Текст книги "Я с тобой (СИ)"

Автор книги: Леди Катрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Я сейчас истерически расхохочусь, если этот ботан скажет, что мой брат был и с ним тоже.

– Ты в порядке? – странно смотрит он на меня.

Я киваю. В охрененом просто.

– Мне показалось, он чем-то был расстроен и голос…словно он пьяный. Мы с Надей тут же поехали к вам. Но увидели только, как его силком вытаскивают из квартиры несколько медиков, а через секунду я увидел в коридоре Халипа с ребятами.

– Они же вроде друзья? – удивленно посмотрел я на Антона.

– Ты тут сколько? Два дня?

– Это имеет значение? – раздраженно спросил я.

– Знай ты своего брата лучше, то не задавал бы этого вопроса, – обвиняющее произнес Антон.

– Тебя спросить забыл, – огрызнулся я. Еще какой-то ботан мне будет нотации читать!

– У Саши нет друзей, – не обращая внимания на мою язвительность, продолжил очкарик. – А Халип ему нужен был только для того, чтобы отыскать Женю.

Ага. Еще и для того, чтобы меня убить чужими руками.

Да уж, Саня не тот ангелочек, что был.

А еще, я в последнее время часто слышу имя Женя. Кто такой этот парень?

Любопытство, конечно, вещь сильная, но не спрашивать же мне об этом у Антона.

– Думаю, он просто перешел границу, – добавил Антон. – Начал, наверное, лезть в дела Хезыра.

– Откуда такая информация? – отчего-то подозрение, что у них с Саней что-то было, становилось сильнее. – Что между вами?

Аааа, как же я хочу закрыть уши руками и не слышать ответа, не слышать, не слышать.

– В каком смысле?

Я резко толкнул его к стене и прошипел в лицо:

– В прямом.

– Не понимаю, о чем ты, – зло сверкая глазами, ответил Антон.

Не было? И откуда такое облегчение?

– Извини, – так же неожиданно отступил я. – Столько всего навалилось.

Я отошел на два шага и отвернулся от него, хватаясь за голову. Скоро я уже сам сойду с ума.

– Пойду к нему, – бросил я ботану и направился к указанной палате.

Около двери меня встретил санитар, который сообщил, что посетителей не пускают.

– Я его брат, – вдохнув и выдохнув пару раз, произнес я.

– К нему нельзя, – ответил остолоп. Чувствую, выдержки моей ненадолго хватит.

– Слушай, если я не пройду сейчас, то я приду через час с отрядом милиции и следователем прокуратуры, со всеми бумажками и изрядной долей шумихи, которая обеспечит твое скорое увольнение, – я блефовал с такой уверенностью, словно у меня действительно имелись «нужные» знакомые.

– Десять минут, – неохотно отступил мужик.

Так-то.

Я вошел в палату. И что я рвался-то сюда? Увидеть того, кто не далее как вчера пытался меня запечь за решетку, а потом еще и убить?

Мне хотелось злиться, крушить и метать молнии, но вместо этого, увидев на единственной больничной койке Саню, прикованного одной рукой к кровати, меня посетила жалость. Это оказалось настоящим открытием для меня. Не ожидал, что способен на такое.

– Андрей? – увидев меня, глаза Сани стали похожими на два круглых синих блюдца. Он испуганно пытался отползти. – Нет, нет…пожалуйста…нет…

– Боишься? – ухмыльнулся я, подойдя ближе. Сев на стул, стоящий рядом с койкой, я вытянул ноги и скрестил руки на груди, наблюдая, как быстро вздымается и опускается грудь Сани, как он крепко зажмуривает глаза. – Правильно. Ну, давай, рассказывай, как ты докатился до такой жизни, что убийство для тебя стало чем-то из разряда «ничего особенного».

Саня молчал и даже глаз не открывал, сжавшись на краю койки.

– Ты так меня ненавидишь? – спокойно спросил я.

– Вытащи меня отсюда, – потребовал он, распахнув глаза.

– А не думаешь, что после того, что ты сделал, у меня не возникнет желание помогать тебе чем-либо? – я внимательно разглядывал его.

– Если решил меня убить, сделай это более быстрым способом, – отвернувшись от меня, произнес Саня. Он крепко сжал простынь в кулаках и продолжил смотреть в сторону противоположенной стены.

