Текст книги "Любовь и страсть Демона (СИ)"

Автор книги: Lina Kaulitz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Нормально, – машинально ответил Демон совершенно чужим голосом.

И все… Дальше ему уже ничего не хотелось. Ни отвечать на что – либо, ни думать, о чем – то. Он только знал одну вещь: если Мила умрет, он не сможет существовать без нее. Это как отдать свою душу и ходить по земле будто зомби. Ему не нужна жизнь без Милы, это было решено, и, наверное, сейчас он был уже готов к тому, что это конец. Чувствовал, что на этом все и окончится. Он нарочно позволил блаженному ступору снова принять себя в гостеприимные объятия и замер, уставившись в одну точку. Если бы он снова начал обдумывать все то, что с ним случилось, то он просто сошел бы с ума…

– Давид, – нежный голосок Авиталь достиг его слуха и Дав встрепенулся, надеясь на то, что Ангел принесла ему хорошие вести, но едва ему стоило заглянуть в глубину ее печальных глаз, как эта надежда растаяла, как дым. Она пришла, чтобы принести ему совершенно иные вести. Те, которых он так отчаянно страшился.

– Мила? – спросил он хриплым, не своим голосом, тут же вскакивая с места, чтобы броситься в ее палату, но его перехватил Дан.

– Давид, послушай меня, – начала Авиталь, кладя ладонь ему на грудь, на том место, где ровно билось сердце. Интересно, почему сердце бьется так ровно, если понимаешь, что все? Это конец. Быть может, от этого понимания и бьется?

Дав посмотрел в лицо Ангела ненавидящим взглядом, но ничего не ответил.

–Тебе нельзя к Миле. Ты сам видел, что произошло с ней от одного твоего присутствия. – Авиталь сделала глубокий вдох и продолжила, – Ей стало хуже, и мы боимся, – она запнулась, не в силах произнести то, что Давид знал итак, – Мы боимся, что это конец…

Последние слова Авиталь произнесла еле слышно, но Давид понял, потому что знал это всем своим существом.

– Отдохни, я очень прошу тебя! – воззвала к нему Авиталь, – На тебя страшно смотреть. Если что – то произойдет, мы найдем, как уведомить тебя.

Давид машинально кивнул и повернулся, шагая к выходу из больницы. Ему хотелось кричать, чтобы вызвали врачей, чтобы попытались сделать хоть что – то, но он знал, что это не поможет. Участь Милы была решена. Впрочем, как и его…

Глаза слезились от густого сигаретного дыма, который Давид с жадностью втягивал в легкие, а может, это были слезы отчаяния, потому что хотелось рыдать. Хотелось рвать и метать, рыдать и молить о том, чтобы ему вернули Милу. То отчаяние, которое поглотило Давида в этот момент, было настолько велико, что ему казалось, если он позволит ему убить себя, он умрет от отчаяния в ту же секунду. Седьмой бокал виски лишь немного притупил жуткую, всепоглощающую боль, которая давила на сердце свинцовым грузом. Не было эйфории от алкогольного опьянения, и не было ощущения, что все хорошо. Все та же боль, которая текла по венам Демона, давила, убивала, терзала…

– Ты можешь сразу отказаться выслушать меня, но я знаю, как можно будет спасти Милу, – раздался вкрадчивый голос Натана, и Дав вздрогнул, лениво поднимая бокал виски и делая глоток.

Ненависть, охватившая его в первый момент, испарилась, оставив место полному безразличию. Какая разница, что и когда делал Натан, если сейчас все решено?

Демон желаний, очевидно, поняв, что Давид не опасен, приземлился рядом с ним на высокий стул и кивнул бармену, чтобы тот принял заказ.

– Я знаю, что Мила находится в критическом состоянии, – как ни в чем не бывало, продолжал Натан, прикуривая сигарету и выпуская вверх струйку дыма, – И я знаю, как помочь ей.

Давид вздрогнул, отчаянно борясь с желанием послушать Натана, чувствуя, что тот лжет, но и встать и уйти сил не оставалось.

– Зачем тебе спасать Милу? – хрипло прошептал он, залпом допивая виски и поставив стакан на стойку. – Она все равно никогда не достанется тебе, потому что твоя сущность открыта для всех.

– Это так, – с ленцой в голосе протянул Натан, отпивая крошечный глоток виски, – Но если с Адамом демоны обретут большую силу, грешно этим не воспользоваться.

