Текст книги "Летний рассвет (СИ)"

Автор книги: Libion

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

========== Пролог ==========

Спрятав побелевшие ладони в рукава потертого пальто, сутулясь и дрожа, он сидел на скамейке у автобусной остановки. Натянутый до глаз засаленный шарф скрывал двухнедельную щетину и слабо пах каким-то пойлом. Семен попытался вспомнить, когда и что именно пролил на себя. Без толку, но это неудивительно. Последнее время провалы в памяти после очередного кутежа беспокоили Семена все чаще. И все меньше.

Ему хотелось перевести мысли в другое русло, однако взгляд уже несколько минут оставался прикованным к наполовину укрытой снегом водочной бутылке. Она была совершенно пуста, и Семен знал это, потому что проверил на наличие остатков, едва заметив.

Уличный фонарь неподалеку горел излишне ярко. У Семена возникло ощущение, будто он находится на сцене, а люди в проезжающих машинах со смесью интереса и презрения глядят, насколько сильно может опуститься человек за неполный год.

Семен поежился. В детстве, еще до того, как авария забрала жизни родителей, отец частенько повторял, что в самой тяжелой ситуации нужно искать свои плюсы, и станет легче. Однажды, когда они возвращались из магазина таким же холодным декабрьским вечером, он взял с Семы обещание, что в черный день тот последует этому совету, не опустит рук и первым делом поищет хорошие стороны своего положения. Наивным человеком был отец, и наверняка до аварии не попадал в настоящую беду.

Обещание Семен дал, но так ни разу в жизни и не выполнил. Более того, сейчас впервые вспомнил о нем. Что же, никогда не поздно попробовать в жизни нечто новое.

– Ладно, поищем, – произнес он вслух и огляделся.

Немногочисленные снежинки переливались волшебными искорками, попадая под свет фонаря. Асфальт, грязь, мусор и рекламные билборды припорошило белоснежным воздушным покрывалом. Мир вокруг казался девственно чистым.

Но красота не радовала Семена, потому что холод пробирал до самых костей и ощутимо сосало под ложечкой то ли от голода, то ли от опасения, что последний рейс отменили. Возможно, у нормальных людей сегодня выходной день, и расписание было изменено. Или, может, водитель автобуса напился и спит где-нибудь в тепле. Хорошо ему, а Семен вынужден сидеть на морозе и убеждать себя, что в его жизни можно отыскать хоть что-то хорошее.

Да и вообще, какое отношение к нему имеют красивые пейзажи вечернего города? На них можно любоваться и из окна уютной квартиры, а не только будучи озябшим бездомным. Единственный настоящий плюс, приходящий на ум от пребывания на самом дне – отсутствие страха потерь. Семен давно уже не боялся лишиться свободы или жизни. Порой он думал о том, чтобы пойти ва-банк и попытаться совершить грабеж или крупную кражу, но этим планам не давали реализоваться остатки совести и водка.

Безусловно, смерть его не пугала. А вот про долгое отсутствие автобуса сказать этого было нельзя. На другом конце города находилось множество знакомых домов с чистыми и теплыми подъездами, в которых жили доброжелательные люди. Благодаря морозам двери домофона легко открывались, стоило как следует рвануть их на себя, а сердобольные старухи порой даже выносили несколько бутербродов. Правда, это случалось в прошлом году, когда он только лишился работы и начал бродяжничать. В то время Семен еще тщательно следил за собой, насколько это было возможно.

На улице быстро накопился полезный опыт. В просторных привокзальных туалетах для инвалидов, если действовать быстро, всегда удавалось помыться, а раз в неделю сходить в общественную баню на отложенные деньги. Но постепенно пристрастие к алкоголю превратилось в болезненную потребность, и каждый новый день начал походить на предыдущий. Воровство в проверенных супермаркетах пары бутылок водяры или коньяка (который, как правило, продавался таксистам за полцены), обед в дешевых забегаловках и распитие алкоголя из-под полы с такими же бичами…

Семен стиснул зубы от жалости к себе, вздохнул и поднялся с намерением искать ночлег где-нибудь поблизости. Спустя мгновение перед ним затормозил пустой Лиаз, словно водитель специально караулил момент, когда Семену надоест ждать.

