Текст книги "Этот чёртов райский остров (СИ)"

Автор книги: LeaLisova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

***

Когда на горизонте появился остров, все до единого были искренне рады и не скрывали своих эмоций, так как морской круиз успел надоесть всем. Остров облип многочисленными крошечными домами, вырубленными прямо в скалах. Дома нависали один над другим, и все они были когда-то белого цвета. Сейчас же облезлая краска маскировала их среди скал, сформировавшихся много лет назад из застывшей огненной лавы. Этот остров был не похож ни на одно место, которое знал Джон и каждый на этом катере. Все удивлённо смотрели на его ландшафт, и Джон, не отрывая глаз от него, произнёс вслух:

– Да что это за место, чёрт возьми?

– Это остров Санторини, – произнесла, не менее завороженная видом, Октавия. – Этот город до атомной войны назывался Ия.

========== Закат немного правее от меня. ==========

Как только ребята ступили на берег заброшенного острова, тут же посыпались приказы от Беллами:

– Монти и Харпер, займитесь разгрузкой катера. Остальные пойдут исследовать город. Мёрфи идёт с нами.

Джону прям «нравилась» его манера обращения к нему, вернее то, что его просто ставят перед фактом на счёт его же дальнейших действий, даже не его, а кого-то другого: «Мёрфи ИДЁТ с нами». Мёрфи сказали, что он идёт – и он идёт. Всё за него уже решили. Идеальная собачонка! Но Джон постарался не заметить такое пренебрежение в свой адрес. Если быть точнее, не показать, что заметил, и что его это вообще волнует.

– Просто хочешь, чтобы я составил тебе компанию?

– Просто хочу, чтобы ты не творил херню, а ещё лучше помалкивал, – ответил Блейк, полностью сосредоточившись на осмотре местности и двинулся вперёд. Все последовали за ним с винтовками в руках, только Джон нёс лишь самого себя.

– В таком случае, его придётся вырубить, – в шутку сказал Брайан.

– Не стоит. Я тебя услышал, Беллами. Буду паинькой, – наигранно мило произнёс Джон.

– Как-то слабо верится, – усомнился Миллер.

– Вот что ты всё портишь? Кажется, и тебе не помешало бы помалкивать, – с недовольством воскликнул Джон.

– Хватит грызться! – прошипел Блейк. – Первый день на острове.

– Уже предвкушаешь весёлые деньки? – с улыбкой произнесла Октавия, глянув на брата.

Пустые узкие улицы ярко освещало солнце. Некоторые дома были почти что полностью разрушены, другие были без крыши или с полуразрушенными стенами, и немногие из них оставались почти целыми, только с трещинами или небольшими дырами. Так как город был многоуровневый, с любой его точки можно было наблюдать за морем и не терять его из виду. Улицы вились между собой, то подымались вверх, то опускались вниз – просто бесконечное количество ступенек.

И хоть город был невелик, и для того, чтобы обойти его целиком потребовалось не больше трёх часов, ребята достаточно вымотались. Всё это время они осматривали окрестности в тишине и с особой сосредоточенностью. Им нужно было удостовериться, что на острове кроме них точно никого нет. Джона уже порядком задолбало ходить за ними хвостом, он не мог дождаться когда это закончится.

Внезапно его удивлённый взгляд упирается в одну точку перед собой, и он предупреждающе вскрикивает:

– Твою мать, там земляне!

В один момент винтовки и испуганные взгляды устремились по направлению его крика, но ничего, кроме тех же пустых улиц, не обнаружили. Ребята, все как один, посмотрели на Джона с недовольными и непонимающими лицами. Мёрфи, смеясь с них внутри себя, но сохраняя серьёзный вид, насмешливо произносит вслух:

– Видели бы вы свои лица.

– Да я тебе башку снесу! – агрессивно вскрикивает Миллер и устремляется в сторону Джона.

Брайан останавливает его, вцепившись рукой в его торс и успокаивающе произносит:

– Спокойно, Нейт. Он того не стоит.

– Да. Лучше прибереги нервишки, Миллер, – усмехается Джон и тут же схватывает подзатыльник от тяжёлой руки Беллами.

