Текст книги "Девушка из Англии (СИ)"

Автор книги: lesana_s

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Эйнар смотрел настолько печально в серые глаза напротив, что у их обладателя защемило в сердце. Ему стало так жаль своего возлюбленного, живущего в теле другого, который, почувствовав что-то неладное, мог быстро выбраться наружу. И вот тогда начнётся настоящее месиво, тогда никому уже не суждено будет спастись, и это совершенно точно. Эйнар не хотел рисковать Гансом и хотел спасти хотя бы его.

– Мне не удастся спастись, и ты меня не спасёшь, поэтому живи ты: за меня и ради меня.

– Разреши мне поцеловать тебя? – вдруг почему-то спрашивает Ганс разрешения, которое ему, в общем-то, никогда не нужно было – он всегда делал, как хотел.

– Нет, не делай этого! Мы не должны разбудить Эдди. Он сейчас спит и не тревожит меня, не беспокоит и даже не подозревает о том, что я сейчас творю. Ведь, узнай он об этом, я сразу лишусь себя и, самое главное, тебя, – тихо умоляет Эйнар, сделав тяжелый вдох и выдох. – Его руки обвили шею Ганса, он настолько сильно прижался к нему, что тому показалось, будто художник готов слиться с ним, найти дом в нём самом и уже убежать из того заточения, где было невыносимо больше находиться, где постоянно, день за днём, его съедали заживо по кусочкам. – Я каждый день обещаю себе прожить сегодня, как он хочет, и я готов уже сам прикончить его, но одна лишь мысль о том, что я убью и себя тоже, останавливает меня, понимаешь?

– Понимаю. Я тебе помогу, не думай сейчас о нём. Представь, что его нет, его не существует и никогда не было. Ты сейчас на его месте, значит, ты главный, ты отдельно от него. Прошу тебя, доверься мне и разреши помочь тебе. Просто поверь – и у нас всё получится, мы избавимся вместе от этого Эдди. Мне невыносимо смотреть, насколько ты измучен, подавлен и растоптан. Ты потерялся, но мы вдвоём найдём тебя, и ты останешься со мной, – убеждал Ганс и, не дождавшись разрешения, опередив те слова, что собрался сказать ему Эйнар, сомкнул их губы воедино очень быстрым и стремительным поцелуем, рискуя всем тем, что так старательно искал и, наконец, нашёл и не готов был терять.

Эйнар, боясь того, что может случиться, нехотя отвечал на поцелуй, но настойчивый рот Ганса заставил его быть смелее, отдаться ему, поверить наконец-то, что есть шанс, есть выход, и что он совсем близко, его скоро выпустят на волю, оставив в живых.

– Мы вместе справимся, мы сможем, вот увидишь, – прервав поцелуй, он тихо попытался вселить надежду в друга, держа в своих больших сильных ладонях лицо Эйнара. Ганс готов был любоваться им бесконечно долго, целую вечность смотреть в его глаза.

– Нет, не справимся. Твоя любовь всё ещё заставляет существовать меня в его теле. Не жить – понимаешь? – а существовать. Без тебя меня, на радость Эдди, уже бы не было, и ему бы не пришлось больше запугивать меня и держать в тёмном углу своего сознания, в котором иногда слишком туманно и холодно, нет просвета и уже не будет, – произнёс Эйнар, проводя пальцами по контуру губ Ганса, запоминая его.

Никто из них двоих не знал, сколько им ещё отведено времени, а его оставалось слишком мало. Ганс заметил, что на глазах у художника появилась пелена из слёз, и вот мгновение – и уже мокрые дорожки показались на его щеках. Недолго думая, Ганс стал проводить кончиком языка по поверхности кожи, слизывая солёные капли.

– Не плачь, всё будет хорошо. Ты, главное, верь в это, – прошептал он ему, продолжая уже губами проходиться по влажным щекам.

