Текст книги "До последнего клиента"
Автор книги: LadyFrost
Жанры:
Новелла
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
– Сбои, – одними губами повторила Айоко. – Хотите сказать, что все эти жизни, полные страданий, это – мой выбор?!
– Конечно! – от мягкой улыбки Николя становилось очень тепло, против своей воли хотелось расслабиться, – Ваш от начала до конца. Насколько я понял из вашего с мужем досье, Вы были против Перемещения, так? Но предпочли последовать за мужем. Похвально, но не очень разумно. Программа распознаёт признаки стресса, недовольства, страха и трансформирует это в вашу дальнейшую жизнь. И так раз за разом.
– А Брайан?
– Ваш муж напротив показал высокие показатели стрессоустойчивости, открытости миру и всем его проявлениям, жажды жизни, так сказать. И он, естественно, наслаждается каждой новой выдуманной жизнью.
– Вы можете вернуть его? Вы должны его вернуть, раз документы оформлены неверно!
– К сожалению, всё не так просто. И тут тоже…
– Что? Это тоже моя вина? – выпалила Айоко прежде, чем подумать. Ведь речи об этом не было, Николя ранее упоминал только выбор. Возникла непродолжительная пауза, после которой здание мелко задрожало, пространство вокруг заполнили звон и вибрация. Николя, побелев, судорожно вцепился в столешницу, не сводя взгляда с испуганной женщины. Внезапно всё прекратилось.
– Землетрясение. – натянуто улыбнулся Николя. – Бывает.
– Оно… Не опасно для перемещенцев?
– Нет, нет, не волнуйтесь, всё хорошо. Система выдержит и не такое, однако я должен сейчас с сожалением попрощаться с Вами и проверить всё лично. Вы ведь понимаете?
– Но мой муж!.. Вы должны вернуть его!
– Поговорим об этом завтра, Айоко, хорошо? Был искренне рад с Вами познакомиться. Я распоряжусь, чтобы Вас пускали в любое время. Нам о многом надо поговорить.
Айоко была ему благодарна: впервые с момента исчезновения Брайана она не чувствовала больше себя одинокой. Был человек, которому хотелось довериться и разделить с ним груз волнений и тревог.
Так у неё появилась надежда.
–1.4-
Отныне Айоко стала постоянным гостьей радушного Николя. Ей было неловко признаваться самой себе, но каждый раз, пересекая границу его просторного кабинета и зеркально отвечая на его широкую тёплую улыбку, её не покидало ощущение, что она пришла не в офис, а на приём к врачу, например, психологу.
Но это чувство появится в ней не сразу, а после того, как они с главой Перемещения практически станут добрыми приятелями.
Николя всегда ожидал её визита, это было видно даже по чашке ароматного чая улун, неизменно появлявшейся словно из ниоткуда перед гостьей на столе.
– Вы – фокусник? – невольно улыбалась Айоко, смело стягивая с плеч джинсовый пиджак и кидая его на спинку кресла. – Вы знаете, когда я приду? Чай всегда горячий.
– У всех есть свои маленькие секреты, – загадочно отмахивался Николя и протягивал гостье коробку со сладостями: то макаруны, то помадка, то зефир… Чашка чая непостижимым образом всегда приветливо дымилась на столе, даже если Айоко намеренно выбирала для визита разное время.
Николя терпеливо отвечал на её вопросы, каждый раз повторяя одно и то же: Брайан ещё не вернулся, однако так будет не всегда.
– Вы знаете, почему я создал эту систему? – внезапно однажды спросил Николя, перебив собственную пространную речь о работе системы считывания настроения клиента.
Айоко, пребывавшая всё это время в скуке и «белым шумом» в ушах, встрепенулась.
– Я хотел сохранить свой брак, насытить его событиями и новыми красками. И да, конечно, нам с женой какое-то время это удалось. Но… не знаю, следите ли Вы за новостями, мы развелись. Она ушла от меня.
– Мне очень жаль, – искренне посочувствовала Айоко. – Я не знала.
– Но если она от Вас ушла, то… Значит, это была Ваша вина, да? Что Вы сделали?
– Интересная постановка вопроса, – Николя внутренне подобрался и очень осторожно поставил дорогую кофейную чашку из белого фарфора с тонкой золотой линией посередине на стол. – То есть виноват в разрыве всегда кто-то один?
