Текст книги "Дельминор (СИ)"

Автор книги: Леди Катрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

====== И солнце светило на небе. ======

Джаред проснулся, когда зазвучали первые аккорды Марун, веселой заводной песни, убеждавшей, что сегодняшний день просто сказка. С улыбкой на губах, парень лениво потянулся в своей огромной кровати, жмурясь от солнечных лучей, падающих прямо на глаза. Подпевая певцу, он поднялся и, пританцовывая, отправился в ванную комнату, смежную со спальней. Десятое мая. День рождения Меган. Сегодня его сестре исполнялось тринадцать лет. Несмотря на четырехлетнюю разницу в возрасте, они всегда были с Меган лучшими друзьями. Кому-то его сестра могла показаться высокомерной, капризной девчонкой, для которой собственные желания дороже чужих, но Джаред знал, что за холодностью сестры скрывается яркий, озорной и жизнерадостный человечек с открытой и ранимой душой художника. Увлечение Меган живописью началось еще в младших классах, и с каждым годом ее страсть к искусству только росла.

Хорошее настроение после освежающего душа стало еще лучше. Вернувшись в спальню, Джаред подошел к гардеробу.

– До начала выборов сенатора штата остается ровно неделя! – торжественно объявила ведущая по радио после окончания очередной песни. – А рейтинги Джеральда Падалеки продолжают расти с космической скоростью. Его конкурент в борьбе за место сенатора штата Аризоны, Дэвид Тодерус, несмотря на малые шансы, продолжает свою предвыборную кампанию. Интервью с бывшим банкиром слушайте сегодня в пять вечера. А пока доброго всем утра и счастливого дня!

Выбрав сегодня светло голубую рубашку от Версаче и черные джинсы, Джаред оделся и спустился вниз, где его уже ждала семья.

– Доброе утро, милый, – приветливо улыбнувшись, произнесла Шерон.

Стройная деловая женщина, управляющая собственной ювелирной компанией, в свои сорок три была неотразима, как и в двадцать пять. Джаред не видел мать в юности, но судя по тем фотографиям, что она показывала своим детям, в молодости Шерон была очень красивой девушкой.

Строгий начальник и талантливый дизайнер на работе, дома же она превращалась в беззаботную женщину, которая могла флиртовать с собственным мужем после десяти лет брака и вести нравоучительные беседы с детьми. Для Джареда мать всегда была эталоном красоты и женской мудрости. – Привет, а где Мег? – Джаред прошел за стол и налил себе сока.

– Еще спит. Эй, мама столько спорила со мной по поводу завтрака, так что имей совесть, садись и жди, – шутливо шлепнув его по рукам, произнес Джеральд.

Джеральд Падалеки, мужчина сорока четырех лет, политик до мозга костей. На кого и хотел бы быть похожим Джаред, так это на своего отца. В нем он видел невидимую силу, внутренний стержень, который помогал тому преодолевать все трудности. Джеральд всегда горел желанием сделать полезное для страны, он был патриотом, но, несмотря на всю грязь политической арены, бесконечные выборы, подставы и дебаты, Джеральд был примерным семьянином, превыше всего для которого оставались его родные – жена и дети. Непреклонный, решительный, порой даже жестокий политик, переступая порог дома, становился чутким, любящим мужем и отцом.

– А что вы подарите Меган? – спросил Джаред, послушавшись отца и сев за стол, терпеливо ожидая завтрака.

– Мы приготовили твоей сестре сюрприз, – подмигнула Шерон, раскладывая по тарелочкам аппетитную лазанью.

– Ммм, как вкусно. Шер, ты была права, она бесподобна. Может, не поедем сегодня на «Алые паруса»? – положив в рот кусочек своей порции, произнес Джеральд.

– «Алые паруса»? – от удивления Джаред даже вилку отложил. – Что? Вы устроили праздник там? Самый дорогой, самый красивый, самый популярный и известный развлекательный комплекс на воде под простым названием «Алые паруса» представлял собой целый архитектурный шедевр в виде зданий на воде, окруженных белоснежными яхтами. Да любой, от шести до шестидесяти, мечтал туда попасть. Там было все, что душе угодно, развлечения на любой вкус. Об «Алых парусах» ходили легенды.

