Текст книги "Ошибка Выжившего (СИ)"

Автор книги: Лемор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава 19

У каждого свой океан, и каждый по своему в нём тонет.

Автор неизвестен, случайная уместная цитата из Интернета.

Очнись, мы уже давно утонули.

Феликс Айзек Фишер, всё тот же неудачливый рыбак, случайное неуместное дополнение цитаты из Интернета.

* * *

Сказать, что малютки были возбуждены предстоящим весельем, значит ничего не сказать. Пусть это была их не первая попытка, заряжены мотивацией они были по самое не могу, полностью уверенные, что рано или поздно у них всё получится. Ребятки аж изнывали от ожидания, пытаясь дождаться своего звёздного часа. Причина была, безусловно, очень важной: старый как мир буллинг. Издевательство над себе подобными, унижение более слабых и ранимых, жалкие попытки самоутвердиться за чужой счёт… что может быть прекраснее?

Класс детей поделился на тех, кто не слышал про задумку маленькой стервы (меньшинство), тех, кто предпочитал делать вид, будто ничего не происходит, при этом, естественно, в тайне ожидая шоу (большинство), и тех, кто участвовал в этой маленькой, мелочной, но такой неприятной гадости. Пятерка хулиганов, среди которых три маленьких сучки и два маленьких уродца. Должен признать, сгруппировались они что надо: ведро с водой на дверь никто сразу не ставил, опасаясь, что упадёт оно на кого-то не того. Конечно же, имеются в виду взрослые. Тогда проблемы будут ждать всех. Вместо этого они подготовили группу быстрого реагирования из мальчиков, которые, забравшись на стулья, были готовы в любой момент поставить ведро с водой, и девочек, что стояли на шухере и ждали малышку Мэри. Собственно, уродцы и сучки.

– Тебе никогда не казалось, что школа – это зоопарк, Тимми?

Из-за моего вопроса толстый мальчишка едва не подпрыгнул, удивлённо начав озираться. Неуверенный в себе, зажатый, он явно беспокоился из-за своей внешности.

Я бы на его месте тоже беспокоился.

– Ф-ф-феликс, ты всё это время стоял сзади?

Парень с трудом, но узнал меня.

– Только подошёл, – дружелюбно улыбнулся маленькому жирдяю. – Так что, не казалось?

Да, атмосфера вокруг меня была не самая приятная. Меня не просто так избегали, в каком-то смысле – меня избегали с моей же посильной помощью. Скажем так, проявление моей искренней любви к малюткам. Если Джим и Молли были к этому уже адаптированы, да и сам я пытался быть с ними… скажем так – помягче, то на остальных мне было, в сущности, абсолютно насрать.

Как мне кажется, Мистер Стивенсон испытывает к нашему уютному миру нечто похожее. Разница лишь в том, что у него эмпатия к ближним и дальним своим отсутствует как класс, старый урод.

– Н-н-наверное… – неуверенно промямлил Тимми.

Я приподнял бровь, поморщившись. На краю сознание мелькало понимание, что у паренька при виде меня возникло нечто отдалённо похожее на зловещую долину.

Такой маленький, а уже трещины на скафандре неверия. Наверное, можно будет упомянуть существование этого паренька Совету.

Черти драли Мистера Стивенсона, каким хорошим парнем меня воспитали Джим и Молли.

– Как ты думаешь, мы чем-то отличаемся от них?

Мозг паренька пошёл на перезагрузку. Я видел, как ему некомфортно, чувствовал, что он определённо ощущает некую неправильность во мне, но не может её сформировать.

– Наверное…

Я хихикнул, да так «живо» и «искренне», что паренёк чуть не расплакался.

Ждать долго не пришлось. Эта попытка была заметно более удачной: сонную маленькую неудачницу таки смогли «подловить».

– Быстрее, быстрее, Мэри-бобриха идёт!

Мальчики, получив команду, тут же принялись, расплескивая на себя воду, кое-как фиксировать ведро на полуоткрытой двери, что у них, к их чести, получилось с первого раза. Понятное дело, как-то мешать или вмешиваться я не планировал, желая получить свою порцию развлечения. Дети тут же возбуждённо отбежали, рассевшись по своим местам, ожидая шоу. И оно не заставило себя ждать.

