Текст книги "Летний рассвет (СИ)"

Автор книги: Libion

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Сперва парни раскапывали каждый выделяющийся пятачок земли, где было меньше травы, чем вокруг, но после четвертой пустой ямки, и без того утомленные плаванием, они как-то плавно переключились с бесполезных раскопок на поедание земляники. А ее здесь росло море. Стоило раздвинуть руками зеленую растительность, нагретую душным теплом летнего утра, как внизу показывались крупные алые ягоды.

– В принципе, никакого обеда не надо! – сказал Серега, отправляя в рот целую горсть земляники.

– Но-но, на обед все же лучше успеть, – засмеялся Саня.

– Короче, парни. Что-то мне подсказывает, мы только зря время тратим. Нам смены не хватит, чтобы найти этот дурацкий клад, если он вообще существует, – вдруг озвучил Семен то, что и так вертелось у всех на языке.

Бублик посмотрел на него.

– Так что, возвращаемся?

– Знаешь что, Сема, – чавкая, проговорил Серега, – мне кажется, закапывают всякое такое под чем-то приметным. Столбом или одиноким деревом. Или, например, если сосна среди берез…

– А что, это мысль. Надо бы пройтись быстренько по таким местам здесь…

Заметив, с каким отчаянием переглядываются уставшие друзья, Семен рассмеялся и добавил:

– Да сидите вы, я сам пробегусь.

Он схватил лопатку и, отмахнувшись от Сани, который все-таки для проформы предложил сходить с ним, отправился на поиски.

Остров, на самом деле, был весьма небольшим. В его центре шуршала на легком ветру березовая рощица, несколько деревьев стояли отдельно, ближе к берегу, а все остальное пространство занимали самые разные травы. Временами ветер стихал, и Семен каждый раз на секунду удивлялся обрушившейся тишине, которую порой пронзала трель соловья или донесшийся смех друзей.

Он, как ледокол льдины, разрезая телом бесчисленное скопище высоких травинок и луговых цветков, быстро обошел все деревья.

«Ничего подозрительного», – пробормотал Семен и хотел было возвращаться к ребятам, как заметил давным-давно утоптанный плешивый пятачок земли возле липы. Испачканный пыльцой и невидимой, но липкой паутиной, Семен вдобавок вымазался еще и почвой, пока ковырял яму саперной лопаткой. Когда раздался тихий жестяной лязг, его сердце заколотилось шумно и часто. Только что он хотел уже бросить бесполезные раскопки, но теперь работал с утроенной силой, порой выбрасывая рыхлый чернозем ладонью – так было быстрее. Наконец он выкопал небольшую жестяную коробку и, еще не открывая, стал аккуратно вертеть ее перед глазами.

Наверное, в таких продают леденцы или еще какие-нибудь сладости. Семен поборол желание открыть найденный клад без друзей, и, забыв лопату, бросился к ним.

Завидев радостного Семена с какой-то ерундовиной в руках, ребята сразу поняли, что его поиски увенчались успехом. Они побежали навстречу, окружили его и засыпали вопросами, что внутри.

– Не знаю я, не знаю, – отвечал Семен запыхавшись.

Он сел на траву, с улыбкой посмотрел на соседей, рассевшихся перед ним полукругом, и подцепил крышку грязными ногтями. Не сразу, но она поддалась. Саня и Бублик даже стукнулись лбами, нетерпеливо склонившись над шкатулкой.

– Ну что там? Читай! – торопил Серега.

– «Катя, Марина и Лена сделали этот секрет с посланием будущим поколениям отдыхающих…» – прочел Семен первые строки пожелтевшего письма и засмеялся, а потом выругался.

– Так что, это какие-то девчонки закопали? – разочарованно протянул Бублик…

…Пока Семен ходил за спасательным жилетом, который оставил на их привале перед поисками, остальные с интересом изучили содержимое клада. Открытки, гербарий, неумелые стишки и кустарно заламинированная в полиэтилен фотография – вот все, что было внутри, не считая письма.

– Ну? – без особого интереса спросил Семен, подойдя.

– Ничего интересного, обычная девчачья ерунда, – сказал Саня.

– Ладно, поплыли, а то и правда будем целый день без еды.

Немного понурые, парни отправились к берегу. Бублик, Саня и Серега уселись на веслах и корме, а Семен отвязал канат от ближайшего дерева, смотал его и ступил на борт последним. Взяв у Бублика одно из весел, он уперся им в студенистое дно, развернул лодку носом к лагерю, протащил по спутанным водорослям и, наконец, вывел на воду.

