Текст книги "Девушка из Англии (СИ)"
Автор книги: lesana_s
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Эдди был почти таким же, как его герой: он также выбрал другую, не её, он относился очень трепетно к их отношениям, не позволяя себе сблизиться, отдаться своим желаниям, которые у него возникали, когда он видел её обнажённой. Она чувствовала это, видела, ощущала каждой клеточкой своего тела и даже там, на супружеском ложе, он чуть не стал ей отвечать на её требования. И если бы не его Лу, которая стояла очень близко и могла запросто заподозрить что-то лишние в этой сцене, а, может, даже и заметила, но она понимала её, так как была на месте актрисы. Они обе бежали от него поначалу, сопротивлялись из последних сил его напору и настойчивости. Они обе чувствовали себя более свободно, когда его не было на съёмочной площадке, но стоило ему появиться, как все менялось: тело немело, из головы выходило всё важное, кровь застывала в жилах, глаза блестели, во рту пересыхало, а внизу живота приятно болело и покалывало.
Алисия закрыла глаза и отдалась своим мыслям, представляя его чувствительные пальцы, скользящие по её коже, его пухлые губы на её губах и, уже добившись того самого томления, она невольно застонала, тяжело дыша от своей иллюзии, которая никогда не станет реальностью, так как посередине стояла другая, которую он выбрал, снова забывая о ней самой, тоже нуждающейся в нём, как Герда в Эйнаре. Осушив бокал с напитком, она налила себе ещё, быстро выпивая и эту порцию, плеснула ещё половину. Ей нужно было напиться и наконец-то сделать выбор, помочь своей Герде и себе заодно. «Лили забрала Эйнара, а Лу – Эда. Какая ирония!» – думала она, делая очередной глоток из бокала. У неё остался лишь он один, и то она не знала, насколько именно и вряд ли навсегда. Выйдя на балкон, вдыхая воздух ночного города, она искала глазами машину среди тысячи других, которые сплошным потоком мчались по дороге, несмотря на столь позднее время, их было много, как днём, но не было видно той самой, заветной, которую она изучила до самой маленькой царапины.
Послышался громкий настойчивый стук в дверь. Алисия вздрогнула, допила напиток и медленно подошла к двери, не заботясь о том, что её грудь практически была видна. Она облизнула губы в надежде на то, что гость, стоящий за дверью, скоро уйдёт, поняв, что никого нет, но её ожидания превратились в прах. Когда услышала ещё более настойчивые требования открыть, она распахнула дверь. Перед ней на пороге стоял Мэтт, как всегда безупречный, но уже не такой аккуратный, как его Ганс – в кедах, потёртых дорогих джинсах, футболке, которая обтягивала его мышцы, рисуя его очертания, и даже грубая кожаная куртка не смогла скрыть его рельеф мышц. Он явно был доволен собой, на лице уже проступала щетина, взъерошенные волосы подчёркивали его небрежную внешность. Она смотрела на него, он пялился на неё. Заметив её не очень трезвый и вызывающий вид, Маттиас облизнул нижнюю губу, рассматривая её открытые участки тела.
– Ты один? – разочарованно произносит она, прикусывая нижнюю губу и не отводя глаза от серых, её дыхание участилось, сердце буквально билось через раз. – А где этот рыжий с демоническими глазами? – Начала выяснять она ещё об одном своём скрытом желании. Мэтт упорно молчал, он лишь улыбнулся, ожидая этого вопроса.
– Я здесь, – послышался знакомый голос, и затем появился его хозяин, вынырнув из-за широкой спины блондина. Эд также улыбнулся своей партнёрше, заметив, что она их определённо ждала. Алисия, в свою очередь, кинулась ему на шею, обвивая руками и прижимаясь к нему как можно сильнее.
– Меня обнять не хочешь? – произносит совсем не обиженно бельгиец, а, наоборот, с интересом наблюдая за тем, как женщина проявляет свои чувства. Он-то знает, что выбор падёт не в сторону наглого британца, который смог загрести под себя всё, что интересует не только его самого, но и других.
