Текст книги "И кто добыча? (СИ)"

Автор книги: L.Djun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 47 страниц)

Стоя боком к сидящему блондину, мужчина не видел жадного взгляда, что провожал каждый глоток, и ликующей улыбки, когда бокал опустел.

Поставив его на место, Трэин сел обратно на диван. Прошло около десяти минут молчания и игры в гляделки. По телу разлилось странное тепло, а без того широкий зрачок полностью затопил цветную радужку. С каждой минутой становилось все жарче. Наверное, из-за того, что окно закрыто, надо бы проветрить… Вдохи стали более глубокими и частыми, внизу живота появился странный комок.

Видя, что происходит с Трэином, Михаэль встал со своего места, медленно подошел к двери, чтобы перевернуть небольшую цветную табличку. «Занято». Затем легко переместился к дивану, садясь рядом с мужчиной.

– Здесь жарко, правда? – спросил он с предвкушающей улыбкой. Если бы Трэин не выпил того, что было в кувшине, он бы почувствовал опасность, но сейчас лишь наблюдал за плавными движениями вампира. Приблизившись, мужчина протянул руку и стянул с шеи охотника шарф. Наклонившись чуть ближе, он провел кончиком носа по шее, чувствуя запах его тела, что усиливался с каждой секундой. Запах похоти.

– Умница. – прошептал он, проводя языком по бьющейся жилке на шее. Это было спусковым крючком.

Иной повалил блондина на диван, жестко впиваясь в губы. Руки уже проникли под рубаху, снимая ее и лаская тело. Видя нетерпение мужчины, вампир стал помогать ему избавиться от одежды, стягивая с него рубашку и брюки, оставляя пока что лишь нижнее белье. Трэин же, оторвавшись от губ вампира, стал покрывать поцелуями его грудь, иногда проводя по коже кончиком языка, заставляя блондина жмуриться от удовольствия. Спустившись до низа живота, охотник надавил языком на уже заметно поднявшийся бугорок плоти. Мускусный запах чужого возбужденного тела заставлял двигаться быстрее, слушаясь лишь собственную плоть. Почувствовав, как довольно выдыхая выгнулся партнер, Иной провел языком по ткани белья, лаская руками внутреннюю сторону его бедер.

– Так не пойдет. – выдохнул вампир, чувствующий, что прикосновения человека дарят слишком яркие ощущения. Перехватив запястья беловолосого, Михаэль заставил его встать на колени, опершись грудью на спинку дивана. Возбужденный и ничего не соображающий мужчина был явно недоволен таким расположением, и предпринял попытку вернуть прежнее положение, но блондин лишь сильнее сдавил запястья, заставляя подчиниться. Яркая вспышка боли, от прикосновения к не до конца зажившим рукам вызывала судорогу в руках до самых плеч, ослабляя руки и позволяя блондину подчинить себе. Рука вампира скользнула по его груди, животу и остановилась на возбужденном члене. Вздрогнув, охотник тихо застонал, толкаясь бедрами в руку блондина.

– Адриан! – К вышедшему в общий зал вампиру подошел Алан, – А где Трэин? – спросил он, перед этим посмотрев за спину перворожденного, надеясь увидеть там охотника.

 – А он не с тобой разве? – Адриан напрягся, вспоминая тех двоих близнецов.

– Нет, я не видел его с того момента, как мы пришли. – нахмурился птенец.

Чувство тревоги, пинком открыв дверь сознания Адриана, прочно там обосновалось. Мысли сменяли одна другую с попытке понять, куда мог направиться Иной.

На губах блондина заиграла усмешка. Стянув с Иного белье, он начал двигать рукой по твердому стволу, наваливаясь на широкую спину и вжимая мужчину в спинку дивана.

– Нравится же… – ухмыльнулся он, наматывая светлые волосы на свободную руку и чуть оттягивая голову охотника назад, чтобы провести удлинившимся ногтем по открывшейся шее, оставляя красную полосу с сочащимися капельками крови. – И он тебе сейчас не поможет. Занят. – тихо рассмеявшись, он языком слизнул несколько капель крови. Переведя взгляд на спину с напряженными мышцами, вампир скользнул взглядом по метке, которая ярко светилась.