Давид вскинул бровь, пытаясь сфокусировать взгляд на пустом бокале.

– Разумно, но я почему – то тебе не верю, – ответил он, снова переходя на шепот.

– Ну, это твое дело, верить или нет, – Натан пожал плечами, допил свою порцию виски и, бросив на стойку крупную купюру, встал и пошел в сторону выхода из бара.

– Подожди! – Дав сам не понял, как эти слова вырвались из его рта. Неужели он снова готов поверить Натану, после всего того, что было?

Натан неспешно вернулся на свое место, с трудом скрывая триумф на лице, но Давид не обращал внимания ни на что. А, в принципе, что он теряет, согласившись на этот шанс? Ничего. Потому что он чувствовал, что это конец.

– Что мне нужно делать, чтобы вернуть Милу к жизни? – прошептал Демон порока, не глядя на Натана.

Натан не спешил. Он задумчиво потер подбородок, а потом наклонился ближе к Даву и заговорил так тихо, чтобы его расслышал только собеседник.

– Есть такой вариант, при котором должно выделиться столько энергии, что ее должно хватить на поддержание верного выбора, который сделает твой сын. Ты просто, как отец, подтолкнешь его к этому. Я бы даже сказал, направишь. Если ты готов, то воспользуйся этим способом.

Давид нахмурился, пытаясь прогнать алкогольный дурман, и повернулся к Натану, наталкиваясь взглядом на черноту его глаз.

– И что же это за способ? – проговорил он, пытаясь прогнать ощущение, что кто – то копается в его голове.

– Развоплощение, – просто ответил Натан, снова потянувшись к карману за сигаретами, – Ты можешь пойти к Сатане и попросить его о развоплощении. Только так ты сможешь помочь Миле и Адаму.

Натан отодвинулся от Дава, затягиваясь только что зажженной сигаретой, а Давид судорожно вздохнул. Вопроса, сделать ли это или нет, у него просто не возникло…

========== Глава 14 ==========

«Это фантастика!» – подумала Мила, нежась в лучах удивительного яркого и гостеприимного света. Ощущение, что она находится в теплой и уютной постели, не покидало девушку ни на секунду. Мила нехотя приоткрыла глаза, оглядывая то место, в котором оказалась и тут же улыбнулась сама себе. Это место было похоже на Рай. По крайней мере, если бы ее спросили, как выглядит Рай, она бы описала его именно так.

Перед ее взором расстилалась бескрайняя зеркальная поверхность воды, на которой играли разноцветные блики, а справа и слева берег был усажен великолепными деревьями. Почему – то Мила ни на секунду не испугалась, оказавшись в этом неизвестном месте, ее вообще охватило удивительное чувство неземного покоя. Она не хотела думать ни о чем и ни о ком, просто отдаваясь на волю ощущениям.

– Здесь хорошо, правда? – рядом с Милой присел высокий мужчина в белоснежной одежде, чьему присутствию она тоже ни капли не удивилась. Как и тому, что у мужчины за спиной сложились крылья. Мила медленно протянула к ним руку и едва коснулась великолепных перьев.

– Вы ангел? – зачем – то уточнила она, хотя причастность этого мужчины к ангелам была абсолютно ясна.

– Ангел, – улыбнулся тот, прикрывая глаза и опираясь на руки, расставленные позади, – Но ты можешь звать меня просто Габриэль, Мила. или Габ. Так меня называет Да… Так меня зовут друзья.

Мила улыбнулась Габриэлю и тоже откинулась назад, всматриваясь в бесконечную гладь воды перед собой.

– А если пойти по этой воде, то она выдержит вес? – поинтересовалась она, склонив голову набок.

Габ рассмеялся, открывая глаза и окидывая Милу озорным взглядом.

– Любая вода может выдержать вес, Мила. Это только вопросы веры, – неожиданно посерьезнев ответил он, – Просто меня забавляет именно этот вопрос. Обычно люди, попав в Рай начинают переживать о тех, кто еще остался на земле.

– У меня никого нет, – грустно улыбнулась девушка, впрочем, тут же прогоняя печаль прочь, – И мне не о ком беспокоиться.

Габ хмыкнул, будто сомневался в ее словах, а потом сел ровно и Мила последовала его примеру.