Алисия услышала тихий голос над своим ухом и дыхание, что обжигало ей кожу – он подошёл слишком близко, она оказалась зажата между ними настолько плотно, что могла почувствовать возбуждение, и не только своё. Оторвавшись от своего зеленоглазого демона, она повернулась к сероглазому дьяволу, который не ревновал и был настолько уверен в себе, что это пугало, загоняло в угол и заставляло подчиняться. Эдди также не отошёл от неё, теперь он прижимался своим пахом к её заднице, пока она обнимала блондина, который сминал её своими сильными руками. Она знала, что Эд улыбается: ему нравилась эта игра, только вот нужно было остановиться вовремя.
Однажды, упустив момент, когда нужно было сказать «Стоп» и процесс продолжился, они с Мэттом совратили одну фанатку. Она явно не ожидала такого упавшего ей на голову счастья и ценного опыта от двух наглых, уверенных в себе актёров. Эдди спас девушку около клуба от очень навязчивой компании молодых парней и решил, что ему нужнее, что спасённая ему не откажет точно. Он видел её глаза, полные любви и восхищения: ему стоило лишь улыбнуться ей, чтобы понять, с кем «жертва» захочет пойти, а он уж ей покажет, как живут звёзды и чем занимаются в свободное от съёмок время. Эд быстро разнёс в пух и прах соперников и утащил молодую глупышку к себе в номер, где и потребовал своё «Спасибо» не только в речевой форме. В этой же гостинице по соседству проживал и Шонартс, который вышел из своего номера невовремя, заприметив то, как его друг тащит за собой юную леди. Девушка улыбнулась и подмигнула ему – неожиданно для себя, но специально для него. Она ведь не знала, что эти двое иногда делятся между собой своими партнёршами, а иногда даже не брезгуют проникать в одну дырочку одновременно. Маттиас лишь усмехнулся тогда поведению девушки и зашёл в номер вслед за англичанином. «Я разве звал тебя?» – в недоумение посмотрел на блондина Эдди, не отпуская локоть девушки, которая пыталась контролировать своё тело и стоять ровнее. Рука Эда помогала ей в этом, но как-то не сильно удачно. Тогда он, отвлекаясь от Мэтта и надеясь, что ему удастся побыстрее выпроводить его из номера, поставил фанатку, встряхнув её. «Стой на месте», – промолвил он грубо и повернулся снова к партнёру, который уже чуть ли не облизывался, предвкушая то, с каких именно ракурсов он начнёт. «Что тебе нужно?» – уперев руки в бока, спросил Эд. «Не хочешь поделиться с другом?» – оторвав похотливый взгляд от еле стоящего тела напротив, Мэтт перевёл его на британца, который, как ни странно, улыбнулся ему в ответ. Закрывая за Мэттом дверь, Эдди шепнул: «Я думаю, это будет для неё уроком», – и подошёл к девице. Она от чего-то веселилась, явно не понимая, к кому она попала, но это было даже хорошо: они научат её всему, и девушка надолго запомнит эту ночь. Не стоит шляться где ни попадя в таком юном возрасте. Лучше взяться за ум и начать развивать свои мозги, а не пользоваться своим манящим телом, привлекая всяких проходимцев и актёров у которых на уме не очень светлые намерения.
«Ты запомнишь нас навсегда», – прошептал на ухо рыжеволосой особе Эдди и быстро стащил с неё куртку, отчего она дёрнулась и, кажется, одумалась. Но было поздно… уже слишком поздно, чтобы сбежать. Начав наконец-то соображать, Маттиас подключился к процессу и быстро остановил девушку. Он усмехнулся и одним движением руки сорвал с неё платье. Сумев вырваться на миг, ей не удалось ни убежать, ни скрыться, вновь попадая в руки Эдди: «Ну и куда же теперь ты бежишь? В следующий раз думай, когда что-то делаешь», – рассуждал он о её необдуманном поступке, снимая с неё белье и оставляя тело обнажённым. Мужчины не торопились раздеваться сами, у каждого из них в штанах стоял наготове член, чтобы вырваться уже наружу и начать лишать малышку невинности. Ну если, конечно, она ещё девственница, чему Эдди с Маттиасом и не удивятся вовсе. Она оказалась зажата между ними.