– Я не желаю тебе зла, можешь не волноваться, – получилось равнодушно, безразлично, так, словно мне и дела нет до него и того, что с ним теперь будет.

Я поднялся, краем глаза подметив, как тихо подрагивают плечи брата, но останавливаться не стал.

На выходе из палаты я столкнулся с Надькой. Она бросила на ходу, что ей разрешили повидаться с Саней, и быстро прошмыгнула внутрь.

Я облокотился на стену рядом с приоткрытой дверью. Я не собирался подслушивать чужой разговор, просто мне нужна была пара минут, дабы перевести дыхание. Санитар куда-то слинял, поэтому я остался в полном одиночестве в тихом и белом коридоре.

– Надя, пожалуйста, помоги…я не смогу снова… – услышал я надломленный слабый голос Сани.

– Сашенька, ну потерпи немного, ты же знаешь, что это нужно тебе, – утешающее ответила девушка, но я-то знал ее достаточно хорошо, чтобы понять – еще немного и она разревется сама.

– Нет, они специально…пожалуйста, Надя, пожалуйста…скажи Илье…я сделаю все, только пускай заберет меня отсюда, – уже не сдерживаясь, шмыгнул он носом.

Я присел на диванчик и достал сигарету, долго крутил ее в руке, продолжая слушать жалобный умоляющий голос Сани, пока от моего занятия меня не оторвал Семаков, несильно толкнув в плечо.

– Эй, ты меня слышишь?

А что, на глухого похож?

Я поднял голову и заметил рядом с Семаковым мужчину в белом халате.

– Это лечащий доктор Саши.

– Здрасте, – я поднялся на ноги и тут же выпалил, – я забираю брата.

Док даже в лице изменился. Не ожидал?

– Это невозможно, – спустя несколько секунд бессмысленных гляделок, произнес он.

– Что?

– Александр опасен для окружающих и для себя самого. У него уже была однажды попытка суицида, и мы не хотим, чтобы это повторилось еще раз.

– Вы, наверное, меня не поняли. Я не спрашиваю, а ставлю вас перед фактом: Саня не останется здесь.

– Молодой человек, никто не разрешит социально опасному подростку с агрессивными повадками разгуливать по улицам, – спокойно так ответил доктор. Как же мне хотелось врезать по этой морде, до ужаса просто, но я стоял, весьма терпеливо выслушивал лекцию о каких-то там психических процессах, психозах и прочей лабуде. Долго ждал, пока мужчина в белом халате закончит говорить, но тот не заканчивал, а нервы мои не железные, особенно в последнее время. А с каждой последующей репликой докторишки мне становилось все яснее. Просто так Саню мне не отдадут.

========== Глава 5 ==========

В комнате так тихо, даже жутко, особенно после последних событий. Эпопея под названием «Побег» закончилась три дня назад, когда я погрузил Саню в машину и рванул в Москву. Вспоминать ту ночь с погоней и драками, словно фрагменты из блокбастера, мне совершенно не хотелось. Быть участником и быть наблюдателем, как оказалось, две разные вещи. Больше не буду смотреть боевики, однозначно не буду.

– Андрей, ты сам-то как? – негромко спросила Юлька, сидящая напротив меня.

После того, как я примчался вместе с друзьями в столицу нашей Родины, я тут же позвонил Кузнецовой. Она недавно закончила «мед» и теперь работала в больничке, что было весьма кстати, учитывая Сашкино состояние. Юлька сразу же через своих знакомых-докторов устроила все так, чтобы Саню осмотрели нормальные врачи. Состояние тяжелое, но не критическое, – вынесли они вердикт. Юля вообще нормальная девчонка, помогла с лекарствами. С Кузнецовой я познакомился, когда она начала встречаться с Тохой. Симпатичная грудастая блондинка оказалась знатным психотерапевтом, этакого мозготраха двадцать четыре на семь мой друг не выдержал, поэтому они быстро разбежались. А вот мы с ней поладили.

– Нормально. Главное, выбрались из моего родного города, – устало ответил я.

– Думаю, с твоим братом будет все в порядке, – накрыв мою ладонь своей, сочувственно произнесла она.

– Не знаю, что мне делать, когда он проснется, – честно признался я в своей слабости.