– А разве нет? – осторожно спросила Айоко, боясь сделать больно.
– Не скажу за все пары, но если отношения рассматривать как взаимодействие, а это так и есть, то очевидно, что в такой системе одно всегда влияет на другое в обе стороны.
– Ой, да бросьте! Когда муж изменяет жене, то в чём тут вина жены? А? Разве она виновата, что вынужденно терпит это унижение?! Николя, Вы… Вы просто не знаете, о чём говорите! Вы как все…
– Брайан изменял Вам? – участливо поинтересовался Николя, перебив собеседницу.
– Что?! Нет! – крупно вздрогнула она, проливая на свои джинсы чай, благо уже немного остывший. – Никогда! Как Вы могли подумать?! Я не знаю, почему привела именно этот пример.
– Айоко! Осторожнее! – мужчина подал ей свой белоснежный платок и поинтересовался, нужна ли медицинская помощь.
– Нет, нет, всё в порядке, – отмахнулась гостья, бестолково растирая мокрое пятно на штанах. – Как-то глупо вышло…
Тяжёлая пауза.
Айоко вся кипела от негодования: подумать, что Брайан мог ей изменить?! Только не он, никогда! Он не такой! Николя – просто глупый чванливый старик, который…
– Я не мог не заметить на Вас шерсть на одежде: у Вас есть собака или кошка? – миролюбивым тоном спросил хозяин кабинета.
– Собака. Малыш. Мы купили его через год после свадьбы.
– Вы с ним часто гуляете?
– Что за вопросы? – нахмурилась Айоко, всё ещё внутренне возмущаясь глупому и бестактному вопросу Николя о Брайане.
– Простите мою назойливость. Просто хотел узнать, что Вы делаете, когда Вы не здесь.
– Ничего особенного. Сижу дома с Малышом, готовлю, убираюсь, хожу по магазинам. Хочу в парк, – с нажимом произнесла женщина, вспомнив одну-единственную прогулку там за последние три месяца. – Раньше ездила на пляж, но больше я этого не делаю.
– Почему?
– Это очень долгая и неприятная история. – сморщила нос Айоко.
– А если я угощу Вас нежнейшим крем-брюле? – Николя нажал на кнопку связи с секретарём, лукаво улыбаясь. – Мы тогда сможем договориться, чтобы подсластить эту горькую пилюлю?
– Вы случайно не дипломированный переговорщик? – нервно хихикнула женщина, с силой просовывая сложенные вместе ладони между сведённых колен. – Умеете договориться!
– Должность обязывает, – Николя поднял руки вверх, как бы сдаваясь.
И вот перед Айоко на столе стоит восхитительное крем-брюле и изумительной коричневой корочкой и тремя ягодами малины по центру – красота! – а она не решается ни попробовать его, ни начать рассказ. Хозяин кабинета и всего здания, в котором он находится, подначивает её, подталкивая ближе блестящую металлическую ложку на накрахмаленной салфетке.
Было сложно решиться на самую первую пробу. Айоко показалось, что сложнее решения в своей жизни она не принимала, как позволить себе эту малость.
Как только мягкая сладость оказывается во рту гостьи, её глаза распахиваются, и в них блестят слёзы. Она прикрывает пальцами рот, словно опасаясь, что десерт пропадёт оттуда, и с детским восторгом смотрит на Николя и кажется даже не мигает, не дышит.
Такое простое счастье, такое незамысловатое, такое до невозможности наивное, и такое важное, сильное.
Барьер сломан.
Айоко не понимает, что произошло, но словно гора свалилась с плеч, она ощутила беспредельное доверие к этому человеку, он захотелось в ответ тоже сделать что-то особенное для него. Но что она может? Разве что испечь что-то самой?..
Ложка за ложкой исчезает десерт, а Айоко рассказывает про однорукого серфенгиста и их встречи с ним.
– Почему Вы не съездили к той женщине?
– Зачем? Ведь возможно, что и дома по тому адресу нет, или женщины. А если это всё не выдумка, то что мне это странное знакомство мне даст?
