Текст книги "Стрелами калёными (СИ)"

Автор книги: ledger

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Вместо ответа Амелл вдруг начинает крениться в сторону, и Лирен едва успевает подхватить и уложить бессознательную девушку на пол. Рядом оказывается кто-то из ферелденцев, испуганно интересуется, что случилось, и Лирен с трудом выдумывает отговорку, мол, с ней такое бывает, слабое здоровье, все скоро пройдет.

Подложив под голову Солоны куль с мукой вместо подушки, Лирен, как когда-то учил Андерс, нащупывает ее пульс. Он, хоть и слабый, но есть, да и грудь магессы вздымается от глубоких вдохов, как будто она просто крепко спит. Может быть, и впрямь переутомилась – кто же разберет усмиренных? Решив, что ничего полезного она сделать сейчас все равно не сможет, Лирен присаживается рядом на пол и принимается легонько поглаживать то ли спящую, то ли бессознательную Амелл по волосам.

Проходит, может быть, десяток-другой минут, прежде чем Лирен ощущает под своей рукой неестественное тепло. Она испуганно убирает ладонь и пораженно наблюдает, как тает на лбу Солоны клеймо усмиренной, оставляя только чистую от шрамов кожу. Лирен от шока даже не решается двигаться, так и сидит на полу, ошарашено глядя на Амелл и совершенно не понимая, что происходит. А еще спустя пару минут Солона резко распахивает глаза, полные жутковатого белого света. Лирен испуганно отодвигается, припоминая, что примерно так выглядел Андерс в те моменты, когда Справедливость брал контроль над его телом.

Свечение постепенно угасает, Амелл удивленно моргает и переводит на Лирен взгляд обычных серых глаз. Взгляд совершенно осознанный, хоть и явно удивленный.

– Что… – хрипло произносит она, приподнимаясь и садясь на полу. – Что за фокусы…

– Солона? Что случилось? – неуверенно интересуется Лирен. – Как ты себя чувствуешь? Ты вдруг потеряла сознание, а потом… символ…

Амелл дотрагивается кончиками пальцев до лба, уголки губ вздергиваются в едва заметной улыбке.

– Значит, не соврала, – произносит она.

– Кто? – удивленно отзывается Лирен. – О чем ты?

– Дух веры, – охотно поясняет Солона и поднимается на ноги, а затем протягивает ладонь и Лирен. – Сказала, что восстановит мою связь с Тенью. И не соврала.

– Дух? – принимая помощь и тоже вставая на ноги, спрашивает Лирен. – Как Справедливость?

– Что-то вроде того, – кивает Солона и неожиданно усмехается: – Меньше пафоса, но в целом они из одного теста.

Лирен снова переводит взгляд на то место, где недавно красовался знак Церкви на лбу Амелл, подмечает, что в ее движениях скованность постепенно сменяется ужимками и жестами, характерными для каждого человека. Кажется, будто и сам голос изменился – из бесцветного, лишенного красок, стал звонче, ярче.

– Так ты больше не… – неуверенно начинает Лирен.

– Не усмиренная? – с готовностью заканчивает за нее Солона и после кивка Лирен отвечает: – Похоже, что да. И все эти магические книжки Андерса – полная чушь.

Губы Лирен подрагивают в непроизвольной улыбке, и ей так отчаянно хочется верить в чудо, способное случиться в этот страшный час, что даже скептицизм и недоверие отступают в сторону. Может, именно этого им и не хватало – надежды, что даже чудеса возможны.

Солона сперва неуверенно улыбается в ответ – искренней, хоть и слабой улыбкой. А затем вдруг озабоченно хмурится.

– Сколько я пробыла в отключке?

– Не больше двадцати минут, – озадаченно отвечает Лирен. – А что?

Амелл решительно огибает стойку и направляется к небольшой кладовке, через плечо кидая небрежное:

– Мне нужен посох.