Ведро упало на голову Мэри, открывшей дверь класса, из-за чего она, мигом потеряв любой намёк на сонливость, громко завизжала и, расплакавшись, убежала, явно привлекая внимание остальных деток, что сулит ей ещё более специфическую репутацию. Класс разразился заливистым смехом, и особенно злорадным он был у троицы маленьких сучек.

На мои бедные мозги обрушилась целая лавина из различной информации, будь то эмоции детей или их весёлые перешептывания.

Как можно понять, насладиться невинным ребячеством малюток так и не удалось.

Мог ли я знать, что в будущем моя безразличность к такой мелочи выйдет мне боком?

Как-то незаметно пятый класс подошёл к концу.

* * *

На улице шёл дождь, был уже вечер. Погода, к счастью, была ещё не холодной, но чувствовалось, что наступила осень. Не устану повторять, меня сильно радовало, что моя семейка без лишних вопросов отпускала меня на прогулки, несмотря на мой возраст. Правда, во многом это была заслуга отца, который не видел ничего плохого в том, что я был настолько самостоятельным. Наш городок был, по мнению копа, вполне себе спокойным, знали здесь люди друг друга неплохо, главное, чтобы до ночи не гулял.

Редкие причитания маман я предпочитал не слушать. Ей бы уже пора работу найти.

– И ты даже не поздравишь меня? – возмущённо поинтересовался я. – Чарльз, к твоему сведению, у меня произошёл очень важный этап в жизни. Средняя школа!

Как обычно мрачный нуарный стиляга помрачнел ещё больше.

Правда, в последнее время он ко мне уже немного привык. Встречаемся, в конце концов, как минимум раз в неделю, а то и чаще.

– Не у тебя. У ребёнка, у которого ты отобрал тело, порождение Бездны.

Сказал, как отрезал.

– К твоему сведению, – закатил я глаза. – Я в этом теле с самого момента его рождения. Ты бы знал, как тяжело было быть младенцем. Кстати говоря, на мой одиннадцатый день рождения ты меня даже не поздравил.

По лицу Чарльза я без всяких сверхъестественных-паранормальных сверхвосприятий видел, что он мне не поверил. Не то чтобы меня это как-то интересовало. Да и, откровенно говоря, я сам не отрицал, что изначально моё тельце могло предназначаться не мне. Если мне – прекрасно. Нет?

Я это как-нибудь переживу. В какой-то ветви – так точно.

Чарльз опустил взгляд на пиццу, которую я с удовольствием уплетал.

– Я купил тебе пиццу.

Я взял ломтик пиццы и, запивая газировкой, откусил его, довольно сощурившись.

Вкусно. Как же вкусно. Атлантида оставила на мне слишком большой след, не давая нормальной еды много лет. Скажем так, я научился ценить такие «мелочи» жизни. К сожалению, свой молочный шейк я выпил ещё днём после школы. Так с удовольствием бы совместил с пиццей, почему бы и нет? Кто бы знал, что меня так неожиданно позовут.

Покосился на Тома. Невозмутимая рожа, что видит меня буквально каждый день, уже даже не взглянула на меня в ответ. А ведь мог сказать, чтобы я оставил молочный шейк на вечер.

– Я бы не удивился, если бы эта пицца была отравлена, – хихикнул я.

На самом деле, он бы не стал меня отравлять. Чарльз привык ко мне и уже не так опасался, пусть и пытался показать, насколько он «опасен» и «суров». Конечно, мне не стоило заходить дальше определённой границы, однако она давно была прощупана и я точно знал, что стоит говорить, а что…

Стоит, но только в определённых ситуациях.

– Ты бы это уже заранее знал, – оставался всё таким же невозмутимым Чарльз.

Пожал плечами, не став этого отрицать, впрочем, и не соглашаясь.

– Ты ведь не просто так мне позвонил? – откусил я ещё один кусочек пиццы. – Опять мучают кошмары, приятель?

