Текст книги "Море в твоих глазах (СИ)"

Напасть на след Бальтазара удалось легко.

Слишком легко.

В клубе «Ароматный Апрель» сегодня было очень многолюдно. Оборотни, наги, вампиры, демоны, джины (куда же без них) и еще многие другие балансиры – все они повылезали из своих нор, чтобы повеселиться этой ночью.

Рэй бесшумной тенью скользнул к барной стойке, где было особенно оживленно, и приветственно кивнул в ответ на удивленную улыбку бармена, натиравшего до слепящего блеска бокалы.

С Ником – оборотнем-одиночкой – дроу был знаком уже очень давно и неплохо с ним общался. Ник – или Николай – вообще-то был русский по происхождению, приехал из России. Как, впрочем, и многие оборотни, поскольку Россия неофициально числилась их страной в собственном законодательном реестре балансиров. Здоровенный мужик – сплошь одни мускулы, трехдневная щетина на скулах, свирепый взгляд золотисто-карих глаз… Одним словом – медведь.

По дружбе, при этом сильно рискуя, оборотень сливал ему ценную информацию, будучи надежным поставщиком, если учитывать, что он работал барменом в притоне балансиров. Тут всегда можно было услышать самые свежие новости из ночного мира: интересные сплетни о Владыке вампиров, вести о чем-нибудь новеньком в кругах демонов, чья иерархия чем-то напоминала иерархию дроу.

– Что-нибудь есть? – привычно спросил Рэй.

– Выпьешь, как и обычно? – в свою очередь поинтересовался Ник.

В ответ дроу безразлично кивнул, опускаясь на высокий стул и откидывая полы своего кожаного плаща так, чтобы было видно ножны с черными кинжалами. Это было предупреждающим знаком для тех, кто искал приключений на свою задницу, и словно говорило о том, что хозяин оружия не имеет ни малейшего желания заводить новые знакомства.

Поставив на барную стойку стеклянный графин, наполовину наполненный свежим апельсиновым соком, и бокал, Ник налил в него сока и оставил графин стоять тут же, на случай, если Рэю захочется еще.

– Ты бы хоть раз добавил в этот свой цитрусовый водку или что-нибудь еще, что ж ты такой ярый противник алкоголя?

– Смысл мне его пить, если никакого кайфа я от этого не получаю? – сухо поинтересовался Рэй. – К тому же это глупая отрава организма.

– Знаешь, это выглядит смешно – ты сидишь такой весь из себя серьезный, с выражением лица «Кто подойдет – убью!», поигрываешь своим кинжалом и… попиваешь апельсиновый сок. Пепси налить?

– Я не поигрываю кинжалом. Он висит у меня на поясе.

– Ты такой не смешной.

– А ты такой смешной, – парировал Рэй, фыркая, но уголок его губ дернулся в улыбке. – Я на работе. И можно подумать, у тебя выражение лица не такое? Когда ты улыбаешься, то выглядишь сбежавшим из тюрьмы зэком.

Ник заржал, продолжая натирать бокалы, а Рэй сделал глоток сока.

– Так ты говоришь, что невосприимчив к алкоголю? – спросил оборотень.

– Всё зависит от содержания в организме фермента алкогольдегидрогеназы и скорости расщепления ацетальдегида, который образуется при окислении этанола, – пожал плечами дроу. – Но вообще-то у меня просто невероятно ускоренный метаболизм.

– Бла-бла-бла, – проворчал Ник, ставя бокалы рядочком и разливая по ним виски из бутылки. – Иногда ты такой зануда, Рэй.

– Так что насчет чего-нибудь интересненького для меня? – перевел тему Сокол, проигнорировав его последнюю реплику.

– На прошлой неделе Вельз и Артемида объявили о помолвке, – пожал плечами оборотень.

– Ты издеваешься, – фыркнул Рэй. – Слышно что-нибудь о Бальтазаре и его покровителе?

– Ли’Наар? Околачивается тут, недавно была такая гроза, что просто ахренеть. Буквально несколькими ночами ранее. Бальтазар здесь не появлялся, но я слышал, что он в своем логовище, как и всегда.

– Адрес знаешь?