– Не будет, Ганс. Я всего лишь очередная игра этого демона, который пихает в себя всё, что попадётся, не разбираясь. Как, впрочем, и тот другой… в котором живёшь ты как личность, которая отличается от своего хозяина. Они сначала вживаются в нас, а потом безжалостно хотят избавиться. Эдди уже проделал такой же трюк с другой личностью: как и со мной, поначалу, он был очень добр, относился ко мне с пониманием, уважал моё желание быть женщиной, быть Лили. Он изучал меня и, кажется, даже любил, – понижая голос до шёпота и опуская голову вниз, закрыл глаза от собственного бессилия отчаявшийся художник. – Я познакомился с ним, его зовут Ньют. Он очень скромный и где-то даже замкнутый. Он магозоолог и наивный, словно ребёнок. Ему нравится его новый дом, он пока наслаждается тем, что нужен… пока ещё нужен. – Он открыл глаза и поднял голову вверх так, чтобы ощутить ещё раз взгляд любимого Ганса, который внимательно слушал о его впечатлениях о новом знакомом. – Он очень заботливый, чуткий и ранимый. Мы похожи с ним в чём-то, а может, даже и во всём, так как конец у нас один. – Сделав паузу, Эйнар набрал побольше воздуха в лёгкие, сделав вдох, и прильнул сам к губам друга, не желая больше сдерживать себя. Да и вообще, может, послать всё к чёрту, и будь что будет? Ведь сейчас они вдвоём, и вроде им не мешает ни Эдди, ни его друг – крутой и такой же безжалостный – Маттиас, который так же поселил в себе личность солдата с психическими отклонениями, от которого становилось не по себе.

Ньют предлагал свою помощь художнику, позволяя спрятаться в его чемодане – Эдди его там уж точно искать не станет и наконец-то решит, что его покинул мужчина, так мечтающий стать женщиной, и забудет о нём, тем самым оставив ему право на жизнь.

Эйнар прервал поцелуй первым, чтобы не зайти слишком далеко и не дать своим желаниям поглотить себя настолько, чтобы забыть об опасности, что находится совсем рядом, слишком, мучительно близко.

– Я хочу тебя, – Ганс уже не пытался скрывать своё желание, мечтая овладеть этим телом и насадить на свой член, высвободив, наконец, своего мужчину и подарить ему наслаждение, отдавая самого себя без остатка.

– Я хочу тебя не меньше, мой милый, – практически соглашается Эйнар, зная наверняка, что если он посмеет отдаться другу, то его ждёт немедленная мучительная смерть. Слёзы предательски побежали из глаз, Ганс обнял дорогого человека очень крепко – так, чтобы он чувствовал его защиту.

– Ганс, прошу тебя, остановись. Не делай этого, умоляю, – попытался остановить Эйнар решительного мужчину, который уже ничего не слышал, так как был оглушён своим зверским инстинктом добиться желаемого любой ценой.

Ганс порвал на нём рубашку, чтобы не терять времени, если эти двое решат очнуться не вовремя и испортить всё своим появлением. Эйнар вздрогнул и простонал, слова больше не хотели произноситься. Связь с реальностью терялась, он уже полностью подчинился сильным рукам, позволяя сорвать с себя брюки.

– Тихо, тихо, не шуми. Не нужно. Не кричи, – не то попросил, не то потребовал Ганс, забираясь в трусы Эйнара и обхватывая член рукой, сильно сдавливая его, но без боли, так, чтобы сделать его ещё более твёрдым.

– Я не могу сдерживать себя, прости, я больше не могу. Он идёт…

– Какого хрена ты делаешь в моих штанах, чёртов ублюдок? – простонал Эдди, так как кричать у него не было сил, и он всё ещё плохо соображал, особо не отличая реальность от забвения, в котором очутился благодаря алкогольной встрече с Маттиасом. Ему всё-таки удалось вынуть его руку из своих джинсов, правда, со второй попытки – тот стал бороться с ним, пытаясь обнять сильнее и снова залезть в укромное тёплое местечко. – Отвали, Мэтт, – снова хрипло и с болью в горле из-за сухости шепчет Эд. Сделав над собой усилие, ему всё-таки удалось высвободиться из-под него. Потолок кружился, всё вокруг вертелось, словно он катался на аттракционе. Голова болела, а во рту всё тот же старый добрый сушняк – организм Эдди отчаянно требовал воды, а ещё он требовал прикончить его, чтобы больше не мучиться. К тому же, бывший партнёр и друг чуть ли не воспользовался им… но с этим он разберётся чуть позже, а пока – вода. Но вот только как встать и дойти до цели?

