Текст книги "Любовь и страсть Демона (СИ)"

Автор книги: Lina Kaulitz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Дав никогда не чувствовал себя настолько человеком и демоном одновременно. Это было то, чего он хотел. Чтобы Мила открылась ему, позволила целовать себя, чтобы хотела этого не меньше, чем он сам.

Это было то, к чему он так стремился. Неожиданно он напрягся и замер, почувствовав, как кто – то настойчиво пытается проникнуть в его сознание. Он не знал, кто это был, но то, что это вмешательство имело место быть, мог сказать абсолютно точно.

– Что – то не так? – спросила Мила задыхающимся шепотом, и Давид поднял голову и взглянул в ее глаза. Огромные и блестящие, в которых отразилось неутоленное желание.

– Все хорошо, – хрипло ответил Демон, обхватывая щеки девушки ладонью и пробегая большим пальцем по ее губам. – Думаю, нам пора возвращаться.

Он настолько забылся, когда его поглотила страсть, что, если бы не это ощущение чужого присутствия в его сознании, это бы точно окончилось сексом, а так быстро он этого не хотел.

– Да, – кивнула Мила, и с радостью почувствовала ладонь Дава под своими пальцами. Они прошли обратно в гостиную, ни слова не говоря друг другу, и первое, что заметил Давид, – заинтересованный взгляд Натана, который тот поспешно спрятал за легкой улыбкой. Словно Натану было нужно знать, что же произошло у него и Милы. Оставалось только решить, было ли это простое любопытство, или нечто большее, пока недоступное для Давида.

Оставшийся вечер прошел в не менее веселой атмосфере, мягко перетекая в ночь, которая теперь растеклась чернильным покрывалом за окнами. Мила все чаще зевала, хотя ей совершенно не хотелось, чтобы этот вечер оканчивался. Все то, что она ощутила сегодня с Давом, этот поцелуй, от которого она сходила с ума, эти ласки… Все это она так отчетливо помнила, и все это так хотела ощутить снова. Она поймала себя на мысли, что все чаще смотрит на Давида, когда тот общается с остальными. Пытается запомнить его улыбку, его жесты, его эмоции, которые так ярко отражались на его красивом лице.

– Давай я отвезу тебя домой, – шепнул он ей, когда она уже не смогла сдержать очередной зевок и Мила перевела взгляд на Давида.

– Неудобно перед гостями, – так же шепотом ответила она, ощущая, как растворяется в его тьме, плещущейся в глазах.

– Меня нисколько не волнуют гости, – ухмыльнулся он, давая понять, что сейчас ему важна только она.

– Уверен? – Мила чувствовала себя частью сговора для побега с праздника.

– Абсолютно, – без капли сомнения ответил он, вставая с дивана и протягивая ей руку.

Они покинули дом, не прощаясь ни с кем. Просто вышли из него, оставив гостей, как будто это было нормально. Мало того, Миле действительно казалось, что это абсолютно нормально. И как бы это ни было странно, но Мила чувствовала себя уютно в мире Давида. Ведь у него был абсолютно иной, какой – то особенный мир.

– С тобой что – то не так? – поинтересовался Натан, когда Давид вернулся, проводив Милу до дома.

Лирон и Ярон, и их девушки уже покинули его дом, и Вари тоже не было видно. Правда, Даву было совершенно все равно, куда же подевалась подруга Милы.

– Ты прав, – Давид положил ногу на ногу и глубоко затянулся, – Со мной действительно не все в порядке. – он выпустил вверх струйку дыма и перевел взгляд на Натана.

– Я сомневаюсь в правильности своего решения относительно того, что я стал Демоном, – тихо, но отчетливо проговорил он.

– Сомневаешься? – на лице Натана проступило такое явное недоумение, что сомневаться в его искренности не приходилось.

– Именно так, – кивнул Давид, – В тот момент я думал только о себе и совершенно забыл о том, что Мила может не хотеть иметь мужа – Демона.

– Мужа? – снова удивился Натан, – Неужели все так серьезно?