У меня создается такое стойкое ощущение, что в последнее время я ни хрена ничего не знаю. Моя жизнь превратилась в сплошной кошмар после звонка бати и встречи с «новым» братом. И как разгрести это дерьмо я не имею ни малейшего понятия.

– Просто приведи его к Катерине Ивановне. Она назначит курс лечения. Все будет в порядке, Андрей, – снова повторила Юлька.

Я кивнул. В порядке? Хотелось бы верить, иначе совсем труба дело.

– Может, мне остаться?

– Нет, не нужно. Спасибо, – поднялся я из-за стола в маленькой кухне моей съемной квартиры, где я обитал до того, как вернуться в родной город.

– Как знаешь. Звони, – взяв свою сумочку, Юлька по-дружески обняла меня на прощание. Вот с Кузнецовой, с единственной девчонкой, получается так, что вроде бы и девушка, а все равно друг.

Я проводил ее до выхода, пообещав, что позвоню завтра, попрощался и закрыл за ней дверь. Снова навалилась усталость, которую удавалось подавлять в обществе Юли, держать, так сказать, лицо перед подругой. Но сейчас, наедине с самим собой, мне совершенно не хотелось изображать из себя героя. Убрав обувь с дороги, я поплелся в свою спальню, которую временно занял Саня. Тихо приоткрыв дверь и убедившись, что братец по-прежнему спит, я, наверное, должен был успокоиться и пойти тоже прилечь. Ну, хотя бы на пару часиков. Но, смотря на Саню, свернувшегося на краю кровати и спокойно посапывавшего, я видел то, как забирал безвольное тело из больнички. Будто прошло не два дня, а две минуты, будто все эти события происходят сейчас – крики, визг медсестер, сирены патрульных машин, растерянные лица друзей и бездонные затуманенные лекарствами глаза, которые умоляли, просили не оставлять. Я вынес его на руках: ходить он был не в состоянии. Желание взорвать к чертовой матери весь Урюпинск буквально зашкаливало.

Крепко сжав кулаки, я облокотился на косяк и тихо выдохнул, продолжая смотреть на брата. Нельзя сейчас распаляться понапрасну, нельзя. Вот поставлю Саню на ноги, тогда и подумаю, что делать с «докторами» психиатрической лечебницы.

Так же, стараясь не шуметь, я закрыл дверь и отправился на диван в гостиной. Даже не стал утруждать себя переодеванием или приемом душа. Я слишком устал. Устроившись поудобнее, я накинул на себя плед и бросил взгляд на часы. Три утра. Стоило ли ложиться? Вряд ли.

Но мой мозг, видимо, думал иначе, потому что стоило мне коснуться подушки, как я немедленно провалился в сон.

И, казалось, тут же прозвенел будильник. Обалдеть!

Я с трудом разлепил ресницы и ударил ладонью по ужасному монстру, который не прекращал пипикать протяжным неприятным писком. Шесть утра.

Подъем, Андрей, подъем. Тебе еще пиликать в больницу, а там пробки, очередь и тому подобное.

Пришлось приложить титаническое усилие, чтобы оторваться от такой притягательной, милой, родной подушки и поднять свой зад. Протерев глаза, я отправился в ванную. Быстро принял душ и переоделся, поморщившись от боли, которую приносили раны на животе. Посмотрел на себя в зеркало.

Не стоило. Видок у меня тот еще. Где я был? В концлагере?

Невесело усмехнувшись, я отправился в спальню.

– Эй, Белоснежка, поднимайся, – негромко произнес я, проходя в комнату.

Саня отреагировал на мой голос, открыл глаза.

Уже хорошо. Вчера он вообще в полном неадеквате был.

Я подошел к окну и раздвинул занавески, открыл форточку, впуская воздух, пускай и не совсем чистый и свежий (все-таки в этом отношении Москва – не Урюпинск).

– Давай вставай, хватит спать. Ты уже вторые сутки дрыхнешь, – я подошел к кровати и стянул с него одеяло. Саня окатил меня безразличным взглядом и, приподнявшись, сел на кровати, свесив ноги. – Отлично. В душ и завтракать, – стараясь не показать того, насколько же неприятно видеть его в таком состоянии, закончил я и вышел из спальни.