Двери с тихим шипением разъехались. Семен не глядя бросил на специальный лоток последнюю мелочь и быстро проследовал в салон, пробурчав:

– Билета не надо.

Он уселся посередине и начал смотреть в окно. С шарфа мгновенно испарился небольшой кружок измороси, в который превратилось его дыхание на морозе. Семен размотал шарф и почесал взопревшую шею.

«Какой-то странный автобус. Что же в нем за печка?»

Наблюдая за лениво проплывающими снаружи многоэтажками, Семен понял, что внутри автобуса гораздо уютнее, чем в самом гостеприимном подъезде. При хорошем везении, если аккуратно сползти на пол, чтобы его стало сложнее рассмотреть снаружи, удастся переночевать в депо. Возможно, водитель решит, что не заметил ухода последнего пассажира, а наутро можно «включить дурачка» перед его сменщиком.

Не самый гениальный план, но Семен захотел рискнуть. Сперва он твердо решил не спать, пока не доберется до конечной, но с каждой минутой веки тяжелели, а сила воли таяла в этом тепле быстрее, чем снег на ботинках.

– Будь, что будет, – прошептал Семен и провалился в сон.

========== 1 ==========

Последнее время Семену частенько приходилось просыпаться в незнакомых местах. С каждым месяцем он все глубже погружался в недра алкогольной зависимости. Он научился виртуозно лавировать под камерами супермаркетов, незаметно сбрасывать ворованные бутылки, когда чуял неладное и с первого взгляда выявлять в толпе охранников без формы. Почти каждый день удавалось добыть литр – другой водки. Сперва Семен распивал ее с корешами, которые делились едой и сигаретами, но чем больше он терял человеческий облик, тем чаще бухал один. После подобных загулов появились провалы в памяти, а затем началась череда внезапных пробуждений в разных уголках города. Ранней осенью, когда стояло бабье лето, Семену даже нравилось очнуться в каком-нибудь переулке и искать обратный путь к местам своего промысла, однако вскоре пришли первые холода, и все изменилось.

Пускай пару раз пробуждение в незнакомом месте и оборачивалось неожиданной удачей, такая жизнь доставляла массу проблем. Хотя, пожалуй, сегодня как раз выдался еще один счастливый случай.

В депо его не заметили; или заметили, пожалели и решили дать выспаться. Пускай вчера не удалось выпить ни капли, зато сейчас Семена не мучило проклятое похмелье, а ночью снились только приятные сны. Один из них он упрямо пытался досмотреть, но что-то ужасно этому мешало.

Сквозь закрытые веки бил яркий свет.

«Зачем им такой прожектор в депо», – подумал Семен и открыл глаза. Сердце заколотилось в груди. За окнами автобуса, в котором он проснулся, бушевало лето. Сочная изумрудная зелень плавно покачивалась от слабого ветерка, а сквозь открытую переднюю дверь доносился ее тихий шелест и щебетание птиц. Семен только сейчас обратил внимание на эти звуки, но тотчас его отвлекли гораздо более необычные открытия.

Едва оправившись от первого потрясения, он сообразил, что полулежит в большом сиденье нагишом. Слишком уж большом и широком сиденье. Опершись рукой о кресло, стоявшее впереди, Семен выбрался в проход. Многочисленные соринки с металлического пола впились в голые ступни.

Автобус казался излишне просторным. Не самая большая странность, но все же Семен перестал коситься на зеленый пейзаж снаружи, осмотрел салон, задрал голову и неуверенно хмыкнул. Он встал на цыпочки и попытался коснуться пальцами потолка.

Сердце, которое только стало успокаиваться, заколотилось с удвоенной силой. Семен поднес ладони к лицу и долго пялился на маленькие тонкие пальцы и узкие запястья. С каждой секундой руки дрожали все заметнее. Чужие руки, не его.

«Я свихнулся, и сейчас пускаю слюни где-нибудь в подворотне? Или умер? Что за срань тут творится. А может, переселение душ?»

