Текст книги "Белые росы (СИ)"

Автор книги: Larik-lan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Глава 6

Упорным трудом побеждают рутину, но стоит быть осторожнее – постоянный труд убивает душу.

Первые дни работы в школе оказались крайне неприятными и хлопотным. Даже Филчу, который обладал минимальными магическими способностями, приходилось на работе туго, чего уж говорить о магически нейтральной Катерине. Первоначально школьники проявляли любопытство к новому человеку, но Катя держалась отстраненно, избегая вопросов, и от нее отстали. Конечно, ей приходилось становиться жертвой неудачного колдовства или магических шуток – дети бывают жестоки, но, понаблюдав некоторое время, она поняла, что это стандартная практика, и очень странно, что никто из детей до сих пор не умер и не покалечился.

Поппи Помфри не отказывалась лечить полученные ушибы и травмы, но недовольно поджимала губы, явно не одобряя присутствия Катерины в стенах Хогвартса. А от Филча помощи почти не было – он мог только ворчать, указывать на недостатки и ныть.

Говорящие портреты, за которыми тоже нужно было присматривать, постоянно сплетничали, не стесняясь присутствия Катерины, видимо, приравнивая её по статусу к бессловесным доспехам, а Пивз постоянно пытался опрокинуть на Катю ведро воды или извести, и только строгий наказ директора заставил вредного полтергейста поумерить свой пыл.

Неизвестно, что Дамблдор рассказал преподавателям о новом работнике, но с их стороны наблюдалось практически единодушное игнорирование. Глава факультета Равенкло, коротышка Флитвик постоянно таращился на новую сотрудницу, недоуменно хмуря брови, профессор Магонагалл демонстративно не замечала Катерину, а Снейп, похоже, развлекался, наблюдая за ее трудностями, и даже изволил при встрече здороваться, но после шуток с лестницами ему доверия не было.

Но такое отношение, холодное и неприветливое, не вызывало обиды. Катя быстро поняла, что среди преподавателей достаточно странных типов, и даже хорошо, что все они держатся от нее подальше. А чудаки были разными – одноногий и однорукий профессор по уходу за магическими существами Кеттлберн, призрак-историк Биннс, преподаватель защиты от темных искусств Магорио, который носил готичные черные плащи, острые колпаки и восточные туфли с загнутыми носками, и предпочитал, чтобы его называли "доктором".

Подстать Магорио был и его ассистент Квиррел, разгуливающих в шелковом тюрбане. Когда Магорио, Квиррел и Дамблдор проходили по коридору, их можно было принять за трёх волхвов, перевозящих контрабандой золото, ладан и смирну.

Лесничий Хагрид пару раз пытался завязать с Катей разговор, но его ужасающий акцент не давал возможности понять хоть что-то, поэтому Катя махнула рукой и посоветовала громадному, дурно пахнущему увальню отвалить. Попросила, естественно, по-русски, но, похоже, Хагрид понял посыл и отстал.

Работы было много – в замке имелись во множестве артефакты, которые нужно было чистить вручную, и в течение дня приходилось следить за чистотой классных комнат, коридоров, пола и стен. Дети редко вытирали за собой ноги, а в подземельях образовывались налеты плесени, с которыми нужно было справляться магическими моющими средствами. Вообще, в замке оказалась масса проблем, которые незаметны при беглом взгляде, но требуют внимания и в будущем грозят проблемами – треснутые плитки на полу и стенах, капающие трубы, засоряющиеся унитазы. Такой мелкий ремонт также нужно было делать Катерине.

Прекрасным подспорьем в хозяйстве были домовые эльфы, которые наводили чистоту в замке ночью, убирали у преподавателей, в гостиных факультетов и в совятне, но днём они не показывались на глаза, занятые на кухне, и их обязанности выполняли Филч и Катя. Катерину эльфы не слушались, но сотрудничать не отказывались, и даже заворачивали ей с собой пакет с пирогами и холодным мясом, когда она возвращалась домой после работы. К счастью, проблем с едой не возникло, хотя Катя и боялась худшего обращения. Ее кормили завтраками и обедами на кухне школы, так как питание было предусмотрено для всех сотрудников.