Уже на кухне я услышал шаги по направлению к ванной комнате и спокойно принялся за готовку. Если он все же меня слышит, понимает и делает то, что я говорю, значит еще не все потеряно. Вот съездим сегодня к Юлькиной тетке, совсем все хорошо будет.

Мне даже удалось в это поверить, готовя яичницу, ровно до того момента, как в комнате появился Саня, по-прежнему бледный и худой. Мое настроение со свистом полетело вниз.

– Ты словно призрак, – хмыкнул я, ставя на стол тарелки с неаппетитной на вид яичницей. Ну, не умею я готовить!

– Зачем? – сев на стул, спросил Саня.

– Не понял.

– Зачем ты вытащил меня оттуда?

– Не думал, что ты горел желанием остаться там, – бросил я через плечо, мучаясь над собственной порцией.

– Я чуть не убил тебя, – напомнил он негромко. Мне не послышалось, не? В его голосе, правда, прозвучало раскаяние? – И могу закончить начатое.

Послышалось. Какое, к черту, раскаяние? Чувство вины? Да об этих составляющих мой братец даже не слышал!

Я резко отодвинул сковородку, бросив свои попытки сварганить стоящий завтрак. Блять, почему он настолько невыносимый!

– Слушай, – я повернулся к нему, – понимаю, что ты меня ненавидишь. Только для того, чтобы выбраться из того дерьма, в котором ты сейчас находишься, тебе нужен я. Так что бросай свои понты, засунь свою ненависть в жопу и не выебывайся!

Саня смотрел на меня немигающим, совершенно спокойным взглядом с нечитаемым выражением лица. Словно закрылся, огородился.

Черт! Поговорили, блин.

Нервно вернулся к своей сковородке. Я тоже хорош – еще пару секунд, и вообще набросился бы на него с кулаками. И как он так умудряется заводить меня с пол оборота, одними своими невозмутимыми глазищами и парой слов?

Так и с ума сойти не долго. Братец! Козлина чертова, я тут из кожи вон лезу, чтобы помочь ему, а он « могу закончить начатое». Может, сдать его обратно в психушку?

– Решил сыграть в благородство? – без всякой язвительности спросил Саня. Настолько безразлично, отстраненно, что даже жутко стало.

– Нет. Решил помочь брату, – негромко буркнул я себе под нос. Не знаю, услышал он или пропустил все мимо ушей, но больше вопросов не задавал.

Я вздохнул-выдохнул пару раз и сел за стол к нему. Саня молча пережевывал содержимое своей тарелки, не проронив даже ни одного едкого замечания по поводу моего кулинарного таланта. Плохо дело.

Я тоже налег на подгорелые комочки чего-то непонятного, изредка бросая взгляды на брата.

– Сегодня нам нужно съездить в больницу.

Саня напрягся на мгновение, вилка в руке задрожала.

– Это ненадолго. Докторша должна выписать тебе новые лекарства. А пока тебе уменьшили дозу твоих таблеточек, – я поднялся, достал из шкафа бутылек и, вытащив одну белую таблетку, положил ее перед Саней. – Сказали, что сразу соскочить не получится, ибо подсел ты на них конкретно. После больницы можем заехать в магазины, купить тебе одежду, – решил я сменить неприятную тему. – Покатаю тебя по Москве, посмотришь достопримечательности, Красную площадь там, Мавзолей. Идет?

Саня кивнул. По его виду было совершенно не понятно, то ли его устраивает данная перспектива, то ли он тихо бесится.

– Отлично. Тогда поехали, – быстро встал я из-за стола, боясь сейчас наговорить ему много лишнего. Понятия не имею, как разговаривать с человеком, который в мечтах видит тебя в гробу. Зачем я вообще притащил его в Москву? Пара секунд. Белая палата. Голубые глаза, слезы на щеках. А могло быть иначе?

– Готов? – крикнул я из коридора. – Давай поживее, а то пробки на улицах.

Саня объявился сразу, накинул свою куртку и молча вышел из квартиры следом за мной.

В поликлинике очередь была такая, что попасть на прием к врачу нам сегодня вряд ли светило. Я набрал номер Кузнецовой и попросил ее посодействовать. Саня все это время совершенно спокойно стоял возле меня и смотрел куда-то в одну точку на стене безучастным взглядом.