Семен бросился в кабину, но на одном из сидений заметил аккуратно сложенную одежду. Не раздумывая, он суетливо натянул белую рубашку и синие шорты, а затем, отряхнув ноги от мелкого сора, надел носки и обул кеды с красными полосками. Ярко-алый платок Семен трогать не стал.

Уже обычным шагом он добрался до начала салона, затем вскарабкался на кресло водителя, высунулся в открытое боковое окошко и посмотрел в зеркало. Похоже, это он. Но на вид лет четырнадцать, не больше.

Семена замутило. Очень захотелось убраться подальше от этого места. Он понятия не имел, что произошло, но версия про бред пока казалась самой реалистичной.

Пошарив за солнцезащитным козырьком в поисках ключа зажигания, Семен принялся обыскивать бардачок. Тщетно. Мелькнула мысль бежать прочь на своих двоих, но из-за нервов начала болеть голова, а кровь так сильно шумела в висках, что Семен решил для начала испробовать все возможные способы завести автобус. Если устраивать пробежки в таком состоянии, не удастся одолеть и пары километров.

Он вновь перелез в салон и не без труда снял со стены аварийный молоточек, а спустя минуту вовсю колотил им по приборной панели. Та не поддавалась, но вскоре молоток все же пробил небольшую дыру в толстой пластмассе. Оцарапав палец об острый скол, Семен вытащил наружу пучок разноцветных проводов. Любому ребенку известно, что если замкнуть их в определенной последовательности, удастся завести мотор. Естественно, Семен и понятия не имел, какие именно проводки придется скручивать, но был готов экспериментировать, пока не добьется результата.

Под рукой не нашлось ничего, чем можно разрезать провод, поэтому Семен решил воспользоваться зубами. Он машинально провел по ним языком и обнаружил, что выбитый в пьяной драке клык оказался на месте, а с жевательных исчезли огромные дупла. Хоть что-то радует в этой дикой ситуации.

Семену стало жаль сразу портить обновленные зубы, поэтому он решил выйти из автобуса в поисках чего-либо острого. Разбитая бутылка, консервная банка, камень подходящей формы – не может быть, чтобы на остановке не валялось подобного мусора.

Ловко выпрыгнув из душного салона и сделав первый вдох свежего воздуха, Семен в который раз с момента пробуждения оказался ошарашен. Конечно, сладкий запах цветов, смешанный с хвойным ароматом многочисленных сосен нельзя было назвать чем-то сверхъестественным. Как и мелодичный щебет птиц, время от времени заглушаемый

жужжанием сердитых пчел. Как и далекий детский смех где-то за приоткрытыми металлическими воротами. Самые обычные явления, но как же Семен от них отвык!

Все эти звуки, все эти пейзажи и запахи умиротворяли. Паника немного улеглась, и ему уже не хотелось немедленно бежать без оглядки – в конце концов, можно и осмотреться. За воротами с надписью «Совенок» явно находились люди. К тому же, возможно, там удастся разжиться какой-нибудь едой. Не помешает в дороге.

Семен в раздумьях обернулся и только сейчас понял, что Икарус, в котором его угораздило очнуться, так ярко сияет на солнце, словно вчера сошел с конвейера. К слову, никакого мусора вокруг не было. Лишь нежно – зеленая трава, полевые цветы и ровный асфальт без единой ямки.

Скрипнули несмазанные петли ворот и тут же раздался мелодичный голос:

– Привет, ты, наверное, только что приехал?

Семен подскочил от неожиданности, повернул голову и увидел красивую девушку в пионерской форме. Толстые золотые косы свисали почти до колен, а большие голубые глаза смотрели дружелюбно и приветливо.

– Ты только не смейся, а какой сейчас год? – неуверенно спросил Семен.

Девушка заливисто рассмеялась, немного запрокинув голову и изящно прикрыв рот ладошкой.

– Ольга Дмитриевна предупреждала, что ты тот еще хулиган и любишь подурачить старших. Пытаешься разыгрывать путешественника во времени? – отсмеявшись, весело сказала незнакомка. – Короче, тебе к вожатой надо, она все расскажет! Смотри…

Она принялась объяснять дорогу. Семен не особо вслушивался в ее щебетание, и только кивал в ответ.