Четыре руки на её теле доставляли невероятные ощущения. Губы, лаская кожу, отдавали ей тепло и, кажется, она согрелась под натиском двух мужчин. Мэтт и Эдди понимали друг друга без слов. Они молча сговорились, как будут пользоваться ею дальше, в их глазах плясали черти, из их тел сочилась тёмная сущность. Редмэйн, надавив на плечи девушки, заставил её опуститься на колени. Расстегнув молнию на джинсах и спустив их, он оттянул резинку боксеров и выпустил на свободу свой орган, головка которого стала упираться в губы девушки. Она пыталась отвернуться, не желая принимать его в свой рот. Тогда Эд взял её за подбородок и надавил двумя пальцами, и, повинуясь ему, она все же приоткрыла губы. Не медля ни секунды, он резко насадил её на свой член, отчего она чуть не задохнулась, но мужчине было всё равно: он отдался уже своим собственным ощущениям. Собрав её волосы в кулак, он полностью контролировал процесс, удерживая свою руку на её затылке. Мэтт, уже полностью обнажившись, медленно подошёл к стоявшей на коленях девушке и переключил все её внимание на себя…
Эдди решил затащить обнимающуюся парочку в номер, подальше от ненужных взглядов, и подтолкнул их за дверь. Закрывая её, они так же прижимались друг к другу. Алисия закрыла глаза от расслабления и чувства защиты, а Мэтт тем временем давал ей то, чего она так хотела. Его ладони проходились по её спине, останавливаясь на пояснице, не спускаясь ниже, ведь для этого было ещё рано. Эд уселся на диван, развалившись совсем не так скромно, как это делала недавно Лили. Маттиас, отпустив женщину, тоже решил расслабиться и плюхнулся рядом с другом, по-хозяйски развалившись. Теперь они оба смотрели на неё снизу вверх, и она невольно почувствовала себя Гердой, которая так же совсем недавно наблюдала мужчину и почти женщину, сидящих рядом так близко друг к другу. Только сейчас они были ещё и наглые, их взгляды выдавали их нутро, и они точно знали, зачем они здесь, и прекрасно добивались этого от одной женщины.
– А Лу разве не с вами? – Вспоминает она ещё одну их пленницу, которая почему-то пропала, и куда именно дели эти двое девушку, было неизвестно.
– С нами, – заявляет Эдди, стаскивая с себя пуловер, оставаясь в белой футболке и узких джинсах. Отбросив его в сторону, он продолжал смотреть на нее, ожидая ещё вопросы.
Он был не таким разговорчивым, как его Лили, когда пришёл Ганс с Гердой, и та сразу начала щебетать, расспрашивая о прошлом настоящем и будущем, а сейчас он лишь ждал, ухмыляясь и раздумывая над тем, как добиться того, чтобы все остались довольны, и желательно без побочных эффектов.
– И где же она? – Продолжала она выяснять местонахождение Лу, чувствуя себя глупой и уязвимой, не такой раскрепощённой, как до их прихода. Она не знала, почему интересуются ею, ведь ей должно было быть всё равно – те, которых она так хотела, были рядом, напротив неё, и готовы были сделать с ней всё то, что решит их фантазия, а у них она была слишком яркая и иногда не знала границ.
– В номере на этом этаже, – спокойно признаётся ей Эд.
– Я тогда пойду с ней поздороваюсь, – неожиданно для себя Алисия разворачивается и быстро удаляется от мужчин, решив сбежать от этих двух актёров. Алкоголь явно действовал на неё как-то по другому. Эдди, недолго думая, подскочил с места и быстро перегородил путь шведки, не давая ей возможности спастись бегством.
– Может, всё-таки поговорим, а то ты только и делаешь, что сбегаешь от нас. Лу придёт, не волнуйся – продолжил он спокойно убеждать её не волноваться за коллегу и отдаться уже себе самой, не думая ни о ком. Матиас решил пока не вмешиваться, ведь поговорить и выяснить должны были именно Эйнар и Герда, Эдди и Алисия, а Ганс-Маттиас ещё проявит себя: вот он-то точно не останется в стороне, как его герой, который был уж слишком положительным. Мэтт на таких ролях обычно расслаблялся, отдыхал.
