Текст книги "Берегись сурка! (СИ)"

Автор книги: Larik-lan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Часть 3. Сомнительные пейринги

Вызов к лорду поступил через три дня. Оглядывая Петтигрю с головы до ног, Северус понимал, что Темный лорд наверняка заметит странности. Точно. Никаких сомнений. И дело было не только в костюме – о стрелки на брюках Петтигрю можно было порезаться, не только в причёске – аккуратно расчёсанный, он собрал волосы в хвост, сразу становясь презентабельнее. Но в чертах Питера значительно поубавилось загнанности, крысиной угодливости. Сурки уравновешены и дружелюбны, пока к ним не лезут. И натура байбака всё сильнее давала о себе знать. Плюс в движениях сохранился некоторый градус женственной грациозности и плавности, от которой так и не удалось отделаться. Вот и сейчас Петтигрю поправлял края мантии движением, которое больше подошло бы Люциусу Малфою, чем запуганному, озлобленному Питеру.

– Я пойду первым, – делая шаг к камину, сказал зельевар, и, намеренно чётко проговорил: – Особняк Малфоев!

Он не хотел признаваться, но испытывал нешуточное волнение. Он своими руками слепил "это", и несёт ответственность за то, что его чудовище вытворит. Петтигрю, вываливаясь из камина, смог сохранить равновесие, но явно рассердился, увидев на манжетах золу. Снейп торопливо взмахнул палочкой, убирая следы – ему не хотелось слышать очередную лекцию о пользе чистоты, и махнул в сторону соседней двери:

– Там можно помыть руки!

Питер кивнул, двинувшись в указанном направлении, а с дивана подал голос незамеченный ранее Долохов:

– Руки, Снейп? Серьёзно?

– Да, Тони, и тебе советую, – скрываясь за дверью, уронил Петтигрю. Северус пожал плечами, будто говорил: "Ничего не могу с этим поделать", и проследовал за неадекватным соседом. За неделю эта привычка пристала и к нему.

– С каких пор Петтигрю называет меня "Тони"? – Донесся недоуменный возглас до того, как за ними закрылась дверь.

– Из-за чего там возмущался Долохов? – Равнодушно поинтересовался Питер, тщательно намыливая пальцы.

– Удивился фамильярности, – отрезал зельевар.

– Я могу и по-батюшке, – пожал плечами Петтигрю. – Как зовут его отца?

– А я, что ли, знаю? Вроде, Савва или Саватий, выбирайте любое…

Питер на мгновение прекратил вытирать руки и с обеспокоенностью глянул на Северуса, но снизошел до пояснений:

– Это разные имена, Снейп… Как если бы вас называли "Тобиасовичем" или "Томасовичем", а что такого, имена-то похожи.

– Обойдусь без этого, – скривился зельевар, в очередной раз напоминая, что его собеседник – зануда-чистоплюй.

Зал приемов постепенно наполнялся людьми. Иногда Волдеморт устраивал совещания за круглым столом, где у каждого имелось своё, четко обозначенное место. Но чаще последователи разбивались группками, прогуливались по комнате, обмениваясь новостями. При появлении лорда все поклонились, а Снейп напрягся. Вдруг его хитрость не сработает, вдруг Волдеморт, взглянув на Питера, узнает всё?

Но Том не спешил: сначала весьма дружелюбно поговорил с Малфоем и Яксли; Макнейр отчитался о проведенном рейде; минут пять что-то страстно докладывала Беллатриса.

– Мой добрый друг Питер, – он наконец обратил свой взор в угол, где таились Снейп и Петтигрю. – Мне было бесконечно жаль слышать о твоей болезни. Прискорбно сознавать, что твой внутренний мир настолько… хрупок.

Кэрроу хихикнул, будто трепетная натура предателя показалась ему забавной шуткой.

– Подойди, Питер, – с отеческим вниманием поманил Волдеморт, а у зельевара от его тона все похолодело. Питер, вынырнув из тени, поклонился, немного приблизившись к креслу Повелителя, так и не поднимая головы.

– Я ценю вашу заботу, мой лорд, – с достоинством проговорил Петтигрю.

– После того, как ушибся головой, он хотя бы научился за собой следить, – тихонько прошептала Алекто брату, и Амикус снова захихикал.

