Текст книги "Просто история (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 40 страниц)

– Да, я тоже виноват! – Сенджу чуть раскраснелся, его глаза лихорадочно блестели, а губы заалели от частого облизывания. – Ты это хотел услышать?! Хотел узнать, как мне было мерзко, когда я осознал, что переспал с мужчиной, более того, с женихом собственной сестры! Ты хоть понимаешь, как это – вот уже 10 лет мучиться мыслью, что… – брюнет вдруг запнулся, будто осознав, что чуть не сказал то, что тщательно пытался скрыть, и отвел взгляд

– Что, что? – Мадара дернул мужчину на себя, буквально сжимая его в объятиях, вынуждая вновь посмотреть на себя, и шепча на непростительно близком расстоянии от приоткрытых губ. – Что это был всего лишь трах на одну ночь? Что ты был одним из многих? Что ты ничего не значил для меня?

– Пусти, – Сенджу попытался воспротивиться, оттолкнуть, избежать столь близкого контакта, но ему не дали, прижимая к широкой груди, заставляя запрокинуть голову и чувствовать горячее дыхание на своих губах

– Нет, – Мадара, как завороженный, смотрел в черные омуты глаз брюнета, в которых плескались волны страха и ещё чего-то, схожего с надеждой. – Ты даже не представляешь, что я чувствую к тебе. Та ночь, хоть и была единственной, но она была самой значимой для меня. Ты хоть знаешь, что я люблю тебя

Хаширама застыл, и Мадара воспользовался этим, чуть наклоняясь, бережно прикасаясь, вспоминая преследовавший его вот уже многие годы вкус любимых губ и понимая, что он не изменился, наоборот, стал ещё ярче и ещё более пьянящим. Сенджу сперва сопротивлялся, как-то обессилено царапая крепкую грудь мужчины, цепляясь за его плечи, пытаясь разомкнуть плотное кольцо рук и, что есть силы, сжимая губы. Но сопротивление длилось не долго: пару мазков влажным языком, прося и подчиняя, и Хаширама, прикрыв глаза, приоткрыл губы, пропуская в рот умелый язычок и сплетаясь с ним своим, выходя на жаркий, жадный, жаждущий темп поцелуя. Мадара неосознанно скользнул рукой под футболку мужчины, буквально теряя рассудок от жара и гладкости кожи, скользя по выгнувшейся спине, опускаясь все ниже, к кромке пижамных штанов, наслаждаясь сдавленным стоном и шелком волос, возбуждающе щекочущих его руки.

Стук и звон упавшего и разбившегося чего-то заставил мужчин резко отпрянуть друг от друга, но не разомкнуть полуобъятия. Мадара держался стойко, понимая, что время не вернуть вспять, а вот Хаширама затравленно уставился на невысокую, пышногрудую блондинку, грозной фигурой возвышающуюся в дверном проеме

– Ты, – женщина, явно сдерживая себя, в приказном порядке ткнула пальцем в брата, – немедленно собираешь свои вещи, и сегодня же ложишься в клинику. А ты, – блондинка перевела грозный взгляд сузившихся от гнева карих глаз на мужа, – сейчас же одеваешься и едешь со мной. Будем подавать на развод

Цунаде резко развернулась, гордо махнув двумя длинными хвостиками, переступила через лужицу и осколки, образовавшиеся от падения пакета с саке, и гулким шагом удалилась, показывая твердость своих намерений. Мадара облегченно вздохнул: наконец-то эта цепочка вранья и притворства прервалась

Конец флэшбэка.

