Текст книги "Второй лорд Белого замка (СИ)"

Автор книги: Le Baiser Du Dragon и ankh976

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– О, не волнуйся об этом, дорогой, я выполню твою последнюю просьбу с превеликим удовольствием.

Возможно, Найрис хотел поблагодарить его, или Кревану только так показалось. Он поцеловал его в лоб и выскочил за дверь, расчувствовавшись от чужой любви, холодность владыки теперь ощущалась особенно остро. Вдруг тот никогда не простит его, думал Креван, торопливо покидая северо-восточную башню, нет, такого не может случиться. Ведь раньше владыка всегда прощал его, стоило лишь явить послушание и покорность. Он поправил накидку, горько усмехнувшись.

Королевский гонец ожидал его на галерее, как и было условлено. Креван протянул ему опустошенный фиал:

– Вот, возьмите.

– А как… уже подействовало? – тот торопливо спрятал склянку в карман.

– Должно подействовать, – пожал плечами Креван и отвернулся, делая вид, что пытается сдержать слезы. – Я не стал дожидаться, вы же понимаете.

– Да, конечно, милорд.

– Лорд Найрис любил только вас, больше жизни.

– Могу я увидеть его еще раз, милорд, прошу, – гонец вышагивал по галерее, словно укушенный васильковой блохой.

– Не мельтешите же, – укорил его Креван, и тот замер послушно. – Прилетайте, как только увидите траурные ленты на знаменах и флагах. Я проведу вас к склепу.

– И позволите побыть с возлюбленным наедине, милорд? – чересчур пылко сказал гонец, и Креван поразился этакому нахальству:

– Неужто вы из тех, для кого и в смерти омеги не теряют своей прелести?

– Истинной любви смерть не преграда, – гонец поклонился. – А сейчас позвольте покинуть вас, пока нас не заметили.

– До встречи, господин гонец, наблюдайте за флагами.

Креван вспомнил вдруг о своей невинной лжи королевскому гонцу, ну, про то что Найрису отсекли руки и ноги. То-то гонец удивится, обнаружив в склепе тело своего возлюбленного целым и невредимым, как бы это открытие не спугнуло его фантазии, остудив любовный пыл. Креван так увлекся, воображая эти фривольные сцены, что чуть не забыл вернуть ключ на место. Он кинулся в кабинет и едва успел спрятать его в маленький ящичек, как услышал шаги за дверью. Креван отскочил от секретера и постарался взять себя в руки.

.

– Мой господин, – он склонил голову, казалось, стук его сердца слышен на весь кабинет.

Вошедший владыка вздернул его подбородок:

– Надеюсь, у тебя есть хоть одна причина находиться здесь.

От этого прикосновения внутри что-то скручивало узлом, как будто его пытали без боли.

– Я… – Креван широко распахнул глаза, – владыка Рандуин прислал приглашение на праздник зимнего солнцеворота. Вы позволите… пойти с вами? – он достал из кармана накидки свиток.

– А ты разве заслужил?

– Нет, не заслужил, конечно. Мое злонравие… и порочность… позвольте искупить, владыка, – зашептал Креван с надеждой, ибо во взгляде владыки больше не было драконьей стали.

– Ступай в часовню и молись, – владыка оттолкнул его к столу, нагибая и привычно сдергивая с него штаны.

Креван приготовился к вторжению, но вместо этого почувствовал, как нечто заползает ему в задний проход и копошится там, перебирая лапками.

– Это лишь для того, мой мальчик, чтобы ты помнил о своей порочности и не возносился выше дозволенного, – успокоил его владыка, ласково погладив по ягодице. – Я приду позже, чтобы насладиться твоим смирением.

– Я не разочарую вас, владыка, – Креван приложился устами к его руке, и его не оттолкнули в этот раз.

Внутри что-то сладко вертелось и ерзало, напоминая об омежьих слабостях – телесной и духовной.

========== Глава 5 ==========

Флаги над Белым замком оделись в траур на следующий день, и тогда же врата замка открылись для всех людей благородного сословия, желающих выразить соболезнования. И Лаки, измученный ночью тревог и сомнений, тоже пришел и долго смотрел на осунувшееся лицо возлюбленного, пользуясь тем, что владыка удалился с каким-то знатным гостем.

