Текст книги "Осколки от наших сердец (СИ)"

Автор книги: Li-Catarine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 27

Я поставила на поднос тарелки и пошла в сторону столика.

– Да ну? – Спросила я Сару, которая шла рядом со мной.

– Я тоже так думала! С виду такой миленький простой милый парень, а что в постели творит это просто боже мой! – Восторженно говорит Сара, когда я ставлю на стол тарелки. Вроде всё правильно. – Я просто поверить в этом не могла. Лежала и охренавала. Даже попросила на секунду в ванну, чтобы переварить всё и в себя прийти. Фрэнк только с виду такой простачок. Боже, ну почему я раньше его не замечала? У меня столько мудаков за это время было, а всё, что мне было нужно в жизни, ходило рядом. А когда я вернулась из ванной…

– Сара! – Остановила я её, когда пошла на кухню, чтобы сделать клубничный коктейль. – Ты же знаешь, что столько подробностей я могу вынести только после нескольких больших бокалов вина.

– Ой-ой, а кто бы говорил. Живёшь с сексом на ножках. От вида Оливера можно воспламениться. И всё это принадлежит тебе. И только тебе.

А точно это принадлежит лишь мне?

– Алиса, – с упрёком сказала Сара, когда увидела моё лицо. Столько лет дружбы и она теперь знает о моих мыслях даже до того, как я успеваю об этом подумать. – Оливер любит тебя. И по тому, как он заботиться о тебе и Питере, видно, какое большое место вы занимаете в его жизни.

– Я хочу верить в этом. Но если я буду недооценивать Кети…

– Она просто сука, которая жаждет денег. Пара дней, ну ладно месяц, и ей попадётся какой-нибудь мешок с деньгами. И нафиг ей нужен твой Оливер.

– Звучит обидно, – раздался голос за нашими спинами и мы с Сарой вскрикнули от испуга. Я повернулась, и за нами стоял Оливер с усмешкой на губах. – Мне не очень приятно быть кому-то ненужным.

– То есть ты хочешь, чтобы Кети в тебе нуждалась? – Спросила Сара, скрестив руки на груди.

– Я хотел сказать: это так здорово, когда всем плевать на тебя. Ну всем, кроме двух людей.

Я ничего не смогла поделать и просто улыбнулась. Оливер может поднять мне настроение только своим присутствием.

– Иди ко мне, – сказал он и притянул меня к себе, чтобы поцеловать.

– Боже, снимите уже номер! – Сказала Сара и кинула в меня полотенце, а потом пошла к столику, за которым её звали.

– Твоя подруга просто нечто.

– Я знаю, – поставив на поднос коктейль и кофе, я направилась к столику в углу. – С Сарой никогда не знаешь, чего ожидать. Но в то же время всегда знаешь, что за близких людей она будет рвать и метать.

– Я уже говорил, что рад, что с тобой были люди, готовые на всё ради вас с Питером.

Я скрестила руки на груди и внимательно посмотрела на Оливера.

– Надеюсь, это сейчас не упрёк в сторону Гейба. Учитывая, что минут через десять он будет здесь, а вы должны будете мириться.

– Нет, я не Гейба имел в виду. Ну, частично. Ладно, – вздохнул Оливер. – Я понимаю, что он твой брат, я понимаю, что сам очень крупно налажал. Но когда я думаю о том, через что ты проходила всё это время, от чего тебе пришлось отказываться и как пришлось бороться за выживание… Алиса, я…

– Тебе достаточно просто сказать: «Алиса, ты самая лучшая женщина в мире. Таких, как ты больше нет. И всю свою оставшуюся жизнь я посвящу тому, чтобы холить тебя, лелеять и делать вас с Питером самыми счастливыми на свете».

– Ты и без моих слов это знаешь. – Усмехнулся Оливер, а потом притянул меня ближе к себе, чтобы поцеловать. С ним так просто забыть о том, как много здесь людей. О том, что они могут нас видеть. Всё, что имеет значение, – он и только он.

– Фу, можно хотя бы не на моих глазах это делать? – Спросил Гейб за моей спиной и я сразу отпрянула от Оливера. – Это же противно!

– Молчал бы уже, придурок. – Ответил Оливер, а я ударила его по животу.