Алисия стала пятиться назад, к тому самому выходу, надеясь выйти и не наделать тех самых глупостей, которых так хотелось наштамповать. Эд медленно, но верно, наступал на неё, засунув руки в карманы джинсов, он казался ещё тоньше, но таким же высоким, не уступающим в этом бельгийцу. Она знала, что он не любит заниматься спортом, ему это было не нужно, его сексуальность была в другом, и этот паршивец знал об этом, чем сейчас безжалостно пользовался, прижав актрису к стене, негрубо, ненавязчиво, но уверенно держа собой, у него откуда-то брались силы в его хрупком теле, которое совсем недавно было всё-таки более мускулистым. Готовя себя для другой роли, он приводил свои мышцы в порядок, делая их более чёткими.
– Эд, отпусти меня, – просит она британца не мучить её, не причинять больше моральных страданий. Она устала от неопределённости: он вроде и не подпускает к себе, но в то же время держит, и даже сейчас прижимается к ней слишком тесно.
– Я не могу. Я хочу помочь тебе высвободиться, – тихо произносит он, всё так же держа себя в руках.
– Ты мне не поможешь, ты уже это дал понять, как Эйнар, и как ты сам – вы оба лишили меня и Герду кислорода, вы заставили нас задыхаться, а всё потому, что вам похрен на меня и её! Каждый нашёл замену, выбрав не ту, которая просто любила, и всё! – Алисия от отчаяния стала неожиданно выкрикивать слова прямо в лицо виновнику.
Она чувствовала, что слёзы стали подступать к горлу почти так же, как и тогда, когда Герда просила Эйнара вернуться, отодвинув свою Лили хотя бы на время, не насовсем, а лишь на какое-то время, пока она не насладится мужской силой. Она больше не могла и не хотела жить с женщиной и опекать её, защищать.
Ей хотелось ещё вина. Заветная бутылка была так близко, но вот если бы англичанин не держал её, дал возможность дотянуться, она бы снова ощутила отравляющий напиток у себя в крови и, главное, в сознании, которое станет затуманенным, и тогда всё пошло бы без лишних мыслей о правильном и неправильном.
– Ты уже сказал, что тоже не можешь сделать это для меня, я поняла тебя и принимаю твоё решение, я уважаю твой выбор так же, как и выбор твоего героя-художника. Ты можешь больше ничего не говорить, я знаю, что ты не станешь моим, не будешь со мной – я приняла это. И я устала. Отпусти, – просит она уже более спокойно, тихо, вяло растягивая слова, но твёрдо и ясно разъяснив свои желания, которые были произнесены, к сожалению, головой, разумом, но не телом. Тело же подводило её – от напора со стороны Эдди расплывалось то самое тепло по животу, согревая органы и заставляла кипеть кровь в венах.
Она всё-таки надеялась, что он прижмёт её сильнее, настойчиво потребует поцелуй, и его руки окажутся на чувствительных местах, плавно скользящие по её белью пальцами, проникая под резинку стрингов, и вот они уже касаются потаённого места между ног… Но он снова отпустил её, как уже делал в двадцатом веке в другой одежде и с другой прической, с другими глазами. Она тяжело вздохнула, издав стон, который не смогла сдержать в себе. Она не хотела, чтобы он знал, насколько сильно он влияет на неё. Хотя этот демон знал и чувствовал всё, что с ней происходило, иначе он не мог бы играть своих персонажей, делая их настолько чувственными: он вкладывал в них себя, но быстро вытаскивал оттуда, рискуя потерять своё «я» в бесконечных личностях.
Маттиас всё-таки встал с места, уняв своё возбуждение, и подошёл ближе к выясняющей отношения парочке, облокотившись плечом о стену и скрестив руки на груди, он наблюдал за ними.
– Я вам случайно не мешаю? – спокойно спросил он, разглядывая их и поражаясь тому, насколько всё по-другому, не так, как перед камерой. Они так же втроём преодолевали преграды, поддерживая одного человека, помогая пройти путь исцеления, они оба любили одного человека, а вот кого любил он сам, не успели выяснить.