– Подними голову, мой верный слуга, – прошелестел Темный лорд, и, когда Питер встретился с ним глазами, впился взглядом, будто намеревался рассмотреть саму душу Петтигрю. Снейп на мгновение забыл, как дышать, наблюдая за странными эмоциями, пробегающими по лицу Волдеморта. Красные змеиные зрачки вспыхивали, а в какой-то момент расширились. Прервав контакт, лорд на мгновение откинулся на спинку, сжимая пальцами ручки кресла, а после мягко, обманчиво-дружелюбно поинтересовался:

– Дорогой мой Питер, ты бы не хотел пояснить, что такое "пейринг"? – У Снейпа внутри все похолодело. – Или ты настолько потерял страх, что осмеливаешься сочинять похабщину про своего Повелителя?!

Петтигрю надо было выручать, и Снейп, пересиливая себя, сделал пару шагов вперёд, привлекая внимание:

– Это моя оплошность, я не смог позаботиться о сохранности его сознания. Вы сами видите – Питер слаб головой, похоже, так его мозг отгораживается от действительности, – попытался Снейп смягчить гнев Волдеморта.

– Ничего себе, отгораживается! Да это же издевательство! Темный лорд – владелец разнополого гарема! Темный лорд – принц гоблинов! Или ещё  – "Темный лорд/fem!Индиана Джонс: в поисках потерянной невинности"! Кто такая эта Индиана Джонс?!

Зельевар кашлянул. Так глубоко в память Петтигрю он не окунался, а за подобное оскорбление Волдеморт мог и "Авадой" угостить.

– Я знал, что у Питера появились странные… фантазии, но не осмеливался этого касаться. Мне казалось, что это чересчур… личное. И опасался, что дополнительное силовое вмешательство сделает всё только хуже…

Волдеморт еле заметно сжал челюсти, пытаясь контролировать гнев. Если он сейчас начнёт пытать своего явно полоумного помощника, вместе с человеком, который его лечил, это плохо отразится на имидже среди последователей. А пока он не захватил власть в стране целиком, они оставались ему нужны.

– Хорошо, Северус-с-с-с… Оставляю это на тебя. В память о заслугах Питера я дам ему шанс… исправиться.

Снейп низко поклонился, не веря, что они смогли вывернуться из ситуации так просто. Забившись в свой угол, он еле слышно выдохнул.

– Похоже, Петтигрю спятил, как Шляпник, – пробормотал Амикус, и в тот же момент схлопотал от лорда "Круциатус". Том был на взводе и только искал, на кого бы выплеснуть накопившийся гнев.

Остаток вечера прошел в волнении, последователи боялись сказать лишнее слово, а виновники происходящего вовсе вели себя так, будто воды в рот набрали. Как только Волдеморт разрешил всем разойтись, публика торопливо испарилась, и Снейп с нескрываемым облегчением ступил на ковёр в своей гостиной. Он уже сомневался, что сможет вернуться сюда живым.

Заметив, что Питер собирается ускользнуть, зельевар угрожающе рыкнул:

– Куда!

– Руки… – Попытался отболтаться Петтигрю.

– Сначала разберёмся с вашей головой. Садитесь!

Поняв, что Снейп не шутит, Питер послушно примостился на стуле, а зельевар принялся расхаживать перед ним, как инквизитор.

– Что ж, давайте обсудим ваши… фантазии, – он недовольно скривился. Стоило всё же не пугаться испачкаться о ментальный мусор и убрать все эти воспоминания. – Поиграем в ассоциации… Что вам приходит в голову при упоминании Люциуса Малфоя?

Снейп для сохранности собственной психики не стал упоминать Поттера или Драко.

– Полутёмная комната, Люциус весь связанный лежит на кровати. Входит Нарцисса в черном кружевном белье и с большим витым кнутом. Делает: "Хдыщь!" и спрашивает: "Кому ты служишь?". А Люциус шепчет: "Моя госпожа!".

Зельевар мучительно зажмурился, ощущая, как в голове начинается пульсация мигрени.

– Питер, раньше я вам советовал не подходить к Люциусу. Но вам лучше и к Нарциссе не приближаться. Если желаете сохранить на месте уши и всё, что ниже.