***

От пожаров, разгоревшихся по всему Киркволлу, в горле мерзко першит. Карвер надвигает на глаза шлем, поводит затекшими под доспехом плечами и поудобнее перехватывает меч. Мередит – еще недавно бывшая непоколебимой стеной, командиром, чьих приказов нельзя было ослушаться, – смотрит злобно исподлобья, выплевывает режущее слух «предатель» и атакует, стремительной красной вспышкой проносясь по площади. Это не человек, убеждает себя Карвер. В ней уже не осталось ничего живого.

Число союзников уменьшается в геометрической прогрессии: немногочисленные храмовники, вставшие на их сторону, уже почти все мертвы. Гаррету и его отряду сорвиголов везет чуть больше, а, может, это просто Андерс с самого начала расставил приоритеты и тратил силы только на своих. Цинично и эгоистично, думает Карвер, но рационально.

Впрочем, даже их силы не бесконечны. Почти всю свою жизнь Карвер считал, что для старшего брата нет ничего невозможного – ненавидел его за это, но никогда не боялся признаться в этом хотя бы самому себе. И, наверное, впервые Хоук-младший готов в этом усомниться.

Мередит отбрасывает Гаррета в сторону небрежным движением руки – брата впечатывает в одну из колонн, и к ее подножию он падает уже без сознания. Карвер сперва дергается в его сторону, но затем замечает спешащего к Гаррету Андерса и усилием воли заставляет себя остаться на месте. Все остальные отвлечены огромными статуями, разгуливающими по двору Казематов вопреки всем известным законам природы, и Карвер оказывается единственным, кто замечает, как наседает злобно щерящаяся Мередит на пятящегося Каллена.

Рыцарь-капитан отражает ее удары один за другим, невесть каким чудом находя в себе силы раз за разом поднимать щит, но в конце концов тот не выдерживает, корежится и разламывается пополам. Каллен мечом парирует очередную атаку, но не успевает закрыться от удара стальной перчатки, острые лириумные когти которой нацелены точно в сочленение между доспехами – туда, где проще всего дотянуться до сердца.

Карвер с трудом заставляет уставшие ноги двигаться, бежит в сторону рыцаря-капитана и почти сразу понимает, что не успевает. Предупредительный крик тонет в шуме боя, а в следующий миг мимо его лица со свистом проносится огромный раскаленный до бела огненный шар. Пламя врезается Мередит в незащищенный бок, отчего та издает пронзительный визг и отступает, так и не успев нанести завершающий удар.

Карвер, замерев, удивленно оборачивается, еще не совсем понимая, кому из магов, на чью сторону они сегодня встали, хватило мозгов присоединиться к обреченному на провал бою. И с трудом в воинственной фигуре узнает Амелл: на ней вместо привычных простых платьев рубашка и штаны, в руке зажат дешевого вида посох, волосы выбились из косы и разметались вокруг головы огненным ореолом.

– Солона?! – восклицает Карвер, стараясь перекричать шум боя.

Поравнявшись с ним, магесса придирчиво оглядывает приходящую в себя Мередит и презрительно морщится.

– Создатель, она и раньше-то была той еще тварью, но теперь…

– Как?.. Когда ты?.. Почему?.. – выдавливает Карвер, не в силах выдавить из себя что-либо адекватное.

– Долгая история, потом расскажу, если выживем. Пока что тебе нужно знать только одно, – отмахивается Амелл. А затем оборачивается к нему и показывает язык: – Всегда хотела сказать, что твоя кислая рожа меня бесила. И это меня-то – усмиренную!

Ровно пять секунд уходит у Карвера, чтобы понять всю глубину смысла сказанного, а затем он кривится под звонкий хохот Солоны.

– Я еще пожалею, что ты не осталась прежней, да? – тяжело вздыхает он. – Теперь у меня целых два старших родственника, действующих мне на нервы.

– Еще как, – усмехается Амелл и ловко прокручивает в руке посох. – Пойдем, время надрать зад твоей командирше.

========== 7 ==========

Комментарий к 7

Спустя почти ровно год (!!) автор таки нашел в себе силы домучить этот горе-фик.

Концовкой, в целом, доволен – как задумывалось, так и получилось. Надеюсь, что и ожидания читателей оправдались :)

Несмотря на то, что боевые действия в Киркволле уже прекратились, шум на улицах не утихал до сих пор: кое-где еще шли стычки, кого-то пытались приструнить, наконец-то, начавшие свою работу стражники, а кто-то просто пытался выжить во всей внезапно свалившейся на город ахинее.