Мне подарили первый телефон. В последние годы среди молодёжи они становятся всё более популярными. Не то чтобы он мне нужен был для звонков. В конце концов, у меня была «Универсальная Удочка», черти её драли.

Чарльз скривился, не став комментировать как-то мою «заботу». Он не пытался отнекиваться, так как уже знал, что врать мне бесполезно. От этого я буду издеваться над ним только больше.

– Нет. Кошмары меня больше не мучают, – покачал головой мужчина. – Твои… услуги нужны Совету.

– Опять нужно что-то экстренно извлечь? – иронично поинтересовался я.

Чарльз устало вздохнул. Он думал, что я уже знаю, о чём мы будем говорить, и это просто один из видов моих развлечений. Уверен, моё поведение они хорошо уже изучили и дали майору примерные инструкции, как вести себя. В данном же случае предполагалось, что если я хочу играть в незнайку, то он будет мне подыгрывать.

Для меня это было очень выгодно. Вокруг меня формировалась именно та репутация, что я и хотел.

Святая Мария, чувствую себя в такие моменты Мистером Стивенсоном. Аж вкус еды хуже становится при мысле об этом.

– Нет, – неожиданно ухмыльнулся стиляга, находя ситуацию ироничной. – Ты должен будешь поймать артефакт Бездны и уничтожить его.

Я удивлённо моргнул.

У даров океана есть самосознание?

– Насколько я понимаю, ситуация стала критической, раз вам понадобилась моя помощь? Что за дар такой?..

Ухмылка тут же пропала с лица Чарльза.

– Слишком могущественный. Слишком непредсказуемый и хитрый. Мы прозвали этот артефакт «Искажающим Истории».

На фоне идущего на улице дождя и достаточно мрачной погоды слова стиляги прозвучали особенно… нуарно и, скажем так, предостерегающе. Откусил ещё один кусочек пиццы.

Чарльз залез в свою любимую сумку и достал оттуда небольшое досье, чем-то похожее на то, что относительно недавно вручал мне.

Я лениво открыл папочку, игнорируя дёрнувшуюся бровь стиляги. Ему явно не нравилось, что я жирными пальцами принялся лазить по его досье. Мне бы тоже не понравилось, конечно. Поэтому я так и сделал.

Мой взгляд быстро пробежался по папочке. Уже думая сделать глоток газировки, остановился, нахмурившись. Вновь перечитал, на этот раз уже немного вдумчивее.

Тип: материальный артефакт

Происхождение: Бездна

Характеристики: переписывание истории, контроль реальности, самосознание

Чуть ниже была более подробная приписка, уточняющая, что артефакт выглядит как шариковая ручка. Самая обычная шариковая ручка без конкретных особенностей. С самосознанием. Тот, в чьи руки она попадёт, получит силу буквально переписывать под себя реальность. Изменение причинно-следственных связей, изменение уже прошедших событий, изменение вообще всего, что пожелает обладатель артефакта. Всё зависело лишь от того, насколько большой и проработанной будет описываемая «история» и насколько она впишется в нашу действительность.

Булки, честно говоря, как-то сами собой сжались.

Такой силой могли обладать лишь полноценные Тёмные Боги, но никак не дары океана. Только если этот дар напрямую не будет связан с Богом или если сам этот «артефакт» не так называемый Бог.

– Эта штука действительно очень опасная, – уже не так беззаботно признал я.

Нет. Должны были быть какие-то слабости, ограничения, условности. Не говоря уже про вопрос энергии. Одной минуты существования этой ручки в нашем мире достаточно, чтобы нахер всё уничтожить.

– Мы пытались поймать этот артефакт сами, но каждый раз он ускользал из наших рук, – прикрыл ненадолго глаза стиляга. – Ускользал от нас, чтобы в следующий раз появиться ещё ближе к «Цели».

– Цели?

– Артефакт куда-то стремится, – кивнул Чарльз. – Впервые мы про него узнали в Айдахо. Потом он оказался в Монтане. Ещё через время – в Северной Дакоте. Последний раз артефакт появлялся в Миннесоте. Понимаешь, к чему я клоню, демон?