Эд попытался подняться на ноги, но сильная пронизывающая боль не дала сделать этого, и он снова упал, зажав руками уши, чтобы заткнуть непонятно откуда исходящий гул, который был внутри. Он готов был уже кричать, чтобы перебить шум в своей голове, но не мог этого сделать: гортань была сухая, алкоголь буквально высушил всё в нём. Просидев пару минут, он всё же встал, шатаясь и спотыкаясь на ровном месте. Он постарался как можно осторожнее оглядеть то место, где они находятся. Эдди посмотрел на полуживое тело Маттиаса, который отчего-то стонал во сне, и было непонятно, хорошо ему, нежели очень плохо, а может, и то, и другое?

«Всё, это был последний раз, когда я напиваюсь до такого состояния нестояния, твою мать, – подумал про себя Эдди, но мысли давались ему тяжело, нанося ответный удар и заставляя снова рухнуть на колени. Он потёр виски руками, посмотрел снова на уже, скорее, бывшего друга. «А тем более с тобой, чёртов извращенец», – добавил он, пнув полуживое тело Мэтта, который лишь промычал что-то несвязное, но посыл был вполне понятен: послан Эдди был как раз на то место, на которое желал его насадить. «Фак», – выругался Эд, вставая на ноги. Оглядев комнату, он заметил знакомую обстановку: диваны, рояль и фотографии своей семьи в прозрачных рамках. Он стал догадываться, что он всё-таки у себя дома, и даже успел обрадоваться и насторожиться – ведь как он, а точнее, они оба попали сюда, оставалось всё так же неизвестно.

Интуиция напомнила ему, где находится кухня, а там и кран с водой. Переступая аккуратно с ноги на ногу, чтобы не упасть и удержать хоть как-то равновесие, он всё-таки дошёл, быстро открыл холодную воду и засунул полностью голову под кран, намочив волосы, лицо и шею. Затем жадно стал поглощать жидкость, наполняясь ею и чувствуя новый прилив сил, но стоило закрыть кран, как слабость вернулась к нему. Всё так же запинаясь о невидимые преграды, он добрался до гостиной и хотел уже упасть на диван, но, не рассчитав расстояние, упал прямо на Маттиаса, который простонал что-то там и снова заключил в крепких объятиях хрупкое, уже не сопротивляющееся, тело друга. В общем-то, тому было уже всё равно, так как сознание покинуло его раньше.

***

– Видишь, мы снова вместе, всё решилось само собой, – стал утешать Эйнара Ганс, держа его в своих руках и проходясь ладонью по его волосам. – Успокойся, не нужно так трястись, я с тобой рядом, – продолжал он мягко утешать друга, пытаясь унять дрожь в его теле, согревая своим теплом. Он держал его в своих руках, баюкая словно младенца.

– Нет, нет! Он сейчас окончательно придёт и разрушит меня до конца. Я ведь позволяю себе слишком много лишнего, – тревожно прошептал Эйнар, зарываясь лицом в широкую мощную мужскую грудь Ганса, который ещё крепче обнял его, чувствуя новую волну возбуждения.

– Ты, главное, не волнуйся. Сейчас мы вдвоём, мы вместе, эти двое ещё проснутся нескоро, так что давай не будем терять время. Снимай трусы, я хочу, чтобы тебе было хорошо, – быстро проговорил Ганс, подхватывая худое тело мужчины в свои руки и укладывая его на диван. Затем он придавил его своим мускулистым телом и руками стал поглаживать его кожу.

– Нет, постой. Мне кажется, сейчас что-то произойдёт, – с опаской в голосе произнёс Эйнар, и Ганс увидел, что его взгляд уже не такой мягкий. Его черты лица стали грубее.

– Маттиас, ты совсем уже с катушек слетел, слазь с меня давай! Слышишь меня, животное?! – зло процедил Эдди, почти держа его на весу перед собой. Тот действовал словно неосознанно, вообще не понимая, что происходит. Это был вроде,он и в то же время – не он. – Да очнись уже! – крикнул ему ещё раз Эдди, заехав ладонью по лицу Мэтта.

Это помогло, и он наконец-то стал собой. Он в недоумении посмотрел на то, как его руки нагло лапают тело Редмэйна. Тот быстро сообразить не успел, так как голова раскалывалась на части, и тело не хотело подчиняться. Эд собрал остатки сил и со всего маху опрокинул тело Маттиаса рядом с собой.

