Текст книги "Этот чёртов райский остров (СИ)"

Автор книги: LeaLisova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

========== Целовать нужно того, кого действительно хочешь. ==========

Солнце ударило в глаза, но просыпаться ещё не хотелось. Джон лишь сладостно потянулся на кровати и почувствовал рядом тепло от чужого тела. В голову резко ударил вопрос. И Джон медленно, словно боясь убедиться, что ему это не кажется, открывает глаза. Его сердце будто бы остановилось в тот момент, когда он увидел сладко спящего парня с кучерявыми запутанными волосами. Джон, полный недоумения и ужаса в глазах, стал подниматься со своего места. И в этот момент веки спящего поднимаются, взгляд направлен прямо на него, а низкий сонный голос с ноткой усмешки произносит:

– Куда-то торопишься?

– Я… эм, – у Джона пропал дар речи. Он испытывает сильную панику и непонимание, и в этот раз он не может спрятать это за видом усмешки или иронии. Беллами, всё прекрасно понимая, лишь улыбнулся и провел рукой по бедру Джона. Парень понял, что находится в постели Беллами без одежды.

– Я не знаю, что здесь делаю, – напугано произнес Джон.

Блейк, явно, видел его таким растерянным впервые. Джон Мёрфи не расставался со своей нахальностью даже когда находился в обречённой ситуации, загнанным в угол, жестоко избитым или на грани смерти. А сейчас, от прикосновения Беллами, он дрожит и теряется. И хитрая улыбка Беллами говорит о том, что ему такой Джон очень даже нравится.

– Ты сам сюда пришел, – почти шёпотом говорит он, и наклоняясь над парнем, прижимает его к кровати, накрывая своим телом. Пальцы грубо впились в тазовую кость, горячее сильное тело прижалось вплотную к Джону, и тот забывает, как дышать. Беллами впился зубами в шею растерянного парня, меняя укус на поцелуй, и снова прикусывая бледную шею. Он усмехнулся от того, что Джон вздрагивал всем телом от подобных ласк. Сам Джон не мог отойти от замешательства, ему казалось, что он потерял рассудок. Он оставался безучастным и даже не прикасался к настойчивому парню.

Джон боялся, что Беллами лишь издевается над ним, что если он хоть как-то выразит своё согласие, то тот сразу оттолкнёт его и выпустит язвительную жестокую шутку в его адрес. Хотя то, что Мерфи не сопротивляется, уже говорит о его согласии, но это не отменяло того, что он не может доверить свои чувства этому красивому и импульсивному парню. Он хорошо знает его. Тот скорее бы набил ему морду, чем пригласил в свою постель. Но долго Джон сопротивляться своему желанию не мог. Случилось непоправимое – у него встал. Беллами продолжал исследовать шею Джона губами и языком, а пальцами безжалостно впиваться в тело. Мерфи простонал от очередного укуса и перехватил руками широкие плечи Блейка. И когда Белл раздвинул ему ноги, а рука скользнула по его ягодицам, Джона охватил страх с безумным желанием вперемешку. Он закрыл глаза, впивался пальцами в спину Беллами, прижимаясь ещё плотнее, хватал воздух губами и жалобно простонал его имя в ухо парню.

Резкий толчок от сильной руки заставил Джона проснуться. Беллами с непониманием смотрел на парня, сидя на корточках перед ним.

– Ты в порядке, Мёрфи? – обеспокоено спросил парень.

Утреннее солнце освещало комнату через окна и открытую дверь. Джон лежал в углу комнаты. Чёрт! Он уснул здесь вчера, пока смотрел на спящего Блейка и размышлял. Как он мог совершить такую оплошность? Но вдруг злость на себя сменилась на невероятной величины чувство стыда, подступающей краской до ушей и щёк Джона. У него стояк! Всё из-за сна. Из-за чертового Беллами. Джон прижал плотнее к себе колени, чтобы скрыть эрекцию. Тело его заныло в каждом суставе от неудобной позы, в которой он провел всю ночь на твёрдом полу полулёжа.

– Что ты здесь делаешь? Что-то случилось? – повторял свой вопрос растерянный Блейк. – Ты звал меня во сне.

Какой ужас! С Джоном не происходило более нелепой ситуации за всю жизнь. Он не знал куда себя деть и отрешённо произнес, забив свои эмоции поглубже:

– Всё нормально. Выйди, пожалуйста, и я уйду. – Джон просто не знал, как свалить из этого дома, пока Блейк находился рядом.