Филч выдал помощнице униформу – крепкую и добротную мантию-робу, длинный фартук, платок, защитные очки и перчатки-краги из кожи, и в таком виде Катерина вполне материальным привидением скользила с ведром и шваброй по коридорам, пугая впечатлительных ребятишек.

Чудеса в замке – привидения, парящие предметы, летающие на метлах люди, поначалу шокировали Катерину, но очень скоро первоначальное удивление прошло, и она перестала вздрагивать, завидя плывущую по коридору полупрозрачную фигуру или заслышав визгливый смех Пивза над головой. Если относиться ко всему, как к дешёвым трюкам и спецэффектам, или как к дурному сну, жить становилось намного легче и проще. И не так губительно для психики.

Проходя по коридорам, протирая и читая таблички, Катя лучше узнавала свое негаданное место работы. По внешнему виду замка сложно было назвать период его постройки – похоже, его строили, как Бог на душу положит, не гоняясь за модой, но по определённым элементам легко можно было понять, что школе не одна сотня лет.

Средневековая готика и неоготика гармонично сочетались в образе замка, и было заметно, что на вдохновении древних строителей оставил отпечаток нормандский романтизм, характерный для замков и соборов, построенных после Норманнского завоевания. Если Катерина не ошибалась, среди элементов можно было заметить строения Х-ХII веков, а маленькие башенки и отдельные навесные бойницы были больше присущи замкам французского Ренессанса.

Построенный давным-давно, замок редко перестраивали, полагаясь на искусство древних мастеров, добавив только некоторые детали – обустроив нормальные туалеты вместо гардеробов в стенах, заменяя устаревшие детали и мебель. Но в целом директора Хогвартса были на редкость консервативны, оставляя убранство неизменным. Некоторые гобелены и картины, похоже, помнили ещё основателей. В некотором роде, это справедливо было и в отношении потолочных балок. Магия была основой всего, на нее полагались безоговорочно. Вместо куриных яиц или крови девственниц строители вмешивали в раствор для крепости магию, а заклинания служили прочной арматурой. Замок был прекрасен, напоминая большого пса, гордого коня, и Катерина даже ощущала некую гордость из-за того, что ей был доверен уход за этим прекрасным зданием.

Она вообще любила дома больше, чем людей, и такой замок, дышащий историей, изящный и мощный, заставлял сердце замирать. Убрать людей, оставив самый минимум для поддержания порядка, – и Хогвартс только выиграет, таким было мнение Катерины.

Именно из-за этой страсти Катя когда-то и поступила на архитектурный факультет, и даже работала на любимой работе, пока предательство самых близких людей не разрушило ее жизнь, лишив крова и надежды на будущее.

С каждым днём она изучала замок все лучше, любуясь кладкой, нежной патиной на меди, изысканными деталями на фронтонах, полукруглыми арками, изящными каменными кружевами. Ей все ещё сложно было подниматься выше второго этажа, и вряд ли когда хватит духу взобраться на Астрономическую башню, хотя вид оттуда должен открываться сказочный, но Катерина училась справляться со своими страхами.

Нельзя сказать, что все в её жизни на данный момент было идеально (принимая во внимание шаткое положение и бытовые условия), но сам Хогвартс во многом компенсировал неудобства, становясь все милее её сердцу. Ах, убрать бы из него людей!

Глава 7

Работа не волк, но лучше бы волк – от работы так просто не отмашешься

Что касается работы в «Кабаньей голове», то здесь все было проще. Хозяин не особо много времени уделял хозяйству, а его гостям и постояльцам хватало и того, что есть. Катерина протирала пыль, разносила выпивку, мыла посуду и готовила нехитрую еду, а после окончания работы могла пропустить с Аберфортом по стаканчику, обмениваясь со стариком ленивыми остротами.