Шерон радостно сияла, довольная приготовленным подарком.

– Только тихо, Мег, не должна знать, – заговорщически улыбнувшись, произнес Джеральд. – Ее всех друзей мы уже пригласили. А ты с собой можешь взять человек пять, я думаю.

– Вау. У меня нет слов, – потрясенно ответил Джаред. – «Алые паруса». Черт, пап, мог бы меня хотя бы предупредить. Я бы подготовился. – В чем? Какую девушку пригласить? – усмехнулся он.

– Джей, я чего-то не знаю? И сколько, можно поинтересоваться, у тебя девушек? – недовольно посмотрев на сына, спросила Шерон.

– Мам, папа шутит, – бросил Джаред, бросив упрекающий взгляд на отца.

– Ладно-ладно, шучу, – засмеялся Джеральд. – У него одна единственная. Джессика. Его богиня, его мечта, – шутливо улыбаясь, добавил он.

– Пап! – воскликнул Джаред, ему не нравилось, когда родители начинали обсуждать его личную жизнь.

– А ну-ка поподробнее, – заинтересованно посмотрев на мужа, произнесла Шерон. – Кто такая Джессика?

– Дочка министра внутренних дел Мур,– пояснил Джеральд. – Наш сын встречается с ней уже месяц. Это самый длинный роман его жизни.

– Ты ее любишь? – прямо спросила мама.

– Мам, – простонал Джаред. – Прекрати. – А как покраснел-то, – засмеялся Джеральд.

– Все, вы меня достали, – смущенно улыбнувшись, произнес Джаред. – Пойду, разбужу Меган.

– Не надо меня будить, – сонно зевая, на кухню прошла его сестра.

– О, с днем рождения, милая, – Шерон тут же принялась ее обнимать и целовать.

– С днем рождения, дочка, – перенял эстафету Джеральд, заключая Меган в свои объятия.

– Ты меня сейчас раздавишь. Мне тринадцать, пап, а не тридцать, – безобидно буркнула Меган. – Знаю – знаю, принцесса. Ты уже такая взрослая, – потрепав ее по голове, ответил Джеральд.

– Я уже старая, – улыбнулась Меган. – Девид больше в мою сторону даже не посмотрит.

– Брось, милая, ты стала еще красивее, – суетясь возле дочери, произнесла Шерон. Джаред усмехнулся. Он знал свою сестру достаточно хорошо, чтобы понимать, что Меган с трудом сдерживается, чтобы не сказать родителям, что она думает по поводу их уси-пуси. Она считала себя достаточно взрослой и не любила, когда к ней относились как к ребенку.

– Мам, мы опаздываем в школу, – напомнила она. – Ваши подарки я буду принимать вечером, – заявила Меган, по-царски усевшись за стол.

Завтрак прошел в веселом щебетании Шерон, постоянных шуточках Джеральда и непрекращающемся смехе их детей. Покончив с едой, глава семейства стал собираться на работу, а за ним и все остальные.

– Джей, не забыл про ингалятор? – напомнила Шерон, когда Джаред ожидал свою сестру в холле их огромной гостиной.

– Нет, мам. У меня астма не первый год, – похлопав по своему рюкзаку, ответил Джаред.

– Я знаю, милый. Просто переживаю. Да, и не забудь, у тебя сегодня в пять встреча с доктором Черчи, – вспомнила Шерон.

– И это я помню. Мам, кажется, мне уже пора прекратить ходить на эти занятия, – начал Джаред.

– Даже не думай, – строго произнес Джеральд, спускаясь по лестнице и застегивая часы на руке. – Ты должен вылечиться полностью. Раз и навсегда. – Но я уже не…

– Джей, то, что ты не падаешь в обмороки последние две недели, не означает, что такого не может случиться позже. Ты продолжишь ходить на занятия, – тоном, не подлежащим обсуждению, произнес Джеральд.

– Хорошо-хорошо, – подняв руки в примиряющем жесте, ответил Джаред. – Я готова, – перепрыгивая через две ступеньки вниз, спустилась Меган. – Какая ты красивая, – улыбнулась Шерон, смахнув с дочери невидимую пылинку. – Все, поехали, мы опаздываем, – поторопил всех Джаред.