– Но это мой дом, – нахмурившись отозвался Беллами, удивлённый непонятной просьбой.

– Пожалуйста, – умоляюще произнёс Джон и закатил глаза из-за чувства неловкости в этой ситуации.

В ответ он получил лишь молчаливое замешательство парня, который послушно вышел из дома, не пытаясь больше ничего понять в поведении Джона. Затёкшее тело отказывалось слушаться, и Мёрфи пришлось приложить усилия, чтобы подняться. Убедившись, что на улице никого нет, он максимально быстро перебрался в свой дом. Повезло то, что его дом находился в нескольких метрах от дома Блейка. Хотя понятно уже, что это не просто везение. Джон не случайно выбрал именно это место. Тогда он парировал тем, что отсюда ближе к «Кухне».

***

Джон какое-то время не выходил из дома, стараясь избежать встречи с объектом своих мучений. Но пока он с ним на одном острове, совсем избежать его невозможно. Теперь Мерфи не сможет придумать себе оправдание, в попытках обмануть свои чувства. Сказать, что к Беллами у него лишь дружеские чувства, ему не даст его утренний стояк и этот реалистичный сон. Он вызвал реальные эмоции, как будто это было наяву. Но реальность жестока, и Джону придётся мириться с тем, что чёртов Беллами теперь ему не безразличен.

Мёрфи сидел на лавке, на выступающей над городом террасе, на которой находилось место для их сборов. Там же находился дом со всей техникой, необходимой для жизни на этом острове. Впрочем, этот дом напоминал личный кабинет Монти, из которого он практически не вылазил. Но вот сейчас он вышел на террасу, встретил Беллами с Октавией и подозвал обоих к себе.

– Я связался с Аркадией, – начал Монти, в начале обратившись к Октавии. – Ты можешь поговорить с Линкольном.

Девушка, с загоревшимися от счастья глазами, упорхала в дом. После Монти обратился к Беллами:

– Кларк подойдёт к рации после Линкольна.

Блейк кивнул в ответ и направился в сторону Джона. Мёрфи хотелось в этот момент куда-нибудь сбежать, но и это бы пришлось потом объяснять.

Он вспомнил прошлый разговор Беллами с Кларк в Джипе, и его уколола ревность. Оказалось, не очень приятное чувство. Эта тошнотворно-приторно сладкая парочка теперь раздражала его. У этой Кларк было куда больше шансов, чем у него. И парень был очень рад, что её сейчас здесь нет.

– Ты как? В порядке? – вернул его из неприятных воспоминаний в реальность голос Беллами.

– И чем обязан таким вниманием к своей персоне? – произнес Джон, без присущей ему ухмылки.

– Может расскажешь, почему ты проснулся в моей комнате?

Джон так и не придумал, как себя оправдать и решил, сказать первое что, пришло в голову:

– Не знаю. Может я лунатик. Хожу во сне.

– И пришёл именно ко мне?

– Конечно. Я же в тебя влюблен! Ты не знал?! Снишься мне по ночам, вот и зову тебя во сне, – слегка раздражённо отозвался Мёрфи.

– Очень смешно, – безэмоционально произнёс Беллами и увёл взгляд в сторону дома, где предстоял разговор с Кларк.

«Ни хрена не смешно. Совсем, » – подумалось Джону.

Молчание ему сейчас доставляло дискомфорт, и он решил начать хоть какой-нибудь разговор:

– Хорошо, что Линкольна и Кларк нет с нами, а то здесь бы был настоящий «Остров любви».

Джон решил быть таким же, как обычно.

– Мы с Кларк друзья, – голос Беллами был спокойным и не выдающим каких-либо эмоций по этому поводу.

– А выглядите, как парочка.

– Тебе-то какая разница, Мёрфи?

«Мёрфи». Кроме родителей, никто не звал его по имени. Наверное, потому, что он сам так хотел – оставаться чужим для всех, представляясь как Мёрфи. И сейчас ему первый раз это режет слух. Интересно, как бы звучало его имя с губ Беллами. Сейчас Джон прекрасно понял то, что не хотел быть чужим для этого человека. Хотел бы, быть для него Джоном.