Петтигрю виновато кивнул. Он совершенно ничего не мог поделать со своим воображением.

– Хорошо, допустим. Сёстры Блэк…

– "Цветочный магазин сестричек Блэк"! – Тут же отозвался Питер.

– Не верю! Что-то вменяемое! Они вместе заведуют магазином?

– Нет… Они убийцы-ассасины. Нарцисса "Сладкая тень", убивающая ядом. Андромеда "Королева шипов" со своими ножами. И Беллатриса "Взрывной бутон", подрывница…

– Вы никогда не должны даже близко приближаться ни к кому из Блэков!

Хотя в глубине души зельевар признавал, что не прочь это прочитать.

– Братья Лестрейндж…

– Зеркальное отражение! Рудольфус неуязвим в бою, но на нём отражаются все раны, полученные Рабастаном!

– Кому вообще такое может прийти в голову?!

– Мне… – Снова понурившись, сокрушенно ответил Питер.

Снейпу очень хотелось спросить, какие сюжеты Петтигрю приберёг для него, но сознавал, что может не выдержать подобного издевательства.

– Странно, что Темный лорд вас не убил, – пожаловался он, присаживаясь на диван.

– Я же сумасшедший, почти юродивый. А обижать юродивых грешно, – внезапно ехидно ответил Петтигрю, и зельевар, вскинув голову, заметил в его лице отголоски выражения Анны Николаевны. Конечно, как он мог забыть, эта часть личности никуда не делась, и доверять этой простодушной байбачьей физиономии не стоит.

– Расслабьтесь, Снейп, – усмехнулся Петтигрю. – Я дружелюбный грызун, если вы позабыли. Пошли, нужно всё-таки помыть руки. И будем садиться ужинать.

///

Лето катилось неспешно, а Северус никак не мог придумать, что делать с Петтигрю. Новый Питер действительно оказался приятным соседом, почти не доставлял хлопот, если только зельевар не забывал вытирать ноги, менять рубашку и мыть за собой посуду. Тёмный лорд вызывал их нечасто и больше не рисковал копошиться в голове спятившего последователя. Однако, не считая странных идей, Петтигрю не проявлял признаков помешательства, и Снейп рискнул вернуть ему палочку, строго запретив использовать её на что-то сложнее зажигания света или приманивания небольших предметов.

Питер находился в розыске, но у зельевара хватало оборотки, и, немного обжившись, Петтигрю через камин повадился прыгать на Косую аллею под чужой личиной, иногда притаскивая с собой хозяйственные мелочи или что-то вкусное. Посещать банк и проверять свой счёт Питер не рисковал, но у него имелся отдельный кошель, куда от щедрот лорда капало содержание.

Проследив пару раз за возвращением соседа, зельевар немного успокоился – Петтигрю вел себя прилично, не ввязывался в приключения, и Снейп решил временно ослабить бдительность, тем более, что сам был сильно занят экспериментами в лаборатории.

В один из дней, распрощавшись с Питером, он нырнул в зельеварню, заработался и позабыл о времени. Уже ближе к вечеру Северус решил перекусить, и удивился, ощутив в доме сильный алкогольный дух. Питер, слегка покачиваясь, сооружал что-то на кухне.

– Петтигрю! Где вы умудрились так набраться? – Полыхая от возмущения, поинтересовался зельевар.

– Мня? Я тр-резв! – Пафосно возразил сосед, указывая на плиту: – Рагу, Сев! Скоро ужин!

На удивление, варево в котле выглядело съедобным, и зельевар отправился на второй этаж, чтобы сменить рабочую мантию на домашнюю. Завернув в ванную помыть руки, Снейп заметил там что-то странное. То, чего там быть точно не могло.

– Пит. Пи-ит! – Угрожающе рявкнул он, и, когда пьяненький вдребодан сосед с трудом взобрался по ступенькам, обличающе ткнул пальцем в торчащие из-за края ванны рыжие волосы. – Это что?

– А, это Улли Узли, – невнятно пояснил Питер, будто это всё объясняло.

– Я вижу, что это Уилли Уизли. Что он здесь делает?

– Мест для сна больше не было, в твоей кровати спит Тони… Не могли же мы положить его в комнату твоей мамы, Сев, ты бы сильно расстроился…

Не слушая нестройные пояснения Петтигрю, Северус кинулся к своей двери и действительно увидел Долохова, который сладко спал поверх покрывала, заботливо укрытый мантией.