Выйдя из дома, Джеральд, поцеловав на прощание жену, пожелал детям удачного дня и сел в свой лимузин.

– Будьте осторожны и, Джей, следи за сестрой, – напутствовала Шерон.

– Пока, мам, – бросила Меган, усаживаясь в серебристый Порше брата.

– Обещаю, – положив руку на сердце, улыбнулся Джаред и сел за руль своего автомобиля.

Ворота особняка закрылись. Джаред плавно повернул за угол их дома, направляясь по знакомому ежедневному маршруту в частную школу.

– Ну-ка, братец, колись, что они там задумали на сегодня? – спросила Меган, забросив свою сумку на заднее сиденье.

– Тебе понравится, – улыбнулся он в ответ, повернувшись к ней.

*** Джаред въехал на территорию школы, о чем оповещала вывеска на обочине дороге. Мраморная надпись на зеленом экране. Дельминор. Одно слово, десятилетняя история и море хвалебных отзывов. Элитная школа-пансионат, находящаяся на окраине города, представляла собой комплекс зданий, раскинувшихся на огромной территории недалеко от города. Джаред знал, что сюда не так просто попасть, но тем, кому удавалось, выпадал счастливый билетик в Большую жизнь. Но для Джареда это была всего лишь школа, комфортное место встречи с друзьями, приветливые, дружелюбные и профессиональные преподаватели, вежливый обслуживающий персонал и, главное, самое лучшее футбольное поле. Джаред аккуратно и по всем правилам припарковался на стоянке рядом со школой. Меган, быстро схватив свой рюкзак, вышла из машины. – Чмоки, братец, увидимся вечером, – на ходу бросила она и побежала к своим подругам, которые ожидали ее у фонтана во дворе. На секунду остановившись, она махнула ему рукой и что-то сказала девчонкам, отчего те рассмеялись. Джаред, улыбаясь им вслед, щелкнул кнопку сигнализации, хотя в этом не было никакой необходимости. На территорию школы без пропуска не попадет ни одна живая душа, да и какому идиоту вздумается угонять автомобили самых богатых детей страны?

Джаред повернулся на громкую басистую музыку, доносящуюся с парковки, узнавая черное Volvo друга.

– Джей, здорово, дружище, – выйдя из своей машины, поздоровался Чад.

Чад Майкл Мюррей был одним из самых популярных учеников школы. Веселый, болтливый и необыкновенно жизнерадостный парень доставлял немало хлопот руководству, но выгнать его все равно, что перекрыть доступ финансирования. А это около десяти процентов общего дохода школы. Все это знали. Включая самого Мюррея, который пользовался этим на полную катушку. Но Чад всегда знал меру и не переходил допустимую границу. С блондином Джаред был знаком, казалось, с пеленок. Шерон и Элинор, мать Чада, были лучшими подругами с детства. Так что эта преемственность поколений не была ничем удивительным.

– Привет, – ответил на рукопожатие Джаред. – Как настрой сегодня прокатиться к «Алым парусам»? – счастливо улыбаясь, спросил он.

– Чувак, да это же крутяк! – радостно воскликнул Мюррей. – Говорят, там есть одна каюта, где танцуют такие цыпочки, – мечтательно произнес он. – Ты просто обязан будешь туда сходить. Потом расскажешь мне. – А ты не идешь? – удивился Джаред. – У меня билет на пятерых.

– Не, не получится. Я сегодня вечером уезжаю с предками в Париж, – с сожалением произнес Чад. – Фуршеты, модели и съемки, жаль тебя там не будет.

– Думаю, ты скучать не будешь, – засмеялся Джаред, когда они уже подошли к группе учеников их класса.

– Привет, мальчики, – улыбаясь, поздоровались девушки.