– Все понял?

– Эээ… Да…

– Вот и хорошо, а я побежала! – девушка махнула на прощанье рукой и шагнула обратно за ворота.

От разговора осталось странное послевкусие. Семен отвык от подобного дружеского отношения за последние несколько месяцев. Признаться, больше всего он поразился не красоте странной незнакомки и не тому факту, что его здесь, кажется, ждут. Обычный разговор вместо привычного «А ну пошли отсюда, бомжары» произвел куда более сильное впечатление. Из глаз Семена сами собой покатились слезы.

Потом он подумал, что похож на беременную бабу с переизбытком гормонов, которая за последние несколько минут испытала весь спектр эмоций. Эта мысль заставила его хихикнуть. Ну вот, к панике, растерянности и саможалению добавилось еще и веселье. Семен вытер лицо подолом рубашки и направился в лагерь.

Дорожки были неаккуратно выложены желтоватыми плитками, сквозь которые везде пробивалась молодая зеленая поросль. Семен шагал, вращая головой по сторонам. Внезапно он закашлялся, проглотив какую-то парящую в воздухе пушинку и только после этого сообразил, что шел, не закрывая рта от удивления.

Утро выдалось ясным, и солнце щедро поливало своими лучами все вокруг. От земли парило. Наверняка к полудню воздух раскалится настолько, что местные обитатели попрячутся в тень или разбегутся по этим странным домикам. Пока же многочисленные пионеры всех возрастов то и дело попадались на глаза. Один из них только что выскочил из здания с обшарпанной штукатуркой, громко хлопнул дверью и едва не сбил Семена с ног.

– А ну стой! – закричал выбежавший из тех же дверей взрослый парень и потряс кулаком. – Плебеи малолетние, никакого уважения к технике, – пробормотал он через секунду, поправляя очки. Его взгляд остановился на Семене, парень с важным видом подошел к нему и протянул руку.

– Шурик!

– Семен! – сказал Семен, отвечая на рукопожатие.

– Новенький? Слышал, слышал. Ты как с техникой, дружишь?

– Эмм… Да в жизни паяльник в руках не держал.

Семен соврал. До того, как оказаться на улице, он жил весьма небогато, поэтому частенько ремонтировал сломанные наушники, раздолбанные гнезда зарядки на телефоне и делал прочий мелкий ремонт. С молотком, отверткой и гаечными ключами он тоже был на «ты», но опыт подсказывал ему, что не стоит распространяться о подобных навыках направо и налево. Задолбают просьбами о помощи.

– А и ладно! Так еще интереснее, всему научим! Я тебе даже завидую, как вспомню свой первый отремонтированный приемник…

На лице очкарика возникло мечтательное выражение, а Семен стал аккуратно двигаться дальше.

– Ты куда это?

– Дак… Хмм… Вожатую ищу. Я же только приехал…

– Ну давай, давай! Будешь подписывать обходной, обязательно вступай к нам!

Шурик скрылся внутри здания, а Семен, повинуясь внезапному порыву, свернул направо и побрел среди пионерских жилищ. Они представляли из себя странные конструкции: одни походили на чердаки, снятые с домов, другие имели форму половинчатых цилиндров. В целом, их вид был довольно приятен. Эти домики утопали в густых кустарниках, а еще между ними тянулись ввысь прямые величественные сосны.

Дорожка, по которой двигался Семен, упиралась в небольшой пролесок. Там, где кусты росли не очень плотно, сквозь прорехи в зеленой стене то и дело сверкали блики какого-то озера. Судя по веселым крикам, там уже купалась детвора. Семен обязательно отправился бы окунуться разок – другой, но вспомнил, что под шортами нет ни плавок, ни каких – либо трусов в принципе.

– О, новичок! – окликнул его парень лет двадцати пяти и помахал рукой. – Дуй давай сюда.

