Текст книги "Белая долина (СИ)"

Автор книги: Las Kelli

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Белая долина ==========

Солнце стояло высоко, ветер гнал по улице белую пыль, рыжая собака перебежала дорогу и, повернув, потрусила вдоль выбеленных стен домов, стараясь держаться в тени серых покатых крыш. Где-то с треском захлопнулись ставни, коротко заплакал ребёнок, и больше ни звука – тишина опустилась на Милес-Арден.

Человек в шляпе стоял посреди площади, и ещё пятеро держались чуть позади.

Часы на башне пробили полдень.

Лирна, глядя прямо перед собой, медленно и глубоко вздохнула, выпустила клинок светового меча и спрыгнула с колокольни вниз.

Человек в шляпе не шевельнулся, когда она мягко приземлилась на белый песок. Пятеро за его спиной достали оружие. Рыжая собака на мгновение замерла, обернулась, дёрнула хвостом и юркнула в подворотню. Порыв ветра со скрипом крутанул ржавый флюгер на башне. Лирна медленно распрямилась и посмотрела человеку в шляпе в лицо.

– Джедай, – сказал человек в шляпе и сплюнул в пыль под ногами.

Двое из его людей – те, что постарше – быстро переглянулись. Один недоверчиво мотнул головой, а другой повёл плечом в ответ.

Лирна крутанула меч в руке и выставила его перед собой, отведя вторую руку назад. А потом улыбнулась тонкими бесцветными губами, прищурив глаза в белёсых ресницах, и поправила:

– Падаван.

Человек в шляпе пожал плечами.

– Плевать, что бы это ни значило. Все вы на одно лицо, – ответил он. – Только я думал, вы перевелись.

– Я тут встретила мальчика, – сообщила Лирна тремя днями раньше.

Тора кивнула, не открывая глаз.

– Такое иногда случается, да.

Лирна закатила глаза и села на землю перед ней, подогнув под себя ноги.

Тора не реагировала.

Лирна подождала минуту, потом сжала руку в кулак и вежливо постучала костяшками пальцев Торе по коленке.

Тора открыла один глаз.

– Мальчик в беде, – проникновенно сообщила Лирна. – Ему нужна помощь.

Тора открыла второй глаз и приподняла брови.

– А мы для этого, – напомнила Лирна. – Типа, чтоб помогать. В беде.

Тора молча смотрела на неё несколько секунд, потом усмехнулась и сказала:

– Рассказывай.

Милес-Арден – крохотный городок посреди высушенной солнцем степи, десятки таких разбросаны по этому миру. Ветра продувают его насквозь, разного рода напасти обивают его пороги, приходят и уходят, как редкие дожди, а город продолжает жить, потому что ничто не вечно, и ветер утихает, опуская на землю белую пыль, и растрескавшаяся земля впитывает горести, как воду, и живые радуются жизни, а мёртвые покоятся на своём маленьком кладбище у склона холма, и, в принципе, соотношение тех и других остаётся в рамках, позволяющих считать Милес-Арден пригодным для существования. Но недавно всё изменилось. Человек в шляпе пришёл в Милес-Арден.

– Они хотят сделать город своим, – рассказывал мальчик.

Он прятался за невысокими деревьями, пока Лирна говорила с Торой. Потом Лирна махнула рукой, подзывая его, и он неуверенно двинулся к ним – долговязый, тощий, с замызганными пепельными волосами, связанными в короткий хвост. Может, там, под пылью, он был и какого-то другого цвета, подумала Тора, но не отмоешь – не узнаешь.

– Их не так много, – продолжал он, – но первым делом они разобрались с шерифом и теми, кто мог серьёзно сопротивляться. Оставшиеся уже боятся что-то делать.

– Чего они хотят? – спросила Тора.

– Две трети с добычи руды, – ответил мальчик. – Две трети от тсерты. Мы за счёт этого и живём – половина города добывает руду, половина – выращивает тсерту. Это…

– Я знаю, – мягко остановила его Тора. – Редкое растение, растущее в засушливых районах и в строго определённых условиях. Как раз как здесь.

– Ценное? – спросила Лирна.