– Привет, Джесс, – обняв симпатичную блондинку, произнес Джаред, легко коснувшись ее губ поцелуем. Джессика Мур считалась королевой школы, самая красивая, самая обаятельная, самая сексуальная девушка, которой хотели обладать все парни школы, и которой завидовала вся женская половина, включая преподавательниц. Стройная голубоглазая блондинка, обладательница многомиллионного состояния своего отца, который не жалел для своей дочери ничего. Джареду она нравилась, с ней было легко и приятно. Да, у нее было много недостатков, среди которых и заносчивость, и капризность, и ее самомнение, но с ней всегда интересно и весело, она непосредственна и беззаботна. К тому же, кому как не королеве сопровождать короля?

– Софи, ну почему ты меня не поцелуешь? – шутливо надувшись, спросил Чад.

– Потому что ты не капитан нашей команды по футболу, – небрежно бросила брюнетка, рассматривая свой маникюр.

– Кого я вижу, наш знаменитый Падалеки, – почтительно склонив голову и разведя руки в стороны, поздоровался Девид Тодерус, сын нефтяного магната и квотербек в их команде.

– Меня не было всего сутки, – засмеялся Джаред, прижимая к себе Джессику.

– А мы успели соскучиться, – приветливо улыбнулась Люси, повиснув на руке у Девида. Люси была маленькой брюнеткой идеально подходившей такому качку как Тодерус. Они встречались всего неделю, но оба успели друг другу наскучить. Джаред это видел, но не желал вмешиваться в личные дела друзей.

– Эй, не флиртуй с моим парнем, – хищно улыбнувшись, произнесла Джессика.

– Ой, Джес, дай хоть другим своего бойфренда, все хотят погреться в лучах его славы, особенно после разгрома Воронов, – бросил небрежно Чад.

– Да-да, – Джессика повернулась к своему парню и демонстративно поцеловала его. Джареду нравилась в ней эта непосредственность и напористость. Он жадно впился в ее приоткрытые губы, слыша веселый свист ребят, понимая, что сейчас все, находящиеся на зеленой лужайке перед школой, смотрят на них, восхищаясь, любуясь, завидуя, и это кружило голову не меньше, чем язычок его девушки.

Да, у него было все. Он был богат, красив и обаятелен. У него были верные друзья из таких же благополучных знаменитых семей, как и он сам, у него была игра – футбол, где ему не было равных. У него был лучший друг, готовый пойти за ним в огонь и в воду. У него была самая красивая девушка, любящие родители, шикарная машина, уважение преподавателей и долгая счастливая жизнь впереди.

И кто мог подумать, что это может все исчезнуть в один момент?

====== Мальчик из трущоб. ======

Дженсен проснулся ранним утром от криков, доносившихся из-за стены, где шел очередной дележ имущества молодой пары.

– Ебанный сукин сын, ты и так отнял у меня лучшие годы моей жизни, хочешь еще и телевизор забрать!

– Если бы ты не была такой сукой, может быть наш брак и не развалился!

Следом за этим обычно следовал плач их маленького ребенка, и ругань взбешенных родителей начинала набирать новые обороты. Дженсен мрачно посмотрел на часы, стоящие на прикроватной тумбочке. Половина шестого. Ну и какого хрена эти придурки за стенкой не могут «пообщаться» чуть позже?

Если бы у них с матерью была своя собственная квартира, если бы им не приходилось делить эту двухэтажную постройку с кем бы то ни было, то, возможно, жизнь с утра не казалась такой уж унылой. Да и плевать!

Дженсен резко поднялся в кровати, жалеть себя он не любил.

– Когда-нибудь я просто их убью, – пообещал Дженсен сам себе, услышав завывание годовалого малыша.

– Дженс, поднимайся, ты в школу опоздаешь, – крикнула его мать, постучавшись в спальню. Она никогда не заходила в комнату сына без стука, что радовало Дженсена.

– Уже встал, – бросил он с кровати, перекрикивая соседей. Поднявшись, Дженсен быстро натянул на себя футболку, валяющуюся на стуле за письменным столом. На глаза попалась заросшая лужайка под окном. Решив разобраться с ней на следующих выходных, Дженсен закинул в сумку все тетради на столе.