Очень скоро она узнала, что работает на очередного Дамблдора, но этот брат был как-то поприятнее в обращении, в пику своему мутному и изворотливому старшему братцу.

С жителями Хогсмида Катерина старалась общаться мало, исключая визиты в местную лавочку за чаем, сапогами и подержанной мантией (хотя было диковато отдавать за кусок ткани полновесные золотые монеты), да они и не стремились к общению. Только пышная Розмерта раз за разом пыталась заводить разговоры, но Катя относила это на счёт профессиональной деформации кабатчицы, а может, та просто любила свежие сплетни.

Прошел почти месяц с её негаданного появления в этой деревне, и Катерина даже начала привыкать к подобному размеренному быту, от которого успела отвыкнуть за годы странствий. Однажды в субботу, свой законный выходной, она стояла за стойкой, подменяя Аберфорта, и почти профессионально протирала стаканы чистой тряпочкой. За окнами завывал ветер, зима постепенно входила в свои права, и обстановка снаружи была неуютной. Но в кабачке горел огонь, камин давал достаточно тепла, а за столами даже сидели несколько посетителей – выпивали, курили трубки, пуская к потолку причудливые колечки, спокойно ужинали, наслаждаясь вкусной едой и не желая выбираться на пронизывающий ветер.

Звякнул колокольчик. Катерина подняла глаза на вошедшего, и тут же опустила обратно, продолжая свое занятие. Эту тощую фигуру она ежедневно "имела удовольствие" наблюдать в школе, и считала, что "Здрасьте" в качестве приветствия должно хватить, не более того. Профессор Снейп, отряхнувшись от влаги и высушив одежду одним взмахом палочки, прошествовал к стойке, устроился на стуле напротив Катерины и, после непродолжительного молчания, почти вежливо попросил:

– Горячего вина со специями.

– Сию минуту, профессор.

Катерина кивнула и вскоре принесла заказ, добавив к глиняной кружке с вином тарелку сухих галет, благо, глинтвейн доходил на теплом камне у очага, и налить его было делом двух минут. Она серьезно относилась к своей работе, ко всем своим работам, поэтому приняла Снейпа доброжелательно, как одного из клиентов, не вспоминая, как он провел её с лестницами в первый день знакомства.

Отхлебнув глоток горячей жидкости, профессор довольно кивнул и захрустел печеньем.

– Вкусно. Аберфорт наконец научился готовить глинтвейн?

– Нет, не научился. – Быстро разуверила его Катерина.

– О, похоже, вы здесь хорошо устроились.

– Не жалуюсь. Знаете ли, лишний кнат не помешает.

– Конечно. А в целом, вижу, работа идёт нормально, привыкли к нашим реалиям…

– Вас прислал Дамблдор? – Оборвала словесные излияния Катерина, не желая ходить вокруг да около. Мужчина фальшиво оскорбился:

– За кого вы меня принимаете?

– Хм. Думаю, за шпиона дорогого директора. Ну так передайте, что он мог спросить сам, не гоняя своих подчинённых по холоду.

Снейп тонко усмехнулся, делая ещё глоток.

– Видимо, вы не совсем ещё понимаете специфику. Дамблдор не может мне приказывать, потому что я работаю не на него, а на Министерство. Альбус может вежливо просить, а соглашаться или нет – мое личное дело.

– А как же ваши зелья и скромная преподавательская ставка, за которую принято держаться руками и ногами?

– Вы меня недооцениваете, все не так плохо. Но, как вы и сами сказали, лишний кнат не помешает. Обучение студентов – дополнительный бонус к зарплате, и это не мешает мне выполнять мою основную работу генерального инспектора по школе Хогвартс.

– И вы следите за мной, чтобы определить, как я справляюсь со своими обязанностями?

– Я за всеми слежу – за вами, коллегами, студентами. За Хагридом и Филчем. И за директором – в большей мере. Не думайте, что вы такая особенная. Мне просто стало любопытно, как вы устроились и насколько привыкли к нашей специфике.

– Но при всей власти, вы и выгнать меня из замка не можете.