– Ага, – кивнула Тора, – довольно-таки. Не везде, в основном в отдалённых регионах. В центре галактики её практически не используют, там есть ей замены. А вот на окраинах – тут она в цене. Большие корпорации сюда не приходят, потому что обстановка нестабильна, оборот не такой большой, в общем – затраты того не стоят. Вы заготавливаете сухую или выжимку?

Мальчик неуверенно взглянул на Лирну.

– Что? – не поняла Лирна.

– Всё нормально, мне это неважно, – успокоила мальчика Тора. И пояснила, обернувшись к Лирне: – Высушенная определённым образом тсерта идёт в медицину. Выжимка иногда тоже, но меньше, а в основном – в состав пары десятков дешёвых и по большей части лёгких наркотиков. Ещё я знаю, что несколько народов обладали уникальной технологией добавления эссенции тсерты в металлические сплавы. Не знаю, делает ли кто-то так сейчас, кажется, уже нет. Довольно впечатляющие результаты получались. Так что, – обратилась она снова к мальчику, – сухую?

– И то, и то, – ответил мальчик, помявшись. – Так рынок больше.

– Понятное дело, – усмехнулась Тора. – Из-за тсерты они и пришли?

Мальчик пожал плечами.

– Наверное, но они хотят всё и на своих условиях. Двое наших главных фермеров пытались с ними договориться, ну, вроде как, какой-то разумный компромисс найти – дон Херонимо и дона Милагрос – но они застрелили дона Херонимо, а дону Милагрос протащили по городу за повозкой и сожгли дом её сестры. Теперь сын дона Херонимо и дона Милагрос делают всё, как им скажут, иначе люди человека в шляпе сначала перестреляют их семьи, а потом их. Человек в шляпе сказал, что управлять – дело нехитрое, главное оставить в живых тех, кто умеет обращаться с тсертой, так что, мол, не особо-то доны ему и нужны, пусть так себе и зарубят на носу. Потом они взялись за горняков, но те уж и возражать не стали, поглядев на всё это.

Тора какое-то время молча смотрела на него, а потом спросила:

– В горном деле у вас тоже есть кто-то главный?

Мальчик кивнул.

– Человек?

– Неа, – ответил мальчик. – Ардхон. Говорят – чуть не с основания города он тут. Я даже не знаю, сколько они живут точно.

– Долго, – задумчиво проговорила Тора. Лирна хотела что-то спросить, но Тора остановила её жестом и попросила мальчика: – Расскажи всё, что можешь, о человеке в шляпе и его людях.

– Кто такие ардхоны? – спросила Лирна, когда мальчик – Джено – ушёл.

Тора широко улыбнулась и хлопнула её по плечу.

– Ты не поверишь, на что ты наткнулась, мой юный падаван, – весело сказала она.

– Так, – осторожно ответила Лирна. – Мой юный падаван – это обычно не к добру.

– Не в этот раз, – со смехом успокоила её Тора. – Ардхоны – одна из тех нескольких рас, которые обладали той самой уникальной технологией. Сплав, который они получали с помощью тсерты, был почти как мандалорский бескар.

– Это который ничем не пробить, и даже световым мечом? – уточнила Лирна.

– Ага, он. Мечом пробить можно, но если бить прямо и сильно, а скользящие удары бескар способен выдержать. Тот сплав с тсертой, если я верно помню, послабее, но похож. Никогда не видела его, только читала и слышала.

Она покачала головой, словно сама себе не веря, и снова заулыбалась. Лирна довольно улыбнулась в ответ. Они покинули дом четыре года назад и успели много разного повидать, но редко натыкались на что-то такое, что заставляло Тору забыть обо всём и по-настоящему заинтересоваться. И Лирна всегда была рада этому. Ей уже исполнилось пятнадцать, и она понимала побольше, чем раньше. Мастер, которого она никогда не знала, учил её мастера не бежать ни от радости, ни от горя, понимать их и принимать, и теперь Тора учила её тому же. И иногда Лирна думала обо всём, что случилось с Торой, и испытывала её печаль, как свою. Тора не была ни мрачной, ни грустной, наоборот, с годами она становилась только веселее и спокойнее, но сейчас Лирна видела это иначе, чем раньше, глубже, и восхищалась этим. Но больше всего Лирна любила эти моменты, когда Тора смотрела на мир и смеялась, словно за её плечами не было ничего, кроме неба, словно она шла по воздуху, удивляясь всему, что видит, и радуясь этому.