Снова в эту долбанную частную школу. Дельминор не понравился ему с первых дней. Когда они с матерью только переехали в Вашингтон, где ей в наследство от бабки досталась половина дома в захудалом районе, в первую же неделю Донне пришлось устроиться работать гувернанткой к одному пожилому толстосуму. Не имея ни образования, ни связей в большом городе, ее работу можно было считать удачей, только Дженсен так не думал. Ему не нравилось то, что его мать работала в доме миллионера, ему не нравился ее работодатель, хотя тот и относился к ней с уважением. И вот благодаря связям своего начальника, Донне удалось устроить сына в элитную школу. Дельминор – это место для богатеньких мальчиков и девочек, оно не для него, во всяком случае не для таких как он, в этом Эклз был уверен. А все из-за подонка папаши. Дженсен миллионы раз проклинал своего отца за то, что тот бросил их, за то, что им пришлось переехать в Вашингтон из тихо и спокойного Далласа, за то, что ему самому приходилось жить в пансионате школы, только по выходным приезжая домой, чтобы матери было легче. Донна и так отдавала все, что имела, своему единственному сыну, изнуряя себя на двух работах, только чтобы ее чадо получило настоящее образование, а Дельминор был тем мостиком в высшую лигу, который хотели многие перейти. Дженсен понимал все это, поэтому старался не усложнять ситуацию и соответствовать тем требованиям, которые предъявлялись к ученикам в частной школе.

Одно злило, что директор и вся администрация школы даже не догадывались, чем богатенькие детишки занимались, когда никто не видел, что делалось в пансионе, когда тушили свет. Не знали, что творилось в пределах их школы с теми, кто был достатка ниже, чем «золотые» умники, а такие встречались. В основном это были таланты, те, кто попал в школу благодаря своим знаниям, а не связям родителей.

Одевшись в школьную форму, Дженсен вышел из своей комнаты, подхватив дорожную сумку, куда уложил вчера вещи. – Давай иди скорее завтракай, а то опоздаешь в школу, – поторапливала его Донна, суетясь на маленькой кухоньке и пытаясь приготовить сытный завтрак из скудных запасов.

Дженсен, сбросив сумку в прихожей, вошел на кухню.

– Доброе утро, мам, – сев за небольшой старый столик у окна, поздоровался Дженсен. Украдкой он бросил взгляд на мать, отмечая осунувшееся лицо, и ненависть на отца накрыла с утроенной силой. Вроде пора было уже смириться, с момента развода родителей прошло четыре года, но Дженсен не мог. Не мог понять, как человек, которого он считал отцом, мог так поступить с ними, так легко и просто выкинуть их из своего дома, из своей жизни прямо на улицу.

Дженсен с аппетитом ел все, заботливо приготовленное его матерью, стараясь отогнать мрачные мысли. Донна села напротив сына и, улыбаясь, наблюдала за ним.

– Какой ты у меня красивый, – вздохнув, произнесла она. – Совсем взрослый стал.

– Я сейчас засмущаюсь, – бросил Дженсен, забрасывая в рот ломтик сыра.

– Такое слово, как «стыд» тебе не знакомо, – отмахнулась она. – В этом ты весь в отца. – Это скорее оскорбление, нежели комплимент, – сухо ответил Дженсен. Он ненавидел те моменты, когда речь заходила об Алане, хотя мать и всячески пыталась представить его в выгодном свете.

– Ладно, не будем,– понимающе произнесла Донна. – Как дела в школе?

– Замечательно, – небрежно ответил Дженсен. Это единственный ответ, который он говорил своей матери, насколько бы трудно не было в школе, никто не должен был об этом знать, тем более она. – Учусь, учусь и еще раз учусь.

– Это хорошо. Будь умницей, Дженсен Эклз. Я в тебя верю, – похлопав его по щеке, сказала Донна.

– Ма, вот деньги, – Дженсен достал из заднего кармана пачку купюр. Это, конечно не много, но достаточно, чтобы его мать могла оплатить квартиру и купить себе что-нибудь. – Дженсен, не нужно. Ты молод, тебе они нужнее. Сводить девушку в кино, ухаживать за такими красотками, наверное, стоит много денег, – начала Донна отнекиваться.

Дженсен чуть не засмеялся, когда речь зашла о девчонках из школы. Ага, как же, ухаживания. Ну-ну. Иногда Дженсен просто поражался наивности своей матери.