– Выгода может быть разной. Я думаю, что Вам стоит найти этот дом и поговорить с её хозяйкой. Оставьте мне на всякий случай адрес, чтобы если Вы не придёте завтра, то я смог бы отправить наряд полиции туда.
– Обнадёживает… – с трудом проглотила последнюю ложку Айоко, внезапно представив себе, зачем могут понадобиться люди в форме. – Полиция?
– Я уверен, что до этого не дойдёт, – хохочет Николя и на него такого: открытого и тёплого – невозможно сердиться. Айоко расслабленно хмыкает в ответ.
– Так уверены, что я пойду прямо сегодня?
– А зачем откладывать? Никаких дел же у вас нет.
Айоко соглашается, но больше от желания угодить хорошему человеку. А в том, что Николя хороший, у неё больше нет никаких сомнений.
– Вы слишком тепло одеты, – внезапно говорит Николя. – Сдаётся мне, что день сегодня будет очень жарким.
Они оба поворачивают голову к окну во всю стену и смотрят на серые тучи, заполонившие бескрайнее небо.
– Сомневаюсь. – покачала женщина головой, поднимаясь с кресла. – Утром было так зябко, что я пожалела о решении надеть лишь пиджак, а не парку.
– Посмотрим, – улыбнулся Николя, тоже поднявшись, чтобы проводить гостью до лифта. – Погода любит нас удивлять.
–1.5-
Каким же этот день был жарким.
Айоко казалось, что джинсы из-за пота буквально проникают в её кожу.
– Диффузия, – вспомнилось ей. – Надо было пойти завтра.
Дом по адресу, названному ей незнакомцем, действительно существовал, и, судя по невероятной красоты розам, рассаженным перед крыльцом, тут явно хозяйничала женщина.
Айоко остановилась у низкого белого заборчика и стала осматривать буйство красок, гадая: дома ли хозяйка?
Было видно, как много труда и любви вложено в каждую клумбу и украшение, разбитых по цветовым пятнам. Здесь не было случайностей, каждая мелочь была продумана и воплощена так, что любой перфекционист нашёл бы здесь для себя отраду для глаз.
– Добрый день! – дверь дома открылась, мягко звякнув колокольчиком. – Вы из общества садоводов?
Пожилая миловидная женщина в красивом ярко-вишнёвом хлопковом платье с дружелюбием смотрела на незваную гостью, держа входную дверь открытой. У неё были седые волнистые волосы до плеч, боковые прядки – собраны в маленький хвост на затылке. Небольшие круглые серебряные серёжки-гвоздики, тонкое золотое кольцо на сухих длинных пальцах – вот и все украшения, которые были на хозяйке дома и сада. Она в целом выглядела как иллюстрация того, о какой старости мечтала Айоко.
Айоко помотала головой, с отвращением ощущая, как пряди волос липнут к её шее.
– Заходите! Я угощу Вас лимонадом! Или чаем, что наверно лучше, учитывая сегодняшнюю жару. – Как и предсказывал однорукий серфенгист, пригласила в дом женщина.
Айоко солгала бы, сказав, что сомневается, хочет ли она исчезнуть поскорее из-под пристального взгляда солнца, которое явно пыталось сжечь «человеческую букашку» своими палящими лучами.
Стоило Айоко переступить порог гостеприимного дома, как её окутала спасительная прохлада: наконец-то!
Она представилась радушной хозяйке дома и запнулась на цели своего визита: зачем пришла?
Однако судя по всему пожилой женщине это было неважно. Махнув рукой в сторону небольшой уютной гостиной, она скрылась в дверях кухни. Айоко робко вошла в комнату, обставленную мебелью из дерева с выпуклым растительным орнаментом, с белоснежными ажурными салфетками, явно связанными вручную, бумажными обоями с большими букетами пионов на них, круглом столом, чья поверхность была отполирована до зеркального блеска. Насколько могла судить Айоко, животных или птиц в доме не было. Из единственного, большого окна гостиной был виден раскидистый вяз, пышная листва которого создавала приятный полумрак. Мерно тикали напольные часы. Тихо, мирно, но очень пусто и очень-очень одиноко.
– Итак, милая, – хозяйка дома вошла и поставила на стол поднос с чашками, бокалами, большим кувшином с домашним лимонадом и небольшим чайником с синими узорами. На двухярусной подставке красовалось домашнее печенье разных форм.