– А как же любовь? – внешне усмехаясь, спросил парень, а внутри почувствовал тяжёлую тоску, которая казалась сейчас ему непосильной ношей. Эта тяжесть ощущалась даже на физическом уровне, словно его тело наполнили свинцом до краёв.

– Ты неисправимый идиот, – широко улыбаясь и хмыкнув от смеха, ответил Беллами.

Знал бы он, что Джон сейчас не шутит. И что тогда? Подарил бы свои объятия, как в том дурацком сне? На это так же глупо рассчитывать, как и на то, что земляне с их людьми начнут жить в мире.

Когда вышла Октавия, Беллами сразу же направился к радиопередатчику. Джон проводил его недовольным взглядом. Вдруг он заметил Харпер, которая уставилась на него, странно улыбаясь. Джон, чувствуя, как его накрывает волна эмоций, резко встал с места и рванул к берегу, подальше от лагеря и от этих чокнутых людей.

Как бы он был сейчас рад, если бы произошёл какой-нибудь хаос, от которого он когда-то пытался сбежать. Например, нагрянули земляне со своей войной, произошёл бы очередной атомный взрыв или что угодно, лишь бы переключиться от этих скоблящих чувств. Джон всю жизнь успешно подавлял в себе потребность быть кому-нибудь нужным, а сейчас она неудержимо прорвалась на поверхность. И он захлёбывался в незнакомых ему чувствах, не имея иммунитета и хоть какого-то опыта сопротивляться им. Ему хотелось кричать на весь мир, биться головой об стену, хоть что-нибудь, что заглушит в нём эти неприятные давящие ощущения внутри него, которые нарастали с новой силой, словно в попытках окончательно сломать его. Где сейчас Джаспер со своей травой? Почему самого нужного человека оставили на Аркадии? Или почему

Монти взял проклятые лимоны вместо самогона?

***

Джону пришлось смотреть несколько часов на море, чтобы снова вернуть себя в состояние покоя и безразличия. После бурного эмоционального торнадо в нём началось затишье с ноющей пустотой внутри. Возвращаться в лагерь жутко не хотелось, чтобы не побеспокоить внутренний антиэмоциональный, хоть и дискомфортный, покой. В нём Джон чувствовал себя более уверенно: с пустотой он научился мириться, а то, как действует на него Беллами – было ужасной, бесконтрольной и непредсказуемой пыткой. Но рано или поздно вернуться в лагерь всё-таки пришлось.

Как только Джон показался в лагере, ему послышался голос Беллами, который появился внезапно и из ниоткуда. От неожиданности Джон даже резко дёрнулся в сторону звука.

– Мёрфи, пошли с нами. Нам понадобится помощь.

Блейк не потрудился ничего объяснить или хотя бы дождаться ответа, а просто поставил Джона перед фактом и скрылся. Джона взбесила такая заносчивость парня, тем более, что его внезапное появление вновь ударило по нервной системе. Но Мёрфи лишь скривился и пошёл за Беллами, как тот ему и сказал.

– В одном из сохранившихся помещений я наткнулся на морозильную камеру с целым, но уже не рабочим компрессором. Если у меня получится починить его, то у нас будет, где хранить продукты. Это лучше, чем подвал, – говорил Монти, ведя Беллами и Мёрфи по узкой полуразрушенной улице.

– Наша задача притащить её в лагерь? – оборвал его Джон.

– Да, – коротко ответил Монти.

– Это всё, что меня интересует.

Монти завёл их в дом с целыми стенами и крышей, внутри валялось много хлама и старых испорченных предметов, одна из, которых запыленная длинная морозильная камера. Монти начал проверять её внутреннее содержимое со слегка сумасшедшей улыбкой:

– Рейвен бы сейчас позавидовала мне.

Беллами улыбнулся ему в ответ:

– Возьмём её сюда как-нибудь в отпуск.

– Если он у нас когда-нибудь будет, – обречённо отозвался Монти.

Джон подошёл к окну, снова уставясь на море. Оно успокаивало и словно помогало отвлечься от мыслей. Ещё один невероятный плюс этого острова. Он был бы идеален, если бы на нём Джону не приходилось бороться с самим собой.

– На этом месте до взрыва был курортный город, – начал Беллами. – Здесь не мало бывших ресторанов. Наверняка можно найти много разной техники.