– Ма, я работаю и получаю достаточно, – быстро соврал Дженсен, умоляя, чтобы Донна не стала расспрашивать его о так называемой «работе», потому что углубляться в дебри собственной лжи ему не хотелось. – Так что, бери, – он с силой всунул ей деньги.

– Спасибо, – мягко улыбнулась она. – Ты хороший парень.

«Если бы ты только знала, кем я стал», – с горечью пронеслось в голове.

– А ты хорошая мать, – быстро произнес он, выдавив из себя улыбку. – Спасибо за вкусный завтрак, я побежал, а то действительно опоздаю.

– Будь умницей, – повторила Донна, провожая сына до машины.

– Окей, мам, – бросил Дженсен и сел в свой подержанный старенький автомобиль, который недавно приобрел у знакомого. – Пока.

– Пока, сынок.

Отъехав пару метров от дома, Дженсен услышал звонок своего мобильного.

– Хай, чувак, – голос Коллинза бодро зазвучал в трубке.

– Уже на месте? – спросил Дженсен, выруливая из своего квартала. – А где мне еще быть? Уже полчаса торчу у Кевина. Он не желает отдавать деньги, говорит, что ничего нет. Да? – последнее Коллинз бросил в сторону.

– У меня ничего нет, ничего, – запричитал чей-то тоненький голосок на том конце.

– Сейчас буду, – бросил Дженсен другу и прибавил газу.

Миша Коллинз, первый и, наверное, единственный его друг. Скорее даже не друг, а человек, который может говорить Дженсену то, что думает, не боясь быть за это избитым. Эклз ценил этого парня, с которым учился в школе, за его находчивость и способность выживать в любых условиях. Дженсен понимал, что Коллинз был единственным человеком, которому он позволил приблизиться к себе на расстояние менее десяти ярдов, и это иногда нервировало.

Эклз остановил свою машину рядом с ветхим домом в том же районе, в котором жил сам. Не стучась, он вошел внутрь и увидел Коллинза и Кевина, мальчишку, который покупал у них наркоту.

– Кто-то отказывается платить? – холодно улыбаясь, спросил Дженсен.

– Я говорил тебе, что позову его, – произнес Коллинз парню.

– У меня ничего нет, – снова повторил Кевин, вжавшись в спинку стула.

Дженсен быстро пересек комнату и, подняв парня, одной рукой прижал должника к стенке.

– Слушай меня внимательно, парниша, – грозно прошипел Эклз. – Если завтра денег не будет, то твоя тушка будет покоиться в канаве, и мне глубоко фиолетово, где ты добудешь бабло и каким образом, усек, ботан? – тряхнув парня, ядовито выплюнул Дженсен.

– Да, да, я все понял, – тихо пропищал он. – Я достану.

– Вот и отлично, – хлопнув парня по плечу, улыбнулся Дженсен. Тот весь съежился под этим обманчиво добродушным взглядом, ожидая нападения в любую секунду. Дженсена злила эта беспомощность во взгляде парня. Больше всего на свете он не любил в людях их бессилие, считая, что если ему удалось выжить в стенах равнодушного Дельминора, то и другие были обязаны это сделать. Страх – это удел слабых, а таких он ненавидел чуть ли не больше, чем тех обеспеченных детишек из своей школы. Замахнувшись, он с силой ударил парня в солнечное сплетение так, что Кевин согнулся пополам, закашлявшись.

– Для профилактики, – произнес Дженсен и, подав знак Коллинзу, вышел из дома. Миша присоединился спустя минуту.

– Тебя уже весь район боится, – заметил Коллинз, когда Дженсен отъехал от своего квартала, направляясь к Дельминору.

– Это лучше, чем наоборот, – грубо отозвался он, подъезжая к дороге, ведущей прямиком в пансион.

– Согласен. Вчера я слышал, что Йен хочет забрать южную территорию, – Коллинз вернулся к делам насущим. Дженсену нравилось то, что друг никогда не пытался исправить его или, как говорится, вправить мозги, хотя другие пытались это делать, и не раз. Тот же Крис или Стив, парни из его компании. Поэтому Дженсен предпочитал общество Коллинза, который не стремился наставить его на путь истинный, не обвинял, не осуждал, просто помогал. Не бесплатно, конечно. Ну, и не по доброте душевной. Миша имел приличный процент от всех сделок, которые совершал Эклз. И был этим доволен.

