Текст книги "Незнание зло, знание благо (СИ)"

Автор книги: Лансаротта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Часть 1 ==========

Северус добавил в котел измельчённые когти крупа и уменьшил пламя горелки. Теперь кроветворному предстояло вариться сорок пять минут при пониженной температуре, контроль за ним не требовался, и можно было переключиться на содержимое других котлов. У него одновременно готовились четыре разных зелья, причём в нестандартно больших объёмах. Зачем милорду столько кроветворного, укрепляющего, тонизирующего и Костероста, Северус благоразумно не спрашивал. Пусть он и проводил практически всё время в подвале, который гордо именовал лабораторией, но последние новости слышал. Положение Рыцарей Вальбурги с каждым днём становилось неустойчивее, о чём недвусмысленно свидетельствовало прилепившееся к ним жуткое прозвище «Пожиратели смерти». Говорили, милорд был в бешенстве, когда узнал, и не пощадил лорда Малфоя, наградил Круцио за политическую неудачу. Но Мальсибер утверждал, что это не более чем слухи, распускаемые сторонниками Дамблдора. Точно Северус не знал. Сам он не был настолько приближён к повелителю, чтобы узнавать информацию из первых уст. Милорд оценил его таланты, помог получить статус мастера зельеварения и подмастерья менталистики вместе с официальным членством в гильдиях, но и только. Господина Риддла окружали в основном маги из древнейших и благороднейших родов. С другой стороны, за чистотой крови милорд не гнался: не скрывал, что сам полукровка, и охотно сотрудничал с маглорождёнными, если те следовали законам Магии, а не безумной идее сближения двух миров. Так что в россказни, будто по его приказу маглокровок убивали целыми семьями, Северус не верил. С помощью ядов подчинить себе волшебное сообщество можно было всего за несколько дней, но именно яд он варил для милорда только один раз – маленький фиал «Рассветной росы» Медичи как доказательство своего мастерства. Повелитель тогда одобрительно кивнул и зелье уничтожил.

С усилием Северус вернулся к работе над Костеростом. Отвлекшись, он потерял несколько минут, но, слава Мерлину, на этом этапе не требовалось ни добавлять ингредиенты, ни вливать магию. Промашка не навредила. Задержи Северус приготовление зелья, об этом немедленно известили бы милорда: Мальсибер, забиравший готовые снадобья, не рискнул бы молчать ради школьного приятеля. Мальсибер же и приносил в Паучий тупик новости и недавно шепнул, что повелитель якобы обзавёлся сторонником из магов, особо приближённых к Дамблдору, чуть ли не из числа любимчиков. Северус не переставая думал над этим. Любимчиков директора он мог перечислить поимённо: они были друзьями Лили.

Всё, что касалось Лили, Северус слушал жадно, но открыто свой интерес старался не демонстрировать, уж слишком много слизеринцев помнило его «пагубное увлечение грязнокровкой с Гриффиндора». Больше не насмехались, нет, опасно конфликтовать с Мастером зелий и Подмастерьем менталистики, однако пусть лучше думают, что он давно избавился от безнадёжного чувства. Так безопаснее и для самого Северуса, и для Лили. То есть, миссис Поттер. Северус заскрежетал зубами. Он не мог привыкнуть называть её так. Словно «Лили» – его подруга детства, девочка из соседнего района Коукворта, которую он последний раз видел на выпускном вечере в Хогвартс, а «миссис Поттер» – чужая и незнакомая женщина, жена. Наверное, скоро и мать, дурное дело нехитрое. Он принялся дышать на счёт в такт помешиванию зелья – лишь медитативные техники ещё как-то гасили гнев, вспыхивавший, стоило вспомнить, что выродок Поттер заполучил его Лили.