Ветер усиливался, но был попутный. Озеро темнело, на волнах вспенились барашки, а небо затянуло серостью.

– Как же… Резко… Меняется… Погода… – сетовал Серега, ритмично работая веслом.

К счастью, их несло чуть правее пристани. Надо было лишь время от времени корректировать курс, так что парни даже не меняли друг друга, чтобы сэкономить драгоценные минуты и успеть в лагерь, пока нет дождя. А в том, что дождь будет, они не сомневались.

На миг в просвете облаков, стремительно наливающихся густой синевой, показалось солнце, и Семен заметил странный блик на берегу. Только через несколько минут, когда парни, наконец, причалили, он сообразил, кидая концы лодочнику, что это сверкали окуляры бинокля, который сейчас висел на шее старика.

– Молодцы, что вовремя вернулись, а то я уже хотел заводить моторку, – сказал он и бегом отправил ребят обедать.

Те все же решили сперва помыть руки, и едва успели забежать в столовую. Повариха, обеспокоенно глядя на небо, конечно, не стала в этот раз требовать стишок, а наоборот прикрикнула, чтобы ребята скорее заходили внутрь.

Даже в первый день Семен не ел такого вкусного обеда. Как следует нагуляв аппетит, он вовсю работал ложкой. Тем временем снаружи темнело. Вожатые, сидя за отдельным столом, перешептывались и постоянно выглядывали в окно. Наконец, сверкнуло. Гул разговоров в столовой приглушился на несколько секунд, затих звон посуды, и вот, наконец, перекатываясь и урча, лагерь накрыл гром. Зашумел ливень, пионеры весело загомонили.

Вторая молния ударила совсем рядом, почти сразу гром взорвался где-то у пролеска, и в этот раз вызвал отнюдь не веселье. Многие от неожиданности втянули голову в плечи, одна девочка разбила стакан с компотом, а Ольга Дмитриевна встала и принялась успокаивать некоторых трусишек из младшего отряда.

– Во гремит, – довольно сказал Серега.

– Не говори!

Ольга Дмитриевна закончила с малышами и громко объявила, что пионеры останутся в столовой, пока не кончится гроза. Кое-кто сразу зароптал, но она уперла руки в бока и грозным взглядом подавила бунт на корню.

Семен, расправившись с обедом быстрее друзей, пошел за добавкой. На выдаче скопилась небольшая очередь – многие ребята тоже решили взять вторую порцию. Скорее всего даже не из-за разгулявшегося аппетита, а просто чтобы убить время за едой.

Многие расселись по подоконникам, прислонялись лбом к оконным стеклам, оставляя жирные пятна, и любовались дождем, стараясь не пропустить очередную зарницу. Семен же болтал с друзьями о том, чем можно заняться в ближайшее время. Он как-то смирился с тем, что поиски таинственного незнакомца зашли в тупик, но даже особо не жалел. Ну его к черту.

…– Я вот пойду в музыкальный клуб, когда распогодится, давайте со мной? – сказал Бублик.

– Ну можно… – протянул Серега.

Саня демонстративно поморщился.

– Не хочешь, как хочешь, я же никого силой не тащу.

– А что если сегодня ночью мы возьмем наши ключи и…

…Парни болтали около получаса. За это время некоторые из самых хулиганистых пионеров успели сбежать из столовой через окошко в углу, которое удачно скрывала от взора вожатых объемная колонна, Игнату пришлось разнимать драку малышей, а кто-то разбил еще один стакан с компотом. Гроза стала затихать, а потом и вовсе ушла прочь, оставив сияющий на робком солнце лагерь. Пока золотым лучам приходилось пробиваться через тонкую, словно вуаль, полупрозрачную серую дымку, но Семен был уверен, что к вечеру распогодится.

К столику парней подошли Ульяна и Двачевская.

– Блин, все утро зря только золу с площади выметали, – сказала Алиса соседке, а потом перевела взгляд на Серегу, – кстати, а где это вы опять сачковали?

Ульяна, оказавшись за ее спиной, многозначительно взглянула на Саню и стала показывать глазами на выход из столовой. Тот схватил поднос, буркнул «Мнепора» и убежал прочь.

