Текст книги "Девушка из Англии (СИ)"

Автор книги: lesana_s

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Позавтракав и вернувшись на съёмочную площадку датчанки, Лу и Алисия отправились упаковывать свои чемоданы. Дальше их путь продолжался по отдельности, радовало то, что всё же это была не последний раз, в скором времени им предстояло встретится на премьере фильма. Мужчины отправились обратно на съёмки для глянцевого журнала.

Лу прошлась по уже почти пустому безлюдному павильону, всё ещё с теми самыми декорациями, которыми был наполнен этот фильм с драматическим сюжетом и печальным концом. Поджав губы, она оглянулась в поисках Тома Хупера, который оживил историю, заставил переживать за героев и сочувствовать героине, ну или герою, если вдруг зритель решит, что жалеть нужно было именно художника-пейзажиста. Девушка усмехнулась своим мыслям и отправилась дальше искать Тома, чтобы попрощаться с ним, сказать «Спасибо» за то, что он взял в свой фильм на главную роль Эдди Редмэйна. Этот удивительный мужчина с первых дней своего появления на съёмочной площадке породил некий хаос среди женщин, которые так и ходили вокруг трейлера актёра, надеясь, что он всё-таки по-дружески сжалится и пригласит на чай, а там уж они научат его женским штучкам, которыми он должен был владеть перед камерой в роли Лили. Прогуливаясь ещё раз по павильону, Лу всё-таки увидела знакомую мужскую фигуру. Улыбнувшись, она отправилась к нему навстречу, надеясь на то, что он поймёт её и отпустит, не будет держать возле себя. Она всё ещё надеялась на его понимание и доверие.

Сделав вдох, Лу приготовилась к сложному разговору с Томом. Подойдя ближе к мужчине, она положила руку ему на плечо, чтобы он почувствовал прикосновение и оторвался от фильма, который он просматривал, сортируя кадры, проверяя их на эмоции. Он снял наушники и поднял на ассистентку свой взгляд, в котором читалась печаль. Он как будто догадывался о чём-то и боялся, что его догадки окажутся верны. Встав со стула, он быстро заключил её в свои объятия и бегло поцеловал в щёку.

– Пап, всё хорошо? – осторожно спрашивает Лу, не решаясь отстраниться от него, потерять контакт. – Пап, ты в порядке? – ещё один вопрос, и его руки выпускают меня.

– Да, я в порядке. Просто волновался за тебя: ты не вернулась ночью и не предупредила об этом.

– Прости, я обещаю, это в последний раз. Я всегда буду звонить и писать, я просто забылась, – стала быстро оправдываться перед отцом, сожалея, что забыла о нём, погрузившись в другого. – Ну ты же видишь, всё в порядке! Тем более, я была с Эдди, а он – точно гарантия того, что со мной ничего не случится, – она попыталась взбодрить отца и убедить его в том, что волноваться не нужно: она полном в порядке, верит человеку, за которым готова идти следом, зная, что он надёжный и что она за крепкой спиной. Ей удалось добиться улыбки на его лице, и она снова обняла его за шею. – Пап, я уеду с Эдди в Нью-Йорк и, пожалуйста, не останавливай меня, я хочу быть с ним. Ты же веришь в меня и знаешь Эда – вы работаете вместе не в первый раз.

– Я знаю его как актёра, – произносит он тихим безэмоциональным голосом, присаживаясь обратно на стул, как будто ему стало тяжело стоять. Он должен был сделать так, чтобы осталась рада Лу, и не проявить свой эгоизм, держа её, не отпуская от себя, прикрываясь заботой и словами: «Ты ещё вспомнишь мои предупреждения». Дать дочери возможность наделать своих ошибок и исправлять их тоже самой. – Я не хочу, чтобы ты разочаровалась в нём. Ты же знаешь про чертей, которые в тихом омуте водятся? – напомнил он о недостатках некоторых с виду порядочных актёров. Но они актёры, у них в крови притворяться, они никогда не перестают играть, иногда они сами не знают кто они, кем являются, и зачастую, заблудившись в себе, начинают пить, употреблять наркотики и сводить счёты с жизнью.

– Да, пап, я знаю об этом и помню.