– Теперь понимаешь? – Мадара наконец-то обернулся и понуро свесил голову, будто ожидая приговора

– Ну, что я могу сказать, дядя, – Итачи с легкой усмешкой развел руками. – Зная характер Цунаде-сама, я рад, что ты все ещё жив

– Честно, – мужчина поднял полный грусти взгляд, – лучше бы она меня убила

– Но не это удручает тебя, ведь так? – Учиха старший жестом попросил дядю сесть на диван и тот повиновался

– Он никогда не простит меня, – Мадара горько усмехнулся, – и, тем более, никогда не примет мои чувства. Да и я не смогу посмотреть в глаза человеку, которому своей опрометчивостью сломал жизнь, не говоря уже о том, чтобы просить его о помощи

– Я подумаю над этой ситуацией и, может, что-то таки придумаю, а то негоже племяннику не помочь своему любимому дяде, – Итачи понимающе улыбнулся и затих, считая разговор оконченным, но Мадара не спешил уходить, тоже молча, но всем своим видом показывая, что им ещё есть что обсудить

– Дядя, давайте без этих тактических умалчиваний, – Учиха старший махнул рукой, будто позволяя мужчине начать разговор

– Итачи-кун, я хотел спросить, – было видно, что Мадара колеблется, будто боясь совершить ошибку, – этот мальчик, Наруто, что он из себя представляет?

– Наруто? – Итачи явно удивился такому повороту в разговоре. – Наруто – хороший человек, ответственный работник, да он Саске жизнь спас, в конце-то концов

– Ты его проверял? – уже чуть строже спросил Мадара

– Дядя, там нечего проверять, – Итачи развел руками, будто показывая всю абсурдность расспросов мужчины. – Все, что сказал Наруто, чистая правда и если ты думаешь, что он может быть причастен…

– Я не об этом, – резко перебил племянника Мадара и, вдохнув, продолжил уже более выверенным тоном. – Итачи, скажи, ты помнишь человека по имени Намикадзе Минато?

– Намикадзе Минато? – Учиха старший призадумался, поглаживая подбородок. – Имя вроде знакомое, но нет

– Я так и думал, – на сей раз замолчал Мадара, но Итачи его не торопил, понимая, что, очевидно, информация серьезная, и давая дяде время, чтобы собраться с мыслями. – Я и не надеялся, что ты помнишь, ведь даже я 20 лет назад был ещё подростком и плохо его помню, а вам-то с Саске и подавно не удалось бы запомнить этого человека

– Между этим Минато и Наруто есть какая-то связь? – выразил свою догадку в вопросе Итачи

– Не знаю, – Мадара пожал плечами и чуть нахмурился, будто усиленно о чем-то думая. – Двадцать лет назад подруга Микото, Кушина, вернулась из Америки, но не одна, а с мужем – Намикадзе Минато. Высокий, статный блондин с яркими голубыми глазами, щедрой улыбкой, заливистым смехом и пахнущий жарким летом, – таким я его запомнил. Ничего не напоминает?

– Ты хочешь сказать… – начал было Учиха старший

– Я ничего не хочу сказать, Итачи. Я просто констатирую факты, – Мадара снова замолчал, давая возможность и себе и племяннику подумать. – Кушина была беременна, и они с мужем остались в Японии, желая, чтобы их сын родился на родине. Минато уже в то время был богатым и влиятельным бизнесменом, можно сказать экспертом в области рекламы, он даже в Токио филиал открыл, чтобы не сидеть без дела. Вроде у них все было хорошо, но, когда мальчику было полтора года, их с Кушиной похитили с целью выкупа. Минато дураком не был и поэтому, прекрасно понимая, что риск слишком велик, обратился в полицию. За дело взялся Рикудо Сенджу, отец Цунаде и Хаширамы, он быстро вышел на след и обнаружил логово похитителей на старом заброшенном заводе. Но во время облавы что-то пошло не так, похитители оказали слишком яростное сопротивление, постройка занялась, и Кушина погибла в огне

– А мальчик? – с нескрываемым волнением поинтересовался Итачи

– Его останков так и не нашли, – Мадара пожал плечами, – и это вполне реально возможно. Учитывая возраст мальчика, огонь мог полностью уничтожить его тело. Насколько мне известно, Минато его долго искал, но, так и не найдя, уехал, кажется, куда-то в Европу

– Но если Наруто действительно его сын и все это время был в приюте, причем здесь, в Токио, то почему его так никто и не нашел? – задал логический вопрос Итачи

– Не знаю, – Мадара, будто обессилев, откинулся на спинку дивана. – Я не помню, как звали мальчика и все это может быть простым совпадением, ведь за границей голубоглазые блондины не редкость, и Наруто мог быть просто чьим-то незапланированным ребенком от очаровательного иностранца, а на Минато он просто похож, – мужчина выдохнул, – слишком похож. И знаешь, Итачи, я готов отбросить все эти якобы состыковки и закрыть глаза на некоторые странности, если бы не было одного, но очень важного «но»