Над котлом Костероста Северус повесил Сигнальные чары, как только погасил горелку. Пока снадобье не придёт к комнатной температуре, перемещать его нельзя, нужно ждать. Три остальных зелья тоже находились на последних этапах приготовления, и Северус раздумывал, не сварить ли что-то дополнительно. Пока он занимался делом, мысли удавалось контролировать, но стоит наступить безделью, и тревога сведёт его с ума. Противники милорда накаляли ситуацию, превращая Рыцарей Вальбурги в монстров, толкая страну к войне. Лили, с её-то характером, точно полезет на рожон вместе с муженьком. А повелитель, оценивший яркую пару Поттеров, уже дважды предлагал им сотрудничество. Когда Северус был в поместье Малфоев в последний раз, кто-то – то ли Эйвери, то ли младший Лестрейндж, – обмолвился, что упрямые Поттеры опять отказали милорду, и теперь их будут преследовать, пока не уничтожат. Уж слишком притягательные личности, авроры, козыри Дамблдора, живое воплощение пропагандируемых им идей: чистокровный маг и магглорожденная волшебница, которые счастливы вместе. Это тоже слух или жуткая правда? Что Северус сумеет сделать, если Лили действительно подписали смертный приговор? Милорд вряд ли прислушается к просьбам, если победа над Дамблдором на кону.

Вслед за Костеростом закончилась варка тонизирующего. Его Северус сразу разлил по фиалам, чтобы выиграть время. Когда придёт пора снимать с огня кроветворное, дорога будет каждая секунда. Несложное в приготовлении зелье становилось ужасно капризным при перемещении во флаконы и склянки. Нельзя отвлекаться, если он не хочет запороть целый котёл. Но как не отвлекаться, если же был шанс не отдать Лили этому оленю, а Северус всё испортил! И чем! Выкрикнутым в запале школьной стычки ругательством, которое Лили так и не простила.

Установив последние Сигнальные чары, он побрёл наверх, в кухню. Усталость нарастала скачками, как и всегда, когда заканчивалось действие Бодрящего. Новую порцию Северус специально не варил, чтобы не было соблазна, а то бы точно схлопотал передозировку. Пришлось ограничиться крепким кофе: времени на сон было банально жаль, да и не угадаешь, когда милорд пришлёт очередной заказ. Отвыкшие от магловского освещения кухни глаза слезились, пока он гипнотизировал турку, в которой медленно готовился напиток. Без магии – видавшая виды плита просто бы этого не выдержала, а как чинить газовый прибор, Северус не представлял. И без колдовства, как ни странно, кофе получался гораздо вкуснее.

Допить оставалось ещё полчашки, когда чары оповестили, что нужно возвращаться. С Костеростом и укрепляющим Северус расправился быстро, заставив все рабочие поверхности батареей фиалов и флакончиков, зато кроветворное отняло уйму сил и нервов. К моменту, когда на дне котла остались лишь капли, Северус скинул защитный фартук и засучил рукава. Он отдувался, словно протащил этот самый котёл на своём горбу до Лондона и обратно. Пот лил ручьями, рубашка прилипла к лопаткам, несмотря на работавшую магическую вытяжку, зато клятое зелье успокоенно затихло в двух больших флягах. Переработать бы рецепт – Северус видел минимум три варианта, которые упростили бы процедуру разлива, но всё упиралось во время. На его недавний вопрос о возможных исследованиях лорд Малфой жёстко заметил, что сейчас в приоритете другое, собственно, приготовление зелий, качественное и быстрое. Возразить было нечего. Милорд поначалу весьма живо интересовался изысканиями в зельях и Тёмных искусствах, но, когда Северус вернулся с континента, уже увяз в политике и про эксперименты спрашивал скорее для проформы. Объёмы же заказываемых им зелий и вправду не позволяли заниматься настоящей исследовательской работой.

Похоже, эффект от кофе выветрился за время возни с кроветворным. Северуса начало качать, так что, как ни хотелось в душ, он просто высушил себя заклинанием. Теперь – отправить сову Мальсиберу, а потом… снова кофе.

Над ухом опять зазвенело – сработали Сигнальные чары, но уже на крыльце. Кто-то пришёл. Выругавшись, Северус поспешил наверх. К назойливому звуку добавились ещё глухие удары по двери. Мордредов Мальсибер! Ему когда было сказано явиться? А если бы Северус занимался зельями и не мог отвлечься? Жалящее кретину в зад и Костеломное сверху!

– Снейп! Я знаю, ты здесь! Открой!

Не дойдя до прихожей, он затормозил. Голос принадлежал не Мальсиберу, а милорд бы не прислал за зельями кого-то другого без предупреждения.