Через несколько минут в холл спустилась Юлька. В белом халате она выглядела симпатично. Ума не приложу, куда глядел Тоха?

– Привет, – кивнула она Сане. Тот проигнорировал вежливый тон, ее саму, и ее слова.

– Он сегодня немного не в духе, не обращай внимания, – косо глянув на брата, произнес я.

– Саш, все будет хорошо, – улыбнулась она ему. – Не бойся.

– Кого? – дерзко вздернул он подбородок и, откинув челку со лба, чуть наклонился к ней. – У меня выработался иммунитет на таких сучек, как ты, – не вынимая рук из карманов, он уверенно двинулся вперед.

Я опешил. Ни фига себе! На нее-то он с чего так?

Я хотел дать братцу подзатыльник, но настолько был поражен, что не успел сразу поставить его на место.

– Ты…это…извини, он обычно посторонних не кусает, – неудобно как-то. Юлька помогает нам, а эта сволочь неблагодарная ведет себя так по-хамски.

– Ничего, – тяжело вздохнула подруга. – Я понимаю, – посмотрев в сторону Сани, который скрестив ноги, спокойно стоял у лифта, добавила она. – После того, что он пережил, больница не самое лучшее место для него. И совершенно очевидно – каждого здесь он воспринимает как угрозу.

– Ага, по нему это заметно, – хмыкнул я, двинувшись в сторону лифта. – Единственная угроза – это он для окружающих.

Сказать про то, что он снова угрожал убить меня, язык как-то не повернулся. Это вроде бы только наше дело. Семейные разборки.

– Андрей, ты забыл, что ему всего семнадцать лет. Естественно, он будет защищаться, а холодность и грубость – лишь один из методов, – поучительно произнесла Юлька. – Поэтому, единственное, что ты можешь – не реагировать на это и попытаться его убедить, что ты на его стороне и не желаешь ему зла.

Что я там про Тоху говорил? Забудьте. Иногда я понимаю его.

– Юль, я все понял, – неохотно произнес я, чтобы отвязаться от ее попыток «загрузить» меня.

– Ничего ты не понял, Смирнов, – махнула она на меня рукой. Мы подошли к Сане

– Поехали, жертва некачественного медицинского обслуживания, – хлопнув его по плечу, весело бросил я.

Саня, ничего не сказав, отбросил мою руку и шагнул в открывшиеся двери лифта. Мы с Юлькой вошли следом.

Поднявшись на четвертый этаж, мы вышли в просторный светло-бежевый коридор. На мягких кожаных диванчиках возле кабинетов сидели люди. Кузнецова прошла к нужной двери, постучала и вошла первой, бросив нам «подождите».

– Ты в порядке? – негромко спросил я, заметив, как мой братец превращается в белое полотно. Он ничего не ответил, просто прикрыл глаза на мгновение. Мне показалось, что он сейчас потеряет сознание. Только этого не хватало! Но испугаться я не успел, из кабинета вышла Юлька и махнула мне головой, чтобы следовал за ней. Саня не двигался с места, уговаривать его пройти к врачу времени не было, поэтому я просто толкнул его в спину. Наверное, слегка грубовато, зато мы в кабинете. Белое, светлое, просторное помещение со шкафом у стены, большим окном, зелеными растениями, кушеткой, стульями. Не знаю, что на меня подействовало больше: нервозность брата, перетекшая в безразличие, вид стерильного кабинета, как в лаборатории или тетка за столом, которая напоминала мою старушку-хозяйку квартиры, но мне до жути захотелось свалить отсюда и как можно быстрее.

– Не буду мешать, – быстро ретировалась Кузнецова. Зараза!

– Здравствуйте, – выдавил я из себя, подталкивая Саню к стулу.

– Здравствуйте. И кто из вас Александр? – взглянула тетка через толстые линзы очков, оторвавшись от бумаг.

– Он, – указал я на Саню, тихо севшего на свободный стул.

Тетка посмотрела на него. Мне кажется, или она действительно зыркнула на него, как на ископаемое, так, словно под микроскопом бактерию рассматривает?

Блять, все, кажись, уже мне скоро нужно будет к психиатру записываться. Я-то что такой нервозный? Как истеричка какая-нибудь, честное слово.

А ну-ка, Андрюха, бери себя в руки!

– Тогда вас попрошу выйти, – черные глаза-бусинки посмотрели на меня.