«Никакая он не пара», – хмыкнул он, ускоряя темп движения руки. Наконец, тело охотника содрогнулось от жгучей волны удовольствия. На обивку дивана брызнули капли семени.

Однако, вампиру этого было мало.

– Рано расслабился. – мурлыкнул он, проводя языком по кровоточащей ранке и руками шире раздвигая ноги Трэина.

В итоге, решив, что бегать и искать Трэина – непродуктивно, Адриан попытался поймать нить связи, что должна была быть между ними. Прикрывая глаза, перворожденный сосредотачивается и чувствует эту слабую-слабую нить, которая вела на верхние этажи. Оставив Алана, Адриан направился наверх, ориентируясь с помощью ощущений.

Длинный темный коридор, за ним вверх по лестнице и свернуть направо. Еще несколько метров, и Адриан застывает у нужной двери. Даже отсюда вампир чувствовал запах секса и слышал несдержанные стоны.

Вампира разрывали противоречия. Одна часть его твердила, что он сам только что развлекался, и Трэин имеет на это такое же право, что его метка у него на спине всего лишь прикрытие, и ничего более. А другая требовала ворваться в комнату, убить любовника Иного и все-таки взять его, заклеймить собой, подчинить. В итоге вторая часть его сознания победила, и он неслышно открыл дверь в комнату, сделал шаг внутрь и пораженно застыл.

Трэин стоящий на коленях, бесстыдно подставляющийся под чужие прикосновения, и Михаэль, прижавшийся со спины к сильному телу, проводит языком по царапине на шее и шире разводит ноги несопротивляющегося мужчины.

Ярость затопила все его сознание. Жалкие попытки хоть как-то сохранить самообладание сломались об еще один стон охотника. Трансформация произошла практически мгновенно. Острые как бритва когти появились на руках, зрачок стал вертикальным, а черты лица заострились, и стали походить на звериные.

Тело двигалось быстро, не давая подумать, перемещая Адриана к двоим на диване. Перворожденный хватает Михаэля за плечо, разрывая когтями кожу, и рывком скидывает его на пол, сдавливая горло.

Секундная паника в глазах блондина тут же сменяется насмешкой.

– Он сам пришел ко мне… – Рука Адриана только сильнее сдавливает горло, от чего струйки крови стекают по его пальцам и капают на пол. – Ты даже не представляешь, какой он послушный… – слова сменяются криком, когда второй рукой Адриан оставляет на животе мужчины глубокие раны. Но перворожденному этого казалось мало. Слышится хруст костей и рука Михаэля выгибается под неестественным углом, а на его крики вампир лишь улыбается.

Что может почувствовать человек, обуреваемый похотью, когда его прерывают в самый неподходящий момент? А если на этом человеке метка, которая чувствует «хозяина»? Адриан ворвался в комнату, и сам того не подозревая ослабил действие дурмана. Говорят, что под действием некоторых таких зелий, тот, кто выпьет его, будет видеть лишь лицо того, кого желает по-настоящему. Когда от охотника в буквальном смысле оторвали любовника, он остался на диване, при этом ничего не соображая. Пустой взгляд наблюдал за происходящим, а тело требовало продолжения. Глядя на вампира, нависшего над поверженным, Трэин сам того не подозревая любовался им. Внезапно, тень узнавания проскользнула в его глазах.

– Адриан? – хриплый, удивленный голос приводит вампира в чувство, и он отпускает блондина. Тот сразу поднимается на ноги и делает несколько шагов к дивану, здоровой рукой подбирая свои вещи, и под глухое рычание все же решает одеться вне этой комнаты.

Как только блондин ушел, Адриан поднялся с пола и, подойдя вплотную к дивану, жадно рассматривал сидящего на нем охотника. Расширенные зрачки, тяжелое дыхание, стройное обнаженное тело – совершенно развратный вид, и тело вампира мгновенно среагировало на эту картинку, распространяя по телу волны возбуждения, которые собирались в паху. И безумно хотелось прижать к себе и целовать, оставлять на коже следы от укусов, но он ждал реакции Иного, смотря в почти черные, из-за расширившихся зрачков глаза.