– Ещё хоть одна подобная выходка, и, клянусь тебе, я посажу тебя на цепь как сторожевого пса! Тебе всё понятно? – сквозь зубы процедил Беллами, приблизившись к лицу парня. Джон коротко кивнул в ответ.

– Ты как глупый ребёнок, который хочет привлечь внимания папочки, – насмешливо кинула Октавия в адрес Джона и устремилась вперёд.

Подойдя к концу города, ребята разделились, чтобы быстрее исследовать местность за его пределами. Там их ждал лес с редкими деревьями, поросшими на скалах. У них были светлые стволы и салатовые листья. Эти деревья были похожи на сказочные и совсем отличались от тех, которые ребята уже привыкли видеть.

Джон шёл за спинами Блейков, и причитал скучающим голосом:

– Сколько мы ещё будем здесь прогуливаться? Может от меня будет больше пользы у Монти с Харпер?

– Кого ты обманываешь? От тебя вообще никакой пользы не может быть, – усмехнулся Беллами.

– Я бы так не сказал. Ты будешь каждый шаг мой здесь контролировать?

– Если понадобится.

– Может ещё в свою постель положишь, чтобы контролировать меня даже ночью? – иронично отозвался Джон.

– Скорее, выделю тебе место на пороге, – ответил Блейк.

Октавия усмехнулась, глянув на Мёрфи через плечо:

– Как самому любимому питомцу.

– Вы оба просто невероятно «милые», – отметил Джон с неприкрытым сарказмом. – И правда, мы здесь каждый камень со всех сторон облюбовали. Думаете земляне бы стали прятаться? Если бы здесь кто-то был, мы бы давно обнаружили хоть какие-то намёки на жизнь.

– О, как это мы не спросили мнение эксперта?! – возмутился Миллер.

– Ну вот чисто логически. Кому взбредет в голову жить за городом, когда есть город, а?

– Это не твоя забота, Мёрфи, – подал голос Блейк. – Твоя задача – ходить за всеми хвостом и помалкивать.

– Слишком сложная задача. Я не справлюсь.

– Вы хоть видите как здесь красиво? – влезла в диалог Октавия.

– Да, О, красиво, – ответил ей брат. – Это место совпадает с твоими представлениями?

– Нет. Оно в сотни раз лучше.

Когда они поднялись на самую вершину холмов, то им открылся невероятный вид на море и на полуразрушенный город, заросший цветами и травой. Здесь росли неестественно яркие и красивые цветы – таких ещё никто из небесных людей не видел. На этом острове было много чего необычного: более светлая трава и деревья, особенно яркие солнечные лучи, и воздух намного легче и свободнее, наполненный ароматом морской соли. Джон, при виде такой красоты, забыл о дурацких поручениях Беллами и о натянутости отношений с ребятами. Он чувствовал себя так легко, и ощущение того, что он пленник испарилось.

После исследования скалистой местности, ребята вернулись в город, где Монти уже устанавливал технику, а Харпер разбирала вещи.

– Здесь, значит, раньше жили греки? – рассуждал Миллер. – Интересно, остались ли они ещё из выживших: на ковчеге или из землян.

– Нам же лучше, если нет, – ответил Беллами.

– Почему же? Может среди них есть красотки, – выразил несогласие Мёрфи.

– Которые выпотрошат тебе кишки при встречи, – усмехнулся Миллер.

– Это лучше, чем видеть ваши кислые рожи изо дня в день.

– Монти, ты не брал с собой изоленту? Было бы неплохо кое-кому заклеить рот, – полушуткой обратился к другу Миллер.

– Нет. Знал бы, что он будет с нами – обязательно бы взял.

– Ладно. Чесать языками будем позже, – вмешался Блейк. – Пойдём размещать вещи и обживать это место. Мы здесь не на пару недель.

И всех словно сдуло ветром. Остались только Монти и Джон. У последнего вещей нет, а к общим он доступа не имел. Чувство изгоя – это уже что-то родное и обыденное для Джона, он уже давно не чувствовал дискомфорта из-за этого.

Монти был полностью сосредоточен на установке необходимой техники, и словно не замечал присутствия Мёрфи.

– Может тебе помочь чем?