Семен пожал плечами и приблизился к нему. Тот, как и все здесь, был одет в пионерскую форму. Немаленький рост, короткие русые волосы и нелепая бородка, которая совершенно не подходила к округлой форме лица.

– Здарова! У нас поселишься? Если что, я здесь вожатый. Игнат Иваныч!

Вожатый наклонился и сделал вид, что шепчет, хотя этот шепот звучал так же громко, как и обычная речь:

– Но вообще все зовут меня просто Игнатом, а по отчеству только перед другими взрослыми и начальством. Видишь ли, от пионеров здесь требуют субординации, ха!

Он подмигнул, а Семен снова обратил внимание на то, как непривычно вновь оказаться невысоким подростком. Приходилось говорить, слегка задирая голову:

– Я Семен. Вообще, я какую-то Ольгу Дмитриевну ищу…

– Олю? Да ну ее! Слишком она правильная и дисциплинированная. А ты, я слышал, похулиганить любишь? Поверь, брат, всю смену будет тебе мозги полоскать, да еще и с собой поселит…

Семен не понял, шутит вожатый или нет, а тот продолжал:

– А это смерти подобно! Она уже трясется, что за хулиганом придется вдвое пристальнее следить. Так что давай к нам, тут как раз у пацанов свободное место в бочке есть, скучать не придется!

– Хмм… Ну, я как бы, и не против… – промямлил Семен в ответ на эту тираду.

Игнат весело хлопнул его по спине и показал на полукруглый домик в нескольких шагах.

– Вон тот, номер двадцать семь! Иди, знакомься с соседями, а я в администрацию сгоняю, оформлю тебя. Заодно и дежурным скажу, чтобы несколько комплектов одежды тебе притаранили! – и, весело насвистывая, вожатый зашагал прочь.

========== 2 ==========

Пребывающий в некоторой растерянности после этого диалога Семен подошел к двери, постучал и сразу же дернул ручку. Он шагнул внутрь и осмотрелся. За небольшим столом в дальнем конце жилища, у самого окна, два пионера суетливо прятали карты. Еще один с любопытством глядел на него поверх книги, валяясь на кровати.

На полу лежал симпатичный зеленый ковер, полукруглые стены были обклеены какими-то плакатами с героями мультфильмов и кино, а рядом с окном висели полочки, заваленные книжками и всяким мелким барахлом. У стен стояло четыре кровати, по две с каждой стороны. Их разделяли тумбочки, на которые парни свалили свои мыльно – рыльные принадлежности, а на потолке покачивалась люстра в тряпичном абажуре с бахромой.

– Стучаться надо, – недовольно высказался один из парней, сидящих за столом.

– Я и стучался.

– А потом сразу залетел! Чего тебе вообще надо, дурила?

Семен почувствовал, как где-то внутри закипает злость. Уж от кого, а от охамевших малолеток терпеть подобное отношение он не собирался, поэтому ответил, глядя пареньку прямо в глаза:

– Чтоб ты заткнулся, если не хочешь выплевывать зубы.

Тот сразу подрастерял гонор, но тем не менее начал медленно подниматься. Видимо, чтобы не выглядеть трусом в глазах соседей.

– Чего вякнул? – не особо уверенно протянул он.

Ежик черных волос на голове этого паренька забавно топорщился, а тонкие уши заметно порозовели.

– Да ладно вам, народ! – примирительно сказал его соперник по карточной игре, – Серега, успокойся, что ты вечно барагозишь!

Серега с готовностью уселся обратно, а второй мальчишка продолжил:

– Ты, по-ходу, наш сосед? Я Саня, это Серый, а вон тот белобрысый, – Саня кивнул в сторону третьего паренька, – Бублик.

– А я Семен.

Бублик отложил книжку и сказал:

– Вообще-то я Рома, но друзья зовут Бубликом.

У того парня, что назвался Саней, были довольно правильные аристократические черты лица, русые короткие волосы, и смотрелся он покрепче остальных. Остальные выглядели… Пожалуй, обычно. Бублика стригли полубоксом, и ему вполне шла эта стрижка, хоть голова и выглядела несколько непропорциональной на довольно тощем тельце. Серега же был маленьким, но плотным.