– Что. Ты. Сделал?! – Сдерживаясь изо всех сил, чтобы не рявкнуть, процедил зельевар. Питер смущенно мялся за его спиной, слегка покачиваясь.

– Н-ну Сев, я был в Лютном. Искал разное… И Улли меня узнал, начал бить. Потом прибежал Тони, начал меня защищать… Вернее, он прибежал на крик: "Наших бьют!", а нашел меня… Но все рвно вз..зязался.

– Долохов защищал тебя от Уизли? – Скептически переспросил зельевар.

– Они дрались, кулаками, и Улли меня по всякому обзывал плохими словами. И Тони тоже называл меня плохими словами… Никто меня не любит, только если я не сурок, – плаксиво пожаловался Питер. – А потом я им говорю – если у вас такое взамо… взимо… понимание, пойдемте выпьем водки. Тони удивился, что я вообще могу предложить выпить водки… А Улли сказал, что никуда нас, "грязных пожрателей", не отпустит… Сука, обидно! Мы чистые, Сев!

Снейп недовольно поморщился. Чистоплотность Петтигрю уже давно вызывала у него раздражение.

– Да, и он пошел с нами в "Башку карги"... Улли враль, он просто тоже хотел с нами забухать… И потом мы пили, и ещё пили. Им было интересно меня напоить и смеяться… Но я смеялся последним!

Выдав это, Питер действительно демонически расхохотался, но от таких усилий зашатался и Снейпу пришлось ловить пьянчугу за рукав.

– Я хитрый сур-рок! Меня не пронять! У меня зубы и вольная свобода бескр-р-райних степей! – Продолжал орать Петтигрю, похоже, входя в стадию весёлого буйства.

– И после этого ты зачем-то привёл этих алкоголиков в мой дом и одного из них уложил в мою постель, – со смирением досказал историю зельевар.

Мгновенно успокаиваясь, Пит со слезами в голосе пробормотал:

– Ну, не мог же я их бросить… Их жы жа-а-а-алко…

– Иди спать, пьянь, – отправил зельевар. Да, каким бы ни был этот Питер продуманным и изворотливым, от Анны Николаевны в нём оставалось достаточно, например, вот эта неуместная жалостливость к убогим.

А рагу, несмотря на состояние повара, оказалось вкусным.

Часть 4. Хочешь сделать хорошо – делай сам

Ночевать Снейпу пришлось в комнате матери, изредка просыпаясь от храпа Долохова или невнятных ругательств Билла Уизли, для которого ванна оказалась коротковатой.

Утром, перемалывая мельничкой кофе, зельевар заметил Билла, растрепанного и помятого, который крался вниз по лестнице.

– Уизли, если очень стыдно, мог аппарировать из ванной.

– Снейп. А где?

– У меня дома. Остальные ещё спят. Кофе будешь?

Билл отрицательно мотнул головой, с любопытством оглядел сияющую кухню, зельевара в халате, втянул носом аромат свежемолотых зёрен. И внезапно сообщил:

– Твой сосед странный.

– Он после пыток головой тронулся, – просветил Снейп.

– Нет, я раньше думал, что он гад, предатель. А он оказался… нормальным. В других обстоятельствах я бы хотел иметь такого друга…

– Уизли. Ты тоже головой тронулся? С каких пор ты мечтаешь дружить с пожирателями? Если не будешь кофе – проваливай.

Билл ухмыльнулся, хлопнул дверью и со ступенек аппарировал, сохраняя этим видимость вежливости.

Ещё через полчаса вниз спустился широко зевающий Антонин. Снейп в это время уже допил кофе и читал "Ежедневный пророк".

– М-м-м… Кофе, – принюхавшись, довольно оскалился пожиратель.

– Холодный.

Долохов одним движением палочки заставил порцию кофе в турке вскипеть.

– Варвар, – скривившись, припечатал зельевар. – Проще было сварить свежий, чем так издеваться…

– Я ещё и пиццу, разогретую в микроволновке, в вокзальных буфетах покупаю. Но откуда тебе знать, что это такое.