Серега тем временем по-рыбьи смешно открывал и закрывал рот, силясь на ходу придумать что-нибудь в ответ Алисе. Она, глядя на эту картину, хмыкнула и махнула ладошкой.

– Ладно, расслабься. Пойдем, прохвост, дело есть!

– А ч-что за дело?

– Там и объясню, хорош тупить.

Серега поплелся за ней, а Бублик, скинув забытые им тарелки себе на поднос, сказал Семену:

– Короче, я к Мику, ты со мной?

На секунду тот задумался. С одной стороны, все разбежались, скучно будет искать занятие одному, но с другой…

– Не, не пойду. У меня от болтовни твоей японки голова начинает пухнуть, – ответил наконец он. – Я лучше Серегу подожду, придумаем что-нибудь, или книжку почитаю.

– Можешь к кибернетикам сходить.

– Нет уж, – засмеялся Семен, – опять Шурик будет приставать с вопросами о журнале, ну его.

– Лааадно, увидимся!

…Перепрыгивая многочисленные лужи по дороге к домику, Семен думал, чем бы заняться. Можно поближе познакомиться с другими ребятами из отряда, или, и правда, наведаться в библиотеку. Черт, как же неудачно все разбежались… А, может, просто-напросто вздремнуть? Не стоило сегодня так хорошо высыпаться.

Зайдя в домик, он случайно уронил свернутый в рулон ватман с расшифровкой таинственного текста, который кто-то из друзей оставил рядом со входом. Семен развернул его, положил на стол и придавил верхние углы стаканом с карандашами и Бубликовской книгой, а нижние придерживал ладонями.

– Странно, кто так пишет. «Спрятал в острове», безграмотно ведь.

И тут его осенило. Конечно любой человек, да даже последний двоечник, все равно написал бы, мол, спрятал то-то и то-то НА острове. Но если предположить, что речь идет, например, о романе «Остров сокровищ»… Вот же, второе слово заканчивается на “Щ”!

Семен помчался в библиотеку, едва не забыв запереть дверь.

========== 5.2 ==========

Хлюпая сырыми кедами, Семен поскользнулся на мокром крыльце и едва не протаранил головой дубовую дверь библиотеки, но каким-то чудом умудрился повиснуть на ручке. Так он и заехал внутрь. Женя, сидевшая в потертом кресле, положила книгу на подлокотник. Если ее и удивило эпатажное появление очередного пионера, вида она не подала. Смущенно отряхивая поцарапанные коленки, Семен взглянул на нее и подумал, что Женя выглядит так, будто посетители регулярно вламываются к ней подобным образом, и будто это весьма ее задолбало.

– Ну? – сказала библиотекарша.

– Я… Это… За книжкой!

– Неужели.

Семен немного опешил, и Женя, закатив глаза, добавила:

– Название? Автор? За какой книжкой пришел-то?

– А! «Остов сокровищь»!

– Серьезно? Ты ее дома не прочитал? Да «Остров» все мальчишки от мала до велика читали. Ее даже не берет почти никто уже несколько смен.

Семен пожал плечами.

– Виноват!

Женя посмотрела на него поверх очков, спросила фамилию, вздохнула и направилась к столу. Там она стала перебирать бумажные квитки, нашла нужный и только после этого сказала, на какой полке искать книгу.

Не прошло минуты, как Семен отыскал ее и пошел записываться.

Библиотекарша заполнила данные и, облокотившись о столешницу, спросила:

– Все?

– Да, все! – крикнул Семен, стремглав выбегая на улицу.

Он уселся на ближайшую лавочку, не обращая внимания на то, что доски были влажными и пачкали одежду. На коленях Семена лежала книга. Немого поколебавшись, открывать ее сейчас или дождаться вечера, когда соберутся все соседи, он, наконец, перевернул обложку. Ничего. Пролог, первая глава, вторая…

Семен был готов заплакать. Почему-то ему казалось, что секретное послание будет на первых страницах. А, может, он опять ошибся?

Пролистав все страницы, Семен совсем упал духом, но тут увидел текст. Прямо на заднем форзаце таинственный незнакомец написал послание простым карандашом. Четкие строки с характерными завитушками у буквы «а».

«Ну вот», – подумал Семен. Зачем-то оттягивая момент, он осмотрел кусты, аллею перед собой и редкие компании пионеров, бредущих куда-то среди луж. Потом задрал голову, полюбовался сквозь колючие кроны сосен на светлеющее небо, вздохнул и, наконец, стал читать.