– Нет… Ты нет, – невнятно протянула Алисия на одном дыхании и посмотрела на бывшего Ганса, затем на Эйнара. Эдди смотрел на неё исподлобья, отчего его взгляд становился ещё более завораживающим, дерзким и притягательным.
– Пойду проверю, чем занимается Лу, – посмотрел британец на Мэтта, намекая на то, что тот может действовать, как ему захочется.
Алисия уже высказалась, поняв его позицию, и, может, не отпустила насовсем, но уже не держала. Сейчас он снова по-своему, тем самым убьёт своё присутствие в ней хотя, бы по чуть-чуть, а остальное доделает за него бельгиец, который так и ждёт уже, когда неотразимый Эд пойдёт к чёрту и оставит их одних без лишних глаз. В этот раз бельгиец не готов был делиться своим трофеем – так же, как и Редмэйн никогда не согласится разделить притягательное тело Лу со своим партнёром. Поняв призыв партнёра, он так и сделал, выходя наружу и захлопывая дверь. После ухода британца актриса напряглась и, видимо, расслабится не скоро, так как напротив неё стояла такая же нечисть как и ушедший демон.
Она облизнула губы, всё-таки сделала усилие и подошла ближе, словно под гипнозом, встала напротив него, он же, в свою очередь, просто ждал. Ему нравилось слышать мольбу своих женщин прекратить медлить и уже отыметь их, как положено, и самыми грязными способами. Алисия была для него не как все, но она просила его о том же – не вслух, а глазами, смотря на него невинным взглядом, но в то же время, делая его бесстыдным и откровенным. Её вид говорил о желаниях не меньше, чем карие, почти чёрные, глаза, манящие, как бесконечная дыра, которая могла затянуть полностью, но пока затягивалась она сама, пропадая в сером, туманном Лондоне, до которого она никак не может добраться и спрятаться там, укрыться от тёмной сущности этих нелюдей.
– Поцелуй меня, – просит она блондина, наконец, стереть из памяти Эдди, растоптать его присутствие собой, помочь раствориться именно в нем.
– Ты сейчас кого просишь? Меня или Ганса? Кого я должен целовать: тебя или Герду? О ком ты будешь думать: об Эйнаре или об Эдди? – перечислил он всех личностей, что так волновали её сознание.
– Тебя. Их больше нет, – произносит она, стараясь говорить быстро, чтобы не запнуться и не дать усомниться в своих словах. «Кажется», – добавила она мысленно, пытаясь убедить в этом и себя.
– Уверена? – никак не проявляя себя, Мэтт просто стоял и ждал правду, зная прекрасно, что она врёт ему, пытается ввести его в заблуждение.
– Нет… Но какая разница? Разве это так важно сейчас? Ты здесь, я перед тобой, ты совсем другой, не твой герой. Я – это я. Стою перед тобой в таком откровенном для двадцатых годов виде. Мы – другие, и сейчас мы не в декорациях, а в современном номере самого дорогого отеля Копенгагена! – проговорила она всё то, что так хотела сказать ему, убедить его в этом; поверить во что-то другое уже не так важно, как-то, что происходит сейчас. И какая разница, кто она? Герда или та же Лили, они обе были бы другими в это время.
Маттиас услышал её и наконец-то сделал шаг ей навстречу, накрыв губы Алисии своими, прерывая поток слов. Заглушая её мысли, он раскрывал её губы своими, подчиняя. Она целовала его, стараясь не думать ни о ком, кроме него, ведь он единственный, кто сейчас думал о ней и хотел помочь именно ей. Он Лили помогал только ради Герды. Эйнара спасал тоже ради неё, так же с трепетом относился к другу, любя его и чувствуя свою ответственность за него, и нёс её вместе с его женой до конца.
И сейчас именно Мэтт настоял на своём визите, притащив за собой всё того же друга, который уже наверняка вовсю развлекается с блондинкой. Он думал о ней и сейчас стоит перед ней же, целует её не таким поцелуем, как герои фильма, а нетерпеливым, глубоким, кусая губы, лаская язык, посасывая его, перемешивая вкусы пива и вина друг с другом. Пытаясь руками проникнуть под его футболку, чтобы уже ощутить под своей ладонью всю мощь его тела, Алисия решила снять её с него, любуясь его спортивным телосложением и обнажённым торсом. Затем он принялся снимать с неё рубашку, но так как расстёгивать оказалось долго, он просто дёрнул полы, отчего пуговицы сами разлетелись в разные стороны, незамедлительно обнажив небольшую грудь актрисы, которая манила его с тех пор, как он появился на пороге её номера.