– Я как своей задницей чуял, что этим всё и закончится рано или поздно, и наша с тобой мнимая дружба – лишь прикрытие, которое рано или поздно придётся принять и признать, что между нами любовь, – начал нести какую-то чушь Мэтт, отодрав язык от нёба и выдавая фразы, несвойственные ему. Либо он ещё не отошёл и всё ещё находится там, где было хорошо и не существовало боли. Либо он просто решил поиздеваться и как-то свести всё в шутку. – Может, нам что-нибудь в алкоголь подмешали? – задал вдруг вопрос Шонартс, поворачивая голову на бок к Эдди, который смотрел на него убийственным взглядом и, если бы не ноющая ломота в теле, тошнота и остальные прелести похмелья, он бы давно придушил его. – Ну чего ты так смотришь, я же ненамеренно, неосознанно и вообще, ты не в моём вкусе, – выдал Маттиас, пытаясь сесть на свой зад и посмотреть, наконец, по сторонам, чтобы хоть как-то начать воспринимать действительность.

– Заметил я, насколько не в твоём вкусе! – усмехнулся Эдди, садясь рядом с другом и замечая возле входной двери несколько чемоданов. Он понял, что всё-таки прилетели они из Франции не налегке, а догадались захватить с собой вещи. Эд повернулся к Шонартсу, сфокусировав на нём взгляд. Мэтт опустил голову вниз, так как держаться ровно она не желала, ей было слишком тяжело и, может, даже немного стыдно за своё тело, которое было неконтролируемо и действовало словно под чьим-то руководством. «Где-то здесь должна быть моя малышка Лу, пора бы мне её отыскать», – рискнул подумать Эдди и встал, сохранив тело в вертикальном положении и постарался как можно дальше уйти от своего пока ещё друга.

– Эй, ты куда направился? Мы ещё не все обсудили, как нам теперь жить с этим?! – крикнул Маттиас в спину Эда.

– Отвали, Мэтт. Вот только я наберусь сил – и грохну тебя, – прорычал Эдди в ответ на реплику Мэтта, не оборачиваясь к нему, так как это было слишком тяжело сделать. Был риск, что пол снова убежит из-под ног, и он так и не доберётся до своей спальни, где ночевала иногда Лу – его нежная девочка, которой он готов был воспользоваться немедленно. И хрен с ней, с головной болью, у него появилось желание. Осталось только преодолеть небольшое препятствие в виде лестницы. – Твою мать! – выругался Эдди вслух, посмотрев на бесконечные ступеньки. Хватаясь за перила, он стал карабкаться наверх к своей цели.

– Не грохнешь, я тебя первым покалечу, чёртов ты искуситель. Даже меня соблазнить сумел, довел меня до такого безумия. Ты хренов демон! Не зря тебя так называют, – выкрикивал Маттиас, вставая на ноги и отправляясь на поиски заветной воды.

Поднявшись и ввалившись в комнату, Эд с разочарованием понял, что здесь он никого не найдёт. «Фак», – прорычал он, двигаясь в ванную комнату, где отдал содержимое выпитого унитазу, а затем открыл кран и стал набирать себе тёплую ванную. «Только вот Маттиаса надо выпроводить», – решил он побыстрее избавиться от гостя и вышел из комнаты, осторожно прокладывая путь вниз. Потом можно будет спокойно выяснить местонахождение Лу, притащить эту чертовку сюда, и уже наказать её как следует, чтобы знала, как в следующий раз не ждать его дома.

– Всё, напился? А теперь проваливай давай из моего дома, езжай в гостиницу, я даже вызову тебе такси, – Эдди подошёл ближе к Мэтту, закрывая кран и отталкивая его от раковины. Тот чуть не упал на пол.

– Никуда я не поеду. Мне и здесь хорошо, я же твой гость, вот давай, ублажай меня, – улыбнулся Маттиас, пытаясь выровнять своё тело, но, поняв что это сделать не получится, облокотился о столешницу. – Лучше бы таблетку мне дал.

Эдди молча достал аптечку и извлёк пару таблеток, которые должны были помочь им справиться с их недугом. Он налил два стакана воды и кинул туда таблетки, которые зашипели и растворились.