– Сейчас я покажу тебе кое – что, возможно, переубедит тебя в этом, – Дав сделал невесомый жест рукой и в воздухе замерцало пятно света, которое стало расти, пока не превратилось в своего рода экран. Мила всмотрелась в очертания мужчины, шедшего по одной из дорог, которые в изобилии расходились по этому жутковатому миру.

Она пыталась припомнить, где видела его, и не могла, но что – то, – Мила сама не знала, что именно, – влекло ее к нему. Что – то в нем было очень дорогим и тем, что принадлежало ее сердцу.

Габриэль смотрел на Милу, молясь всей своей сущностью, чтобы девушка вспомнила, чтобы она не захотела остаться здесь и поняла, что ей нужен Давид. его друг шел на самый последний отчаянный шаг, жертвуя своей жизнью ради спасения любимой. Вот только и эта жертва ничему бы не помогла, потому что сейчас все зависело от любви. От любви Милы к Давиду, от демонической любви Адама к их светлой Еве.

И было совершенно неважно, что Адам еще не родился, а Ева была крошкой. Любовь – это то, что было всегда, что никогда не зарождалось, и чему никогда не было суждено умереть. И вставал только вопрос: что выберет тот или иной человек. Или ангел, или демон. Пустит ли он любовь в свое сердце, даст ли ей стать частью своей жизни. Весь выбор был только в этом, а любовь ждала, просто находясь рядом. Готовая стать частью жизни любого живого существа.

– Что хочет этот человек? – шепнула Мила, охваченная чувством странной тревоги.

– Он хочет пойти на последний шаг и принести себя в жертву во имя жизни любимой. – тихо ответил Габ, следя за выражением лица Милы.

– Он так сильно ее любит? – девушка нахмурилась, следя за тем, как Давид решительно шагает по дороге Гадеса.

– Очень сильно. Так сильно, что готов обмануться, готов принять любой способ, чтобы только его любимая могла спастись.

Тонкие брови Милы еще больше сошлись на переносице, как будто она пыталась припомнить что – то и не могла.

– А его никак нельзя спасти? Почему его любимая в опасности? Она может это сделать?

Габриэль перевернулся на живот, подпирая руками подбородок и стал наблюдать за Милой, которая жадно всматривалась в видение перед собой.

– Сейчас я расскажу тебе о ней и о ее выборе. Или вообще о выборе в целом. Понимаешь, выбор, это такая материя, которая постоянна. Она существовала всегда, и будет существовать вечно. Это свобода, которая дана каждому. Сейчас эта девушка должна выбрать, останется ли она там, где она сейчас, или позволит себе стать матерью главы Демонов, а это действительно роскошь. Мрачная, тяжелая, гнетущая… Нужная ей, как воздух, но, видишь ли, она просто пока не понимает, что должна выбирать. Как и не понимает, что выбрать. И если она выберет спасение Давида, понимая, что этот Демон и есть причина всех тех тревог, которые бушевали у нее внутри. И в тоже время, совершенно не предполагая, что же ей делать дальше.

– Как же помочь ему? Как? – повторяла она, сжимая руки кулачки до боли в ладонях, в которые впивались ногти. Тревога все росла, с каждым шагом Давида усиливалась, обволакивая сознание Милы, не давая ей мыслить здраво.

– Не размышляй, Мила, слышишь? – Габ поднялся, вставая на колени и прикладывая руку к груди Милы с той стороны, где билось сердце. – Просто чувствуй! Вот тут, чувствуй! Дай этому чувству подсказать тебе, хочешь ли ты спасти Давида, дай ему завладеть тобой, дай объяснить все, и выбирай! Ведь это так просто! просто дай ему стать своей частью.

Мила сделал резкий вдох, ощущая, как в груди разливается тепло, а на глаза навернулись слезы облегчения. Это светлое, горячее тепло разливалось от груди по всему телу, вибрируя где – то внизу живота девушки, словно там она была нужна больше всего, а потом Мила поняла, что ей тут не место.

Габриэль видел метания Милы, и на лице его расцвела довольная улыбка, а когда он посмотрел на экран, где перед Давидом стала воплощаться фигура в черном, улыбка его стала еще шире…

Давид шел уверенным шагом по одной из дорог Ада, совершенно точно зная, что идет к своей смерти.