– Снейп!

Оравшего Северус не сумел опознать. Вернее, голос был очень даже знаком, но не верилось, что на пороге стоял ублюдочный Поттер. Грёбаный Мародёр бы не стал заморачиваться такой мелочью, как дверь, он вломился бы с дружком и ещё дюжиной авроров проводить обыск. Ловушка? Северус сжал палочку, спешно прикидывая пути отхода и что прихватить с собой. Выгрести всё из тайников он не успеет, значит, лабораторный журнал. А сам подвал – Адским пламенем, чтобы без следа, чтобы ничего не удалось использовать против него и милорда. И придётся сделать несколько аппарационных прыжков, иначе авроры отследят прямое перемещение к Малфоям.

– Снейп, мать твою! – надрывно крикнули снаружи. – Открывай! Лили плохо, она умирает!

Северус на цыпочках пятился к лестнице, но имя Лили толкнуло его обратно в прихожую. Дверь он распахнул, не успев толком осознать, как рискует, и чуть не захлебнулся воздухом, потому что на пороге стоял чёртов Поттер. Взъерошенный, с висящими на одном ухе очками, он поддерживал неизвестную девушку, пытавшуюся бессильно сползти на крыльцо. Выглядела она ужасно: спутанные тускло-рыжие волосы, лицо изжелта-серое с заострёнными чертами. Незнакомка с видимым усилием подняла голову, и Северуса пронзил до боли любимый взгляд зелёных глаз.

– Северус.

– Ли… Лили? – отпихнув Поттера, он поднял её на руки. Мерлин, какая Лили лёгкая! Не тяжелее полного котла. Человек не должен весить столько! – Поттер, что случилось? Что это? Проклятие? Кто?!

В уме Северус панически перебирал варианты. Проклятие гниющей плоти? Отторжение крови? «Восковая смерть»? Оттенок кожи прямо указывал на последнее, но тогда бы Лили была уже мертва, потому что в таком случае человеческое тело, орган за органом, за несколько дней превращалось в восковую фигуру. Что-то отсроченного действия? Под симптомы подходило слишком многое. Даже мама в последние дни выглядела похоже, а её убило не проклятие.

– Поттер, что с ней?

Устроив Лили на диване, Северус отступил на несколько шагов. Нужно было продиагностировать её, он помнил наизусть формулу чар, но слова не складывались в предложения, и недоставало сил поднять палочку. Всё это неправильно. Только не Лили! Кто угодно мог лежать вот так недвижно, положив хрупкую, почти прозрачную ладонь на грудь, но не она. Кто посмел? Кто-то из Рыцарей? Северус сглотнул ставшую вязкой слюну, не сопротивляясь той тьме, что, застлав глаза, воем раненого зверя рвалась из горла. Он найдёт ублюдка, что поднял руку на Лили. Найдёт и вытащит у него, ещё живого, внутренности голыми руками, размозжит голову и испробует все тёмные заклинания, что знает! Все, по очереди! Северус с присвистом вдохнул и покачнулся будто от приторного, садняще-сладкого запаха крови.

– Снейп, помоги. Ты же разбираешься в Тёмных искусствах.

Опомнившись, он в следующий момент очутился рядом с Поттером и вдавил волшебную палочку уроду в горло, а на другую руку накрутил ворот его мантии, чтобы придушить. Подонок! Забрал Лили и не сумел её защитить!

– С-сука! Как ты допустил?! Почему на себя проклятие не принял?

– Снейп, – просипел Поттер, с которого слетели очки. – П-пусти, задушишь.

– Сев… Северус, не надо.

Просьба Лили чудом, не иначе, пробилась сквозь адский водоворот его чувств к сознанию. Северус разжал скрюченные до судорог пальцы и отвалился от Поттера, открывая и закрывая рот, но не чувствуя воздуха. Олень же сполз на пол и подслеповато шарил руками, ища очки. Вокруг его головы в ритуальной пляске вились кровавые пятна. Кретина хотелось схватить за ненавистные лохмы и долбать об стену, пока эти пятна из галлюцинаций не станут настоящими.

