Текст книги "Страсть инкуба (СИ)"

Автор книги: Лиэлли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Рак крови? – повторил Адреан, подходя к нему и зачем-то беря за руки.

Эмет кивнул, чувствуя себя скверно. Демон принялся легонько массировать его руки, поглаживая большими пальцами тыльную сторону ладоней. От этих нехитрых ласк по коже шли мурашки и, несмотря на неподходящее время, жар рождался внизу живота.

– Ну перестань, – пробормотал парень. – Нам надо торопиться в больницу. А лететь почти два часа, и еще неизвестно, есть ли сейчас нужный нам рейс.

– Успокойся, Эмет. Я думаю, что могу помочь.

– Помочь? Как тут можно помочь? Келли… знаешь, вообще-то от таких болезней люди обычно умирают.

– Знаю, – Адреан хмыкнул и поцеловал его в лоб.

После этого он, отстранившись, отодвинул диван к стене. Эмет только рот открыл, увидев, как легко демон в человеческом облике управился со здоровенным тяжелым диваном. Похоже, даже будучи человеком, своей демонической силы Адреан не терял.

Потом он откинул с пола ковер, скатав его в трубочку, и поставил в углу. Сходил на кухню за ножом и сделал себе на ладони глубокий надрез.

– Ты что, собрался проводить какой-то ритуал? – забеспокоился Эмет.

– Нет, это всего лишь пентаграмма ментального вызова, работающая на любом расстоянии, даже если тот, кого вызывают, находится на другом конце земли.

– Ух ты… Круто. А кого ты собрался вызывать? Доброго доктора Айболита?

– Нет, дроу, – ухмыльнулся демон лукаво.

– А его-то зачем?! – удивился Эмет. – Не логичнее ли вызвать светлого эльфа?

– Эми, светлых эльфов не видели уже более пятисот лет. А Адан может помочь. Видишь ли, дроу несут смерть физическую, но в то же время обладают одним необходимым компонентом, который может излечить любую рану или болезнь. В их теле – эликсир жизни.

– Да ну? Хочешь сказать, что этот Адан согласится дать распилить себя на части, чтобы спасти моего братишку?

– Нет, зачем? Достаточно нескольких капель его крови.

Адреан уже возил ладонью по пыльному полу, размазывая кровь и рисуя какую-то круглую пентаграмму.

– Блин, ну он же грязный, ты сдурел? – проворчал Эмет, садясь на диван и поджимая под себя ноги, чтобы не мешать демону.

– Все равно, – отозвался тот. – Мне инфекции не страшны.

– Ну конечно, ты у нас суперский брутал, все нипочем! – поддразнил парнишка.

Демон покосился на него, стоя на коленях, и заканчивая пачкать пол своей кровью.

– О-о-о… – не унимался Эмет. – Вот это ракурс! Можно я тебя сфотографирую?

– Эми, я все вижу.

– Что ты видишь? – ехидно отозвался парень и тут же умолк, понимая, о чем демон говорит.

Он сидел на диване и мысленно, не отдавая себе в том отчета, представлял себе Адреана в его настоящем облике на огромной такой кровати, вот как у Эльдэйна, на траходроме, короче говоря, и чтобы на фоне черных шелковых простыней и…

– Тебя понесло.

– Уже и помечтать нельзя? – искренне возмутился Эмет, немного смущаясь, но его бойкая, задиристая натура просто не позволяла упустить шанс немного подразнить демона.

– Я тебя накажу, – вкрадчиво заявил Адреан, поднимаясь с колен и отряхивая свои брюки чистой рукой.

– Вот прям жду не дождусь! Неси плетку!

– Ты безнадежен, – засмеялся демон, прежде чем скрыться в ванной, чтобы помыть руку от крови и пыли.

Вернувшись, Адреан встал за край пентаграммы и произнес:

– Аданиэль до Арден.

Почти минут пять ничего не происходило, Эмет даже начал насмешливо напевать под нос приличествующую такому случаю песенку. И неожиданно контуры пентаграммы засветились.

– Наконец-то услышал, – пробормотал Адреан.

Кровь с пола исчезла. К удивлению обоих, дроу появился в ту же секунду, внезапно возникнув посреди комнаты и напугав Эмета до икоты.

– Это что, привилегия всех балансиров вот так исчезать и появляться? – проворчал парнишка. Оглядев дроу с ног до головы, он слегка присвистнул. – Какой вы импозантный дяденька…

В этот раз Аданиэль выглядел «строго официально»: черный брючный костюм идеально сидел на его подтянутой фигуре. Но и тут дроу не изменил своему стилю – рубашки под пиджаком не было, и широкая полоска смуглой кожи сужалась ближе к торсу. Все самое интересное и интригующее скрывал пиджак, застегнутый на животе на пару пуговиц. Пепельная грива с черными прядками распущена по плечам, на шее тонкая золотая цепочка. Ряд колечек украшал правое заостренное ушко, а на левом красовался массивный серебряный кафф. Дополняли всю эту красоту кожаные ножны, прикрепленные к ремню на поясе его идеально выглаженных брюк.

– Что надо? – не очень дружелюбно отозвался Адан, бросив на Адреана раздраженный взгляд. – Слушай, демон, я тебе что, мальчик по вызову, а? Какого хрена? Ты сорвал мне важную операцию.

– Но ты ведь отозвался, – невозмутимо парировал Адреан.

– Мои услуги платные, знаешь ли! – рявкнул раздраженный дроу. – Что у тебя опять стряслось?

– Не хочешь сделать доброе дело? Тут надо спасти одного мальчика…

– Я тебе что, мать Тереза? Я похож на хорошего дядю? Или Оливера Твиста?

– Ни капли! – встрял Эмет, начиная тихонько ржать. О, Келли этот субъект очень понравится.

– Не кипятись, – произнес Адреан. – Я уверен, тебе понравится.

Демон кивнул на Эмета. Дроу перевел на хихикающего парня взгляд и вскинул белую бровь.

– Этот?

– Нет, загляни в его мысли. Эми, покажи ему своего кузена.

Эмет растерялся, а потом до него дошло, о чем Адреан его просит, и он представил себе Келли. Представил, как помнил по прошлому лету – загорелый невысокий мальчишка со светлыми всклокоченными волосами…

– Достаточно, – поднял руку дроу. – Мне нравится твой заказ, Адреан.

– Он серьезно болен. Ты дашь ему немного своей крови?

Дроу усмехнулся.

– Такой конфетке я и литр дам… Задаром. Но ты мой должник, демон, ясно?

– О, ну само собой. Разумеется…

Ни о каком самолете и речи не шло, когда у тебя под боком два невероятно сексуальных балансира. Перемещение было быстрым и головокружительным. Адреан перенес всех троих к воротам больницы.

Эмет, переговорив с медсестрой, поднялся на третий этаж в сопровождении обоих мужчин после того, как им выдали белые халаты и маски. Эти двое – Адреан и Адан – что в больничном халате, что в драном мешке, своей сексапильности не теряли, так что Эмет даже невольно позавидовал. Если бы их сексапильность можно было разливать по бутылкам и продавать, то они могли бы безбедно прожить остаток своих дней, даже учитывая тот факт, что были бессмертными.

Мать Эмета – миниатюрная невысокая женщина в возрасте – поднялась им навстречу, как только они вошли в палату.

– Мам, это мои… э-э-э… друзья, – быстро представил их Эмет. – Адреан и Адан. Давай выйдем, поговорим?

Он увел женщину из палаты прежде, чем она успела запротестовать, оставив Келли на попечение балансиров. Мальчишка, бледный и худой, лежал на больничной койке, весь обмотанный трубками. Дышал тяжело и часто. Под глазами на бледном, изможденном лице залегли глубокие тени.

– Давай же, начинай. У тебя не так много времени, – быстро произнес Адреан.

Дроу кивнул, закатал рукав своего пиджака и надкусил собственное запястье. Келли с трудом приподнял ресницы, глядя на мужчину, нависшего над ним.

– У меня глюки… – пробормотал он хрипло и снова прикрыл глаза.

– Кошмар, он принял меня за галлюцинацию! – проворчал Адан, поднося надкушенное запястье к губам мальчишки и капая ему в рот своей кровью.

– Уверен, что когда ты придешь, чтобы его трахнуть, он поверит, что ты реальный, – усмехнулся Адреан, стоя у двери и прислонившись к стене.

– Эй! Я не просил тебя читать мои эротические фантазии.

– Прости, я непроизвольно.

Келли облизнул губы.

– Вот так, малыш. Небольшой глоток, – пробормотал Адан, сканируя его тело изучающим взглядом. Он видел, что опухолевые клетки уже распространились по всему организму, поразив лимфатические узлы и другие органы. Как дроу, Адан мог бы сказать, что этому мальчику осталось от силы несколько дней. Он едва дышал. Рак метастазировал в печень и селезенку. – Хотя… одного глотка тут не хватит, – констатировал он тут же. – Ну давай, знаю, что горько и противно, но ты ведь хочешь жить?

– Не хочу… – Келли захныкал и отвернулся, хрипло закашлявшись. – Опять эта дрянь… Пожалуйста, уберите.

– Но тебе нужно выпить, малыш, слышишь? Обещаю, тебе станет лучше после этого.

Адреан чуть прикрыл глаза, наблюдая за дроу. Тот так трогательно ворковал над этим больным мальчиком, что демон невольно поразился. Честно говоря, он редко видел этого убийцу таким… Адреан даже затруднялся подобрать нужное слово. Чутким, что ли? Конечно, он уже понял, что Адану мальчик очень понравился, и он собирался в ближайшее время навестить его. Но все же поведение было ему абсолютно несвойственным. Адан мог быть шутливым, веселым, насмешливым, ироничным, самовлюбленным, но когда дело касалось убийства или очередного задания, он становился невероятно хладнокровным. Но таким… таким мягким он не бывал никогда.

– Господи, дайте мне сдохнуть спокойно, – пробормотал Келли, пытаясь отодвинуть от себя руку дроу, но у него едва получалось пошевелить пальцем.

– Нет, не дам, – мягко отрезал Адан. – Будь хорошим мальчиком, выпей лекарство. Слышишь?

Келли скривился и неохотно облизнул губы, отдававшие горечью. Да, кровь дроу на вкус хуже полыни, Адреану доводилось пробовать когда-то. Почти черная жидкость продолжала капать в полураскрытые губы. Потом Адан прижал запястье ко рту мальчика вплотную, и тот все же сделал несколько больших глотков, зажмурившись. Дроу продолжал сканировать его состояние. Он не сомневался в целительном эффекте своей крови. Все балансиры испокон веков знали, что дроу могут, именно поэтому их осталось так мало. Половину их нации растаскали на запчасти ради эликсира жизни, но современных дроу найти и убить было невозможно. Горизонты их мастерства сильно расширились с усовершенствованием человеческих технологий и открытием таблицы Менделеева, само собой. Количество ядов, которые они могли приготовить, а также арсенал разнообразного оружия делали их практически недоступными для любителей наживы.

Кровь дроу, постепенно проникая в организм человечка, медленно, но верно уничтожала все пораженные кровяные клетки, находя их повсюду и восстанавливая уже здоровыми, так как именно кровь позволяла темным эльфам так быстро регенерировать. Когда Адан убедился, что организм полностью очищен, он отнял руку у Келли и зализал небольшую рану от своих клыков, которая мгновенно регенерировала.

– Все тип-топ, – произнес он, поворачиваясь к Адреану. – Я пошел.

И исчез.

Адреан только ухмыльнулся. Когда в палату вошли Эмет и его мать, Келли уже сидел на кровати, ошеломленно моргая.

– Мне показалось, или я видел дроу?! – проговорил он сипло.

– Ты вроде уже месяц за компом не сидел, братишка… – засмеялся Эмет.

Его мама беззвучно уронила челюсть на пол.

– Келли? Келли? Ты что? Ты встал? Сам?

– Мне уже лучше, правда, миссис Браун. Не знаю почему, но я чувствую себя хорошо, – улыбнулся парнишка.

========== Снежная Королева ==========

Когда Каэлин встретился взглядом с глазами оборотня, Владыка едва не вздрогнул. Ему потребовалось все его хладнокровие, чтобы остаться спокойным и невозмутимым. Светло-карие, медовые, почти солнечные глаза Шейда горели лютой яростью, ненавистью и безумием. Было непривычно и странно видеть такое выражение у Шейда, ведь даже когда мужчина злился, он никогда не смотрел на него так… как будто хочет вцепиться ему в глотку, хотя Каэлин дал ему предостаточно поводов, чтобы желать этого.

Дю Шарм поджал губы, продолжая смотреть в глаза зверя. Кажется, от Шейда там осталось не так уж и много…

Оборотень, издав гортанный рык, вспрыгнул на лестницу, огромными прыжками покрывая расстояние, разделяющее его и Каэлина. Владыка продолжал стоять на месте, впав в какой-то ступор, и только смотрел на приближающееся к нему чудовище, не делая никаких попыток защититься. Эллин стоял внизу, все также прислонившись к дверям и наблюдая за разворачивающимся представлением.

Когда Шейд взвился в последнем прыжке, чтобы накинуться на свою жертву, Каэлин наконец очнулся и вскинул руку, отшвырнув зверя к стене. Оборотень ударился об стену, оставив приличную вмятину, упал, отряхнулся и снова бросился на него.

Каэлин понимал, что долго так продолжаться не может. Вряд ли Шейд осознает, что делает. И бить его башкой об стену бесполезно. Но у него просто не поднималась рука причинить оборотню более серьезный вред.

Он все искал выход из этой ситуации, пытаясь вырубить оборотня, но разве это было возможно? Шейд набросился на него вновь и опрокинул на пол. Каэлин схватился руками за его загривок, оттягивая от себя истекающую кровавой пеной пасть и стискивая зубы от напряжения. Оборотень издавал глухое, едва слышное рычание, пытаясь стряхнуть с себя его руки и впиться в белое горло, виднеющееся в распахнутом вороте черной шелковой рубашки.

Каэлин поймал взгляд бешеных глаз и попытался загипнотизировать его. Обычно оборотни плохо поддавались гипнозу, потому что звериная суть защищала их от воздействия вампиров. Это была еще одна причина, по которой вампиры так не любили их.

Попытавшись проникнуть глубже в сознание оборотня, Каэлин столкнулся с преградой безумия. Эллин хорошо постарался. Он практически довел человека до ручки. Обрывки человеческих воспоминаний мешались с эмоциями зверя, и все это создавало адский клубок, распутать который было невозможно. Каэлин попытался достучаться до Шейда, ища хотя бы крохотный огонек его сознания, но все было тщетно. Голова чудовища все ниже и ниже склонялась к нему, слюна капала из пасти вместе с пеной, пятная рубашку вампира. Каэлин оставался хладнокровным и спокойным, но… паучьи лапки отчаяния пробрались в его душу. Похоже, ему все-таки придется убить оборотня.

И вампир стал медленно перемещать руки на горло зверя. Свернуть ему шею – пожалуй, единственный безболезненный способ умертвить в данной ситуации. Он стал медленно сжимать горло оборотня, продолжая смотреть ему в глаза. Зверь зарычал громче, и Каэлин ощутил, как вибрируют мощные голосовые связки под толстой серой шерстью.

– Прости… – одними губами прошептал Каэлин и сильнее сдавил пальцами толстую шею. Несмотря на хрупкость и длину, в этих пальцах таилась стальная сила.

Зверь захрипел, но все еще не оставлял попыток вцепиться в горло самого Каэлина. Дю Шарму малодушно хотелось закрыть глаза и не видеть, как последний вздох вырвется из груди оборотня и как его глаза закатятся в предсмертной агонии.

Зверь царапнул когтями пол по бокам от его головы. Медовые глаза Шейда чуть сузились, он все еще смотрел на вампира, и под этим взглядом Каэлин ощущал себя полностью уязвимым, практически голым. Такое было впервые.

Шейд смотрел на любимого через призму восприятия зверя. Ему казалось, что он бился в паучьих сетях, словно мушка, и никак не получалось взять под контроль это огромное смертоносное тело зверя. Он не знал, как остановить все это, пытался перехватить контроль, но с отчаянием понимал, что у него ничего не выходит. Неужели все закончится вот так? Он вспомнил все те тихие часы, когда лежал днем в постели Каэлина и с нежностью перебирал его волосы, пропуская шелковые черные пряди сквозь пальцы, вдыхая волнующий запах… От Каэлина никогда не пахло кровью, он не пользовался никакими парфюмами. Вампир обладал своим собственным уникальным, чарующим и влекущим ароматом, от которого сам Шейд сходил с ума от желания во время секса, и от нежности… когда просто лежал рядом и никак не мог насмотреться на бледное, необычайно красивое лицо вампира.

Он все прокручивал и прокручивал эти воспоминания… и неожиданно почувствовал, что зверь, в теле которого он был сейчас заточен, перестал испытывать сумасшедшее желание вгрызться в горло его Каэлина. Теперь он шумно принюхивался, закрыв пасть. Шейд ощутил, что хватка Каэлина слегка ослабла – вампир тоже заметил эту перемену. Продолжая смотреть ему в глаза, оборотень попытался наклониться к нему, стараясь глазами передать, что не желает напасть. Шейд думал, что Каэлин ему не позволит, но… Пальцы вампира хотя и не исчезли с его горла, но он все же дал ему наклониться еще ниже, позволил смертоносной пасти приблизиться к его собственному горлу. Не прерывая зрительного контакта, оборотень осторожно ткнулся носом в его шею, лизнул, почувствовав, как вздрогнуло под ним хрупкое, изящное тело, и негромко фыркнул. Он тоже узнал и признал этот запах.

Ликование и торжество охватило человеческое сознание. Шейд сам не понял, каким образом он это сделал, как остановил зверя, но… он, кажется, понял, каким образом им надо управлять. И поспешил завершить эффект от проделанной работы, чтобы запечатлеть этот факт в сознании зверя. Каэлина нельзя убивать!

«Моя пара!»

Ворча и недовольно фыркая, зверь потеснился и уступил человеку контроль над их телом. И в тот миг, когда Шейд наконец обрел контроль над телом зверя, он стал с ним единым целым.

Для каждого новорожденного оборотня этот миг очень важен. Миг единения. И если он не сможет обуздать своего зверя, то сойдет с ума. Видимо, зверь, разбуженный в Шейде, понял, что если убьет Каэлина, то человек сойдет с ума, и тогда они оба обречены на мучительную и долгую смерть от горечи, отчаяния, вины и ужаса. И этот запах… знакомый и родной, запах, возбуждающий саму звериную суть в Шейде даже тогда, когда он был обычным человеком, жгучее, опаляющее желание овладеть, присвоить, подчинить. И теперь это желание передалось и его зверю.

Пальцы Каэлина сами разжались, и он поспешно отполз прочь из-под громадной серой туши. Оборотень поднялся на ноги, мгновенно возвысившись над ним, и невольно вампир восхитился его красотой. Громадное мускулистое тело дышало силой и мощью, густая серая шерсть, на вид казавшаяся такой мягкой, манила запустить в нее пальцы. По правде говоря, Каэлин терпеть не мог зверей: ни кошек, ни собак, ни хомячков, ни оборотней. Но сейчас… Черт возьми, это был Шейд. И облик оборотня шел ему просто невероятно!

Взгляд золотисто-карих глаз прояснился. Шейд провел когтистыми пальцами по своей шее, словно все еще ощущая на ней смертельную хватку вампира, и недовольно зафыркал. Затем его взгляд устремился вниз, туда, где стоял Эллин. Каэлин медленно поднялся с пола и тоже посмотрел вниз, стараясь не упускать оборотня из поля зрения.

– Так, так, так. Непослушная собачка все же не усвоила мои уроки, – насмешливо произнес вампир. – Как жаль, а я уже приготовился насладиться зрелищем твоего растерзанного тела, Каэлин…

Звук его голоса, казалось, привел оборотня в бешенство, потому что Шейд глухо зарычал и весь подобрался, собираясь прыгнуть на него.

– Ты мерзкое насекомое, – прошипел Каэлин. – Я знаю, что ты мерзавец и трус, но никогда не думал, что ты опустишься до такого.

В ответ Эллин только расхохотался, запрокинув голову. Шейд зло зарычал, ощущая, как адреналин разливается по всему его большому и сильному телу. Теперь, наконец перехватив контроль, он в полной мере сумел насладиться собственной силой и мощью. И он рванул свое тело вперед, вспрыгивая на перила. А потом вниз, метя прямо в чуть подрагивающее белое горло Эллина.

Вцепиться. Разорвать. В клочья. Чтобы кровь хлынула в пасть, чтобы ощущать дрожащее тело под собой, чтобы оно билось в предсмертной судороге…

«Шейд!» – ментальный окрик Каэлина настиг его уже в прыжке, но было поздно.

Эллин не отшвырнул его к стене. В его руках неожиданно оказались три больших шприца, наполненных какой-то изумрудно-зеленой жидкостью, которые он и метнул в оборотня. Все три разом. Но Шейд каким-то невероятным для самого себя образом сумел увернуться, и шприцы осыпались на пол. Каэлин узнал украденный у него Рэмом артефакт Кровь Лесной Нимфы, что отзывала звериную сущность.

Шейд упал на пол и снова взвился в прыжке, стремясь впиться в горло своего врага. Тогда Эллин вскинул руку, и оборотень так и не достиг своей цели, просто зависнув в воздухе.

– С тобой я разберусь позже, а пока посмотри, как твой любовник подыхает от моих рук, – процедил Эллин, отшвырнув оборотня в сторону.

Шейд не мог пошевелить ни одной лапой и даже глазом моргнуть!

Рычание, раздавшееся с балкона, принадлежало уже Каэлину. Вампир перемахнул через перила и плавно приземлился на мраморный пол, застыв напротив Эллина.

– Тварь, – прошипел Владыка. Когда он злился, он всегда шипел, переставая контролировать свой голос.

Эллин внезапно загорелся, вспыхнув, как факел. Шейд видел, как огонь пожирает кожу Древнейшего, так, что становятся видны мышцы, кости… Отвратительный запах паленой плоти распространился по всему холлу. Эллин закричал. Нечеловеческий вопль резал по ушам, но Шейд ничего не мог сделать, чтобы отгородиться от него. Каэлин смотрел на это с холодным спокойствием, как тогда, в доме Шейда, когда сжег его соседку.

Но неожиданно вопль Эллина перешел в адский хохот. Пламя с шипением погасло, кожа Древнейшего и другие поврежденные мышечные ткани стремительно регенерировали.

– Дешевый фокус, Каэлин! – хохотал Эллин. – Неужели ты думал, что сможешь так легко отделаться от меня?

Каэлин стиснул зубы так, что желваки заходили на тонких скулах. Он напрягся, на лбу вздулась маленькая жилка. Эллин перестал смеяться. Вампиры впились друг в друга взглядами.

Ментальный поединок? Шейд гадал, глядя на обоих. Хорошо, что хоть это он мог.

Каэлин внезапно стал еще бледнее, чем был на самом деле. Изо рта его при каждом вдохе шел пар, волосы и ресницы покрылись белым инеем. Казалось, холод проникал в него не извне, а наоборот, выходил из него, промораживая кости, кровь, сердце…

Кожа Эллина плавилась, но он не обращал на это внимания, продолжая «морозить» соперника. Стихии пламени и льда столкнулись вместе. Шейд рванулся, пытаясь выпутаться из невидимых оков, но его тело ему не подчинялось. Он словно впал в паралич.

Правая половина лица Эллина выглядела так, словно с нее живьем содрали кожу: глазное яблоко, мышцы, кости – все было обнажено свирепым, неумолимым огнем Каэлина. Но и самому дю Шарму приходилось туго – тонкая корка льда покрывала его руки и кожу, пар изо рта становился все гуще.

– Скоро мой лед проберется в самое твое сердце, – прорычал Эллин. – И тогда ты наконец подохнешь!

Каэлин ничего не ответил. Он мелко дрожал, выставив перед собой руки; теперь пламя словно подчинялось движениям его пальцев, объяв фигуру Эллина, но тот каким-то невероятным образом умудрялся тушить его и в то же время морозить самого Каэлина. У дю Шарма же не было сил защищаться и нападать одновременно. Он ощущал, как лед медленно, но верно проникает все глубже в его тело. Только смутное удивление тревожило кристально чистый разум: когда Эллин успел набраться столько сил?

И словно в ответ на этот вопрос, второй Древнейший с наслаждением произнес:

– Я нашел Жилу Силы, Каэлин, – ядовито усмехнулся он, и в голосе его слышались торжествующие нотки.

Пламя совсем погасло, дю Шарм теперь просто трясся от холода, весь покрывшийся инеем и изморозью. Он медленно обернулся, бросив взгляд на Шейда. Его губы посинели и дрожали от холода, почти добравшегося до самого его сердца. Шейд снова рванулся, но не смог преодолеть ту силу, что обездвижила его.

Каэлин отвел от него взгляд.

«Нет, нет, нет! – в ярости мысленно заорал Шейд. – Черт тебя побери, не вздумай сдаваться! Не смей, чертов вампир! Если ты умрешь, я тебя сам разорву в клочья!»

Но Каэлин ему не ответил. Серые глаза стали закрываться. Он медленно и верно замерзал, холод достиг сердца вампира. Дыхание практически стихло.

Эллин теперь совсем расслабился, скрестив руки на груди.

– Таков бесславный конец мнимого Владыки, – с наигранной печалью констатировал Древнейший.

Шейд перевел на него взгляд, полный жгучей ненависти. Собственное бессилие приводило его в отчаяние. Неужели никто не сможет помочь? Черт возьми! Он только смог, только нашел… И вот так сразу потеряет?

«Каэлин!» – мысленно завопил он.

Неожиданно за спиной Эллина появился еще один мужчина, одетый в серый брючный костюм. Черные волосы, достающие до плеч, ярко-зеленые глаза… Гигантские когти вспороли тело Древнейшего, вонзившись в спину, и вышли из живота. Когти правой руки вонзились в горло, кровь хлынула фонтаном, заливая белый мраморный пол. Послышался треск позвоночника, отвратительный хруст, и голова второго Древнейшего полетела на пол. В тот же миг Шейд обрел способность двигаться и бросился к Каэлину.

Вампир лежал на полу, все еще сотрясаясь крупной дрожью. Шейд даже слышал, как стучат его зубы. Оборотень прижал его к себе покрепче, пытаясь передать тепло собственного тела, впервые радуясь, что весь покрыт шерстью, пусть и короткой, но все же теплой. А еще температура его тела достигала почти сорока градусов – и это только в спокойном состоянии. Неужели он не сумеет отогреть свою Снежную Королеву?

«Каэлин! Каэлин, открой глаза, черт бы тебя побрал! Сейчас же!» – рычал он.

Вампир действительно открыл глаза на пару секунд. Поднял руку, положив ледяную ладонь ему на грудь, и вплел пальцы в серую гриву.

– И совсем… не воняешь псиной… – хриплым, простуженным голосом прошептал он, прежде чем отключиться.

========== Растаявший лед ==========

Странный незнакомец, который убил Эллина, исчез так же внезапно, как и появился, но Шейд не обратил на это внимания. На мраморном полу, где рухнуло тело второго Древнейшего, осталось лишь черное обугленное пятно. Шейд осторожно подхватил хрупкое тело Каэлина и в несколько прыжков преодолел лестницу, неся его в спальню. Теперь ему действительно казалось, что Каэлин слишком хрупкий и может рассыпаться от любого неосторожного прикосновения. В теле зверя для Шейда его вес ощущался совсем иначе. Казалось, что сейчас он может поднять грузовик! И не надорвется… Это было бы здорово, если бы не тот факт, что Каэлин едва дышал.

Сам того не замечая, Шейд раздосадовано рычал, мысленно уговаривая вампира открыть глаза. Он бережно уложил его на кровать, закутав в одеяло, и сам лег рядом, крепко прижимая к себе, чтобы согреть. Холод, исходивший от тела вампира, он чувствовал даже через толстое одеяло. Каэлин уже не стучал зубами, но лежал неподвижно, словно безупречная фарфоровая кукла. Шейд пришел в отчаяние. Он хотел поцеловать ледяные губы, но вспомнил, что все еще находится в теле вервольфа, а действие проклятого зелья, которым напичкал его Эллин, еще не прошло. Он не мог вернуться в человеческую оболочку, да и, честно говоря, не представлял, как это сделать. Попытался сейчас: представил себя самого, только человеком, но не получилось. Зверь заворчал где-то рядом, сонно ворочаясь и глядя на неподвижно лежащего вампира глазами Шейда.

«Моя пара», – на всякий случай повторил Шейд.

Зверь согласно заворчал, и неожиданно знание того, что нужно делать, пришло к Шейду само собой. Он выпутал вампира из бесполезного кокона одеял и лег сбоку, прижимая его к себе сильнее, практически накрывая собственным телом так, что от его жара нагрелись даже простыни под Каэлином. Уткнувшись в шею вампира чуть влажным носом, Шейд закрыл глаза, дыша пастью, чтобы кожа вампира хоть немножко согрелась от его дыхания, и принялся прокручивать в голове воспоминания о тех часах, что они провели вместе.

Шейд не просто мотал картинки, он пытался вложить в них все свои чувства, прилежно вспоминая, что ощущал в те моменты, когда Каэлин к нему прикасался, когда входил в него, когда целовал, когда подтрунивал над ним, когда перебирал его волосы, сидя на подлокотнике того кресла, в котором Шейд устроился с книгой… Воспоминания хлынули неудержимым потоком, и Шейд сам не заметил, как увлекся настолько, что полностью погрузился в мир своих грез. Каэлин дышал теперь не так хрипло, даже, кажется, пошевелился, прижимаясь к большому горячему телу сильнее. Вампир спрятал лицо на плече оборотня, зарываясь в густую шерсть, что покрывала весь загривок и спускалась на плечи, и удовлетворенно вздохнул. Ледяные ладони скользнули по груди Шейда как раз в тот момент, когда он вспоминал их последнюю ночь перед тем, как его похитили. Воспоминания о пережитом экстазе были такими яркими и живыми, что Шейд невольно возбудился даже сейчас.

– Ты озабоченная псина, – пробормотал едва слышно Каэлин, по-видимому, тоже просматривая все эти воспоминания вместе с самим Шейдом.

Оборотень издал неопределенный звук, весьма похожий на смех.

«Ты очнулся!»

– Как же тут не очнуться, когда в меня упирается твой… – клацнув зубами от холода, прошептал вампир, тем не менее теснее прижимаясь к нему.

«Прости, – Шейд облегченно выдохнул, осторожно пропуская волосы своего любимого сквозь пальцы. – Хоть немного согрелся? Ты так меня напугал».

– И почему всякий раз, когда я уже на волосок от смерти, обязательно найдется кто-то такой благородный, кто меня спасает? – проворчал Владыка, потершись замерзшим носом о шею оборотня. – А я уж думал, что хоть в этот раз подохну спокойно.

«Даже не мечтай», – рыкнул Шейд, и его зверь согласно заворчал вместе с ним, невольно урча от удовольствия, когда Каэлин потерся об него носом.

– Хм… А в том, чтобы иметь своего оборотня, есть плюсы, – пробормотал Каэлин насмешливо, но Шейд почувствовал, что вампир улыбается, зарываясь пальцами в его шерсть.

«Персональная грелка всегда к твоим услугам?»

– Что-то вроде того… А ты подрос. – Вампир неожиданно усмехнулся, слегка приподняв колено так, чтобы дотронуться им до возбужденного естества оборотня.

Шейд охнул, но не отстранился.

«Ты же говорил… что не любишь оборотней».

– Когда уже ты вернешься в свою человеческую шкурку? – Каэлин нагло запустил пальцы ему в шерсть на загривке, теснее утыкаясь носом в шею – от этого голос его звучал немного приглушенно.

«Я не знаю. Эллин вколол мне какую-то дрянь, которая не дает обернуться назад. У меня не получается, я пытался».

– Настойка на зверобое… – пробормотал вампир. – Я, наверное, не вытерплю еще два часа.

«О чем ты?» – мысленно спросил Шейд, и его зверь лениво заворчал вновь.

– О том, конфетка, что лучший способ согреться – потрахаться.

«Каэлин… Ты же это не всерьез?»

– Почему не всерьез? – вампир приподнялся на локте, его рука переместилась с загривка на грудь оборотня и медленно поползла вниз, очерчивая мощные кубики пресса, все дальше и дальше вниз, и вот наконец уверенно обхватила возбужденный член оборотня. – Я еще и зоофил, ты не знал?

«Как-то по тебе не скажешь… С твоим-то чистоплюйством», – даже мысленный голос Шейда звучал несколько сдавленно: и человек, и зверь потерялись в ощущениях.

– Всегда было любопытно, распространяется ли температура тела оборотней на все его части? – философски вопросил Владыка. – Оказывается, распространяется. Тем лучше… Изнутри я быстрее согреюсь.

Холодные пальцы чуть сильнее сжали горячий ствол, и вервольф беспокойно завозился, заерзав на вампире.