«Похоже, он не простит меня. Забирает разум, забирает память. Пишу эти послания сам себе, но не думаю, что это поможет. Черт, уверен, что не поможет. А ЧТО ЕЩЕ ОСТАЕТСЯ. Меня зовут Анатолий Белиман. Я не в кармане, хотя какая радость с этого, когда пускаешь слюни и не одупляешь, что творится вокруг. Здесь мне лет двенадцать, но я замечаю, как он, из мести, похоже, издевается и делает меня все больше похожим на того, кем я был. Лысею, толстею. Мысли путаются. Скоро будет еще хуже. Каждую ночь я, словно монах, молю его о прощении. Но сам бы я за такое не простил. И он не простит. Толик, надеюсь, ты читаешь эти строки, если еще можешь читать. Ты наверняка не помнишь, о чем я, но продолжай умолять о прощении каждую ночь. Вспомни! Икарус это врата!

ПРОСТИ МЕНЯ ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСТИ МЕНЯ ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСТИ, ПРОСТИ!»

Семен перечитал текст еще дважды. Лысеющий толстенький Толик. Тот самый. Кажется, чаще всего он видел его рядом с «бочками» у музкружка. Блин, и что теперь делать? Почти все пионеры сидят по домикам, не ломиться же туда в его поисках. Да и сможет ли он что-нибудь объяснить? Судя по всему, разума бедняга лишился давно, и живет, кажется, вместе с опекающей его вожатой.

– Вот черт! – воскликнул Семен и запустил пальцы в волосы.

Он немного посидел, а потом схватил книжку и побежал к себе. Лучше, наверное, сперва дождаться соседей и рассказать им все, а потому уже вместе решать, как бы так поговорить с Толиком наедине.

У входной двери он встретил Серегу и Алису. Посмотрев на Семена, словно на муху, та шепнула что-то его соседу, дождалась кивка и с довольным видом зашагала прочь.

– Серег, слушай!.. – сразу решил брать быка за рога Семен, но его перебила Алиса, шлепнув себя по лбу. Она вернулась и сказала:

– И еще кое-что насчет знамени! Блин, чуть самое важное не забыла! Есть у вас бумага чтоб план нарисовать?

Ребята растеряно переглянулись. Алиса добавила:

– Пофиг, я Ульянке чертила, пошли и тебе еще кое-что объясню. Пошли-пошли, чего стоишь, там делов на пять минут!

– Сейчас, я догоню!

– Вы чего тут секретничаете? – спросил его Семен.

– Двачевской птичка на хвосте принесла, что соревнование между отрядами все-таки будет! И главная цель – знамя у соперника упереть, тогда считается, что победа! Ух, грядет!..

– Идешь? – уже с раздраженными нотками в голосе прикрикнула Алиса издали.

– Иду! – отозвался Серега, но Семен успел поймать его за рукав и быстро прошептал:

– Толика, лысенького этого, помнишь? Знаешь, в каком домике живет?

– Ну, в седьмом вроде, но я не уверен. А тебе он зачем?

– Потом расскажу! – ответил Семен уже на бегу.

Покрепче сжав «Остров сокровищ» в ладони, он несся прямо по лужам на противоположный конец лагеря. Отыскав нужную «бочку», Семен постучал. Никто не откликнулся. Тогда он аккуратно повернул дверную ручку и, поняв, что здесь открыто, заглянул внутрь.

Толик сидел за столом и что-то рисовал, высунув от усердия кончик языка.

– Привет, – сказал Семен, заходя в домик.

– Привет!

Толян приветливо смотрел на Семена, ожидая, что тот скажет дальше. А Семен тем временем думал, стоит ли сразу показать ему записку и начать расспросы, или, может, плавно подвести к этому разговор.

– Помнишь про Икарус? – наконец, спросил он.

Толик переменился в лице, потом вдруг заплакал и стал кричать:

– Позови его! Позови его! Пусть простит, попроси! Позови его!

– Да кого?

– Скажи «серпантин», скажи!

– Ну серпантин, только прекрати истерику!

– Ыаыаыаыаыаы!

Семен не на шутку перепугался и вновь стал успокаивать Толяна, но тот проскочил мимо него на улицу и бросился к воротам. Испытывая сильное желание убраться подальше, Семен все же побежал за ним. Некоторые пионеры удивленно оглядывались на странную парочку, но Семену было все равно. Он вдруг подумал, что если Толик в истерике добежит до леса и заблудится там, от них вожатые сразу узнают, кто его довел.