Я нахмурился. Перед глазами появилась карта США. Довольно подробная, должен заметить. У нас в школе висела карта, которую я умудрился очень хорошо запомнить, парочку раз внимательно рассмотрев её. В последнее время для меня это перестало быть чем-то сложным.

– Либо Айова, либо…

– Висконсин, – мрачно подтвердил Чарльз.

На улице неожиданно ударил гром.

Булки сжались ещё крепче.

– Чтобы ты понимал, чувак, – допил я газировку, сделав как можно более беззаботное выражение лица. – Во мне нет никакого детектора артефактов. Как ты предлагаешь его искать?

– Профессор Рид поможет тебе, – нехорошо улыбнулся Чарльз, понимая, что теперь я уже точно не смогу отвертеться. – Придётся покататься, демон.

Я откинулся на спинку стула, устало потянувшись.

– На самом деле, не придётся, приятель. Я слукавил. Можешь не сомневаться, дар океана появится где-то в нашем уютном городке. Но профессора всё равно позови, так будет веселее.

Стиляга нахмурился.

– Что ты имеешь в виду?

Я, естественно, проигнорировал его.

Штат Висконсин немаленький, какова вероятность того, что столь опасная штука окажется где-то в Стивенс-Пойнте?

Когда речь заходит про меня, то – стопроцентная вероятность.

Ближе к вечеру же мои мысли решили подтвердить.

У меня давно сформировалась привычка смотреть ранним утром и поздним вечером телевизор. Так как под боком не было привычного полноценного быстрого Интернета, а существующий аналог даже в виде аналога использовать было для меня физически больно, самым удобным источником минимально необходимой информации и просто способом немного убить время служил именно телевизор.

И, пусть я совершенно не рассчитывал на это, он меня в который раз не подвёл.

Лениво листая каналы, я вновь наткнулся на…

Как я теперь понимаю, несуществующий канал, посвященный около мистической мути.

– Две фальшивки! – удивлённо воскликнул я, уставившись в телевизор.

На улице шёл сильный ливень. Ударил гром, вспышка. Маман в это время должна уже видеть десятый сон.

Рядом со мной моментально сгустилась тень, став напоминать маленького человечка. Из-под одежды выползла красно-розовая жижа, приняв форму клоуна.

На нас уставились две фигуры с фальшивыми улыбками.

«…ручка, 'Искажающая Истории». В этом есть какая-то романтика, Бритни, не так ли? – воскликнул с неизменной улыбкой урод с вылизанной прической.

Они смотрел прямо в экран и теперь у меня была полная уверенность в том, что смотрели эти две фальшивки не на зрителей, но на зрителя.

– Босс, они тоже смотрят на нас? – почесал голову Редди. – Мне кажется, или люди на вашей планете не очень разбираются в том, как работают ваши технологии.

Шеди распространил в окружающее пространство помехи, соглашаясь с красно-розовым уродцем.

– У них на этот счёт своё мнение, – помрачнел я.

Чувствую себя нуарным стилягой.

Как и Мистер Стивенсон, фальшивые ведущие смотрели прямо на меня. И это совершенно точно был не он: старик не любил повторять подобные трюки в одной ветви дважды, он бы использовал какой-то другой трюк.

Святая Мария, почему за мной всегда так много всяких уродов следит⁈

– Сколько возможностей, сколько возможностей, – фальшиво-мечтательно прикрыла глаза девушка. – Кто не мечтал сделать себя главным героем истории, Джон? Именно себя! Самым умным, самым красивым, самым успешным и талантливым! Тому, кому всегда улыбается удача и кто всегда побеждает. Это ли не прекрасно?

– Конечно прекрасно, Бритни! – неестественно хохотнул мужчина, немигающим взглядом уставившись в экран. – Но разве это интересно?

– Интересно?

– Такая история будет фальшивой, – развёл руки Джон. – Фальшивой, а значит – ненастоящей. Обычной несбыточной мечтой, что каким-то образом проникла в реальность. Мираж.

Девушка широко-широко улыбнулась.