Я, в принципе, планировал уйти, но вид Сани…не знаю…неестественно-спокойный какой-то, настораживал меня. Да и не проникся я вселенским доверием к докторше.

– Нет. Я его брат и никуда не уйду, – категорично заявил я, усаживаясь на свободный стул, попутно ловя на себе непонятный взгляд Сани, который оторвался от разглядывания настольной лампы и повернул голову в мою сторону.

– Хорошо, – неожиданно согласилась докторша. Черт, забыл, как ее зовут! Ну, надо же, все утро повторял, чтобы не забыть и забыл все-таки!

Я улыбнулся на секунду, радуясь, что меня поняли, и устроился удобнее на стуле.

– Александр, ты не против? – повернулась она к моему брату. Я сдержал смешок. Будто я уйду, если он скажет, что я тут лишний. Ха! Наивные.

Но Саня качнул головой, подтверждая свое согласие на мое присутствие. Удивил.

Дальше про меня все мило забыли.

– Как ты себя чувствуешь? – внимательно посмотрев на Саню, спросила докторша.

– Как в тумане, – смотря куда-то мимо ее плеча, ответил мой брательник.

Что значит «как в тумане»? Он же таблеточку только одну выпил, я лично ему с утра дал. Неужели, все еще под своим кайфом пребывает?

– Это пройдет скоро. Мы постепенно уменьшаем дозу транквилизаторов, – понимающе кивнула тетка.

Сказала бы по-русски – соскочишь ты еще не скоро – и все дела.

– А что насчет другой проблемы? – снова уставилась она на него.

Блин, да я бы давно под этим взглядом наложил. Где ее откопали вообще?

– Какой? – невозмутимо парировал Саня, нагло посмотрев на доктора.

– Я успела просмотреть твои анализы и снимки. Сильные боли?

О чем она?

Саня молчит. А что он молчит? Какие еще боли?

Я подался чуть вперед, сдерживая себя от подобных вопросов.

– Саша, скрывая это, ты вредишь, прежде всего, себе. Отвечай на мои вопросы. Головные боли часто появляются?

– Постоянно, – неохотно выдохнул Саня.

– Как давно?

– Около месяца.

– Плохо. Как давно у тебя были сексуальные сношения?

– Это имеет значение? – нервно постукивая по подлокотнику кончиками пальцев, зло посмотрел на доктора Саня. – Просто дайте мне чего-нибудь от головы, и я пошел.

У меня такое чувство, словно все напряжение брата перешло ко мне, как будто мы на одной волне.

Блять, о чем разговор вообще?

– В твоем возрасте неудовлетворенное сексуальное желание сказывается абсолютно на всем организме, – разъяснила тетка.

– Просто убери это дерьмо из моей головы! – выкрикнул Саня, резко наклонившись к ее столу. Снеся на пол настольную лампу, он кинулся вон из кабинета.

Я уже немного привык к этим его истерикам, поэтому лишь спокойно вздохнул, провел рукой по волосам, типа пригладил, и пересел на стул Сани. На миг я подумал было выйти следом за братом и догнать его, пока он не наделал глупостей, но следовало прояснить все дела, связанные с состоянием его здоровья.

– Часто у него такие срывы? – спросила меня докторша.

– Каждые полчаса почти. Что с ним?

– Вы про истерики или про застой?

– Какой еще «застой»? Короче, давай по-русски, я ваших терминов не понимаю.

– Молодой человек, судя по всему, у вашего брата застой семени из-за длительного неудовлетворенного сексуального желания. Причины, если судить по рассказам Юли о вашей ситуации, кроются скорее в психологическом факторе. Гормоны плещут через край, тело реагирует, а разум все пресекает. Я не признаю нетрадиционную медицину, тем более считаю, что гомосексуализм вылечить невозможно, но вот покалечить психику, тем более психику ребенка, проще простого. Юля говорила, что его около года «излечивали» от нетрадиционной ориентации. Думаю, если бы он пошел на контакт, прошел курс психотерапии, возможно года через три смог бы вернуться к нормальной жизни. Но времени у нас нет. Требуется срочно хирургическое вмешательство, но, скажу вам честно, нет гарантии того, что восстановится репродуктивная система организма. Возможно, он никогда не сможет иметь детей.