Несколько минут в комнате царило гробовое молчание. Мужчины пристально смотрели друг на друга. Он хотел этого брюнета, хотел как никого ранее. Наконец, выдохнув, Трэин резко поднялся со своего места и оказавшись рядом с Адрианом, впился в его губы поцелуем, проводя языком по губам и проникая внутрь его рта. Требовательно прижавшись всем телом к вампиру, он провел рукой от низа его живота к груди, и, пробегая кончиками пальцев по шее, зарылся ими в темные локоны, чуть сжимая их на затылке. Другая рука обхватила за талию, перемещаясь к бедру, крепче прижимая к себе и ясно давая понять о том, что Иной возбужден до предела. Кровь кипела в венах, а с каждым вздохом он старался поймать как можно больше воздуха, с каждым новым поцелуем опаляя кожу на шее, плечах и ключицах перворожденного.

В ясном уме и трезвой памяти он бы никогда не позволил себе такого. Но сейчас, чувствуя под руками объект его желания, сознание даже не пыталось барахтаться, целиком отдаваясь во власть тела.

Чувствовать чужие губы на своих губах…желанные…мягкие…непередаваемо… Адриан ответил на поцелуй сразу же, обнимая Трэина за талию. Руки блуждают по телу, стараясь найти чувствительные точки, стараясь подарить как можно больше наслаждения. Оторвавшись от губ охотника, Адриан стягивает с себя рубашку, которая ненужной тканью полетела на пол. Перворожденный утягивает мужчину обратно на диван, проводя руками по его бедрам и целуя в плечо, вдыхая запах кожи, смешанный с каким-то запахом восточных трав.

А Иной безропотно последовал за ним. Лишь бы ласки не прекращались, лишь бы не прерывались страстные поцелуи, которые сейчас были необходимее всего. Тело признавало перворожденного своим хозяином, отзываясь на его ласки горячими волнами возбуждения и удовольствия, которые яркими всполохами играли в сознании охотника. Дыхание становилось неровным, а каждый вздох сопровождался несдерживаемым стоном наслаждения, стоило только Адриану коснуться особенно чувствительного участка кожи.

Поднимаясь поцелуями по шее, Адриан находит царапину, оставленную Михаэлем, проводит по ней языком, чувствуя слегка горьковатый привкус. Руки вампира оглаживают живот, затем одна спускается ниже, касаясь возбужденного члена, проводя по головке, собирая выступившую смазку и размазывая ее по всей поверхности. Губы вампира одновременно с движениями руки обхватывают сосок и слегка прикусывают, отчего из груди охотника вырывается новый стон. Трэин еще никогда не стонал так бесстыдно, не выгибался под чужими руками так сильно, не чувствовал такого наслаждения.

Какой-то чужой запах все сильнее раздражал обоняние вампира и казался смутно знакомым, но это был не запах Михаэля. Что-то, не свойственное беловолосому, то, чего раньше не было… Адриан не хотел ни о чем думать, он хотел ласкать этого человека, отдавая ему все, что может дать. Однако, мозг уже отреагировал на раздражитель. И где-то на задворках сознания стал соотносить его с ранее встреченными. Но это не мешало брюнету решить, что можно идти дальше. Недовольный стон вырывается у охотника, когда Адриан перемещает руки на бедра Трэина, раздвигая ноги охотника. Вампир окидывает взглядом раскрытого для него мужчину, затем подносит руку ко рту сероглазого и прикладывая к его губам три пальца.

– Оближи. – если бы не пальцы, которые требовательно надавливали на нижнюю губу, Трэин и не понял бы, что от него хотят. Но мужчина послушно открыл рот, затуманенным взглядом наблюдая за реакцией вампира и беря в рот каждый палец, проводя языком по фалангам, заставляя Адриана просто терять голову. Видя реакцию перворожденного, он принялся посасывать их, при этом ласково проводя языком от основания до самого кончика. Сил терпеть больше не было. Когда вампир вынул пальцы, из груди Иного вырвался тихий протестующий стон, который тут же будет заглушен новым – смесью боли и удивления.