На эту планету они пришли без какой-то особенной цели, пополнить запасы и передохнуть. Окрестности Милес-Ардена выглядели отличным вариантом – городок отдалённый и при этом достаточно зажиточный. Они решили не останавливаться в самом городе, а нашли, как чаще всего делали, маленький пустовавший дом неподалёку. Обычно его занимали подёнщики, приехавшие на сбор тсерты или на временную работу на руднике, но в этом году ещё никто не успел занять его после сезона гроз.

Тора хмыкнула, снова качнула головой и сказала:

– Спорю на что угодно, что в этом городе не случайно добывают руду и выращивают тсерту, и руководит этим ардхон, который живёт тут с основания города. Они, кстати, живут около четырёхсот или пятисот лет, не помню точно. Но в таком роде что-то.

– Ни фига себе, – с уважением сказала Лирна. – Думаешь, он тут делает этот почти-бескар? И думаешь, человек в шляпе узнал про это?

Тора пожала плечами.

– Если да – он точно может сколотить состояние, захватив этот город. А может, рассчитывает и на то, что ему удастся узнать технологию. Я бы на его месте не особо надеялась – если за столько лет никто не вызнал, то и теперь вряд ли. Но судя по тому, что сказал Джено – легко от него не отделаться.

Джено сказал, у человека в шляпе около двадцати людей. И когда речь идёт о вооружённых до зубов головорезах – этого вполне достаточно, чтобы держать в страхе город, всё постоянное население которого, включая стариков и детей, едва переваливает за пару сотен. В сезон сбора тсерты подёнщики увеличивали население вдвое, но, разумеется, никому из них не нужны были местные проблемы. В конце концов, какая разница, кто даёт работу, а если в Милес-Ардене будут платить меньше – есть другие города, где опытные тсертанос – те, кто умеет правильно собирать, сушить, выжимать и обрабатывать тсерту – всегда в цене.

Никто не знал, кто такой человек в шляпе. Ни его имени, ни откуда он пришёл. Он и его люди приехали в город за месяц до начала сбора, в сезон гроз. Каждый год на несколько месяцев над Милес-Арденом раскалывалось небо, и молнии били в землю, размётывая белый песок. Дожди шли чаще, чем обычно, и удары грома отсчитывали время точнее, чем башенные часы. Город был защищён, но чтобы добраться до него в это время года, надо было знать эти места и уметь проходить через бурю. Человек в шляпе умел. Он привёл своих людей в город за десять минут до того, как молнии ударили в оставленные ими следы на земле. Человек в шляпе не угрожал. Под потемневшим небом он провёл своих людей прямо к конторе шерифа, и через полчаса в Милес-Ардене больше не было другой власти и закона, кроме его. В тот же день он объявил свои требования. В следующие пару суток оставшиеся храбрецы отправились разделить землю под холмом с мертвецами. На третий день Дон Херонимо и дона Милагрос разработали свой компромисс и предложили его человеку в шляпе. Дона Херонимо уносили с улицы его сын и дочь, близнецы, а дона Милагрос, покрытая кровью и пылью, в разорванном платье, ползла к порогу своего дома, хрипло крича мужу и детям, чтобы они не выходили – она боялась, что человек в шляпе посчитает её урок не усвоенным и для надёжности отправит вслед за доном Херонимо пару её родных. Дон Ромес, как его называли здесь много десятилетий – ардхон, невысокий, высохший, согнутый почти вдвое, с бледно-голубоватой кожей, совершенно круглыми глазами, небольшим костяным гребнем, протянувшимся от уха до уха и прикрытым желтоватыми старческими волосами, – дон Ромес стоял у дверей своей конторы, опираясь на палку и накинув на плечи старый потёртый плащ, и молча смотрел на то, как дона Милагрос карабкается по ступеням и цепляется за руки своего мужа, не послушавшегося её криков и вышедшего из дверей, чтобы помочь ей зайти. Человек в шляпе обернулся к нему с крыльца конторы шерифа и посмотрел прямо в глаза. Дон Ромес ответил на его взгляд, а потом так же молча развернулся и ушёл в дом. Вечером человек в шляпе пришёл к нему, пробыл около часа и ушёл. Ночью сгорел стоявший чуть поодаль от города дом сестры доны Милагрос. Дона не смогла преодолеть гордость и признать поражение сразу, как сделали дети дона Херонимо, или просто думала, что дело ждёт до утра. Но человек в шляпе не ждал. И к следующему утру не осталось никого, кто готов был бы ему противостоять. Милес-Арден пал вместе со своими донами.