Так. Мне срочно нужна сигарета, чтобы переварить все это.

– А без хирургического? – в надежде предположил я. Не представляю себе, как убедить Саню на операцию. Да тут даже думать нечего, он ни за что не согласится! Лучше умрет. Снова попытки суицида.

Меня передернуло.

– Найдите ему парня или девушку, – сняв очки, вздохнула докторша.

Во! Есть же решение!

Но радовался я рано.

– Как вас зовут?

– Андрей.

– Андрей, обычно такие ситуации возникают, когда человек не желает иметь сексуальный контакт, сдерживает себя, запрещает. Понимаете?

Я хмыкнул:

– Не, тут вы ошибаетесь.

И мысленно про себя ядовито добавил – вы не знаете, что за шлюха мой брат.

– В любом случае, мне нужно поговорить с Александром. И чем скорее, тем лучше. Однако, это не отменяет того, что операция необходима. Начнется токсикация, разовьется опухоль, и мы уже ничего не сможем сделать.

– Сроки? – сглотнув, спросил я.

– Неделя, максимум две.

Блять. Да что за непруха такая!

– Он не согласится на операцию, – потер я лоб. – Я в этом уверен.

– Убедите его, что у него всего два выбора: или под нож или…

– Под кого-то, – закончил я за нее. Я понял. Меня тошнит. Мерзко. Противно. Даже во рту горечь. – Я что-нибудь придумаю. Спасибо, что приняли, – я поднялся и вышел из кабинета.

Спустившись вниз на лифте, я нашарил в кармане пачку сигарет и, выйдя из здания поликлиники, закурил.

Оглядев прилегающую территорию, я увидел на одной из скамеек под деревом Саню.

Сидит себе один-одинешенек, смотрит куда-то вдаль, в волосах играет ветер, теребя светлые пряди.

Я затянулся, продолжая стоять недалеко от входа в здание и со стороны наблюдая за ним. Что же ты натворил-то, братец?

И что мне теперь с тобой делать?

Бросив окурок, я потушил его носком кроссовка и направился к скамейке, на которой сидел Саня.

Присев рядом с ним, я молча откинулся и, раскинув руки, положил их на спинку скамейки.

– Давай, скажи уже это, – не поворачивая головы в мою сторону, произнес Саня.

– Что?

– Вроде этого: «Ты гребанная истеричная баба». Или что-то про педиков. Ты любитель проехаться по этой теме, – по-прежнему не смотря на меня, ответил он.

– Она сказала, что нужна операция, – выдал я неприятную информацию. Наверное, стоило как-то мягче сообщить, но, блять, я что, на психолога похож? Как еще можно сказать об этом?

Саня замолчал надолго. Видимо, переваривает, как я несколько минут назад.

– Или вариант второй, так сказать, естественным путем, – я чуть не рассмеялся. Такого абсурда я еще не нес никогда. – Учитывая все твои похождения в нашем Урюпинске, думаю, для тебя это не проблема.

Все правильно, так и должно быть. Ну, так получилось, что мой брат педик, что теперь тут поделаешь?! И совершенно понятно, что у него такая бурная личная жизнь. Если уж быть честным, то у меня до всей этой истории тоже она, то есть та самая личная жизнь, бурлила. Правда, с одной поправочкой – трахал, блять, я, а не меня!

И снова стало мерзко, захотелось отойти от Сани как можно дальше, не видеть его, не прикасаться, вообще не контактировать. Толерантность, блин.

Я зажмурился, подставляя лицо солнечным осенним лучам, отмахиваясь от всех мыслей разом, но кожей чувствовал на себе пристальный взгляд Сани. Открыв глаза, я посмотрел на него.

– Не проблема, – сухо произнес он и поднялся на ноги. – Не подскажешь адресок клуба, а то не хочу по улицам бегать с плакатом «трахни меня», – язвительно выплюнул он.

– Да тебе даже плакат не нужен, – совершенно серьезно произнес я, поднимаясь.

Не знаю, думал ли я так на самом деле или просто хотел позлить брата, но, кажется, мои слова неожиданно задели адресата. Взгляд Сани вдруг стал непривычно жестким, холодным, презрительным.

– Какая же ты мразь все-таки, – выплюнул он и прошел мимо меня. Гордый, непреклонный, бесстрастный.