Как и говорил тот мужчина.
– Меня зовут Элен. Очень приятно познакомиться! Садитесь, пожалуйста, угощайтесь! Чай, лимонад – выбирайе!
Айоко ощущала странное дежа-вю от всего происходящего, хотя была уверена, что раньше здесь никогда не была. Только это доставляло ей некоторое волнение и беспокойство.
– Дело в том, Элен, что… Даже не знаю, как сказать… Мой муж он не вернулся из очередного Перемещения. И тогда я стала ездить...
– Возьмите вот это печенье, дорогая, оно с миндалём: я его только утром испекла! – внезапно прервала Айоко хозяйка дома и, убедившись, что незваная гостья надкусила выпечку, заговорила. Голос у неё был приятный, обволакивающий. – Ох, уж эти мужчины! Не сидится им на месте, верно? Что поделать, такова их природа. Нам же остаётся только ждать их и беречь очаг.
– Вы… Вы сейчас говорите о Вашем муже? – робко предположила Айоко.
– О Гарибальде, разумеется!
– Значит, он так и не вернулся? – прошептала гостья.
– Нет. Пока нет. – мягко улыбнулась Элен. Похоже, что у неё не было никаких треволнений в связи с этим. – Но я жду его. Я жду, когда он вернётся.
– А если не вернётся?
– Конечно, вернётся! – возразила Элен, всплеснув руками, и добавила, как решающий аргумент. – Тут его дом!
Айоко обвела взглядом чудесную уютную комнату, и внезапная догадка, осмысление пришло к ней.
– Вы наверно очень любите этот дом?
– Конечно! Как иначе? И Гарибальд его любит.
– И Вы… В холодильнике наверно полно его любимой еды, да?
– Стейк и картофельное пюре, а ещё пирог с грецким орехом и, конечно, мои фирменные креветки с лимонным соусом. – с гордостью перечислила Элен. – Могу поделиться рецептом этого соуса: он просто восхитителен! Сейчас принесу ручку и бумагу…
С этими словами она вышла из гостиной, продолжая нахваливать своё творение.
Айоко встала и подошла к чистому камину, на котором в идеальном порядке стояли одинаковые рамки с фотографиями. Она уже знала, кого узнает на этих фотографиях, но всё равно не смогла удержаться и прикрыла рот рукой.
– Это он? Гарибальд? – спросила Айоко. Хозяйка дома подошла к ней, улыбаясь.
– Да. – с гордостью в голосе подтвердила Элен. – Красивый мужчина, верно?
Айоко замерла: разумеется, это был тот самый мужчина без руки, которого они встретили с мужем на пляже!
– А вы искали его? – ошеломлённо пробормотала молодая женщина. В её голове сейчас вразнобой гудели колокола сквозь плотный непроглядный туман. – В смысле, он же может быть где-то совсем близко…
– Но я же знаю, где он, – брови хозяйки дома удивлённо взлетели вверх.
– Знаете?
– Конечно, он всё ещё в Перемещении. – повела мягкими плечами Элен. – Где же ему ещё быть? Так, я сейчас напишу Вам рецепт, но лучше придите как-нибудь, и мы вместе приготовим его: надо чтобы руки запомнили все действия.
Айоко ещё посидела с Элен, обсуждая рецепты и тонкости ухода за цветами, они вежливо похвалили друг друга за успехи выращивании цветов, которые другой были неинтересны. А потом, попрощавшись, Айоко долго бежала вперёд, не разбирая дороги. Словно убегала.
Теперь она точно знала, что муж Элены не вернётся к ней никогда.
Недавняя гостья Элен долго раздумывала, не найти ли Гарибальда на том пляже, попробовав убедить вернуться к жене, однако потом со спокойной душой приняла решение: смысла в этом нет абсолютно никакого.
Но зачем он попросил найти его жену? Что он хотел показать?
– Даже самый уютный, светлый, комфортный дом не вернёт мужчину, если он не хочет вернуться. Элен живёт своим домом и своими иллюзиями, её муж никогда не вернётся уже и это понятно каждому, но не Элен. Она любит его, но эта любовь делает её слепой и связанной: она не пойдёт за своим мужчиной туда, где он. Она просто будет ждать. – высказала свои соображения на этот счёт Айоко, когда на следующий день прямо с утра пришла к Николя.