– И какого же? – нетерпеливо спросил Итачи, видя, что дядя снова увиливает и темнит

– Девичья фамилия Кушины – Узумаки, – Мадара выразительно посмотрел на племянника. – Это уже явно переходит границы совпадения

– Ты прав, – Учиха старший задумался, а потом с хитринкой во взгляде посмотрел на дядю. – А ведь это повод, Мадара

– Повод для чего? – не понял мужчина

– Встретиться с Хиширама-саном с целью проведения расследования, – Итачи подстрекающе улыбнулся. – Знаешь ли, дядя, общие интересы сближают людей

– Тебе проблем мало, Итачи-кун? – начал отмахиваться от предложения мужчина. – Нам нужно бросить все доступные силы на безопасность и поиски информации об этом Таро. К чему сейчас лишние хлопоты?

– Одно другому не мешает, дядя, – нравоучительно изрек Учиха старший, а потом лукаво улыбнулся, – но если ты настолько ослаб и отчаялся, что боишься хотя бы попытаться побороться за свою любовь, то…

– Ладно, – скрепя зубами, просопел Мадара, – но сам я к нему не поеду, иначе он мне сразу же откажет

– Не беспокойся, дядя, – Итачи победно, широко улыбнулся, – будет тебе сопровождающий, даже два

– И кто здесь из нас ещё старше другого на добрый десяток лет, – Мадара удрученно покачал головой, но не удержался и тоже улыбнулся, ведь правду в народе говорят: попытка – не пытка.

========== Глава 30. ==========

Мадара, вцепившись в руль обеими руками, опасливо покосился на светофор, моргавший красным. Обычно люди нервничают из-за того, что приходится останавливаться чуть ли не на каждом перекрестке, всматриваться в раздражающее мигание цветов, а порой и прикрикивать на замешкавшегося «черепаха» перед тобой, но в данном случае мужчина мысленно молил всех богов о том, чтобы эта механическая змея ползла помедленнее, а ещё лучше, чтобы образовала где-нибудь пробку. Но, вопреки мольбам и прошениям, светофор моргнул тускло-алым и переключился, заставляя Учиху Мадару сжаться на переднем сидении и конвульсивно переключить рычаг передач.

Мужчина бросил беглый взгляд в зеркало заднего вида: его спутники – задумчивый брюнет и нахмуренный аловолосый парень – выглядели совершенно невозмутимо в то время, как его собственное лицо было белее мела, под глазами залегли тени тревоги, а около уголков губ проступили морщинки напряженного самообладания. Мадара хмыкнул: его сопровождающим чуть больше 20, а они уже крепко ввязли в столь ответственное дело, хотя он сам в их возрасте считал себя ещё неопытным юнцом. Хотя, почему считал? Так оно и было.

Вообще-то Мадара до поры до времени не очень-то и вписывался в стереотипные представления о семье Учиха, имея довольно прескверный характер, но, пожалуй, виной тому были его родители. Его, как позднего ребенка, буквально носили на руках и в детстве потакали всем его прихотям в то время, как от Фугаку требовали и ожидали. Нет, Мадара не считал себя эгоистом, он просто привык получать все, что хотел. И, пожалуй, именно эта ненасытность и безмерное собственничество и сыграли с ним самую злую шутку, которая впоследствии повлияла на всю его жизнь.

Впервые он увидел Хашираму Сенджу на церемонии обручения. Ему тогда, как и его будущей жене Цунаде Сенджу, было 18, а мальчику не исполнилось ещё и 15, но уже тогда гибкий, стройный, обворожительный мальчишка привлек его внимание своей ещё детской непосредственностью, но уже вполне взрослыми взглядами на жизнь. С годами эта заинтересованность только росла, превращаясь в непреодолимое желание обладания. Поначалу Мадаре и самому было трудно осознать, что его влечет к парнишке, который, к слову говоря, с каждым днем становился все красивее и активно пользовался популярностью у девушек. Учихе же от бессилия оставалось только до хруста сжимать кулаки и позорно дрочить на столь светлый, но в тоже время и недосягаемый, образ. Он действительно пытался себя контролировать, с боем обуздывал свои животные порывы, но у каждого терпения есть своя грань, которая рано или поздно лопается.