Человека в шляпе мало что волновало, помимо планов на доходы Милес-Ардена, но его людям нужны были развлечения, и они находили их, где могли. Человек в шляпе велел им не трогать семьи покорившихся донов и доступно объяснил, что кто-то должен работать, чтобы приносить деньги. В остальном он не был против, чтобы его люди напоминали городу, на чьей стороне сила. И город продолжал жить, но теперь даже рыжая собака в подворотне знала, кто здесь хозяин.

Через двадцать дней, с окончанием гроз, в Милес-Арден начали прибывать сезонные рабочие на сбор тсерты. Большинство из них так толком и не понимали, что произошло – дона Милагрос и сын дона Херонимо, теперь уже – дон Хефер, продолжали нанимать подёнщиков от своего имени.

Ещё через неделю, накануне начала сбора, Джено, сын одной из работниц дона Ромеса, встретил Лирну. На рассвете этого дня дона Милагрос и дон Хефер вышли в поля, чтобы надломить хрупкие отростки тсерты и растереть их в ладонях, поплевав на пальцы, а потом смахнуть песок, расколоть ножами твёрдые как камень индиговые корни и вынести вердикт: через несколько дней тсерта будет готова к сбору.

Незадолго до сумерек, выслушав всё, что Джено смог рассказать, Тора кивнула ему и сказала:

– Мы поможем.

– У вас много людей? – деловито осведомился Джено.

– Достаточно, – сдержанно ответила Тора, и Лирна хмыкнула. – Но для начала – нам нужно встретиться с доном Ромесом. Ты сможешь это устроить так, чтобы люди человека в шляпе не узнали?

Джено надменно фыркнул. Тора снова кивнула.

– Завтра днём мы придём в город.

Утром, когда Лирна проснулась, Тора уже сидела на ступенях крыльца, вытянув ноги и щурясь на солнце из-под широкополой шляпы. Лирна потянулась, встала рядом, облокотилась на перила и глотнула горячий кофе из кружки.

– Ты выглядишь, как джедай, – заметила Тора, не глядя на неё.

– Это, знаешь, потому что, ну… – Лирна повела кружкой в воздухе, – я, типа, джедай.

Тора хмыкнула, и Лирна хихикнула в ответ. Она действительно выглядела, как джедай. Носила запахивающиеся туники с широкими рукавами, длинные плащи с капюшонами, мягкие кожаные пояса, к которым крепила меч, когда не было необходимости его прятать. Сама Тора никогда не держала его на виду, всегда скрывала под курткой, в складках одежды, в сумке на поясе. В ней не осталось ничего от старого мира, ничего, что напоминало бы о том, как выглядели джедаи двадцать лет назад. Лирна же, напротив, со временем превращалась в живое напоминание о них, словно сознательно пыталась походить на рыцарей Ордена. Тора только смотрела на это, посмеиваясь и пытаясь припомнить, рассказывала ли вообще когда-то Лирне такие подробности или нет. Но, похоже, Лирне просто нравилось, и это было самым удивительным. Так же, как нравилось забирать волосы, как делала Депа Биллаба, которую она никогда не знала. Так же, как понравился любимый приём мастера Зиндо, который самой Торе никогда не удавался по-настоящему хорошо, и который Лирна освоила почти мгновенно. И Тора была рада видеть, как какие-то незначительные проявления мира, ушедшего давным-давно, неожиданно возрождаются в Лирне, независимо от Торы, сами собой, словно Лирна – его продолжение.

Потому что Лирна – его продолжение.

– Возьми пончо, джедай, – сказала Тора, поднимаясь. – И спрячь пока меч. Не будем выделяться.

– А шляпу? – с энтузиазмом спросила Лирна.