– А Вы? Вы будете ждать? – голос Николя звучал мягко и вкрадчиво.
– Наверно… Наверно, не должна? – Айоко затравленно посмотрела на собеседника.
Она не знала, что ответить. Ей нужно было всё обдумать.
– Холодно сегодня. – повёл плечами Николя. – А около моего дома вдруг вырос небольшой куст белой гортензии. Ума не приложу, как он там очутился. Садовник разводит руками, хотел убрать его, но я не дал. Удивительно красивый цветок. Надеюсь, что не испугается холода.
– Если не будет мороза, то он выстоит, – Айоко с отрешённым видом поднялась на ноги, стала натягивать на себя пиджак и не сразу попала в нужный рукав. Николя помог ей, галантно подержав вещь на весу. – Это хороший цветок.
–1.6-
Был холодный дождливый день, когда Николя рассказал ей, что тело Брайана перестало появляться в этом мире, оно просто сразу же проскальзывает в очередную жизнь.
– Я хочу быть здесь, в центре, – озвучила своё желание Айоко.
– Это невозможно, – покачал головой тот. – Тут работают только профессионалы, учёные. Вы не обладаете нужными знаниями, Вы же кондитер, насколько мне известно. И просто отличный! – он с восхищением посмотрел на небольшой, искусно украшенный цветами гортензии из мастики торт в подарочной упаковке, который Айоко принесла ему в тот день.
Молодая женщина поняла: в центр управления её не допустят, тут Николя будет твёрд как скала.
– Я выучусь. – уверенно заявила Айоко. – И в следующий раз я приду сюда со всеми бумагами, которые подтверждают это.
– Я в Вас не сомневаюсь. – Николя теперь понял, зачем был принесён столь роскошный торт. – Я так понимаю, что Вы и без моей новости решили попроситься в корпорацию. Это будет даже хорошо, если Вы займётесь учёбой. Дело в том, что я вынужден уехать месяца на два или три, точнее пока сказать не могу. Однако, как только я вернусь, буду ждать Вас на этом самом месте.
Айоко сдержала слово. Желание овладеть наукой было так сильно, что за три месяца она смогла получить необходимые сертификаты, подтверждавшие достаточные знания для присутствия в корпорации перемещение. Никаких открытий от неё не требовалось, ей нужно было разговаривать с этими людьми на одном языке, и она этого добилась.
– Вы – настойчивая, – улыбнулся Николя, приветствуя Айоко на её новом месте работы в первый день. – Вы уверены, что хотите этим заняться?
– Я хочу вернуть мужа. Я Вам уже говорила.
– А что если это не ему надо вернуться?
Она не удостоила его ответом на этот вопрос, посчитав, что Николя оговорился от усталости.
– Покажите мне центр управления. – решительно потребовала Айоко, хотя вид главы корпорации и без этого не был похож на тот, с которым обычно готовы отказать.
У Николя не было причин не выполнить её просьбу.
На седьмом этаже располагалось техническое сердце корпорации, где для наблюдения за циклами перерождения Брайана было выделено отдельное место. Айоко заявила права на него и отныне её официальной работой будет сидение за мониторами.
Наблюдая за графиками и разными показателями, свидетельствующими о потрясениях – хороших или плохих – в очередной жизни мужа, ей было наглядно показано, как Брайан словно одержимый умирает снова и снова, чтобы возродиться где-то ещё. Никто из его предшественников не делал так.
Яркая вспышка на графике продолжительности жизни и последующее обнуление всех цифр красноречиво свидетельствовало об одном: конец. Но тут же всё начиналось заново, и Айоко могла только гадать, что значит тот или иной всплеск на шкале эмоций: ему хорошо или плохо, он испуган или счастлив?.. Полная неопределённость, но она была согласна и на это.
Вместе с тем она стала замечать, что и волнения её становились словно упакованными и поставленными на нижнюю полку из-за того, что фокус её внимания теперь сместился на светящиеся линии и цифры.
И так могло продолжаться очень долго.