Ни капли жизни не было в Найрисе, ни единой искорки магии, и Лаки снова и снова задавался вопросом – не была ли его смерть настоящей. Вдруг непредвиденные обстоятельства…

Он судорожно вздохнул и заставил себя отойти от утопающего в цветах гроба. Цветы покрывали бедное усеченное тело его возлюбленного целиком, оставляя открытым лишь лицо. На небольшом возвышении рядом с гробом скорбным изваянием застыл первый лорд, и Лаки поклонился ему:

– Мои глубочайшие соболезнования, милорд.

Первый лорд медленно склонил голову и снова уставился перед собой. Ему предстояло провести целый день, выслушивая одинаковые слова. Интересно, положение в склеп будет сегодня, или они протянут до завтра? Лаки коротко помолился за то, чтобы сегодня, и принялся отираться среди гостей.

Вокруг громко говорили о красоте, безупречных манерах и благородном происхождении покойного. И тихо – о том, что местный владыка уже не первого омегу за свою долгую жизнь похоронил, “но этот отошел особенно быстро, земля ему пухом”. Лаки, измаявшись этими шепотками, покинул двор и ушел в гостиницу. Следовало хорошенько выспаться, вдруг ночью уже можно будет похитить Найриса.

– Ждите перед склепом, – тихо сказал первый лорд вечером, когда Лаки снова явился в замок.

Положение уже состоялось, а поминальный пир был в самом разгаре. Лаки пробрался к скальному обрыву, где был скрыт склеп владык Белого холма, и затаился среди камней у входа.

Ждать пришлось долго, Лаки даже замерз. Первый лорд пришел после полуночи. Он приложил ключ к скале и вошел в нее, не оглядываясь, а Лаки тенью скользнул внутрь.

– У вас есть полчаса, чтобы попрощаться, – сказал первый лорд, останавливаясь перед гробом. – Потом двери сомкнутся сами, помните.

– Спасибо, милорд, – прошептал Лаки, склоняясь над его рукой, – не знаю, как вас и благодарить за ваши неисчислимые благодеяния.

– Ну, полно, господин гонец, я сделал лишь то, что велело мне сострадание и милосердие.

Лаки страстно лобызнул его в перчатку и бросился открывать гроб. Конечно же, Найрис сейчас не дышит и не может задохнуться, но…

– Он… целый, – Лаки неверяще обернулся к первому лорду, изо всех сил пытаясь скрыть неуместную радость.

– Да, – скорбно кивнул первый лорд, – ритуал не успели довести до конца, я забыл вам сказать. Вижу, так вам нравится гораздо больше?

– Да… да, больше, – залился краской Лаки.

Кажется, первый лорд держал его за какого-то извращенца, любящего мертвых.

– Что ж, не буду вам мешать, – первый лорд тоже слегка порозовел и, церемонно кивнув, удалился.

А Лаки, дрожа от нетерпения, извлек Найриса из гроба, завернул в свой плащ и сбежал, взвившись в воздух прямо от входа. Надо было срочно лететь в Дворец мертвых для ритуала пробуждения.

Но когда он прибыл, наставника не оказалось на месте, а Лаки опасался доверить Найриса кому-либо еще.

– Я постараюсь найти его, – пообещал ему Ольгерт.

Лаки благодарно ему покивал и устроился в ритуальной комнате с Найрисом на руках. Тот был такой холодный, но Лаки все равно поцеловал его в бледные губы и замер в ожидании. Из углов и ниш комнаты выглядывали жуткие образины некромантских божков, которых тут почитали наравне с великим Отцом. И если все будет в порядке, то и Лаки будет почитать их следующие пять лет. Да и позже… Наивно полагать, что он сможет после этого избавиться от некромантской магии. Хорошо бы его умение летать осталось с ним. Лаки вздохнул, вспомнив, что спасительное зелье называлось “напитком богов”, и мысленно попросил ближайшего идола помочь им с Найрисом.

– Надо же, целый высокородный омега, – удивился наставник, заходя. – Да вы везунчик, юноша.

Он был довольный и веселый, явно с попойки, судя по запаху вина и белой шубе, испачканной свежей кровью.

– Да, оказывается ритуал не успели провести до конца! – вскочил на ноги Лаки и с опасением поинтересовался: – А вы… сейчас сможете провести пробуждение?

– Раздевайте его и кладите на стол, – хмыкнул тот, удаляясь.

И Лаки принялся разоблачать Найриса от шелков и украшений. Его тело было таким исхудавшим, покрытым темными пятнами синяков и загадочными круглыми следами.

Впрочем, эта загадка вскоре прояснилась, когда вернулся наставник: подчиняясь его жесту, откуда-то выползли черные трубки и присосались к Найрису. Лаки закусил губу, заставляя себя не отводить взгляда. Он хотел видеть весь ритуал.

– Это магия жизни, как вы видите, – сказал наставник. – Столь любимая нашим общим другом, владыкой Даркаеном.

– Я не имел чести быть представленным владыке, – пробормотал Лаки, наблюдая за творимыми наставником плетениями. – Но весьма остроумно, ставить ритуал магии жизни парным к зелью смерти.

– В искусстве некромантии множество таких остроумных решений, юноша. Держите магический фон тут.

Некоторое время они сосредоточенно молчали, а потом наставник коротко выругался:

– Чертов Даркаен, инквизицию бы на него натравить. Держите фон, юноша! – наставник призвал еще клубок черных трубок, продолжая негромко возмущаться: – Второй благородный омега за последние двадцать лет… Ересиарх проклятый. И это в то время, как ордену не хватает магов, а драконы…

– Инквизиция по нему плачет, – осторожно заметил Лаки, не дождавшись продолжения про драконов. – Но о чем им сообщать, ведь владыка был в своем праве?

Наставник засмеялся:

– Кстати, юноша, а как вы собираетесь оградить своего омегу от поклонников? Не хотелось бы мне узнать в скором времени, что вы бездарно погибли на дуэли, вместо того, чтобы отдать свою жизнь ордену.

– Найрис никогда не даст повода, – нахмурился Лаки.

– Омега королевской крови… Привыкший к роскоши и толпе слуг, – развеселился снова наставник. – Я уверен, он сам даже сапог не умеет застегивать. Как вы будете содержать его?

Лаки не нашел приличных слов в ответ и от негодования залился краской.

– Когда вам надоест тянуть ношу не по силам, а ему наскучит бедность и отсутствие великосветского общества, – наставник выразительно посмотрел на Лаки и поднял руки, отзывая почти все трубки. – Я сохраню его тайну и достойно обеспечу его.

– Нет, такого не будет, – замотал головой Лаки, отгоняя сомнения. А что если Найрису и правда… наскучит?

Он закусил губу и сжал холодное плечо любимого. У Лаки был всего один слуга, и тот злонравный бездельник, как все беты. Надо будет нанять еще мальчишку-бету, специально для Найриса. Нет, лучше омегу.

Найрис вздрогнул и хрипло вздохнул, изгибаясь, как от боли.

– Боже, – прошептал Лаки, со страданием наблюдая, как того корчит в судорогах.

Все тело Найриса было напряжено от хлынувшей в него омежьей магии, даже член налился и торчал. Лаки мучительно хотелось к нему прикоснуться.

– Не вздумайте проникать в него, – сказал наставник, уходя.

Лаки бросил гневный взгляд ему вслед. Еще ни один человек не выводил его из себя так целенаправленно. Нагло пользуясь тем, что он не мог нагрубить своему наставнику.

Найрис тихонько застонал и снова выгнулся, а Лаки погладил его по животу. И Найрис потянулся за его рукой, так и не приходя в сознание. Лаки судорожно вздохнул, снова положил руку ему на живот, провел вниз, к лобку и напряженному члену. В конце-концов, наставник не запрещал ласкать его снаружи. Лаки пощекотал Найриса под яйцами и лизнул головку. Найрис задрожал, и Лаки вобрал его член в рот полностью, продолжая ласкать яйца и дырочку.

Совсем скоро Найрис содрогнулся и кончил – почти сухо, с жалобным стоном. И Лаки тревожно вгляделся в потоки его магии – вдруг все же нельзя было, и эта невинная ласка нарушила что-нибудь. Но сила текла и наполняла тело его возлюбленного кажется даже более упорядоченно, чем до того. Лаки вздохнул с облегчением и поцеловал его обмякший член напоследок. А потом накрыл своей курткой и побежал к Ольгерту – за одеялами.

Хоть ритуал и не был доведен еще до конца, судя по оставшимся трубкам, но не лежать же Найрису здесь голым, да еще и на холодном камне.

Он осторожно, стараясь не потревожить трубки, укутал Найриса несколькими одеялами и долго сидел рядом, любуясь прекрасным лицом возлюбленного и перебирая густые светлые пряди.

А потом так и заснул под ритуальным столом некромантов, в обнимку с очередным страхолюдным их божком, зачем-то поставленным там. А проснулся от задавленных хриплых рыданий.

– Найрис! – Лаки подскочил, ударился головой о столешницу и с волнением уставился на любимого: – Тебе… вам больно?

Найрис, до того судорожно зажимающий рот обеими руками, замер, распахнув глаза.

– Что случилось, мой прекрасный лорд? – улыбнулся Лаки и погладил его по щеке.

– Показалось мне сначала, что проснулся я в Белом замке, и смерть моя была лишь сном или злой шуткой первого лорда, – прошептал Найрис. – Но теперь я не хочу расставаться с этим сном. Даже если я сошел с ума в лаборатории моего мужа и обречен на эти сладкие видения до конца жизни.

– Это не сон, – Лаки взял его за руки и поцеловал их по очереди. – Первый лорд вам дал не яд, а зелье некромантов, и все сочли вас умершим. Даже владыка Даркаен. Теперь вы свободны, мой лорд.

– Как странно знать это…

Лаки вздохнул и смущенно сказал:

– Я теперь тоже поступил на службу к некромантам.

– Так вы послушник ордена? – улыбнулся Найрис.

– Вольный рыцарь на службе, – сказал Лаки. – У меня ведь уже было рыцарское звание. Но в общем-то, это одно и то же, я полагаю.

– Рыцарь ордена Мертвых, как возвышенно, – Найрис полуприкрыл глаза. – Жаль, в наше время не носят доспехов. Доспехи, покрытые серебром и пламенеющий меч в руках, вы словно родились для этого.

Лаки облегченно засмеялся – его возлюбленный не был предубежден против некромантов – и, придвинувшись, поцеловал его в уста:

– А вы, мой лорд, хотели бы связать свою судьбу с некромантом? Хотели бы стать моим мужем и принадлежать мне душой и телом, так же, как и я вам?

– Да, – просто ответил Найрис и обнял его, притягивая к себе.

***

Креван с трудом приподнялся на постели, стараясь не потревожить горящую от трости задницу. Четвертый день его заточения был на исходе, возможно, завтра владыка дозволит ему покинуть закрытый чертог. С тех пор, как Найрис злонравно наставил владыке рога, Кревана всегда запирали в эти дни, как будто и он мог поступить также.

Зато владыка проводил почти все это время рядом с ним, лишь иногда уходя в лабораторию. “Проведать нашего дорогого Эрина”, – говорил владыка и целовал его в губы. Эрин, юный и не очень знатный омега, стал их новым супругом спустя год после смерти Найриса, и родители его даже не интересовались, от чего же скончался прежний второй лорд. Эрин так быстро оказался беременным, после первой же течки, и больше Креван не видел его, хоть и догадывался, где тот проводит свои последние дни. Интересно, поместил ли его владыка в колбу или на столе маринует, как когда-то Найриса?

Креван дохромал до столика на тонких витых ножках и взял в руки кубок. Нет, в этот раз он не станет… Повинуясь какому-то безумному порыву, он выплеснул зелье в окно, с трудом просунув руку с кубком сквозь решетку. Пусть ребенок владыки сдохнет во чреве второго лорда, а Креван родит ему наследника. Он прыгнул в постель, прижимая к груди пустой кубок, и стал ждать.

Вскоре владыка вернулся в опочивальню, и взгляд его был необычайно мягок:

– Можешь оставаться в постели.

Наверное, эксперимент с Эрином проходил так, как надо.

– Благодарю, господин мой, – Креван сполз по подушкам, выпустив кубок из рук.

– Ты принял все?

Когда-то Креван считал, что владыка видит любую ложь, но после истории с изменой Найриса убедился, что это не так. Многое доступно видеть магу-альфе, но только не злонравный омежий обман.

– Да, господин, – улыбнулся Креван. Когда владыка узнает о ребенке, наверняка разозлится сперва и накажет его. Но потом непременно обрадуется.

Тот строго посмотрел на него, заключая в объятия и больно сжимая выпоротую задницу:

– Уясни себе, маг хаоса никогда не станет владыкой земель белых драконов. Я объяснял тебе тысячу раз.

– А если бы зелье вдруг не подействовало? – игриво спросил Креван и вскрикнул, до того сильно владыка сдавил его.

– Эти последствия можно устранить в любой момент, мой мальчик. Ты же знаешь.

Вот значит как…

– Да, владыка, я просто так спросил.

Позже Кревану казалось, что именно в тот момент он все решил. Или же когда почувствовал присутствие ребенка в себе? Креван впервые покидал замок без разрешения, содрогаясь от задуманного им. Если бы владыка меньше верил ему, если бы запирал, как всех остальных своих мужей…

***

– Так значит, милорд, господин ваш впал в ересь, – Его святейшество развернул свитки.

– Да, – Креван печально вздохнул. – Господин мой, владыка Белого замка, почитает себя выше творца нашего и желает в гордыне своей превзойти его замыслы.

Великий инквизитор пошевелил бровями, и Креван поспешно продолжил:

– Я не мог допустить, вы же понимаете. В свитках запечатлен ритуал, полный отвратительной ереси… Перенос альфьей магии через омежью утробу… Если вы поспешите, то застанете в Белом замке и другие доказательства, столь ужасные и отвратительные…

– Понимаю, – Его святейшество поднялся и зашел ему за спину. В тесном кресле было не повернуться, и Кревану так и приходилось сидеть, неловко задрав голову. – А ведь вы, должно быть, в ожидании?

Креван вздрогнул – неужели заметно… Срок еще очень маленький, даже владыка ничего не понял. Вот спустя месяц любой сильный маг легко бы увидел формирующиеся магические потоки в его теле. Он постарался изобразить смущение:

– Я не уверен точно, но, вероятно, да.

– Как интересно.

– А вы можете определить, кто родится?

– Альфа, маг хаоса, вы же сами принадлежите этой стихии, – пожал плечами Его святейшество. – Все очевидно.

– Ну, это только вы видите, – Креван опустил глаза и улыбнулся. – Больше никто не заметил.

– Мне очевидно также, что у владыки Белого холма нет близких родственников, братьев или племянников-альф, а даже такой достойный омега, как вы, милорд, не сможет обойтись без поддержки.

– Да-да, нужен регент-альфа, пока мой сын не достигнет совершеннолетия. Если владыку арестуют, конечно, и если процесс закончится, как… ну, как обычно они у вас заканчиваются.

– Непременно арестуют, – шепнул инквизитор ему в ухо. – Можете не сомневаться, милорд. Это не первая жалоба на владыку Даркаена, но впервые доказательства его вины столь весомы. Вы оказали Святой Инквизиции неоценимую услугу.

– Могу я просить вашего покровительства?

– Безусловно, – Его святейшество накрыл его руку своей. – Думаю, вам безопаснее не возвращаться в Белый замок до завершения процесса. Я мог бы предложить вам достойное убежище, если вы пожелаете, конечно.

– Пожелаю… – Креван закрыл глаза, не отнимая руки.

Вот и все. Он сидел так целую вечность, а слезы текли и текли из его глаз, пока Его святейшество не утер их и не напоил его сладковатым разбавленным вином.

***

Костяной дракон, выращенный Лаки с таким трудом и любовью, разваливался. Он был ранен еще над Гнилостными болотами, когда восточные варвары попали в него разъедающей плесенью. Тогда Лаки почти вылечил его, но в последнем бою ему оторвали крыло и повредили центральный управляющий контур.

– Смотри, Грим, красиво, да? – сказал Лаки, кружась над горой.

Магическое создание повернуло к нему морду, и Лаки снова показалось, что костяной дракон смотрит на него печально и понимающе. Как будто они могли чувствовать печаль и понимать что-либо, кроме боевых команд.

Лаки приземлился на плоскую верхушку горы и снял с дракона сумки и оружие. Поднял руки, творя восстанавливающие заклятия. Это скрепит дракона на месяц-другой, если тот не попадется врагам.

– Лети куда хочешь, Грим.

Дракон снова посмотрел на него своими красными глазами, а потом взвился в воздух и полетел, кажется, прямо на солнце. Лаки долго глядел ему вслед, пока темная точка, в которую он превратился, не растаяла далеко на севере. Костяные драконы всегда улетали умирать на север, в земли истинных драконов, как будто имели к ним какое-то отношение.

Лаки запаковал сумки в заплечный рюкзак, прицепил оружие к поясу и тоже прыгнул с горы. Совсем недавно он научился превращаться в зловещий черный дым и лететь к цели с бешеной скоростью, гораздо быстрее, чем на костяном драконе. Впрочем, драконы ведь предназначались только для битв… Когда-нибудь он научился бы обращать в дым и Грима, как наставник. Они с Гримом были бы так великолепны, появляясь из черных клубов прямо посреди сражения.

“Выращу нового дракона и назову его тоже Гримом”, подумал Лаки, с эффектным грохотом материализуясь уже во дворе своего дома.

– Господин! – Касси, его старый слуга, выскочил из конюшни, что-то жуя. В волосах у него торчало сено.

– Опять бездельничаешь, негодяй, – Лаки влепил ему легкую затрещину.

– Ай, больно, господин! За что? Я работал, сено разгребал! Коней чистил, – лживо запричитал Касси, принимая из его рук поклажу.

– Господин Найрис дома?

– Да, гостей принимать изволят, – расплылся в улыбке Касси, мгновенно забыв о страданиях ушибленного уха. – В карты играют.

Все простолюдины млели в присутствии Найриса. И готовы были на любые услуги, сраженные чудовищной дозой омежьей магии. Впрочем, не только простолюдины…

– Горячую воду мне в купальню и… – Лаки поколебался, выходить к гостям не очень хотелось. Хотелось отдохнуть и желательно с теплым омегой под боком. – Домашнюю одежду.

Касси был очень ценный слуга, несмотря на свою лень. Слабый огненный маг, он умел быстро подогревать воду и хорошо готовил. Когда-то его умений хватало на все, в чем нуждался Лаки, но с появлением Найриса в дом пришли еще бета и омега-горничный. А сам Лаки все чаще стал задумываться об оруженосце.

Он и сейчас об этом думал, лежа в бадье с горячей водой. А еще о Найрисе, о Гриме, о столичных новостях и о своей службе. Мысли были обрывочные и ленивые, они кружились, как листья на ветру, медленно исчезая, и скоро совсем ушли, оставив лишь самую приятную – о Найрисе. Лаки потянулся, поглаживая себя по яйцам и представляя, как возлюбленный его муж опускается на колени, облизывает припухшие от желания губы и целует его туда.

В купальне тонко запахло цветами. Лаки открыл глаза и увидел, как сверху на него падают красные лепестки.

– Мой господин вернулся с войны и не захотел меня видеть, – улыбнулся Найрис.

– Я не хотел видеть никого, кроме тебя, – сказал ему Лаки, и Найрис присел рядом с бадьей, подернул рукав и опустил руку ему на пах.

– Позвольте помочь вам с омовением.

– Я замечаю пробегающую в лесу мышь и летящего в темноте сокола, – сказал Лаки, снова закрывая глаза и отдаваясь на волю ласкающих прикосновений. – Но не почувствовал, как пришел мой любимый муж.

– Говорят, так бывает от любви, – тихо засмеялся Найрис. – Это от того, что все мои помыслы только о вас.

Лаки закусил губу и перехватил его руку:

– Погоди. Я хочу в тебе.

И Найрис послушно не прикасался к его члену до самого конца омовения.

А когда Лаки вылез из бадьи, его недавняя мечта исполнилась: Найрис, сохраняя на лице все то же строгое и скромное выражение, опустился на колени, облизнул порозовевшие губы и взял в рот.

– Рядом с тобой мне кажется, что давным-давно я прыгнул в пропасть, не умея летать. А она оказалась бездонной, и я все падаю и падаю, пойманный в ловушку вечности, – прошептал Лаки, в голове его мешались когда-то прочитанные стихи и перевиденные сны, в горле стоял комок, а лед и ветер их магий сливался вокруг них в снежный вихрь, как всегда бывало после долгих разлук.

– Наставник зовет меня в столицу, – сказал Лаки уже в столовой. – А генерал Истариан на драконью заставу. Помнишь его?

– Прекрасно помню, такой достойный альфа, – отозвался Найрис. – Попробуйте пирожные, дорогой, я их сам делал.

Стоявший у дверей слуга-омежка тихо хихикнул: “собственными белыми ручками сахарные фигурки лепили”.

Лаки посмотрел на фигурки, изображающие драконов и единорогов.

– Как красиво, даже жалко есть, – он взял одно пирожное. – Так вот, я весь в сомнениях. С одной стороны столица, а с другой – слава и продвижение по службе быстрее.

Найрис опустил ресницы, едва заметно улыбаясь:

– Застава лучше, что нам делать в столице.

– Да, я тоже так думаю. Кстати, дорогой, дошли ли досюда последние новости? О владыке Даркене.

– Нет, – Найрис еле заметно вздрогнул.

– Я читал королевский указ… Святая Инквизиция поймала владыку Белого холма на жуткой ереси. Его самого сожгли на дворцовой площади, а над землями его установили патронат Инквизиции до совершеннолетия наследника.

– Вот как, – тихо отозвался Найрис и после длинной паузы продолжил: – Вот так закончил свои дни последний из рода, в чьих жилах текла кровь белых драконов.

– Ты так говоришь, будто сожалеешь о нем, – нахмурился Лаки. – А известно ли тебе, какие богомерзкие вещи он творил над благородными омегами…

– И неблагородными тоже, – сказал Найрис, глядя куда-то в пустоту.

– Так ты знал! Почему же не сказал мне?

– Немногие догадывались, – прошептал Найрис. – До меня доходили слухи… еще в королевском дворце. И совсем мало было тех, кто этому бы поверил. Должно быть, некто предоставил в Инквизицию неоспоримые доказательства. Некто весьма… благонравный и пользующийся бесконечным доверием владыки.

– Я бы тебе поверил, – сказал Лаки грустно.

– Альфы всегда верят своим омегам, – Найрис взял его руку и поцеловал. – Я не хотел навлечь на вас беду, мой дорогой. Вы бы наверняка не оставили это дело так. Простите.

– Я бы тоже хотел, чтобы ты доверял мне больше, – вздохнул Лаки.

А потом обнял ластящегося к нему Найриса и погладил по едва заметному животику. Совсем недавно они решили завести ребенка, когда Лаки стал командиром отряда.

– Мне кажется, он там кувыркается, – фыркнул Лаки, вскоре оттаяв.

– О, этот маленький альфа там все время буянит, – улыбнулся Найрис. – Может, поедем в столицу, дорогой? Ребенку там будет лучше.

– Отчего же ты передумал? – удивился Лаки.

– Владыка мертв. А вы мой муж… Моя семья не позволит детям королевской крови расти в безвестности. Объявимся лучше первыми.

– И что же будет, мой принц? – усмехнулся Лаки.

– Вам дадут какой-нибудь титул. Приграничную марку… Попросим на севере, и будет все, как вы хотели, драконы, застава, лишь земля, которую вы будете защищать – будет ваша.

– Хорошо, – ответил Лаки. – Надеюсь лишь, что меня не убьют, а тебя не отдадут одному из владык.

– Нет-нет, так не будет, – горячо зашептал Найрис, – я напишу своему дяде, владыке Леананну, он был всегда ко мне расположен, он нам поможет.

– А я напишу наставнику, – вздохнул Лаки, вставая.

Но опасения Лаки оказались тщетными, и все произошло именно так, как предполагал Найрис, снова ставший лордом. Лаки даровали графский титул и самую северную из пограничных марок, настоятельно посоветовав при этом не показываться оттуда лет пять-десять.

А покидая столицу, Лаки с Найрисом встретили Кревана, вдовствующего лорда Белого замка. Тот ехал в паланкине, так как был в изрядном уже положении.

Их маленький кортеж остановился, и Лаки любезно поклонился давнему благодетелю:

– Лорд Креван.

– Позвольте, – ответил тот, не отрывая взгляда от Найриса, – не могу припомнить…

– Лакейн, граф Кленовой марки, и лорд Найрис, мой супруг.

– Ах да, конечно, – бледно усмехнулся лорд Креван. – Желаю здравствовать, граф.

– И вам того же, – ответил вдруг Найрис и подвел своего коня поближе к Лаки, прикоснувшись бедром.

И Лаки счастливо улыбнулся в ответ на эту ласку и подумал, что и Найрису следует пересесть в карету. Как бы тот не уверял его, что омеги королевской крови могут хоть галопом скакать на последних сроках.

Лорд Креван кивнул им и уехал, а Лаки заметил:

– Надеюсь, он счастлив, и инквизиторы не сильно хозяйничают в его доме. Такой достойный и милосердный омега заслужил счастья.

– О, да, – откликнулся Найрис рассеянно. – Заслужил. Вы как всегда правы, мой дорогой муж.

КОНЕЦ