– На, пей, – Эдди отдал один стакан Маттиасу, и они оба, не сговариваясь, осушили их, наслаждаясь живительной энергией, наполняющей их протравленный организм.

– Ладно, пойдём покажу тебе комнату для гостей, – сжалился он над Шонартсом, видя его состояние, которое было не лучше его собственного, и в таком виде он тоже бы не хотел быть выкинутым на улицу. Маттиас поставил стакан и поплёлся следом за ним.

– Ты издеваешься надо мной? То ты сначала соблазняешь меня, а теперь хочешь, чтобы я забрался на эти непреодолимые ступеньки.

– Не нравится – оставайся внизу. И не я тебя лапал и слюнями измазывал – сейчас отмываться придётся от твоих прикосновений. Так что соберись, подымайся молча и уже ляг отоспись, наконец, а затем вали из моего дома, так как у меня есть чем заняться, – процедил как-то не очень по-доброму Эдди, чувствуя тяжёлое дыхание Маттиаса за спиной, который, держась за перила, полз следом. – Вот, заходи сюда и смотри мне, не буянь и не высовывайся, пока я тебе не скажу, – открыв дверь комнаты перед Мэттом, он затолкал в неё огромное двухметровое тело. – Прошу, – добавил Эд, запирая дверь, и направился в ванную комнату, где его ждала ванная, в которой он надеялся расслабиться и избавиться ото всех своих оставшихся личностей, и от новой заодно, хотя ей он был рад больше, так как он всё-таки был мужчиной, пусть и своеобразным, но мужиком. Эдди улыбнулся, скидывая с себя куртку, рубашку, футболку, следом на пол полетели штаны и нижнее бельё, носки туда же в кучу, и вот он уже добрался до первой цели. Но его уже ждала вторая, с которой он не общался несколько дней, и наверняка Лу уже успела напридумывать себе всякого, нафантазировать и, главное, убедить себя в том, что так и есть: он такой подлец и бросил всё-таки несчастную наивную дурочку.

Эдди быстро забрался в заветную, столь любимую и долгожданную, ванную с горячей водой, где он оставит всё плохое, завершит всё то, что не успел, и выйдет из неё абсолютно другим, совершенно новым. Погружаясь в воду полностью, почти с головой, Эд наконец-то не чувствовал в теле боли напряжения, голова совершенно перестала думать и погрузилась в тишину, приветствуя тьму.

***

– Ну наконец-то успокоился – радовался Эйнар, что ему удалось избежать наказания и не испугать себя выходками Эдди, который не позволял ни дышать, ни говорить, ни тем более что-либо делать. «Я для тебя лишь воспоминание о проделанной тобой работе, о ком осталось лишь говорить, но уже не быть», – прошептал он одними губами, чувствуя ровное дыхание Эдди, его умиротворение. Как бы он хотел чувствовать то же самое, испытать свободу и идти дальше с тем, кого так любишь.

Художник-пейзажист встал с дивана, где совсем недавно был придавлен столь желанным телом своего Ганса, и накинул шёлковый с цветочным принтом халат, который так любила Лили – мёртвая его сущность, та, которой он уже почти стал и был бы ею, если бы не Эдди, молниеносно решающий её судьбу.

– Где ты, мой милый Ганс, отзовись, я ведь ищу тебя и надеюсь найти, – бродил по комнатам мистер Вегенер в поисках друга, желая увидеть его. – Ганс, вот и ты вновь рядом, – кинулся он в объятия к другому мужчине, радуясь что тот по-прежнему с ним рядом… так близко.

– Да я не уйду, я же обещал тебе, я буду рядом здесь, с тобой, – быстро обнял он художника, боясь потерять его вновь, но уже навсегда.

– Что нам делать? – спросил Эйнар, прижимаясь сильнее к груди Ганса, пытаясь отыскать ответ на свой вопрос.