– Нет, разумеется. Кай знает. Он все про всех знает.

– Кто такой Кай?

– Торгаш. Артефакты продает, – двинув бокалы по стойке к двум сидевшим неподалеку джинам, ответил Ник. – На углу пятой и шестой Авеню. У него там лавочка, называется «Тимболс». Кому надо, те знают, что за хрень, люди думают, что он просто старьевщик.

– Ясно, спасибо.

Рэй залпом допил свой сок и положил на стойку несколько долларов. Не прощаясь и не оглядываясь, он направился к выходу, ловко огибая веселящихся на танцполе балансиров.

Кая он нашел быстро, это оказался не демон. Какой-то полукровка, смесь черт-знает-чего с черт-знает-чем. Уровнем силы там и не пахло, промышляет чем может, понятное дело, особенно охотно лижет зад сильным мира сего, сливая информацию всем подряд за деньги.

– Адрес Бальтазара? – войдя в его лавчонку, холодно уронил Сокол.

Кай попытался увильнуть, хитрые глазки забегали туда-сюда из-под черной сальной челки. Мол, не знаю я никакого Бальтазара, то-се…

Стоило Рэю прижать его к стене и легонько пощекотать горло черным ядовитым лезвием, как тот сразу и раскололся.

Еще полчаса ушло на то, чтобы добраться до одного из элитных районов Нью-Йорка, где изволил обитать демон Бальтазар. Его квартира занимала два этажа в новехонькой высотке. Рэю повезло – окна застекленной лоджии были распахнуты настежь, и он влетел внутрь совершенно бесшумно. На несколько секунд замер, прислушиваясь к тому, что происходит в доме.

Демон определенно находился тут: из глубины комнат лилась какая-то классическая композиция. Пахло вишневым дымом от сигарет и дорогим мужским парфюмом. Рэй услышал громкие звуки сталкивающихся вместе бильярдных шаров.

Он вошел в освещенный голубоватым электрическим светом сияющий холл-зал. Здесь было довольно просторно. Ветер развевал прозрачный тюль занавесок на окнах. Зеленые глаза дроу быстро оглядели все помещение, остановившись на спиральной лестнице из красного лакированного дерева, ведущей на нижний этаж.

Он спокойно направился к ней и стал спускаться, словно пришел не убивать, а в гости наведался.

Внизу было еще одно небольшое помещение – вроде как коридор, дверь из которого вела в другое, откуда и раздавались звуки бильярда.

Рэй отворил дверь, входя внутрь, сразу же столкнувшись взглядом с Бальтазаром.

Блэйз, босой, одетый в белую футболку и джинсы, стоял напротив него, их разделял лишь бильярдный стол, подернутый зеленым сукном, круглые шары еще бегали по нему после очередного удара кием, и сам демон, склонившись над столом с кием в руках, собирался ударить снова.

Но замер, увидев в доме постороннего. Его глаза на короткое мгновение распахнулись в ошеломлении.

Дроу. В его доме. И это значит лишь одно. Но кто?!

Несколько минут они смотрели друг на друга в полнейшей тишине. Демоненок ощутимо напрягся под изучающим взглядом Старшего и едва сдержал шумный вздох. Медленно выпрямился.

– Может… сыграешь со мной? – Надо отдать ему должное, голос его не дрогнул, как и рука, когда он легко указал на бильярдный стол, словно приглашая приступить к игре.

Рэй проследил взглядом этот его жест. Второй кий лежал как раз с его стороны на рамке стола.

– Подождешь, пока я нарисую пентаграмму? – ничего не выражающим тоном поинтересовался он небрежно. И от того, что было непонятно, то ли он шутит, то ли говорит всерьез, Бальтазару стало еще более жутко.

– Кто? – спросил он почти шепотом.

– Я не выдаю имен заказчиков, – отрезал Рэй, делая шаг вперед.

Бальтазар попятился.

Рэй сделал еще один шаг, приближаясь к столу, и тут нервы демоненка не выдержали.

Он со всей силы ударил по днищу бильярдного стола снизу вверх так, что тот подскочил и перевернулся в воздухе. Куча шаров взлетела вверх, Бальтазар сложил ладони перед собой и дунул. Огненное марево на секунду озарило комнату, шары вспыхнули яркими пульсарами и устремились прямо на дроу.