Когда дверь открылась и на пороге появилась Солона, Лирен вскинула брови. Узнать ее теперь было сложно: простую и дешевую мантию сменил доспех, по внушительности уступавший разве что доспеху Защитника; волосы, до того заплетенные в аккуратную медную косу, были распущены и находились в таком беспорядке, что напоминали маленькую огненную бурю на голове магессы; исчезло со лба солнечное клеймо, обезображивавшее светлую кожу. Но дело было не только во внешнем виде, даже двигалась Солона теперь иначе – все движения были резкими, порывистыми, шаги – быстрыми и легкими, как у хищника, из-за чего магесса теперь походила на Хоука – не зря они все-таки были родственниками.

Лирен ее визиту удивилась: оглядела свою опустевшую лавочку, как будто пыталась понять, что могло привести Амелл к ней в такой час.

– Солона?.. – неуверенно позвала она, подходя ближе.

– Привет, – отозвалась Амелл, едва заметно растягивая губы в блеклой улыбке. – Нужна твоя помощь. Можешь считать, что прошу официально, от лица наместника Кавина.

Брови Лирен взлетели еще выше – какой с нее, простой торговки, мог быть толк наместнику, она не могла даже представить. Но Солоне – даже Солоне нынешней – она доверяла, поэтому нашла в себе силы кивнуть.

Амелл как будто только этого и ждала – тут же оживилась, приблизилась к столу, на котором разложила кучу бумаг, недовольно поправляя сползающее с плеча крепление посоха.

– Нужен человек, который сможет без паники и суеты организовать горожан, помочь с едой, одеждой, лекарствами, кровом, – произнесла Солона, расправляя помятые листы. – Мне на это не хватит ни терпения, ни сил, зато ты подошла бы на эту роль идеально. Можно сказать, интендант Киркволла на полной ставке. Бран… то есть наместник Кавин обещал щедро отплатить за труды.

Лирен взглянула на разложенные бумаги – списки погибших, перечень осиротевших детей, инвентаризация провизии и медикаментов, – затем перевела взгляд на сосредоточенную Солону, воинственный образ которой не то портили, не то, наоборот, освежали рыжие кудри, и с готовностью кивнула, после чего сразу же принялась складывать все документы в разные стопки: ни к чему было интенданту Киркволла разводить бардак в своих бумагах.

– Тогда сразу первый вопрос, – произнесла она. Амелл удивленно вскинула голову. – Тебе-то есть, где жить? Ты же не планируешь ночевать в Висельнике или, упаси Создатель, – Лирен лукаво улыбнулась, – в храмовничьих казармах.

– В казармах – вряд ли, – тем же хитрым тоном отозвалась Амелл, – а вот в личных покоях Рыцаря-Командора – вполне возможно.

– Солона! – притворно возмутилась Лирен, делая круглые глаза.

– Да шучу я, шучу, – хохотнула в ответ магесса. – Гаррет попросил присмотреть за родовым поместьем, пока его не будет. Сказал, что Карверу он не доверяет, потому что младший братец семейное гнездо либо продаст, либо оставит пылиться без внимания. Так что буду наслаждаться всеми прелестями жизни знатной дворянки.

– Ты это заслужила, – улыбнувшись, произнесла Лирен.

Губы Амелл дрогнули в неуверенной ответной улыбке.

– Кстати, особняк большой, думаю, Гаррет бы не обиделся, если бы на первое время там разместились те, у кого нет дома.

Лирен кивнула, доставая из кармана фартука карандаш и делая на одном из пергаментов соответствующую пометку.

– Только пускай люстру не трогают, – задумчиво добавила Солона. – Братец к ней по какой-то причине был неравнодушен.

***

Головная боль с каждой секундой становилась все невыносимее. Галдящие наперебой Керан и Карвер, еще не успевшие прибегнуть разве что к рукоприкладству, делу совершенно не помогали.