Она купила её в столице, белую, конечно, как почти всё, что она носила последние годы, что делало её ещё более похожей на падавана Ордена. Тора, в отличие от неё, предпочитала тёмные цвета и шутила, что она с её цветом кожи и предпочтениями в одежде незаметна в тени, а Лирна сливается с белым пейзажем на свету, так что от инквизиторов они могут скрываться, просто стоя неподвижно в правильном освещении.

– Как хочешь, – ответила Тора и поморщилась. – Местные в основном прикрывают голову повязками от солнца, но для моих глаз оно здесь слишком яркое, так что я предпочту шляпу. Но в таком маленьком городе за местных мы всё равно не сойдём, так что как тебе угодно.

– Да, мастер, – с деланной покорностью ответила Лирна. Тора хмыкнула, потрепала её по взъерошенным со сна волосам и зашла в дом. Лирна постояла ещё какое-то время, рассеянно глядя на горизонт под безоблачным небом, широко зевнула, тряхнула головой и пошла за Торой.

Они вошли в город за пару часов до полудня, пешком, оставив гравициклы на стоянке у дороги. Для начала сезона сбора тсерты было слишком тихо. Двое подёнщиков ждали на веранде дома доны Милагрос. Женщина вышла из дверей дома напротив, поставила миску с едой для собаки и быстро зашла обратно, толкнув внутрь выглянувшего было ребёнка лет четырёх. Он захныкал, и она зашикала на него ещё громче, чем он плакал. Тора подняла голову на шорох и, прищурившись, посмотрела на балкон второго этажа. Девушка в голубом платье пристально разглядывала её, и Тора, улыбнувшись, коснулась пальцами полей шляпы. Девушка не отреагировала, только взглянула так же внимательно на Лирну, и снова на Тору, но через мгновение, услышав смех с площади, резко обернулась на звук, сорвалась с места и почти бегом скрылась в доме. Тора проследила за её взглядом – трое с бластерами на поясах стояли у здания единственной в городе гостиницы и смотрели вслед девушке в голубом платье. Часы на башне отбили десять утра.

– Мрачновато, – тихо заметила Лирна, и Тора молча кивнула в ответ.

Они прошли дальше, минуя гостиницу, контору шерифа, где, по словам Джено, обосновался человек в шляпе, и белоснежное, с башней колокольни, здание храма напротив. Тора на мгновение задержалась у него.

– Давно не видела таких, – сказала она. – Это так называемый «общий храм». Он не принадлежит какой-то конкретной религии, открыт для всех. Такие раньше часто можно было встретить в местах вроде этого, куда народ стекается отовсюду на заработки. Хотя обычно всё-таки их строили в городах покрупнее.

– Зайдём? – спросила Лирна. – Мне хочется посмотреть.

Тора помедлила немного и пожала плечами.

– Пошли, почему бы нет.

Она потянула на себя тяжёлую деревянную дверь и пропустила Лирну вперёд.

Внутри было пусто, только несколько скамей вдоль стен, стопка циновок в углу, пара столиков и небольших шкафов, где хранилась разная утварь. Круглые окна были прикрыты снаружи ставнями и почти не давали света, но Тора нашла на стене панель, пощёлкала кнопками, и наверху что-то зажужжало. Лирна подняла голову и увидела, как непрозрачные пластины, закрывавшие стекло, расходятся, складываясь в спираль, закручивающуюся вокруг конусообразной прозрачной крыши – и солнце залило храм.

– Ух ты, – восхищённо констатировала Лирна и указала рукой вверх. – Это как у нас в Храме прям. Только тут понятно, как это работает.

Тора рассмеялась и отпустила кнопки. Крыша замерла, оставшись наполовину открытой. Лирна прошла в центр, оглядываясь по сторонам, и спросила, указав на дверь в противоположной входу стене:

– А там что?

– Небольшие жилые помещения, – объяснила Тора. – Обычно там либо живёт тот, кто присматривает за храмом, либо там может остановится путешествующий проповедник, шаман, ну, в общем, религиозное лицо. Джедаи иногда останавливались. Да, в принципе, тот, кто следит за храмом, может кого угодно пустить.

Лирна постучала в дверь, подождала и, не получив ответа, осторожно приоткрыла её и заглянула внутрь.