– А ты думал, что я шутил насчет нее? – теперь уже пришла пора Давиду удивляться.

На лице Натана проступила неуверенная улыбка.

– Нет – нет, что ты? Просто я подумал, что это слишком быстро, но дело твое.

Он поднялся на ноги и кивнул в сторону выхода из дома.

– Пойдем, я кое – что покажу тебе.

В этот поздний час посетителей в баре было немного. Здесь звучала негромкая музыка, было накурено, несмотря на малое количество посетителей, и вообще вся атмосфера была какой – то мрачноватой.

– Люблю такие места, – мечтательно протянул Натан, с наслаждением попивая виски и окидывая бар цепким взглядом черных глаз. – А вот и жертва.

Давид проследил за его взглядом и увидел мужчину средних лет, который сидел за барной стойкой в одиночестве.

– В каком смысле жертва? – не понял Давид, а Натан только хищно улыбнулся.

– Это мужчина очень алчный, готов за материальные блага продать собственную мать. Сейчас я присоединюсь к нему, а дальше ты сам все увидишь. Он захочет получить то, что я ему предложу, он согласится, а дальше будет моя очередь желать, – он сделал вид, что на секунду задумался, а потом улыбнулся, – И я пожелаю, чтобы он спрыгнул сейчас

же с крыши.

Именно в этот момент Дав ощутил, как внутри него поднимается странное чувство, как будто светлый ангел расправил свои крылья, но Натан, не обращая на это внимания, направился в сторону мужчины.

Они говорили, о чем – то совсем недолго, когда Дав отчетливо увидел неподдельный интерес, отразившийся на его лице. И чем более скучающим выглядел Натан, тем больший интерес проступал на лице мужчины. Даву даже действительно стало казаться, что он готов на все, чтобы ему ни предложил Демон желаний. Наконец, два стула отодвинулись от барной стойки и сидящие на нем люди встали со своих мест, направляясь к выходу из бара. Натан, проходя мимо Давида, подмигнул ему и кивнул в сторону выхода, давая понять, чтобы тот шел за ними.

Они вышли на улицу, и Давид подошел к Натану, который с самым невозмутимым видом стоял и курил.

– А где тот парень? – спросил Дав, оглядываясь.

– Я же сказал, что он сделает так, как я пожелаю. Минут через десять он спрыгнет вниз с крыши, на которую так быстро забирается сейчас. Давид поднял голову, как будто пытался рассмотреть мужчину, лезущего на крышу стоящей неподалеку высотки.

И действительно, через несколько минут раздался душераздирающий вопль, который постепенно стих. Даву показалось, что земля содрогнулась, когда тело мужчины достигло асфальта. Он вздрогнул, и посмотрел на Натана, но тот, кажется, уже потерял всякий интерес к происходящему. Он двинулся в противоположную сторону от того места, где упал мужчина, подхватывая Давида под руку.

– Вот Дав, вот то, что я имел ввиду. Безграничная власть, понимаешь? Только ради этого стоит стать Демоном!

Он что – то говорил ему еще, но Давид почти не слушал. Именно сейчас в нем боролись два начала. Он не знал, что в итоге все равно всегда будет побеждать Демон, но сама борьба была для него нелегкой.

========== Глава 8 ==========

Даву снился сон. Он стоял в длинном светлом коридоре, а впереди него ярким пятном сиял свет, источника которого он пока не видел. Дава охватило какое – то странное чувство: нетерпение разлилось по всему его телу, оседая на кончиках пальцев и снова возвращаясь к груди, внутри которой разгоралось, подобно пожару. И в тоже время была опаска подойти к этому источнику света, – слишком противоположной была его природа природе Демона. В глазах Дава колыхалась Тьма, которую сейчас он тщательно сдерживал, не позволяя ей распространиться по его сознанию. Он сделал глубокий вдох и шагнул вперед, к источнику света. От каждого его последующего шага свет в коридоре становился все приглушеннее, а вот источник его становился все ярче. Он словно забирал свет к себе, и его лучи поспешно отползали от Демона.