Смоченные слюной пальцы проходятся по ложбинке между ягодиц, находя вход в столь желанное тело. Брюнет наклоняется ближе, смотря в глаза Трэина, пытаясь найти там малейшее несогласие со своими действиями, хотя прекрасно понимает, что навряд ли сможет остановиться – он слишком хотел этого. Адриан целует мужчину и вводит в него первый палец, преодолевая легкое сопротивление мышц, почти сразу же находя простату. Сероглазый выгибается, широко распахивая глаза, и громко стонет от новых ощущений, стоило только брюнету нащупать чувствительный бугорок. С губ самого вампира срывается тихий стон, так как собственное возбуждение требовало внимания, натягивая ткань его брюк.

«Цветок суккуба», – Адриан замер, когда в сознании всплыло название этого сильнейшего афродизиака. Вот что за запах он чувствует, вот почему Трэин позволяет ему прикасаться к себе и сам вжимается в Адриана так, словно хотел стать с ним одним целым.

Простых прикосновений ему было мало, а вампир медлил, чем вызывал волну недовольства. Тело горело, требовало, чтобы ему дали разрядки, охотник нетерпеливо двигал бедрами и практически скулил, моля о продолжении.

В себя Адриан приходит, когда его за затылок притягивают для поцелуя и нетерпеливо двигают бедрами, прося продолжать движение пальцами. Вампир возобновил ласки, но в голове его творился полный сумбур. Он может воспользоваться ситуацией, может… Но тогда Иной его точно убьет, или же просто покинет поместье, и они больше никогда не увидятся.

А может просто немного помочь ему. Тогда претензий будет меньше, но исход так же невозможно предугадать. Решив, что все-таки стоит выбрать меньшее из зол, Адриан вновь обращает все свое внимание на нетерпеливо ждущего охотника. К первому пальцу добавился второй, а губы прошлись по животу, спускаясь ниже. Желая быстрее довести Трэина до разрядки, Адриан проводит языком по всей длине члена, а затем обхватывает головку губами, посасывая, проводя по ней языком.

Как только вампир коснулся губами твердой плоти, беловолосый громко стонет и сильно выгибается, откидываясь на спинку дивана. Расслабив горло, мужчина вбирает твердую плоть до середины. Охотник выгибается, и Адриан наслаждается его низкими стонами, все так же лаская его изнутри и глубже вбирая его член, и начиная интенсивнее его сосать.

Ощущения, получаемые сейчас, были слишком яркими, от которых пальцы на ногах сводило судорогой, а руки цеплялись за обивку мебели, пытаясь хоть как-то выместить напряжение. Подходя к грани, Трэин выгнулся до боли в пояснице, напрягаясь всем телом, и чувствуя, как оргазм накрывает волной, даря желаемое наслаждение и разрядку, а из горла вырывается громкий стон, смешанный с грудным рычанием.

Надолго охотника не хватило, и вместе с финальным стоном теплое, терпкое семя наполняет рот Адриана. Вампир проглатывает его, и снова целует охотника в губы, давая почувствовать собственный вкус. Когда поцелуй закончился, брюнет отстраняется от мужчины, опираясь спиной о спинку дивана, стараясь справиться с уже болезненным возбуждением.

Стоило вампиру отстраниться, как его проводил жадный взгляд, и такой же взгляд наблюдал за тем, как он пытается справиться с собственным возбуждением.

Он стягивает штаны на бедра, и тихо стонет, прикрывая глаза, чувствуя облегчение от того, что штаны больше так не сдавливают его. Тяжелое дыхание срывалось с губ вампира, а под закрытыми веками плясали разноцветные пятна. Рука тянется к своему члену и поглаживает через ткань белья, и гортанные стоны срываются с губ.

От тихого стона брюнета, охотнику опять начало сносить крышу. Подобрав ноги, он протянул руку и повернул к себе лицо Адриана, накрывая его губы своими, медленно проводя языком по его губам, а затем, обводя каждый клык, чтобы тут же чуть прикусить губу. Параллельно этим действием, он перебрался на вампира, крепко обхватывая коленями его бедра и потершись о него вновь возбужденным естеством.