– Вау! Вот это я удачно зашёл! Две влюблённые души, заточённые в чужих телах, которые никогда не будут вместе! – засмеялся как можно громче и зловеще Эдди, подходя всё ближе к обнимающейся парочке, встал напротив них и с любопытством рассматривая свой образ и затем образ Маттиаса, которому явно не понравился бы такой исход событий. «Его Ганс всё же оказался геем. Кто бы мог подумать, ведь и не скажешь», – решил пока не трогать друга Эд и переместил свой взгляд на себя другого, чтобы разобраться уже с ним. – Да отлепитесь вы друг от друга, а то ещё немного, и меня вырвет прямо на вас, – предупредил он, отталкивая Эйнара от его Ганса, почему-то вдруг словно онемевшего и не оказывающего никакого сопротивления.

– Ну вот, я же говорил, что он придёт и разлучит нас, – шепчет Эйнар одними лишь губами так, чтобы только Ганс мог расслышать его.

– Что ты ему там нашёптываешь, а? Ждёшь, когда этот спасет тебя? Запомни, он на меня не может повлиять. Его просто-напросто нет, как, впрочем, и тебя, – стал наступать Эдди на своего Эйнара, который пятился назад, надеясь, что выход где-то очень близко и он сумеет убежать, но стена, которая образовалась за его спиной, предательски перегородила ему путь, и тогда Эд, не долго думая, схватил его за халат и впечатал хрупкое тело в преграду. У них было одно лицо на двоих, одно тело, но разная душа, и было непонятно, как такой тонкой натуре пришлось уживаться вот в этом наглом Редмэйне.

– Нет, я ничего не жду больше, – стал торопливо оправдываться испуганный мужчина.

– Значит, это ты решил воспользоваться моей задницей, да? – Эдди отпустил свою личность и отправился к личности друга, перед которой встал, уперев руки в бока. – А ты решил, что можешь сделать это, – процедил он уже ему, скалясь и проклиная всё на свете. Отвернувшись от Ганса, он снова вернулся к себе-художнику.

Ему на мгновение показалось, что он сошёл сума и что оставлять так нельзя: он таким образом может оказаться в психушке, и этот тип ему, видимо, решил помочь. Эйнар затуманит ему мозг, подавит его разум, и тогда этот чёртов мистер Вегенер сможет выйти наружу и действовать, как ему захочется, при этом вернёт себе Лили, которую он уничтожил в себе первой, наивно полагая, что этот уйдёт сам, но как же он ошибался.

– Ты зло, которое живёт во мне, извращает моё сознание и тело! Ты виноват в том, что я тебя сейчас убью. Я дал тебе шанс уйти самому, но ты не захотел сделать этого! – Эдди резко схватил за тонкую шею Эйнара и притянул к себе так, чтобы их лбы были соединены. Их одинаковые черты лица сливались воедино, заставляя путаться, кто есть кто.

– Не сможешь. Убьёшь меня – убьёшь и себя. А, насколько я знаю, ты не собираешься кончать жизнь самоубийством, – набравшись смелости, тихо произнёс Эйнар, зная, чем может защитить себя, не позволив даже покалечить: ведь если он начнёт избивать его, то больно будет и Эдди.

– Ах ты ещё и умный! Ну тогда я доставлю себе удовольствие вместо этого бугая, который уже трогал тебя, целовал, желал настолько сильно, что я чуть не вышвырнул другого его на улицу, – снова засмеялся Эдди, но уже не так громко и резко, а намного мягче, отпуская шею Эйнара. Его ладонь прошлась по шёлковой ткани, ощутив приятную прохладу.

«Помоги мне», – умоляюще смотрел художник в глаза за спиной Эдди, пока тот распахивал полы халата в стороны, любуясь своим же телом, трогая дорожку из волос, что находилась ниже пупка и заканчивалась в волосах на мужском лобке, осторожно касаясь члена, его начала, его мужского достоинства. «Не дай сделать этого ему со мной», – ещё одна мольба осталась незамеченной Гансом, который стоял, не в силах пошевелиться и прийти на помощь. Эд проводил рукой по внутренней стороне бёдер, касаясь мошонки.

– А ты и правда возбуждающе притягательный, – тихо произносит Эдди, целуя в губы Эйнара и заставляя отвечать его на поцелуй, иначе для него закончится всё плохо, а Редмэйн испытает двойное наслаждение: и сексуальное, и психологическое, убрав из себя ненужную личность. Из глаз художника предательски выкатились слёзы, он сдерживал себя, как только мог.