– Я и сам справляюсь.

Хоть Джона опять отшили, он решил развлечь себя разговорами. Надо же что-то делать.

– Что здесь делает Харпер – я ещё могу понять. Ты нужен здесь, а она нужна тебе. Миллер с Брайаном умеют держать стволы в руках, в смысле оружие. А Октавия здесь нужна только, чтобы Беллами, не дай боже, не соскучился по сестрёнке?

– Она лучше всех разбирается в землянах.

– Потому, что спит с одним из них?

– А тебе-то какое дело? – неожиданно разозлившись, спросил Монти.

– Да так, никакое, собственно. Так ты хоть говорить начал. Вытрясти из тебя хоть слово – непростая задача.

– Хочешь знать моё мнение? Самый ненужный здесь человек – это ты! Бесполезная трата провианта.

– Так я сюда и не рвался. Есть претензии – предъявляй их Беллами. Можешь даже поднять бунт, если сильно хочется.

– Это больше по-твоей части. Как тогда с Шарлоттой, или когда ты хотел убить Джаспера, – озлобленно продолжал Монти. – Чтобы ты ни делал, чтобы ни говорил и сколько бы времени ни прошло, ты навсегда останешься сволочью и убийцей. Никто здесь не будет относиться к тебе иначе!

– А ты здесь самый злопамятный? Но в таком случае, готов напомнить тебе о горе Везер. Насколько я наслышан, я не единственный на этом острове с испачканными ручками.

– Ты не знаешь, что там случилось! Тебя там не было! Ты вообще свалил в город Света, забив на всех вокруг, как и всегда.

– Я ушёл потому, что на Аркадии меня посылали нахер снова и снова.

– А кто в этом виноват? Хватит искать тех, кто будет отвечать за ту хрень, что ты натворил.

– Сказал бы в начале разговора, что не в настроении болтать, – непосредственно ответил Мёрфи и свалил в глубь острова.

Почему-то, ему не было плевать на слова Монти, хоть и снаружи выглядел он равнодушным. Самый молчаливый на этом острове оказался самым враждебно настроенным. И у него, наверное, действительно были причины. Только странно, что ничего не меняется: время идёт, жизнь на Земле наказала Джона сполна, растерзала и размазала как букашку в тысячный раз, заставила почувствовать себя в самой пропасти и то, как больно, когда никто не протянет руку помощи, чтобы вытянуть из неё. В том время, как сам Джон делал всё, чтобы кому-нибудь помочь и исправить отношение к себе, но видимо этого слишком мало для того, чтобы перекрыть груз старых деяний. И тогда Джон решил больше не пытаться и уйти с глаз долой, чтобы все были наконец довольны его отсутствием. Но и это оказалось предательством для них. Сложно иметь дело с людьми, которые сами не знают, чего хотят.

– И почему ты здесь шатаешься без дела? – Беллами прервал его самоугнетение. – Ты жить на улице собираешься?

– А какие есть варианты?

– Выбирай себе дом поцелее, и выгребай оттуда вековые хлам и грязь.

– Значит я сам могу выбрать где мне жить? – с лёгким недоверием и даже некой благодарностью спросил Джон.

Ему сейчас было не до позёрства. Сейчас почувствовалось что-то тёплое по отношению к нему за долгое время, и не важно, что от Беллами, не важно, что в его привычной приказной форме.

– Да, именно это я и имею ввиду. Ты ещё от морской качки не отойдёшь? Долго думаешь.

***

Не все дома на острове выглядели плачевно. Некоторые всё же остались целы, и после уборки и приведение их в божеский вид, стали вполне пригодны для того, чтобы жить в них. В нескольких из них, которые не очень далеко располагались друг от друга, и поселились первые жители за 100 лет.

Климат на острове был очень приятным. Солнце всегда дарило своё тепло, и даже ночи не были здесь слишком холодными. Ребята, привыкшие к холодной температуре большую часть года, разделись до маек и забыли, где лежат их тёплые вещи. У Джона был один комплект. Он отстирал от крови свою одежду, и пока та сушилась, валялся на плоской крыше своего дома, загорая на солнце. Кажется, его бледная кожа на торсе и ногах видела солнце впервые.