– Сном автора истории, что хочет воплотить её в реальность. Это так романтично, Джон!

– Романтично, да, – хохотнул Джон. – Но…

Оба ведущих резко замолчали.

Мои губы свернулись в трубочку.

Два урода дружно, широко улыбаясь, фальшиво-восторженно воскликнули:

– Мы обязательно ответим, что за «Но», но – после небольшой рекламы!'

Я показал в телик фак.

Передача исчезла, началась реклама детского питания и, как можно понять, она не закончилась ни через пять минут, ни через десять, ни через час. Реклама оказалась зациклена. Стоило же мне перелистнуть канал, как вернуться на прошлый уже не получилось.

Ведь его даже не существовало.

А вот приближающийся звиздец – очень даже существовал.

Глава 20

Иногда мне казалось, что моя маленькая комната была идеальным местом для самого масштабного в мире прорыва в океан. Уголочек счастья, в котором я чувствовал себя заметно комфортнее, чем в любом другом месте: мне здесь было банально дышать легче. Воздух казался чище, столь важной энергии было больше, чем за пределами комнаты. Мысли текли плавнее, сон был крепче.

Обычно я слышал шепот своего источника вдохновения. Мои верные дружбаны всегда мне что-то нашептывали, на краю сознания я улавливал шепот их теней тени от тени. Возможно, для подавляющего числа людей этот шепот будет воплощением звуков из Ада или, чем Мистер Стивенсон не шутит, зовом из так называемой «Бездны», но мне всегда становилось спокойнее, когда я слышал его.

Это как та самая поддержка старшего, более сильного ребёнка на улице, когда дворовые детишки издеваются над тобой. Как колыбель любимой матери, что всегда перед сном убаюкивает и успокаивает тебя. Как единственный настоящий друг, который, как бы всё не было плохо, всегда поддержит.

Тем неприятнее осознавать, что что-то было не так и тот самый более сильный ребёнок молчит, а мать не поёт колыбели. Как твой единственный настоящий друг резко перестал поддерживать тебя, вместо этого насмехаясь над тобой.

От моих стен исходила едва заметная рябь. Бесчисленные рисунки вокруг корчили странные рожицы, переливались между собой и словно намеревались выпрыгнуть из рисунков, желая явить себя реальному миру. Однако они молчали, то ли не имея настроения, то ли не имея возможности дать мне подсказку, что со мной не так.

– Мне что-то промыло мозги? – в который раз переспросил я, чувствуя в горле неприятный ком.

Не хватало сейчас расплакаться, проклятое тело.

Наверное, чем-то я сейчас напоминал разочарованного в собственной вере фанатика. Весь вечер я сидел на своей кроватке и пытался получить от теней тени от тени хоть какой-то намёк. Абсолютно безуспешно – даже если мне и пытались что-то сказать, я не мог этого уловить. Не воспринимал, не слышал, не разбирал, что невероятно меня раздражало. Единственная мысль, на которой я с трудом смог сосредоточиться:

Совпадение или нет?

Этот вопрос преследовал меня с самого первого дня начала средней школы. Наш класс собрался практически в том же составе, что и в том году. Для Америки это событие было редкостью: в большинстве случаев дети переходят в другую школу после окончания начальной школы, много кто переезжает. Бывают исключения в виде сквозных школ, но это не наш случай.

Были и ребята, что пошли в другие школы (или классы), у нас прибавилось новичков, однако, в общем и целом, коллектив остался знакомым: всё те же маленькие уродцы, всё те же весело переговаривающиеся маленькие сучки, всё та же малышка Мэри-бобриха, чьи зубы, кстати говоря, выровнялись, пусть она этого пока и не показывала.

Смутило ли меня это?

Я не знаю. Вообще понятия не имею. Меня это должно смущать? Или не должно? Так ли уникально это совпадение? Совпадение ли? На краю сознания что-то не сходилось, я мог подтвердить, что какой-то странный дискомфорт присутствовал, но недостаточный, чтобы я мог дать конкретный ответ. Понимать, что у тебя под носом происходит что-то неправильное, видеть чуть ли не перед глазами проблему, и при этом всё равно не понимать, что не так…

– Святая Мария… – прошептал я под нос, после чего глубоко вздохнул. – Вы точно не заметили никаких странностей?

Вопрос был адресован уже не моим дружбанам, а добровольно-принудительным протеже. Когда активность моих дружбанов повышалась, они предпочитали лишний раз не отсвечивать, но, так как я напрямую к ним обратился, выбора у них особого не было. Моя тень, ожив, аккуратно вытянулась и крайне неуверенно выбралась в трёхмерный мир, подрагивая от страха. Редди был заметно более смелым, без явного страха выбравшись из-под моей кровати.

– Никак нет, Мистер Фишер, – козырнул Редди, с опаской оглядываясь. – Можно я спрячусь, босс?

Без явного страха – не значит, что его вообще не было.

Я вновь вздохнул, принявшись массировать виски.

Маленький комочек холодной тени забрался мне на колени, попытавшись поддержать. Очевидно, он тоже не видел ничего странного в происходящем. Что-то на краю сознания шептало, что они думали о том, будто я окончательно сошёл с ума. Это изначально было вопросом времени.

Сука.

– Свободны.

Мой шепот прозвучал удивительно холодно и злобно. Пространство задрожало, стены засмеялись. Обе твари мгновенно разбежались, Шеди вернулся в тень, наивно полагая, что там сможет укрыться от моих дружбанов, когда Редди уполз под кровать. Тут спорить не буду – если кто сущностям из океана и сможет противостоять, так это либо Мистер Стивенсон, либо подкроватные монстры.

Нечестные приёмы.

Я поднялся, направившись из комнаты на первый этаж. Мои родители ужинали в гостиной, смотря вместе какой-то ситком. Сегодня отец вернулся немного пораньше. В экране над глупыми персонажами, скованными собственными ролями, смеялся закадровый голос, что удивительно точно передавало мою ситуацию.

– Выглядишь хмурым, бандит, – обратил на меня внимание Джим. – Что-то случилось?

Я покачал головой.

– Я чувствую себя идиотом, пап.

Джим неожиданно засмеялся, вызвав хмурый взгляд у маман.

– Кто бы мог подумать, что наш идеально учащийся бандит придёт к такому. Возраст, Феликс, – со знанием дела сказал Джим. – С годами это пройдёт.

– Время уже позднее, – тут же подметила Молли, прищурившись. – Тебе завтра в школу, молодой человек.

Джим неопределённо хмыкнул.

– Давай к нам, бандит. Ты этого скорее всего уже не вспомнишь, но раньше мы часто так ночами сидели.

– Бог мой, прошу тебя, не вспоминай, – аж дёрнулась Молли.

Можно не упоминать библейского бога и его прихвостней, пожалуйста?

Отец чуть не закашлялся, явно соглашаясь с мнением своей блондинистой ненаглядной.

Я на какое-то время задумался, уставившись на родителей. Затем – на телевизор с ситкомом.

Молча подошёл к Джиму и Молли, умостившись между ними на уже старый диван. Джим потрепал меня по голове.

– Захочешь спать – скажи, сделаем потише. Если у тебя возникнут какие-то проблемы – ты всегда можешь попросить нас о помощи, Феликс.

Я удивительно беззлобно ухмыльнулся.

Придётся временно отложить этот вопрос. По словам Чарльза, завтра как раз должен приехать профессор со своей техникой, будем разбираться. Глядишь и вместе найдём суть проблемы. Неприятно осознавать себя настолько беззащитным. Понимать, что мне, скорее всего, что-то промыло мозги. Уверен, я этого даже заметить не должен был, и лишь моя ненормальность меня спасла. Спасла, но не полностью.

Сука.

– Обязательно, пап.

Уснули мы вместе под насквозь фальшивый закадровый смех. Сказал бы я, что этот приём давно устарел, но…

Пока ещё нет.

* * *

На следующий день после школы в вечно закрытом кафе меня уже ждали. Погода была мрачной, капал постепенно усиливающийся дождик, дул довольно сильный ветер, идеально передавая моё настроение, чего нельзя сказать про моего временного напарника.