– Меня Игнат к вам подселил, так что…

– Ааа, ну падай! – примирительно сказал Серега, показывая на свободную кровать. – А ты чего на два дня позже приехал?

Семен растерялся и ляпнул первое, что пришло в голову:

– Да так, дела семейные…

Он принялся застилать постель, и от усердия по привычке попытался просунуть кончик языка в дырку от выбитого зуба. Язык уперся в заново выросший клык, и Семен вдруг сообразил, что, возможно если он переместился в прошлое, или сделал скачок между измерениями… Если только предположить, что он не бредит, а действительно совершил такое путешествие… Вдруг здесь, в этом мире или времени не только его тело стало молодым, что если живы родители?

Сначала Семен едва не поддался порыву бежать обратно к автобусу, но усилием воли заставил себя успокоиться. Он до сих пор не имеет понятия, в какой части страны находится, да и первые же гаишники остановят подростка за рулем Икаруса. Это при условии, что ему вообще удастся завести мотор. Но в лагере должен быть телефон, а в администрации наверняка хранятся номера родственников отдыхающих пионеров…

– Ты эдак до обеда не управишься, – усмехнулся Бублик.

Семен понял, что все время, пока в его голове вертелись мысли о родителях, он продолжал без толку теребить в руках наволочку. Тряхнув головой и быстро закончив застилать постель, он спросил у соседей:

– Народ, а лагерь вообще где находится?

– Да где-то километрах в пятидесяти от города, – сказал Сергей.

– Какого города-то?

Парни переглянулись, и Саня ответил:

– В смысле, какого города? Гендаграда, конечно же.

Семен проглотил комок в горле и решил больше не задавать подобных вопросов, чтобы не прослыть дурачком. Он понятия не имел, что делать дальше, поэтому присоединился к Сане и Сереге. Друзья резались в козла и с радостью приняли его в игру.

– Свежая кровь – это всегда хорошо, – проговорил Сергей.

Они провели за игрой около получаса, за которые Семен успел выяснить, что его соседям по четырнадцать лет, вожатые особо не напрягают различными задачами, а также поговорить о симпатичных девчонках, на которых его соседи успели положить глаз. Самое удивительное, что о прекрасном поле больше всех болтал Бублик.

Когда раздался стук в дверь, парни смели карты со стола гораздо быстрее, чем в прошлый раз, и Саня крикнул:

– Войдите!

Несмотря на то, что в полукруглых домиках дверные проемы были достаточно высокими по сравнению с «чердаками», Игнату с его ростом все же пришлось немного пригнуться, когда он заходил внутрь. За вожатым семенил маленький худой паренек лет десяти. Он смешно вытягивал длинную тонкую шею, смотрел по сторонам большими испуганными глазами и держал в руках несколько комплектов пионерской формы.

– Кидай туда! – распорядился Игнат, указав на кровать Семена рукой, в которой была зажата толстая кипа каких-то бумажек. Паренек послушался и сразу же побежал наружу, а Игнат вручил листки Бублику.

– Это обходные. Давайте, ищите себя, а после обеда сходите распишетесь. Вообще, стоило заняться этим позавчера, в день прибытия, ну да ладно. Что, молодежь, как дела?

– Нормально… – хором протянули ребята.

Бублик спросил у Семена фамилию, и, отложив в сторону четыре листка, вернул остальные Игнату.

– Ладно, молодежь, отдыхайте, а я пойду другим раздолбаям эту макулатуру раздавать!

Сразу после того, как хлопнула дверь, Семен спросил:

– А скоро обед, кстати?

– Да через час с лишним, – ответил Бублик, и Серега подхватил:

– Во-во, как раз можно успеть все места из обходного оббежать! Видели, сколько их у вожатого? Если пойдем вместе с остальными, задолбаемся в очереди торчать то туда, то сюда.

Саня кивнул.

========== 3 ==========

Внутри мастерской было прохладно. Пахло канифолью, сосновой доской и металлом. Шурик, который сидел за центральным столом и что-то паял, не сразу обернулся на скрип двери, а сначала закончил работу. В первую секунду Семену даже показалось, что тот был слишком поглощен своим занятием и не заметил, как они вошли.