Рэй молниеносно выхватил из ножен длинное лезвие черного дракона, делая несколько резких и таких быстрых выпадов, что они показались размытой тенью. Только полы его кожаного плаща слегка колыхнулись, потревоженные этим движением. Половинки десятков шаров, разрубленные и обугленные, беспомощно рухнули на пол. А вслед за ним и перерубленный надвое бильярдный стол, оглушительно грохнувшись на пол.

– А договориться никак нельзя? – без особой надежды в голосе спросил демон, пятясь назад, к стене.

– Это нужно было спрашивать до того, как ты попытался атаковать, – равнодушно бросил Рэй, наступая на толстый конец валяющегося рядом с ним кия.

Когда тот подлетел в воздух, дроу снова взмахнул кинжалом, и кончик кия упал на пол, отсеченный так, что теперь палка с этого конца оказалась весьма острой.

Поймав ее, Сокол небрежно крутанул ее между пальцами и нацелил острие на Бальтазара.

– Рисуй пентаграмму, демон.

– С ума сошел? Я не собираюсь рисовать ловушку для самого себя! – разозленно рявкнул Блэйз.

Однако в голосе его слышались нотки паники. Словно зажатый в угол звереныш, он пытался храбриться, но понимал, что шансы их не равны, и он в любом случае сдохнет здесь и сейчас.

Он также знал, что может позвать на помощь Эли, но чтоб он сдох, что, впрочем, сейчас и так произойдет, если снова воспользуется его помощью и в очередной раз покажет, какой он еще ребенок. И Эли так никогда и не увидит в нем никого, кроме неразумного, беспомощного дитя.

– А ведь я попросил, – наигранно вздохнул Рэй, выставляя перед собой ладонь, в которой держал кий.

Деревянная пика на несколько сантиметров поднялась в воздух над его ладонью и внезапно со свистом на большой скорости полетела в демона.

Блэйз даже не успел среагировать, когда дерево вошло в его тело – прямо в левый бок.

Его белая футболка мгновенно пропиталась кровью.

– Не смей. Вынимать ее. Из своего тела, – холодно произнес дроу, неторопливо направляясь к нему через обломки бильярдного стола.

Щепки под подошвой его кожаных ботинок жалобно скрипнули, а тлеющие остатки сожженных половинок шаров осыпались в пепел.

– Сейчас твое тело регенерирует, и кий намертво застрянет в нем, – продолжил дроу. – Это будет больно, Бальтазар. Нарисуй пентаграмму, или я продолжу в том же духе.

Стиснув зубы, Блэйз сжал ладони в кулаки, пытаясь сдержать гневный рык, полный боли и обиды. Внезапно он выбросил вперед правую руку, и гигантская огненная спираль метнулась в дроу. Впрочем, тот легко уклонился от нее, и та растаяла в воздухе, не долетев до стены, так и не зацепив своей цели. Блэйз понимал, что он, едва ли достигший двухсот лет демон, номинально Старший, но по уровню Силы все равно птенчик, вряд ли что-то может против дроу, профессионального убийцы, адепта Смерти, как они себя называют, который уже почти перешагнул порог Древнего.

– Кто ты? – процедил он. – Хотя бы назови свое кодовое имя.

Это было известно всем балансирам – особенное свойство дроу, их умение превращаться в хищных пернатых. И Блэйз тоже знал о нем.

– Я Сокол. – Медленная усмешка скользнула по губам дроу, и Блэйз побледнел.

Он был наслышан о нем. Этот убийца числился в лучших списках своего клана, и обычно его нанимали чаще всего. Его визитная карточка – черное соколиное перо, оно оставалось во всех тех местах, где дроу поработал.

Сокол меж тем спокойно достал из кармана мелок и кинул ему. Блэйз машинально поймал, все еще во все глаза глядя на него. Дроу медленно кивнул на стену позади него.

– Рисуй, – беззвучно уронил он.

Блэйз стиснул мелок в пальцах. Его волосы полыхнули пламенем – он был в ярости. Он был напуган.