– Вот… Блин… – запыхавшись от спринта, процедил Семен.

Он догонял Толяна, однако, едва поравнявшись с одним из зданий общих кружков, увидел, как тот скрывается за воротами лагеря. Пришлось поднажать, но, оказавшись за территорией, Семен резко затормозил и попятился.

Там, среди сверкающих на выглянувшем солнце луж, ждал Икарус с приветливо открытой дверью. Толик, застывший с открытым ртом, вдруг ломанулся к нему, упал у самого входа в автобус и суетливо вскарабкался внутрь на четвереньках.

– Прости меня! – крикнул он.

Семен представил, что с ним будет, если сейчас Икарус увезет Толяна в другое измерение. Наверняка решат, будто он пришиб беднягу, прикопал его в лесу, ну или что-нибудь наподобие этого. Нужно было вытащить его из автобуса, но Семен боялся даже находиться рядом с Икарусом, не говоря о том, чтобы зайти в салон. Вдруг Толик забился в судорогах, стал кататься по полу и жутко кричать. Стало ясно, что медлить больше нельзя и надо бежать в лагерь за помощью. Семен развернулся к воротам, но вдруг услышал за спиной:

– Стой!

На ступеньках, ведущих в салон автобуса, стоял Толик и смотрел в его сторону. Только взгляд теперь был осмысленный. Он вытер ладонью струйку крови под носом и махнул головой, жестом подзывая к себе Семена.

– Я туда не пойду, – с опаской проговорил тот.

– Не бойся, никуда он тебя не отвезет, если сам этого не пожелаешь. Впрочем, не хочешь – как хочешь, тогда бывай, а я поехал.

Поколебавшись, Семен все же подошел к автобусу, то и дело оглядываясь на ворота лагеря, а затем сжал губы и забрался внутрь. Он встал напротив Толика, который к тому времени вольготно развалился в одном из передних кресел.

– Ты как, в порядке? А то так заорал истошно.

– В порядке – не то слово. А насчет крика… Знаешь, больновато, когда возвращается память за сорок три года в один момент.

– Ого. Так ты… – Семен обвел рукой лагерь за окном, – ты знаешь, что это за перемещения?

– Конечно знаю. Наше НИИ как-то, пытаясь изучить одну пространственную аномалию – кстати, здесь рядом есть похожая в старом лагере, только послабее – так вот, наше НИИ совершенно случайно открыло способ приманивать некоторые объекты, обладающие удивительными свойствами. Хрен его знает, откуда они взялись, скорее всего либо из будущего, учитывая, что они могут вытворять со временем и пространством, либо их какие-нибудь инопланетяне сварганили. А в нашем измерении или нет, тут вообще непонятно.

– Постой, ты сейчас про… Автобусы?

– Да не автобусы это никакие, просто маскируются под транспорт. В средние века была бы какая-нибудь карета или оседланный конь.

– Уфф… – помассировал виски Семен и уселся рядом с Толиком, – а у кого ты прощения просил?

– У него и просил. У Икаруса, – сказал тот. – Видишь ли, они обладают если не разумом, то уж точно его аналогом. Мы, кстати, другие интересные объекты с их помощью умудрились выцепить, например, генератор какой-то серой дряни. Скорее всего, пища для длительных перелетов, судя по составу, не помню уже, ей не мой отдел занимался. Классы им понаприсваивали. Автобусы стали называть «Врата». И я научился перемещаться на нем в разные измерения, в основном необитаемые. Но иногда и в такие, как эти. Только вот перемещал он меня по настроению. И тогда я придумал способ, как поработить его. Сделать так, чтобы постоянно слушался.

– И за это он тебя наказал?

– Ну да. Запер в лагере и я тут куковал из смены в смену, а потом стал лысеть и терять разум. Сначала вообще боялся, что в «кармане», но слава богу это нормальная вселенная.

– В каком еще кармане?

– Блин, долго объяснять. Если вкратце, то врата бывают разные. По характеру. Некоторые напрочь долбанутые, из мест вроде этого могут сделать маленькую микровселенную, ограниченную, ну например лагерем и лесом, накопировать людей, заселить ими ее и мучить какого-нибудь бедолагу, раз за разом заставляя пережить неделю или месяц, скажем, в этом карманном чистилище. Кармане.