– Ты сейчас с моей младшей сестрой слюнями обменивался. А ты же был у нас дома в день, когда она ходить начала. Как ты сейчас можешь так целовать её?

– Ты всегда знал, как я относился к ней.

– Как к сестре! Я всегда думал, что ты заботишься о ней. Если бы я знал, что у тебя хоть раз появлялись такие мысли…

– Ты прекрасно знаешь, что я всегда любил её. И всегда только и делал, что желал защитить её.

– А потом бросил.

– Как будто я один это сделал!

– Что ты?.. – начал Гейб, подходя к Оливеру, но я быстро встала между ними. Господи, эти чёртовы мужчины с их вечным желанием бросать везде тестостерон и мериться своими причиндалами.

– Если вы утверждаете, что всегда хотели лишь заботиться обо мне и защищать, вы сейчас же сядете за этот чёртов стол и померитесь. Ясно? – Жёстко спросила я. Если честно, я не особо много возлагала надежд на этот обед. Между Оливером и Гейбом теперь была слишком большая пропасть, которую им нужно было долго преодолевать. Но я не думала, что обед даже начаться не успеет, а они уже поцапаются. – Я что-то не услышала, чтобы вы ответили!

– Ясно. – Невесело сказали Оливер и Гейб, а потом сели за стол друг на против друга. Я села рядом с Оливером, но сохраняя небольшую дистанцию, чтобы не сильно смущать Гейба. Я не готова к еще одному катаклизму.

Я пододвинула к себе тарелку с оладьями и начала есть. Надеюсь, они оценят, что я подготовила их любимые блюда, которые мы ели раньше. Надеюсь, они в прицепе оценят мои старания. Хоть немного. Я знаю, что просто так они не возьмут и не простят друг друга. Но также надеюсь, что они хотя бы драться не будут.

– А я думаю со следующего года Питера в какую-нибудь секцию отдать, – начала я, потому что эта тишина меня уже выбешивала. Еще немного и у меня глаз начнёт дёргаться. – Только не знаю, куда именно. Может на футбол? Или в плавания?

– Футбол хороший спорт, – начал Гейб. – А плавание больше бабский вид спорта.

– Вот спасибо. – Скривилась я. Ну, хотя бы ответил. Может сейчас и Оливер подтянется.

– А хоккей?

– Ни за что! Раз в неделю вставлять ему новые зубы и лечить переломы.

Гейб улыбнулся и я заметила, что они с Оливером посмотрели друг на друга с выражением «Ну что с ней поделаешь?». Это уже хорошо. Это прогресс.

– И всё-таки футбол это тема, – сказал Оливер. – Он способный парень, так что я уверен, что у него будет большое будущее.

– Понятное дело, способный.

И – вуаля! – начался разговор про спорт, футбол, бейсбол и баскетбол. А потом истории о том, как они играли на площадке возле школы, как устраивали соревнования, как вместе стали чемпионами района. А потом пошли вообще разные истории из прошлого. Когда я поняла, что никакой драки не будет, что всё пройдёт спокойно и мне не придётся вмешиваться, я сама начала участвовать в разговоре вспоминая разные моменты из нашей жизни.

Через пару часов, когда мы уже расходились, Оливер и Гейб даже пожали друг другу руки, договорившись, что на следующей неделе Гейб придёт к нам смотреть футбол.

– Признайся, – сказал Оливер, пока мы ехали домой. – Ты ведь думала, что всё пройдёт далеко не гладко.

– На самом деле, я делала ставку на то, что вы подерётесь. Даже попросила пару знакомых ребят, которые часто заходят в закусочную, сесть недалеко, чтобы если что разнять вас. Но вы меня приятно удивили. Вы меня приятно удивили, мальчики. Возможно вы и впрямь повзрослели.

– А ты всё такая же мелкая заноза в заднице.

– Только если в твоей. – Я потянулась к Оливеру и поцеловала его в щёку.

– Я хотел сказать тебе спасибо. После нашего столкновения у вашего дома, я понял, что не только я изменился, не только ты стала другой, но и Гейб уже далеко не тот, кого я когда-то знал. А когда он отказался от Питера. Я знаю, что он думал, что делает так лучше ему, но я также знаю, что он прекрасно осознавал, какую боль причинит тебе и Питеру. Тогда я подумал, что это уже далеко не тот человек, которого я знал. Если бы ты не убедила меня, что я скучаю по своему лучшему другу, я бы никогда не понял, что внутри это всё тот же Гейб. Каждый по-разному воспринимает дерьмо, что обваливается на него. Кто-то не справляется и тонет там, кого-то это закаляет и делает сильнее. Гейб не справился. Он погряз так глубоко, что еще немного и уже не выбраться.

– Но он справился.

– Вы ребятки из семьи Китинг выживать умеете. Вас трудно сломить.

– Спасибо.

Я протянула руку к Оливеру и переплела наши пальцы.

Оливер.

– А вот это сюда, – сказал я поставив маленькую ванную на второй этаж кукольного домика, который мы собирали с Молли. Уже было двенадцать часов ночи, и я не мог понять, почему Кети не может начать нормально укладывать Молли спать. Алиса сказала, что Молли часто очень поздно приходит в садик или вообще не приходит. И пусть отцом я только учусь быть, мне кажется, такой график не очень подходит ребёнку. – Теперь твоя барби сможет принимать ванну.

– Ура! – Радостно сказала Молли, а потом принесла из шкафа целую сумку с одеждой для барби. Боже, тут же не меньше тысячи различных юбок, платьев, кофт и разной ерунды. Да у Алисы за всю её жизнь столько одежды не было, не говоря уже о том, что у неё в принципе не было барби. – Теперь её нужно переодеть и отправить на праздник.

– Да, но посмотри на неё, – я взял куклу в руки. Докатился до того, что сижу и играю в барби. Если бы парни из «Мятежников» увидели меня сейчас, то они бы просто засмеяли меня и я бы никогда не отделался от прозвища «розовая киска».

– А что с ней?

– Ты не видишь, какая она уставшая? Ей давно пора в кроватку. – Я положил барби в спальню, которую мы обустроили мебелью, как только собрали домик. А потом укрыл её розовым одеялом. – И тебе тоже пора спать.

Молли зевнула и кивнула. Мы поднялись на ноги и Молли побежала в ванную, чтоб переодеться в пижаму, а я пока собрал некоторые игрушки. Пока я делал это, мой телефон прожужжал, оповещая о новом сообщении.

«Ужасно устала. Не думаю, что смогу тебя дождаться. Если что ужин в духовке. Надеюсь, я еще не усну к твоему возвращению»

Ох, Алиса, ты даже не представляешь, как я на это надеюсь. Прочитать сказку Молли минут десять и еще минут десять дороги, потому что в такое время улицы уже пустые.

«Детка, еще минут двадцать. Пока ложись и отдыхай. Помни, что я знаю, как тебя разбудить»

«Надеюсь, малыш. И жду. А пока я в душ»

И я ничего не смог поделать с образами Алисы, которая медленно раздевается, моется в душе, потом надевает одну из моих футболок. Только футболку, ничего более. Потом ложиться в кровать. По-центру, чтобы я спокойно мог обнять её, когда приду, и прижать к себе.

– Я выбрала книжку, которую мы будем сегодня читать, – сказала Молли, когда легла в кровать. Я сел рядом, и она протянула мне книжку.

Когда я закончил читать сказку, я положил книгу на прикроватную тумбочку, а потом поцеловал Молли в лоб, пожелав спокойной ночи. Она была такой милой. И я радовался, что её не ждала судьба Кети. Пусть теперь я и считал, что Кети была далеко не так невинна, какой я считал её когда-то, но и у неё была достаточно трудная судьба. Она выросла такой, какой её растил отец. Жестокой, целеустремлённой, расчётливой и не готовой уступать. Я видел её отца, так что трудно винить её за то, какой она стала. Надеюсь, Молли такого никогда не переживёт.

Я вышел из комнаты Молли, взглянув на время. Алиса как раз должна была выйти из душа и, лёжа в кровати, читать книгу. Я быстро спустился на первый этаж, где меня уже ждала Кети. Она никак не оставляла попыток соблазнить меня. Кети не понимала элементарного. Я хотел семью, а не красивую секс-игрушку. На часах двенадцать, она дома, наверху её дочь, а Кети выглядит так, словно собирается на показ мод. Невольно я подумал о том, как бывает, когда я возвращаюсь домой. Где Питер играет в гостиной, в коридоре бегает Чакки, с кухни выходит Алиса в старой футболке и пучком на голове, а по дому разносится запах ужина. Это то, ради чего и стоит жить.

– Ты не устал? – Спросила Кети своим сладким голосом. – Не хочешь бокал вина?

– Да, я устал. И да, я хочу бокал вина, но выпью его дома с любимой женщиной.

На секунду маска спала с лица Кети, и я увидел её реальные эмоции. Но вот она снова взяла себя в руки и на её губах появилась ослепительная улыбка.

– Любимая женщина? Оливер, умоляю, – мягко улыбнулась она. – Алиса всё тот же ребёнок.

– Но только ведёт она себя разумнее и ответственнее, чем ты.

– Послушай, – Кети встала буквально в шаге от меня. – Когда-то я сделала ошибку. Я знаю это. Я могу это признать. И я долго раскаивалась за это. Ты всегда оставался мне дорог. Я хочу дать тебе совет, как тот, кто хорошо тебя знает. Алиса и ты… Оливер, милый, это же глупо. Ты всегда говорил мне, что она тебе сестра. Чего ты сейчас добиваешься?

– Кети, во-первых, ты ни хрена никогда обо мне не знала. Во-вторых, ты ни хрена не знаешь о том, что происходит между мной и Алисой. И в-третьих, это тебя вообще не касается.

– Я не желаю тебе зла.

– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, – конечно сейчас мне хотелось быстрее вернуться к Алисе, но нужно было решить оставшиеся вопросы с Кети, чтобы уже уладить всё. – Насколько я знаю, Молли не видела Грега уже очень давно. И когда он узнал о том, что она не его дочь, то отказался от неё. – Очередное подтверждение того, что этот кусок дерьма и был лишь куском дерьма. Не больше. Он столько лет растил девочку, должен же был к ней привязаться. Да, обидно. Да, неприятно. Но Молли нуждалась в двух родителях. Дети не виноваты в том, что когда-то в прошлом натворили родители.

– Так. – Медленно сказала Кети.

– Я бы хотел оформить на неё родительские права. Молли нуждается в отце. И я не хочу сбегать от ответственности. К тому же, так не может продолжаться. Ночные визиты, быстрые разговоры, урывки игр.

– Да! Да, Оливер, Молли нуждается в отце, – Кети сделала еще шаг ко мне, а я отступил немного, потому что она стояла ко мне слишком плотно. – Я всегда мечтала, чтобы у моей девочки был достойный пример мужчины.

– Я рад, что ты понимаешь. Конечно не очень удобно будет возить её от тебя ко мне и обратно. Это тоже не совсем хорошо для неё. Но мы хотя бы живём относительно недалеко друг от друга. Думаю, справимся.

– Прости, что? – Лицо Кети вытянулось от удивление, и она отшатнулась так, словно я ударил её. – Ты хочешь перевозить вечно мою дочь?

– Кети, а чего ты ожидала?

– Чего?! Адекватных решений! Молли твоя дочь. Я надеялась, что ты сможешь хоть раз принять нормальное правильное решение.

– И какое же здесь правильное решение?

– Бросай свою маленькую шлюшку и переезжай жить ко мне.

– Что? – Кети головой ударилась? Как она вообще могла такое предложить?

– Оливер, я знаю, что ты всё еще любишь меня. Знаю, что просто наказываешь меня за неверный выбор. Я раскаялась! Сотню раз. И я всю оставшуюся жизнь буду извиняться перед тобой. Просто перестань уже воображать из себя невесть что и возвращайся ко мне. К Молли. К нашей семье.

– Кети, хватит, – я отошёл от неё, когда она бросилась ко мне на шею, пытаясь обнять. – Ты и я – никогда бы не выгорело. Мы оба использовали эти отношения. Доказывали себе что-то. Убегали от реальности. Но в итоге у нас бы так ничего и не вышло. Хватит цепляться за то, чего не было. Я не люблю тебя. И быть с тобой не собираюсь.

Зря я наверное так. Глаза Кети наполнились дикой яростью, а потом она подошла ко мне и начала пытаться бить рукам и ногами, после чего начала хватать разные вещи, что попадались под руку и кидать ими в меня, параллельно с этим крича, что я мудак, козёл, придурок, что она меня никогда не использовала, а я самая большая скотина.

– Кети, успокойся, – жёстко крикнул я, когда какая-то ваза пролетела рядом с моей головой. – Я поеду домой. Когда ты остынешь, поговорим.

– О, я уже спокойна. – Сказала Кети. И она действительно выглядела спокойной. Словно снова нажала на переключатель и вернулась та Кети, сохраняющая всегда самообладание.

Это плохо. Очень плохо. Кети расчётлива. И какое бы условие она не выставила мне сейчас, закончится это для меня максимально неблагоприятно.

– Молли станет твоей дочерью. Официально, законно. Я не буду препятствовать вашим встречам.

– Но?

– Но ты женишься на мне. Я хочу для Молли полноценной семьи. С мамой и папой. С нормальными праздниками, ужинами, встречами. Я не позволю какой-то мелкой шлюшки половину недели воспитывать мою дочь. Мало ли чего она наберётся от твоей проститутки дворовой.

Одним шагом я подошёл к Кети и схватил её за руку выше локтя.

– Никогда больше не говори так про Алису, тебе ясно? – Прорычал я. В глазах Кети появился дикий страх, и она задрожала. Но у Кети была выдержка. Нельзя забывать в каких условиях её вырастил отец. Поэтому Кети быстро вернула себе самообладание, но страх в её глазах всё еще присутствовал.

– Осторожнее, Оливер, – тихо сказала она. – А то если дело дойдёт до суда, ты можешь очень пострадать из-за этого. – Она показала на вою руку, на которой, скорее всего, появится синяк. Быстро отпустив Кети, я развернулся и вышел из дома.

Глава 28

Мне потребовалось всё моё самообладание, чтобы не вцепиться в волосы Кети. Я не могла даже смотреть на неё. Чисто физически не переносила. Я представляла, как подхожу к ней, хватаю за эту накладную гриву, начинаю царапать лицо. И от таких мыслей мне становилось лучше. Боже, я буду гореть в чёртовом аду за такие злые мысли. Но Кети была той еще сукой, и она заслужила даже больше этого.

Я убирала костюм Питера в чехол, пока он ел сладости с другими ребятами, и параллельно отвечала Оливеру на сообщения. Я отправила ему целую кучу фотографий Питера в его крутом праздничном костюмчике, а Оливер продолжал восхищаться тем, какая я талантливая и какой Питер у нас замечательный. Он так и написал: у нас! Как можно не любить этого мужчину?

– Куда мы сейчас? – Спросил меня Питер, когда мы выходили из садика. – Я хочу к папе.

– К сожалению, он сейчас на работе. Но я подумала, что мы могли бы заглянуть к дяде Гейбу. Он сказал, что кое-что приготовил для тебя.

Даже какой-то подарок не мог внушить Питеру радости от этой новости. Он всё еще помнил, что дядя Гейб нёс с собой крики, ссоры, запах перегара и алкоголя, непонятных плохих дядечек, которые слишком нагло вели себя. Но Гейб менялся. Оливер помог ему получить работу. Простым продавцом-консультантом. Но если честно, для Гейба и этого было более чем достаточно. Он менялся. Не быстро, но всё чаще и чаще я видела в нём того самого Гейба, которого очень сильно любила. И я очень надеюсь, что он уже никуда не уйдёт от нас.

– А мы можем не идти? – Спросил Питер, а я вздохнула.

– Милый, дядя Гейб на самом деле хороший человек. Просто он переживал не лучший период своей жизни. Поэтому… сейчас ему нужна помощь самых близких людей. А это мы – его семья.

Питер вздохнул. Я не хотела заставлять его идти на это и чтобы он делал то, чего не хочет. Я не хотела, чтобы он был рядом с человеком, которого боится. Но Гейб был шестнадцать лет моей единственной семьёй. Он заменил мне и отца и мать. Я не помню своих родителей. От этого очень больно. Но я помню, как старательно Гейб пытался заплетать мне косички, как пытался выбрать мне нормальные платье, а продавщицы умилялись. Как он кормил меня. Как смотрел со мной мультики. Мне больно от всего, что Гейб натворил. Но я не могу потерять его. Я готова дать ему сколько угодно шансов, если есть хоть маленькая вероятность, что я снова увижу своего брата.

– Родной, прошу, попытайся ради меня, – попросила я Питера. – Дядя Гейб очень важен для меня.

– Хорошо. – Вздохнул Питер.

Мы с Питером вышли на улицу. Питер махал многим своим друзьям, которых родители увозили с парковки, а я боялась, что сейчас могу встретить…

– Привет. – Сказала Кети, а я чуть не испытала детское желание закричать «Кикимора Болотная!» и убежать отсюда куда глаза глядят. Но я должна вести себя, как взрослая разумная женщина. Хотя бы ради Питера.

– Привет. – Выдавила я себя, а в голове крутилось «Беги, Алиса, прошу, просто уходи. Добром это не кончится».

– Здравствуйте. – Вежливо сказал Питер.

– Питер, ты сегодня выглядел просто замечательно, – улыбнулась Кети, а мне стало еще хуже. Нет ничего хорошего в том, что она обращается напрямую к Питеру. – У тебя был очень красивый костюм.

– Спасибо, это мама сделала! – Гордо сказал Питер. Я бы и сама собой очень гордилась, если бы передо мной был кто угодно из садика, кроме Кети.

– Питер, у меня к тебе есть очень важный вопрос. – Динь-дон, Алиса! Пора бежать отсюда.

– Давайте.

– Это было трудно, расти столько лет без отца?

– Какого чёрта, Кети? – Спросила я, потому что она несколько перебарщивает. Я понимаю, что у нас сейчас война за Оливера и благополучие семьи. Но по-моему втягивать в это детей уже перебор.

– Я просто хочу узнать это от твоего сына, – невинно хлопая глазками, сказала Кети. – Понимаешь, я поставила Оливеру условие. Одно невинное условие для благополучия моей малышки, которая и так столько лет росла с плохим отцом. Но, видимо, Оливер хочет выбрать тебя и Питера. И моей малышки придётся расти без своего папы. А она так долго мечтала о нём, – на глаза Кети навернулись слёзы. Я знала, что не должна верить ей, что она чёртова интригантка, но ничего не могла поделать с тем, что начинала сочувствовать ей. – Знаешь, это было трудно, ведь Молли с самого начала была похода на Оливера. У них одни глаза. Они одинаково улыбаются. И после того, как они стали общаться, я увидела, что у них еще больше общего, чем я думала. Но я понимаю, – она повернулась ко мне, а по её лицу побежали струйки слёз. Она даже плакала красиво. У меня бы уже всё лицо было опухшим и глаза красные. – Я понимаю, что значит любить Оливера и не желать его отпускать. Когда-то я сама облажалась и упустила его. И уже шесть лет ненавижу себя за то, что потеряла единственного человека, который любил меня просто за то, что я, – это я. Я всё понимаю.

Она развернулась и быстро пошла к своей машине. Я увидела через лобовое стекло, как она плакала, а Молли тянулась к ней, после чего Кети перетянула её к себе на колени и прижала к груди.

Пока мы с Питером ехали, он забрасывал меня вопросами «Что это значит?», «Молли моя сестра?», «Мы одна семья?», «Почему мама Молли была такой грустной?». Я отвечала что-то невпопад, говорила что-то несвязное. В голове было так много мыслей, все они были запутанными.

Я понимала, что Кети чёртова эгоистка и интригантка. Всё, что она делает, она делает ради себя и своей выгоды. Но я видела в её глазах столько боли и отчаяния. Столько раскаяния, что она упустила единственное, что было важно и не знает, как это вернуть. Видела боль за единственную дочь, которая и так знала слишком мало отцовской любви. И я понимала, как ей важно, чтобы Молли знала Оливера, чтобы могла быть рядом с ним, опереться на отцовское плечо и знать, что он защитит.

– Мама, – тихо позвал меня Питер. – Наша остановка.

Кети эгоитска. Ей ничего не стоит обрести счастье за счёт того, что где-то там кто-то будет несчастен и одинок. Ей было абсолютно плевать на это. Но могла ли я пойти на такое? Могла ли я быть счастливой с Оливером, смотреть, как он играет с Питером и знать, что он скучает по своей родной дочери и что где-то там Молли скучает по отцу, которого ей позволили узнать. И Кети, которая продолжает оплакивать потерянную любовь. Боже, я никогда не смогу быть счастливой, зная, что строю своё счастье на чьей-то боли.

– Привет, – улыбнулся Гейб, когда мы вошли к нему в магазин. – Как дела? У меня как раз перерыв на обед и кое-что есть для тебя, приятель. – Улыбнулся он Питеру, а тот помахал рукой. – Всё хорошо? – Спросил меня Гейб. – А то вы оба какие-то очень не весёлые.

– Да, – быстро сказала я. – Всё хорошо.

Гейб отвёл нас в комнату для персонала и подошёл к своему шкафчику, откуда достал коробку в подарочной упаковке и отдал её Питеру.

– Это тебе.

Питер сел на скамейку и начал разворачивать упаковку, после чего улыбнулся.

– Мама, это робот с пультом управления! – Радостно сказал Питер. – Можно мне тут поиграть?

– Конечно. – Улыбнулся Гейб, после чего помог Питеру запустить роботу и разобраться, куда нажимать, чтобы он говорил, шёл или стрелял из своего бластера.

В конце концов, мы с Оливером всегда можем быть друзьями. После всего, что было между нами, это будет трудно и получится не с первого раза, но мы справимся. Я знаю. Мы столько лет были рядом, могли опираться друг на друга. Кети будет сопротивляться, но она не сможет сделать так, чтобы я навсегда исчезла из жизни Оливера. Опыт показал, что как бы далеко он не сбежал, он всегда вернётся, потому что у нас есть связь и она достаточно сильна. И мы всегда будем любить друг друга.

Месяц, может два. Оливер привыкнет жить с ней, Молли привыкнет больше к нему. Может, начнёт называть его папой. И Кети несколько оттает. Позволит Оливеру приезжать к нам на ужин пару раз в неделю. Играть с Питером. Может из этого хоть что-то выйдет.

– Эй, – сказал Гейб, взял меня за руку и отвернув от Питера. Только сейчас я поняла, что в глазах собрались слёзы и я с трудом сдерживала их. – Что случилось? Я понимаю, что вам с Питером трудно давать мне еще шанс, но я правда стараюсь. А вы оба выглядите так, словно я сейчас буду пытать вас. Это неприятно, сестрёнка. – Нервно усмехнулся он. Он никогда не знал, что нужно делать с моими слезами. А вот Оливер знал, как меня успокоить.

– Прости, – выдохнула я, стараясь утереть слёзы. – Дело не в тебе, правда. Я рада, что ты пытаешь. И получается у тебя очень хорошо. Дело в другом.

– Так что случилось?

– Это сложно, – выдохнула я. – Я не знаю, сколько тебе рассказал Оливер о том, что сейчас твориться. – Я знала, что они общаются, пару раз выпивали в баре. Но не знала, как много Оливер рассказал Гейбу.

– Не многое. Пока всё это очень с натяжкой. А о тебе мы вообще стараемся не говорить. Точнее о тебе в настоящем времени, потому что трудно воспринимать… вас.

– В общем… – начала я, но замолчала.

Хорошей ли идей было сейчас говорить обо всём Гейбу? Он всё еще с трудом воспринимал Оливера, ему всё еще претили наши отношения. Всё, что угодно может стать спусковым крючком и разрушить всё, что я так старалась построить. Но мне нужен был совет. Хоть чей-нибудь. Лучше было бы поговорить с Сарой, потому что она знала гораздо больше о наших отношениях. Или с мисс Питтл. Первая советовала бы слать Кети на все четыре стороны, потому что является главным фанатом нашей пары. У второй был более развитый моральный компас и она всеми силами советовала бы мне найти какой-то вариант, где родная дочь не потеряет отца и не останется один на один с жёсткой стервой.

А что мог посоветовать Гейб? Он не хотел, чтобы я была с Оливером, потому что для него это было сплошным безумием и мерзостью. Но он любил меня и желал мне счастья. И знал, что моё счастье быть рядом с Оливером. Перед ним стоял точно такой же непонятный выбор, где нет правильного и неправильного. В обоих случаях кто-то будет страдать и останется в проигрыше.

– Помнишь Кети? – Спросила я, а Гейб нахмурился и кивнул.

Я изложила ему достаточно короткую версию, но которая затрагивала лишь основные события. Но и этого было достаточно, чтобы понять в каком бреду я теперь жила.