– Только всё это груда бесполезного железа. Мало что из этого можно починить, – выдохнул Монти в ответ.

Пока ребята вели беседу, Мёрфи молча созерцал море, что на него было совершенно не похоже. Джон не влазил в диалог со своими комментариями и, понятными только ему, шуточками. Морская гладь блестела под солнечными лучами и это всё, что хотелось видеть Джону, а чувствовать только это спокойствие, отражающееся от прекрасного пейзажа в его душе. Никакого вируса в виде Беллами быть не должно. Но вирус был другого мнения.

– Мёрфи, ты слышишь? – голос Беллами вернул Джона в реальность.

– Что? – Джон сделал заинтересованное лицо, хотя его вообще не волновало, что здесь происходит, ему хотелось поскорее оказаться подальше от Блейка.

Беллами указал взглядом на морозильную камеру.

Ребята втроем понесли нелёгкие 200 килограмм металла. Самым сложным было вынести эту громадину из дверного проёма, а в дальнейшем пути им мешала неровная дорога, покрытая сотнями трещин.

– Ты сегодня какой-то странный, – подметил Беллами, обращаясь к Джону.

– Удивительно то, что ты только сегодня обо мне так думаешь, – безразлично отозвался Джон.

Хотя это безразличие было обманчивым, и обмануть в данной ситуации Джон больше хотел себя, чем кого-либо. Он лишь надеялся, что это странное наваждение пройдёт, что на самом деле он не испытывает никаких тёплых чувств к Беллами. Что нужно просто держаться от него подальше, чтобы не чувствовать эту тяжесть и подлое вздрагивание тела, когда Джон слышал низкий притягательный голос парня.

Когда морозильную камеру принесли в лагерь, Октавия с Харпер подошли рассмотреть её поближе, а Джон выдохнул и громко спросил:

– От меня больше ничего не требуется?

Монти отрицательно покачал головой. Джон с фальшивым энтузиазмом произнёс «Отлично» и двинулся обратно в сторону города.

– Ты куда собрался? – требовательно спросил Блейк.

– А с какого хрена я должен перед тобой отчитываться? – не оборачиваясь, ответил Джон.

– Ладно тебе, никуда он не денется. Чтобы к ужину был дома, Мёрфи! Не зли папочку! – послышался насмешливый голос Октавии.

«Слишком много Блейков для одного острова», – подумал Джон, оставив девушку без ответа.

Он был рад вырваться из общества Беллами и двинуться туда, куда ему угодно, вдыхая полной грудью иллюзорную свободу. Джон забрёл на малознакомые улицы подальше от лагеря, устроился на выступающей террасе наблюдать за закатом. Даже это прекрасное зрелище сейчас не восхищало Джона. Он думал только о том, что ему теперь с этим всем делать? Как уничтожить в себе эту хрень, которую он чувствует к Беллами, которую он не должен чувствовать – он не может себе это позволить. Пусть он влюбится в кого угодно, но только не в него.

Джон долгое время сидел без движения и был настолько погружён в себя, что не заметил как ночь опустилась на остров. Единственным желанием парня было свалить ото всех подальше. Украсть как можно больше еды и сбежать из города, найти себе одинокое пристанище и не думать больше об этом Беллами. Он никак не сможет больше воздействовать на Джона, ибо его не будет рядом, словно его и нет на острове. В этот момент, под действием эмоций Джону показалось это единственным решением. Он, полный решимости, направился в лагерь. Все уже спят, уйти незамеченным будет проще простого.

Как только Джон ступил на территорию их лагеря, он внезапно вспомнил про караул. Сегодня их с Беллами дежурство. И Блейк давно уже там, а Джон совершенно забыл про него. В общем-то, он мог бы совершить задуманное, главное не попасться Блейку на глаза или же сделать всё достаточно быстро, чтобы тот не успел догнать его. Но до осознания Джона уже начало доходить, что один он здесь не выживет, да и жизнь отшельника совсем не для него – это он понял ещё тогда, когда Беллами изгнал его.

Но проводить целую ночь с Блейком он ужасно не хотел, всё его нутро было против. Он, конечно, мог пойти спать, прикрываясь тем, что забыл про дежурство. Но Джон, поборов своё отрицание, пошёл к напарнику. Он не должен оставлять Блейка на всю ночь в карауле одного. Неужели совесть? Хоть эта ночь обещает быть мучительной для Джона, он уверенно идёт на дежурство.

