Была у тебя всепоглощающая страсть?