– Он много чего хочет. Южные территории наши, а если он только сунется туда, я его собственноручно закопаю. Кто к нам с мечом придет…

– От меча погибнет,– засмеялся Коллинз. – Блять, только школа эта заебала конкретно, – резко сменил он тему разговора, когда впереди замаячили башни Дельминора.

– Так что ты там учишься? – Усмехнулся Дженсен. Настроение друга было полностью схожим с его собственными.

– По той же причине, что и ты, – отозвался Коллинз. – Мои предки спят и видят меня в Дартмуте. Если бы они знали, чем занимается их сынуля в знаменитой школе, давно бы коньки отбросили. Хотя здесь бывает и не так плохо, – добавил он, засмотревшись на стройные ножки девчонок, идущих по тропинке с правой стороны дороги.

Дженсен остановил машину у парковки, заняв свое место для учеников из пансиона.

– Если бы еще не эти мудаки, – повернувшись в сторону шикарных дорогих автомобилей, возле которых остановилась группа детей из высшей элиты, – выдохнул Колинз со злостью.

– Знаешь, у меня иногда такое страстное желание пристрелить их, – поддержал друга Дженсен, усевшись на капот своей машины и наблюдая за компанией Падалеки.

– Особенно, этого «золотого мальчика», – усмехнулся Миша. – Которого? – хмыкнул Дженсен, закуривая. – Этого самовлюбленного, нахального выродока сенатора Падалеки. В прошлом году Анна, эта дура из второй комнаты, повелась на его смазливую мордашку. Я хотел поговорить с этим уебком, но знаешь что? Меня даже не подпустили к нему! Охрана, мать его, из дружков. Вся его компашка смотрит на нас, словно мы люди даже не второго, а третьего сорта, – презрительно сплюнул Коллинз и, схватив свою сумку, направился к общежитию.

Дженсен последний раз бросил взгляд на смеющегося молодого парня в окружении своих друзей. Он так солнечно и тепло улыбался своей девушке, что глупо было бы не признать, что зависть не грызла изнутри при виде того, как тому все легко и просто достается, хотя этот напыщенный ребенок не заслуживал ни цента.

Затушив окурок, Эклз взял свою сумку и пошел следом за другом. Общежитие находилось в стороне от основных строений, строго разделяясь на мужскую и женскую половину. На общежитие все строения, конечно, мало были похожи. Комфортабельные двухэтажные, трехэтажные домики с несколькими блоками представляли собой незамкнутый прямоугольник. В каждом доме жило от пяти до семи человек. С Мишей они жили в одном таком доме, только Дженсен занимал весь первый этаж, представляющей собой неплохую однокомнатную квартиру, а Миша и еще пять человек занимали второй этаж, на который вела лестница с улицы. Дженсен не желал ни с кем делить свою комнату. Он имел достаточный вес в пансионе, чтобы обеспечить себе это.

Закинув сумку к себе, Дженсен дождался, когда спустится Миша и они вместе пошли на занятия.

====== Падение Великих ======

Прозвенел звонок. В аудитории сразу стало оживленно и шумно. Все ученики, быстро собирая свои вещи, стремились как можно скорее покинуть цитадель науки.

– Уф, наконец-то, я думал еще минута и точно усну, – пожаловался Чад, когда они вместе с Джаредом, уложив книги в сумки, направились к выходу из аудитории.

– Ага, я тебя три раза уже будил, – засмеялся Джаред.

– Культурология – бред, – заявил Чад, оправдываясь. – Культура африканских племен, в особенности.

– Мистер Падалеки, не забудьте про доклад, – крикнула им вслед преподавательница. Джаред кивнул.

– Она к тебе неровно дышит, – шутливо толкнув его в бок, произнес Чад.

– Она неровно дышит к отражению культуры маконде в жизни американского народа во второй половине двадцатого века, – отмахнулся Джаред, процитировав тему своего доклада.

– Офигеть, я бы даже не запомнил, – присвистнул Чад, выбираясь на свежий воздух.