Гаррик с последней нашей встречи совсем не изменился: всё такой же бодрый, всё такой же активный и жизнерадостный. Если наше умопомрачительное путешествие и повлияло на него, то исключительно в виде тёплого воспоминания о пусть и опасной, но интересной и крайне увлекательный поездке.

Только такие психи на подобного рода работе и могли прожить в этом затонувшем мире до его лет.

– Выглядишь мрачным, Феликс, – отвлечённо заметил старик, играясь со своей новой приблудой, похожей на приёмник. – Знал бы ты, сколько мне пришлось подписать соглашений, чтобы сюда приехать…

Приёмник в руках старика издавал небольшой писк и, в зависимости от того, как старик игрался с переключателями и ползунками, писк становился то немного сильнее, то немного слабее.

– Все вопросы к Чарльзу, это была его идея, – тут же я сдал главного затейника.

Том, подслушивающий нас, кинул на меня хмурый взгляд.

Я обворожительно улыбнулся.

– Дай ему отдохнуть, – беззлобно засмеялся старик. – Он хороший человек, Феликс. Возможно, для тебя это ничего не значит, но такие люди нужны Совету. Чарльз вселяет в нас надежду на лучшее. А ещё он удивительно живучий, ха-ха! Так-так… Готово!

Писк приблуды стал совсем тихим, едва слышным.

Я с интересом уставился на странный прибор.

– Как работает это устройство?

Глаза старика загорелись исследовательской жилкой, казалось, он только и ждал этого вопроса.

– Рад, что ты спросил! Напрямую взаимодействовать с ППВ без артефактов Бездны мы, как ты, Феликс, не можем, поэтому пришлось искать лазейки. Знал ли ты, что влияние Бездны в том числе отражается и на физическом мире?

Я пожал плечами.

Над технической стороной вопроса, скажем так, я особо не думал. Это не совсем мой профиль. Такой же жилки у меня нет. Вижу, чувствую – использую. То-то я всегда увлекался «художеством», гуманитарий до мозга костей.

Гаррик, видя, что я не спешу отвечать, улыбнулся. Как человек, что искренне рад возможности поделиться с хорошим соседом чем-то интересным и любопытным. Учитывая, что он «знал» моё происхождение, это было вдвойне удивительно. Я чувствовал и видел, что эти эмоции вполне искренние и под ними нет двойного дна.

Безумец.

– Два основных параметра, Феликс – электромагнитное поле и шумовые волны.

Я, совсем как старик, почесал голову.

Ради эксперимента, я вытянул руку, взмахнув ей. По воздуху прошлась волна видимых обычным зрением бликов, создавшая в окружающем пространстве рябь. Этого оказалось более чем достаточно – устройство старика запищало заметно громче и, вроде бы, не собиралось так просто ломаться. Создал чуть более сильную волну, и вновь – ничего не произошло, пусть писк и стал ещё сильнее.

Профессор прямо сиял от счастья.

– Мы будем искать этот дар океана с помощью этого? – поинтересовался я.

– Конечно, этим будем заниматься не только мы, – хмыкнул Гаррик. – Совет не состоит из трёх человек, столь опасный артефакт будет искать в том числе группа подготовленных людей, в воздух поднимут дроны, установят камеры, прослушку. Сотрудничать с правительством очень выгодно! Мы будем больше координаторами и поддержкой. Заодно исследуем твой городок, может найдём ещё что-нибудь интересное.

Я удивлённо вскинул бровь.

Ладно, это вселяет немного больше уверенности. Нужно будет как-то наведаться в какой-то их филиал, хоть посмотреть, чего достигла эта контора без Мистера Стивенсона.

Ненадолго задумался, борясь с внутренними мыслями. Что-то усиленное сбивало меня, подсознание кричало в ужасе об этом, но я не мог правильно сформулировать мысль.

– Проверьте школу. Очень внимательно проверьте её. Мне кажется, что с ней что-то не так.

Гаррик, видя моё состояние, почесал голову. Уже думал что-то ответить, но потом…

Что-то произошло. Что-то незримое, нарушающее и изменяющие законы реальности на том уровне, на котором это способен сделать лишь полноценный Бог.