– Увы, как бы того ни хотелось, против воли самого замка даже Министерство бессильно.

– Чудненько. – Не меняя выражения лица, Катерина плеснула себе огневиски на дно чисто вытертого стакана, отсалютовала собеседнику и сделала глоток. Снейп придвинул к ней чашку с остатками глинтвейна, и она разбавила вино щедрой порцией виски, мстительно размышляя, как у него наутро должна будет болеть голова от такого "коктейля".

– Раз у нас пошел такой интимный разговор, – продолжила она тему. – Зачем вы следите за директором?

– Хм. – Снейп отпил из чашки, чуть поморщился, а после в раздумьях провел пальцем по губам, будто решая, стоит ли откровенничать. Приняв что-то для себя, расслабился и кивнул:

– Если сугубо между нами, в Министерстве считают, что у Дамблдора не совсем хорошо с головой. Но он сильный маг, умеет нравиться публике и его поддерживает Попечительский совет школы. Поэтому сюда прислали меня – наблюдать за всем и накладывать свое вето на особо бредовые идеи директора…

– Вроде принятия на работу маглов.

– Да, или кентавров. Представляете лошака в качестве преподавателя? А Дамблдор чуть не нанял одного. И если с вами я бессилен, то копытное порога школы так и не переступило.

Катерина приподняла брови, в красках представляя себе подобную картину. Кентавров ей видеть ещё не доводилось, хотя она и знала от Филча, что целое племя их живёт в Запретном лесу.

– Ужасная перспектива, – почти искренне почувствовала она Снейпу. – И от меня не отделаться, и обязанностей своих не выполнить. Вас, случаем, с работы не выгонят?

– Маловероятно. В Министерстве мало желающих торчать здесь десять месяцев без выходных, цепляя насморк от сквозняков.

– Профессор, неужто вам не чужд мазохизм?

– Я бы предпочел, чтобы Вы называли это ответственностью и чувством долга.

В ответ на эту беспардонную ложь Катерина только фыркнула, не скрывая скепсиса.

– Вы злая, циничная женщина, – фальшиво пожаловался Снейп, допивая свой напиток. – А я ведь пришел, чтобы предложить вам помощь.

– Очень интересно, я вся внимание, – наклонила голову Катерина, не ожидая, впрочем, многого.

– За прошедшее время я заметил, что вы не очень хотите здесь находиться, но единственная возможность оставить должность технического работника – выполнить желание замка. Чем быстрее вы поймёте, что от вас надо, тем быстрее я смогу от вас отделаться. Следовательно, я намерен оказать вам посильную помощь в поисках. Конечно, из-за специфики своей работы, вы уже много узнали о Хогвартсе, но в школе есть места, куда вам, как маглу, попасть нельзя, и я могу вам в этом посодействовать.

Катерина внимательно глянула на профессора. Она прекрасно знала, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, и у нее не было причин доверять этому человеку.

– И что же вы попросите взамен, профессор?

– Вы не только злая, но ещё и считаете окружающих корыстными? Мисс Лассер, разве не могу я сделать этого из чистого гуманизма, желая помочь ближнему своему?

– Давайте мы забудем, что вы бормотали подобную чушь.

– Хм, возможно, мне просто неприятно видеть в стенах замка ваше вечно недовольное лицо, и, избавившись от вас, я выполню свою работу и, наконец, смогу спать спокойно?

– Да, желание избавиться от меня больше похоже на правду. Хотя трудно поверить, что вы не потребуете за оказанные услуги мою правую руку или ухо.

– У вас в роду гоблинов не водилось? Своей подозрительностью вы раните мои чувства.

На эту инсинуацию даже отвечать не хотелось, Катерину слегка восхитило, как бессовестно Снейп объединил в одном предложении "ранить", "чувства" и "мои". Будто у этого скользкого типа действительно была тонкая, ранимая натура, ха! Чтобы задеть этого человека, мало было усомниться в его порядочности – вряд ли профессор смутился бы, даже если бы она достала из его рукавов крапленую колоду.