Через несколько шагов Давид смог различить очертания девушки – Ангела, которая сидела на ступеньках, раскладывая и складывая огромные, белоснежные крылья. Первым предположением Давида стала мысль, что это Авиталь, но он сделал еще несколько шагов и, наконец, смог явственно разглядеть Ангела.

Это была хрупкая и тоненькая брюнетка с коротко стриженными волосами и огромными глазами, которые смотрели на Демона с нескрываемой добротой.

– Привет, Давид, – поздоровалась она с ним мелодичным голосом, – Я позвала тебя, потому что должна тебя кое о чем предупредить. Мила в опасности. Натан хочет выкрасть ее из – за вашего будущего ребенка. Адама.

Дав нахмурился. О каком ребенке идет речь, если все, что было между ним и Милой, – относительно невинный поцелуй?

– Да, ты прав, что удивляешься. Только Натан не знает, что у вас с Милой ничего не было, он думает по – другому.

– Но зачем ему красть… Адама, если я и сам был согласен отдать его ему, когда сыну исполнится двадцать семь лет.

Ангел покачала головой.

– Давид, не в его двадцать семь лет, а через двадцать семь лет. Неужели можно так просто относиться к сделке с Демоном?

Давид задумался, а ведь Ангел права. Он настолько хотел быть рядом с Милой, что совершенно не задумывался о том, что будет после. Тем более, что это «после» казалось таким далеким.

– Все дело в том, что Адаму предстоит встать во главе Демонов во время грядущей битвы. Не спрашивай меня ни о чем сейчас, – подняла она руку, говоря этим жестом о том, что она знает суть вопроса, который уже почти сорвался с губ Демона, – У Натана есть одна идея, которая охватила все его существо целиком уже очень давно. Он хочет встать во главе Ада. Мало того, он уже предпринимал попытку переворота, которая для него обернулась крахом. В Аду он больше не имеет ни силы, ни власти, ни крыльев, но на земле он способен на многое, если не на все. Так что твой сын теперь для него, – единственная надежда.

– Но зачем все это нужно вам? Почему вы хотите уберечь того, кто встанет во главе Демонов?

Ангел призадумалась на секунду.

– Для этого у нас есть свои причины. Вот и все, что я могу тебе сказать. Со временем ты сам узнаешь о них.

Она помолчала немного, словно прислушиваясь к чему – то, доступному только ей.

– Да, еще хочу тебя предупредить, что Натан будет очень зол, когда поймет, что Мила еще не носит вашего с ней ребенка. Для него уже не будет смысла возвращать ее тебе, потому что на его замысел откроется. Он попросту ее убьет.

От этих слов Дав вздрогнул, а пальцы сами собой сложились в кулаки до боли в суставах.

– Торопись, Давид, Натан уже близко. Ты знаешь, где живет Мила, езжай к ней.

И не успел Давид даже поблагодарить Ангела, или хотя бы узнать ее имя, все кругом исчезло, сменившись сплошной чернотой.

Давид сел на постели, первое время пытаясь понять, является ли темнота кругом продолжением его сна, или это рассвет еще не разлился за окном. Он протер глаза, а в голове все еще звучали слова Ангела: «Он попросту ее убьет».

Демон вскочил с постели, быстро надевая на себя первую попавшуюся под руку одежду, и помчался к Миле.

– С тобой все в порядке? – Давид окинул цепким взглядом фигуру Милы, которая куталась в легкий домашний халатик и, взяв ее за плечи, решительно отодвинул в сторону и прошел в квартиру, чтобы убедиться, что кроме них с девушкой здесь больше никого нет.

– Что – то случилось? – вопросом на вопрос ответила Мила, зевая и не понимая, что происходит.

– Нет, все хорошо, – улыбнулся ей Давид, бросая взгляд на распахнутую дверь. – Просто закрой дверь и одевайся. Нам нужно уехать отсюда.

Мила нахмурилась. Несмотря на то, что она доверяла Давиду, даже учитывая тот факт, что они были знакомы всего пару дней, ей не понравилось то, что он так просто командует, находясь в ее квартире. За окном рассвет только – только несмело вступал в свои права, Мила совершенно не собиралась никуда ехать, тем более не собиралась ехать с Давидом. И все же она закрыла дверь и вернулась к Даву.