***

Прошло некоторое время, пока Джон смог принять себя новым. Когда он понял, что сопротивления не дают плодов, что этим он лишь сильнее мучает себя, он позволил себе окончательно влюбиться. Скорее даже, признаться себе в этом. Теперь он не пытался избегать Беллами, а наоборот искал повод провести с ним время: ждал их совместного дежурства; пялился на его волосы на закате; смотрел на веснушки на его губах, когда тот улыбался; с вниманием слушал его приятный голос, когда тот рассказывал что-то в тихой ночи во время их дежурства.

Джону повезло, что подобные сны с парнем он больше не видел, но всё равно последней его мыслью перед тем, как уснуть, был Беллами. Он понимал, что является наименее важным человеком для Блейка на этом острове. И что тот, хоть и стал лучше общаться с ним, по-прежнему не доверяет Джону, и вряд ли даже думает стать ему другом. Всё-таки прошлый неудачный опыт их взаимоотношений не стереть на совсем. Но Джон надеялся, что со временем Блейк увидит в нём друга и, может, даже перестанет сомневаться в нём. Это, в общем, и есть вся взаимность, на которую рассчитывал Джон.

В один из приятных тёплых вечеров, часа за два пока сядет солнце, ветер доносил морской воздух и окутывал Джона, который был увлечён готовкой ужина. Он и сам не знал откуда в нём такой талант сочетать продукты и делать из них удивительно вкусные блюда, но он был рад, что мог сделать хоть что-то удивительное, в общем-то, понятно для кого. Приходилось, конечно, готовить на всех, но сам процесс был изначально задуман ради одного человека. Улов был богатым в этот день, и Джону было на чём разгуляться. Когда он закончил колдовать над пастой с коктейлем из морепродуктов, на запах набежали голодающие.

– Мёрфи, ты умеешь готовить? – удивлённо воскликнула Октавия.

Джон протянул ложку к губам девушки, и та съела содержимое из его рук.

– О бог мой, как вкусно! – удивилась она.

Харпер потянулась за своей ложкой и, попробовав блюдо, громко, с наслаждением промычала.

– Монти, я твоей девушке приношу больше удовольствия, чем ты, – усмехнулся Джон. И Октавия коротко и негромко засмеялась. Она единственная, кто спокойно относилась к его издёвкам над ребятами. Ну хоть кому-то из Блейков он нравится.

Все потянулись пробовать еду и восторгаться ею. Но Джон не был удовлетворён, пока не было среди них того, ради кого всё и готовилось. И только, когда Беллами появился в его поле зрения, парень успокоился.

– Беллами, ты в курсе, что Мёрфи готовить умеет? – воскликнул Брайан.

– Да, – улыбнулся Блейк, чувствуя аппетитный запах и обнаружив еду на столе.

– Мы чего-то не знаем? – усмехнулся Миллер.

– Знаете. Мы после караула завтракаем до того, как вы проснётесь. Вроде, все так делают, – ответил Блейк.

– И кто здесь говорил, что Беллами не повезло с напарником по дежурству? – усмехнулась Октавия, подмигнув Джону. Мисс Блейк была на его стороне, и Джон улыбнулся ей.

Внезапно Брайан, будто что-то вспомнив, с загоревшимися глазами подлетает к Беллами:

– Мы тут с Нейтом наткнулись на погреб в одном необычном помещении и обнаружили просто нескончаемое количество бочек с вином, которому уже больше ста лет, чёрт возьми! – эмоциональность его голоса возросла к концу предложения.

– О дааа! Почему вы раньше туда не заглядывали, недоумки? – отшутилась Октавия.

– Чувствуете, как жизнь заиграла новыми красками? – улыбнулся Джон. И по лицу каждого можно было без труда заметить, как эта новость подняла всем настроение.

– Мы здесь на задании, все помнят? – сказал Беллами, подняв бровь.

– Не будь ханжой, – Октавия толкнула Блейка локтем в бок. – Мы четыре месяца здесь торчим и защищаем этот чёртов код впустую! Можно и сделать один выходной.

– Беллами, ты же понимаешь, что это бесполезное дело отговаривать молодых и задолбавшихся людей напиться, когда столько бухла под рукой? – Джон улыбнулся

своей хитроватой улыбкой.