– Обдумайте мое предложение хорошенько, и, если решитесь, давайте в среду после шести начнем поиски.

После профессор положил на стойку пару монет, коротко попрощался и стремительно удалился, направляясь обратно в школу.

Глава 8

Вместо того, чтобы надеяться на помощь «откуда не ждали», лучше вовсе ничего не ждать и помочь себе самому

Вернувшись домой после смены в баре, Катерина с удовольствием переобулась в теплые домашние сапожки и устроилась у очага в кухне. За месяц она достаточно обжила Визжащую хижину, и дом почти приобрел жилой вид. Старые стены прогрелись, прорехи в окнах удалось заткнуть тряпьем и оклеить газетами, смазанными сваренным из муки клейстером, отчего в комнатах стало значительно теплее. Немногочисленная посуда, начищенная и вымытая, заняла место на полках, в шкафах появились крупы, чай и специи, и Катя даже исхитрилась добыть банку извести и кисть, побелив в кухне и спальне потолок.

Временами она даже обдумывала дальнейший ремонт, но ее останавливала неизвестность и надежда покинуть это место в кратчайшие сроки.

Предложение Снейпа помочь звучало чрезвычайно соблазнительно, женщине ужасно хотелось согласиться, но от старых привычек не так-то просто было отделаться – только благодаря своей паранойе ей удавалось выживать в одиночку долгие пять лет, и просто так отказываться от доказанно полезных принципов было попросту глупо.

Расчертив на листе в блокноте два столбца, она начала обдумывать плюсы и минусы такого решения. Главный плюс был солидным – в случае успеха предприятия Катя могла уйти из школы очень далеко, никогда не вспоминая об этом зверинце.

Основным минусом оставалась неизвестность – она никак не могла поверить в то, что Снейп стал добрым самаритянином и предложил помощь просто так, бескорыстно, не сохраняя за пазухой никаких камней.

Вряд ли он потребует от нее левую почку или определенные сексуальные услуги – Катерина здраво оценивала свои внешние данные и не считала, что профессор страдает извращениями настолько, чтобы на нее покуситься. Однако он мог ударить ее по очень больному месту – по кошельку. В процессе поисков Снейп мог из вредности потребовать от нее выполнять какие-нибудь особо неприятные обязанности, которые нельзя доверить студентам и домовым эльфам. При этом, Катерину пугал не сам факт дополнительной работы, а то, что заработка это не сулило, и могло повлиять на ее подработку у Аберфорта, приносящую реальные деньги. И тогда – прощай, сладости, хороший чай и другие излишества, которые в обычной жизни Кате перепадали довольно редко.

Подумав ещё немного, Катя решила проигнорировать "жест доброй воли" от мутного Снейпа, не ходить никуда после работы в среду и попытаться разобраться со всем своими силами. С этими мыслями, протопив камин в спальне и плотно закрыв все двери и ставни, она спокойно заснула, не забивая себе голову этим вопросом.

Утром в понедельник, как ни в чем не бывало, Катя отправилась на работу, поеживаясь от лёгкого морозца. Под ногами похрустывал лёд на лужицах, ветер иногда путал полы неудобной мантии, но под мантией были крепкие ботинки и плотные брюки, так что это не доставляло беспокойства. Шагать по подмерзшей грязи было легко, и двухмильная прогулка доставляла удовольствие и бодрила.

Хотя идти приходилось по окраинам Запретного леса, в котором, как с удовольствием рассказывал Филч, водились кровожадные хищные звери, Кате не было страшно. Она все так же носила с собой дубинку, кроме того, ей доводилось в жизни встречать людей, более страшных, свирепых и кровожадных, чем любой монстр этого волшебного леса.

Подходя к воротам замка, Катерина ощутила лёгкое воодушевление. Несмотря ни на что, ей нравилось это место, и замок отвечал ей искренней добродушной привязанностью. Это ощущалось в мелочах и в том, насколько комфортно ей было в этих толстых, местами замшелых стенах.