– Учитывая, что я пропустил три ее последних урока из-за игры, мне пришлось выучить, – объяснил Падалеки, надевая солнцезащитные очки, когда они вышли во двор школы. Занятия закончены, тренировки сегодня нет, поэтому все со спокойной душой отправлялись домой. Остальные ребята из их класса уже успели попрощаться с одноклассниками и ушли раньше, решив, что последняя пара не для них. Джаред же был вынужден остаться из-за угрозы мисс Саммерс о скором зачете, а Чад – за компанию.

– Когда у тебя самолет? – спросил Падалеки, подходя к парковке.

– Через три часа. Сейчас домой заскочу и вперед Франция и француженки, – воодушевленно произнес Чад. – Je t’aime Paris!

– Дон Жуан, – усмехнулся Джаред. – Может, я все же провожу тебя в аэропорт?

– Ой, Падалеки, еще расплачешься, – шутливо скривился Мюррей.

– Пошел ты, – беззлобно толкнул его в плечо Джаред.

– У нас сейчас дома будет программа нон-стоп. Все в бегах, так что, думаю, меня просто запихают в самолет вместе с предками и прощаться мы будем через окно иллюминатора, – пожаловался Мюррей.

– Ладно. Тогда увидимся через две недели, – Джаред обнял друга.

– Жаль, что все так внезапно получилось, даже мой отъезд не сумели отметить. Но ты звони, не пропадай. Расскажешь мне потом про «Алые паруса», – напутствовал Чад, садясь в свою машину. – Оторвись там по полной!

– Окей. Я вышлю тебе фотки, – кивнул Джаред.

– Пакеда, чувак. Смотри тут без меня, не шали, а то мне с Эйфелевой все будет видно, – бросил он через опущенное стекло окна своей машины, заводя двигатель.

– Обещаю быть примерным мальчиком.

– L’ami, – отсалютовал ему Чад.

– L’ami.

Джаред взглядом проводил отъезжающий автомобиль друга и направился к своему Порше. Как-то сразу стало тоскливо. С Чадом они были знакомы с детского сада, и с годами их дружба только крепла. Все свое свободное время они проводили вместе, не расставаясь ни на минуту. Для Джареда Чад был как брат, на которого всегда можно положиться. А теперь Мюррей уезжал во Францию чуть ли не на месяц! Падалеки отмахнулся от невеселых мыслей и направился домой, где его уже должна была ждать семья. У Меган занятия заканчивались раньше, поэтому она уехала с личным водителем часа три назад. Джаред знал, что ей не терпится увидеть свой подарок и был уверен в том, что сюрприз родителей ей точно понравится. Сам же он ей приготовил более «живой» подарок. Щенок – далматинец ожидал своего часа. Меган давно говорила, что хочет собаку, поэтому Джаред надеялся, что она полюбит песика, которого он собирался забрать из питомника перед началом празднования.

Приближаясь к дому, он заметил несколько патрульных машин в их квартале и удивленно посмотрел на мигалки. Неужели воры среди белого дня решили напасть? В их районе? Нереально. Он остановил автомобиль у открытых ворот своего дома, где столпилось довольно много народу, среди которых были репортеры, журналисты, фотографы. Первая волна тревоги подступила незаметно.

С разных сторон мелькали вспышки фотоаппарата, на лужайке около дома установили камеру, помяв цветы, которые Шерон выращивала вместе с садовником всю весну. С газоном тоже творилось что-то невообразимое, словно по нему гусеничный трактор проехался, огромные грязные полосы на некогда зеленой аккуратно постриженной траве, привезенной специально из Германии. Джаред в оцепенении остановился у ворот. В голове молотом бил один вопрос – что происходит?

– Это, по-моему, сын Падалекки, – услышал Джаред из толпы.

– Бедные дети, – сочувственный голос соседки.

Стоило репортерам услышать, что появился кто-то из четы Падалеки, как камеры тут же направили в его сторону.

– Мистер Падалеки, вы верите в невиновность своего отца?

– Это был политический шаг или месть?

– Вы знали о тайной работе своего отца?

Вопросы посыпались со всех сторон. Камеры, вспышки, микрофоны, безразличные лица, жаждущие сенсации, пугали Джареда.