Хотя, это было не совсем так, ведь все же он станет кем – то после того, как Сатана развоплотит его. Пусть он даже станет бестелесным духом, если такова цена за спасение Милы, он готов заплатить ее, не раздумывая. Он усиленно пытался прогнать ощущение, что за ним наблюдают и хотят остановить. Это вызывало жуткую досаду и злость, вперемежку с желанием, чтобы его действительно остановили. И Давид отчаянно ругал себя за это желание, потому что оно было ужасно эгоистичным. Если уж он решился без раздумий на этот способ, сейчас сомнениям не было места! И в тоже время, они были, заставляя его злиться на самого себя и ускорять шаги, чтобы как можно скорее найти Сатану.

Он даже не предполагал, где именно искать Хозяина, не зная, что тот всегда сам находит того, кто ему нужен. Сейчас Гадес не был безлюдным: то тут, то там по дорогам справа и слева от Давида возникали люди и демоны, которые почти также быстро исчезали, как и появлялись. Люди были настолько запуганными, что, если бы Давид был до сих пор Ангелом, все его существо кричало бы от ужаса. Хотя, часть его существа действительно кричала. Это было неправильное здесь, здесь не должно было быть людей, оно было чуждым для них, но они находились здесь, по вине своего же собственного выбора, сделанного при жизни. Демоны же наоборот, были какими – то мрачно – спокойными, словно то, чего они ожидали, наконец, произошло, а Давид все шел и шел вперед, стараясь прогнать навязчивое желание остаться в живых.

Наконец, впереди на дороге, по которой он шел, замаячила фигура в черном, и Дав сначала на минуту замер, а потом ускорил шаги. Вот он и нашел Сатану, и теперь эти шаги станут последними в его существовании. Он боялся. Боялся ни боли и ни каких – либо неприятных ощущений при этой процедуре. Он боялся неизвестности.

Стиснув зубы и в который раз прогоняя это кажущееся ему ужасным чувство, Давид приблизился к мужчине в черном и выдохнул с разочарованием и облегчением. Этот мужчина был не Сатана. Он почувствовал это. Давид остановился напротив этого неизвестного Демона и попытался разглядеть его лицо, скрытое капюшоном, но демон не торопился открывать его.

– Мне нужен Сатана. Ты не знаешь, как мне его найти? – задал он парню свой вопрос, чувствуя, что ему нужно торопиться.

– Знаю, – раздался низкий и глубокий голос мужчины напротив, от которого Дав вздрогнул. Такой голос мог быть только у повелителя, способного повести за собой армию. – Но ты не попадешь к нему.

Дав вскинул брови, начиная злиться на этого Демона, вставшего у него на пути.

– Позволь узнать, кто же мне запретит? – Давид сделал пару шагов к парню, но тот стоял, не шевелясь.

– Я – раздался его уверенный голос, который пробирал до костей.

– Вынужден тебя разочаровать, но я пройду к Сатане, чего бы мне это ни стоило, – процедил Дав, обходя Демона стороной и… натыкаясь на невидимый барьер. Дальше хода не было.

Злость вскипела внутри Дава, который повернулся в сторону мужчины, стоящего рядом, с нескрываемой яростью, но то, что случилось дальше, окончательно выбило почву из – под ног Демона порока. Неизвестный Демон откинул капюшон, являя на обозрение красивое, мужественное лицо, и проговорил.

– Я не пущу тебя к Сатане ни под каким предлогом, отец…

========== Глава 15 и эпилог ==========

Давид молчаливо смотрел в глаза своего сына, уже веря, что перед ним действительно Адам, и не желая принимать это всем своим существом. Слишком часто его обманывали, стоило ему только попасть в ряды демонов, поэтому сейчас он гнал от себя эту правду, боясь принять ее. И в тоже время ему так хотелось поверить в то, что Адам существует и что находится в том месте, в котором и должен был находиться. Это означало только одно: Мила останется жива, станет матерью там, на земле, и они будут ждать, когда же грядет война. И в тоже время, разве опыт не подсказывает ему, что это может быть вовсе не Адам, а кто – то под его личиной? Поэтому, пока было рано делать какие – либо выводы.

– Я понимаю, все это кажется тебе странным и ты не веришь в то, что видишь перед собой, но не стану же я объяснять тебе основы существования Ада и Рая?

Адам окинул цепким взглядом дорогу, на которой они стояли, будто ожидал, что кто – то должен присоединиться к ним и снова перевел взгляд на Давида.