– Очки у тебя под ногами, придурок, – выплюнул Северус и отвернулся, но этим сделал себе лишь хуже. На диване немощная Лили кое-как приподнялась на локте и смотрела так, что выдержать её взгляд не было сил от стыда. Северус словно вернулся на несколько лет назад, в Хогвартс, и подруга отчитывала его за очередную стычку с Мародёрами. – Лили, не двигайся, пожалуйста. Тебя нужно проверить.

Голос осип, а волшебная палочка и вовсе ходила ходуном в руке, пока он вычерчивал плетение Диагностических чар. Вместо ярких, насыщенных линий в воздухе повисли слабые всполохи, которые потухли ужасающе быстро.

– Так, – Северус несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, но успокоиться после увиденного не смог. Его мелко-мелко трясло. – Поттер, наверху спальня. Перенеси Лили в кровать. Я за зельями.

– Не надо меня переносить, сама дойду. Я не умираю ещё.

Лили хотела пошутить, улыбнуться, только вышло наоборот. В противовес своим же словам на диване она садилась мучительно медленно, ноги на пол опустила так осторожно, словно ей больно было двигать ими. А вот встать уже не встала: с исказившимся лицом сильно закусила губу, но всё-таки не выдержала и всхлипнула, застонала. Тонкий, слабый, нечеловеческий звук, закончившийся надрывной высокой нотой. Северус кинулся к ней наперегонки с Поттером, но Лили вцепилась в руки обнявшего её мужа. А Северус отошёл, пошатываясь, как после сильнейшей оплеухи. Лили…

– Поттер, ты не слышал? Двигай задницей, раз на другое не способен!

Тот обернулся, кинул полный ярости взгляд и не ответил, проглотил оскорбление. Проклятье! Если Поттер позволял себя унижать, дело хуже некуда.

Когда олень всё-таки унёс Лили наверх, Северус бросился в подвал, где чуть не сорвал с петель дверцу шкафчика с зельями. Нужны были тонизирующее и укрепляющее, на всякий случай кроветворное и да, обязательно очищающее. Те симптомы, что у Лили, давали и некоторые яды, а диагностика показала непонятный, странный результат. Чары, что Северус использовал, считались универсальными. Колдомедики обычно применяли их в первую очередь, потому что на этом обследование и заканчивалось. Тут же придётся вспоминать комбинацию узконаправленных заклинаний, и Северуса потряхивало от страха и смятения. Такого он прежде не видел. Вроде бы ничего катастрофического и непоправимого: общая слабость, упадок сил, но магическое ядро мерцало слабо-слабо, будто на последнем издыхании. Северус затряс головой. Нет, этого не случится. Он спасёт Лили, вылечит её! Она снова будет сиять лучезарной улыбкой и пошлёт куда подальше кретинского, бесполезного Поттера, который ни на что не годен!

Лили в его спальне смотрелась… неестественно, жутко. Она лежала на кровати без мантии, в одном платье; почему-то оно показалось Северусу тусклой заношенной тряпкой, хотя Лили всегда одевалась красиво и ярко. Платье облегало, нет, обтягивало тоненькую, высушенную фигурку, сущий скелет, потерявшийся на фоне постельного белья. Ноги – веточки, руки – веточки, суставы по сравнению с ними выглядели жутко огромными. Северус едва не выронил переноску с зельями. Мерлин, он не думал… и представить не мог, что с Лили однажды случится такое, что некто осмелится превратить молодую, цветущую девушку в живой труп. Он содрогнулся, вновь наполняясь злобой и ненавистью к тому ублюдку, у которого поднялась рука на Лили.

– Ты знаешь, что это, Снейп?

Преодолев неожиданный ступор, Северус обратил наконец внимание на Поттера. Тот, тоже скинувший мантию, стоял на коленях на полу, гладил Лили по волосам и был сейчас даже больше похож на побитую псину, чем чокнутый Блэк. Смотреть на него было ещё терпимо, потому что Лили… это воспоминание о ней вряд ли когда-нибудь удастся притушить, свернуть и спрятать в глубинах подсознания, как учил наставник-менталист.

– Ещё не понял. Проверю более специфическими чарами, а пока помоги мне, – Северус поставил на пол переноску. – Лили нужно принять укрепляющее и снотворное. Ей понадобятся силы, пусть лучше поспит.