Почувствовав тяжесть на бедрах и поцелуй на губах, вампир приоткрывает глаза, из-под полуопущенных ресниц гладя в темные омуты. Впрочем, долго зрительный контакт удержать он не смог, откидывая голову и позволяя мужчине делать все, что захочется – он просто плавился под ласками светловолосого.

Отрываясь от желанных губ, беловолосый стал целовать шею, оставляя алеющие засосы, прикусывал мочку уха, чуть посасывая ее, а свободной рукой соединяя вместе их возбужденную плоть. Услышав стон перворожденного, Иной, понимая, что партнеру нравятся его действия, принялся двигать рукой, обхватывая сразу два члена. Постепенно темп нарастал, точно так же усиливались стоны двух мужчин.

Подступающий оргазм накрывал подобно цунами, собираясь напряжением внизу живота. Стоны звучали уже не смолкая, а сам вампир немного вскидывал бедра навстречу набирающим темп движениям Трэина. Руки Адриана сжимали бедра сероглазого и, достигнув пика, вампир сжал пальцы так сильно, что наверняка останутся синяки, но тут же эта мысль улетучилась, растворяясь в той неге, что разлилась по телу.

Финальный стон слился в один, и мужчины излились в руку Иного.

Тяжело дыша, Трэин обмяк, утыкаясь носом в шею вампира. Действие афродизиака пошло на убыль, да и по телу разливалась нега, делая любое движение практически невозможным. Дыхание постепенно выравнивалось, а глаза закрывались сами собой.

Ровное дыхание беловолосого рассылало по шее толпу приятных мурашек.

Жалел ли он о том, что произошло? Нет, нисколько. Трэин будил в нем те столь сильные чувства, что раньше казались всего лишь сказкой. Но это все происходило на самом деле. И даже если Иной возненавидит его после того, что сегодня было, он не будет жалеть об этом. Слишком яркие и полные ощущения, слишком живым он чувствовал себя в данный момент, обнимая за талию уснувшего у него на плече человека.

Решив перенести спящего на стоящую в комнате кровать, Адриан крепче прижимает его к себе и встает с дивана. Аккуратно опустив светловолосого на кровать, перворожденный оглядывает комнату, надеясь найти дверь в ванную, а в ней воду, что бы хоть немного смыть следы столь бурно проведенного времени. К счастью вампира, в такой же небольшой ванной, что и в комнате на первом этаже, обнаружилось ведро с еще не остывшей водой. Взяв полотенце и смочив его, он вернулся в комнату, и стал стирать с тела Трэина белесые разводы их семени. Закончив, решил, что стоит все-таки надеть на него хотя бы нижнее белье и штаны, чтобы уменьшит поводы убить его, когда сероглазый проснется. Аккуратно, чтобы не разбудить, Адриан смог одеть Трэина и лег рядом, притягивая его к себе за талию и утыкаясь носом в макушку. Адриан вслушивался в размеренное дыхание и вдыхал его запах, который теперь был довольно хорошо пропитан им самим, и думал о том, что ему определенно это нравится. Мелькнувшая мысль о том, что именно вот так он бы хотел провести всю оставшуюся вечность, впервые за долгое время не напугала его, а казалась логичной. Всего лишь нужно время, чтобы и сам Трэин пришел к такому же выводу. Время, которого у них как раз и не было. Сероглазый практически полностью восстановился, да и Совет скоро покинет его поместье. Так что у Иного не будет больше смысла оставаться в его доме. И нужно было что-то придумать, чтобы он остался, но ничего не лезло в разморенное сознание. Если уж он сам смог понять, что этот человек значит для него куда больше, чем казалось на первый взгляд, так почему сам объект его желания не хочет понять этого? Или же просто не может? Думал Адриан, крепче прижимая к себе спящего мужчину, и погружая свое тело в искусственное подобие сна, чтобы позволить телу восстановить потраченную энергию.