–1.7-
– Всё же я тебя не понимаю, – Кристина, лучшая подруга Айоко, подобрала под себя ноги и накинула на них тяжёлый плед. Они сидели на заднем дворе дома Айоко и пили какао. – Зачем тебе это всё нужно? Зачем? Он ушёл, Айоко, оставь это. Живи дальше! Это тот же развод. Ты же знаешь, что я могу добиться в суде признания его умершим.
– Он не умер, – тихо откликнулась Айоко, тихонько разглаживая ярко-оранжевый лист прохладными пальцами из-под слишком длинных рукавов свитера. Свитера Брайана.
– Безвестно отсутствующим,– упорно гнула свою линию Кристина. – Айоко, мы все волнуемся за тебя. Тебе нужно жить дальше, понимаешь? А ты целыми днями только и делаешь, что сидишь и пялишься в монитор, ожидая очередную вспышку, означавшую очередную смерть очередного воплощения Брайана.
Айоко молчала. Ей нечего было ответить подруге. Всё так.
– Ты кстати знаешь о том, что ваша с ним история всколыхнула общественность? Уже собрали достаточно подписей, чтобы закрыть Перемещение. Люди посчитали, что им будет достаточно карнавалов, психологов и ролевых игр. – Кристина играла с ушами Малыша, а тот, довольный, вилял хвостом.
– Да, знаю. Николя рассказал.
– И как ты к этому относишься?
– Я против. Потому что как только отключат систему, Брайан не сможет вернуться сюда...
– Опять ты о своём! – цокнула языком Кристина, а потом, резко сменив тон, спросила, накручивая локон на палец. – А этот Николя – он хорош собой?
– Да, для своего возраста он чудесно выглядит.
– Они ведь с женой развелись, да?
Айоко кивнула.
– Подумать только, создать для неё всю эту сложную систему и в результате всё равно развестись. Не понимаю.
– Это отношения, Кристина, если оба перестают видеть в них ценность и стремиться к тому, чтобы развить их, то всё не имеет смысла. С плодами технического прогресса или без. И… – она улыбнулась, – отношения – это всегда взаимодействие.
– Взаимодействие – конечно! – томным голосом произнесла Кристина и весьма красноречиво выгнула вперёд упругую грудь. Подруги прыснули от смеха. – Может тебе закрутить роман с этим Николя? Он же теперь свободен… – предприняла новую попытку она, отсмеявшись.
Айоко выразительно посмотрела на подругу и, умоляюще надломив брови, поджала губы.
Через забор Айоко окликнули, а затем поверху пролетела метла.
– Словила? – поинтересовался приятный мужской голос. – Не зашиб?
– Да, Том, всё хорошо! – откликнулась Айоко. – В следующий раз не кидай, пожалуйста.
– Это твой сосед? – опешила Кристина, не отводя томного взгляда от высокого атлетически сложенного соседа подруги, который был виден через редкий забор. – И ты всё ещё скучаешь по Брайану? У него даже животик намечался, а здесь... Ох, Айоко, ты явно не в себе!
Айоко посмотрела вслед удаляющемуся Тому и поняла, что всё время гнала от себя мысли о…
Но нет! Нет! Никогда! Никогда она не посмеет изменить своему мужу!
Хотя измена ли это? Брайан в других мирах в своих бесконечных жизнях вряд ли живёт монашеской жизнью.
– В общем так, подруга. Бог существует, и он явно тебя любит. Ты только посмотри на этого красавца! И судя по взглядам, которые он бросает на тебя, и этим милым неловким взмахам руками, чтобы привлечь твоё внимание: стоит тебе проявить минимум инициативы, и вы будете жить долго и счастливо!
– Так это не работает, – вздохнула Айоко.
– Зануда! – сдалась Кристина и засобиралась уходить. – Но подумай вот о чём: так ли сильно ты любишь Брайана или просто привыкла считать себя замужней мученицей?
Слова подруги задели Айоко за живое. Все выходные она провела, переживая дилемму, озвученную подругой, однако звонок Николя встряхнул её.
–1.8-
Николя встретил её у входа в здание, и они тут же поднялись к центру управления.
– Что такое, Николя? Что вы мне хотите показать? – то и дело спрашивала она, но создатель Перемещения лишь отмахивался, нервно хмуря брови и напуская тем самым на себя самый решительный вид.
– Вот, посмотрите сами и скажите, что видите, – предложил он, усадив её перед одним из мониторов системы. – Мы сворачиваем систему и..