– Ого, – протянул Гейб. – Вот это… поворот.

– Гейб, я… я не знаю, что мне делать, – прошептала я, чувствуя, что слёзы снова на подходе. – Я хочу быть с Оливером. Больше всего на свете. Хочу, чтобы он был с Питером. Прости, но Оливер успел показать себя, как прекрасный отец для Питера. Но… ты знаешь меня. Знаешь, что я никогда не смогу спокойно жить и знать, что где-то там кто-то несчастлив, потому что я выбрала быть счастливой.

– Алиса, – вздохнул Гейб. – Ты же понимаешь, что выбрала самый неудачный вариант для того, чтобы просить совет по отношениям и серьёзным решениям.

– Я просто… – слёзы снова полились из моих глаз. – Мне предстоит принять решения, которое повлияет на очень многих. Видимо, я пытаюсь переложить ответственность хоть на кого-то, чтобы самой не отвечать потом за всё.

– Иди сюда, – Гейб обнял меня и прижал к себе. Я вспомнила, как в детстве всегда могла рассчитывать на эти объятия. Очень часто мне было совершенно не важно, что скажет Гейб. Мне было важно, что он рядом. И я могу положиться на него всегда и везде. За эти шесть лет я отвыкла от этого. Отвыкла, что могу положиться на кого-то, позволить себе обнять кого-то и просто отпустить все проблемы, зная, что не буду разбирать это сама. – Я очень многое пропустил в твоей жизни. И в жизни Питера. И теперь я всегда буду рядом, чтобы ты могла поплакаться из-за того, что где-то ошиблась. Сообщить хорошую новость и разделить с тобой радость. Помочь взять за что-то ответственность. Я обещаю тебе.

– Спасибо, Гейб.

Проще было бы оттягивать. Говорить себе, что я не знаю, какое тут правильное решение. Просить совета у других, наталкиваться на разные мнения и еще больше путаться во всём. Но я уже знала, какое решение мне предстоит принять. Знала, что должна была сделать. Знала, какое решение будет правильным. Да, оно будет несколько неприятным. Но это единственное решение, где нет полутонов.

Когда Оливер вернулся с работы, я уже почти собрала все основные вещи и приготовила для нас ужин.

– Привет, – улыбнулся он, а потом подошёл ко мне и поцеловал. – А где мой маленький Флэш?

– Играет в приставку, – это было словно наказание. Готовить на хорошей кухне, играть в хорошие приставки и с хорошими игрушками, спать в хорошей кровати. Мне казалось, что Питер чувствовал, что всему скоро придёт конец.

– У тебя всё хорошо, Лисёнок? Или ты просто устала?

– Я… Оливер, нам… нам надо поговорить. – Выдавила я. Слова теперь давались с огромным трудом.

– Почему я уже сейчас чувствую, что этот разговор закончится чем-то плохим?

Я не смогла больше выдавить из себя и слова. Просто прижалась к Оливеру и заплакала, уткнувшись носом ему в грудь. Может Оливер всё понял. Не знаю, честно. А может все мы понимали это с самого начала. Но он не стал что-то говорить, делать или успокаивать меня. Он просто обнял меня, позволяя плакать и чувствовать, что он рядом со мной.

– Сегодня я говорила с Кети, – начала я. – Она рассказала об условии. И сказала, что, если ты останешься со мной, больше не увидишь дочь.

– Алиса…

– Я знаю, что она лицемерна, эгоистична и полная стерва. Но… Оливер, мы не можем отрицать, что она любит тебя. И не можем отрицать, что она желает счастья дочери. И не можем отрицать, что Молли нужен папа. Она исполнит своё обещание. И в итоге я никогда не смогу жить с мыслью, что разрушила чьи-то жизни. Ты не сможешь жить с мыслью, что где-то там твоя дочь растёт с такой матерью как Кети и без тебя. Для нас всё кончится плохо. Очень плохо.

– А если я уйду к Кети, я потеряю тебя навсегда, – сказал Оливер. Его голос звучал так, будто он сейчас расплачется, поэтому я посмотрела на него. Оли положил руку мне на щёку и поправил волосы. Он прикоснулся ко мне так нежно, что сердце было готово остановиться. – Я не смогу жить без тебя, Алиса.