Мадара поежился, сворачивая с центрального проспекта на менее оживленную улицу. Ехать оставалось не больше 15 минут, которые, наверняка, пролетят слишком быстро и за которые он так и не сумеет совладать со своим волнением. Мужчина даже представить себе не мог, как вести себя при встрече с тем, кому фактически поломал жизнь, поломал одним, но столь унизительным поступком, что самому до кончиков ушей становилось стыдно, и горько, хотя в тот миг все было сладко. Мадара уже не помнил, почему потащил мальчишку на взрослую вечеринку, скорее всего, он все-таки на что-то надеялся. Мадара не помнил, что и сколько он пил, пытаясь не искать глазами в толпе объект своей страсти, которого не выпускали из своего окружения заигрывающе щебечущие девчонки. Мадара не помнил, почему они поехали к нему на квартиру и кто начал первый, зато в его памяти четко отпечатался тот накал эмоций, то безграничное желание владеть, то сметающее вожделение, когда он наконец-то испробовал желанные губы на вкус. Та, теперь уже далекая, ночь была наполнена жадной страстью и отзывчивыми стонами, он ласкал, гладил, целовал, сжимал в своих объятиях и брал столь сладко стонущего под ним юношу, пытаясь избавиться от наваждения. Только отходя от фееричного оргазма, они снова сплетались во влекущем поцелуе, испивая друг друга до дна, без слов высказывая друг другу то, о чем молчали несколько лет. А потом было утро… обычное утро, которое принесло с собой лишь пустоту, которая позже сменилась душевной болью.

Мадара остановился на очередном светофоре и выдохнул. Боль, поселившаяся в его душе 13 лет назад, все не отпускала и ничем не замещалась. Честно говоря, он думал, что это пройдет, трахнет и пройдет, но только взгляд печальных, чуть виноватых, а после обозленных, но не менее прекрасных, темных глаз преследовал его вот уже более десяти лет, укоряя за содеянное. Он влюбился, но понял это поздно, слишком поздно, чтобы что-то можно было исправить, а потом Фугаку и Микото погибли, и на него взвалилось бремя ответственности. Мадаре тогда было 25 и сейчас, уже будучи взрослым мужчиной, он часто сравнивал себя с теперешним Итачи – разница между ними в опыте была просто колоссальной. Да, фактически он четыре года управлял корпорацией и заботился о племянниках, в спешном порядке вырабатывая деловую хватку, вникая во все нюансы руководства и борясь с переходным возрастом своих подопечных и да, это закалило, вымуштровало, отточило его характер, но боль осталась, и притупить её не смогла даже женитьба.

Пожалуй, переезду в Лос-Анджелес он был рад: племянники уже могли со всем справиться и без него, заграничному филиалу требовался управляющий, а на очередные, якобы случайные, пересечения с Хаширамой, который держался при нем холоднее ледяной статуи, просто не было сил. И он решился, начал новую жизнь, погрузился в работу, занялся семьей, но… Да, свою жену, Цунаде, он уважал хотя бы за то, что она была высококлассным врачом, родила ему замечательных детей и была просто чудной женщиной с оригинальным характером, но, как Мадара не старался, за семь лет брака он так и не смог полюбить её, даже в некоторые моменты испытывал отвращение, всматриваясь в её лицо и не находя ни единой схожести, которая бы грела душу. Единственной радостью для мужчины стали его сыновья: Акира и Сайто – темноволосые, черноглазые, непоседливые – были его личными маленькими ангелочками и, именно смотря на них, Учиха улыбался. Глупость, конечно, но Мадара представлял, что это их с Хаширамой дети, ведь мальчики абсолютно ничего не взяли от матери и очень даже походили на дядю Сенджу, при этом сочетая в себе истинно родовые черты и внешности, и характера семьи Учиха. Даже тот инцидент, три года назад, не стал для Мадары позором или унижением, хотя Цунаде долго рвала и метала, не позволяя ему видеться с детьми, но главное, что больше не было напускного притворства и не нужно было пересиливать себя, ложась в постель с абсолютно чужим ему человеком. А Хаширама… В тот же день Сенджу собрал свои вещи и обосновался на период лечения в клинике, а потом вернулся в Японию и больше они не виделись, до сегодня.