Джеймс безошибочно выудил нужные флаконы, откупорил и, проворковав что-то приторно-нежное, напоил Лили. Она заснула, но тяжёлым сном, беспокойным, будто в беспамятство провалилась. Северус, напряжённый до судорог, проследил, как мерно и слабо вздымалась и опускалась её грудь при дыхании. Это сон, всего лишь сон. Лили ещё жива и будет жить.

– Поттер, рассказывай.

Олень снял очки, протёр их и снова водрузил на нос, затем нервно взлохматил волосы. Северус плюнул на идиота и, в свою очередь опустившись на колени возле Лили, принялся искать пульс. На тоненькой руке, которую он боялся сжать слишком сильно и сломать, биение крови ощущалось едва-едва. Что это за проклятие? Распространялось оно больно быстро, Лили не была настолько слаба, когда переступила порог дома. Сколько же рогатый выродок тянул, прежде чем прийти за помощью?

– Что ты делаешь? – опасливо спросил тот.

– Хочу взять кровь. Большинство лекарств гораздо эффективнее, если готовить на крови.

– Почему бы просто не разрезать ладонь?

– А почему бы тебе не вытащить язык из жопы и не выложить уже, что произошло? – не выдержав, зашипел Северус. Не будь рядом Лили, он бы приложил Поттера Сектусемпрой или Круцио. – Кровь нужна из вены. На что бы ни было направлено проклятие, в ней следы точно останутся. Зачем мне кровь из ладони, которая не соприкасалась с внутренними органами?

Поттер явно мало что понял. Северус махнул рукой на имбецила. Он и не собирался объяснять основы колдомедицины, но нервничал, злился и оттого плохо контролировал себя. Незаметную ниточку вены на руке Лили, опоясанной браслетом магического брака, удалось обнаружить почти чудом, и то несколько секунд Северус колебался. Сосуды у Лили истончились настолько, что казалось, кровотечение и от крошечного пореза будет не остановить. Но пришлось рискнуть.

– Когда это началось?

– Недели две назад. Мы… мы не обращали внимания поначалу, не поняли. Служба в Аврорате и так нелёгкая, а тут… – Поттер передёрнул плечами. – Думали, переработала.

– В бою были? – Северус постарался звучать безразлично, но весь обратился в слух. Несмотря на то, что повелитель требовал от своих сторонников как можно меньше нарушать закон (особенно, если скрыть не получилось бы), но столкновения всё равно случались и нешуточные, судя по объёмам заказываемых зелий. Неужели Лили ранил кто-то из тех, кого Северус считал соратником или приятелем, другом? А то он не подозревал, что рано или поздно случится что-то подобное! Знал же… и ничего не сделал.

– С вашими? Нет. Вообще последняя стычка была, когда мы арестовывали парочку торговцев в Лютном, но Лили уже тогда неважно себя чувствовала. Снейп, я тоже думал, что её кто-то проклял, всю голову сломал, и ничего.

У Северуса с плеч упала глыба размером, наверное, с Хогвартс. Слава Мерлину, это не кто-то из Рыцарей. Он бы не смог и дальше оставаться с ними, зная, что кто-то причастен, нет, преследовал и убил бы мерзавца. А потом, наверное, прикончили бы уже его, в отместку, но это неважно. Северус вновь сосредоточился на диагностике.

– Какие симптомы помнишь?

– Слабость, с каждым днём всё хуже и хуже. Ещё Лили меньше есть стала, говорила, что не хочется. Похудела очень, да ты и сам видел. Колдовать она в последние дни совсем не могла, даже Люмос не получался.

– Боли?

Задумавшийся Поттер покачал головой.

– Нет, Лили не говорила. То есть, про что-то конкретное не говорила, а так то одно болело, то другое.

– Вы обращались в Мунго? Что там сказали?

– Что это проклятие, что-то из кровной магии, но так как она запрещена, у них нет специалистов, чтобы разобраться.

Поттер отвёл глаза, и Северус презрительно фыркнул. Ну что, получил? А ведь кричал и бил себя кулаком в грудь, что кровную магию, страшную и тёмную, запретили правильно. Кретин.

– Я просил Сириуса посмотреть в семейной библиотеке.