– Назови мне хотя бы одну причину, по которой я должна сейчас, бросив все, ехать с тобой куда – то. – Мила сложила руки на груди, а Давид вздернул бровь. Кажется, в Миле проснулась несговорчивость и проснулась она весьма некстати. Ну почему ей просто не поверить ему и не пойти с ним? Ведь не скажет же он ей сейчас, что это все из – за того, что ее хочет убить Натан, который охотится за их сыном. Причем этого сына даже не существует в планах ни у него, ни тем более, у Милы.

– Просто поверь мне, когда я говорю, что нам нужно уехать отсюда. Прошу. – добавил Давид более мягким тоном.

– Может, объяснишь мне, почему это я должна тебе поверить?

Давид чуть не взвыл от досады. Неужели придется применять силу, насильно одевать Милу, а потом вытаскивать из дома и увозить? Нет, такого допустить нельзя, но и промедление было смерти подобно, – он чувствовал это всем своим существом. Какую бы цель не преследовала Ангел из сна, – было ясно одно: она говорила правду.

И словно в ответ на его мысли раздался какой – то оглушающий звук удара в дверь и Мила тонко вскрикнула.

– Черт тебя раздери, – выругался Давид в сторону неизвестного пока посетителя и, схватив Милу за руку, потащил ее в одну из комнат. Оставалось только одно: прыгать из окна, подхватив Милу на руки.

Со стороны прихожей раздался звук нового громового удара, и Мила снова вскрикнула. Дав подбежал к окну и принялся дергать ручку стеклопакета, пытаясь распахнуть его.

– Да что же это за чудо цивилизации? – воскликнул он, когда стеклопакет не поддался.

– Погоди, – Мила, кажется, осознала угрозу, исходящую от нежданного гостя и взяла себя в руки. Она раскрыла окно, правда, не очень хорошо понимая, что же планирует делать Давид и через несколько секунд, когда он подхватил ее на руки и, легко запрыгнув на подоконник, оттолкнулся и спрыгнул вниз, сделала глубокий вдох, и с ее губ сам по себе сорвался крик. Они не упали вниз, как того ожидала Мила. За спиной Давида распахнулись огромные черные крылья, и он полетел, с каждой секундой ускоряясь все больше, изредка взмахивая крыльями, которые были способны удержать в воздухе не только его, но и его ношу в виде Милы.

Это было настолько фантастически, что Мила даже решила, что она все еще спит и видит сон, потому что было очень непросто поверить в реальность происходящего. Возможно, ее настолько захватили мысли о Давиде, что разбушевавшееся воображение выдало вот эту картину. И если бы не сильный холод, который с каждой секундой полета становился все невыносимее, она бы предпочла поверить в то, что это только ее фантазия.

Разглядеть, что же происходило за спиной Дава, было невозможно, потому что мешали крылья, а вот то, что неслось сбоку сквозь едва пробивающийся рассвет, Мила разглядела явно.

– Черт! – выругался Дав, уклоняясь и меняя траекторию полета, когда заметил Демона, летящего справа. Это был Лирон, друг Натана, который атаковал их, пытаясь ударить и скинуть на землю. В воздухе пролетел сгусток Тьмы и Дав снова чертыхнулся. Он не знал, чего ему ожидать от преследователей. Как и не знал их точное количество, но, как это ни было странно, они стали отставать, потому что его скорость явно превосходила скорость атаковавших их Демонов.

Сколько они так летели еще, Давид не знал, он просто направлялся куда – то, не имея представления, куда именно летит. Мила в его руках затихла, только прижималась к нему все сильнее. То ли от холода, то ли от того, что для обычного человека все случившееся было из ряда вон выходящим. Нужно было срочно найти какое – то убежище и согреть девушку, а потом уже подумать, что же им делать дальше, потому что Давид пока вообще не представлял себе хотя бы примерно плана относительно того, что ему делать дальше.

Он чуть снизился, бережно прижимая к себе безмолвную девушку, и высматривая какую – нибудь деревушку, и едва в поле его зрения оказалось несколько домов, как он приземлился и сложил крылья за спиной.

– Холодно, – шепнула Мила, все сильнее прижимаясь к Демону и Дав ускорил шаги, пытаясь понять, в каком из домов нет людей.

Дверь дома на окраине пришлось выбивать плечом, с чем Давид справился без особых трудностей. Он вошел внутрь, все еще держа Милу на руках и огляделся. Отлично! В углу была печь, которую нужно было срочно растопить, а слева оказалась небольшая комната с кроватью. Бережно уложив Милу на постель и накрыв большим одеялом, Давид прошел в кухню и попытался затопить печь, что у него не сразу, но вышло. Поленья стали весело потрескивать и Давид, удостоверившись, что огонь не погаснет, вернулся к Миле. Ее всю трясло, и большое, и теплое, на первый взгляд, одеяло, не спасало от сумасшедшего озноба, который властвовал сейчас над телом девушки.

– Мила, – тихонько позвал он ее, и девушка распахнула глаза, вглядываясь в его лицо. Она дрожала крупной дрожью, пытаясь хоть как – то согреться.

– Холодно, – снова проговорила Мила, стуча зубами.

Дав взял ее за руку и вздрогнул от того, насколько ледяной она была. Он неистово ругал себя за то, что ему пришлось подвергнуть ее такому испытанию. И хоть он был виноват в этом лишь отчасти, все же если бы он не выбрал Милу, если бы не полюбил ее, она была бы сейчас вне опасности.

Давид быстро стащил с себя одежду, оставшись только в нижнем белье, и лег под одеяло к Миле, тут же распахивая ее халатик и прижимаясь к ее обнаженной ледяной коже. Она подалась ему навстречу, стараясь вжаться в его горячее тело как можно сильнее, а Давид лежал, крепко обнимая Милу и ощущая странную смесь, состоящую из безумной нежности, желания и опаски, что то, что сегодня увидела Мила, вызовет в ней отвращение и только.

========== Глава 9 ==========

Минут через десять девушка согрелась и затихла в его руках, продолжая все также вжиматься в его тело.

И это спровоцировало в Давиде просто безумную волну желания. Он чувствовал каждым миллиметром своей кожи все ее изгибы, все тепло ее кожи, к которой так хотелось прикоснуться, не оставив без внимания ни одного участка. Мила спала, а Давид ни о чем больше не мог думать, кроме того, что будет тогда, когда она проснется? Оттолкнет ли она его сразу или позволит объяснить все, что он должен ей объяснить? Наверное, будет лучше, если все же оттолкнет, потому что в таком случае она будет в безопасности. Хотя… Натан будет явно зол, и просто в отместку может причинить ей зло, а этого Давид допустить не мог.

Он ведь так много знал о демонах. Знал, что им ни в коем случае нельзя доверять, и сам с такой легкостью поверил… Эти мысли неотступно преследовали его, пока он обнимал Милу, так доверчиво прижавшуюся к нему, а ведь она тоже доверяет ему, Демону, уже зная и понимая, кто перед ней.

И все же, пока она спит, можно подумать над тем, что же им делать дальше. Если все это было предначертано, то стоит только не исполнить какую – нибудь малость, и предначертанное не сбудется, а что, если ему оставить Милу и больше не появляться в ее жизни? Тогда она не станет матерью Адама, и все предсказание не будет иметь силы. И еще интересно, зачем все это нужно Ангелам? Значит, у них тоже есть своя причина для того, чтобы Адам все – таки родился.