– Чёрт с вами, – сдался Беллами. – Не сожгите только остров.

– Сегодня гуляем! – радостно выкрикнула Октавия.

– Одну бочку мы уже занесли, – сказал Миллер и пошёл на склад. После чего, все, оставшись довольными вкусным ужином, распитым с вином, продолжили пить его и после ужина.

***

Во время заката, когда солнце покрыло цветом пламени все поверхности, до которых может добраться, молодые и счастливые люди наполняли свои металлические кружки терпкой жидкостью, вливали в себя, смеялись и вели увлечённые разговоры. Когда же солнце село, зажглись самодельные фонари, которые смастерил Монти, и веселье продолжалось полным ходом.

– Это не просто. А можно никого не убивать?

– Нельзя. Такие правила. Убивать на самом деле-то не надо. Только на словах.

– Тогда… – нерешительно начал Монти. – Семья с Харпер, секс с Октавией, убить Мёрфи. Харпер, не смотри на меня так, я выбрал секс с ней, чтобы ты была моей женой. Ты же слышала – такие правила.

– Ну окей, – воодушевившись, ответила девушка. – Секс с Беллами, замуж за Монти, убить Мёрфи.

– Брак, очевидно, с Брайаном, – начал Миллер. – Секс с Харпер, Мёрфи кирдык.

– Ну никакого разнообразия, – скучающе протянул Джон.

– Нейт – семья, – продолжил игру Брайан.

– Да ладно?! – с наигранный подстёбывающим удивлением выразился Мёрфи. – А убьёшь меня?

– Да, убью Мёрфи…

– Ты предсказуем, как…

– Секс с Беллами, – Брайан не уступал Джону и говорил в параллель.

– А вот это уже нихрена себе. Я бы после такого на твоем месте, Миллер, задумался.

– Ну он же выбрал Харпер, – защищался Брайан.

– Харпер-то девчонка.

– И что?

– Ну как что? Он гей – и выбрал девушку. Он бережёт твои чувства.

– Да ладно тебе, защитник задетых чувств, – вмешался в разговор Беллами с усмешкой. – Это всего лишь игра. Даже Миллер не пенится.

– Я просто честен, – продолжал отстаивать свою позицию Брайан. – И мой выбор обоснован: все остальные в отношениях, а тебя бы я предпочёл убить, чем спать с тобой.

– Ну да, дело совсем не в том, что у тебя на Беллами встаёт, – насмехался Мёрфи.

– Да не хрена это не так!

Джон злорадно заулыбался, и Миллер успокоил своего парня:

– Не обращай внимания. Ему же просто нравится всех бесить. Ты не видишь?

Октавия остановила спор, продолжая игру:

– Я говорю! Выйду замуж за Монти, трахну Мёрфи и убью Миллера за то, что выбрал Харпер, а не меня.

Девушка удивила всех присутствующих, и самого Джона.

– Это можно считать за предложение?

– Довольствуйся тем, что хоть кто-то тебя не убил.

– Не убить и трахнуть – разные вещи, детка.

– Ты следующий, – ответила ему девушка.

Джон внимательно обвёл ребят взглядом и уверенно произнёс:

– Секс с Октавией, смерть Миллеру, любовь с Мёрфи.

– Может с Беллами? – насмешливо уточнила Октавия.

На самом деле, Джона даже передёрнуло внутри, и трудно было это не показать снаружи, но надежда была на то, что все слишком пьяны, чтобы это заметить. С какого хрена она попала в точку? И как?

– С чего бы это? – невозмутимо спросил Мёрфи, даже с подозрительной серьезностью.

– Ты его не убил.

– Странные у тебя понятия: раз не убил, то любовь или секс.

– Беллами, твоя очередь.

– Нет-нет. Здесь одна девушка, сестру я сразу исключаю.

– Ну-у, либо инцест, либо гей – выбирай, – сказал Джон.

Немного обдумав, Беллами нехотя ответил:

– Секс с Харпер, платонический брак с Монти, убить Мёрфи.

– А ты хотела, чтобы я отдал ему своё сердце, – с иронией обратился Джон к Октавии.

Не то, чтобы он ревновал, но вопросом задался: почему Монти? Или то, что этот вопрос не давал покоя и задевал его – и есть ревность? Хотя это всего лишь дурацкая игра. Кто её вообще придумал?! Дебильная игра с дебильными правилами! Чтобы хоть ещё раз Джон согласился в ней участвовать!