– Да я слышала, мне очень жаль, – откликнулась Айоко.
– Пустяки! Приятно это слышать от вас слова сочувствия, но это не конец моей жизни. – хмыкнул Николя. – Так, что вы видите? Вот здесь, – и он нетерпеливо ткнул пальцем в один из графиков.
Айоко достала из нагрудного кармана мужской рубашки, надетой поверх белой футболки, очки и уверенным движением надела их. С некоторых пор её зрение упало. Конечно, его можно было исправить, но она ждала Брайана, чтобы сделать это.
– Так, – протянула она. – Это... это же данные о перемещениях Брайана.
– Всё, верно, смотрите дальше!
Айоко вгляделась.
– О нет! – она закрыла рот руками. Её сердце, казалось, сделало неудачное сальто назад, а потом сорвалось вниз. – Что? Что это значит?
– Перемещений больше нет… Я боюсь, что...
– Что? – глухо спросила Айоко, сжав свои плечи.
– Что Брайан мёртв, Айоко. – Тёплая ладонь Николя накрыла ледяные пальцы молодой женщины. – По-настоящему мёртв. Мне очень жаль.
Он сделал знак коллегам, которые стояли недалеко от них, разгоняя, пока Айоко ошарашенно смотрела на беспощадные данные монитора и тяжело дышала через широко открытый рот.
Николя с неподдельным сочувствием смотрел на неё, но в то же время то, как он был напряжён и с трудом сдерживал какие-то слова, которые так и просились наружу, создавало обратное впечатление.
– Нет, нет, это не так! Я чувствую это! – Айоко вдруг вскочила на ноги. – Вы врёте! Ваша система врёт! Он жив!
– Мне очень жаль, – мягким голосом твёрдо произнёс Николя, внезапно приняв упрямый, даже суровый вид.
– Но что-то же можно сделать! Можно! Сделайте что-нибудь!
– Айоко… Поверьте…
– Нет! Нет! Вы... вы... – женщина судорожно соображала. – Вы всё это придумали! Вы специально всё это подстроили, чтобы было проще закрыть корпорацию! Я пойду в правозащиту! Я…
Здание мелко затряслось. Люди в страхе схватились кто за друг друга, кто за столы.
– Айоко! – воскликнул Николя и резко рванул её к себе, крепко прижал. – Пожалуйста, успокойтесь! Мы… Мы что-нибудь придумаем!
Землетрясение между тем набирало обороты. Николя вынужден был упасть на колени, нависнув над сгорбленной женщиной, чтобы защитить её.
– Айоко! Прошу Вас!
– Он жив! Жив! Брайан не может умереть! – женский крик был таким громким, что его было слышно даже через гул и грохот. – Жив!
– Айоко! – Николя в отчаянии огляделся и сжал её плечи сильнее. – Хорошо… – словно сдаваясь, выдохнул он. – Хорошо… – он наклонился к самому уху женщины. – Он жив! Брайан жив!
Она подняла заплаканное бледное лицо и намертво вцепилась в предплечья Николя.
– Это правда? Правда?
– Да! – перекрикивая шум, подтвердил тот. – Жив!
Землетрясение стало утихать.
Лицо Николя исказилось гримасой сожаления и досады, он рвано провёл саднящей от ударов стекла и кусочков бетона рукой по запылённым волосам молодой женщины.
– Зачем Вы соврали мне? Зачем сказали, что он мёртв?
– Я не соврал, – тяжело вздохнул Николя, выпуская из рук Айоко, и обхватывая свои колени. – Всё зашло слишком далеко. Это бесполезно.
– Что? Что бесполезно?
– Ничего, – устало покачал головой Николя. – Всё в порядке? – окрикнул он коллег. Получив подтверждение, что все целы, он обратил внимание на Айоко, смерив её долгим изучающим взглядом. – Айоко, помните в самую первую нашу встречу я сказал, что система реагирует на настроение клиента и выдаёт именно то, что он хочет? Ваш страх был преобразован в желание, поэтому все Ваши жизни были так мучительны и болезненны.
– Конечно, я помню. Мне было сложно это признать, но после того, как я стала работать здесь, это стало логичным. Глупо отрицать очевидное.