– Я здесь только по одной причине. Выбор сделан и здесь, в вечности, все решено. Я сделал свой выбор, хоть во мне и боролись сразу три начала. И мама сделала свой выбор сегодня.

Дав вскинул брови, ощущая, как в груди разливается нежное и светлое тепло. Только от одного упоминания Милы, тем более произнесенного Адамом в таком контексте, внутри разлилась такая невыносимая любовь, что хотелось кричать о ней на весь этот чертов мрачный Гадес.

– Мила сделала свой выбор? Что это означает? – Давид замер, ожидая ответа и боясь поверить в то, что теперь все будет хорошо.

Он вообще пребывал в жутком состоянии растерянности, такого с ним еще не бывало. Даже будучи ангелом и имея над собой начало ангелов высших порядков, он все равно всегда знал, что хочет и знал, что будет, если поступить так или иначе, а сейчас он был потерянным, пытаясь продумать, вспомнить, понять все свои поступки и какой именно из них привел к тому, что творилось вокруг. Он не знал, кому верить, кого слушать, куда идти, что делать. Не знал, кто врет и какую цель при этом преследует.

– Она отказалось от Рая, чтобы быть с тобой. У нее был шанс остаться в Раю, несмотря ан то, что она должна была стать матерью демона, который бы повел за собой армию в войне. Думаю, не нужно пояснять, что, если бы мама выбрала Рай, меня бы не существовало, но она выбрала тебя и меня.

– Где она сейчас? – прошептал Давид, отчаянно борясь поверить услышанному. Так желанно и неожиданно это было.

Адам улыбнулся, снова окидывая дорогу пристальным взглядом. Он видел, что его отец сомневается, и это было правильно в его случае, но Адаму оставалось только ждать.

– Адам, – раздался вкрадчивый голос за его спиной, и он обернулся, растягивая губы в усмешке и встречаясь взглядом с Дьяволом.

– Сатана, – чуть нараспев протянул он, вставая так, чтобы прикрыть Давида, – Очень рад знакомству с тобой.

Он не добавил ничего, никакого слова вроде «хозяин» или чего – то подобного. Сатана бросил быстрый взгляд за спину Адама и хищно осклабился.

– У твоего отца было ком не какое – то важное дело, – проговорил он, делая небольшой шаг в сторону.

Адам тут же повторил его движение и ответил лениво, словно этот разговор был для него в некотором роде развлечением.

– У моего отца было к тебе дело, но теперь этого дела нет, – просто ответил Адам, говоря так, будто вопрос был закрыт.

– Хм, а как же там вопрос выбора? Личного, – недоверчиво хмыкнул Сатана, снова делая крошечный шаг в сторону, который одновременно с ним повторил Адам.

– Сатана, ты же знаешь, что не всегда выбор можно сделать сразу. Сейчас тебе от скуки, или по какой – то другой причине вдруг захотелось исполнить просьбу моего отца, в то время, как все изменится совсем скоро. И ты это прекрасно знаешь.

Давид стоял не в силах пошевелиться, наблюдая за разворачивающимся действом во все глаза. Его сын был с Сатаной на равных, и Дьявол знал об этом. Просто делал хорошую мину при плохой игре. Давид испытал гордость за сына, плоть от его плоти, кровь от его крови…

– Кстати, а зачем тебе понадобилось развоплощение, Давид? – Сатана наклонился вправо, чтобы увидеть Дава, и тот вздрогнул.

– Я хотел помочь сыну сделать правильный выбор. Натан сказал, что только так я могу направить его. – тихо ответил он, понимая, что это звучит несколько глупо.

– Натан соврал, – рассмеялся Сатана, жестом подзывая к себе черного пса, который, подбежав, лизнул ему руку и сел рядом. – Это в любом случае был бы только выбор Адама, и ты никак не мог бы на него повлиять, а вот злость Натана на тебя вылилась в то, что теперь ты здесь по собственному желанию, готовый к тому, чтобы я тебя развоплотил. Так ты хочешь этого до сих пор?

Давид сделал глубокий вдох, пытаясь выстроить мысли в логическом порядке. Кто врал, кто говорил правду, кто был настоящим, а кто нет. Все это угнетало, давило, приводило в состояние полной прострации.