Ворота школы охотно распахивались, стоило ей приблизиться, как Филч ни пытался их запирать. Вот и сейчас створки гостеприимно приоткрылись, и Катя сняла перчатку, ласково проводя рукой по немного влажным от утренней изморози изящным металлическим лозам, украшающим решетки ворот.

На территории Хогвартса было значительно теплее, чем снаружи – наверняка не обошлось без очередных магических "штук". Катя даже мысленно не называла это "чары", а говорила "штуки" – так она могла психологически отстраниться от всего происходящего, судить о происходящем более здраво и рационально. В ином случае был велик соблазн принять все слишком всерьез и окончательно поехать кукушкой. Магия, чары и волшебство – это то, с чем Катя не могла справляться собственными силами, а вот если воспринимать это штуками, фокусами и трюками – все выглядело гораздо более решаемым и оставалась надежда выпутаться из проблем без лишних потерь.

Преодолев вход, она вытерла ноги о небольшой половичок у пустующей стойки с зонтами, стряхнула с капюшона капельки талой воды и свернула в сторону, в незаметный служебный коридор, почти скрытый набором доспехов.

Первым делом необходимо было переодеться и позавтракать – благо от каморки, выделенной ей в качестве раздевалки до школьной кухни было недалеко.

Несмотря на ранний час, на кухне царило оживление, суетились эльфы, подготавливая все к завтраку – сами собой нарезались буханки свежеиспеченного хлеба, летали над столами ложки, измазанные джемом, а под потолком собирались клубы пара. Полуподвальное помещение кухни все-же плохо проветривалось, хотя где-то сверху с трудом, но можно было заметить пару узких приоткрытых окон.

Хаосом на кухне руководил толстый неприветливый домовой эльф Питс, обмотанный в домотканое льняное полотенце. Кате редко доводилось видеть толстых эльфов, но Питс на фоне собратьев был откровенно массивным, до непристойности складчатым, с отвисшими широкими ушами и животом и неприязненным выражением лица. Он недовольно косился на Катю каждый раз, как ее видел, но, похоже, и его не обошло строгое внушение со стороны директора – уж за это Дамблдору можно сказать спасибо.

Но не то, чтобы Катя пользовалась особым отношением со стороны Питса – местный "повелитель кухни" просто не любил всех подряд. За месяц ей ни разу не удалось услышать, чтобы Питс кого-то хвалил, зато ругал он своих бедных подчинённых постоянно, а иногда не стеснялся пускать в ход тяжёлую поварешку. Глядя на Питса и плачевное положение эльфов, Катя вспоминала, что самым жестоким надсмотрщиком над рабами становится тот, кто сам был рабом. Однако и жалеть домовых эльфов не хотелось – все эти создания, которые носили имена, больше напоминающие собачьи клички – Викси, Микси, Пикси, Трикси, – вовсе не выглядели угнетёнными, и, похоже, подобный порядок дел всех устраивал.

Катерина потрясла головой – она давно разучилась искать справедливость или, тем более, лезть со своим уставом в чужой монастырь. Может, домовые эльфы – все поголовно мазохисты, и, вмешавшись, она только поломает им "кайф" и настроит против себя. Если бы хотели запротестовать – могли сказать что-то много раньше, а нет – так это и не дело Катерины, ей своих забот хватает.

Привычно перехватив с пролетающего мимо блюда пару сандвичей и получив положенную ей большую кружку кофе с молоком, Катя, слегка кивнув эльфам, устроилась за небольшим столом в углу. Она привыкла завтракать и обедать здесь, и у нее даже мысли не было показываться в обеденные часы в Большом зале, где ели студенты и преподаватели.

Катя продолжала чувствовать себя здесь чужаком, а не сотрудником, и, ради собственной безопасности всеми силами старалась соблюдать сохраняющееся status quo.

Быстро покончив с завтраком, она сгрузила посуду в мойку и отправилась облачаться в свою привычную рабочую робу, которую мысленно окрестила уже костюмом "доктора-чудилы". Начинался обычный, привычный будний день, и вряд ли он обойдется без приключений.