– И вообще с Монти тебе было бы слишком скучно, – прокомментировал Мёрфи.

– А с тобой «весело» до опизденения! – иронично отбил Блейк.

Вроде бы Джон и привык к его грубости, и к надменному отношению, но это не воспринималось как должное – он был против. Хотелось сказать что-то вроде: «Хватит относится ко мне так. Мне не пофиг. Мне больно. И ты мне нужен.» Но он не скажет, конечно. И виду не подаст, а лишь вытянет фальшивую улыбку, якобы его не задевает колкость этих слов.

– В итоге больше всех убить хотят Мёрфи, жениться на Монти, а изобилие секса только у девочек и Беллами, – подытожила Харпер.

– Да какая разница, если взаимный секс только у меня с Октавией! – возразил Джон.

– Только в твоих мечтах, – грубо оборвал его Беллами.

– Не мешай сестре устраивать личную жизнь, Монтиёб платонический.

– Это лучше, чем брак с собой.

– Вы сейчас поругаетесь из-за игры? – усмехнулась Октавия. – Даже парочки спокойно реагируют. Вы словно в браке 10 лет.

– Беллами и Мёрфи вместе? – залился смехом Миллер. – Жуткое зрелище. И представить смешно.

В этот момент Джон настолько поник, что ему не хотелось ничего отвечать. С чего вдруг Миллер будет судить кто кому подходит? И вроде бы хотелось жёстко оборвать его язвительной издёвкой, но в то же время, эмоций хватало только на негодование, неприятную обиду и пассивную злость на себя за то, что влюбился не в того, в кого можно было.

Часы летели незаметно, как и вино незаметно выпивалось, и наливалось снова. Ночь становилась всё глубже, а активность ребят только росла. Вскоре, Джон заметил, что Беллами больше нет среди ребят и он решил найти его.

Стоило ему отойти от шумной толпы, как он услышал голос Октавии, которая увязалась за ним:

– Мёрфи, стой. Ты свободен?

– Для тебя я всегда свободен, детка, – игриво ответил Джон.

– Отлично, но думаю, что не только для меня, – ответила Октавия и расплылась в улыбке.

– С чего такие выводы?

– Я вижу, как ты смотришь на него.

Джон напрягся, но снаружи с невозмутимым видом, непонимающе, спросил:

– На кого?

– На братца моего, – хмыкнула Октавия. – Ты влюбился что ли?

– Ты меня раскусила, – Джон сохранил каменное невозмутимое лицо, но его сердцебиение беспощадно тарабанило по грудной клетке.

– Не прячься за иронией, Мёрфи, – Октавия сменила улыбку на серьёзный тон. – Харпер слышала ваш разговор с ним, когда вы говорили о Кларк. Она сказала, что ты был так раздражён, каким она никогда не видела тебя, мистер ирония. Я тогда стала наблюдать за тобой. И ты изменился – думаешь не только о своей заднице.

– А ещё и о его заднице, верно? – усмехнулся Джон.

На самом деле, он был ошарашен её беспардонным вмешательством в его личную жизнь. Хотя беспардонность – наверняка, это кровное у Блейков. И как девушки замечают все эти мелочи? Ему повезло, что мужчины более слепы в таких моментах.

– Скажи ему, Мёрфи, – не унималась Октавия. – Или ты всю жизнь собираешься прятаться?

Джон, желая заткнуть эту наглую девушку, чтобы она не влазила куда не просят, резко схватил её за шею и вцепился в её губы своими. Только их поцелуй начался, как здесь же закончился и сменился ударом по челюсти с кулака Октавии.

– У меня Линкольн есть, идиот! – воскликнула девушка. – И вообще, целовать нужно того, кого действительно хочешь, – продолжила она, хитро улыбнувшись Джону, и ушла назад к остальным. Джон смотрел ей вслед и был рад, что девушки его всё-таки ещё привлекают.

Он простоял на одном месте минут пять, пытаясь успокоить свою нервную систему после такого разговора. И когда вспомнил, что искал Беллами, решил двинуться вновь на его поиски. Как вдруг, он увидел Блейка, решительно надвигающегося на него из ночной тьмы. Джон не успел ничего понять, как сильная рука схватила его за майку в районе груди и грубо впечатала в стену, угрожающе прижимаясь к нему всем телом.