– Надо же, какой мэн загорает – с усмешкой произнесла Октавия, дом которой находился на уровень выше дома Джона. – Не боишься обжечься?

Её не смущал тот факт, что Мёрфи лежал совершенно голый. Впрочем, наглости у этой девчонки предостаточно, может и сам Мерфи позавидовать.

– Уж кому нужно бояться обжечься, моя дорогая, так это тебе, – Джон не упустил шанса позаигрывать с девушкой, пока ее братца нет рядом и тот не начнёт ревностно охранять сестрёнку. Октавия в ответ залилась звонким смехом, а Джон с довольным видом растянулся под ласковыми лучами солнца, как кот.

На одном из «собраний» решались нудные дела, как всегда: распределение обязанностей и речь, про то, как важна их миссия, которую завёл Беллами. Кто бы сомневался? Найдется хоть кто-нибудь, кто вовремя будет затыкать ему рот в такие моменты?

– Ночью нужно караулить остров со скалы. В смене будет по два человека, так проще будет не уснуть, есть возможность отвлекать себя разговорами.

– Если остров безопасный и сюда никто не сунется, то нахрена его караулить? – усмехнулся Джон.

– Затем, что мы приплыли не на курорт, а для охраны кода и должны обеспечить ему надёжную защиту, – слегка раздражённо ответил Беллами.

«Обожаю, когда он злится», – насмешливо пронеслось в голове у Джона.

– На острове нельзя допустить появление посторонних лиц, здесь должны находиться только мы, – Блейк продолжил говорить с остальными.

– Лозунг «Земля наша» переименовался в «Остров наш»? – не умолкал Мёрфи.

Беллами прожег его взглядом, а Октавия насмешливо улыбнулась.

– Пару себе сами выбирайте. Монти у нас отвечает за исправность техники, и он освобожден от дежурств.

– В таком случае, я с Октавией, – воскликнула Харпер. Девушки улыбнулись друг другу.

– Ну, а мы с Брайаном, – отозвался Миллер.

– И вы уверены, что эти двое ночью вместе караулом будут заниматься? – не смог не вставить за собой словечко Джон.

– Ты знаешь, что такое помолчать хотя бы минуту? – фыркнул Миллер.

– В общем, «весело» тебе будет с ним в карауле, – сочувственно произнес Брайан, обращаясь к Беллами.

– Ну не настолько, как вам, конечно, – продолжил Мёрфи.

Он был в общем-то рад, что будет в дежурстве с Блейком. Несмотря на натянутость их отношений, Беллами самый понятный для него человек, и как не странно, самый приятный собеседник. Точнее сказать, с ним у Джона выходит хоть какой-то диалог, и Блейк является наименьшей занудой из всех зануд на этом острове, если не брать девчонок в расчёт.

***

Они находились на одной из самых высоких точек города, с которой видно, как на ладони, весь город, берег и порт под скалами. Теплый морской ветер с нежностью обволакивал лицо Джона. Закат появился небольшой золотой полоской на горизонте. Но через несколько минут вырос и охватил всё небо, обретая оранжевые и розовые оттенки. Свет заката разлился по морской глади, по домам и улицам, по зелёной траве, поросшей на скалах, по чёрным кудрявым волосам, подсвечивая их золотым цветом, обводя контур каждого торчащего в сторону волоска. Беллами выглядел завораживающее под светом заката, он отлично вписывался в ландшафт этого прекрасного и необычного острова, как какая-нибудь местная фауна. Сейчас, сидя здесь с Джоном и наблюдая за волшебным закатом, сам он выглядел не менее впечатляюще, чем этот остров, море и закат.

Атмосфера лёгкости и забытья повисла над всем островом. Так что Джон и не заметил то, что откровенно пялится на Беллами уже минут пять или десять, или может быть дольше. Блейк, возможно заметивший это, странно глянул на него. Парень, вернувшись в реальность, вспыхнул от неудобства и опустил взгляд. Беллами продолжал смотреть с недоумением на Джона ещё несколько секунд. Но за эти несколько секунд Джон успел сотню раз повторить в своей голове слово «Чёрт!».