А что, если сейчас окажется, что развоплощение все же единственный шанс на то, чтобы спасти Милу, а сейчас ему просто врут? Только кто врет? Сатана или Адам? Давид потряс головой, словно старался попытаться сделать так, чтобы мысли встали в нужном порядке, и подошел к Адаму, вставая с ним рядом.

Пес Сатаны приглушенно зарычал, но не предпринял ни одной попытки броситься на Адама и Дава.

– Так что с развоплощением, Давид? Твоя просьба в силе? – повторил Дьявол, скалясь в хищной усмешке.

И прежде, чем кто – либо успел ответить, сзади Давида раздался такой до боли знакомый и такой родной голос.

– Развоплощение не понадобится, Сатана, – услышал Дав голос Милы и молниеносно обернулся, вглядываясь в хрупкую фигуру женщины, которая подошла к ним и встала рядом. Такая же сильная и властная, будущая жена и мать двух демонов, которые стояли рядом с ней.

– Как пожелаете, – прошелестел Сатана, будто разом потеряв к ним всяческий интерес.

А Давид всматривался в лицо Милы, на котором расцвела такая нежная улыбка, что от нее захватывало дух.

– Я пришла за тобой, Давид, – проговорила она, вкладывая свою теплую ладошку в его руку, – Сын успел остановить тебя, пока я спешила к тебе.

Она подарила улыбку Адаму, который тепло улыбнулся в ответ. И в этот момент Давид поверил. В Аду не было места такой любви, которая светилась в глазах тех людей, что стояли рядом с ним. Это не могли быть демоны, принявшие облик Адама и Милы.

– Я пришла за тобой, мы идем на землю. «Теперь вопрос «захочешь ли ты пойти со мной?» – это вопрос только твоей веры», – произнесла Мила, становясь серьезной и глядя прямо в глаза Дава.

Демон порока сделал глубокий вдох и прошептал одними губами:

– Я верю.

И в этот момент по аду прошел подземный толчок.

– Тогда уходите, я за вами, – шепнул Адам, снова становясь между ними и Сатаной.

Давид крепко сжал руку Милы в ладони, и они направились назад по дороге к тому месту, с которого они могли попасть на землю.

Давид не сразу понял, в чем дело, а, быть может, всему виной был еле уловимый жест Сатаны. Через его тело словно прошел огромный поток воздуха, который выбил дыхание и заставил скорчиться от боли, а потом свет в сознании демона померк.

Давид приоткрыл глаз, тут же зажмуриваясь от нестерпимого яркого света и уже было решил, что он снова оказался в Раю, но в Раю уж точно не было таких ламп, которые обычно были в больницах. Дав попытался сделать глубокий вдох, который ему дался через силу, и снова приоткрыл глаза.

Так и есть, он был в больнице, на земле, каким – то чудесным образом оказавшись в одной из палат. В роли пациента. Рядом, как ни в чем не бывло сидел и мило переговаривались между собой Авиталь и Мила.

Дав выдохнул, ощущая, как по телу волнами расходится облегчение. Он на земле, Мила рядом. Все кончено.

Авиталь и Мила, словно услышав его выдох, разом замолчали и посмотрели на него. Потом Мила вскочила, роняя с колен какой – то журнал, и бросилась к Давиду.

– Дав, слава Господу, ты пришел в себя! Как ты?

Давид моргнул несколько раз и даже попытался сесть, потому что кроме какой – то странной тяжести в груди, его ничего не беспокоило.

– Я в порядке, – поспешил он заверить Милу, – Только мне интересно, как я здесь оказался?

Мила улыбнулась, устраивая за спиной Дава подушку так, чтобы ему было удобнее сидеть, и бросила взгляд на ангела.

– Сатана лишил тебя возможности быть демоном, Давид, – раздался мелодичный голосок Авиталь, и ангел подошла чуть ближе, – А здесь ты оказался по причине автокатастрофы, – Авиталь сделала пальцами жест в воздухе, будто ставила невидимые кавычки. – Так что тебе остается только выздороветь и можешь жить с Милой как человек, о чем ты и мечтал в последнее время, а мне теперь пора. И теперь уже надолго.

– Мы больше не увидимся с тобой? – прошептал Давид, понимая, что видит Авиталь в последний раз. Ангел покачала светловолосой головой.

– Нет, Давид, бывший ангел первого порядка. С тобой нет, а с Адамом я увижусь точно.