– В смысле накопировать? А я… Я тоже копия, и настоящий Семен продолжает бомжевать дома?

– А ты бомжевал? Ого! – удивленно посмотрел Толян на собеседника. – Не волнуйся, это одни из самых лучших врат, что могут быть. Он делает так, что даже твое тело состоит из тех же клеток и молекул, что и раньше, просто лишние выкинуты. Тебе, кстати, сколько на самом деле лет?

– Двадцать восемь.

– В принципе, ясно, почему ты переместился с омоложением. Раз бомжевал, то наверняка захотелось вернуться в детство, и тут тебе несказанно повезло, потому что автобус уловил твои мысли. А вообще омоложение редко происходит. Короче, собрал я несколько приборчиков, чтобы выяснить, в кармане или нет и оказалось, что, слава богу, не в нем. Ну и дальше стал собирать из хлама, который отыскал в старом лагере, маяк, чтобы другие врата приманить, раз эти так обозлились. Тогда и тупеть начал стремительно. Похоже, чтобы неповадно было. И главное, почти закончил, кое-какие расчеты еще оставались, и все!

– Так вот что за приборы под сценой!

– Они самые, – кивнул Толик. – И через несколько смен ты объявился. Я к тому времени был уже никакой, ничего не помнил. Так бы и куковал тут, пока Икарус не простил меня или не забыл обо мне, хорошо, что ты напомнил про него, где-то на краю сознания что-то шевельнулось, пароль на вызов вспомнился. Лично, как видишь, все же удалось его уговорить.

– И где ты был между сменами?

– Да черт его знает, в стазисе каком-нибудь. Но не бойся, тебе это не грозит. Раз хотел в детство, так и будешь дальше жить, если сам обратно не попросишься. Говорю же, замечательный образец!

– А…А родители? Они погибли в реальном мире…

– Ну если бы ты оказался тут сиротой, то уже знал бы об этом. Есть у тебя в этом мире родители, но, ты уж не расстраивайся, в этом амплуа другие люди совсем. Скорее всего, бездетная пара, которая страстно мечтала о ребенке. Икарус подправит им воспоминания, и вуаля. А раз тебе их исправлять не стал, то и не парься. Он всегда делает, как лучше. Образец что надо!

– Ты ему специально льстишь? – спросил Семен.

Толик рассмеялся:

– Поверь, уж на что, а на лесть ему плевать.

Несколько минут они сидели молча. Семен обдумывал информацию про родителей, а Толик тактично перестал болтать, видя его состояние.

– Значит, теперь ты отправишься домой? Тебя тут не хватятся?

– Забудут все, кроме тебя, – махнул Толян пухлой рукой.

Семен протянул ладонь. Тот потряс ее и поспешно сказал, когда Семен выпрыгнул на асфальт:

– Только ты это, послушай совет. Не смотри в кабину, когда автобус тронется. Во-первых, все равно не получится, он взгляд отведет, всегда отводит, когда подъехал или уезжает. А во-вторых, наказать он тебя не накажет, но по носу щелкнет. Все, бывай!

– Пока! – сказал Семен и, даже не обернувшись на звук отъезжающего Икаруса, вошел в лагерь.

Он направился в домик, не замечая ничего вокруг, погруженный в свои мысли. На вопрос Сереги, чего он такой пришибленный, Семен начал рассказывать про Толика и автобус, и ничуть не удивился, когда тот смешно заморгал, не понимая, о чем речь. Расшифровка Толяновской записки на ватмане тоже исчезла, как и его тетрадки.

Семен лег на кровать, закинув руки за голову, и спросил у товарища:

– Так что там с погоней за знаменем?

========== Эпилог ==========

Семен придержал дверь ресторана, пропуская жену на улицу, и сказал:

– Люблю такие контрасты…

Он обернулся и скользнул взглядом по яркому хрустальному блеску люстр, по жарко натопленному залу, многочисленным столикам и ужинающим гостям.

Музыканты, только что закончившие играть очередную композицию, стали готовиться к следующей, и в перерыве послышались тихие разговоры вперемешку со звяканьем столовых приборов по тарелкам.

Семен, улыбнувшись каким-то своим мыслям, шагнул в зимний вечер.

– Вызовем такси? – спросил он.

– Да ну! Посмотри, какая красота вокруг! И безлюдно, и снег падает… Давай пройдемся!