Припечатав женщину к стене, попутно стаскивая с неё чёрные брюки и нижнее бельё, забрасывая её ноги себе на бедра, он расстегнул свои джинсы, торопливо спустил их и отшвырнул в сторону, его член уже упирался в голую задницу актрисы, и только лишь одна преграда мешала проникнуть в её тело – всего лишь тонкая ткань, что скрывала его орган. Но он не торопился делать этого, он был уже в том возрасте, когда наслаждался самим процессом, а не результатом. Ему некуда было спешить и, не выпуская Алисии из рук и не давая ей ступить на пол, он, быстро преодолев расстояние, кинул её на кровать, не давая шанса опомниться. Прижав её сверху, он раздвинул ноги, удобно расположившись между ними, не спуская своих боксёров, все ещё держа член в заточении, не давая ему свободы, он стал языком проводить по нежной чувствительной коже, легко покусывая и засасывая губами и оставляя на ней свои следы. «Я же говорила что ты Дьявол», – чуть не крикнула она от наслаждения, от лёгкой мучительной пытки. Вместо связного слова вырвалось что-то непонятное, она стонала под его губами.
– Прекрати уже мои мучения… – протяжно простонала она, всё-таки сумев собрать буквы в слова и произнести их вслух.
Он услышал наконец-то ту самую мольбу. Его рука накрыла её промежность, пальцами ощупывая влажные складки влагалища, он по-садистски смотрел на то, как она извивалась под его пальцами, она пыталась насадить себя на них, как на член. Он улыбался и затем, накрыв её рот своим, проглотил очередной её стон, забирая его себе. – Вам всем нравится издеваться надо мной! – прошептала она с придыханием, прерывая поцелуй, продолжая ощущать в себе его пальцы, которые так и скользили по нежным, чувствительным, влажным складкам.
– Нет, не нравится! – произносит он, раздвигая ноги сильнее, выпустив на свободу наконец-то член, головкой проводя по клитору и затем вогнав его на всю длину внутрь изнемогающего от желания тела.
Он стал двигаться сначала медленно, привыкая к той тесноте и теплу, что чувствовал внутри, затем темп нарастал, становясь более интенсивным, требовательным, настойчивым и невыносимо томительным. Двигаясь всё быстрее, он накрыл её своим телом. Её руки на его спине чувствовали, как напрягаются мышцы под кожей, ей хотелось оставить на нём свои отметины так, чтобы Маттиас долго ещё помнил её и, впившись ногтями в спину, она провела по ней, оставляя розовые следы. Мэтт только лишь прорычал от ощущений и задвигался ещё быстрее, вбиваясь в неё всё глубже и яростней. Целуя её шею, спускаясь к ключице, затем к груди, он чувствовал, как тело сковывает судорога, и вот-вот наступит долгожданное освобождение, и силы вместе с мыслями покинут тело и голову, и больше не будет ничего внутри, всё будет чистым. Завладев снова губами женщины и слегка прикусив нижнюю губу, он одновременно с ней наконец-то кончил. Её тело билось под ним, извивалось но, не давая ей вырваться, он крепко, почти намертво держал её под собой, продолжая двигаться медленно, доводя шатенку до края.
Он вышел из её мягкого уютного горячего тела, прижав своим весом. Приводя дыхание в норму, он поцеловал её уже более спокойно и непринужденно, с нежностью. Затем скатился на бок рядом с ней, давая ей возможность прийти в себя. Её сознание возвращалось постепенно, не спеша, говорить вовсе не хотелось, она лишь повернулась к нему и большим пальцем провела по его губам.
– Не оставляй меня, – прошептала она, учащённо дыша, она всё ещё задыхалась от эмоций.