– В оружейной полно места, разместить там десяток человек не составит труда, – горячо произнес Керан, скрещивая на груди руки и принимая, как он видимо считал, грозный вид.

– Разве что вповалку на холодном полу, – огрызнулся Карвер. – А, собственно, оружие мы куда денем?

– В библиотеку, – не моргнув, ответил Керан. – Если подвинуть шкафы, можно разместить стойки.

– В библиотеку?! – возмущенно завопил Карвер. – Там в стене – брешь, любой оборванец может зайти и взять, что захочет!

Каллен поморщился и устало потер ноющие виски. Молодые храмовники спорили уже не первый десяток минут – впрочем, называть их молодыми уже как-то не поворачивался язык, они были одними из немногих, кто пережил битву за Киркволл, и на зеленых юнцов никак не тянули. Хотя и вели себя точно, как дети.

– Командор! – взмолился Керан, приближаясь к его столу. – Скажите ему! Неразумно размещать рыцарей и магов в одних покоях. Так нельзя, это поспособствует братанию храмовников и тех, за кем они должны надзирать.

– И это плохо, потому что?.. – скучающим тоном протянул Карвер.

– Потому что так быть не должно! – с пылом отозвался Керан. – Я понимаю, что общий враг нас сплотил, но храмовники не должны забывать о том, что маги все еще опасны, и наш священный долг…

– Бла-бла-бла, – закатил глаза Карвер. – Нашел, кому читать лекцию на тему запретности отношений.

– Лейтенант, я понимаю, что ваши старшие брат и сестра – маги, – осторожно начал было Керан, но Карвер тут же его перебил:

– И оба сделали больше для защиты Киркволла, чем любой из храмовников. – Он вздохнул и обратился уже к Каллену: – Командор, это глупо – ставить рыцарей в невыносимые условия, когда их совершенно спокойно можно разместить в тех же покоях, в которых спят маги. Это единственное помещение, которое хоть сколько-нибудь пригодно для проживания. В противном случае придется искать ночлег где-то в городе, а там и так едва можно найти крышу над головой.

Каллен откинулся в кресле, задумчиво побарабанил пальцами по столу и тяжело вздохнул.

– Я буду вынужден согласиться с лейтенантом Карвером, – наконец, произнес он. Керан открыл было рот, но Каллен поднял ладонь, призывая к молчанию. – Я понимаю твои опасения, Керан, но в нынешней ситуации немногочисленным оставшимся рыцарям ордена нужен полноценный отдых, иначе они не смогут выполнять их долг со всей тщательностью. Вытащите шкафы из библиотеки, поделите ими спальню на части хотя бы условно. Как только восстановим казармы, рыцари смогут вернуться на свое законное место.

Керана такое решение явно не устроило, но возражать под тяжелым взглядом Каллена он не стал. Да и не успел бы – дверь в кабинет бесцеремонно распахнулась, и в проеме показалась мрачная Амелл.

– Карвер, где тебя черти носят? – с порога гневно начала она. – Нужно отправлять отряд целителей в Нижний Город, они, по-твоему, сами должны идти? Мародеры от них живого места не оставят.

Карвер скривился.

– Решила, что статус Первого Чародея дает тебе право командовать? – раздраженно спросил он, уже, впрочем, направляясь к выходу.

– Статус старшей родственницы, – с ухмылкой поправила Солона. – Теперь, когда Гаррет уехал, кто-то же должен действовать тебе на нервы.

Карвер скрутил из пальцев какой-то не шибко приличный жест, за который в любое другое время Каллен бы непременно его отчитал. Солона только хохотнула и показала в ответ язык.

– Керан, свободен, – скомандовал Каллен. – Проследи за размещением рыцарей на ночлег.

Храмовник кивнул, отдал честь и направился следом за Карвером, у самых дверей смущенно пробормотав прощальное «до свидания, монна Амелл».

Солона взмахом руки заставила дверь закрыться и неторопливо приблизилась. Каллен следил за ней, все еще не веря своим глазам. Амелл была похожа на себя прежнюю и одновременно казалась совершенно другим человеком. Ужимки, походка, жестикуляция – все это было от юной адептки из Кинлоха. Непривычно серьезный, жесткий взгляд, стальные интонации в голосе, – это было в новинку. Впрочем, глупо было ожидать, что годы, пусть и проведенные в статусе усмиренной, никак на ней не отразятся.