Ведь не зря же к нему в сон приходила эта девушка – ангел. Это могла быть Авиталь, принявшая обличие этой девушки, а могла быть вторая женщина – Ангел…

Дав прикрыл глаза, пытаясь хоть как – то сопоставить все в более – менее ясную картину, но у него это получилось плохо. Он попытался лечь удобнее, но потревожил Милу, и девушка сбросила с себя одеяло, очевидно, оттого, что ей стало жарко, а от увиденной картины стало жарко уже Давиду. Длинные стройные загорелые ножки девушки уносили фантазии, в самые заоблачные дали. Давид не был бы Демоном порока, если бы воображение сразу же не нарисовало ему картину, что эти ножки крепко обнимают его торс… когда…

Черт! Нужно было немедленно выбираться из постели, пока не получилось так, что он воспользуется состояние Милы и переспит с ней, даже не дожидаясь, пока она откроет глаза. Подумать только, а ведь несколько минут назад раздумывал о том, уже не стоит ли ему отпустить Милу. Поистине, его желание обладать этой женщиной выбивало из головы все трезвые мысли разом. Взгляд то и дело возвращался к ее длинным ногам, которые сейчас можно было разглядеть до мельчайших подробностей. Демон постарался осторожно высвободить руку из – под ног головы девушки, но та только прижалась к его телу еще сильнее, будто не желала отпускать даже на секунду.

Ее кожа была такой горячей, очевидно, согретая его теплом. Или нет? Он приложил ладонь к ее лбу, и Мила улыбнулась сквозь сон, и потянулась за его рукой, когда Давид собирался убрать ее. Глаза девушки распахнулись, и Дав уловил на самом их дне какой – то горячечный блеск.

– Давид, – имя Демона сорвалось с ее губ, окрашенное легкой хрипотцой, и через мгновения все тормоза Давида сорвало окончательно и бесповоротно, потому что Мила приникла к его губам в жгучем поцелуе. Едва Дав был уверен до этих пор, что он не может растеряться ни на секунду, то сейчас эта его уверенность присоединилась к сорванным тормозам. Его замешательство длилось лишь долю секунды, а потом из груди вырвалось какое – то сдавленное рычание, и Демон откинул прочь одеяло, опрокидывая Милу под себя. Он чувствовал под собой ее хрупкое горячее тело и понимал, что, должно быть, именно об этом он мечтал всю свою жизнь. Чувствовать ее горячие губы и сладкий вкус ее рта, сплетаться своим языком с язычком Милы, который дарил ему такие незабываемые ощущения, наслаждаться прикосновением ее рук к спине, которую острые коготки девушки угрожали основательно расцарапать… Это и было его желанием и счастьем.

Демон приподнялся на руках, вглядываясь в лицо девушки. Она была великолепна: яркий румянец разлился по ее щекам, волосы растрепались, припухшие губы призывно приоткрыты и так и манят снова ощутить их пьянящий вкус. Давид приподнял Милу, срывая с нее халатик и отправляя ненужную одежду в дальний угол комнаты. Он уложил обнаженную девушку обратно на постель, окидывая совершенство ее форм жадным взглядом, и снова нагнулся над ней, захватывая ее ротик в поцелуе. Мила обняла его ножками, прижимая к себе так тесно, как только это было возможно, и с губ ее сорвалась мольба:

– Прошу, Давид, я хочу…

Этот хриплый полушепот – полустон разорвал тишину комнаты будто раскат грома и Дав еле сдержался, чтобы не исполнить ее просьбу тотчас же, но ему хотелось помучить ее… Помучить наслаждением, которое он был готов подарить ей с лихвой.

Он наклонился к ее груди, обводя по очереди языком то один, то другой сосок, слегка прикусывая нежную кожу, и с удовольствием слушая стоны девушки, которые он сам извлекал из ее тела. Она зарылась пальцами в его волосы, прижимая его голову к себе, все еще обхватывая его торс ножками. Потом ее ладони легли на резинку его нижнего белья и потянули вниз, и только совершенная близость их тел не давала снять этот предмет гардероба Демона полностью. Давид приподнялся, помогая Миле стянуть белье вниз и когда опустился, чуть не взвыл от острого наслаждения, когда его плоть соприкоснулась с горячим лоном Милы. Она приподняла бедра, и он оказался в ней целиком, исторгая из своей груди какое – то низкое, утробное рычание, которое было сродни реву. Даву казалось, что он уже испытывает неземное наслаждение, несмотря на то, что он даже еще не начинал двигаться в горячем теле девушки. И первый же толчок разлился по телу чистейшим экстазом.

Мила стонала, кусая припухшие от поцелуев губы, царапала кожу на спине Давида, раздирая ее почти до крови, подавалась бедрами ему навстречу, принимая каждый его выпад, и Давид сдерживал себя и сдерживал свои стоны, вглядываясь в ее лицо. Она с трудом дышала, а воздух выбивался из ее груди какими – то хриплыми частыми стенаниями. Если вообще можно было применить это слово к получению наслаждения. Наконец, девушка вцепилась одной рукой в волосы Давида на затылке, а другой, в валившееся рядом с собой одеяло и выгнулась дугой, все так же крепко обхватывая торс Демона ножками.

По ее телу прокатывались волны удовольствия, смешанные с крупной дрожью, а крик экстаза так и застыл на губах.

Наконец, она затихла, и Давид сделал несколько последних сильных толчков, взрываясь в ее теле ярчайшим оргазмом. Он запрокинул лицо наверх, прикрыл глаза, рыча от удовольствия и распахивая черные крылья, которые не могли развернуться в тесной комнатке полностью. Он отдавался своим ощущениям целиком, именно сейчас познав то наслаждение, которое было доступно только людям.

Дыхание Милы снова выровнялось, она лежала, закрыв глаза, только грудь еще бурно вздымалась после полученного наслаждения.

Давид перекатился на постель рядом с ней, ощущая в теле приятную ломоту. Мила, кажется, снова заснула, приоткрыв ротик и подложив ладонь под щеку. Давид оперся щекой о руку, глядя на девушку и любуясь ее красотой, потом бережно убрал с лица прилипшие прядки.

Это было его счастье, вот эта хрупкая на вид женщина, у которой в жизни было столько разных бед и несчастий. И ведь теперь он обрек ее на не меньшее несчастье, – стать матерью и женой Демонов, которые будут принимать участие в битве. И пусть эта битва будет еще нескоро по человеческим меркам, скорее всего, Мила уже стала ее неотъемлемой частью. Давид знал это. То, что случилось у них сейчас, несколько минут назад и сделало Милу частью того, что будет происходить в мире позже. Она не давала своего согласия на это, это не было ее выбором и поэтому Дав чувствовал неправильность всего происходящего, но изменить ничего было уже нельзя. Если только от их близости не получится Адам, но Давид знал: все уже свершилось.

Словно в ответ на его мысли за окном началось что – то немыслимое: более – менее посветлевшее небо заволокло черными тучами и эту черноту стали прорезать белоснежные вспышки молний.

Дав накрыл Милу одеялом и быстро оделся, возвращаясь в кухню и проверяя печь. Как он и думал, огонь в ней давно потух. Демон снова быстро подкинул в нее дров, наблюдая, как разгорается пламя и задумался, глядя на пляшущие языки. Он не учел так много, когда соглашался на то, чтобы стать Демоном.

Например, того, как и где они будут существовать после земной жизни. Ну, он, понятное дело, будет в Гадесе, но Мила? Неужели ей придется обречь себя на греховное существование, чтобы попасть туда вместе с ним. И если «да», то в качестве кого? Человека, которого будут мучить? Демоницы? Нет, это немыслимо. Нужно было узнать об этом у кого – то, кто мог дать исчерпывающий ответ. Дав настолько глубоко ушел в свои мысли, что не сразу услышал стон, исходящий из спальни, где находилась Мила. Он прислушался и когда стон снова повторился, вскочил на ноги и бросился к девушке.

Мила снова лежала без одеяла и спала. Только металась во сне и с ее губ, то и дело, срывался жалобный стон.

– Мила, – тихо позвал Дав, присаживаясь рядом с постелью на корточки, и беря ее безвольную руку в ладони. Рука девушки была горячей, даже для Демона. Он переложил ладонь на ее раскаленный лоб и тут же отдернул прочь. Лоб был очень горячим.

– Мила! – уж громче позвал Давид, ощущая, как тревога захлестывает его разум, вводя тело в некоторое подобие ступора.

Она не отзывалась и вообще никак не реагировала, только продолжала метаться на постели. Демон поднялся на ноги, оглядывая помещение и пытаясь придумать хоть что – то, что могло бы помочь ей. На глаза попался крошечный шкафчик, висящий на стене. Нужно было обследовать его на предмет нахождения там лекарств, но не успел Давид сделать к нему и пары шагов, как дверь в домик слетела с петель.

Дав машинально бросился к постели, накрывая Милу одеялом от посторонних глаз и потоков ледяного ветра, врывающихся в комнату, а через долю секунды его сознание заволокло волной безумной ярости: прямо на пороге комнаты возник хищно улыбающийся Натан.

========== Глава 10 ==========

Миле было так невыносимо хорошо, что ей казалось, будто она в Раю. Она легко ступала босиком по изумрудно – зеленой траве большого луга, счастливо жмурясь от заходящего солнца. Светило, прощаясь с днем, еще ласкало теплыми лучами верхушки деревьев в лесу, который начинался сразу же за полем. От трав поднимался какой – то сказочный аромат: нагретые лучами солнца, они источали его, сплетенный с ароматом цветов. И хотелось замереть в этом мгновении, оставшись в нем навечно. Мила сделала пару шагов и опустилась на шелковистый ковер из травы, и девушка совершенно не удивилась, когда рядом с ней мягко опустился Давид. Он сложил за спиной огромные черные крылья и посмотрел на нее, ласково улыбаясь. Мила совершенно не удивилась тому, что у Давида есть крылья, для нее это уже казалось нормой. Она потянулась к нему, и он откинулся на спину, увлекая ее за собой и прижимая к своему горячему телу. И Миле до дрожи захотелось поцеловать его, хотелось снова почувствовать вкус его поцелуев. Она прикрыла глаза, предвкушая наслаждение, и тут же широко распахнула их снова, потянувшись к нему и приникая к его губам. Давид на секунду замер, а потом опрокинул ее под себя, нависая над ее телом и жадно целуя.

Мила растворилась в своих ощущениях, для нее был только Давид и эта точка времени, в которой были они оба, а большего она не хотела. Торопливые и жадные движения губ и языка, его движения в ней, ощущение целостности и единения, – все это сплелось в непередаваемое наслаждение для Милы, которое и окончилось взрывом в ее теле. Она еще впивалась пальцами в его волосы и в траву рядом, когда он тоже замер и его угольно – черные крылья распахнулись, заслоняя собою небо. Потом снова стало светлее, когда он убрал их и лег рядом, и Мила задремала.

А потом ей стало жарко и холодно. И снова жарко и холодно. Она металась, лежа на траве, пыталась найти Давида, но его уже не было рядом. Он еще позвал ее откуда – то издалека, но она не видела его и не чувствовала его кожи под своими пальцами. И от этого было так одиноко и больно… Она застыла, вглядываясь в темнеющее небо, с которого вдруг стал капать сильный дождь, но Мила не пошевелилась. Просто лежала, наблюдая, как небо прорезают белоснежные вспышки молний и желая только того, чтобы рядом был Давид.

Ярость охватила все существо Давида, но пока он не стал спускать ее с цепи, потому что бросаться на Натана, оставив Милу одну, было глупо. Он медленно передвигался по комнате, не сводя темных глаз с противника и отмечая каждую деталь. Вот Натан бросил взгляд на спящую на кровати Милу, и на лице его проступило облегчение. Потом взгляд Демона желаний метнулся за окно, на бушующую там непогоду, и снова вернулся к лицу Давида.

– Давай ты просто отдашь мне ее сейчас, и я уйду отсюда, оставив тебя в живых, – раздался его вкрадчивый голос, который отозвался внутри Дава новой вспышкой ярости. Он ощущал, будто сквозь туман, как его сознания касаются холодными пальцами вмешательства. Они были чуждые, словно липкие щупальца и Давид не пустил их в свое сознание, несмотря на то, что все иные чувства застилала ярость.