– Эй, Эд, ты решил, трахнуть самого себя? – чей-то голос, задающий интересный вопрос, заставил Эдди оторваться от своих же губ и обернуться на наглеца.

– Маттиас, не лезь в мои дела. Иди лучше со своей личностью разбирайся, по вине которой, между прочим, ты меня чуть не изнасиловал. Это он решил соблазнить моего Эйнара, – прошипел словно змей Эдди, подойдя ближе к Мэтту. Его глаза сверкали, зрачки были расширены больше, чем обычно, отчего глаза казались чёрными, но никак не ярко зелёными.

– Я не твой, – громче, чем нужно, поправил его ещё более осмелевший Эйнар.

– Заткнись и стой там молча, и ни звука мне, – рявкнул Эдди, не оборачиваясь на несчастного художника. Он смотрел на друга и на его копию, с интересом находя некие отличия, которые нельзя было не заметить. – Так что давай, иди, а то не хватало мне ещё продолжения, – процедил Эдди, подталкивая Маттиаса к Гансу, стоявшему напротив него. Уголки его рта поползли вверх от неожиданной и такой странной встречи. – Так, а теперь вернёмся к тебе, мой женоподобный друг, – улыбнулся Эдди, быстро оказавшись возле Эйнара, который чуть ли не задохнулся от стремительных настойчивых действий самого себя, другого. – Ну что, пойдём, я покажу тебе, как подставлять мою задницу под член друзей.

– Я не подставлял, – пытаясь защитить себя, Эйнар жалобно выкрикнул Эду – другой своей стороне, первоначальной и более сильной.

– Ганс, не бросай меня, – успел всё-таки шепнуть Эйнар другу, когда тот проходил мимо него и его оригинала. Они оба смотрели вслед стремительно исчезающим от них Эдди и еле успевающему за ним Эйнару. «Надо завязывать бухать, иначе добром это не кончится», – заметил про себя Мэтт, вернув взгляд своей личности, которая ещё и смела насмехаться над ним.

– Так и будем стоять здесь и позволим твоему другу надругаться над моим или всё-таки пойдём и вмешаемся? – спрашивает осторожно несуществующая личность и терпеливо ждёт согласия от Маттиаса.

Тот лишь скривился от того, что ему пришлось так разочароваться в своем герое. Он верил в него, защищал, готов был свернуть любому шею, если кто-то посмел сказать о нём, что он гей. Мэтт покачал головой, отказываясь верить в то, что сейчас происходит, а происходило настоящее безумие. Или, может, он и Эдди находятся под запретными веществами? Дьявол.

– Я не лезу в дела Эда и, тем более, в его постель, но так получилось, что по твоей вине я вдруг решил передумать и сменить, так сказать, ориентацию и залезть ему в трусы.

– Ты охренел что ли?! – прорычал Маттиас, хватая свою прошлую личность за пиджак, и сильно толкнул от себя. Затем, подойдя ближе, прислонился щекой к щеке Ганса, ощущая себя как-то странно, по-особенному: их внешний вид довольно-таки отличался сейчас. Мэтт был коротко пострижен с трёхдневный щетиной на лице, так как бриться ему было некогда из-за попойки с Эдди. От Маттиаса исходила опасность, он казался даже больше самого Ганса. – Тебя нет. Ты – это я, и никак иначе. Ты не существуешь без меня, – шептал мужчина своему отражению прямо в ухо. – Исчезни навсегда. Я не позволю провоцировать себя! – уже прокричал Маттиас…

***

– Давай, ложись. И прекрати уже трястись так, аж бесишь! Ты ещё зубами начни стучать, – процедил Эдди, кидая податливое тело на свежие простыни голубого цвета, которые, кажется, должны были действовать успокаивающе, но это только казалось. На самом деле, было очень страшно и странно всё это. Эд снял кожаную куртку, стянул с себя рубашку, взял ладонь Эйнара и накрыл ею своё возбуждённое место, больно придавив его ладонь к всё ещё пока спрятанному под тканью члену, заставляя его гладить так, словно он ласкал себя. – Твоя Лили и то соображала больше и точно знала, что использовать себя не даст. Она оказалась умной девочкой в отличие от тебя, – прорычал Эд, почти вплотную приближая своё лицо к лицу художника. – Давай уже, поворачивайся на живот, я преподам тебе урок и отучу раз и навсегда трахаться с кем попало.

– Я не трахался, – простонал Эйнар от отчаяния и той участи, что уготовил ему этот монстр, навалившийся сверху, что больно держит его руку на члене, заставляя ласкать.

– Ты готовился отдать мою задницу своему дружку, и если бы я не появился, то, чувствую, стал бы я тем, кем меня и так считают, – усмехнулся Эд, стягивая джинсы. – Так что тебе придётся наслаждаться мной, а не им, – сверкнул он взглядом.

***

Эдди открыл глаза, ощущая холод. Вода совсем остыла, в руке он сжимал член, пытаясь удовлетворить себя и расслабиться хоть немного. Поднявшись, он выбрался из холодной некомфортной воды, которая, видимо, успела остыть, пока он видел странный сон. «Приснится же такое», – усмехнулся он как-то печально, садясь на большую пустую кровать. Провёл рукой по волосам, закрывая в ладонях лицо – он чувствовал себя отвратительно и после бурно проведённых дней и подобных снов. В его комнату без стука вошёл Маттиас, молча сел рядом, трогая свою густую щетину.

– Извини, ты же знаешь, я не хотел. Ты меня не интересуешь в этом плане, – начал оправдываться Шонартс, понемногу возвращаясь в реальность и уже более трезво оценивая ситуацию. Мэтт положил руку на голую ногу Эдда, тот не по-доброму посмотрел на этот жест, но ничего не сделал, а лишь набрал воздух в лёгкие, желая поскорее уже избавить свой организм от похмелья и набраться сил вместе с положительными эмоциями. – Извини, – заметив взгляд друга, он отдёрнул руку.

– Мне нужен отдых, срочный длительный отпуск и, желательно, незамедлительно. Иначе ещё немного, и будешь меня навещать в психушке вместе с Лу, – сообщил он о своём желании уйти на время от этих бесконечных съёмок и ролей, которые въедаются в его голову и душу, и пытаются ещё и жить отдельно от него самого, пускай даже и во сне.

– Отложи съёмки, возьми небольшой перерыв и отдохни. Поезжай вместе с Лу куда-нибудь, а когда вернёшься, продолжишь с новыми силами, с другим настроем, – спокойно посоветовал Мэтт, всё ещё ощущая боль в висках. – Тебя хоть отпускает?

– Да, возвращаюсь в суровую реальность, где меня ждёт ещё одно испытание, которое только начинается с предстоящей премьеры «Девушки из Дании». Проклятье, – устало простонал он, вставая с постели. Подойдя к шкафу, он достал чистую одежду и, механически напялив всё на себя, направился к выходу. – Пойдём поедим чего-нибудь, а то после такого и сдохнуть недолго, – предложил наконец-то хоть что-то стоящее Эдди, и Маттиас воодушевлённо подскочил с места.

– А ты случайно не помнишь, как мы попали сюда и с кем? – спросил Мэтт у друга.

– Нет, но могу заметить, что это прямо чудо какое-то, что мы оказались в Лондоне у меня дома и всё ещё живы и даже чуть не потрахались, – оскалился Эдди, наблюдая за тем, насколько неудобно было Мэтту за свои шаловливые руки. Он, так и не подняв взгляд, стал спускаться по ступенькам. Эдди шёл следом уже намного уверенней, направляясь на кухню, чтобы отыскать хоть что-нибудь съедобное в его холодильнике, который оказался вполне заполнен разнообразными его любимыми сортами сыра, мясными нарезками, овощами и зеленью. Здесь даже была пицца, которой Эд обрадовался больше всего. Значит, Лу всё-таки бывала здесь и ночевала у него, раз заботилась о порядке и о еде, но вот только почему её нет сейчас с ним рядом?

Посмотрев на часы бренда «Omega», которые он честно заработал своим лицом, рекламируя их марку, он заметил, что их стрелки показывали без десяти двенадцать ночи. «Вот ещё один день без тебя прошёл», – отметил он про себя, запихнув еду в микроволновку. Три дня, а вместе с этим уже четыре, как они не общались. Ещё и телефон где-то валялся, может, позвонить ей сейчас или оставить всё на утро, когда голова полностью начнет думать?