«И знаю, какие черти в нём живут, и о них тебе знать не стоит, папочка», – подумала Лу про себя и отвела взгляд в сторону. Он взял её руку в свою, и она испугалась, что он заметит синие следы на тонких запястьях, и тогда уж точно совместная жизнь с Эдди рухнет, как карточный домик. Девушка выдернула руку и вместо этого обняла его, поправляя рукава пальто.

– Ты правда так уверена в нём? – снова вопрос отца, беспокоящегося о будущем своей дочери.

– Да, пап. Я уверена, я хочу попробовать быть с ним, хочу любить его. Когда он рядом, я чувствую спокойствие и внутреннюю гармонию. Мне хорошо, понимаешь? И если даже вокруг происходит полное безумие, я знаю, что он разберётся с этим. И, тем более, он не отказывается от меня, и ты сам видел, как он бегал за мной, а я честно убегала! – улыбнулась Лу пролетевшим перед глазами воспоминаниям. Том тоже усмехнулся, вспомнив, как актёр вне зависимости от того кем он был в тот момент, всегда пытался соблазнить его ассистентку. Не вмешиваясь в его флирт, он доверял ей и, может, даже где-то надеялся на серьёзные намерения Эдди.

– Я помню, Лу, – подтвердил режиссёр «Девушки из Дании» и её жизни, которая уже переставала быть под его надзором.

– Обещай, что не будешь сильно за меня переживать и попытаешься принять Эда не только как талантливого актёра, но и как моего мужчину.

– Я не могу тебе этого обещать. Но раз ты так уверена, что он именно тот, с которым хочется засыпать и просыпаться, то попробуй. Может и правда у вас получится укрепить свои чувства и продлить род Редмэйнов! – засмеялся он, сдаваясь убеждениям в том, что это вовсе не так уж и плохо, Лу не страдает и что это её решение. Эд не настаивал, он просто предложил, а она решила сама. – Ладно, только не пропадай так и звони, пиши, в общем, чтобы я был в курсе всех выходок с виду идеального Редмэйна! – улыбнулся он ещё раз. Лу улыбалась в ответ, кивала головой, соглашалась с тем, что, да, конечно, она и так и рассказала обо всём, но говорить будет, обещает, и по возможности не скроет ничего.

– Папа, он прекрасен со всех сторон! – добавила она, чмокнув его в щёку, тем самым поблагодарив за веру в её силы и доверию к Эдди.

– Он даже не представляет, каково это – испытывать то чувство, когда твою дочь, твою кровь и плоть забирает у него другой мужчина, – сообщает он о своих отцовских чувствах. – Побудешь со мной, пока Эдди не вернулся с фотосессии? – просит Лу её отец, и она, конечно же, соглашается, заваривая чай и согреваясь, надеясь на лучшее.

========== Часть 13 ==========

– Эй, педики, вы куда это направились такие красивые? Уже имели друг друга сегодня утром? – крикнули два парня в спину прошедшим мимо них актёрам.

Те резко остановились, не поняв сначала, к кому это обращаются прохожие, которым явно было скучно, и они решили зацепить двух слишком слащавых мужчин. Эдди и Маттиас посмотрели друг на друга, перекидываясь мыслями и взглянули на время, которого оставалось слишком мало, чтобы разбираться с двумя личностями, которые ещё не представляли, кого решили зацепить. Эдди кивком головы показал Мэтту, куда идти дальше, сделав вид, что они не расслышали и вообще всё это не им было адресовано, но молодые люди явно не хотели по-мирному разойтись.

– Ну чего молчите, правду сказали, да? Нечего возразить? А кто из вас жена, а кто – муж? Ты, увалень, или ты, тощий?

Тут Эд сжал кулак и всадил в челюсть говорящему гадости, молча, почти безэмоционально уворачиваясь от ответного удара, чтобы не сорвать фотосъёмку: ему нужно было беречь своё лицо.

Маттиас только этого и ждал. Первый удар от Эда был для него словно красной тряпкой для быка, и он быстро включился в драку, попутно помогая другу. Отвлекаясь на долю секунды, Маттиас чуть не пропустил удар парня, кулак которого ещё немного и прошёлся бы по симпатичному лицу Шонартса.

– Мэтт, береги лицо. Тебе ещё работать им сегодня, – предупредил Эдди, спасая его ударом поддых парню, который, согнувшись пополам, повалился на асфальт. – Отпусти его, Маттиас, хватит! – уже рявкнул Эд блондину, который буквально душил парня руками. Мэтт словно не слышал его, заметив, что второй пацан уже встал и приготовился ответить «гею» за его избиение. Редмэйн заметил, что его гомофоб встал и приготовился дальше отхватывать от актёра, усмехнулся и расправил плечи, разминая кулак, хрустнув суставами.

– Иди сюда, я тебе сейчас покажу, как это – быть в роли жены! – подойдя ближе, он схватил его за куртку и притянул к себе. – Ну что? Будем вытряхивать из тебя нелюбовь к геям и заставим полюбить их, а?! – прокричал он в лицо, нанеся ему очередной удар. Повалив его на землю, он нанес ещё один и вернулся к Шонартсу, который уже отпустил бедолагу, и тот валялся возле его ног, откашливаясь и матерясь на амбала, который ещё и наступил на него, словно на какое-то насекомое.

Эд заботливо стал приводить внешний вид актёра в порядок, ведь он всё-таки играл женскую роль и заботился о своём мужчине, улыбнувшись и театрально, специально только для этих двоих, Эдди провёл по небритой щеке рукой, которая уже начала опухать от нанесённых ударов.

– Спаситель мой, – произносит он и смачно целует его в щёку, оставляя влажный след от своих губ. Мэтт понял, во что играет Редмэйн и подхватил его инициативу, обняв его за плечи. Подойдя к жертве Эдди, он прошёлся по телу парня.

– Милый, не виляй так бёдрами, а то у меня кружится голова! – ответил так же игриво Маттиас, опуская широкую ладонь на хрупкое бедро Эда, который весело смеялся, наблюдая за физиономиями этих двух ущербных, которые решали, что хорошо, а что – нет, и знали лучше, как нужно.

– Они ещё и издеваются над нами, – шепнул парень своему приятелю. – Смотри, они сейчас начнут сосаться! – преодолевая боль во всём теле, один из парней всё-таки встал и, не отрываясь, смотрел на двух играющих роли актёров. Заметив, что гопники пришли в себя, Эд и Маттиас стали тут же серьёзными, посмотрев снова друг на друга.

– У нас есть ещё минут двадцать, – проговаривает Эдди, понимая, что его друг ещё не оторвался как следует. – Но, пожалуйста, Мэтт, контролируй себя, – предупредил он, направляясь вместе с ним к тем двоим.

– Не переживай об этом, – оскалился Маттиас, хватая за шкирку двоих неугомонных. Эдди встал напротив, облизнув губы и прищурив глаза.

– Что, ещё есть желание наказать не таких, как вы сами, а? – спросил спокойно Редмэйн парня, по которому недавно прошёлся его ботинок, оставив след. Парень уже почти нанёс удар по наглому лицу актёра, но тот вовремя спохватился и отстранился. Мэтт, увидев это, встряхнул парня. Эд засмеялся. – Ладно, отпусти их. Пусть бегут дальше и ищут приключения на свои задницы.

– Смотрите, нарвётесь как-нибудь, и тогда вам точно покажут голубую страсть, – процедил он и уже направился дальше в редакцию журнала, но не заметил Мэтта, который, пользуясь случаем, начал сталкивать юнцов лбами друг с другом, чтобы после этой встречи у них осталась память о двух, по их версии, геях.

– Маттиас, идём! Хватит, – спокойно просит он друга, и тот отпускает их, раскидывая в стороны и направляясь следом за Эдди.

***

– Мистер Редмэйн, мистер Шонартс, рада приветствовать вас! – улыбнулась корреспондент журнала «VOGUE» своим гостям.

Те, в свою очередь, также поприветствовали женщину, которая уже готова была засыпать актёров кучей провокационных вопросов, но для начала они оба попросили лёд для своих распухших после драки рук, отделавшись лишь улыбкой и ссылаясь на несчастный случай.

– Итак, приступим или вам ещё нужно время? – не отставала от них журналистка, следуя за ними по пятам, лишая возможности поговорить между собой, и теперь они разговаривали лишь взглядами.

– Да, мы можем начать, всё в порядке! – подхватил Эдди, высвобождая свою руку из холода и вытирая её бумажным полотенцем. То же самое сделал Мэтт, удобно расположившись в кресле напротив женщины, улыбнувшись ей и приготовился внимательно слушать. Эд также сидел рядом и ждал своих вопросов, на которые ему нужно ответить как можно честнее.

– Итак, мистер Шонартс, начнём с Вас, – улыбнулась снова женщина, не сводя своего взгляда с этого сероглазого соблазнителя.

– Хорошо, без проблем! – согласился он, закидывая ногу на ногу, и усмехнулся тому, как женщина пытается совладать с собой, чтобы не накинуться на него прямо здесь.

У него обострялся нюх в такие моменты – он точно знал, когда его хотят. Эдди также чувствовал желание журналистки и усмехнулся этому, кинув взгляд в сторону Мэтта. «Да ты попал, дружище!» – подумал он, не зная, сочувствовать или радоваться за друга.

– Вы очень талантливый актёр. Вживаясь в роль, Вы пытаетесь прожить жизнь своего персонажа так, словно она ваша. Уверена, что Вы – заботливый и ответственный мужчина, к тому же, очень привлекательный внешне. Ваше мужество передаётся через экраны телевизоров. Неужели у Вас нет дамы сердца?

«Вот ты и выдала свой интерес ко мне», – подумал Шонартс, растекаясь в довольной улыбке от услышанного вопроса, который сразу стал выяснять, не маячит ли на горизонте какая-нибудь особь женского пола с которой нужно будет соперничать. Мэтт сделал вдох и принялся отвечать:

– Скажу так: ранее моё сердце было свободно от прошлых отношений, я расстался со своей гражданской женой, – на этом признании Мэтт заметно погрустнел, вспомнив свою жену Александру – жгучую стройную брюнетку, с которой он прожил пять лет и по глупости отпустил её, поняв уже после этого, насколько любил до безумия и буквально готов был боготворить, но почему-то так и не решился вернуть отношения. – Но сейчас всё в порядке. Моя женщина здесь, рядом со мной, незаменимый мой ангел! – Шонартс решил немного разбавить грустные воспоминания шуткой и повернулся к Редмэйну, накрывая своей ладонью его ладонь.

Тот добродушно улыбнулся, принимая его подкол и положив голову на плечо юмористу. Женщина напротив заметно дёрнулась от такого издевательства над ней, отведя взгляд от довольных собой актёров. Она принялась задавать следующий вопрос, но уже обращаясь к Эдди:

– Мистер Редмэйн, а как же у Вас обстоят дела? – снова спросила она, пытаясь хоть что-то узнать о его личной жизни.

Эд улыбнулся, но тут же принял серьёзный вид, отодвинувшись от Маттиаса и стряхнув со своей руки его руку.

– У меня есть женщина, которую я наконец-то взял в оборот и теперь мы вместе, – посмотрел он на друга, усмехнувшись. – Но Вы не подумайте, это не Мэтт! – засмеялся Эдди, но тут же спохватился и посмотрел в лицо недоумевающей женщины.

Шонартс наблюдал за тем, как энтузиазм журналистки тухнет и она уже отказывается от идеи связываться с ним, ну или с ними. Он пока точно не знал, насколько её привлекает Эд, пока её внимание было уделено лишь ему.

– Вы снялись в совместном фильме, который уже совсем скоро смогут созерцать ваши фанаты и просто люди, которые находятся в такой же ситуации, как и ваш герой Эйнар. Как Вы относитесь к нему? Вы похожи на него? – обратилась она к Эдди, стараясь не обращать внимания на Мэттиаса. – И как Вам работалось в паре со своим партнёром, мистером Шонартсом? – не смогла она не узнать о их взаимоотношениях во время работы и насколько они близко общаются за камерой.

– Я отношусь к Эйнару с уважением, ведь по-другому актёр не сможет вжиться в роль: если не полюбит персонажа, не попытается его понять и не будет уважать его поступки и действия. Мне было интересно побывать в его шкуре, так скажем, посмотреть именно его глазами на болезнь, что жила внутри него. Общая у нас с ним только внешность, к счастью! – снова засмеялся Эдди и продолжил дальше отвечать на вопросы: – Но, должен признаться, к сожалению, у меня была такая мысль – придушить Эйнара за его нелогичные поступки, меня иногда прямо разрывало после отыгранной сцены, и я задавался вопросом: «Почему? И, главное, зачем?». Ведь можно было поступить по-другому, но это уже другая история, – вполне откровенно ответил он, эмоционально жестикулируя и всё так же улыбаясь, вспомнив, насколько всё нелогично было в некоторых моментах. Женщина приняла первую часть ответа актёра и приготовилась ждать следующее, не менее интересующее её продолжение. – Что касается нашей совместной работы с Маттиасом, то тут у нас возникло полное взаимопонимание и мы удачно с ним сработались. Нам было легко и непринужденно справляться с нашими героями и, когда софиты гаснут, мы так же общаемся, не теряем контакт, – улыбнулся Эдди, поджав нижнюю губу и наблюдая за реакцией журналистки, которая так же улыбнулась актёру и тут же кинула свой взгляд на Мэтта, давая понять тем самым, что теперь её интересует он. С замиранием сердца она смотрела на Шонартса

Маттиас, заметив что взор корреспондента снова устремлён на него, приготовился отвечать на вопрос дальше, пока Эдди пытался расслабиться, потирая ушибленный кулак.

– В ваших рядах был замечен также Бен Уишоу, который известен по фильму «Парфюмер». Как у вас с ним сложились отношения? Что нового Вам удалось узнать от него? Вы также общаетесь между собой? – Эдди глянул на Мэтта, раздумывая над ответом, ведь он должен был ответить очень корректно, оставив личную неприязнь в стороне, сказать об этом человеке исключительно положительные вещи. Мэтт потёр переносицу, вспомнив их последнюю встречу с Беном в гостиной и его испуганные почти чёрные глаза.

– Бен – прекрасный актёр, но, к сожалению, совместных сцен у меня с ним не было: Гансу как-то не посчастливилось встретиться с ним. В жизни мы также не пересеклись, так что, могу судить о нём как о профессионале своего дела, не более. Как человека я его не успел узнать. В отличие, конечно, от моего друга, с которым у него был более тесный контакт, – довольно добавил Шонартс, взглянув на Эдди, который стёр ухмылку со своего лица, размышляя над тем, как ловко Маттиасу удалось вывернуть свой ответ. Теперь была его очередь так же обойти острые углы их недомолвок.

– Бен и правда хорош в своём деле: ответственно подходил к каждой сцене, он очень внимательно относился к моей героине, становясь для неё другом, поддерживая её после того, как она избавилась от мужского обличия.

– Но его герой был влюблен в Эйнара, – перебила мысли актёра женщина, пронзая его долгим взглядом.

– Да, был влюблён, – подтвердил Эд, меняя положение ног и разглядывая лицо женщины, которую пытался понять и предвидеть её следующий вопрос. – Что касается нашей с ним дружбы вне камер, то, к сожалению, не сложилось – Бен сразу после съёмок уехал на свой будущий проект, – закончил он, стараясь как можно осторожнее ответить на вопрос.

– Мистер Шонартс, Ваш герой Ганс и Вы сами похожи между собой?

– У нас нет общих качеств, но, в целом, как уже было сказано моим партнёром по фильму, общая у нас лишь внешность, а так я веду себя более эмоционально, чем он, в то время как Ганс, наоборот, – очень сдержанный мужчина и больше переживает внутри все свои чувства по отношению к своему другу детства и к Герде. Ему жаль её, и он старается помочь, но ему нужно разрешение на это. Я бы не стал спрашивать, а сделал, и всё тут! – рассмеялся он, показывая тем самым, насколько они разные со своим героем, и сделал глубокий вдох. Медленно выдыхая, он пытался расслабиться, но получалось как-то неудачно.

– Ганс Аджил целовал Эйнара в детстве, он был гомосексуалистом? – задавая этот вопрос, женщина явно хотела вывести актёра из себя, посмотреть на его реакцию, вспыльчивость, но он вполне спокойно размял затёкшее тело и принялся отвечать:

– Хм… Вряд ли он интересовался мальчиками. Я его не очень хорошо знаю, как например, Эдди своего Эйнара и затем Лили. Но, думаю, что это, скорее, дурачество юношеское. Тем более, его друг был, по его словам, словно девочка и настолько мил, что он не мог не поцеловать его. Но ключевое слово здесь – «девочка», должен заметить, и поэтому он не удержался! – улыбнулся Маттиас своему выводу и тому, как ему удалось очистить репутацию Ганса, который теперь остался должен ему. Он усмехнулся, проводя рукой по волосам, растрепав их, и надеясь, что она отстанет от него и даст выдохнуть, переключившись на Эдди, который делал вид, что слушает своего друга очень внимательно, а сам в это время рассматривал свои ботинки.

– Мистер Редмэйн, раз Лили была уже упомянута Вашим партнёром, как Вы считаете, какой бы она была сейчас? Чем бы занималась? Вышла бы замуж за того же Ганса? Современная Лили, какая она?

– Я думаю, что сейчас бы она чувствовала себя более свободной, менее зажатой, чувствовала уверенность и шла дальше, не обращая внимания на трудности. Ведь самое главное она уже сделала, став женщиной, и теперь ей уже нечего бояться, – улыбнулся Эдди, отделяя себя от Лили и представляя отдельной женщиной, чтобы как можно правдивей ответить на вопрос. – Да, я думаю, она вполне бы смогла выйти замуж за своего Ганса, тем более, она была влюблена в него, и в одной из сцен это было хорошо видно. И раз она женщина, причём довольно-таки привлекательная и обворожительная, и он мужчина вполне себе ничего, то, думаю, возможно и поженились бы, – с придыханием произнёс актёр последнюю фразу, пододвигаясь к Мэтту, и теперь он положил голову ему на плечо.

Маттиас поддержал порыв друга и щекой прижался к его макушке, погладив при этом по руке. У журналистки исказилось от недовольства лицо, так как эти двое уже в открытую издевались над ней, и ей начинало всё это надоедать, но у неё работа такая: ждать и терпеть, тем более её возникшую симпатию придётся закопать поглубже, не давая ей шанса на продолжение в жизни. Мэтт и Эдди отлепились друг от друга, и Редмэйн продолжил отвечать на последний вопрос:

– Современная Лили… Я надеюсь, она бы сохранила свою элегантность, воспитанность и писала бы книги, путешествовала и, может даже, сняла кино, – улыбнулся он своим фантазиям о том, какой бы он хотел жизни для неё.

– Мистер Шонартс, Ганс женился бы на Лили?

– Я думаю, что если бы у него не было симпатии к Герде, то да, ну или жил бы он с двумя: был бы у него небольшой гарем! – засмеялся издевательски Маттиас, меняя положение тела. – Я надеюсь, половина моего ответа не будет напечатана в журнале, – обратился он к женщине, которая облизнула губы, заметив, как блондин подвинулся к ней ближе. Её пульс забился быстрее, она видела его лицо совсем рядом со своим. Заметив, как его серые глаза стали ещё ярче, она буквально была охвачена ими, взята в плен, и у неё снова поселилась надежда на продолжение её симпатии.

Маттиас дёрнул уголком губ вверх, показав усмешку и убеждаясь в том, что она его хочет, в чём он и не сомневался: он даже успел уловить её запах, который говорил о желании. Эд наблюдал за действиями друга и, подхватив его игру, так же придвинулся к журналистке, и теперь на неё смотрели два вполне себе уверенных мужчины, которые больше не дурачились, издеваясь над ней.

– Мистер Редмэйн, Мистер Шонартс, Вас, кажется, уже заждался фотограф, – тихо произносит она, стараясь совладать со своим дыханием. Но получалось плохо, и эти двое видели это, они оба улыбались, приближаясь к ней, отчего её рот приоткрылся, на щеках выступил румянец. Но актёры решили всё же остановиться, сказали себе «хватит» и встали с места. Поблагодарив женщину за её внимание к ним, они удалились на съёмку, оставив её одну в полном недоумении и, к тому же, неудовлетворённой.

«Твою мать», —выругалась она, наблюдая за удаляющимися спинами этих двоих, обладающих потусторонней силой, которые способны затянуть в себя всё то, что движется.

– Наконец-то, – обрадовался Мэтт и повернулся к женщине, замершей на месте.

– Мы проходили и не через такое! – пытался подбодрить его Эдди, тоже окинув взглядом журналистку, и тут же отвернулся, продолжая идти к своей гримёрке.

========== Часть 14 ==========

«Я заболела тобой и даже не успела понять, в какой момент это произошло. Хотя и догадывалась, что это было в нашем детстве. Я оживала только лишь при виде тебя, рядом с тобой, понимаешь? Ты никогда не будешь со мной, никогда не сделаешь это для меня, но, я думаю, стоит попробовать», – эта мысль душила Лили, когда она ждала Герду и их с ней общего знакомого, Ганса, который снова появился в её жизни. Она знала, что это не случайно, не просто так, а всё закономерно: он искал её, она верила в это, и вот сейчас он войдёт в эту гостиную, в которой уже ждала его появления она, его забытая Лили.

«Мы будем нарушать правила, мы будем нарушать тишину… У нас одна история любви, и мы будем вместе», – она верила в это.

Ну кто же знал, что Лили так будет ждать его одного, и никакой Хенрик Сандал не затмит его – её Ганса, самого головокружительного идеала её жизни, её души, её вселенной. Лили была упряма, но просила прощения за то, что так любила несмотря на то, что у него, возможно, была другая. Ей хотелось верить, что Ганс когда-нибудь почувствует к ней то же, что испытывал к другим. Но ведь она особенная, она менялась для него, и у неё получилось – теперь Лили другая. Она – женщина, та, которую он целовал на кухне, когда она надела бабушкин фартук, и была настолько мила, что он не удержался и поцеловал её. Этот поцелуй она запомнила навсегда и даже поведала о нём Герде, с которой жила будучи мужчиной. Теперь она ждала и очень боялась их встречи.

Вот он вошёл в гостиную. Странно, но выглядел он почему-то по-другому. Она закрыла глаза и раскрыла их мгновенно, давая ему знак, в котором было согласие на все его условия и уговоры. Они были лишь вдвоём, и никто не мог потревожить их уединения. Лили хотела поверить в чудо, и знала, что только он один способен показать ей полную палитру чувств и красок. Она шептала ему «Да», а он словно не понимал, чего от него хотят. Медленно передвигаясь по комнате, он оказался совсем рядом с ней, напротив, он смотрел так смело, и она не отводила от него взгляда. Лили снова влюблялась в него, и в какую-то секунду ей показалось, что он принадлежит ей. Ганс усмехнулся женщине, которая не понимала, почему он так холоден.

– Редмэйн, что за приколы? – произносит Ганс, считая себя Маттиасом, ему не хотелось верить в то, что его партнёр настолько заигрался, что поверил в женщину в себе и готов использовать её в полной мере.

– Кто такой Редмэйн? – не поняла Лили мужчину, который вёл себя не так, как в далёком детстве – не так влюблённо, не так чувственно.

– Эд, хватит! А то я не посмотрю на нашу дружбу, съезжу по твоему прекрасному лицу и даже не посочувствую, – насторожился Маттиас, не веря своим глазам, и ждал, когда Эдди, наконец, угомонит эту похотливую женщину и посмеётся вместе с ним.

– Я не понимаю тебя, Ганс, кто такой Эд? Как он связан со мной? – удивлённо спросила женщина о том, о чём и правда не знала, и продолжала смотреть на него, не решаясь отвести свои зелёные глаза.

– Я не Ганс! Я Маттиас. А этот парень лишь был моей ролью, не более. И что ты вообще здесь устроил? Во что ты на этот раз решил поиграть, Редмэйн? – стал злиться Мэтт и более грубо, чем стоило, буквально прорычал в ответ актёру.

– Что ты такое говоришь, Ганс? Ты же тот самый мальчик из Вайли, с которым мы сидели на берегу, и я рисовала твои портреты на камнях, и тогда я уже поняла как… – Лили стала подходить ближе к нему. Он не знал, что ему предпринять в этот момент: тело словно онемело, перестало слушаться его, и он не мог пошевелиться, он не знал, что его может спасти. – Прости, я не успела понять, когда поняла, что больна тобой. Я до сих пор не понимаю этого. Ты же простишь меня? – просит женщина искренне, пытаясь дотронуться до него. И у неё получается: она словно сияет перед ним. Он не верит своим ощущениям, но она явно пробуждает в нём животные инстинкты, которые, ещё немного, и он не сможет сдержать. Но это же Эдди, мать его, чёртов грёбаный сукин сын!

– Эдди, тебе лучше остановиться! – процедил он сквозь зубы, сжимая кулак, готовясь вмазать им по смазливому лицу партнёра.

– Я не хочу останавливаться. Я люблю тебя, кем бы ты ни был, – настаивала на своем рыжеволосая женщина, подходя ближе, трогая его лицо, пальцами пробегая по губам, по его щетине, по скулам. – Давай не будем сдерживать друг друга, – шепчет она, приближаясь к его губам всё ближе, уже совсем рядом. Его кулак ещё больше сжался и тут же расслабился, так как он не смог, чёрт, он не смог заехать по его лицу, сломать ему челюсть, позволяя почти целовать себя.

– Твою мать, Эд! Если ты не прекратишь, я врежу тебе. И пусть я потом буду навещать тебя в больнице, но я сделаю это, уж поверь! Ты меня знаешь, ты, грёбаный демон!

– Не врежешь, – твёрдо и с усмешкой заявляет она ему, растягивая накрашенные губы в улыбку, пальцами пробегая снова по его щетине, которая колола ей пальцы и возбуждала настолько сильно, что низ живота скручивало от томления.

– Я убью тебя! – резко заявил он в губы Лили, которая уже готова была слиться с ним в поцелуе, повторив тот поцелуй из детства.

– Не получится, ведь ты тоже любишь меня, – нагло заявляет она, насмехаясь над Маттиасом, который уже соображал слишком медленно для принятия следующего решения.

– Да пошёл ты к дьяволу! – послал он уже, скорее, бывшего друга, который делал с ним что-то сверхъестественное, необъяснимое.

– Я и так у него! Расслабься, милый! Твои глаза – словно небо, такие же глубокие и бездонные, – промолвила она и уже была настолько близко, что практически ощущала его нежную кожу губ на своих.

– Ты ещё и смеёшься надо мной?! – рявкнул Маттиас, руки которого перестали слушаться и начали буквально лапать женщину перед собой, тело не подчинялось ему, он был взбешён и действовал словно под гипнозом.

– Ни в коем случае, – снова слова срываются с её уст, которые уже совсем плотно сомкнулись с его губами. – Никто не сумеет любить тебя сильнее, чем я. Мне не хватает тебя.

– Сука! – вскрикнул Маттиас, открывая глаза и подпрыгивая на пассажирском сидении машины, за рулём которой был сам Эдди, но уже в мужском обличии. Поняв, что он задремал и ему это всё привиделось, он стал приходить в себя, стараясь не смотреть на Редмэйна, который улыбнулся вскрику друга.

– Кошмары снятся? – поинтересовался Эд, продолжая улыбаться.

– Меня уже напрягает наше с тобой общение, – заявляет Маттиас, пытаясь быстрее отогнать присутствие сна и того, что в нём происходило.

– У нас это взаимно! Ты меня тоже бесишь, – засмеялся ещё больше Эдди, продолжая гнать машину по трассе, чтобы побыстрее очутиться в павильоне, где снимали «Девушку из Дании».

Остальное время актёры ехали молча, каждый думая о своём. Эд знал о маленьком секрете Лу, о том, что она является дочерью его работодателя. Теперь ему нужно как-то посмотреть в глаза Тому, уже не как режиссёру, а как отцу той, с которой разделял постель каждую ночь, когда предоставлялась такая возможность. В реальной жизни это уже было гораздо сложнее, и тут не сыграешь какую-то там роль, здесь нужно было быть собой.