– Ну, тут, похоже, никто не живёт, – резюмировала она. – Наверное, будет странно здесь остановиться, да? А тут хорошо. Кто-то, похоже, приглядывает всё-таки.

– Лирна, – позвала Тора, заглянув в другую дверь, в левом от входа в Храм углу. – Тут подъём на колокольню, пойдём-ка оглядимся.

– Вон там, – и Тора указала на ровно расчерченные полоски земли за городом, – поля тсерты.

Она опустила голову и потёрла глаза. Потом снова огляделась, щурясь, и протянула руку направо, к холмам.

– Там – рудник.

И без всякой связи спросила:

– Ты обратила внимание на тех троих у гостиницы?

– Ага, – кивнула Лирна. – Хорошее оружие и неприятное впечатление.

Тора хмыкнула.

– Человек в шляпе неплохо подбирает людей. Не похожи они на бездельников с бластерами. Судя по этим и по тому, что мы слышали, часть его людей наверняка бывшие военные, и остальные не хуже. Они знают, что делают.

– Ну, нам же это не помешает? – бодро осведомилась Лирна.

Тора, всё ещё щурясь, задумчиво разглядывала обуглившийся остов дома к востоку от города.

– Нет, – ответила она наконец. – Не помешает. Пошли. Обойдём город вокруг и вернёмся к гостинице. Снимем комнату, пообедаем и будем ждать вестей от Джено.

Джено появился в середине дня, шепнул, что отведёт их к дону Ромесу, как стемнеет, и удалился, довольный своей таинственностью.

– На сбор тсерты приехали? – спросил хозяин гостиницы, пока они ждали свои горячие лепёшки с мясом и овощами в таверне на первом этаже.

– Если повезёт, – ответила Тора, пожав плечами. – Платят-то там получше. Но опыта маловато у нас. Не повезёт – так на рудник.

– Может, и повезёт, – вежливо ответил хозяин, – в этом году тсертанос меньше, чем обычно.

Он хотел добавил что-то ещё, но двое людей человека в шляпе появились в дверях и махнули ему рукой.

– Ты правда умеешь собирать тсерту? – шёпотом спросила Лирна, когда он отошёл.

– Представления не имею, как это делается, – так же шёпотом ответила Тора. – Я даже не видела её никогда.

Как стемнело, Джено поскрёбся в дверь. Внизу было людно и шумно, и никто не обратил внимания, как они вышли через заднюю дверь. Дальше Джено повёл их дворами, в кромешной тьме, но он знал здесь каждый камень, а Тора видела в темноте лучше них обоих, и только Лирна временами шипела себе под нос, споткнувшись или налетев коленом на какой-нибудь бочонок. В конце концов она ухватилась пальцами за пояс Торы и шла за ней след в след.

– Пришли, – наконец сказал Джено, когда они выбрались на большой задний двор высокого старого дома, и стукнул пару раз в тёмное окно. Дверь в нескольких метрах от окна бесшумно отворилась, и Тора с Лирной вошли внутрь. Лирна на пороге обернулась к Джено, и он кивнул.

– Я останусь здесь, дон Ромес просил последить.

И сел на невысокую ступеньку у двери. Лирна шагнула в дом вслед за Торой, и дверь так же бесшумно закрылась за ней.

Дон Ромес ждал их в кресле за небольшим столом, в полной темноте, и Лирна поняла, что он здесь, только когда он щёлкнул выключателем и в камине медленно разгорелся огонь.

– Ночи здесь бывают холодными, – пояснил дон Ромес, и Тора кивнула.

Лирна с интересом разглядывала его, пока он, поднявшись с кресла, ковылял к камину, брал кочергу и шевелил поленья, заставляя их разгореться ярче. Она никогда не видела ардхонов, а рассказы Торы только добавляли таинственности. Но ничего особенного в доне Ромесе не было – сухой старик, не так уж и сильно отличающийся от людей.

– Люблю живой огонь, – пояснил дон Ромес. – Днём-то тепло, а вот ночами холодает. Пустынный климат, знаете.

Он поставил кочергу на место, неторопливо вернулся в кресло и жестом указал на два стула напротив стола. Тора снова молча кивнула и села. Лирне почудился какой-то звук за спиной, но если она слышала, то Тора уж точно, а виду не показала, поэтому Лирна тоже не стала оборачиваться, а послушно села на второй стул.