Комментарий к Глава 17 Думаю, вы этого ждали ;D

====== Глава 18 ======

Первый рваный вдох.

Босые ноги торопливо шлепают по каменному полу. Худощавый мальчишка лет двенадцати в тонкой рубахе до колен бежит по темным коридорам, боясь, что его могут поймать. Позади слышится звук топота ног и голоса, что гулко ударяются о каменные стены коридора и разлетаются далеко вперед. Кто-то звал его по имени и требовал остановиться. Испуганно обернувшись, он не заметил, как наткнулся на что-то. От резкой остановки мальчишка не удержался на ногах, и охнув упал, больно ударившись копчиком. Испуганно подняв голову, он наткнулся на строгий взгляд мужчины в белом балахоне с золотой вышивкой.

– М-мастер, я…

– Нехорошо убегать с посвящения. – в голосе, как и на лице, ни одной эмоции. Топот приближался, отчего ребенок испуганно обернулся.

– Я не хочу… – на мужчину смотрят затравленные серые глаза.

– Тебе так кажется. – несколько мужчин наконец догнали их, и легко подхватили ребенка под руки, уводя вглубь темных коридоров.

– Нет… – с приоткрытых губ срываются хриплые вдохи. На лбу выступила испарина, грудь и плечи блестели от пота. Клеймо жгло, отчего вся нога будто горела, заставляя тихо скулить от боли.

– Почему я должен делать это? Это не мои руки, не мой меч. Не могу.

– Должен. Они вампиры.

– Но не сделали ничего плохого.

– Они существуют. Вот что они сделали.

– Но я не…

Практически задыхается от боли. Каждый вдох дается все труднее.

Адриан выныривает из состояния сна, когда чувствует, что Трэин ворочается в его объятиях. Открыв глаза, он испытывает чувство deja vu: вновь он мечется на кровати, мучаемый кошмарами, и вновь Адриан пытается его разбудить.

– Ате, я боюсь. – в этих руках так уютно. Он защитит, подскажет, поможет и сделает как лучше. До боли знакомый запах солнца и табака.

– Я знаю. – тихий шепот и широкая ладонь гладит по затылку, успокаивая, отчего сердце болезненно сжимается у обоих. – Все будет хорошо, я помогу тебе. Главное помни, что нужно слушать сердце. Помни, кто ты…

Щеки мокрые от слез, а он мечется во сне, силясь проснуться.

Как и в прошлый раз, Адриан пытается сначала просто потрясти его за плечо. В этот раз серые глаза распахиваются сразу же. Светло-серые, с будто мраморными серыми прожилками и тонким ободком по краю, но когда он натыкается на обеспокоенный взгляд красных глаз… Вздох облегчения не успевает сорваться с губ вампира.

В голове будто что-то перемкнуло. В миг глаза стали графитно-серыми, а зрачок сузился до небольшой точки. Из груди вырывается тихий рык, а сам охотник кидается на перворожденного. Рывок был достаточно сильным, чтобы оба скатились с постели, путаясь ногами в покрывалах. Сильные руки легко сомкнулись на шее и челюсти брюнета. Мышцы на руках забугрились, показывая немалую силу Трэина. Говорят, что у безумцев силы немерено, так и сейчас Иной легко мог оторвать вампиру голову.

Адриан пытался что-то сказать, но из горла вырывались лишь хрипы, а перед глазами уже плясали цветные пятна. В основании шеи чувствовалась тягучая боль, а сам перворожденный чувствовал как еще чуть-чуть, и начнут разрываться ткани, или ему просто свернут шею.

Лишь слепая ярость, которая целиком уничтожает способность здраво мыслить. В голове стучит только одна мысль:

«Враг!»

Вампир хватает руки охотника за запястья и немного ослабляет его хватку, давая себе возможность сделать вдох. На лице Иного проскальзывает злобная гримаса и он пытается вновь сжать руки на горле вампира, а желательно оторвать ее. Не позволяя ему этого сделать, Адриан бьет его коленом в живот, и за секунду, что Трэин отвлекся, кардинально меняет их позиции, зажимая руки мужчины и пытаясь удержать вырывающееся тело.