Учиха на автомате притормозил у входа в департамент полиции, и устало приложился лбом к рулю, выдыхая и совершенно не обращая внимания на хлопнувшие с обеих сторон дверцы. Сердце колотилось, как сумасшедшее, а тело пробирал вязкий озноб, оседая влажной пленкой на ладонях. Да, Учиху Мадару боялись, боялись беспринципного, требовательного и жесткого руководителя, но сейчас Мадара боялся сам, боялся встречи и презрения, задыхаясь в преддверии расплаты за содеянное

– Мадара-сама, вы идете? – не требовательно, но вполне настойчиво спросил брюнет, Шикамару, кажется

– Да, конечно, – Учиха подобрался и, «включив рабочий режим», выбрался из машины, будучи уверенным, что теперь его лицо не выражает ни единой эмоции

Зайдя в помещение департамента, посетители сразу же окунулись в шум и толчею рабочей обстановки. Звонки, крики, приказы, дознания, суета, – все это заполняло небольшое пространство приемной и, казалось бы, появления троих человек никто и не заметил. Но стоило им только сделать шаг вперед, как перед ними возвысилась фигура тучного полицейского, который впился в нежданных посетителей цепким взглядом маленьких глаз

– Вы к кому? – пробасил толстяк, загораживая проход

– Мое имя – Учиха Мадара, – взял на себя старшинство в их команде мужчина, – и у меня дело личного характера к Хашираме Сенджу

– Капитан сейчас занят, – настоятельно процедил полицейский, явно не собираясь пропускать их дальше порога

– Акимичи-сан, позовите, пожалуйста, Сарутоби Асуму, – перенял на себя бразды разговора Шикамару. – Скажите, что к нему пришел племянник

– Шикамару ты, что ли? – полицейский чуть наклонился и прищурился. – Надо же, не признал, – лицо мужчины сразу же подобрело, и он улыбнулся, широко разводя руками

– Да, давно я здесь не появлялся, – Нара чуть прикрыл глаза, будто что-то припоминая. – Позовите, дядю, пожалуйста

– Сейчас-сейчас, – мужчина, насколько ему позволяла комплекция, быстренько засеменил, тем не менее, ловко лавируя в рабочей суматохе, и скрылся за поворотом

– Это и есть твой источник? – Учиха вопросительно посмотрел на брюнета

– Преимущественно, – уклончиво ответил Нара, а Мадара фыркнул, начиная подозревать, что племянничек не помощниками его снабдил, а подсунул нехилую такую свинью, даже двоих, с которыми и обсудить-то толком нечего

– Шикамару! – звонкий мужской голос вывел Учиху из задумчивости. – Не ожидал!

Высокий, статный мужчина примерно 33-35 лет радушно раскинул руки и обнял парня, явно радуясь встрече. С первого взгляда было понятно, что мужчина добродушный и открытый человек, судя по улыбке и легкому беспорядку из темных волос на голове. Мужественности мужчине придавал цепкий взгляд, крепкие, чуть мозолистые руки и твердый тон голоса, а аккуратно подстриженная борода и тлеющая сигарета, зажатая в зубах, добавляли полицейскому шарма

– С чем пожаловал, дорогой племянник? – мужчина отстранился и беглым взглядом прошелся по остальным гостям, но при этом будто прощупывая каждого из них

– Асума-сан, нам нужно поговорить с Сенджу-сама, – Шикамару сделал паузу, с легкой двусмысленностью посмотрев на дядю. – Это по делу о браконьерах

– Опять браконьеры! – Сарутоби картинно хлопнул себя руками по бедрам и покачал головой. – А я-то думал с ними покончено. Ну, пойдемте, – мужчина перекатил сигарету в другой уголок рта, – будем ваших птенцов спасать

Если бы Мадара мог, то он бы незамедлительно покрутил бы пальцем у виска, настолько глупой ему показалась эта шифровка, хотя, если хорошо подумать, то в принципе, по какому ещё вопросу мог раньше приходить сюда подросток, не вызывая подозрения. Глупо или не глупо, но, похоже, это прикрытие исправно работало и, судя по всему, уже не один год.

Чем ближе Учиха подходил к заветной двери, ведущей в капитанский кабинет, тем все явственней он ощущал собственное волнение. Мелкая дрожь пробегала колкими мурашками по позвоночнику, к горлу подступил вязкий ком, но во рту было сухо, и этот ком мужчина никак не мог пропихнуть, а он все сдавливал и сдавливал, уже перекрывая воздух и подстрекая к позорному бегству.

Как во сне, в котором видишь лишь перед собой, перед Мадарой услужливо открылась дверь и он шатко сделал шаг вперед. Очертания комнаты плыли, заставляя щуриться, тонкий свет из-за полуприкрытого жалюзи окна, минуя пространство, заполненное шкафчиками, тумбочками и рабочим инвентарем, сконцентрировано освещал человека, сидевшего за столом и погрузившегося в ознакомление с какими-то материалами. Мужчина поднял глаза и застыл, всматриваясь в лицо человека, которого надеялся больше никогда не увидеть. С каждой секундой его взгляд все холодел, губы сжимались в тонкую нитку, на лицо наползала маска деловитости, скрывая эмоции. Мадара сглотнул, но начал постепенно успокаиваться: уж лучше вообще ничего, нежели отвращение или презрение

– Здравствуй, Хаширама, – хрипло, даже как-то жалко, но на большее Мадара сейчас был не способен

– Не припоминаю, Учиха-сан, чтобы мы назначали встречу, – Сенджу окинул взглядом брюнета, как окатил его ледяной водой, и обернулся к подопечному. – Своевольничаешь, Асума?

– Так я же… – Сарутоби виновато улыбнулся, – это же по делу, Хаширама-сан

– Примерно две недели назад на Учиху Саске было совершено покушение, – очевидно насытившись игрой в любезности, Гаара выступил вперед, становясь напротив капитана и без страха смотря ему в глаза

– Почему мне об этом неизвестно? – уже строго, с нажимом спросил подчиненного Сенджу

– Этот инцидент скрыли от полиции, – включился в разговор Шикамару, пытаясь отвести явную угрозу от дяди, – потому что он имеет очень много тайных сторон и касается личной жизни семьи Учиха

– Это преступление, молодой человек, – настойчиво отрезал Хаширама, – и ни вы, ни Учиха не имели права его скрывать

– Пожалуй, я неправильно выразился, – Нара флегматично повел плечами, совершенно не реагируя на подавляющий взгляд капитана. – Информация не предавалась огласке, пока не было проведено внутренне расследование

– Вы намекаете на некомпетентность полиции? – голос Сенджу ужесточился, приобретая нотки угрозы и звеня раздражением

– Если бы мы считали полицию некомпетентной, то явно не пришли бы к вам сейчас с просьбой о помощи, – пояснил суть их визита Шикамару, одной фразой сглаживая все острые углы разговора

– Хаширама-сан, – Мадара наконец-то вышел из тени своих спутников, понимая, что негоже ему, взрослому мужчине, бросать парней на амбразуру, а самому прикрываться личными страхами, – ознакомьтесь с этим, – мужчина осторожно прошел вперед и положил на стол папку. – Думаю, только так вы поймете всю серьезность ситуации

– Капитан, мне сказали… – в дверном проеме замер Нара старший, бегло окидывая присутствующих взглядом и останавливаясь на сыне, хмыкнув. – Значит, мои догадки были верны. Ты все-таки связался с младшим Собаку

– Шикаку, давай не будем делать поспешных выводов, – Сарутоби попытался успокоить родича, видя, как у того от негодования широко раздуваются ноздри. – Здесь все немного запутанно

– Молчал бы, Асума, – Нара старший осуждающе зыркнул в сторону мужчины. – Я уверен, что без твоих потаканий тут не обошлось

– Вам не кажется, что в моем кабинете слишком много людей?! – задал риторический вопрос Сенджу, маска холодности которого постепенно начала давать трещины, высвобождая раздражение. – Такое чувство, что я один не знаю, о чем идет речь

– В таком случае, советую вам читать, – Гаара бесцеремонно уселся в кресло для посетителей, выпрямив ноги, и окинул взглядом напряженных присутствующих, – и читать в голос.