– А я, знаете, старик, – продолжил дон Ромес и облокотился на стол, подперев голову ладонью и добродушно глядя Торе в глаза. – То жарко, то холодно… Все эти перемены – это уже не для меня. У меня от них кости ломит.

– Никто не любит перемен, – наконец ответила Тора, – но таков уж мир.

Дон Ромес медленно покивал и похлопал ладонью по столу.

– Но оно ведь как бывает, – заговорил он. – Бывалыча женится кто, или, там, помрёт в свой черёд, или наоборот – народится кто новенький, так это оно и понятно, всё как заведено. Тсерта бывает вся как на подбор, а другой год чахлая, или кто за тсертанос недоглядит, наберёт бестолковых, те коренья-то и попортят. Сам-то я не из них, но столько лет рядом поживи. Я уж и сам её соберу получше любого, кому за это деньги платят.

Он довольно хмыкнул, снова покивал сам себе и продолжил:

– Всё как заведено. Разве ж кто оспаривает порядок вещей? Но бывает-то и такое, что проснёшься поутру, а порядок-то изменился. И вот тут-то кости и заломит. А потом-то ты ещё и раздумываешь: вот оно-то как теперь, да и не нравится, а может-то и попривыкнуть можно? А?

И он замолчал, всё так же добродушно глядя на Тору, склонив голову.

Тора не отвечала, только вежливо смотрела в ответ.

– А нельзя попривыкнуть-то, – негромко сказал дон Ромес. – Никак нельзя. Вот и сидишь, и раздумываешь, пока косточки-то ломит: а ну как нельзя-то нельзя, а и иначе не получится? Как бы хуже-то не сделать? Вот такие перемены-то бывают.

Тора медленно кивнула, не торопясь обвела комнату взглядом и ответила, снова посмотрев на дона Ромеса:

– Вопрос в том, а есть ли куда хуже?

– Всегда есть, куда хуже, – неожиданно резко ответил дон Ромес. – Я постарше тебя буду, можешь поверить.

Тора склонила голову, соглашаясь, и промолчала. Поленья в камине затрещали и выбросили столп искр, рассыпавшихся и затухших на полу. Дон Ромес снова похлопал ладонью по столу, смерил Тору взглядом и сказал:

– Джено говорит, вы хотите помочь.

– Джено говорит, вам нужна помощь, – ответила Тора.

– Джено, похоже, много говорит, – язвительно пробурчал дон Ромес. – А ты говоришь мало.

Он вздохнул.

– Джено мальчишка, мальчишки вечно видят, что хотят. Его мать натерпелась за последний месяц, он во что хочешь поверит. Но я-то с чего должен решить, что ты и этот ребёнок, что при тебе, сможете помочь нам?

Лирна смиренно проигнорировала «ребёнка», только терпеливо вздохнула. Тора поднялась, сделала шаг вперёд, встав вплотную к столу, и посмотрела на дона Ромеса сверху вниз, закрыв его своей тенью. Он откинулся на спинку кресла и задрал голову, чтобы смотреть ей в глаза.

– Джено сам не знает, почему верит нам, – сказала она. – Но он не ошибается.

Она откинула пончо с одного плеча, щёлкнула застёжкой поясной сумки, вынула из неё меч и положила его на стол перед доном Ромесом.

– Вот объяснение, – закончила она.

Дон Ромес медленно опустил голову и несколько секунд молча смотрел на меч.

– Вот это да, – сказал он наконец. – Милагрос, иди-ка сюда, ты не поверишь.

Лирна развернулась на стуле, Тора улыбнулась и отступила на шаг, тоже обернувшись.

– Дона Милагрос, – сказала она, когда женщина в чёрном вышла из тени. – Ну конечно.

Дона Милагрос, высокая и крепкая, с убранными в косу чёрными с проседью волосами и упрямым, жёстким лицом с пухлыми губами и крупным носом, прошла мимо неё и взглянула на меч.

– Что это? – спросила она дона Ромеса.

– Это, милая, – ответил дон Ромес, – световой меч джедая.

Дона Милагрос быстрым движением взяла меч и покрутила в руке.

– Осторожней, – предостерегла её Тора.