– Это гадость, – пояснил Питер, заползая в кухню и устраиваясь на стуле. Похоже, Петтигрю ещё не проснулся до конца.

– Пит! – Долохов почему-то обрадовался, перешёл на русский и зачастил, размахивая руками, с риском разбрызгать кофе по всей кухне.

– Помедленнее, я не могу думать так быстро, – зевнул Питер. – И Антонин Севастьянович, прошу, прекрати пачкать стол.

– Ты представляешь, этот мелкий крысёныш мне читал Хайяма на русском! – Восхищенно указал Долохов на Питера.

– Почему нет? Это несчастные четверостишия, в которых основная тема – радость жизни, бухло и девчонки, – пожал плечами Петтигрю.

– Я Хайяма и на английском не знаю, – ответил Снейп.

– Это потому, что ты ограниченный, – сообщил ему Долохов, будто это очевидно.

– У меня узкая сфера интересов. И стихи в неё не входят, – скривившись, ответил зельевар.

Долохов хохотнул, длинно и витиевато ответил.

– Что он сказал?

– Если выбросить нецензурную брань, он промолчал… – Пробубнил Питер. – Но общий смысл – он с тобой не согласен.

Снейп ощущал, что его утро какое-то чересчур странное. И кто бы мог подумать, что Долохов любитель поэзии.

– Мужики, а чего у вас перекусить есть? – Поинтересовался Тони, который, похоже, уже чувствовал себя, как дома.

– Рагу. Холодное, – сообщил Снейп.

– Тарелку! – Одновременно с ним приказал Питер, заметив, как Долохов собирается запустить ложку прямо в котелок.

Гость снова хмыкнул, но достал приборы, принимаясь за еду.

– Вкусно! Моя матушка так готовила! – Попробовав пару ложек, заявил он. – Кто стряпал?

– Пьяный Питер, поэтому затрудняюсь сказать, что и в каких пропорциях там намешано.

– Дурак ты, Снейп! – Возмущенно взмахнул рукой Тони.

– Я попросил бы без оскорблений…

– Длина языка примерно пропорциональна ширине души, – философски отметил Питер, который продолжал подрёмывать, покачиваясь на краю стула, и только изредка присоединялся к беседе. Северус вздохнул, сполоснул турку и принялся варить свежую порцию кофе.

– Хорошо у вас, спокойно, – доедая вторую порцию рагу, довольно кивнул Долохов.

– Приходи в день стирки, будет беспокойно.

– А когда у вас стирка?

– Когда Питеру вздумается, то есть, каждый день, – уныло протянул зельевар.

Долохов принялся хохотать, а после выдал что-то на русском.

– А за "жёнушку" я приму звероформу и обгрызу тебе лицо, – проворчал Питер, благодарно опуская нос в чашку с кофе, которую поставил перед ним зельевар. – Спасибо, Снейп. Ты прямо волшебник…

Тони принялся ржать ещё сильнее, и не успокаивался даже тогда, когда удалялся прочь от дома по заросшей тропинке.

– Кретинский идиот, – обругал его Питер. – И тарелку за собой не помыл.

– Меня сейчас больше интересует не тарелка… – Зловеще протянул зельевар, складывая руки на груди. – Мне интересны два вопроса – как Уизли вас узнал и что это вообще за эскапада? Никогда не поверю, Петтигрю, что вы ввязались в эту переделку из любви к попойкам.

– Билли узнал меня, потому что так было нужно. А вот насчет второго вопроса, – Питер откинулся на спинку стула, отсутствующим взглядом рассматривая что-то на стене перед собой. – Со вторым всё сложнее… Мне сильно повезло, что собутыльниками оказались именно старший Уизли и Долохов.

– Какое сказочное везение.

– Дело не в везении. Тони за мной следил. Не знаю, по приказу Томушки или по собственному почину. Так что нужно было найти дополнительно Уилли и показаться ему на глаза. Это была самая неопределённая часть плана…

– Все равно не улавливаю мысли.