– Хорошо, – коротко и ясно он дал ей понять, что всё не закончится так просто в этой постели, что будет продолжение их встречи, что она наконец-то нашла ту силу, которую искала и, главное, защиту. – Пойдём в душе продолжим,– его слова не были произнесены как вопрос, а, наоборот, сказаны утвердительно, давая понять, что возражения он не допустит. Встав с кровати, он стащил тело актрисы к себе в руки и направился в ванную комнату.
========== Часть 11 ==========
Прогоняя остатки сна, Лу открыла глаза, с удовольствием обнаружив, что находится в комфортном, уютном, тёплом номере пятизвёздочного отеля, снятом для проведения сегодняшней спокойной ночи. Она очень надеялась на то, что эта ночь пролетит без каких-либо моральных потрясений и уничтожения нервных клеток, и всё-таки встала с огромной, мягкой, так и манящей к себе кровати. Пребывая в гордом одиночестве, ассистентка стала бродить по комнатам, которых здесь оказалось три, не считая кухни и ванной комнаты. Позвонив своему пропавшему без вести мужчине, она поняла, что он не ответит: его телефон мирно покоился рядом с его же небрежно кинутым пальто на диване с мягкой обивкой светло-бежевого цвета.
«Проклятье, как мне теперь добраться до тебя?» – взяв телефон, проговорила это тёмному экрану смартфона и кинула его обратно, поднимая голову вверх от негодования и не имея возможности сделать что-нибудь. – «Куда же вас черти понесли?» – задала она вопрос потолку, но ожидаемо ответа так и не получила. – «На какие вопросы вы сейчас требуете ответы, мистер Редмэйн?» – продолжая странный разговор с тишиной, ассистентка взяла его пальто в руки, обнимая так, словно это был он, вдыхая его запах, задерживая в себе и оставляя внутри себя навсегда.
Лу больше не хотелось отпускать его ни на миг, но надо было дышать, иначе она рисковала задохнуться, так и не дождавшись возвращения двух чем-то озабоченных актёров, у которых, между прочим, завтра намечалась совместная фотосессия для журнала «VOGUE». Ассистентка надеялась, что они всё-таки помнят об этом и постараются сохранить себя в приличном виде, иначе никакой фотошоп не спасет – всё будет неестественно и неправдоподобно обработано, чего никак нельзя допустить.
Неохотно оторвавшись от его пальто и повесив в шкаф рядом со своим, Лу понимала, что, выйдя за дверь, обязательно обнаружит что-нибудь подозрительное – то, что заставит насторожиться и почувствовать опасность.
Открыть и выглянуть наружу она не успела – на пороге появился виновник внезапного беспокойства и одиночества. Увидев Эдди, вроде целого и невредимого и вполне себе довольного, что могло означать – его процесс по выбиванию ответов прошёл успешно, и теперь он удовлетворён результатом.
– Ты один? – спросила Лу, интересуясь пропажей его друга. Эдди уже слышал этот вопрос сегодня от Алисии, которая также задала его, но только Маттиасу, который стоял и так же усмехался. – Где Мэтт? – снова задала она вопрос, чтобы уже сразу узнать, что он не появится не вовремя и даст им отдохнуть от своего общества хотя бы до утра. Ухмылка с лица Эда никак не хотела исчезать, он лишь отодвинул девушку так, чтобы была возможность зайти в номер, и захлопнул дверь.
– Он с Алисией остался, – без утаивания ответил он, снимая с себя футболку и стягивая джинсы, оставаясь в тёмно-синих боксерах, которые подчёркивали его задницу.
– Это с ней нужно было решить вопросы?
– Да, нам обоим нужно было прояснить кое-что и поставить уже точку, не растягивая на многоточие, – всё так же честно говорит он, бросая вещи на диван и подходя ближе к Лу, останавливаясь напротив и касаясь одним лишь своим дыханием.
От его жара на коже остаются ожоги, по телу пробегает лёгкий разряд электричества, и ассистентка до сих пор не понимает, как, мать его, у него это получается. Почему она всё ещё трясётся перед ним, словно подросток, словно юная девушка, которая решилась провести свою первую ночь с парнем на восемь лет старше себя? Ведь Лу уже чувствовала его внутри себя, знала все те ощущения, когда он находился там, хотя, это же был Редмэйн, который всегда мог удивить чем-нибудь новым, ещё не испробованным. И сейчас её снова начинал бить озноб в тёплом номере, несмотря на вязаное платье и капроновые колготки, которые всё ещё оставались на ней.