Дона Милагрос равнодушно бросила меч обратно на стол и обернулась к ней.

– Кто угодно может таскать с собой эту штуку, это не делает его джедаем, – презрительно сказала она. – Я и в детстве-то ни разу их не видела, только слышала, а теперь их и вовсе нет. Не факт даже, что эта штука работает.

Тора открыла было рот, чтобы ответить, но дёрнулась и инстинктивно отодвинула дону Милагрос в сторону, услышав, как зажужжал клинок светового меча. Дон Ромес радостно захихикал.

– А вот и работает, – сообщил он, тыкая мечом в потолок.

Лирна сдавленно хмыкнула. Дона Милагрос, брезгливо сбросив руку Торы со своего плеча, всё ещё с недоверием смотрела на меч. Дон Ромес продолжал радостно хихикать, поводя клинком в воздухе.

– Ох, – сказала Тора и прикрыла ладонью глаза.

Джено незаметно для себя задремал под усыпанным звёздами небом, привалившись к двери. Лирна по просьбе дона Ромеса подбросила поленьев в камин и уселась на циновку рядом, уступив стул доне Милагрос. Тора, вернув меч, от греха убрала его обратно в сумку на поясе. Дон Ромес достал бутылку домашнего вина и разлил по стаканам. Маленький бесшумный дроид на гусеничном ходу привёз буханку тёплого хлеба и что-то похожее на такой твёрдый сыр, что дон Ромес колол его ножом, как лёд.

Дона Милагрос завернулась в свою чёрную шаль, откинулась на спинку стула и потягивала вино. Лирна грызла каменный сыр. Дон Ромес постучал костяшками пальцев по столу и сказал:

– Это многое меняет.

Дона Милагрос взглянула на него.

– Джедай, – объяснил дон Ромес. – Джедай многое меняет, Милагрос. Я видел, на что они способны.

Дона Милагрос со стуком поставила стакан на стол и перевела взгляд на Тору.

– И чего хочет джедай взамен? – с вызовом спросила она.

– Джедая устроит правда о том, что здесь происходит, – спокойно ответила Тора и, пока дона Милагрос сверлила её взглядом своих карих глаз, подумала и добавила: – Ну и немного денег тоже не помешает, но для вас это будет мелочь. Нам нужны деньги только на еду и дорогу, лишнего мы не попросим.

– Хочешь правды? – прошипела дона Милагрос, выпрямившись на стуле.

– Милли… – ласково начал дон Ромес, но она остановила его резким жестом, взметнув бахромчатые крылья шали, словно гигантская чёрная птица, приготовившаяся нападать. Лирна замерла со стаканом разбавленного водой вина в руке, не потому, что испугалась, а потому что было что-то завораживающее в этой пылающей яростью женщине, гарпии со смоляными крыльями и белоснежным оскалом зубов, в звуке её хриплого голоса и взгляде её блестящих, как отмытые корни тсерты, глаз.

– Ты хочешь правды? – повторила она. – Правда в том, что человек в шляпе пришёл и убил хороших людей, и отобрал всё, что у нас было. Правда в том, что моя сестра чудом не погибла в огне. Спроси про правду у матери Джено, которая две недели назад пропала на сутки, а потом вернулась в разорванном платье и с тех пор не выходила из дома. Я считаю – ей повезло. Она жива. Мне тоже повезло. Знаешь, почему? Я жива, чтобы отомстить.

Она поднялась и наклонилась над Торой, опершись рукой на стол.

– Правда в том, – тихо сказала она, – что Ромесу не надо уговаривать меня драться. Всё, что мне нужно – отослать отсюда мою семью, и когда они будут в безопасности, я возьму бластер и сама пойду вышибу ему мозги. Или джедаю мало такой правды?

– Более, чем достаточно, – мягко ответила Тора, глядя на неё снизу-вверх. – Мне не нужно знать ничего сверх того, что уже рассказал Джено, чтобы помочь вам.

– Милагрос, – более требовательно позвал дон Ромес. – Прошу тебя, сядь. Я знаю, чего она хочет. И ты знаешь. Если она собирается сражаться за нас – её право всё знать.

Дона Милагрос развернулась к нему, оттолкнулась от стола и развела руками.