– Вот же халтурщики! – воскликнул Шурик, кивая на электронную плату, в которой ковырялся. – На второй день смены два кондёра полетели, ну кто такие приборы делает! А вы чего, записываться в кружок пришли?

– Да нам бы того, обходные… – протянул ему Бублик сразу четыре бумажки.

– А вот записывайтесь, тогда и подпишу!

Семен хотел было ответить, что этот глупый шантаж не пройдет, но не стал. На самом деле ему понравилось в мастерской. Под потолком лениво покачивались модели авиалайнеров, тихо жужжал вентилятор, какая-то таблица мерцала на мониторе допотопного компьютера. Здесь было уютно. Тот самый уют, понятный лишь немногим. Этот уют своеобразен, но в нем всегда присутствует частичка души. Именно он заставляет мужчину проводить выходные в гараже и ковыряться в капоте автомобиля, торчать за верстаком или у сварочного аппарата…

Только вот на лицах его товарищей и близко не читалось подобного энтузиазма. Семен решил взять огонь на себя. Он уже набрал воздуха в грудь, чтобы согласиться вступить в клуб и таким образом выторговать у Шурика четыре подписи за одного нового кибернетика, как тот вдруг выдал:

– Вот что, давайте-ка я проведу вам небольшую экскурсию!

Его глаза загорелись азартом, и Семен подумал, что этот очкарик похож на рыбака, перед которым плеснула крупная рыба.

– А что ты паял, когда мы вошли? – спросил Шурика он, чтобы не дать ему разойтись.

– Да так, ерундовина. С помощью этой штуки в нужное время включали запись трубы, чтобы оповещать лагерь о завтраке, обеде, и ужине. А НУ НЕ ТРОГАЙ!

Серега, который подошел к компьютеру и собрался ради эксперимента нажать на одну из клавиш, подпрыгнул от испуга. Он вскинул брови, и черный ежик на его голове забавно зашевелился.

Шурик похлопал ладонью по красному магнитофону и продолжил:

– А вообще я тут немного поработал, и теперь можно будет время от времени включать музыку через репродукторы. Как раз нашел хорошую кассету, там без слов в основном. Названия все на английском, летс би френдс какой-то, форест мейден. Но музыка приятная, пионерам понравится.

Семен подошел к столу и посмотрел на плату. Шурик, заметив интерес в его взгляде, решил брать быка за рога:

– Ну что, я вас записываю?

– Меня одного пока запиши, – сказал Семен, – а то парни, откровенно говоря, мастерить особо не любят, так что все равно ходить сюда не станут.

– Научим!

– Шурик, обещаю агитировать их ежедневно и еженощно! Когда сами захотят, запишутся, а так зачем тебе мертвые души в кружке?

Очкарик что-то пробурчал про молодое поколение, заставив Семена иронично усмехнуться, и подписал обходные.

– Чего это мы мастерить не любим, чего ты за нас решаешь? – возмущался Серега, когда товарищи шагали к музыкальному клубу.

Семен заулыбался.

– А что, ты любишь? Ну иди тогда, запишись, мы подождем!

Серега наверняка продолжил бы ворчать и дальше, но ребята дошли до места. Они по очереди поднялись на веранду. Ее пол гулко стучал от шагов, и этот стук гармонично переплелся с шелестом листвы растущих рядом деревьев. Семен подумал, что музыкальный клуб оправдывает свое название и словно играет оригинальную музыку сам по себе.

Скользнув взглядом по доске объявлений, висевшей у входа, он толкнул дверь и замер с раскрытым ртом. Рядом втиснулся Бублик, словно почуяв что-то интересное. Белобрысый не прогадал, потому что перед парнями предстало замечательное зрелище: какая-то девчонка залезла на четвереньках под пианино и, очевидно, что-то искала. С того места, где стояли товарищи, было очень хорошо видно ее красивую беленькую задницу и трусики в зеленую полоску.

– Ого! – выдохнул Бублик.

Девушка услышала его, от неожиданности машинально попыталась подняться и звонко ударилась головой о днище инструмента. Наконец она выбралась из-под пианино и затараторила, отряхнув коленки:

– Ой, ребята, а вы хотите вступить в клуб? Вас так много, целых четверо! Я и не ожидала, что так быстро пионеры придут вступать, тут пока только я! Меня Мику зовут, я наполовину японка. Ну вы, наверное, заметили по акценту, хоть я и с детства знала и русский, и японский, но жила все-таки в Японии, вот он и появился…

Она так тараторила, что мозг просто-напросто перегружался информацией. Через несколько секунд Семен перестал следить за смыслом ее слов и принялся осматриваться по сторонам. В музкружке был огромный выбор инструментов: духовые, струнные, ударные… Самый настоящий рай для меломана. Несмотря на то, что панорамное окно справа от товарищей оказалось зашторено тюлью (собственно, как и все остальные), в помещение проникало много солнечных лучей. Они переливались игривыми бликами на длинных волосах девушки, собранных в два хвоста, и придавали им удивительный бирюзовый оттенок.

– …Ну так что, вступаете?

– Да нам бы того, обходные… – сказал Бублик привычные слова. Правда, на этот раз они прозвучали гораздо более воодушевленно.

Мику немного поникла, но без лишних разговоров подписала бумажки.

– Если что, заходите, записывайтесь. Даже если не умеете. Я на всех-всех инструментах играть умею, и научу тому, что понравится!

Ее речь слегка замедлилась от расстройства, но все же была довольно быстрой. Семен заметил, что Бублик решительно сжал губы в тонкую ниточку.

– Рома, если хочешь записаться только для того, чтобы не огорчать ее, то не надо. Ей будет еще обидней, если ты запишешься, и ни разу не появишься! – шепнул он товарищу на ухо.

Бублик немного постоял в замешательстве, а затем громко сказал:

– Если честно, я всегда хотел научиться играть на гитаре!

Мику сразу оживилась и начала в своей манере рассказывать о том, как здорово быть гитаристом. Она вспоминала многочисленные фамилии известных музыкантов, которые прославились, играя на этом инструменте. Семену все эти люди были незнакомы.

Когда компания снова оказалась на веранде, Саня не упустил случая поехидничать:

– А кому-то понравилась дамочка из музклуба! Ничего, что по возрасту не подходит?

– Кто бы говорил. Будто сам любовник великий, – беззлобно отозвался Бублик. – Ты еще в первый день рыжую приметил, да так и не рискнул подойти!

– А и подойду, как случай представится!

– Охотно верим!

Саня выпятил нижнюю челюсть и с независимым видом, через тропинку на небольшой лужайке, зашагал по аллее, которая сворачивала недалеко от клуба и вела к медпункту. Мальчишки, усмехаясь, поспешили за ним.

Поднялся легкий ветерок. Он дул прямо в лица товарищам, заставляя их щуриться, но в то же время приносил прохладу, спасал от набирающей силу жары. По левую руку от парней среди кустарников расположились жилые домики. Сосны, растущие между ними, качались и печально скрипели от ветра. Домики стояли ровными аккуратными рядами, в отличии от бочек и чердаков, среди которых располагалась берлога парней, отчего Семен испытывал странную гордость. Он ощутил себя одним из хулиганов – бунтарей, которым не особо важны правила и стройный порядок. Видимо, недаром веселый Игнат был вожатым именно в их части лагеря.

Потом Семен подумал, что для бунтарей странно выполнять глупые поручения вроде подписывания обходного. Он хохотнул вполголоса, но Серега услышал смешок.

– Эй, ты чего ржешь?

Как известно любому детсадовцу, смех без причины – признак дурачины. Семен быстренько оглянулся, ища подходящий повод, которым можно было бы объяснить свое веселье. Справа от товарищей распласталась площадь, почти по центру которой стоял памятник. Скульптор изобразил его в такой позе, что со спины казалось, будто он почёсывает нос. Семен сослался на то, что именно это заставило его посмеяться, на что Бублик промолвил, воровато озираясь: