Текст книги "Ошибка природы (СИ)"

Автор книги: Le Baiser Du Dragon и ankh976

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Эй, Кевин, ты что, плачешь? – спросил он ласково и взял Кевина за плечи. – Этот альфа тебя изнасиловал что ли?

– Нет, – Кевин провел ладонью по щеке и с некоторым удивлением обнаружил, что она мокрая. – Нет, он не такой.

– А почему же ты плачешь, дорогой, – Марио утянул его в комнату на диван и обнял.

– Из-за тебя, наверное, – сказал Кевин и положил голову ему на плечо.

Марио засмеялся:

– Глупости. Кушать хочешь?

Кевин закивал.

– Зачем же ты мне изменил с этим альфой, – вздохнул Марио уже в постели. И запустил руку ему в трусы.

– Не надо, – Кевин прижался задницей к стене. – Там саднит.

– Ну хоть пососи мне, – жалобно поднял брови Марио.

Кевин почему-то не хотел и упирался, но в конце концов Марио его уговорил (“Альфе неизвестному дал, а мне и пососать брезгуешь?”). А потом все равно принялся допытываться об измене.

– Давай уже спать, Марио… Дал ему, потому что не смог отказать, вот почему, – Кевин завернулся в одеяло, чувствуя себя совсем измученным.

– А что тут такого смочь? Просто ясно и громко говоришь “нет” и вырываешься. Можно повопить еще.

– И помогает?

– Ну, если не поможет, можно подраться немного, со следами чтобы, знаешь. Ну и дать, конечно, чтоб не прибили, – захихикал Марио. – А потом друзьям жалуешься на побои и изнасилование, и они его пиздят.

Кевин распахнул глаза:

– А в полицию заявление?

– Да, конечно, лучше в полицию, – пробормотал Марио, прижимая его к себе. – Давай и правда на боковую, тебя-то никто не насиловал, сам жопу подставил.

***

Рядом с парковкой Института Возрождения его встречал какой-то незнакомый молодой альфа, наверное, один из новых ассистентов профессора Мерна.

– Рад приветствовать, господин Хемниц.

– Здравствуйте, – Людвиг рассеянно пожал протянутую ему руку и надменно посмотрел поверх головы белобрысого альфы. Тот непонимающе моргнул, а потом весело представился:

– Артур Эсхольц, ведущий ассистент профессора Мерна.

Людвигу он показался похожим на психа. Надо бы ужесточить порядок отбора сотрудников.

Снаружи Институт Возрождения был вычурно отделан мрамором, позолоченные статуи обнаженных омежек поддерживали свод центрального входа. А внутри все было слепяще-белым, и весьма навязчиво пахло омегами.

Вот после Кевина не пахло ничем. Его запах, оставшийся после секса, растворился буквально за полчаса.

По пути им встретилось несколько пациентов. Двоих из них нахальный Артур Эсхольц на ходу ущипнул за задницы.

– Напряженная у вас должно быть работка, – усмехнулся Людвиг.

– Ничуть, господин Хемниц, – ассистент фамильярно заулыбался. – Самое то. Представляете, они уже хотят, как омеги, но еще не могут залететь, как беты. И главное – сами лезут, только успевай выбирать.

– Что, прямо-таки все лезут?

– Конечно, они же только открывают для себя волнующий мир секса. Доказано, что беты не могут испытать полноценный оргазм, так, нечто вроде приятной щекотки.

Людвиг опять подумал про Кевина, в сотый или даже в тысячный уже раз. Может, надо было проявить заботу и спросить, отличался ли его оргазм от щекотки? И пообещать больше не засаживать, беты не любят, когда их несколько раз подряд дерут, это Людвиг хорошо помнил.

– Направо, – ассистент повел его по каким-то незнакомым коридорам. – Во втором крыле ремонт, обновляют палаты.

– Я в курсе, визировал сметы, – строго сказал Людвиг. – Хотя, на мой взгляд, ни к чему обновлять стены каждые несколько лет.

– Новоявленные омеги обдрачивают все вокруг себя в радиусе нескольких метров, – серьезным тоном ответил ассистент.

Людвиг хотел его резко одернуть, но не успел – из открывшейся двери под ноги им вывалился бета в халатике с эмблемой института. Губы и щеки его были все в мелких крошках, а в руке – половинка печенья.

– Давай, ищи альфу, твоя очередь, придурок, – шикнули из-за двери.

– Там у нас читальный зал, – пояснил ассистент. – Омеги любят собираться вместе и читать одну книгу, обсуждая прочитанное.

Людвиг помог незнакомому бете, то есть почти омеге, встать на ноги.

– Не ушиблись?

– Конечно, ушибся, – омега повернулся к ассистенту: – доктор, вот вы где! А мы вас утром искали.

– Помогите мне затолкать его обратно в читальню, – прошептал ассистент Людвигу. – А то не отвяжется.

– Ну, так трахните его – и отвяжется.

Все это определенно начинало раздражать. Чертовы бляди. Яйца чуть не звенели от всей этой атмосферы – манящие запахи и полуголый то ли бета, то ли омега, жмущийся к ним поочередно. А еще Кевин, давший вчера только один раз и сваливший. Даже не один, а пол раза – ведь Людвиг лишь наполовину ему вставил. Он сжал челюсти и закрыл глаза, невольно погружаясь в воспоминания. Этот жар… и дрожь распластанного под ним тела… Кевин должен принадлежать только ему.

– Вы что-то сказали? – омега вопросительно уставился на него и откусил кусочек печенья.

– Ничего. Идите и немедленно умойтесь, стыдно смотреть, – влез вдруг ассистент, а Людвиг развернул омегу и подтолкнул к двери, из которой тот появился.

– Подождете меня? – доверчиво глянул на них омега.

– Да, – убедительно сказал Людвиг.

И как только за омегой закрылась дверь, они молча кинулись прочь оттуда.

На душе у Людвига стало паршиво. Нет, он, конечно, знал, что при омега-терапии пациенты словно заново переживают пубертат, но это было уже слишком.

– Профессор Мерн вас ждет, – ассистент проводил его до самого кабинета и удалился какой-то вихляющей походкой.

“Вокруг одни бляди”, – решил Людвиг, испытывая неожиданное облегчение. Конечно, Кевин вовсе не думал менять его на какого-то омежку, просто поддался своей блядской натуре.

– Людвиг, – профессор Мерн сердечно приветствовал его, и Людвиг приобнял его в ответ и сухо поцеловал в щеку.

Знакомство их продолжалось еще с тех пор, когда Мерн был бетой. Но лет пять назад он не выдержал и испробовал свои достижения в области омега-терапии на себе. Полного преображения не получилось – Аксель Мерн был для этого слишком стар, но нерегулярные течки у него присутствовали. “Это как под веществами, расширяющими попеременно то жопу, то сознание, а иногда и все сразу”, – делился впечатлениями Аксель. Людвиг иногда жалел, что так и не трахнул его.

– Я вижу, ты не очень-то рад меня видеть.

– Рад, почему же. Что новенького в твоих исследованиях, Аксель? – спросил Людвиг, изображая заинтересованность.

– Повышаем границы возраста для проведения омега терапии.

– Бесполезная трата ресурсов. Ты же знаешь установку – только беты до тридцати лет.

– Все хотят счастья, – улыбнулся Аксель своей выцветшей улыбкой. – А как там твой бета – придержать для него место в следующей группе?

– Не знаю, – честно ответил Людвиг. – Но придержи на всякий случай.

Однажды он спросил Акселя, сможет ли тот принять еще одного бету. Дополнительно, если вдруг срочно понадобится. И Аксель ответил: “конечно, твоего бету сразу же включим в группу,” – и иногда ненавязчиво напоминал Людвигу об этом. Наверное, рассчитывал получить ответную любезность при очередной проверке.

– Аксель, я хотел уточнить кое-что.

– Слушаю, – Аксель склонил голову набок.

– Эти твои пациенты, будущие омеги… Они что, от этих ваших последних разработок совсем безмозглыми становятся? Раньше я такого не замечал.

– Они не безмозглые, – поднял ладони Аксель, этот омежий жест смотрелся так неестественно. Аксель выглядел как стопроцентный бета, седой и строгий. – Просто на время терапии им даруется уникальная возможность возвращения в детство, но потом они снова становятся сами собой. С учетом нового статуса, конечно.

Людвиг, морщась, вспомнил испачканного в крошках омегу:

– Они больше похожи на безумных шлюх.

– Они – как дети, невинны во всех своих проявлениях, – мягко сказал Аксель и взял его за руку. – Если приведешь того бету… Я буду настаивать на подготовительном курсе для тебя.

========== Глава 4 ==========

Кевин поправил перед зеркалом галстук и с сомнением покосился на Марио. Тот натягивал здоровенную косуху поверх костюма.

– Дорогой, тебе так необходима именно эта куртка?

– А мне не идет? – сверкнул глазами Марио. Кевин знал теперь, что тот носил зеленые контактные линзы.

Впрочем, и линзы, и косуха на вечерний костюм – все это на самом деле шло Марио, хотя на любом другом смотрелось бы нелепо. Или не на любом. На Кевине бы точно нелепо.

– Идет, тебе все идет, но…

– Расслабь булки, милый, я сдам это в гардероб, – засмеялся Марио и потрепал его по заднице.

Они шли на премьеру модного мюзикла, Кевину удалось перекупить (по двойной цене) билеты у знакомого театрала.

А в холле они встретили Людвига, и Кевин сглотнул, пытаясь на него не таращиться. Людвиг был такой красивый и представительный. И он точно бы не напялил ничего странного в театр… Сердце Кевина заполошно забилось – поздороваются ли с ним после вчерашнего или сделают вид, что не заметили?

– Кевин, – кивнул Людвиг, проходя мимо.

В его руке была сложенная газета, и Кевин уставился на нее, прошептав:

– Добрый вечер, Людвиг.

Людвиг остановился и усмехнулся:

– Собираетесь в парк аттракционов?

– Нет, на премьеру “Собак”, – покраснел Кевин, упираясь в плечо Марио рукой – тот настойчиво тянул его к себе.

– Завидуете, дядя, – сказал вдруг Марио нахально и поцеловал оцепеневшего от неловкости Кевина в ухо.

– Альфу тебе надо, омежка, – усмехнулся Людвиг, лениво переводя взгляд на Марио.

– У меня есть мой сладкий беточка, – сказал Марио с выражением и повторил: – Мой беточка, дядя.

Кевин думал о том, как прекрасно было бы находиться не здесь, а, например, у себя дома. Под кроватью. Или в шкафу.

Между тем Людвиг вскинул руку и успел щелкнуть Марио по лбу, несмотря на то, что тот попытался увернуться и отскочить.

– Уже отпустил своего беточку? – обронил Людвиг насмешливо и ушел.

– Вот ведь хуй, – прошипел Марио ему вслед и схватил Кевина за руку.

– Мы идем не туда, – сказал Кевин уже на улице.

Марио сосредоточенно тащил его по узким улочкам – вглубь древнего квартала кожевенников.

– Мне надо выпить, – буркнул Марио и снова дернул его за руку.

– Опоздаем, – сказал Кевин тихо и устало. Ему уже не хотелось ни на какую премьеру. Хотелось вернуться домой и заснуть. Или и правда лучше выпить? Последний раз он пил на втором курсе, это дело ему никогда особо не нравилось.

– Заткнись! – вдруг заорал на него Марио, останавливаясь. – Я знаю, это твой ебарь. И видел, как ты на него слюни пускал, сука.

Кевин втянул голову в плечи, стыдясь оглянуться по сторонам. Если на этой старой улочке есть люди, то сейчас они все пялятся на них и смеются. Конечно же здесь полно людей, полно неутомимых туристов и ищущих развлечений парней.

Марио снова потащил его, и Кевин больше не сопротивлялся. Они спустились в какой-то подвал, и там оказался бар, набитый людьми в разнообразных косухах. Множество альф и омег, приветствующих Марио хлопками по плечам и заднице. Кевин подумал, что сейчас Марио снова его бросит и исчезнет, но тот все не отпускал его руки.

А еще здесь было невыносимо накурено, словно для местных завсегдатаев были не писаны законы о курении в общественных местах.

Они сели у стойки бара, точнее, Марио сел, а Кевина прижал к себе, положив руку ему на член.

– Прекрати, – сказал Кевин, но Марио не прекратил конечно же, заставил его пить с ним (“на брудершафт, Кевин!”) водку, а потом сунул литровую банку с пивом.

Вокруг них собрались омеги и пара альф, они стукались кружками, громко разговаривали и даже пели хором.

– Пойдем гулять, – сказал Марио через неизвестное количество времени, и компания омег радостно подалась за ними.

Марио снова потащил Кевина за собой.

Один из альф остановил их, тихо сказав:

– Без этой твоей хуйни, Марио, все на дне.

– Я помню, Адольф, все пучком, – ответил Марио, смеясь.

На улице голова у Кевина слегка прояснилась, и он снова попробовал сбежать домой.

– И не думай, что я отпущу тебя к твоему ебарю, – сказал Марио и дернул его к себе.

– Твой бета хочет сбежать к альфе, Марио? – захихикали другие омеги. – Или к другому бете? А может к нам?

– Мой бета – это мой бета, сучечки, – фыркнул Марио.

Кевин удивленно огляделся, но никто из присутствующих, судя по всему, не обиделся на такое обращение.

Они шлялись по темнеющим улицам города, смеясь и распевая обрывки старых патриотических песен. Марио сунул Кевину очередную банку с пивом, только на этот раз в пакетике из-под омега-колы.

Сначала Кевин только делал вид, что пьет вместе с ними. А потом натер обе ноги в лаковых туфлях и начал пить по-настоящему. Все было просто ужасно. Он уже был готов сказать Марио, что уходит, и если тому это не нравится – то что ж, ему придется жить с этим.

А потом случилось это.

Уже совсем стемнело, и один из омег, издав залихватский вопль, опрокинул прилавок с каким-то туристическим дерьмом. Это был уличный прилавок при круглосуточном магазинчике. И из магазина выскочил альфа и принялся поливать “пьяных ублюдков” матом. Он был явным выходцем с востока, судя по акценту, смуглому лицу и белым волосам.

– Ах ты сука, выблядок хычварский! – взбесился Марио и выхватил из под косухи короткую железную цепь.

Позже, вспоминая происшедшее снова и снова, Кевин думал, что все могло бы обойтись, если бы альфа их испугался и закрылся в магазине. Вызвал бы там полицию или достал ружье из-под прилавка. Но вместо этого альфа поймал Марио за цепь и вырвал ее. И получил по голове такой же цепью от другого омеги. Оказывается, все они носили цепи под косухами.

Альфа упал, и его принялись бить, кто ногами, кто железом.

– Прекрати, Марио… что вы делаете, – голос Кевина внезапно сорвался и сел. – Прекратите! – закричал он, но его никто не послушал, конечно же.

Кевин бросился вперед, пытаясь оттащить Марио, но его оттолкнули. Он упал на колени и увидел, что голова альфы вся залита темной кровью, а рука неестественно изломана.

А потом омеги вдруг убежали, и Кевин остался рядом с неподвижным альфой один.

– Ты жив, – прошептал он, подползая поближе, и притронулся к его руке.

Но альфа был мертв, и Кевин это сразу как-то понял. Он отшатнулся, ощущая тошноту и головокружение. Его вырвало, и сразу после этого он услышал полицейские сирены и свистки, оказывается, его просто оглушило от всего происходящего, а омеги сбежали из-за полиции.

Кевин встал, пошатнувшись, и увидел, как в конце улицы кого-то скручивают. А потом ему самому врезали резиновой дубинкой по животу и заломили руки назад, надевая наручники. Здоровенный альфа-полицейский проорал ему права, а после добавил “бля, и бета еще”.

– Я ничего не делал, офицер, – сказал ему Кевин, но полицейский вместо ответа несколько раз ударил его дубинкой – по плечам, почкам и заднице.

Кевина запихали в полицейскую машину и пристегнули к решетке рядом с двумя побитыми омегами.

Он потянулся к окну и увидел, как убитого альфу засовывают в черный мешок.

– Поделом выблядку, – пьяно захихикал один из омег и слизнул кровь с губы, глаза у него были совсем безумные.

Кевин прислонился лбом к стене, корчась от боли и снова подступающей тошноты.

***

Людвиг проснулся под шум дождя. Полежал немного, ленясь подняться и поменять постельное белье – так ведь и оставил то, на котором драл Кевина.

Какой бы омега из него получился… Людвиг задумался на мгновение, какого Кевина он бы предпочел – холодноватого в постели бету или шикарного омегу. Сложный вопрос.

Будильник на тумбочке разразился звуками полицейской сирены. Хороший выбор сигнала – омеги каждый раз так смешно пугались, а бета только вздрагивал и смотрел укоризненно. К завываниям будильника добавилась трель дверного звонка, и Людвиг накинул халат и пошел открывать. Вдруг это Кевин раскаялся в своем позавчерашнем поведении и пришел извиняться и проситься обратно. Еще бы, такие альфы, как Людвиг, на дороге не валяются.

За дверью его встретили двое в полицейской форме.

– Федеральная полиция, доброе утро.

Людвиг глянул поочередно на каждого из них, и лишь потом поздоровался.

– Чем обязан?

– Господин Хемниц, – старший, пухлый бета, еще раз посмотрел массивную дверь квартиры, сверяя номер. – Вы приглашаетесь в качестве понятого для проведения обыска.

– Что ищем? – задорно спросил Людвиг.

Пухлые беты – это ужасно. Даже беременные омеги не выглядят столь нелепо.

– Обыск проводится в квартире номер четыре, принадлежащей господину… – бета заглянул в бумаги, – Дорту.

Людвиг, собиравшийся уже было послать полицейских куда подальше, замер с открытым ртом. Ему это снится – полиция, обыск у Кевина, такого просто не может быть.

Он наспех оделся и спустился на второй этаж. В квартире у Кевина собралась целая толпа – следователь федеральной полиции с помощником, сержант КДБ и сосед из третьей квартиры – господин Кайнс, любезно согласившийся стать одним из понятых. И еще какой-то незнакомый омега, смутно похожий на Кевина – тот же мягкий трахни-меня-взгляд серых глаз. Несмотря на раннее утро, омега выглядел как на светском приеме. Должно быть, это отец Кевина, решил Людвиг и подошел к нему:

– Господин Дорт? Мое имя Людвиг Хемниц.

Тот кивнул, протягивая дрогнувшую руку.

Людвиг пожал ее, поздоровался с остальными и вопросительно глянул на следователя.

– Приступим, господа, – церемонно изрек тот, извлекая из папки постановление на обыск и бланк протокола.

– А как же судебное решение?

– Условия, не терпящие отлагательств, – ответил следователь. – У нас тут убийство, совершенное неонацистской группировкой. И Кевин Дорт – один из подозреваемых.

Лицо господина Дорта-старшего сделалось белым.

– Оказывается, мы совсем не знали, рядом с кем живем, – прошипел незаметно подкравшийся господин Кайнс, второй понятой. Он был бетой, как и Кевин, только в два раза старше. – Вы не находите, господин Хемниц, это какой-то кошмар.

– Не нахожу, – рассеянно ответил Людвиг.

Хотя на самом деле все это походило на кошмар.

Людвиг отыскал глазами Дорта-старшего. Тот словно окаменел, когда полицейские начали доставать вещи из шкафов.

– Вы виделись с Кевином? – спросил Людвиг.

– Кевина арестовали вечером… ночью уже. Меня не пустили. А вам какое до всего этого дело?

– Я близкий друг Кевина, господин Дорт.

– Можно просто Хольгер.

Людвиг взял его за руку, зажав ее между своих ладоней:

– Все будет хорошо.

Во время обыска полицейские не нашли ничего подозрительного. Никаких листовок, ножей, поддельных паспортов или взрывчатки. Но все равно ситуация была очень серьезной – убийство, совершенное группой, да еще и вместе с этими безумными омегами-экстремистами.

Людвиг расписался в протоколе и подставил локоть Хольгеру, тот был взволнован и бледен.

– Вы, наверное, не успели позавтракать, Хольгер. Я знаю здесь неподалеку отличное кафе.

– Да-да, пойдемте.

Людвиг заказал все то, что обычно брал Кевин. И угадал, похоже.

– Как вы считаете, – спросил Хольгер, намазывая булочку джемом. – Кевин причастен ко всему этому? Мне сказали, что его задержали рядом с трупом, всего в кровище. И еще он был пьян.

Людвиг чуть не подавился чаем, а Хольгер мило улыбнулся ему, быстро глянув из-под ресниц. Омега-папа у Кевина определенно был той еще штучкой.

– Я сам найду нужного адвоката, специалиста по таким делам, – сказал Людвиг после короткого раздумья.

– А если он все же виновен, тоже будете его защищать?

– Он невиновен, – твердо ответил Людвиг, с удовольствием замечая, как омега ежится под его взглядом. – Кевин готовился к омега-терапии, хотел заключить союз…

– Неужели с вами? – с усмешкой спросил Хольгер, глядя в сторону.

– Со мной.

– Вот как…

Завтрак заканчивался в полном молчании, и Людвиг с удивлением отметил, что не чувствует вкуса еды.

Хольгер ел не спеша и делал вид, что изучает интерьер кафе. Стены здесь украшали весьма затейливые картины – вроде голых отрешенных бет, оплетенных цветами. “Как вы считаете, цветы проникают в их задницы”, – хотел спросить Людвиг, но сдержался, конечно же. Он вызвал такси для Хольгера и проводил того к выходу. Его собственный лимузин ждал чуть поодаль.

– Вы же сообщите мне, если что-то узнаете?

– Непременно, Хольгер, – Людвиг захлопнул за ним дверцу машины и вернулся в кафе. Надо было узнать, кто ведет это дело. Поднять знакомства в федеральной полиции или же попробовать продавить через комитет? Людвиг задумчиво барабанил пальцами по столу.

Шум дождя вдруг усилился, и за окном несколько раз вспыхнуло, а потом громыхнуло. Задребезжали стекла; у авто, припаркованных возле кафе, сработала сигнализация. А что, если предложить Кевину пройти омега-терапию в обмен на спасение? Согласится ли Кевин или с гневом отвергнет его предложение?

Ведь что может быть прекраснее беты, превращенного в омегу – строгость и никакого жеманства, достойное поведение и в то же время страсть в постели… Только бывшие беты на такое способны, такие, как Кевин. А потом можно будет заключить с ним союз, представить семье (то-то все обрадуются, что он наконец-то решился). Кевин слишком хорош, чтобы прожить свою жизнь бетой. Людвиг незаметно поправил член, неудобно упирающийся в брюки. Это все потом, когда освобожденный Кевин будет благодарен ему, а сейчас есть дела поважнее.

Он потянулся к телефону и с удивлением заметил, что сейчас только одиннадцать утра. Быстро федералы управились с обыском, кстати, кто там у них заведует следствием… Марн… Мерн, какой-то новенький выскочка. Кажется, Аксель Мерн когда-то хвастался карьерой брата.

Людвиг набрал номер Акселя.

– Людвиг, – сухо сказал тот после девятого гудка. – Что случилось? Говори быстрее, я занят.

– Доброе утро, – любезно ответил Людвиг и представил Акселя сидящим на унитазе – чем еще может быть занят пожилой недоомега между завтраком и обедом. – Ты не родственник случайно некоему Мерну, начальнику следственного управления полиции?

– Родственник. Как ты угадал, Людвиг, от вездесущего комитета ничего не утаишь, – было слышно, как смеется Аксель и шумит вода. – Только он вряд ли может быть тебе полезен. Мой младший братик не переваривает две вещи – комитет и альф. Особенно половых шовинистов вроде тебя.

– Я могу быть милым.

– Ладно, подъезжай к институту, обсудим.

========== Глава 5 ==========

– Ну, ты вообще кто, блядища нелегальная, что ли? – здоровенный лысый бета толкнул Кевина на унитаз в углу камеры.

– Нет, – замотал головой Кевин, – отстаньте от меня, сами вы…

– Может он хакер! Или бухгалтер-растратчик, смотри какие шмотки, – захихикал второй бета – тощий неприятный хлыщ с серьгой в ухе.

– А че в кровище весь, а? Может он маньяк-убийца, перегрызет нам ночью горла и кишки сожрет нахуй, – рассудительно заметил здоровяк и встряхнул Кевина: – Отвечай, сука, за что закрыли!

– За убийство альфы, отстань от меня, урод, – заорал Кевин, беспомощно трепыхаясь в его лапах.

– Ну ты бля сам урод, – сказал здоровяк и отпустил его.

Кевин упал на туалет.

– Ишь ты, и правда маньяк-убийца, – сказал хлыщ и встал с нар, тоже подходя к Кевину.

– Пиздит, – сказал здоровяк неуверенно.

– Может и пиздит…

Здоровяк вдруг заржал:

– Может, тебя в унитазе пополоскать, чтоб не пиздел, а, маньяк? Заодно и умоешься!

– Можно пополоскать, только потом связать надо на ночь, маньяка этого, – захихикал хлыщ.

Ворвавшаяся охрана разогнала сокамерников Кевина, когда того уже всего измочили в унитазе.

Полицейские отходили дубинками всех троих и ушли, а Кевин забился на нарах в угол, не сводя взгляда с хлыща со здоровяком. Те принялись играть в шашки, рассуждая, что “маньяка надо бы ночью еще отпиздить, а то наглый больно”.

И всю ночь Кевин не смыкал глаз, а под утро его отвели на допрос. Утомленный следователь-бета долго выяснял у него подробности убийств и взрывов, расспрашивал о поставщиках оружия и связях неонацистов с силовыми структурами.

– Я никого не убивал, – снова и снова повторял Кевин, – я ничего не знаю…

Но ему, конечно, не верили. “Такие, как ты, мразь, позорят нашу страну”, орал на него следователь-альфа и стучал кулаком по столу, заставляя Кевина дергаться в наручниках в тщетной попытке прикрыться.

– А по нашим данным, вы состояли в близких отношениях с боевиком радикального крыла “Защитников нации” Уго Леманом, – качал головой следователь-бета. – Предоставляли ему укрытие и участвовали в демонстрациях.

– Каким Уго Леманом, – всхлипнул Кевин, окончательно перестав понимать что-либо в происходящим.

– Уго Леман, блядь, партийная кличка “Марио”, – заорал альфа и сжал Кевина за горло. – Тот самый, что со взрывами связан.

– Я не знал… не знал про Марио, – закашлялся Кевин, когда альфа его отпустил.

– Успокойтесь, мы вам верим, – мягко сказал бета, и Кевин взглянул на него с надеждой. – А имя Адольф Кузнецофф вам тоже ничего не говорит, вспомните, пожалуйста.

– Нет, – покачал головой Кевин. – Кузнецофф… я бы запомнил, такая дурацкая фамилия…

– Да, его предки – очевидно, мигранты, – улыбнулся бета.

– Понятно тогда, – сказал Кевин тупо.

– А фамилия Смирнофф тебе тоже не нравится, нацист ебаный, – процедил альфа, поправляя бейджик на груди.

На бейджике было написано “Р.К. Смирнофф, детектив 1-го класса”, и Кевин лишь затравленно вжал голову в плечи, прочитав это.

Через пару часов допроса он вдруг вспомнил про адвоката.

– Особое постановление, террористов допрашиваем по спецпротоколу, – сладко улыбнулся бета. – Адвокат вам только через двое суток положен.

– Скажи спасибо, что позвонить разрешили, уебок, – добавил альфа.

– Спасибо, – прошептал Кевин, перед глазами у него все плыло от недосыпа и бесконечных побоев.

Его отправили снова в камеру, на этот раз соседей не было, и ему удалось заснуть на пару часов. А потом его вызвал другой следователь и принялся задавать одни и те же вопросы – невыносимо долго и по кругу.

– Кажется, у вас не сложились отношения с сокамерниками? – спросил следователь под конец.

Кевин молча кивнул.

– Ничего, мы это исправим, – сочувственно покивал следователь.

– Спасибо, – искренне поблагодарил его Кевин, и следователь негромко засмеялся.

Причину веселья Кевин понял позже, когда его втолкнули в камеру с альфами.

– Ну, надо же, какой подарочек от родной полиции, – сказал самый крупный альфа из трех присутствующих.

Они все толпились вокруг него и ухмылялись, а Кевин прижимался спиной к двери и молча глотал слезы.

– Да ну нахуй, бетка недоебаный, – сказал один из альф и ушел валяться на нары.

– Славный бетка, – оскалился другой, и потянул Кевина на себя.

– Отпустите! – крикнул Кевин.

Альфы со смехом толкали его друг к другу, сдирая одежду. А совсем раздев, завалили на пол и запихали руки и ноги в рукава куртки.

Кевин беспомощно катался на полу, не в силах разогнуться, и скулил от унижения и страха. И поджимал беззащитно выставленную задницу. Боже, что же с ним будет после двух альф?

На ягодицы плеснуло что-то теплое – один из альф подрочил на него.

И снова охрана спасла его в самый последний момент.

– На допрос, – сказал полицейский с ухмылкой, выдергивая Кевина из пут.

Ему не дали одеться, только накинули на плечи рубаху и сразу сковали руки.

А в допросной его ждал Людвиг. Его Людвиг, такой красивый и строгий в темно-синей форме офицера КДБ. Наверное, дело Кевина передали в его ведомство.

– Людвиг, – прошептал Кевин, бессильно опускаясь на колени, – спаси меня отсюда, Людвиг, пожалуйста, я ни в чем не виноват.

– Я знаю, – сказал Людвиг, подходя к нему.

– Это правда, ты не смеешься, пожалуйста, поверь мне, – заплакал Кевин, сам не зная, отчего. Может, оттого, что и Людвиг наверняка не верит ему и лжет, как все остальные. Или оттого, что тот так легко и ласково гладит его по голове. Ведь за прошедшие сутки никто не отнесся к Кевину по-человечески и не прикоснулся с сочувствием, все только ругали и били.

***

– Успокойся, – Людвиг вздернул Кевина на ноги, прижимая к груди. – Возможно, тебя освободят под залог завтра вечером.

– Вечером? Я не доживу до вечера. Меня перевели в камеру к альфам.

Кевин выглядел таким несчастным и замученным. “Не оказалось бы это их следственное воздействие слишком сильным”, – подумал Людвиг, очень хотелось двинуть по роже кому-нибудь из местного начальства. С террористами было не принято церемониться, и при допросах использовались некоторые гм… устаревшие методы. Людвиг знал это, поэтому и вмешался сразу же, но похоже, все равно опоздал. Кевин тихо плакал в его объятиях, и от него нестерпимо несло чужим альфой.

Людвиг скрипнул зубами – неужели Кевина отымели в пресс-камере? Если так, кому-то очень, очень не поздоровится.

– Расскажешь мне, что случилось, – он усадил Кевина на стол, становясь рядом – между его колен.

– Это все омеги, – всхлипнул Кевин. – Забили его насмерть, я говорил им…

– Зачем же ты с ними связался, дорогой. Эти омеги, живущие без альф и трахающиеся с кем попало – видишь, до чего их довел такой образ жизни, – Людвиг прижал его крепче. – Разве ты хотел стать таким же?

– Я… я не знал, что так будет, – прошептал Кевин. – Помоги мне, пожалуйста.

– Обвинения очень серьезные, ты же понимаешь. Даже если тебя сейчас отпустят, могут опять закрыть в любой момент.

Кевин затих у него на груди, изредка всхлипывая, и Людвиг задохнулся от бессильного гнева – он не смог его защитить. Не успел. В том, что Кевин не виноват, сомнений не было, тот не мог даже просто ударить человека – не то, что убить. Эти выродки просто воспользовались им.

Точно так же, как сейчас собирается воспользоваться Людвиг.

– Возьми себя в руки, Кевин. Тебя отправят в одиночную камеру, пробудешь там до завтра. Ты же мне веришь?

– Да.

– Вечером придет адвокат, подпишешь документы, которые он принесет. Там будет заявка на омега-терапию – как будто ты уже начал ее. Прерывать нельзя, и тебя сразу отправят в комитетскую клинику. Сопроводят под стражей. А потом переведут в Институт Возрождения, как только решится вопрос о залоге.

– Какая терапия, – вдруг вскинулся Кевин. – Я не хочу… не могу, – губы его искривились и дрогнули. – А можно без этого?

Людвиг обхватил руками его голову, мягко фиксируя:

– Без этого никаких гарантий до конца следствия, – он сухо прижался к его губам, как тогда, в тот их единственный раз. – Станешь моим омегой, Кевин? Никто тебя и пальцем не посмеет тронуть, клянусь.

Людвиг не торопил его, легко поглаживая по спине и по волосам. И вскоре услышал тихий ответ:

– Я согласен на терапию.

Наверное, после того, что с ним случилось в тюрьме, Кевин боялся альф. И Людвига тоже будет бояться. Вот же уроды, Людвиг со злостью треснул ладонью по столу.

– Напишешь заявление на этих выродков.

– Хорошо, если ты так хочешь, Людвиг.

– А ты разве не хочешь? – он опять обхватил голову Кевина, заглядывая в глаза.

– Я хочу выйти отсюда и все забыть поскорее, – прошептал тот, заметавшись взглядом.

– Ладно, я понял.

А потом охрана увела Кевина, тот все время оглядывался, пока его выводили, и чуть не разрыдался. Людвиг же отправился на встречу с Нейси Мерном, начальником следственного управления.