Первый проблеск здравого смысла появился, стоило вампиру скинуть с себя обезумевшего охотника. Но этого было мало. Он ДОЛЖЕН был убить вампира. Ночной кошмар воплотился в реальность, и никто сейчас его не разбудит.

– Трэин, очнись, – в темных глазах он видел лишь злость, что заставляла что-то внутри Адриана замереть, – Тьма, Да очнись же ты! – Уговоры не работают, и светловолосому каким-то образом снова удается извернуться и придавить вампира к полу, снова сдавливая горло. Конечно, Адриан мог завязать с ним драку, но он не хотел причинять ему вред. Внезапно мелькнувшая в голове мысль казалась абсурдной, можно даже сказать – безумной, но она могла сработать. Во всяком случае, хотелось верить.

– Если тебе так хочется – давай… Убей меня! – Адриан перестает сопротивляться и просто легко поглаживает душащие его руки. – Но стоило ли тебе тогда спасать меня от солнца? – постепенно голос меняется на еле слышный шепот. Еще чуть-чуть и будет сломан сначала кадык, а затем и трахея. – Тогда… я не думал о своей семье… А ты упрекал меня в этом… Трэин, вернись… Ты же не такой… – наверное, глупо вот так просто разговаривать с тем, кто пытается убить тебя, но сейчас он не мог ничего поделать. Мужские руки переместились, удобнее перехватывая голову и силясь оторвать ее. Но перворожденный все равно находит рукой лицо охотника, легко проводя по щеке кончиками пальцев.

Прикосновение чужой руки. Почему такое знакомое?

– Если ты не остановишься, с Анной и Мари ты будешь объясняться сам…

Ничего не видящий взгляд упирается в спокойное лицо перворожденного. Слишком спокоен, слишком красив даже сейчас.

«Почему я…» – первая рассеянная мысль, но ведь это всего лишь сон.

Асфиксия начала накрывать его, сознание плавно стало утекать, и в голове крутилась лишь одна мысль – может ли вампир умереть от удушья? Если нет, то с оторванной головой вполне.

– Останови меня. – голос не слушается, срываясь на шепот. Почему он думает, что если раньше его не остановили, то остановят сейчас? Руки начинают дрожать, и хватка уже не такая сильная.

Медленно, стараясь не делать резких движений, вампир отводит руки в стороны и принимает вертикальное положение, садясь рядом с беловолосым.

Он чувствует, как тонкие пальцы обхватывают запястья и осторожно отводят руки в стороны, а он замер, словно это и не его тело вовсе. Только сейчас Иной осознает, что тугой обруч, сжимавший грудь и не дававший дышать становится слабее, а клеймо уже не так жжет ногу. Он и не понял, как Адриан оказался сидящим рядом с ним, а тело начинает бить крупная дрожь.

Трэин неверяще опустил взгляд на собственные руки. Нет, сейчас это был не сон. Подняв взгляд на Адриана, охотник дернулся в сторону, отползая от брюнета, будто боясь, что это повторится.

– Я не мог сделать это… Я не собирался, правда… – в серых глазах нескрываемый ужас и паника. Упершись спиной в кровать, он прячет лицо в ладонях. – Это не я… Почему ты не остановил меня?.. – его всего трясет, а мысль о том, что он мог убить этого вампира приводит в ужас. Какая ирония. Из груди вырывается нервный смешок. – Это все из-за тебя. – тихо произнес Трэин, все еще пряча лицо. – Уже которую ночь мне снится приказ убить тебя, а ты и не сопротивляешься, позволяешь сделать это. Я устал просыпаться в холодном поту… – мужчина облизнул пересохшие губы и поднял взгляд на Адриана. Это был измученный взгляд того, кого постоянно что-то гложет. – А еще мне снился тот день, когда мне поставили клеймо. – черт знает, что сподвигло его на эти откровения, но мужчина чувствовал – нужно выговориться.

Адриан наблюдал за зарождающейся истерикой и крупной дрожью, сотрясающей обычно спокойного Трэина. Вслушиваясь в его тихий, сбивчивый голос, Адриан пытается понять, что в этом рассказе так настораживает.