– И?

Олень оскалился, но как-то не злобно, а скорее от бессилия.

– Сириусу всё смешно! Он думает, Лили просто нужно отоспаться и отдохнуть. Для него это не повод мириться с семьёй.

– Кто бы сомневался.

– На остальных я не могу положиться. Реми, он… оборотням сейчас нет доверия, а Питер пропал куда-то. Да и чем бы он помог?

– А Дамблдор? Ты что, не спрашивал вашего всемогущего учителя?

– Спрашивал! И я не знаю, издевается ли он или и вправду не понимает, насколько всё серьёзно!

Прервав рисунок чар, Северус набросил на Лили Муффлиато.

– Ты оборзел? У Лили нет сил, а ты орёшь, кретин!

– Потому что я не знаю, что делать! – в отчаянии выкрикнул тот. – Не знаю, доволен?! Дамблдор посоветовал попить витаминных зелий и обратиться в Мунго. Якобы там Лили точно помогут! А целители только руками разводят. Думаешь, я бы к тебе пришёл, не будь другого выхода?!

Северус смотрел в его налитые кровью глаза, не в силах отвести взгляд: слишком силён оказался удар чужих эмоций, – и чувствовал себя… странно. Наконец-то, спустя столько времени, он мог упиваться горем и болью своего врага, который остался один, без помощи сильных мира сего, абсолютно ненужный и никчёмный. Столько лет Северус мечтал, чтобы и Поттер побывал в шкуре проигравшего, загнанного в угол! Только на другой чаше весов оказалась Лили.

– Нет. Нет, ты бы не пришёл.

Молчавший Поттер несколько секунд потаращился в ответ и сдулся: выражение лица сделалось совсем жалким, искривившиеся губы затряслись, и он отвернулся. Стиснув рукоять волшебной палочки, Северус вновь принялся плести чары, движение за движением, поворот за поворотом. Постепенно отсеялись порча на плоть и кровь, проклятия, угнетающие магическое ядро, отравление. Чем меньше оставалось вариантов, тем больше он нервничал. Настолько трудноопределимое проклятие наверняка фамильное, а определять его и искать контрзаклятье можно до второго пришествия Мерлина! Чистокровные маги из древних семей тщательно берегли свои секреты, особенно в свете нынешней политики Министерства, а обычными чарами, зельями или ритуалами фамильную пакость можно и не снять. Закончив росчерк очередного заклинания, Северус хотел было применить следующее, но остановился. Тело Лили в свете чар выглядело хитросплетением магических потоков: слабых, кое-где обрывавшихся, но всё-таки циркулировавших, – однако в районе её чрева линии магии обрывались чернотой, и тёмное пятно буквально всасывало, пожирало силу из окружающих тканей. Вот оно.

Сразу пришло на ум, что то же самое было с мамой. В её теле чернота концентрировалась в области сердца, а Северус, жалкий пятнадцатилетка, лишь сложным диагностическим чарам к тому времени и выучился. Он не имел ни денег, ни связей, ни знаний, чтобы её спасти.

– Снейп? Ты что-то понял? Скажи мне!

– Нужно кое-что проверить.

– Какого?.. Снейп, стой! Снейп!

Подскочив на ноги, Северус схватил с тумбочки фиал с кровью Лили и ринулся вниз, в лабораторию. В голове заполошной птицей билась догадка, не оставляя за собой ничего, кроме паники, а сил отгонять её уже не осталось. Эйлин Снейп убило не проклятие, как он думал долгое время, её догнал откат от магии рода Принц. Но с Лили такого не могло случиться! У неё просто не было рода за спиной, рода, который тёк бы в её жилах магией и памятью предков. Это что-то другое, порча или проклятие, которые возможно снять и…

Он почти закончил колдовать над кровью Лили, когда в подвал ворвался Поттер:

– Что ты нашёл?

– Не мешай!

Последний взмах палочкой над фиалом, где уже шла реакция, – и его содержимое почернело, резко и неотвратимо.

Северус выдохнул. В следующий миг, не помня себя, он швырнул ненавистного Поттера к стене.

– Сволочь!

Не ожидавший нападения Поттер звучно треснулся затылком. Смакуя удар, Северус сдавил его горло, перекрывая воздух. Задёргавшийся олень открывал и закрывал рот, хрипел; его очки слетели с носа, и Северус с наслаждением растоптал их.

– Проклятие, да? Кровная магия, да, Поттер?! Ты слепой, больной ублюдок! Выкормыш тролля и жабы! Совсем ничего не понимаешь?! У неё откат! Откат от магии рода! Твоего рода, сучёныш!

Кое-как изловчившись, Поттер отпихнул его. Северус налетел спиной на лабораторный стол, сбив всё на пол. Звон стекла заполнил подвал, и через этот противный звук прорвался сиплый голос Поттера.

– Какой откат? Чего несёшь? Откатов не бывает.

– Тебе в Аврорате последние мозги отшибло? Ты родился наследником чистокровного рода, женат магическим браком и не веришь в откаты? – Приступ понимания проморозил Северуса насквозь. Поттер с Блэком ещё в Хогвартсе яро и демонстративно отрицали традиции своих семей, так до чего они могли доотрицаться? – Поттер, что вы сделали? – прошептал он. – Что?! У Лили чёрное пятно во чреве. Вы же не…

– Мы… ну… мы… – у того забегали глаза. – Мы хотели ребенка, но не сейчас. Альбус говорил, грядёт война, Риддл-то не остановится. Но Лили забеременела, хоть мы и предохранялись.

– Что вы сделали?!

– Аборт, – тихо проговорил Поттер.

Они вроде находились по разные стороны подвала, но через секунду Северус сомкнул пальцы на шее врага и повалил его на пол.

– Убью!

Боль клокотала и пузырилась в груди как выкипающее зелье, прожигая плоть до мяса. От нехватки воздуха горели лёгкие и кружилась голова, а Северус упорно усиливал хватку. Давно следовало прикончить этого урода, уже бы отсидел своё и из Азкабана вышел, зато Лили бы не пострадала! Мерлин, аборт! Убийство нерождённого ребёнка! Лили, милая! Да как она, они вообще решились на подобное? Даже у маглов тех, кто делал аборт, презирали. Отвращение мешалось с ужасом и недоверием. Лили бы не поступила так по собственной воле, она же всегда хотела семью и детей. Это Поттер уговорил её, нет, заставил, и теперь он будет жить, а она – нет! Неправильно! Несправедливо!

– Ты отнял её у меня!

Задыхавшийся Поттер лягался из последних сил и царапался, как девчонка.

– Из-за тебя Лили умрёт! Из-за тебя!

Неожиданно его отбросило в сторону, Северус и не понял как, просто очутился на полу и проехался по нему плечом. Боль окатила руку до самых кончиков пальцев, а спину до поясницы; в глазах даже потемнело на мгновение. Рядом надрывно откашливался грёбаный Поттер. Дотянуться до него вполне можно было, и Северус вновь почувствовал прилив бешеной ненависти, но сил… сил уже не оказалось. Их выжгло отчаяние.

– Урою, сука, – косноязычно выдавил он. Язык заплетался после всплеска адреналина, который, окончившись, только усилил чувство обречённости. – Сгною, выпотрошу и заставлю жрать собственные внутренности! Ты убил Лили, скотина!

Волшебная палочка, слава Мерлину, не сломалась в потасовке, а отлетела к стене. Северус оказался достаточно далеко от неё, иначе очкастый мерзавец уже бы корчился под Круцио. Несмотря на драку, желания, чтобы Поттер на себе прочувствовал все те муки, на которые обрёк Лили, хватило бы.

– Сов-совсем ох-охренел, – прозаикался тот и со стоном сел. – В ка-камеру захотел, Ню-нюнчик? За-за нападение на ва-аврора?

– Идиот! – Северус зарычал от бессилия, подползая ближе. Под его пальцами вместо шеи мерзавца хрустело стеклянное крошево. – Ты хоть понимаешь, что вы натворили? У вас магический брак! Ваш ребёнок стал бы наследником рода, его нельзя было убивать! Никаких детей нельзя убивать! Они неприкосновенны для магии, олух ты конченый!