– Поставили… точку? – спросила Лу, делая небольшую паузу между словами, так как взыгравшее любопытство уже давно спряталось, не желая больше выяснять причину исчезновения мужчин.
– Да, – коротко и твёрдо произнёс он, приближаясь.
Он наклонился к женской шее, оставляя на ней след от своих губ, затем лизнул шёлковую белоснежную кожу, медленно пройдясь кончиком языка вверх к уху, в которое он и засунул его, вылизывая. Лу лишь ахнула и почувствовала, как кожа покрылась мурашками. Ей было щекотно и в тоже время возбуждающе приятно, оттолкнуть его она не решилась, но он сам решил прекратить свои действия и занялся колготками, которые, по его мнению, вовсе не нужно было носить. Этот удушающий капрон, который он буквально ненавидел, и каждый раз, натягивая лайкру на ноги, обещал себе незамедлительно избавляться от ненавистного предмета одежды. Он чувствовал в нём себя скованно, кожа не дышала свободно, и он ненавидел эти неприятные ощущения, а теперь он, как мог, отыгрывался на несчастном капроне Лу. Разместив руки на её заднице и схватив капрон двумя пальцами, он резко дёрнул, от чего стрелки быстро устремились вниз, образуя некий рисунок на ногах. Продолжая рвать дальше, он, наконец, брезгливо отбросил колготки в сторону.
– Вот, совсем другое дело, – шепчет он, целуя подбородок и уголки рта, затем проникает языком, где встречается с её, переплетается и ласкает его.
Лу хотела тоже обнять его, прижаться к нему, но он не дал такой возможности, её ласки лишь отвлекали его от своих собственных, он пока не хотел получать то, что пытался отдать сам. Хватая ассистентку за запястья, больно сжимая их в своих руках, он оставлял на имеющихся уже синяках свои. Она стонала от боли и наслаждения в то время, как Эдди, не отпуская рук, фиксируя их одной свободной, продолжал освобождать её от платья. Затем одним движением руки, словно профессионал, он расстегнул застёжку бюстгальтера и отправил его в полёт. Оставив Лу в одних лишь чёрных ажурных бикини, он, недолго думая, бросает уже готовое на всё тело на кровать и тут же вдавливает в матрас своим весом. Продолжая оставлять следы своих влажных поцелуев на женской коже, он поднимает её руки над головой, удерживая их крепко, но уже не так сильно, и стал спускаться всё ниже. Добравшись до груди, он принялся ласкать губами и языком соски, по очереди играя с ними, затем, засунув язык в пупок, оставил влажные прикосновения и там. Лу только оставалось неразборчиво произносить слова, звуки, что вырывались из горла, заполняли всю комнату, и она очень надеялась, что в номере хорошая звукоизоляция. Залезая под резинку трусов, одним движением руки он разрывает бельё, и тонкая ткань трещит, оставаясь в его руке бесполезной вещью.
– Раздвинь ноги шире, – он почти требует немедленного повиновения.
Его глаза в этот момент кажутся вполне убедительными, и делать не так, как он просит, вовсе не хочется. Снова подчинившись, девушка сделала, как он велел. Он нагнулся ниже – так, чтобы видеть синеву её глаз, видеть, насколько она готова снова отправиться с ним в путь, и пройти его с наслаждением, оставаясь с ним, с каждым его ударом, и отдавая себя без остатка насовсем. Эдди усмехнулся тому, что видел: а это был уже пылающий синим цветом огонь, которым Лу могла расплавить любого, кто попался бы ей на глаза; она сгорала дотла, чёрт тебя побери, Эдди! Лу рисковала превратиться в пепел из своих чувств и неудовлетворённого желания, но он медлил, не давая расслабиться и закричать от оргазма во всё горло, заглушая всё вокруг. А потом тишина – долгожданная, приятная, тягучая тишина, в которой они бы находились лишь вдвоём, и их тела были бы также сплетены, и никто бы не решился потревожить пару в это мгновение.