Ознакомление с материалами дела заняло много времени. Все заинтересованные уже успели разместиться по кабинету, внимательно вслушиваясь в изредка прерывистое чтение Хаширамы. Сенджу то и дело хмурился, кидал недовольные взгляды на посетителей и бегло уточнял интересующие его детали. Мадара же сперва сидел, как на иголках, ловя каждое движение, каждый взгляд, каждый выдох брюнета и постепенно расслабляясь. Все-таки тело устало от напряжения, да и угрозы со стороны мужчины он больше не чувствовал, только сконцентрированность и мелкое недовольство. Нара старший, по мере перелистывания страниц, бросал на Собаку разного рода взгляды, наблюдая за его реакцией, но так и не дождался ни единой эмоции. Ошибка, которую он совершил пять лет назад, положившись на всеобщее мнение, отчетливо отпечаталась сейчас на выражении его лица, вызывая зуд в устаревшем шраме. Говорят, старые шрамы не болят – врут, болят, ещё как, особенно если их вновь вскрывать, причем вскрывать по живому, да ещё и тупым лезвием правды.

– Что ж, – Хаширама отложил документы и устало откинулся на спинку кресла, – я с вами согласен: эта информация не подлежит огласке

– Ещё нам удалось установить, – решил добавить до сказанного Собаку, – что вся толпа журналистов, встречавшая Учих на выходе, была подкуплена. Каждому из них хорошо заплатили, чтобы они создали толчею и отвлекли внимание охраны на себя. Место, где находился снайпер, мы тоже вычислили без труда. Кстати, там были обнаружены следы борьбы и кровь, очевидно, киллера самого пытались убрать, но, я уверен, неудачно

– Есть свидетели? – осведомился Сенджу. – Или, может, другие зацепки?

– Есть фотография, – Гаара выудил из внутреннего кармана легкой куртки карточку и передал её капитану. – Эта женщина на пресс-конференции представилась сотрудницей девятого канала, но в его штате не числится журналистка по имени Таюя но Йонин Шу

– Вы уже вышли на её след? – Хаширама покрутил в руках фотографию и приобщил её к делу

– Пока нет, но Кисаме этим занимается, – Гаара недовольно повел бровью, уловив на себе слегка насмешливый взгляд капитана. – Знаете ли, проблематично разыскать человека, который умер 10 лет назад в возрасте 14 лет и, судя по документам, был кремирован

– Хм, – Хаширама задумался, чуть прикрыв глаза. – Пожалуй, нужно начать с мелких деталей. Их всегда тяжелее замаскировать и порой они бывают не таким уж и мелкими

– Наша первоначальная цель – Гурен, – Мадара уже совершенно освоился, вот только прямого зрительного контакта с Сенджу избегал. – В деле она, конечно же, замешана косвенно, но она слишком предприимчива, чтобы ничего не знать

– Хочешь провести прямой допрос? – осведомился Хаширама, с неким интересом, скорее всего, деловым, посмотрев на Учиху

– Допрос, но не прямой, – Мадара отрицательно покачал головой, – слишком изворотливая, хорошо читает людей, предпочитает атаковать первой. Нужны особые условия

– Её адрес?