– Хорошо, – Николя сжал собственное запястье до побелевшей кожи. – У Вас сейчас два выхода: или довериться мне и принять за истину всё, что я скажу, или… Или через очередное Перемещение найти Брайана в предыдущей жизни до того, как он исчез с мониторов. Возможно, что тогда система и Ваше желание вновь притянет его в этот мир.
– Вы можете отправить меня на одну жизнь раньше его смерти? – глаза Айоко загорелись надеждой и радостью.
– Могу, но так как мы закрываем систему...
– Вы мне должны, Николя! – с угрозой в голосе перебила она его. – И хотите или нет, но Вы мне поможете!
– Конечно. – сдался Николя. – Желание клиента – закон. Я впишу вас в группу тех, у кого намечено последнее перемещение перед тем, как систему полностью закроют. Но если что-то пойдёт не так, то Вы больше никогда не вернётесь сюда.
Айоко помолчала.
– Николя, а вы знаете, что в рамках физики нет такого понятия, как никогда?
Николя ласково посмотрел на неё.
– Айоко, через три дня будет последняя партия перемещенцев, и всё, я отключу систему навсегда. Вы понимаете? Навсегда. Даже если в рамках физики – это тоже понятие относительное. У вас будет только 1 шанс отправиться на поиски Брайна. И один шанс из бесконечности, что вы его найдёте. Понимаете? Один.
– Почему вы так часто спрашиваете людей, понимают ли они то, о чём Вы говорите? – отрешенно спросила Айоко.
– Потому что как показывает время, люди меня не понимают, – улыбнулся Николя и на пару мгновений мягко накрыл её руку своей ладонью. – Не смею Вас задерживать. Три дня. Если Вы не придёте сюда я пятницу в 15 часов дня, то я буду спокоен, так как буду знать, что Вы решили жить дальше, что Вы приняли ситуацию такой, какая она есть, что Вы отпустили его. И… И тогда, я надеюсь, Вы доверитесь мне.
– Николя. Вы ведь развелись с женой, верно?
Он кивнул.
– Вы всё это, – она головой делала полукруг, намекая на здание вокруг себя, – сделали ради любви к ней?
Николя сцепил кончики пальцев и задумался.
– Думаю, что да. Но это было уже так давно, что теперь я испытываю иные чувства.
– Я понимаю. Но я сейчас – это Вы 10 лет назад, и я сделаю всё, чтобы быть с мужем. Возможно, что через 10 лет или раньше я пойму, что совершила ошибку, но сейчас я уверена в том, что это единственный вариант для меня.
Николя с жалостью посмотрел на неё.
– Всего хорошего, Айоко! Я буду отсутствовать всё это время. Очень надеюсь не увидеть Вас в пятницу. Даже осмелюсь пригласить Вас в кафе в субботу.
Вернувшись домой, после некоторых терзаний Айоко позвонила матери Брайна и назначила встречу.
Мать Брайна – Келли – очаровательна и добра. Айоко всегда её любила, как и всю свою жизнь, каждую её составляющую.
Невестка рассказала всё матери мужа и сама удивилась тому, насколько ей было нужно выговориться до конца.
Келли слушала внимательно, а потом расплакалась.
– Келли, ну что Вы? – Айоко растерялась и подсела вплотную к женщине, взяла её за дрожащие руки.
– Мой сын... Сыночек... – Келли плакала и никак не могла озвучить мучившую её новую реальность. – Мой сын мёртв! Мёёёртв!
Она произнесла последнюю фразу на высокой ноте, и это больно резануло слух Айоко.
– Мой бедный мальчик! Мой сыночек! – Келли тряслась от беззвучных рыданий.
– Келли, ну что Вы? – Айоко гладила пожилую женщину по ходящим ходуном плечам и никак не могла понять, что происходит. – С чего вы так решили?
Келли подняла голову и, всё ещё всхлипывая, проговорила:
– Так ты сказала, что этот сигнал больше не загорается, значит...
– Это ничего толком не значит, – нахмурилась Айоко, сердясь на то, что Келли не смогла её понять. – Как Вы не понимаете? Он все ещё может быть жив! Давайте я вам объясню ещё раз...
После того, как Айоко ещё раз поведала о пятнице, Келли крепко обняла её.