Медленно повернувшись к нему спиной, демон принялся чертить круг непослушными, дрожащими пальцами.

Сокол всегда отличался оригинальностью. Он мог убить быстро и безболезненно, а мог поиздеваться изощренно и жестоко. Сейчас он выбрал явно последнее. Что могло быть более жестоким и изощренным, чем заставить свою жертву подготавливать для себя собственную смерть?

– Быстрее, Бальтазар, – холодный, режущий, словно клинок, властный голос дроу резанул по ушам.

– Если такой умный, сам рисуй! – огрызнулся демоненок. – Не так-то это легко – заниматься художествами с деревянной палкой в боку!

Бок, кстати, уже начал болезненно жечь – регенерация началась. Кожные покровы, порванные мышцы и ткани пытались срастись прямо сквозь дерево, но поскольку это не получалось, они соединялись вокруг круглой палки. Это было мучительно больно, как и предсказывал проклятый дроу. Глаза против воли обожгли злые слезы, но Блэйз крепко зажмурился, стиснул зубы и продолжил чертить круг.

Его рука вильнула, и круг вышел немного кривым. Он испуганно замер и, не сумев удержаться, оглянулся через плечо.

Сокол стоял в двух шагах позади него, скрестив руки на груди. Его кинжал уже снова был в своих ножнах, голова чуть склонена набок, длинный черный хвост перекинут через плечо. Блэйз только сейчас заметил, что его руки затянуты в плотные тонкие перчатки из черной кожи, с серебряными острыми клепками на запястьях и обрезанными пальцами – видимо, для того, чтобы не мешать когтям.

Он сглотнул, быстро стер рукой неровную линию и продолжил рисовать заново.

Он знал, что был трусом, и сейчас ему хотелось униженно умолять оставить ему жизнь, но Блэйз также прекрасно знал, что дроу бесполезно умолять. Они беспощадны.

Так что мысли его с неожиданной детской непосредственностью переключились на другое. Интересно, Эли будет хоть немного скорбеть о нем? Вспоминать?

С глупой сентиментальностью Блэйз представил себе донельзя нелепую картину: ледяной принц, его фэйри, сидит на коленях вот прямо тут, у нарисованной пентаграммы, и, поливая пол слезами, сгребает с него кучку пепла, что осталась от демона Бальтазара.

Эта картина едва не заставила его расхохотаться, и губы Блэйза искривились в ироничной усмешке, а из горла вырвался немного истерический смешок.

Черная тонкая бровь Сокола недоуменно приподнялась, но демон только передернул плечами. Он так увлекся своими мыслями, в подробностях представляя эту сцену, что не заметил, как почти закончил рисовать пентаграмму, хотя намеревался оттягивать этот момент подольше.

– Умница, Огонек. – Бархатистый голос дроу заставил его вздрогнуть, и он резко обернулся, а его собственные волосы хлестнули по щеке.

– Не называй меня так! – рявкнул он.

Рэй поднял руки, демонстрируя свои ладони, и лениво улыбнулся.

– Конечно, конечно. Без проблем.

Он сделал шаг вперед, и вся храбрость демона испарилась. Расширенными глазами, прижавшись к стенке, он наблюдал, как рука дроу в черной кожаной перчатке тянется к нему… К его горлу.

Блэйз сделал вдох прежде, чем когтистые пальцы стиснули его шею, легко поднимая вверх – в самый центр пентаграммы, пришпиливая к стене одним рывком, да так, что воздух вышибло из груди. Контуры пентаграммы мгновенно вспыхнули красным сиянием – получив свою жертву, она была активирована.

Он дернул ногой, схватился обеими руками за обнаженное запястье дроу, сосредотачивая остатки своей магии в ладонях. После двух атак его энергетические резервы были исчерпаны. Потому что он слабак. Блэйз поморщился. Смуглая кожа под его ладонями потеплела, а потом, словно железо, накалилась докрасна.

Широко распахнутыми глазами Блэйз смотрел в зеленые-зеленые глаза дроу и видел в них собственное испуганное отражение. А Сокол даже не поморщился, хотя его кожа покрылась волдырями и начала безобразно облазить, от ожогов обнажились мышцы и даже кости, но длилось это всего пару минут, потому что силы Блэйза кончались – ведь и пентаграмма вытягивала из него жизнь и магию.