– Давай, – улыбнулся Семен, взял жену под руку, и они неторопливо зашагали по тротуару, болтая о всякой ерунде.

– Знаешь, Сема, вот есть же избитое сравнение, что снег укутал город или деревню там, будто белое покрывало… Ну, город в нашем случае…

– Угу.

– Сравнение избитое, но какое точное, ты посмотри… На домах, на машинах, сверкает все… И такое белое… Мусора не видно, Гендаград будто помолодел…

– Забавно, мне как-то приходило в голову именно все то, о чем ты только что сказала. В тот вечер, когда я сюда переместился…

– Опять эта твоя история, – улыбнулась жена.

– Даже удивительно, насколько похожа погода… Вот, видишь остановку? Пойдем!

– Иду, иду, не тащи так, – сквозь хохот крикнула она.

– Вот на такой же остановке я сидел тогда, мерз и ждал автобуса. Так же горел фонарь, только был поближе, дома так же светили через дорогу окнами. Помню, как нахлынула тоска, как хотелось попасть во времена, когда я был счастлив…

– И приехал Икарус, и отвез тебя в Совенок!

– Эх, не на том акценты ставишь, Марина! Главное, что он отвез меня не в Совенок, а в детство! И не Икарус тогда подъехал, а…

Семена на мгновение отвлек звук утихающего мотора и шуршание колес по свежевыпавшему снегу. Автобус медленно остановился, с тихим шипением распахнулись дверцы.

Марина с недоумением посмотрела на застывшего истуканом супруга, заглянула в пустой салон.

– Сем, ты чего?

– Тогда не Икарус подъехал, а Лиаз. Этот самый Лиаз.

Повисло молчание. Семен, наконец, повернулся к жене и вдруг рассмеялся, глядя на выражение ее лица. Он игриво стряхнул снежинки с ее шапки и спросил:

– Ну чего глядишь, будто я умом тронулся?

– А… А ты уверен, что это не так? Знаю, ты веришь во всю эту историю, которая якобы случилась с тобой в детстве, но…

– Марин, подожди, – перебил жену Семен, – хочешь, прямо сейчас докажу, что это не выдумка?

Она промолчала, а Семен хитро улыбнулся и посмотрел ей в глаза.

– Ну ладно, скажи мне, часто ты видела автобусы, разъезжающие по городу без водителя?

– Дорогой, там есть водитель, – с огромным беспокойством в голосе промолвила Марина, и добавила, нежно тронув Семена за предплечье:

– Пойдем домой, хорошо?

– Конечно, только скажи сначала, как он выглядит?

– Кто?

– Да водитель, конечно!

– Не знаю!

Семен вновь рассмеялся:

– Ну так посмотри!

– Сема, заканчивай, пошли домой! – уже немного раздраженно ответила жена.

– Обязательно пойдем, как только опишешь водителя!

Марина фыркнула и занесла было ногу, чтобы подойти к кабине, но почему-то не стала этого делать. Потом она шагнула к дверцам и подняла ногу над ступенькой, чтобы войти в салон, но затем мотнула головой и вернулась к супругу.

– Ну как? – спросил тот, безуспешно силясь убрать с лица довольную ухмылку.

– Я… У меня не получается, – промолвила супруга. На этот раз в ее глазах читалось изумление. – Стоит мне подойти, как сразу же очень не хочется смотреть на водительское кресло. Или вдруг становится все равно, кто там сидит… Это…

– Ну да, – кивнул довольный Семен, – и не получится ничего. Тут какая-то сложная маскировка. Туда можно взглянуть, только когда думаешь, что автобус уже долго стоит без водителя. А ты знаешь, что он только что подъехал.

Он подошел к Лиазу, снял перчатку и прикоснулся к нему. Металл был теплый, несмотря на морозный вечер.

– Привет, старый друг. Если что, сейчас я не хочу убегать в детство, мне и так замечательно. Просто нахлынула ностальгия.

Двери с шипением закрылись. Завелся двигатель, зазвенел, как у любого Лиаза, и автобус медленно поехал в ночь.

– Вот это да… – выдохнула Марина. – А расскажи-ка еще раз мне ту твою историю, только с подробностями!

Семен вновь приобнял ее за плечи, и они пошли домой. Он рассказывал о своих приключениях в Лагере, и в этот раз жена слушала как никогда внимательно.