Он чувствовал, что начинает нервничать от пытливого взгляда чёрных глаз и всеми силами пытался не показать это. Но напряжение нарастало с каждой секундой, пока Белл всё ещё смотрит на него, словно хочет что-то услышать от Джона. Вот ещё несколько секунд проходит, и у Джона внутри происходит что-то наподобие извержения вулкана. Чувствуя себя загнанным в угол, он не выдерживает и говорит первое, что пришло на ум:

– Что пялишься?

Беллами максимально спокойным тоном отвечает:

– Этот вопрос скорее относится к тебе.

– Я задумался, – попытался найти себе оправдание Джон.

– И о чём это?

– О закате, – ответил Джон.

«О закате в твоих волосах». Что? Это он только, что подумал?

Парень и сам удивился этой мысли в своей голове, которая взялась из ниоткуда. С чего вдруг он любуется Беллами? На то, как красиво переливаются его волосы на солнце, как закат вьётся и путается в кудрях. И почему, чёрт возьми, Джон так нервничает из-за его взгляда?

– Закат немного правее от меня, – усмехнулся Беллами. – На 180 градусов.

Джон собрался молиться всем Богам, если они существуют, чтобы не залиться краской. Да, ему стыдно. И такое бывает. Джону Мёрфи стыдно! Когда он в последний раз испытывал стыд, он и сам не помнит. Может быть в глубоком детстве. Но сейчас ему, однозначно, стыдно. И он не знал, как вести себя в таких эмоциях. Что ему на это ответить? В голове мысли стали путаться. Снова что-то странное – он не знает, как ему сострить и выкрутиться. Джон не смог узнать самого себя в этот момент.

Кажется, он уже достаточно долго молчит, не зная, что ответить, и Беллами уже и не ждёт ответа. А если он всё-таки что-то скажет, то Блейк поймет, что всё это время Джон думал над тем, что ответить. Как всё глупо! Лучше просто заткнуться и не смотреть на него.

Темнота опустилась на остров, и все ушли по домам спать, пока для Джона и Беллами ночь обозначала начало их дежурства. Какое-то время они молчали, и Джон смотрел в море, на остров, в землю, да куда угодно, лишь бы не на Беллами. Он пытался подавить в себе странную бурю эмоций, возникшую непонятно из чего. И когда Мёрфи вновь привёл своё внутреннее состояние в равновесие, он смог расслабиться и разрешить себе смотреть куда ему захочется. Взгляд сразу упал на, рядом сидящего, Блейка. Полная луна ярко освещала силуэт парня в ночи. Джон мог рассмотреть его лицо, и, чтобы снова не начать думать об этом, он решил завести отвлекающий диалог:

– Так раз я посвящён в вашу миссию, может теперь расскажешь в чем дело?

Беллами лишь недоверительно глянул на напарника. Его чёрные глаза при свете луны выглядели слишком волшебно, словно он не из этого мира.

«Но не об этом нужно думать, а о миссии!» – мысленно сказал себе Джон. Разрывая тишину, он продолжил:

– Если я отсюда всё равно никуда не денусь, то к чему секреты? Да и зачем мне отсюда куда-то бежать? Здесь же чёртов рай! – улыбнулся Джон. – Нет ни Аркадии с Кларк и с её вечными проблемами, ни канцлера, законов и охраны. Я бы это место и за жизнь бы не отыскал, а тут меня сами сюда привезли.

Беллами, внимательно изучил Джона взглядом и даже микроскопически улыбнулся – это вроде бы как и улыбнулся, но мышцы лица для улыбки решил не напрягать.

– Мы здесь прячем код A.L.I.E. Нашлись некоторые отбитые сторонники этой программы, которые хотят принять чип и войти в город Света. Они слепо верят, что A.L.I.E. избавит их от боли и даст лучшую жизнь. Если его примет хоть один человек, эта зараза заполонит всех – и это грозит всему человечеству стать рабами искусственного интеллекта.

– Я думал, вы его уничтожили, – ответил Джон.

– Рейвен сделала все, что в ее силах. Программу невозможно полностью уничтожить, этот код может возродить ее. Код находится в чипе, который и приходится прятать от последователей A.L.I.E.

– И что опять развязалась война? Земляне без нее жить не могут, – раздражённо отозвался Джон.

– Теперь дело не в землянах, – в голосе Беллами послышалась грусть. – Это наши люди – некоторые из них. И это в первую очередь ставит под угрозу защиту кода. Могут появиться мятежники. И безопаснее всего держать код подальше от Аркадии.

– Люди так хотят избавиться от чувств, что готовы стать полуроботами, – кажется грусть Беллами перешла на Джона.

– Чувства причиняют боль, – выдохнул Блейк. – И они просто устали бороться.

Парни проболтали всю ночь обо всём на свете: начиная с прошлого на ковчеге и заканчивая размышлениями о том, как Земля может выглядеть на других далеких частях планеты. К утру уже почувствовалась усталость, и рассвет они встретили, молчаливо созерцая его красоту.

Было примерно пять утра, а все остальные поднимались в семь. Беллами с Джоном спустились на улицу, которую прозвали «Кухня». На ней стоял дом, который они использовали как склад для еды и прочих полезных вещей для кулинарии. От этого дома выходила широкая терраса, на которой и находился большой стол – единственный уцелевший. Беллами достал из сети рыбу и разделал её. Джон тем временем развёл костер и зашёл на склад за солью. Увидев, несколько лимонов, он громко выкрикнул из склада:

– Монти даже лимоны взял. Зачем?

– Харпер они нравятся, – ответил Беллами.

– Ну и девушка у него: всем яблоки нравятся, а ей лимоны.

Джон, прихватив один лимон вместе с солью, вернулся к Блейку и разложил продукты на стол. И вдруг он задумался откуда Беллами знает про то, что нравится Харпер и зачем он это помнит.

– А Кларк что любит?

– Это сейчас к чему? – нахмурился Блейк.

– Ну или Рейвен. Я думал, ты запоминаешь про предпочтения всех. Или тебя только девушки в отношениях интересуют?

Беллами очаровательно улыбнулся. Так, что Джон залип на его улыбке. Оказывается, вызывать такие эмоции у него гораздо приятнее, чем злость. В связи с этим, чтобы опять не залипнуть на него, Джон снова заставил себя вернуться на склад и поискать ещё чего-нибудь интересного. И там он нашёл то, от чего его счастью не было предела:

– О боже, кажется, я уже люблю Монти! Он взял капсулы с кофе!

Те самые капсулы, которые когда-то сам Мёрфи взял с собой из особняка Алли.

– Ты поосторожней с выражениями, Мерфи. Если Харпер услышит – голову оторвёт, – усмехнулся Беллами.

– Я не так сильно его люблю, а только той частью мозга, которая отвечает за любовь к кофе. Так, что Харпер может спать спокойно.

Джон пожарил рыбу, выжав на неё сок лимона, и сварил кофе на двоих.

«Провёл ночь с Беллами и готовлю ему завтрак, кто бы мог подумать», – с усмешкой подумал он. Но на этот раз это была не просто шутка – ему было приятно от этой мысли, и это немного пугало его.

Завтрак был вкусным, и Беллами даже похвалил кулинарные способности Джона. Кажется, это утро – самое приятное, что происходило с Джоном за долгие годы. И как же странно, что виновник этого приятного чувства – Блейк.

После того, как все проснулись, парни наконец-то пошли спать. Но Мёрфи не смог уснуть сразу. Несмотря на усталость, он долго думал о том, что произошло с ним этой ночью. Какое-то странное влияние на него произвёл этот остров со своим восхитительным закатом. Эта непонятная тяга к своему напарнику по караулу не могла его не насторожить. Почему-то хотелось на него смотреть, почему-то он казался притягательным именно сегодня – но ведь раньше-то не казался. И до сих пор мысли о нём мешают уснуть, несмотря на то, что Джон очень устал, и дико хотел спать после бессонной ночи. Что не так? Что с ним может быть не так? Может это какая-то островная болезнь? Как морская, например, только островная. И скоро они все будут сношаться в оргиях. Но лучше уж пусть будет так, чем-то, что Джон сам заинтересовался им.

Проснулся он в два или три часа дня. Те, кто не караулил ночью остров, занимались бытовыми делами, в основном, добычей еды. Монти носился с деловым видом и всегда чем-то занимался – чем именно Джона не интересовало.

– Беллами, твоя сестра не дает никому нормально рыбачить. Она всех отгоняет и отбирает удочку, – смеясь, рассказывает Миллер.

– На удочку ловить, куда интереснее, чем на сети. Так что занимайтесь ими, – отозвалась Октавия.

– А ты, значит, прирожденный рыбак? – улыбнулся Беллами, с гордостью глядя на сестру.

– Да, если не считать пару рыб, которые она упустила, – влез Брайан.

– Эй, это было только в начале! Я наловчилась! – возмутилась Октавия.

Джон смотрел, как ребята увлечённо обсуждают рыбалку, и почувствовал внутри себя неприятную тягучую пустоту. Беллами дружит со всеми, и, кажется, что все его обожают. В то время, когда Джон является тем, кому не доверяют. Но когда они остаются наедине с Беллами, тот общается с ним, как и со всеми, или может это иллюзия, которую нарисовал себе Джон. Друзья ему не нужны, но с Беллами он чувствовал себя нормальным человеком. Может быть, именно это вызвало такой нездоровый интерес к парню вчера. Только любопытство, и ничего более, заставляет Джона засматриваться на него и чувствовать непривычный трепет внутри. Джона устраивало это объяснение, и он решил остановиться на нём, спокойно продолжив рассматривать Блейка и больше не беспокоиться по этому поводу.

***

Джон рассматривал звёздное небо, забыв обо всём на свете, и о том, что ему приходится нести бремя дежурства всю бессонную ночь. Звёзды с Земли выглядели совсем не так, как в Космосе. Из-за забытья Джона вывел голос Беллами:

– Ты уже час молча в небо смотришь. Ты же не собираешься уснуть?

– Тебе без меня скучно? – усмехнулся Мёрфи.

– От тишины хочется спать.

Стояла безветренная и убаюкивающая тишина. Остров словно застыл на месте или резко онемел после захода солнца. Но Джон этого и не замечал, пока Беллами не сказал о ней. Он поднялся с лежачего положения и переключил внимание на парня. После долгого разглядывания звёзд и отвлечённых мыслей не сразу даже узнал собеседника, словно не видел его много лет, и тот сильно изменился. Хотя Беллами и вправду изменился – но скорее всего, только в глазах Джона. Он не мог понять, как Блейк может оставаться собой и быть совершенно другим одновременно. Это тот же человек, с которым Джон хлебнул горечь неудачного сотрудничества и вражды, тот же, человек, который презирал его и ненавидел. Но он выглядел сейчас как кто-то, скорее, самый близкий во всём мире. Взгляд Беллами был настолько по-тёплому спокойным, что он не мог выглядеть по-другому. Джон не удержался от прозрачной улыбки, глядя на нового Блейка.

Хотелось даже заново познакомиться с ним, и Джон, дурости ради, решил поэкспериментировать с целью себя развлечь:

– Эй, парень, мы раньше никогда не встречались? Твоё лицо кажется мне знакомым.

– Это у тебя новая шутка такая? – незаинтересованно отозвался Блейк, всматриваясь вдаль, едва виднеющегося в ночи, морского горизонта.

– Какие шутки? Я из серьёзной организации. Занимаюсь охраной опасного для целого мира кода. Здесь не до шуток.

– В таком случае, я управляю данной организацией. Стыдно не знать начальство в лицо, – подыграл Беллами. И Джон расплылся в довольной улыбке. Это то, что ему нужно.

– Так значит я работаю с самим начальством? И каково это спуститься к простым людям с высоты своего величия?

– Терпимо. Бесишь ты меня уже значительно реже.

– Даже так. Так это уже и до признания в любви не далеко, – самодовольно произнёс Мёрфи.

– Ты скорее с этой скалы вниз головой полетишь, чем дождёшься чего-то подобного, – отшутился в ответ Беллами.

– У тебя не смешные шутки, Беллами. Можешь больше не шутить никогда, пожалуйста?

– Кажется, ты забыл про серьезную организацию. Здесь не до шуток.

– А вот пиздить мои фразы ты хорошо умеешь, – усмехнулся Джон.

Блейк хмыкнул и расслабленно улыбнулся в ответ. Мёрфи на некоторое время застыл, смотря на редкую улыбку парня. И снова появились странные чувства. Примесь волнения и трепетного наслаждения, которая в глубине содержит тоску. И самое странное в этом то, что Джон не знает точно, чего он больше хочет: продолжать чувствовать это или валить от этого чувства, как можно дальше; избавится от него, как от инородного предмета, попавшего в тело.

Прошло недели три. Всё оставалось по старому распорядку. Единственное, что выбивало из колеи – это Беллами. Джон старался подальше держаться от источника непонятных чувств, но это, конечно же, невозможно. Они по-прежнему вместе караулили по ночам, утром завтракали лишь вдвоём, а днём занимались вместе с другими ребятами добычей еды.

Ничего особенного не происходило, Беллами просто был и этим уже заставлял Джона нервничать – только тем, что находился в непосредственной близости. А стоило ему заговорить, или же отвлечься на что-то и не замечать того, как за ним наблюдают, он приносил ещё больший резонанс в спокойствие Джона.

Мёрфи словно лишился возможности всегда чувствовать себя свободно и уверенно. Это было пугающе для него. Это делало его уязвимым. Что-то, что непонятно, что не подвластно и никак не поддаётся контролю, проникло в сознание Джона и переворачивает там всё как вздумается. А для Мёрфи лишиться своей непоколебимой пофигистичности – это как оказаться одному среди тысячи вооруженных землян.

В эту ночь на карауле были Брайан и Миллер. Джон встречал закат на другом конце города в одиночестве, думая лишь о том, как здесь красиво. Этот закат действовал так успокаивающе: волшебным образом наталкивал на романтику. Это место явно свело его с ума, и это оно виновато в том, что Джон стал так часто думать о Блейке. Настолько часто, что уже стал уставать от собственных мыслей. Но иногда он мог отключать свой разум. Например, как сейчас: смотреть на прячущееся за морским горизонтом солнечный шар и чувствовать легкость, которой не чувствовал очень давно.

Возвращался домой он уже по темноте, когда все спали. Проходя мимо дома Блейка, парень увидел приоткрытую дверь и заглянул внутрь. Беллами сладко спал и разве что не мурлыкал во сне от блаженства. Джон подошёл ближе к его кровати, с таким же удовольствием наблюдая за спящим парнем, как и за закатом пару часов назад. И сам не зная зачем, слегка, еле касаясь, провёл пальцами по его волосам. Испугавшись, что парень может проснуться и ситуация выйдет хуже, чем в их первую караульную ночь, Джон отошёл дальше от кровати и сел на пол в тёмный круглый угол комнаты, куда не доставал лунный свет.

Мерфи наблюдал за спящим, пытаясь разобрать, что же он чувствует к нему. Почему он смотрит на парня не так, как раньше? И как он на него теперь смотрит? Неужели он стал испытывать симпатию к Блейку? Ему захотелось друзей, и он решил, что Блейк идеально подойдёт? Это не похоже на дружеские чувства. Ему же не нравилась заносчивость и высокомерность Беллами.

Они совершенно непохожи, иногда кажется, что они противоположности. Этот парень позволил повесить его. Сам Джон хотел убить Беллами через повешение ради мести. Или же не хотел, а просто был загнан в безысходность. А теперь они разговаривают по ночам и готовят вместе завтрак? Теперь Джон смотрит на парня, пока тот не видит, и ему это нравится. Теперь он чувствует себя рядом с ним по-особенному, он испытывает волнение, он вообще что-то испытывает.

Может быть, Джон и понимает в чём дело, но не может себе в этом признаться. Беллами просто притягивает его, и не важно как и почему. Не стоит решать нерешаемое, копаться в себе и закапываться. Можно ведь просто чувствовать, и не пытаться искать причину. Если бы Джон так мог, было бы всё гораздо проще.

Беллами слегка улыбается во сне, и от этой улыбки Джону становится тепло. Он с силой сжимает свое тело руками: то ли от боли, то ли от наслаждения – сам разобраться в этом он не в силах.