Красный от натуги, в синяках и ссадинах Поттер бледнел с каждым его словом, но под конец выкрикнул:

– Чушь не мели! Не было такого никогда! В старых книгах нарочно бред писали, чтобы нас, волшебников, под контролем держать. Магия – не живое существо, она не может мстить! Тем более за этого ребёнка, он и ребёнком-то не бы…

Северус опрокинул ублюдка ударом в ухо. Тот завалился, задрав ноги, и осколки стекла брызнули во все стороны. Следующий удар пришёлся ещё не оклемавшемуся уроду в нос, третий – в челюсть, затем снова в нос, до противного хруста. Поттер уже и не защищался, но Северус плевать хотел, что избивал безоружного и почти бессознательного. Рогатого кретина нужно четвертовать!

Опомнился он и остановился, потому что на взмокшей от пота спине осел холод подвала, а руки больше не поднимались. Поттер валялся на боку, весь в крови, ссадинах и порезах, его сломанный нос наливался сине-фиолетовым цветом. Судя по наличию пульса, жив был, скотина. Морщась от боли, Северус поднялся и вытянул из шкафа свежесваренное восстанавливающее. Один флакон выпил сам, второй нехотя поставил рядом с Поттером.

– Вставай, ублюдок, – Северус пнул того под рёбра. – Вставай! Не хватало ещё на тебя Империо тратить. Ты должен подняться, если хочешь спасти Лили!

Услышав её имя, олень начал подавать признаки осмысленной жизни. Но всё, на что его хватило, – это застонать, усесться у стены и, вылакав зелье, зыркать оттуда дикими на фоне окровавленного лица глазами.

– Этого не может быть, – наконец у Поттера прорезался голос. – Да не может быть! Все законы Магии, откаты… Дамблдор доказал же, что этого не существует. Я и сам… за столько лет ни одного ритуала не провёл, и ничего, жив и здоров. Не бывает откатов, Снейп!

– Скажи это Лили! Нечего пенять на чокнутого старика. Тебя что, родители ничему не учили?

Поттер замолчал так надолго, что Северус подумал, будто тот потерял сознание, и позавидовал. Он тоже хотел выпасть в небытие из страшной реальности.

– Мерлин! – Оленя затрясло. Он схватился за голову и завыл. – Лили умрёт! От отката нет спасения, кровь за кровь, жизнь за жизнь. Лили умрёт…

– Заткнись! – крикнул Северус. Истерика врага привела его в бешенство, и держать себя в руках удавалось лишь благодаря мысли, что Поттер ещё пригодится живым. – Иди к Дамблдору.

– Нет.

– Я неясно выразился? Иди к Дамблдору! Что угодно с ним делай, в ногах валяйся или Непреложный обет давай, но он должен напрячь свои мозги и спасти Лили.

Северус и сам бы бросился к старику, если бы верил, что что-то ещё возможно сделать. В законах и традициях чистокровных он разбирался похуже, чем в зельях, но знал: за убийство наследника или наследницы рода, неважно, объявленного по правилам или нет, магией назначалось единственное наказание – смерть. Лили умрёт. Эти слова сжигали его сердце. Они звучали как бред. Такого не могло произойти, только не Лили. Северус понимал, что надеяться глупо и тщетно, но всё равно искал спасение. Должен быть какой-то выход! Ритуальное искупление, жертвоприношение или перенос отката на другого мага, хотя бы на очкастого урода, который в полнейшей прострации раскачивался на месте взад-вперёд.

– Нет, я не пойду. Дамблдор не понимает, не поможет. Он уже не помог. А наша библиотека… там нет такого, Снейп, я всё…

– Уничтожил. Дебил! Тогда останешься присматривать за Лили.

– А ты куда?

– К Малфоям. После Блэков у них самое богатое хранилище книг по родовой магии. Люциус должен мне за своего наследника.

Как странно всё обернулось. В школе Лили не терпела Нарциссу, считала её холодной и надменной, но именно «бесчувственная» Нарцисса тряслась, как сумасшедшая, над будущим сыном всю беременность. Пила отвратительные на вкус зелья, терпела многочисленные (и крайне малоприятные для настоящей леди) манипуляции колдомедика, сутками лежала пластом – только бы доносить долгожданного малыша. А Лили своего первенца убила.