И тут он своими собственными глазами увидел хваленую дроускую регенерацию в деле – не прошло и сотой доли секунды, как от ожогов не осталось и следа. Снова запястье Сокола было чистым и нетронутым.

– Про… лятье… – прошипел демон, начиная задыхаться и ощущая, как пентаграмма высасывает из него жалкие остатки жизненной энергии.

В глазах помутнело, и он начал терять сознание, обмякая в руке спокойно держащего его Сокола.

И это его спокойное, хладнокровное ожидание жутко действовало на нервы Бальтазара. Эти дроу… настоящие монстры, чудовища! Он стоит, держит его за горло, ждет, когда пентаграмма высосет из него все, что можно, чтобы потом хладнокровно прирезать. Или он отсечет ему голову своим клинком, чтоб уж наверняка?

Последние минуты своей жизни Блэйз вяло размышлял над тем, как именно его убьют.

– Сокол, не смей! – неожиданно раздался за спиной Рэя другой голос – ледяной, полный неудержимой ярости, едва сдерживаемого гнева и устрашающей, звенящей силы.

Воздух в комнате завибрировал от этой самой силы, и огромные окна, занимающие почти всю стену бильярдной, с оглушительным звоном лопнули и брызнули осколками на улицу с головокружительной высоты.

Воздух затрещал, наполненный Силой Первозданного, наэлектризовался, и волосы на затылке Рэя и Бальтазара встали дыбом.

Дроу медленно обернулся, не выпуская свою почти потерявшую сознание жертву, и вперил взгляд кошачьих зеленых глаз в фэйри. Блэйз же встрепенулся, услышав голос своего Ледяного Принца.

Первозданный стоял прямо позади них, у дверей, сжимая руки в кулаки, весь напружинившись, словно перед атакой.

– Не убивай его, – прорычал Эльдэйн Ли’Наар. – Или я убью тебя.

– Смысл? Я убью твоего протеже быстрее. Он уже почти мертв, – равнодушно отозвался дроу.

– Отпусти его, – взяв себя в руки и вспомнив просьбу Лао, сдержанно попросил Эльдэйн. – Давай заключим сделку. Прошу тебя. Я дам тебе кое-что в обмен на жизнь Огонька.

– Что же? – столь же безразлично спросил Рэй, давая понять, что эта идея заранее обречена на провал.

– Жизнь твоего дали в обмен на моего, – сверкнув ледяными глазами, бросил Эли, с удовольствием наблюдая за тем, как изменяется выражение лица дроу. – Если тебе все равно, что я тебя сейчас убью, то наверняка тебе не все равно, что я убью Дэни?

Глаза Сокола резко распахнулись, и он вскинул голову. Заколебался.

«Дали? – Блэйз слабо дернулся в стальной хватке дроу, глядя на своего возлюбленного из-под ресниц. – Он сказал «дали» про меня? И он назвал меня Огоньком. Опять…»

– Если ты не отпустишь Огонька сейчас же, я убью сначала тебя, а потом твою русалочку, – надавил Эльдэйн. – Вместе с еще неродившимся ребенком.

– Ты не посмеешь, – выдохнул хрипло Рэй.

– Я прошу тебя, отпусти Блэйза. Нам не нужна бессмысленная вражда, – чуть мягче произнес Эльдэйн. – Зачем тебе это нужно? Прислушайся к голосу разума, а не Смерти, черт бы тебя побрал, упрямый дроу!

Рэй опустил голову, сжимая свободную руку в кулак. Эльдэйн с тревогой наблюдал за тем, как он борется с самим собой, разрываясь между долгом и любовью к этой русалочке. Голос Древности, наследственность дроу, призыв Смерти, его кодекс чести – все это было необычайно сильно в каждом темном эльфе, но на другой чаше весов был его дали – смысл уже не Смерти, но Жизни.

Напряженную обстановку прервала мелодия, раздавшаяся из кармана плаща Рэя. Он, словно очнувшись, взял телефон.

– Сокол слушает.

– Ариадна на связи. Заказ номер 5984 отменен.

«Заказ номер… сколько?!» – некстати ошеломленно подумал Блэйз, продолжая болтаться в руке дроу.

========== Легенда ==========

Медленно убрав телефон обратно в карман, Рэй столь же медленно и словно неохотно разжал пальцы. Блэйз весьма неграциозно повалился на пол. Его лоб был покрыт испариной, а дышал он хрипло и через раз. Пентаграмма замерцала и потухла. Демон с облегчением прислонился затылком к стене, из-под ресниц наблюдая за выражением лица фэйри, на котором отчетливо отразилось облегчение.

Облегчение от того, что все закончилось без лишнего кровопролития. Тем не менее он не был до конца уверен, что это именно его угроза заставила дроу изменить свое решение и поступиться древним кодексом чести. Кто знает, что бы он выбрал, если бы ему не позвонила посредник?

Сокол бросил на него нечитаемый взгляд и, внезапно обернувшись огромной хищной птицей, вылетел в разбитое окно гигантской устрашающей тенью.

Эльдэйн тут же бросился к своему демоненку. Присев на корточки, он осторожно подтянул обмякшее тело Блэйза к себе и пристроил его голову на своем плече.

– Потерпи, Огонек, будет немного больно.

– Ох, – пробормотал Блэйз, тяжело дыша, – по-моему, я брежу.

Эльдэйн глянул на него с теплой нежностью во взгляде, но демон этого не увидел. Фэйри поднес ладонь к вросшему в его бок кию и сосредоточил крупицы своей магии в руке. Его ладонь засветилась голубоватым сиянием, которое потянулось к тому месту, где дерево срасталось с кожей. Блэйз дернулся и глухо застонал, уткнувшись лицом в шею фэйри.

– Тише, тише, малыш, – шепнул Эльйдэйн, чуть хмурясь.

Это было довольно кропотливой ювелирной работой – пытаться с помощью магии отделить живые клетки и ткани от древесных. Наконец большинство клеток были разъединены, и он взял Блэйза за руку.

– Сейчас будет больно.

– Давай уже, – пробормотал демон, делая глубокий вдох и зажмуриваясь.

И Эльдэйн рванул палку на себя. Брызнула кровь, Блэйз вскрикнул и тут же обмяк в объятиях фэйри.

– Все уже, все, – успокаивающе прошептал Эли, прижимая все еще светившуюся ладонь к боку Бальтазара и заживляя рану.

Затем он, осторожно подняв его на руки, понес в спальню, где уложил на кровать.

– Эли? – Блэйз приподнялся на локтях, когда фэйри выпрямился, явно собираясь уходить.

– Что?

– Не уходи!

– Я не ухожу, – ответил Эльдэйн, хмыкнув, и запустил пальцы себе в волосы, взъерошивая их, словно бы в смущении.

Блэйз кивнул, неохотно опускаясь на подушки, и прикрыл глаза, глядя на него из-под рыжих ресниц. Взгляд его внезапно упал на шкатулку-артефакт, что он выкрал у Дагона. Та самая музыкальная шкатулка, из-за которой и началась вся эта заваруха… Какая ирония, а ведь он просто хотел узнать, о чем думает Эли.

Он потянулся к прикроватной тумбочке и откинул крышку, искоса глядя на фэйри. Эльдэйн наблюдал за его действиями абсолютно спокойно. Комната неожиданно наполнилась тихой и нежной мелодией. Мелодия Угасающих, голоса светозарных эльфов, чье дивное пение словно осветило комнату. Блэйзу стало хорошо и уютно, а Эльдэйн по-прежнему стоял над кроватью, сунув руки в карманы своих бежевых брюк. Выражение его лица не менялось, оставаясь отчужденным, лишь глаза задумчиво сощурились.

Блэйз затаил дыхание, внимательно наблюдая за ним, ожидая, как же артефакт повлияет на Первозданного. Он, конечно, осознавал, что Эли вряд ли прямо сейчас кинется рассказывать ему о своих чувствах и признаваться в вечной любви, но, черт возьми… это его «дали» там, в бильярдной, так обнадеживало его… В душе Бальтазара смешались различные чувства: надежда, страх, неверие, изумление…

– Ты правда считаешь меня своим дали? – наконец решился нарушить тишину Блэйз и совсем перестал дышать, не осознавая, что в волнении сжимает простыни по бокам от себя.

Тонкая серебристая бровь фэйри медленно приподнялась вверх, а уголок его губ искривился в ироничной усмешке.

Он так долго молчал, что Блэйз посчитал, что тот уже и не ответит. И вдруг с ужасом вспомнил, что вторую шкатулку потерял, а ведь… она могла быть подлинной! А вдруг это не та? Вот он облажался…

– К несчастью, – уронил наконец фэйри с привычной незлой издевкой, наклоняясь и упираясь в постель коленом.

Блэйз вздрогнул, судорожно облизнув губы и во все глаза глядя на него.

А Эльдэйн навис над ним. Протянув руки, он уперся в спинку кровати по бокам от Блэйза, его красивое, очень выразительное лицо оказалось совсем близко.

– Ты маленький. Надоедливый. Вредный. Своенравный. Непослушный. Глупый. Вредный. Неуправляемый. Невозможный. Непредсказуемый… – выдохнул фэйри ему в губы, и Огонек задрожал, прикрывая глаза и сильнее сжимая простынь. – Но знаешь, что я ценю в тебе больше всего?

Подействовало!

Внутреннее «я» Блэйза возликовало. Что, как не артефакт, могло заставить Эли пуститься в такие несвойственные ему откровения? Боже, это действительно так! Оно подействовало!

– Что же? – дрожащим голосом спросил он.

– Умение удивлять меня. Постоянно. Каждый раз я думаю, в какую очередную неприятность ты вляпаешься сегодня, но снова и снова ты умудряешься удивлять меня своей оригинальностью.

Блэйз обиженно посмотрел на него из-под ресниц и фыркнул.

– Только это? – спросил он совсем понуро.

– Нет. Я просто обожаю, когда ты трахаешь мне мозг, – неожиданно засмеялся Эльдэйн. – Особо изощренными и оригинальными способами и каждый раз по-новому.

Блэйз совсем поник и вздохнул, опустив плечи.

– Ты снова надо мной смеешься, – упавшим голосом пробормотал он.

– Эй… – Эльдэйн приподнял его голову за подбородок, заставляя посмотреть на себя, и внезапно легко прикоснулся к его губам своими. – Ты еще такой ребенок.

Блэйз едва не взвыл от разочарования и уже открыл было рот, чтобы начать сыпать ругательствами и возмущаться, выражая протест этому излюбленному утверждению фэйри, как внезапно губы его заткнули властным, жестким поцелуем.

Он удивленно распахнул глаза и замычал в рот Эльдэйна, но тот лишь чуть сильнее сжал его подбородок стальными пальцами, по-хозяйски скользнув языком в рот. И Блэйз мгновенно обмяк на подушках, сладко застонав, и прикрыл глаза длинными ресницами.

По его телу прошла легкая дрожь, рыжие волосы снова полыхнули обжигающим пламенем от испытываемых им эмоций, и он обвил руками шею Ли’Наара, запуская пальцы в его чуть топорщившиеся волосы на затылке.

Фэйри целовал его долго и сладко, так, что у демона окончательно помутилось сознание. Забыв обо всем на свете, он лихорадочно цеплялся за сильные плечи, обтянутые белой рубашкой, одной рукой, другой пытаясь расстегнуть пуговицы, которые, словно назло, совершенно не желали поддаваться. Охваченный страстью и желанием, Бальтазар тихо рыкнул в поцелуй, и рубашка на фэйри полыхнула магическим огнем, который мгновенно сжег ткань.

Эльдэйн оторвался от его губ, дыша чуть чаще, чем обычно. От него исходил дурманящий запах весенних цветов, озона и дождя, и Блэйз жадно и с упоением вдыхал его.

– Ты, конечно, молодец, – чуть хрипло проворчал фэйри. – У меня с собой нет запасного комплекта одежды.

– Он тебе не понадобится, ведь я не собираюсь отпускать тебя сегодня ночью, – смело заявил Огонек.

По губам фэйри скользнула обворожительная усмешка, и он лишь вскинул бровь.

*