– Отель Park Haytt, 522 номер

– Асума, Шикаку, – Сенджу перевел решительный взгляд на подчиненных и те выструнились, ожидая распоряжения, – сопроводите интересующую нас особу в отдел под предлогом не уведомления о длительном пребывании на территории страны

– Да! – полицейские синхронно развернулись, направляясь к двери, но Шикаку внезапно обернулся, цепко сталкиваясь взглядом с Собаку

– Гаара, я хотел бы…

– Мне не нужны ваши извинения, – властно отмахнулся от слов мужчины аловолосый. – Перед отцом моим извинитесь, когда очистите его имя от грязи и встретитесь за чертой, где все равны

– Ты – достойный сын своего отца, – Нара старший одобрительно кивнул и поспешил за напарником

– Гаара, Шикамару, – обратился к парням Учиха, – благодарю вас за помощь, но дальше я справлюсь сам

Собаку недовольно зыркнул на брюнета, но промолчал и поднялся. Нара, безразлично хмыкнув, медленно развернулся, направляясь к двери, явно не спеша, но, подгоняемый твердым сопровождающим взглядом Учихи, все же покинул кабинет, услужливо пропустив перед собой аловолосого.

В кабинете воцарилась тишина: мужчины буравили друг друга взглядами, пытаясь победить противника в этой визуальной дуэли и натыкаясь на непробиваемый, яростный, подстрекающий отпор, раскаляя атмосферу до терпкой пелены и до звона натягивая нити терпения, державшиеся только из-за присутствия до этого посторонних

– Мадара, – зловеще прошипел Сенджу, приподнимаясь

– Я по делу, – коротко отчеканил Учиха, держась на грани самообладания, но его ровный, ничего не выражающий тон быстро осадил мужчину, который с недоверием уставился на собеседника

– Это, – Мадара извлек из бокового кармана плаща фотографию и положил её перед брюнетом, – парень Саске – Узумаки Наруто

– Меня не интересуют своеобразия отношений в вашей семье, – недовольно процедил Сенджу, даже не взглянув на фото

– А это, – игнорируя брезгливое выражение лица собеседника, Учиха извлек следующую фотографию, – фото почти двадцатилетней давности, но так даже лучше, – мужчина уверенно положил второе фото рядом с первым. – Намикадзе Минато. Знакомое имя?

Хаширама вздрогнул и медленно, опасливо посмотрел на фотокарточки. Чем больше он вглядывался в лица, казалось бы, ровесников, тем все больше менялось выражение его собственного лица: губы приоткрылись и чуть потеряли цвет, глаза учащенно моргали, будто пытаясь избавиться от мелких соринок, а грудь мужчины начала рвано вздыматься и Мадара был готов поклясться, что чувствует его горячее, сбившееся дыхание

– Дело Намикадзе Минато было единственным, которое не раскрыл твой отец, – Учиха плавно продолжил разговор, понимая, что мужчине напротив сейчас нелегко, ведь Рикудо Сенджу так и не смог простить себе гибель Узумаки Кушины и её сына, поэтому, проработав в полиции ещё с десяток лет, ушел послушником в монастырь

– Кто этот мальчик? – просипел Хаширама, для верности беря фотографии в руки и поднося их к лицу

– Узумаки Наруто – парень Саске, – терпеливо повторил Учиха, давая возможность капитану осмыслить, – и именно он прикрыл моего племянника от пули

– Он жив? – Сенджу дернулся и его взгляд стал более осознанным, в глазах мелькнула цепкость, на лбу проступили морщины сосредоточия, а пальцы увереннее сжали фотографии

– Да, – Мадара приподнял руку, обрывая заведомо известный ему вопрос, – но мальчик живет в полном неведенье моих догадок, даже Саске не знает, только Итачи

– Ты думаешь, это действительно может быть он? – наконец-то между мужчинами исчезло напряжение, точнее напряжение личного характера, превращаясь в тревожную неизвестность и быстро приобретая очертания стремления и профессионализма

– Мальчик 15 лет прожил в приюте «Коноха» и считает себя сиротой, – начал выкладывать имеющуюся информацию Мадара. – Если отбросить внешнее сходство, то остаются только факты: фамилия Узумаки и дата рождения – 10 октября

– Проверял? – не особо-то и вопросительно поинтересовался Сенджу, уже заранее зная ответ

– Намикадзе Наруто родился 10 октября двадцать один год назад, как и наш объект, – как констатацию, сообщил Учиха

– Будем действовать? – вопрос прозвучал во множественном числе и Хаширама это понял только секунду спустя, но вопрос уже прозвучал и прятать его обратно в карман, отнекиваясь, мужчина не собирался