– Если ещё раз приблизишься к Октавии, ты будешь мечтать о том, как попасть в плен к землянам! – Беллами зло смотрел прямо в глаза Джону.

Он был очень близко к лицу парня, горячо дышал, и Джон не мог оторвать от него взгляда.

«Целовать нужно того, кого действительно хочешь» – пронеслось в голове Джона.

Он посмотрел на пухлые желанные губы. Его безумно тянуло к ним, попробовать хоть раз в жизни, иначе на какой чёрт эта жизнь вообще сдалась ему?! Парень вспомнил тот сон, в котором тело Блейка прижимало его к кровати, хоть и совсем с другими намерениями, чем сейчас. И желание стало слишком непреодолимым. Выпитое вино ударило в голову Джона, и он, не задумываясь о последствиях, осторожно прильнул к губам Беллами.

========== Я мог бы убить тебя, но пока что ты меня заинтересовал. ==========

Адреналин сладостно разливается по венам и отдаёт сигналы в мозг. Становится невероятно страшно и приятно одновременно. Такое чувство испытывали многие, кто летел на челноке с космоса на Землю. И кто бы знал, что адреналин может также вызвать один невинный, кроткий и даже невнятный поцелуй. Страха Джону хватило бы в этот момент на целую сотню преступников, летящих с небес на Землю. А приятный вкус и ощущение мягких губ доводит до состояния полного отключения мозговой деятельности, оставляя только удовольствие: жажду быть глубже в нём, остаться один на один с этим удовольствием, оставляя весь мир с его гребаными незначительными проблемами на второстепенном плане. Вкус этих губ был, однозначно, самым приятным и желанным для парня, который робко коснулся их своими и после короткой паузы, углубил поцелуй.

Но поцелуй беспощадно был прерван. Беллами отпрянул от Джона, как только смог осознать происходящее. Джон ожидал такой же реакции, что и от Октавии. Он закрыл глаза, в ожидании удара. Но этого не последовало, а только лишь раздражённо-удивлённый тон взбесившегося парня:

– Да ты издеваешься, Мёрфи?!

Джон изобразил туманный, непонимающий, слегка невинный взгляд, неуклюже пошатнулся в бок, тяжело пытаясь сохранить равновесие и заговорил невнятно-пьяным голосом:

– Я?! Пффф…

Он убедительно выглядел перебравшим алкоголем, и Беллами поверил ему.

– Когда ты успел так нажраться? Первый раз пьёшь что ли? – неодобрительно воскликнул Блейк. В ответ Джон лишь вытянул глупую улыбку, глядя прямо в глаза парню. Он мог сейчас себе это позволить.

После Беллами снова исчез в темноте. Джон долго пытался восстановить ритм своего сердцебиения. Он оставался прибитым к этой стене, к которой минуту назад прижимал его Блейк. Джон коснулся своих губ пальцами и закрыл глаза. Он всё ещё чувствовал этот вкус на своих губах и как бы ему хотелось сохранить его. Парень почувствовал колющую тоску, когда подумал о том, что больше может никогда не ощутить его снова.

Придя в себя, Джон присоединился к компании пьющих. Он пытался залить свою тоску вином. Почему бы и нет, если есть возможность? За один вечер два неудавшихся поцелуя. Один из которых, не выходит из головы, дарит приятные воспоминания, ранит и остаётся невесомым призраком на губах.

Миллер предложил какую-то игру и все согласились, не разобравшись в правилах. Но было весело. Потому, что проигравшие выпивали по кружке вина. А проигрывали все. Совместная пьянка сплотила Джона с остальными ребятами. Он сильно напился, как и все присутствующие, кроме Монти, который меньше всех пил и просто смеялся с пьяных друзей. После того, когда все и так были сильно пьяны, Монти предложил им загадывать друг другу дурацкие желания за проигрыш, чтобы отвлечь их от вина. В таком состоянии, ребята бы поддержали любую идею. Миллеру пришлось голышом бежать вдоль берега, Брайану заплыть в море, которое ночью было довольно холодным, хотя выпитое вино спасало его от ощущений температуры. Харпер тащила на спине Октавию вверх по лестнице, пару раз упала, но даже Монти не смог уговорить её этого не делать в целях безопасности. Скорее всего, он уже жалел о своем предложении.