Откуда это все в нем?

Я потоптался на месте пару секунд, уже злясь на себя за свои необдуманные слова. Ну надо было ляпнуть, а! И чего я никак не могу принять его образ жизни!

Не имея понятия, куда направился Саня, я поплелся за ним, отставая шагов на пять.

Не, ну, разве я не был прав? Что обижаться-то? Посмотрел бы на себя в зеркало, все эти губки-глазки– ушки. Прямо как баба! Еще эти волосы, просящие стрижки. Не могу, он просто бесит меня! Педик, блять, недоделанный!

Может, я гомофоб? Черт, да какой, нахрен, гомофоб? Какому вообще парню понравится смотреть на двух лижущихся мужиков? Нормальному парню, я имею в виду. Да как вообще такое может нравиться Сане?!

Спасибо воображению, которое вмиг нарисовало в моей голове картину стонущего под другим мужчиной брата. Блять! Я сплюнул и затолкал руки в карманы ветровки. Пизцец просто!

И куда, блин, этот гомосек идет?

Словно прочитав мои мысли, Саня остановился и повернулся, ожидая меня.

– Дай телефон, – без всякого вступления произнес он, когда я догнал его.

– Зачем? – не спеша лезть в карман, спросил я.

– Я возвращаюсь домой, – заявил он.

– Забыл, кто тебя там ждет? Дружков своих забыл?

– Лучше они, чем ты!

– Заткнись лучше. Сам-то себя ангелом, что ли, считаешь? – не сдержался я.

Мимо шли люди, оборачивающиеся на нас, разговаривающих на повышенных тонах, но мне было все равно. Я уже себя накрутил за утро до такой степени, что буквально колотило всего. – Знаешь, кто ты? Подстилка! Ты та еще потаскуха, братец, так что не делай виноватым меня!

– Сука, ненавижу тебя! Ненавижу! – Саня неожиданно из неподвижной ледяной статуи превратился в яростного нападающего. Он со всей силой ударил меня в грудь, так, что даже воздух перехватило. Ебать! Я начал задыхаться и согнулся пополам. – Ненавижу! – с дикой злостью прокричал Саня, снова попытавшись ударить меня, но не с тем связался. Еще не дорос до моего уровня. Я быстро перехватил его кулак, заводя ему руку за спину и резко дергая на себя. Тяжело дыша ему на ухо, я сильнее скрутил его руку, вызвав болезненный стон. Саня просто так не сдавался. Все пытался ударить меня ногой, но я лишь сильнее прижал его к себе, не позволяя вырваться.

– А теперь слушай меня внимательно, сучонок, – злобно прошипел я ему на ухо. –Ты сейчас утихомиришь свой пыл.

– Отпусти, – рванувшись вперед, потребовал он

Я перехватил его поперек живота второй рукой, окончательно подавив сопротивление. Вырваться из такого положения было практически нереально. Я-то знал. Не зря же в армии время на рукопашку терял.

Саня замер. Весь, целиком. Я даже испугался на секунду, потому что в мгновение все тело, которое я держал в захвате, превратилось в камень, от макушки до пят. Если бы не шумное, тяжелое дыхание Сани, я бы подумал, что он умер. Жутко. Я ослабил хватку, но не выпустил. О чем собирался сказать – забыл. Черт!

Я резко отошел на шаг, отпуская его. Да что со мной такое!

Я отвернулся, схватившись за голову. Он же мой брат. Младший. И пускай говнюк! Сам-то хорош. Кто спровоцировал эту драку?

Злиться на Саню было удобнее. Он прав. Тысячу раз прав, ненавидя меня. Но и я прав!

Я повернулся в сторону брата. Он стоял, не шевелясь, на том же месте. Поникшие плечи, опущенная голова, напряженная спина. Да что я делаю-то! Он же ребенок совсем!

Я осторожно подошел к нему, не до конца уверенный в том, что делаю, развернул к себе и крепко обнял. Саня вздрогнул и, уткнувшись мне носом в плечо, тихо так, отчаянно произнес: «Ненавижу».

Его тело била мелкая дрожь, я чувствовал это, поэтому лишь сильнее прижал к себе.

Не обижу больше тебя. Никогда.

– Ненавижу, – тихий всхлип, беззвучные рыдания.