Взгляд Дава метнулся к Миле, которая приложила ладонь к плоскому животику, и бывший ангел снова выдохнул. Значит, с Адамом тоже все в порядке.

– Не грусти, Давид. Теперь тебя ждет счастливая жизнь, – подмигнула ему Авиталь и просто исчезла.

В груди Дава действительно разлилась грусть. Щемящая и какая – то сладко – болезненная. Вот и конец его ангельско – демонической жизни, но впереди то, к чему он так сильно стремился.

Он повернулся к Миле и провел рукой по ее лицу, бесконечно нежно и трепетно.

– Расскажи мне все, малыш. Все то, что случилось с того времени, как мы были в Аду.

Мила взяла его ладонь в руку и посмотрела в глаза серьезным взглядом.

– Разве это важно сейчас, Давид? – шепнула она ему.

И Дав понял, что это действительно неважно. Важно только то, что есть сейчас, а еще важен вот этот любящий взгляд бесконечно любимой им женщины. Все остальное – прах…

Эпилог

– Адам, уже холодает, простудишься, – Мила присела рядом с пятилетним сыном и накинула ему на плечи свою куртку.

Август стоял на удивление жарким, но все равно, ночами было морозно, и лето, изо всех сил заявляющее о своих правах днем, ночью отступало, словно готовилось к заслуженному отдыху.

На западе пролегла тонкая алая полоска заката, которая выделялась на темнеющем небе, будто кровавый шрам. Адам неотрывно смотрел на эту полоску, то ли размышляя о чем – то, доступном лишь ему, то ли силясь запомнить очередной закат.

– Ты же знаешь, что мне не холодно, мам, – проговорил он ровным голосом, бросая на Милу быстрый взгляд, в котором сквозила нежность, и снова переводя глаза на полоску заката.

Мила улыбнулась. Адаму действительно никогда не было холодно, его кожа всегда поддерживала нужную температуру, несмотря на то, какое время года было на земле.

– А еще я снова чувствую пустоту, – тихо, словно стараясь сделать так, чтобы не услышала Мила, добавил он.

Мила вздрогнула. Слишком сильно она боялась таких вот разговоров, хотя они происходили довольно часто.

Их с Давидом сын с самого рождения был необычным, и хоть они оба знали о его предназначении, оно их пугало. Адам был на удивление умным, серьезным и смышленым мальчиков, а в глазах его светились такое понимание и печаль, что иногда, при взгляде в эту бездну, захватывало дух. Подобные разговоры о пустоте случались довольно часто, но Мила все равно боялась их, нередко представляя себе, что ее сына призовут для управления армией в Ад со дня на день. И все же, она ни за что бы не хотела, чтобы у нее был другой сын. Только Адам, только главнокомандующий армией демонов, только такой, серьезный и мудрый…

– Что за пустота, Адам? – Мила сделала глубокий вдох, в очередной раз пытаясь понять причину таких ощущений у сына. Обычно он отмахивался от таких разговоров, быстро переводя тему на что – то другое и становясь почти обычным ребенком, но сейчас он, кажется, решил поделиться с матерью.

– Это странная пустота, мам. Будто какой – то моей части нет, а я ищу ее и не могу найти.

Мила снова тяжело вздохнула, с облегчением замечая фигуру мужа, который шел к ним по лужайке. С ним она всегда чувствовала себя гораздо спокойнее, как и чувствовал себя спокойнее с ним Адам.

– О чем разговор ведете? – он взглянул на Милу и, увидев, что она обеспокоена, ободряюще улыбнулся ей и подмигнул.

– Я рассказывал маме, что чувствую странную пустоту внутри и не могу понять ее причину. Как будто мне чего – то не хватает, – тихо проговорил Адам, будто жалея о том, что затеял этот разговор.

– Это нормально, Адам. Все мы до поры до времени чувствуем пустоту, пока не находим то, что эту пустоту может заполнить. Так что остается только ждать.

Адам поднял голову и посмотрел в глаза отца долгим взглядом, словно старался прочесть, говорит ли он правду или просто пытается успокоить. Наконец, на его личике проступило заметное облегчение, и он улыбнулся, снова поворачивая голову в сторону заката. Тонкая полоска почти исчезла, и сумерки полностью вступили в свои права. Давид, Мила и Адам молчали, каждый думая о своем и пытаясь постичь какую – то истину, доступную им одним, но ясно было только одно: оставалось только ждать…