– Так я пока ничего не говорил, – Питер прищурился, кидая на собеседника пристальный взгляд. – Антонин Севастьянович, чтобы вы знали, таскается с Томушкой давно, и занимались они грязными делишками по всему миру. В том числе в арсенале у Тони имеются… любопытные навыки. В частности, медвежатника…

– Кого? – Снейп удивился. Он знал, что Тони азартный, но охотиться на медведей…

– Мда, как всё запущено. Медвежатник, он же взломщик сейфов. А Билли Уизли у нас ликвидатор заклятий. И когда эти двое, хорошенько выпив, зацепились языками… Мне оставалось только запоминать.

– Вы что, собираетесь ограбить "Гринготтс"? – Зельевар ощутил, как у него на голове зашевелились волосы. Что же помнит Петтигрю?

– Это не я собираюсь, это вам нужно, – спокойно пожал плечами Питер. – Пусть я и не знаю, зачем. И, вспоминая дела пятилетней давности, Томушке вполне удалось пробраться в хранилище. Хоть он и не смог ничего украсть.

– Откуда вы знаете… что мне нужно в хранилище? – Едва шевеля губами, пробормотал зельевар.

– Я уже говорил – после травмы у меня в голове образовалось… то самое рагу, которое так пришлось по душе Тони. Я не знаю, что думать, я не знаю, кому верить. Единственное, в чем уверен – вам я верить могу. И ещё знаю, что вам нужно пробраться в банк.

– Как вы… легко об этом говорите.

– Я внимательно слушал. И в "Гринготтсе" тоже есть вентиляция. Через которую вполне может пробраться сурок…

– А ещё стоит защита от анимагов, – нахмурился Снейп.

– Она на каждом уважающем себя хранилище стоит. Поэтому имеется и достаточно хитрых способов эту защиту обходить.

– Гоблины сделают из нас обоих чучела, если только заподозрят в желании их ограбить. Тем более, пока мы рисковать не обязаны. Но ваши воспоминания обязательно посмотрим.

Петтигрю кивнул и отправился приводить себя в порядок. Снейп порадовался, что успел умыться на кухне – в припадке чистоплотности сурок мог занимать ванную по часу, ухаживая за своей "шерстью".

Устроившись за столом, зельевар принялся размышлять. Идея собрать информацию была здравой, хотя исполнение хромало. Питеру повезло очень сильно, так сильно, что впору было заподозрить действие "Фелициса", – его карманных денег от лорда должно было хватить на фиал зелья удачи, а Снейп никогда не интересовался, что покупает его сосед.

В принципе, это вполне осуществимо. Ему даже не нужно ничего брать, достаточно пробраться в банк, вскрыть хранилище или два, для конспирации, и сжечь там всё, включая крестраж, адским пламенем, – головокружительно опасная авантюра, но не менее опасная, как если бы они пытались вынести чашу за пределы банка. Судя по воспоминаниям, Поттер с друзьями, покидая "Гринготтс", оседлали дракона, но Северус сомневался в своем везении и намеревался придумать что-то другое.

Из воспоминаний Анны зельевар знал, где лежат крестражи, благо, дневник уже уничтожен, а диадема окажется в пределах досягаемости с началом учебного года. Поговорить с Кричером и попробовать забрать у него медальон можно во время собрания Ордена, куда Снейп в последнее время ходил нечасто. Кольцо в доме Гонтов тоже лучше не трогать, а сразу сжечь. И ещё чаша, с добычей которой так стремился помочь Питер... Но оставались змея лорда и сам Поттер, с которыми зельевар не мог сделать ровным счётом ничего.

Кроме того, он осознавал, что не хотел брать Питера "на дело". Если рука хоть на миг усомнится во владельце, Петтигрю конец. Пока он не сделал ничего предосудительного – просто выпивал с друзьями и трепал языком на отстранённые темы. Ни единого упоминания о том, что он хочет навредить лорду. Разговор об ограблении банка вообще может быть шуткой или очередным полетом нездоровой фантазии. Но попытка украсть вместилище души, или, того хуже, его уничтожить, – такие события говорят обо всем вполне недвусмысленно.

Разумеется, сомнительную честь разбираться со змеёй и ритуально самоубиваться можно оставить на Поттера, чтобы Избранный соответствовал своему званию героя, но Альбус только с начала учебного года начнёт обрабатывать его на тему крестражей. А за кольцом отважные "крестражеборцы" должны отправиться уже в конце июля-начале августа. Зельевар откинулся на спинку стула, рассматривая потолок. Стоило предупредить Альбуса, чтобы тот не делал глупостей и не хватал камень руками, но в этом случае он бы напоминал сумасшедшую Сивиллу с её вечными предупреждениями о "мучительной смерти", так как рассказывать, откуда у него сведения, Снейп не собирался. В душе ворочалась темная, густая, удушающая ярость на директора, и в этом случае травма руки Дамблдора казалась "допустимым ущербом" для защиты Питера.