Первой реакцией Каллена – да и всех остальных близких Солоны, – было неверие. Большинство было склонно считать, что чудесное исцеление – явление временное, и только после объяснений самой Амелл и махинаций Андерса стало понятно – Солона вернулась. Не такой, какой была прежде, и не без последствий, но вернулась.

Последствия оказались непредсказуемыми. Каллен еще со времен Круга помнил, что, несмотря на недюжий магический дар, с его контролем у Амелл всегда были проблемы. После обращения ритуала ситуация стала критической: в бою вспышки магии только помогали, а вот в повседневной жизни грозили неприятностями. Количество бумаг, занавесок и прочей легковоспламеняющейся утвари, сгоревшей за последние несколько дней, достигало астрономических цифр. Каллен до сих пор со стыдом вспоминал обугленный каркас своей кровати – благо, ему хватило сноровки вовремя заглушить дар Солоны, которая и сама, похоже, не поняла, откуда в спальне взялся открытый огонь. Впрочем, испуг и короткая заминка не помешали им продолжить начатое, Амелл даже с хохотом отпустила непристойную шутку в духе «я от тебя вся горю».

И, как ни странно, неконтролируемый магический дар оказался даже не самым страшным. Самыми страшными были эмоциональные перепады. Солона и раньше была вспыльчивой, но после обращения ритуала кидалась из крайности в крайность. Малейшее препятствие выводило ее из себя, лишь чуть забавные ситуации – смешили до слез, а рыдать она была готова и вовсе по любому поводу. Первый их поцелуй от того и получился смазанным и нелепым: Каллена трясло от смеси ужаса и радости, Солона ревела, несвязно говоря что-то о том, как долго она этого ждала. Слезы, пожалуй, были самым худшим проявлением ее эмоций: гнев и раздражительность были привычны, и в такие моменты просто стоило не попадаться Солоне на глаза, а, главное, не пытаться успокоить. Но вот стоило ей разрыдаться, и Каллен сразу же чувствовал себя абсолютно беспомощным.

Андерс, уже лихорадочно собиравший небогатые пожитки и грузивший их на корабль Изабелы, впопыхах сказал, что это – нормально. По его предположениям отсутствие вообще каких-либо эмоций за предыдущие годы Солона пыталась по-быстрому компенсировать. Все это – радость, злость, грусть, – было для нее непривычно, но излишняя эмоциональность должна была в скором времени пройти.

За месяц с небольшим, миновавший с встряхнувшей весь Кирковолл битвы, ситуация действительно несколько стабилизировалась. Во многом благодаря тому, что Солона – как и все прочие – была каждый день занята работами по восстановлению города.

Буквально через пару дней после гибели Мередит титул Рыцаря-Командора по настоянию наместника Кавина перешел к Каллену. Его это не удивило и не обрадовало – он и так, по сути, взял на себя командование орденом и прекрасно понимал, что других кандидатур в Киркволле просто не было. А вот когда следом титул Первого Чародея вручили Амелл, удивилась даже сама Солона. В общем-то, принцип был тот же – магов талантливее в Киркволле не было, даже несмотря на периодические бесконтрольные вспышки Амелл. Ее упорству и целеустремленности тоже можно было позавидовать, но Солона, по-видимому, никогда не представляла себя на столь высоком посту. Впрочем, со своими обязанностями и полномочиями она сжилась довольно быстро. Оставшиеся в Киркволле немногочисленные маги – в основном, молодые адепты, – смотрели на нее чуть ли не с обожанием, и именно к ней бежали за помощью.

Каллен вспоминал Первого Чародея Ирвинга и Рыцаря-Командора Грегора: те в Кинлохе жили, как кошка с собакой, конфликтуя по малейшему поводу и отстаивая свою точку зрения до хрипоты. Но, в конце концов, за пределами своих должностных обязанностей Ирвинг и Грегор умудрились стать друзьями – храмовники в Круге не раз говорили, что видели, как два старика коротают вечера за партией шахмат и антиванским бренди.

Наблюдая за Солоной, бесцеремонно сдвигающей в сторону деловые бумаги и усаживающейся на столешницу, Каллен думал о том, как иронична порой бывает судьба.

– Если вы на сегодня закончили, Командор, я бы реквизировала вас на личные нужды, – промурлыкала Амелл, закидывая ногу на ногу. В вырезе ее боевой мантии показалось светлокожее бедро.

Каллен, с улыбкой вспоминая времена Кинлоха, когда даже выглянувшая из-под подола лодыжка вызывала у него головокружение, положил ладонь на коленку Амелл и легонько сжал.

– Боюсь, кровать в моих покоях не выдержит нашей очередной эскапады, Первый Чародей, – усмехнулся он.

– Да и плевать, – пожала плечами Солона, придвигаясь ближе. – Там еще есть роскошный орлесианский ковер.

Каллен поцеловал ее – потому что хотел и потому что мог. Амелл ответила с присущим ей пылом, обхватила руками за шею, переползла к нему на колени, и Каллен порадовался, что успел снять с себя не слишком удобных для таких махинаций доспех. Кожа Солоны пылала под его руками, каждое прикосновение вызывало дрожь и прошивало электричеством по всему телу, а ее глухие стоны оседали тягучей тяжестью в низу живота.

– А, впрочем, стол здесь тоже ничего, – выдохнула Амелл.

Каллен небрежным движением руки скинул с поверхности оставшиеся бумаги и, уложив Солону на столешницу, наклонился к ней за очередным поцелуем.

***

Три года спустя

В Киркволле было грязно и мрачно, а из-за угольной пыли дышать было практически невозможно. Несмотря на это, Кассандра ожидала, что все будет гораздо хуже. По слухам, после нашумевшего по всему Тедасу сражения между магами и храмовниками, город был едва ли не в руинах. Половина жителей, едва собрав вещи, тут же бросились наутек, подальше от эпицентра событий. Как оказалось, зря – война, хоть и началась в Киркволле, для него уже закончилась. Теперь он был сродни глазу шторма, в котором было относительно спокойно и безопасно, а за пределами которого бушевала буря.

Три года спустя он выглядел почти как обычный город Вольной Марки. Только если приглядеться, можно было заметить на скорую руку залатанные дыры в стенах, кучи строительного мусора в темных углах, а кое-где, в глубине улиц, все еще лежащие в руинах здания. Но ни трупов, ни следов битв как таковых не осталось, выжившие обитатели Киркволла поработали на славу.

Не последнюю роль в почти чудесном восстановлении играл новый наместник, в отличие от предыдущего державший город под уверенной, твердой рукой. Людей не хватало из-за отхлынувшего потока беженцев, но зато и безработицы практически не было: каждого, кто был в состоянии работать, находили, куда пристроить. Говорили, что даже уровень преступности упал так низко, что ночью по Киркволлу можно было путешествовать относительно без опасений – контрабандистам здесь было просто нечего ловить, а для случайных разбойников и бандитов соотношение размеров города и количества живущих в нем людей было явно неподходящим.

Словом, жили в Киркволле без изысков. Но жили – и получше, чем в большинстве других городов Тедаса, разрываемых на части войной. Оставалось только надеяться, что отчаянная попытка Джустинии примирить противоборствующие стороны поможет исправить ситуацию.

Сама Кассандра надежду Верховной жрицы разделяла с трудом. Ей было сложно поверить, что маги и храмовники могут, а, главное, захотят жить в мире. Но Джустиния, отправляя ее в Киркволл, улыбнулась как-то таинственно, как умела только она, и сказала, что Киркволл, иронично, стал символов совместного сосуществования храмовников и магов. Пока что Кассандра не очень понимала, что именно она имела в виду.

Проклятый гном-краснобай не сказал ровным счетом ничего полезного. Вернее, подчерпнуть сведения из его длинного и пространного рассказа было можно, но понять, где находится Защитник, – нет. Именно поэтому Кассандра планировала доставить его Джустинии лично, чтобы Верховная жрица сама решила, что делать с гномом дальше.

Тетрас, шедший по правую руку от Кассандры и весело свистевший какой-то прилипчивый мотив, неожиданно замолк, а потом спросил:

– А куда, позвольте поинтересоваться, мы направляемся, Искательница?

– В Казематы, – буркнула Кассандра, не сбавляя шагу.

– И чего ж вы там забыли? – хмыкнул Варрик.

– Не твоего ума дело.

Возражать или спорить гном не стал, только пожал плечами и продолжил насвистывать все тот же мотив, чем изрядно выводил Искательницу из себя.

Казематы встретили их обширной и, как ни странно, довольно оживленной площадью. Справа и слева расположились небольшие торговые лавочки, собравшие вокруг себя с десяток заинтересованных покупателей. На небольших скамейках в затемненных нишах сидели маги в характерных мантиях Круга, они же неторопливо расхаживали по двору. Некоторые из них увлеченно разговаривали между собой, другие, те, что помоложе, смеялись, но никто из них не выглядел испуганно или подавленно.

Кассандра по привычке принялась выискивать храмовников – они, в конце концов, оказались на территории Круга. Двое стояли у самых ворот, еще двое – на ведущей в крепость лестнице. Один остановился, небрежно положив руку на эфес меча – скорее по привычке, чем из предосторожности, – и о чем-то беспечно переговаривался с человеком в мантии старшего чародея Круга.

– Идиллическая картина, – довольно вздохнул рядом Варрик. – Три года назад здесь еще были эти отвратительные статуи – ну, пережитки рабовладельческого прошлого Киркволла. Во время битвы с Мередит они пришли в необычайное оживление, и их уничтожили. А тех, кого не уничтожили, сняли и пустили на переплавку позднее.

Кассандра ничего не ответила, слишком пораженная открывшейся картиной. Это имела в виду Верховная жрица?

Она направилась вперед, Тетрас засеменил следом. У дверей в крепость их даже не остановили, храмовники только отдали честь и снова замерли по стойке смирно. Оно и понятно – доспех Искателя было сложно не заметить.

Двери закрылись за их спинами, Кассандра замерла и наступила почти полная тишина. Длинный коридор вел вперед, слева и справа тянулись проходы, и нигде не было ни души.

– Чего стоим? – спросил гном. – Кого ищите-то, Искательница? Командора? Или Первого Чародея?

– Обоих, – отозвалась Кассандра.

– Ну, тогда давайте начнем с того, кто ближе, – деловито произнес Тетрас и пошел вперед. Кассандра, отмерев, последовала за ним.

Варрик шел по крепости такой уверенной походкой, будто бывал здесь не раз. Свернув направо у ближайшего коридора, он небрежно постучался в дверь и тут же, не дожидаясь ответа, ее открыл. Внутри располагался небольшой кабинет с парой шкафов и рабочим столом посередине. Здесь же обнаружились двое рыцарей.

– Джуниор! – радостно осклабился Тетрас. – И ты здесь, вот это неожиданная встреча!

– Мы в Казематах, Варрик, – сухо отозвался один из них. – А я храмовник. Не такая уж неожиданная.

– Да какая разница, мы все равно не к тебе, – отмахнулся гном. – Командор, тут… ну в общем, ты уже и сам видишь, кто.

Кассандра склонила голову – коротко, без излишней церемонности.

– Рыцарь-Командор, – начала она, – я Искательница Кассандра Пентагаст, прибыла сюда по поручению Верховной жрицы Джустинии.

Храмовник за столом удивленно вскинул брови и наклонил голову на бок.

– Рыцарь-Командор Каллен, – представился он нейтральным тоном. – Что Верховной жрице могло понадобиться в Киркволле?

Кассандра косо глянула на Варрика, на второго храмовника и красноречиво промолчала.

– Уверяю вас, этим людям можно доверять, – неожиданно произнес Командор. – Лейтенант Хоук и мессир Тетрас доказали свою лояльность Киркволлу и церкви.

– Хоук? – насторожилась Кассандра, впиваясь взглядом в храмовника. Тот насторожился и попятился.

– Младший братец, – поспешно вмешался Варрик, – который, как и я, понятия не имеет, где носит Защитника. А мы с Джуниором, пожалуй, все-таки выйдем. Ведите свои церковные разговоры в тишине и спокойствии.

– Стоять, гном! – Кассандра перегородила ему дорогу. – Не так-то быстро. Решил сбежать под шумок?

– Да какой уж тут «шумок», – хмыкнул Тетрас. – Никуда я не денусь, Искательница. А как закончите с Кудряшкой, соберемся и большой дружной компанией двинемся в путь. Пойдем, Карвер, ты мне партейку в карты обещаешь уже с месяц.

Храмовник только закатил глаза, но послушно направился следом за гномом. Дверь за ними закрылась с едва слышным щелчком.

– Так в чем дело? – поинтересовался Командор, сортируя на столе бумаги.

– Почему вы без доспеха? – неожиданно выпалила Кассандра и сама смутилась своей прямоты, но этот вопрос не давал ей покоя с того самого момента, как она зашла в кабинет.

Каллен, словно только сейчас заметив, озадаченно себя оглядел – простая рубашка и штаны на доспех явно никак не походили и молодили и без того не слишком внушительно выглядящего рыцаря.

– А зачем он мне? – вопросом на вопрос ответил Командор.

Кассандра опешила. Слышать такое от храмовника – Командора Круга! – было для нее нелепо.

– Я же не в патруле, не на тренировке, не готовлюсь к бою, – продолжил Каллен. – А занимаюсь бумагами. В доспехе это крайне неудобно, поверьте, Искательница.

Кассандра кивнула и не стала спрашивать, что бы Командор делал, если бы кто-то из магов внезапно стал одержимым. Что-то ей подсказывало, что ответ на этот вопрос у него тоже был.

Она уже открыла было рот, чтобы продолжить разговор, но дверь в кабинет распахнулась.

– Каллен? – поинтересовалась появившаяся в проходе женщина. – Варрик сказал, меня искали.

Кассандра быстро сопоставила все факты и пришла к выводу, что перед ней стояла Первый Чародей Амелл. Не узнать ее – с такой-то примечательной копной рыжих волос – было бы проблематично. И что-то в ее позе и ее взгляде указывало на то, что в Казематах она явно чувствовала себя на своем месте. Если не хозяйкой.

– Первый Чародей, – почтительно склонив голову, произнесла Кассандра. – Да, я хотела поговорить с вами и Рыцарем-Командором по поручению Верховной жрицы.

Солона Амелл, нахмурившись, неторопливо закрыла за собой дверь и прошла вглубь помещения.

– Вот как, – озадаченно проговорила она. – И что же Джустинии от нас нужно? Если ее не устраивают порядки в нашем Круге, боюсь ее разочаровать, но ничего менять мы не собираемся, и вообще…

– Сола, – устало перебил Командор. Амелл обернулась к нему с гневным выражением на лице, но под внимательным взглядом словно бы сдулась – выдохнула и кивнула.

– Да, хорошо, мы вас выслушаем.

Кассандра с благодарностью склонила голову и принялась за рассказ.

О том, что Джустиния не могла нарадоваться идущим из Киркволла новостям об успехах и процветании местного Круга. Что слухи о доблести Рыцаря-Командора разошлись по всему ордену, и каждый второй считал его героем. Что среди магов Первый Чародей считалась легендой, и хотя далеко не каждый верил в чудесное исцеление от усмирения, никто не отрицал ее исключительности. Что Тедасу нужны были такие люди – решительные, властные, способные вести за собой людей и не боящиеся принимать тяжелые решения.

– Верховная жрица Джустиния собирается восстановить Инквизицию, и хочет, чтобы вы к ней присоединились, – провозгласила Кассандра. – В качестве командующего войсками и советника по магическим вопросам соответственно.

И Каллен, и Солона молчали, явно ошарашенные новостями. Они переглянулись, и между ними словно бы состоялся безмолвный диалог, настолько выразительными были взгляды. Кассандра невольно почувствовала себя лишней, смутилась и едва сдержала порыв отвернуться.