Странный щелчок.

Старик отмахнулся.

– Так не любишь школу, демон? – засмеялся беззаботно Гаррик. – Возможно, это просто влияние физиологии на твоё сознание. Возраст, Феликс. Не хочешь, кстати говоря, пройти несколько тестов? Исследовать организм, в который вселился могущественный демон из Бездны, будет очень полезно для науки, поверь мне на слово!

Я, совсем как маман, дёрнулся.

– Святая Мария, больше никаких «тестов»!

Старик удивлённо почесал голову.

– А у тебя интересная биография, да?

– Можно и так сказать, – поморщился я. – Завтра приступаем?

Старик выглянул в окно, подняв взгляд на небо, что всё быстрее и быстрее затягивалось.

– Поиски уже должны были начаться. Мы можем присоединиться и завтра.

Тему дара океана мы как-то быстро замяли, хотя изначально и собирались обсудить её подробнее. Мысли о том, что мне что-то промыло мозги, стали отходить на второй план.

На следующее же утро я окончательно перестал об этом думать, пусть и не по собственной воле.

– А она всегда так хорошо выглядела? – ужаснулся я собственным мыслям, неиронично почувствовав отвращение.

Дети меня никогда не интересовали, лишь раздражали. Сознание буквально вопило от ужаса, но мысль сформировать не получалось.

Малышка Мэри, ещё совсем недавно зажатая и сутулая, вечно неухоженная и неряшливая, сейчас, буквально сияя на фоне остальных детей, сидела за партой, горящим взглядом разглядывая практически не изменившийся состав класса.

Сам того не замечая, почувствовав прилив вдохновения, я достал карандаш и принялся переносить образ девчонки на бумагу. Мне даже смотреть на рисунок не нужно было, рука двигалась сама, идеально передавая то, что я видел перед собой. Не успел зазвенеть звонок, как я поднялся и подошёл к Мэри, протянув ей листок.

Девочка меня сначала даже не узнала, удивлённо ойкнув. С трудом признав мою рожу, она опустила взгляд на лист бумаги.

Глаза малышки Мэри наполнились каким-то странным сиянием. Абсолютно неестественным, неправильным, страшным, отталкивающим, напоминающим мне о том, насколько бывают отвратительными твари из океана, поглощённые собственными желаниями и мечтами. Не мои друзья, но мои враги, которые хотели лишить меня сознания и души.

– Как красиво… – прошептала девочка, счастливо улыбнувшись. Она никогда так не улыбалась, была слишком неуверенной и зажатой. Словно лучшая версия самой себя. – Спасибо, Феликс!

Мэри, всё ещё опускавшая голову, с какой-то странной надеждой подняла взгляд на моё лицо, покраснев.

Остальные ребята в классе обратили внимание на это, встав и принявшись подходить к нам, чтобы взглянуть на моё художество.

– Мэри, ты такая красивая!

– Феликс, ты так хорошо передал красоту Мэри!

– Мэри, ты так круто получилась!

Реакция детей была абсолютно неестественной. Слишком гротескной, слишком преувеличенной. Они восхищались не тем, что я накалякал, но тем, как хорошо получилась Мэри. Возможно, она всё это время плохо выглядела из-за очков?

Странно, что у неё так быстро исправилось зрение. Возможно, линзы?

Трое маленьких сучек, которые в прошлом году вылили на неё воду, карикатурно надулись.

– А вот и не правда, Мэри получилась плохо! Просто отвратительно!

– Да, да!

– Мы получились бы намного лучше, Феликс, нарисуй и нас!

Наблюдая за всем со стороны, я чувствовал, как у меня дрожали руки, как вопило что-то внутри меня, но…

Я ничего не мог с этим поделать, всё глубже погружаясь в пучину.

Чего мы с Гарриком и, пожалуй, остальным Советом не знали, так это того, что дар океана не просто обладал самосознанием, но и становился со временем сильнее.

После школы мы с профессором отправились блуждать по городку, в надежде выйти на след столь опасного дара.