Снейп искривил губы. Ну вот, на его внутренних моральных весах жизнь сурка теперь более значимая, чем здоровье и жизнь Великого Светлого Волшебника. Учитывая, что пока его не вызывали осматривать травмированную руку, слетать в Литл Хэнглтон Альбус ещё не успел.

Северус сел. Ещё не успел, ну, конечно. Вскочив, зельевар кинулся в гостиную и раскатал на полу карту Великобритании. Кинув на лист поисковое заклятие, он быстро обнаружил крошечное пятнышко, притулившееся возле точки побольше – городка Грейт Хэнглтон. Он не знал, когда Дамблдор соберётся на свою самоубийственную миссию, но пока ещё была возможность успеть.

Зельевар заметался по дому, слетел в подвал, сбрасывая в походную сумку аптечку, инструменты и сильнодействующие яды. У него не было яда василиска, да и вряд ли директор одолжит ему меч Гриффиндора "до вторника", зато адское пламя опытный темный маг призывать мог. В сумку посыпались накопители для сдерживания щита. Если сжечь дом дотла сейчас и оставить на его месте иллюзию, местные жители ничего не заметят. Дамблдор наверняка не станет распространяться о произошедшем, хотя и поймет, что за крестражами охотится кто-то ещё. А "Томушке" пока нет надобности носиться по стране и проверять сохранность своих "безделушек".

Питер, спускаясь по лестнице, задумчиво нахмурился, наблюдая метания соседа:

– Снейп, вы переезжаете? Я понимаю, что жилец-алкоголик – горе в доме, но зачем же так драматизировать.

– Петтигрю, отвяжитесь, вы набрались шуточек у Антонина. А мне срочно нужно отлучиться по неотложному делу.

Заглянув в гостиную и заметив на полу карту, Питер ещё сильнее нахмурил густые брови, но никак не прокомментировал увиденное, хотя глаза его слегка затуманились. Тряхнув головой, он спросил:

– Я на чердаке нашёл коробку с клубками. Вы не против, если я их возьму?

– Да хоть все забирайте! – Рявкнул зельевар, упихивая в сумку перчатки из драконьей кожи, защитный комбинезон и маску.

– Спасибо. И вы там… поосторожнее…

– Что? – Снейп вскинулся, но Петтигрю уже уходил вверх по лестнице, видимо, не собираясь как-то комментировать свои слова.

Переодевшись в неприметный магловский спортивный костюм и темную бейсболку, скрывая по максимуму лицо, зельевар наложил дополнительно чары отвлечения внимания и отправился "на дело". Около трех часов он прыгал по стране, запутывая следы, чтобы его путь не могли отследить. К Литл Хэнглтону он подходил уже в сумерках, избегая трассы и скопления людей. Не хотелось попасть на глаза возможным наблюдателям, да и в целом "тишина" и "скрытность" были его девизом в этой операции. Никаких героических жестов, никакого "в гущу битвы с шашкой наголо". Снейп снова поморщился. После работы с памятью Анны у него сохранилось слишком много "фантомных ассоциаций", которые до сих пор давали о себе знать.

Найти хижину Гонтов оказалось непросто – от дома почти ничего не осталось, а сама местность была  зачарована, Темный лорд насовал вокруг ловушек и сигналок, и Северус скользил между ними, как по тонкому льду, – аккуратно проверяя каждый шаг.

Старый домишко с прибитой к двери высушенной временем змеёй оказался настолько убогим, что по сравнению с ним даже дом Снейпа выглядел зажиточным поместьем, особенно после того, как к нему приложил руку Питер. Защитный купол прикрывал дом от внешнего воздействия и казался сложным. На то, чтобы заморочиться и снять его могло уйти несколько часов, но в плетении имелись небольшие бреши – слишком маленькие, чтобы впустить постороннего, но достаточные для проведения манипуляций. Одной из таких "прорех" зельевар и воспользовался, начиная выплетать второй щит над домом, чуть пониже первого. Работа оказалась кропотливой, будто Снейп был хирургом, проводящим сложную полостную операцию на сердце, используя вместо рук две швабры. Но сноровки хватило, и теперь дом напоминал яйцо с двойной скорлупой.