– Я раньше никогда не видел снов, особенно о том, что было до того, как я по праву стал зваться воином ордена. Я вообще ничего не помню до тринадцати лет. Самое первое воспоминание – я просыпаюсь после церемонии. – подтянув колени к груди, Иной обхватил их руками и положил на них голову, глядя в стену. – Все остальное знаю лишь со слов ате. Я даже не помню, почему так начал называть наставника! Я пытался спросить у него, но он сказал, что я сам должен вспомнить… А я не могу. – он всегда искренне не понимал тех, у кого были хоть какие-то воспоминания из детства, это было странно. А сейчас Трэин осознавал – это с ним что-то не так.

Мозг вампира начинает быстро обрабатывать полученную информацию, пытаясь найти что-то похожее, с чем перворожденный мог встречаться раньше, но на это требовалось больше времени.

«Тот день, когда мне поставили клеймо… После того, как стал полноправным членом ордена…» – в мыслях начинает вырисовываться не совсем четкая версия, но она практически не доказуема.

«Могли ли они что-то сделать с ним на церемонии принятия клейма воина ордена?» – Адриан переводит взгляд на Иного и его затапливает то чувство отчаяния, что он видит в серых глазах. Приходит мысль просмотреть ауру мужчины. Но все так же красным светом светятся лишь его метка и клеймо ордена. Но если его метка просто светилась, то клеймо ордена пульсировало, будто бы с чем-то контактируя или чему-то сопротивляясь.

– Трэин, а у тебя не болит метка или клеймо? – Адриан протягивает руку и проводит рукой около того места, где находится клеймо, не касаясь его. По руке словно проходится электрический заряд, злобно впиваясь в ауру, и Адриан, хмурясь, убирает руку.

Поморщившись, Иной отвел взгляд, качнув головой.

– Метка вообще не беспокоит, но… Клеймо болит почти не переставая. – прикрыв глаза, охотник потер ноющий висок. – Когда сплю – сильнее. – он посмотрел на Адриана. Трэин не очень-то понимал, почему брюнет спрашивает это. – Почему тебя это интересует?

– Просто мне кажется странным, что у тебя такие большие провалы в памяти.

На это Иной лишь пожал плечами. Он уже успокоился и вернул себе способность здраво рассуждать. Была лишь легкая усталость, да тело странно ныло.

Адриан решил все-таки рассказать о своих подозрениях.

– Обычно у человека хоть и мало, но остаются воспоминания из детства, хотя бы самые яркие или значимые, по его мнению, у тебя же этого нет. Не знаю… Память, конечно, может не вернуться… Но какие-то моменты, особенно яркие, вспоминаются…

– Для меня это было нормальным. Я всегда жил лишь тем, что нужно ордену. Только и всего. Жить ради ордена и Мастера, делать все, что от меня потребуется, беспрекословное подчинение… – негромко произнес он, не глядя на перворожденного. Сейчас он не мог на него смотреть, все еще чувствовал вину.

Адриан пытался рассмотреть структуру связей клейма и ауры Трэина, но они были столь плотными, что не пропускали и не давали рассмотреть. Он видел, что она светилась красным, но больше ничего.

– Странно, она меня не пускает… – покачал брюнет головой.

Слушая Адриана, Трэин задумался над тем, что же все это может значить.

– Честно сказать, я плохо представляю то, что ты имеешь в виду. Я не маг – воин. – уголки его губ чуть приподнялись вверх в извиняющейся улыбке.

Адриан и не заметил, как ему стало немного легче, оттого что он больше не видит это пугающее выражение лица и отчаяние в глазах.

– Но знаешь, мне кажется, это не все… – подняв руку, он приложил ее к центру груди и чуть надавил. – Вот тут болит все сильнее. Слишком много… – он попытался подобрать подходящую формулировку. – эмоций и чувств… Этого не было раньше… – охотник как-то смущенно опустил взгляд. Его действительно смущало и добавляло неловкости все те эмоции, что он стал переживать.