Стараясь не дышать, зельевар активировал заклятие адского пламени и поместил его внутрь своего купола, торопливо его запечатывая. Он намеренно сделал заклятие слабым, одну мелкую искорку, зная, что оно моментально наберётся силы, разрастается и будет пожирать все, пока там не останется ничего горючего.

Хижина вспыхнула. Огненный цветок плетями бил по щиту изнутри, пытаясь вырваться. Внешний щит тревожно бликовал, но он был рассчитан на воздействие извне, и сигнальные чары молчали. Поддерживая защиту, Снейп надеялся, что сил хватит и он не сляжет тут же, позволяя магическому огню вырваться, сломав все преграды, и отправиться уничтожать все на своем пути. Около получаса стихия бесновалась, проверяя волшебника на прочность, но постепенно, сожрав всё, адское пламя угасло без подпитки, оставив идеально круглый кратер метров трех глубиной, почва на дне которого спеклась в стекло. Пополнив силы от накопителей, зельевар принялся наводить на месте щита иллюзию, и ещё минут через десять под куполом лорда снова высился покосившийся домишко, а Снейп, убирая все следы своего присутствия, прокрался обратно к границе защитной области и аппарировал. Обратный путь обещал быть таким же запутанным, силы были на исходе, но теперь Дамблдору не придется рисковать руками. Снейпу не было стыдно за уничтожение Воскрешающего камня, одного из Даров смерти, он бы и Бузинную палочку не пожалел, если бы это нужно было для пользы дела.

Глубокой ночью ввалившись в дом, Северус устало привалился спиной к двери. Получилось. Он справился. Хорошо. Один крестраж уничтожен, осталось ещё… много. На кухне горел свет, оттуда выглянула любопытная байбачья морда. Сурок принюхался, чихнул и принялся карабкаться по ступенькам вверх, забавно цокая коготками и перебирая жирными задними лапками. Зельевар хмыкнул, оценив такую тактичность. Конечно, после трудного дня приятнее видеть милого зверька, чем неприятного на вид соседа, к тому же сурки не задают вопросов, а в человеческой форме Питер наверняка не удержался бы от того, чтобы задать парочку. Или принялся распекать за грязные следы и общий неопрятный внешний вид.

Петтигрю скрылся на втором этаже, а Снейп, с трудом оторвавшись от такой надёжной, мягкой и удобной для сна двери, прошаркал в кухню. На столе нашлась тарелка с ужином и чашка сладкого чая с молоком. Вспомнились слова Билла Уизли о том, что он хотел бы "иметь такого друга". В этот момент Северус готов был под ними подписаться, считая, что ему очень повезло с соседом. Конечно, эта забота явно часть личности Анны Николаевны, но зельевар ощущал глубокую признательность и в очередной раз пообещал себе приложить все усилия для спасения сурка из этой мясорубки.

На следующее утро уставший зельевар проспал и спустился вниз только часам к десяти. Оставленные в прихожей запылённые вещи исчезли, очевидно, попав в неугомонные хозяйственные лапы, а сам Питер нашелся в гостиной на диване, обложенный клубками разноцветной шерсти и увлечённо плёл какое-то макраме, используя в качестве основы плетения спинку стула.

– Понятия не имею, откуда я этому научился, но очень успокаивает, – пробормотал Петтигрю, связывая нити узлами для образования узора. Короткие пальцы действовали не очень уверенно, но в небольшом сплетённом кусочке уже наблюдалась система.

Снейп нахмурился, подготавливаясь к непростому разговору, и сурово проговорил:

– Послушайте, Питер, я благодарен за собранную информацию и желание мне помочь, я обязательно просмотрю воспоминания и ими воспользуюсь, но думаю, вам в это дело вмешиваться не стоит.

– Ладно, – спокойно кивнул Петтигрю, распутывая нитки. Снейп, привыкший к бунтующим подросткам и ожидавший долгого спора,  переспросил: