Текст книги "Обещай вернуться (СИ)"

Автор книги: Lady Lina Raspberry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Наконец машина остановилась. Стайлс молча спрыгнул на песок, наблюдая, как мутные волны омывали берег. Рядом встали еще несколько таких же грузовиков. Все, что сейчас от них требовалось, это оперативно усадить солдатов и перевезти их вдоль реки к кораблю союзников, который увезет их подальше.

У таких же молодых парней, как и сам Стайлс, не было оружия. Они еле стояли на ногах, все мокрые, покрытые чем-то черным и липким. Но они все равно высоко держали головы и готовы были зубами вгрызаться в горло противника, если это нужно будет. Многие ребята и мужчины были серьезно ранены, и Гарри жалел, что Луи сейчас не рядом. Он бы обязательно помог ему, но лучше юноше оставаться в тылу, а не лезть в самое пекло сражения.

Песок под ногами дрожал от постоянных взрывов, и, как только машины, заполненные остатками английской армии, тронулись, на место их остановки упала очередная бомба.

Никто никогда не видел, как она взрывается, так близко, хотя они отъехали на приличное расстояние, чтобы почувствовать только силу взрывного толчка. В воздух тут же столбом поднялся песок и вода, на несколько десятков метров в высоту, и резко все осколки полетели вниз. Когда смог начал рассеиваться, вокруг остался только дымящийся кратер и разбросанные повсюду конечности солдат, которые ждали других машин. Теперь же больше некого забирать, разве что только собирать по частям трупы, оплакивать и хоронить их.

Наконец они вновь въехали в лес и даже вздохнули спокойно, надеясь, что теперь все будет относительно спокойно. Слышен был только рев мотора и треск ломавшихся под мощными колесами деревьев.

– Удачно мы отъехали, – услышал Гарри своего товарища и повернулся. – Иначе бы нас так же разорвало.

– Не дождутся. Скорее сами же на своей мине и подорвутся, – сплюнул Стайлс и вновь поцеловал серебряный крестик.

Машина заехала на кочку и подскочила. Всех изрядно встряхнуло, кто-то даже ударился головой. Но все продолжили ехать молча, надеясь, что удача будет на их стороне и они спокойно доедут до пункта назначения.

Грузовик резко встал и не мог проехать ни вперед, ни назад, как бы водитель ни старался. Под колесами брызгами разлетались глина и трава, но они не могли ехать дальше.

– Толкайте ее, – крикнул им водитель, выглянув со своего сидения. Несколько солдат тут же спрыгнули на землю, ногами упершись в землю, а руками – в кузов, но сил пятерых крепких мужчин не хватало, чтобы помочь застрявшему в яме грузовику.

– Пусть останутся только лежачие и тяжело раненые, остальные вылезли, чтобы машина была легче, – опять крикнул водитель, нажимая на газ. Но выходило с трудом.

Покачивающими движениями они старались вытолкнуть грузовик, но глина скользила под ногами, не давая сделать устойчивую опору. Наконец удалось его хоть немного сдвинуть, водитель вновь до конца нажал на педаль газа, и машина поехала.

Солдаты стали забираться обратно внутрь, чтобы не задерживаться, но тут над их головами просвистели пули, задело одного мужчину, и думать и решать времени уже не осталось. Гарри вместе с товарищем подхватил раненого за руки и затащил к ним, как раздался еще один выстрел. Из-за кустов, наводя на них оружие, стали выходить фашисты. Похоже, это они вырыли яму, чтобы поймать их в ловушку. И теперь они были окружены со всех сторон. Бежать было некуда. Либо ты их, либо они тебя, третьего не дано. И Стайлс точно не собирался умирать. Он обещал.

***

Луи не первый раз приходилось срочно делать перевязки раненым солдатам на поле битвы. Его основная задача – среди трупов отыскать живых и оказать им помощь, забрать в госпиталь. Но если кто-то и подавал признаки жизни, то он отчаянно рвался в бой, остальных же погружали в грузовики и отвозили в морг. Там тела будут опознавать, если это возможно, и хоронить либо отправлять на родину.

Томлинсона трясло в темном грузовике, но он наощупь накладывал жгут, чтобы остановить кровотечение. Его руки и одежда были в пятнах крови, он видел это каждый день, но никогда не смог бы к такому привыкнуть. Порой люди умирали у него на руках, и он не мог смириться с тем, что ему не удалось им помочь.

Они свернули на дорогу, проходившую через лес, чтобы быстрее доехать до госпиталя. Страшные картинки побережья все еще стояли перед его глазами. Десятки оглушительных взрывов, от которых звенело в ушах. Казалось, что он до сих пор это слышал. Вода была мутной, в ней среди обломков и грязи плавали трупы солдат. Врач хотел бы это забыть, но даже если пройдет сотня лет, он будет помнить все, как будто это произошло только вчера.

Он сглотнул и тревожно подумал о том, где сейчас Гарри и все ли с ним хорошо. Он должен был так же помогать эвакуировать английские и французские войска, и ему так не хотелось, чтобы среди мертвых людей оказался и его возлюбленный.

Они резко затормозили, но не глушили мотор. Луи пришлось заглянуть к водителю и узнать, что случилось.

– Там человек, кажется, он еще дышит.

Томлинсон схватил свой чемодан и спрыгнул на землю. Нога все еще болела, но он привык игнорировать ее в особо опасных ситуациях. Луи сел рядом с солдатом и тут же проверил пульс. Еле заметный, но он был, мужчина был еще жив и даже пытался говорить. Он кашлял кровью, пытаясь пошевелить пальцами, и Луи попросил его не двигаться, пока накладывал ему жгут на бедро и перевязывал разбитую голову. Вместе с водителем они уложили его в машину рядом с другими ранеными, как тут они услышали тихое кряхтение. Солдат указывал в сторону реки и просил посмотреть там.

– Поехали. Может, там тоже есть раненые, – кивнул Луи, чувствуя, как нарастает в груди неприятный липкий страх. Он уже видел это место, хотя проезжал тут впервые, и едва не потерял сознание, когда вся поляна была залита кровью и полна трупов.

Грузовик был перевернут и дымился, а под ним, раздавленный, лежал пожилой мужчина. Луи аккуратно переступал через тела, склоняясь над каждым, пытаясь обнаружить признаки жизни, но все напрасно. Врач внимательно всматривался в лица и облегченно выдохнул, не найдя среди них никого знакомого. Все были мертвы, поэтому они по рации сообщили другому грузовику, где они находились и подождали, чтобы забрать погибших солдат. Среди них было много и фашистских военных, и Луи с гордостью подумал о том, что ребята погибли не просто так, а помогая эвакуировать товарищей и сражаясь до последнего вздоха. После того, как последний труп был погружен в машину, а совсем недалеко они нашли еще одного едва дышавшего старика, они как можно скорее отправились в госпиталь, чтобы не дать выжившим умереть.

***

Смывая с рук кровь, Луи с неприязнью смотрел на свое отражение в красной воде. Он только закончил извлекать пули из одного совсем еще молодого мальчика, которому было не больше семнадцати лет. Ему просто чудом повезло, что ни один выстрел не задел жизненно важные органы. Томлинсон впервые такое видел и молился, чтобы родившемуся в рубашке парню так же продолжало везти.

Его халат уже давно перестал быть белым, постоянные пятна крови уже не отстирывались, но возможности сменить его тоже не было. Это был для него тяжелый день. Ему никогда не приходилось оперировать и перевязывать сразу столько солдат. И он не уставал благодарить сестер за помощь. Просто иногда он забывал, что не один, что его окружают любящие и ценящие его люди.

Юноша набрал себе в поднос уколов с антибиотиками и вновь залез в шкаф с лекарствами, сразу доставая для некоторых обезболивающее. Он слышал, как хлопнула входная дверь, но не стал оборачиваться до тех пор, пока вошедший не остановился позади него.

– Здравствуйте, чем могу помочь? – спросил главный врач и взял в руки шприцы, надеясь, что не задержится тут надолго.

Перед ним стоял небольшого роста крепкий солдат, он прятал руки в карманах и что-то там перебирал, пытаясь правильно подобрать слова.

– Мне нужен мистер Томлинсон. Мне сказали, что он работает в госпитале, – четко произнес мужчина.

Луи кивнул и приготовился его слушать.

– Я был в машине, когда в лесу мы нашли раненых солдат. – Врач кивнул, нахмурив брови: ему это не нравилось. – Вы уехали, а мы продолжили осматривать местность вокруг. И нашли еще некоторых мужчин.

Сердце Луи болезненно сжалось, но он продолжил слушать, хотя руки так сильно дрожали, что держать поднос было непростой задачей.

– Все оказались мертвы. На одном мы нашли крестик, на котором выгравировано ваше имя. У молодого человека не осталось родственников, поэтому было решено сообщить вам. Сержант Гарри Стайлс мертв.

Поднос с громким звоном упал на пол, и несколько шприцов покатились к пыльным сапогам солдата.

Луи не моргая смотрел в его карие глаза и, казалось, даже не дышал.

На шум прибежала Мари, но смотреть на побелевшего друга спокойно она не смогла, сразу поняла, что произошло, и боялась сделать неверное движение. Все ждали, когда врач моргнет или хоть что-то скажет, но он стоял неподвижно, пока не задрожал от беззвучных рыданий.

– Этого не может быть. Вы ошиблись, – хрипло ответил ему юноша.

– Мы нашли его металлический жетон. Ошибки быть не может, мистер Томлинсон.

– Вы ошиблись! – уже громче повторил юноша. – Он не мог умереть. Он обещал вернуться!

И он тут же сел на пол, схватившись за волосы, словно пытался их все себе выдрать.

Существует распространенный стереотип, что мужчины не плачут, потому что это стыдно. Нет, это не стыдно. Это показатель того, что ты живой, что в тебе есть эмоции, даже если ты вынужден казаться сильным и несокрушимым. Любой может сломаться, это не зависит от половой принадлежности, возраста или расы. Ты просто чувствуешь все так же, как и любой другой человек, и бессмысленно вешать на каждого глупые ярлыки.

Но Луи не плакал. Он хрипел и срывался на гортанный рык, а потом скулил, как раненое животное. Он хотел забыть слова солдата. И вернуться в прошлое, чтобы заставить себя самому осмотреть лес вокруг от места кровавой расправы над английскими и французскими солдатами. Он должен был сам найти Гарри. Возможно, тот был еще жив, хотя бы в те самые минуты. Он бы смог его спасти.

– Встаньте, мистер Томлинсон, – тихо позвал его мужчина и присел на корточки рядом, поддерживая главного врача за руки. – Жизнь на этом не заканчивается.

– Откуда вы знаете? – спросил юноша и посмотрел на него красными от слез глазами. – Откуда вы знаете, когда началась и закончилась моя жизнь?

– Я знаю только то, что вы должны взять себя в руки и помогать другим солдатам. Они умрут без вашей помощи, – он крепче сжал его руки.

– Но он обещал, – всхлипнул Луи.

– Иногда обстоятельства решают все сами за нас, – опустил взгляд мужчина и помог Томлинсону подняться.

– Я хотел бы сам осмотреть тело, если можно.

Солдат кивнул и отпустил руки, спрятав их в карманы. Он вытащил оттуда серебряный крестик и вложил в аккуратные маленькие ладони. Мари подошла к другу со спины и мягко обняла его, шепнув на ухо о том, что она может пойти с ним, если он хочет. Но Луи не хотел. Он должен был сам, один. Он справится.

– Все будет хорошо, – девушка крепче сжала объятия и забрала у него белый халат. – Иди, мы справимся без тебя.

***

Луи никогда не было так страшно находиться среди трупов. Он привык видеть их каждый день, но не тогда, когда умирали дорогие сердцу люди.

Ему сказали, что хоронить солдат будут в одной могиле всех вместе завтра утром, поэтому разрешили прощаться с Гарри столько, сколько потребуется.

Юноша немного замялся на пороге, а потом медленно пошел, сглатывая ком в горле. Ему беззвучно указали вправо на накрытое тканью тело, и Луи, хромая, подошел к нему. Ему не хватало смелости сразу взглянуть на Гарри, поэтому он просто наклонился над ним и достал холодную измазанную кровью и землей руку. Он сжал ее и переплел пальцы, но в ответ не получил никакой реакции. Он рисовал на ней круги, но мужчина как был неподвижен, так и остался. Луи приложил два пальца к запястью, пытаясь нащупать пульс, но его не было. Только остывшая кожа рук, которые еще вчера любили его всю ночь.

Томлинсон зажмурил глаза и стиснул зубы, стаскивая с тела скрывавшую его ткань. Он досчитал до трех и тут же открыл глаза, пытаясь прийти в себя от увиденного.

Перед ним лежал молодой человек, возможно, лет двадцать, не больше. Его волосы так же волнились, как и у Гарри, но это был не он. Точно не он. Слишком тонкие губы, крупный кривой нос, шрам над правой бровью. Если его тоже звали Гарри Стайлс, то это был не тот.

Ноги Томлинсона подкосились, и он упал на землю, продолжая держать неизвестного юношу за руку. Это не Гарри, не его Гарри. Он закрыл глаза и улыбнулся, чувствуя, как зарождается в груди теплый огонек надежды.

– Все в порядке? – спросили у него, и Луи обернулся, напугав своей реакцией мужчину.

– Это не Гарри. Понимаете? Это не мой Гарри, – причитал он, вновь хватаясь за волосы. Его голова касалась свисавшей руки трупа солдата, а по щекам текли слезы, но ему было не так важно, откуда у этого человека нашли его крестик и жетон с именем его любимого. Главное, тот не среди горы трупов. И, возможно, он жив.

***

Вода приятно холодила обгоревшую кожу. Он не чувствовал правой части тела, но это было не так важно. И почти не чувствовал боли, только странный покой. Гарри думал, что умер, потому что не могло быть все так безразлично, но он жил.

Несколько рук подняли его из реки и уложили на траву. Он не слышал, о чем разговаривали эти люди, он вообще ничего не слышал, но видел. Видел синее небо над головой и зеленую листву, лицо молодой девушки в белом халате, которая что-то его спрашивала. Он не мог разобрать слова по губам, поэтому вновь закрыл глаза. Она приложила пальцы к его шее и проверила пульс. Все-таки живой.

Последнее, что помнил Гарри, как пал рядом с ним его товарищ, как в светлых глазах все еще горел огонек жизни, но он просто упал на колени и повалился на бок. И тогда все смешалось вокруг него, он действовал на инстинктах, пока в его грудь не попало несколько пуль. Его кто-то звал по имени, но он не слышал, просто падал назад на спину в быстрые воды реки. Кто-то схватил его за ворот куртки, но сорвал с шеи крестик, подаренный Луи и жетон с его именем. Что же, если его все-таки найдут, никто не будет знать, откуда он и как его зовут. Возможно, это и к лучшему. Он такой же, как и другой солдат, и ему, похоже, было суждено умереть так глупо и бессмысленно. Небо над ним было светло-голубым, без единого облачка, и почему-то он вспомнил о глазах Луи в их первую встречу. Они были такого же цвета. И потом его накрыло волной и понесло течением куда-то в неизвестном направлении.

Теперь же его вновь куда-то несли. Его тело не слушалось его, он не мог даже пошевелить пальцами, хотя нет, левая сторона все еще чувствовалась, и ему стоило больших усилий схватить за руку шедшую рядом девушку.

Он беззвучно открыл рот и тут же закричал, потому что к нему резко вернулось ощущение реальности. Он слышал, он видел, он чувствовал боль в теле и боль глубоко внутри. Он жил.

– Все хорошо, Гарри, все хорошо, – повторял знакомый женский голос, но он не мог вспомнить, кому он принадлежал. – Аккуратно уложите его в машину. У него обгорело больше половины тела, старайтесь как можно меньше прикасаться к нему, – отдавала четкие указания девушка.

Она вновь проверила его пульс, словно думала, что он вдруг перестанет дышать. Но лучше бы он действительно сейчас умер, потому что он не знал, за какие грехи сейчас так мучился.

– Вчера сказали, что ты умер. Луи не верил, но он так плакал, – продолжал он слушать ее голос и все сильнее сжимать ей руку. – Он ходил смотреть труп, но оказалось, что у того юноши неизвестно откуда оказались твои вещи.

Гарри захрипел, и из его рта полилась вода и кровь, и девушка его немного наклонила, чтобы он не захлебнулся. Луи думал, что он погиб. А он жив. Гарри же не мог умереть. Он обещал.

Стайлс постарался втянуть воздух через нос, но ничего не получилось. Он чувствовал себя беспомощным, ни на что больше не способным, но нужным и важным. Его ждут. И это заставляло его сердце биться дальше.

Он продолжал хрипеть от боли и смотреть наверх. Зеленая листва сменилась темными грозовыми тучами, а потом и темнотой внутри машины. Гарри не знал, как так может быть, чтобы яркое синее небо резко стало почти черным. И снова свежий воздух, такой прохладный, и ледяные капли по обожженному лицу, приносившие облегчение. Он как мог приоткрыл губы и ловил ртом дождь, и ему вновь захотелось жить.

Его несли аккуратно, стараясь не навредить еще больше и не причинить боли. Гарри всего на секунду закрыл глаза, как почувствовал знакомый запах лекарств. Кто же знал, что однажды он придет сюда не на свидание к Луи, а как очередной его пациент.

Его уложили на жесткую кушетку. Теперь он знал, что они отвратительны, а самая лучшая постель в мире – та, в которой он однажды проснулся с Томлинсоном.

Он не мог открыть глаза, сил не было даже дышать, но он продолжал пропускать воздух через легкие. Вдалеке Гарри слышал чужие незнакомые голоса. Они смешались в один сплошной гам, что давил со всех сторон. Он так хотел бы всего этого не слышать. Ему нужен был покой. И если не вечный, то хотя бы на несколько часов.

***

– Лу, – позвал его тихий женский голос, и сухая морщинистая рука легла ему на плечо. – Лу, иди поспи.

Не размыкая глаз у постели самого дорогого для него человека, главный врач отрицательно покачал головой и все же посмотрел на пожилую женщину.

– Все хорошо, спасибо.

– Я посижу с ним. Иди, тебе нужен отдых. Ты весь день на ногах, а потом еще операция.

Но Томлинсон снова отказался. Ему не нужен отдых. Ему нужен живой и здоровый Гарри. И если сейчас он дышит, то Луи сделает все возможное, чтобы поставить его на ноги.

Когда солдата нашли прибитого к берегу и привезли к ним в госпиталь, он едва ли не потерял сознание. Он бросил все дела, к больным, что ждали смены повязок, он приставил других сестер, потому что оперировать Гарри должен был только он и никто другой. И теперь молодой человек отдыхал, а Луи сидел рядом с ним на неудобном табурете, сняв давивший протез. Его голова покоилась на чистых простынях совсем рядом с поднимавшейся грудью. И ему так хотелось к нему прикоснуться, но он боялся, что это всего лишь сон, что Стайлс действительно умер, а это совсем другой солдат. Но нет, все те же родные черты лица, только скрыты под белыми бинтами.

Ожоги были не такими страшными, как у других, только кое-где кожа вздулась волдырями. Если правильно ухаживать, а Луи в себе не сомневался, полученные травмы не смогут изуродовать это красивое лицо. Но даже если от Гарри остался все еще дышавший уголек, он бы его никогда в жизни не бросил.

Луи шмыгнул носом и слизал с уголка губ соленую каплю. Большим пальцем он мягко поглаживал здоровый участок кожи на руке солдата, чтобы не навредить ему еще больше. Он наклонился и поочередно поцеловал каждый палец, все еще сжимая ладонь. Он хотел еще чем-нибудь ему помочь, но сделал все, что было в его силах. Томлинсон должен был вернуться к другим больным, но не мог отойти от постели Гарри и сказал другим звать его, только если без него никто справиться не сможет. Никто не винил в таком поведении Луи, все прекрасно все понимали и жалели его. И никто не хотел оказаться на его месте: сначала потерять всю семью, потом узнать о смерти возлюбленного, но найти его живым и покалеченным до конца жизни, – хотя с замиранием сердца ждали очередных писем от своих же родных.

Томлинсон проснулся от яркого света, лившегося из окна. Он так и уснул, лежа головой на простынях, сжимая руку Гарри и держа верхнюю сторону ладони у своих губ. Он выпрямил затекшую спину и размял шею, потер глаза и закатал брюки, чтобы вновь надеть протез. Ему нужно было сделать уколы и поменять повязки.

Гарри все так же мирно спал. Луи еще раз посмотрел на его лицо, на короткие оплавившиеся ресницы и ушел к шкафу с лекарствами. Вместе с другими сестрами он быстро закончил обход, выпил чашку чая с кусочком хлеба и вновь сел рядом с солдатом. Он вытер с кончика носа щекотавшую каплю и положил голову на край подушки, легонько поглаживая любимого по щеке. Он оставил почти невесомый поцелуй на скуле и снова молча и неподвижно сидел рядом весь день, уходя только на обход.

Так прошло несколько дней. Луи хотел отправить телеграмму в город, чтобы некоторых больных забрали, но не мог отойти от койки Гарри ни на шаг. Он знал, что тот скоро откроет глаза, поэтому не мог пропустить такое.

Это случилось после обеда во время тихого часа. Томлинсон все так же поглаживал большим пальцем руку Стайлса и несильно сжимал ее. Носом он касался его виска, а губами – скулы и что-то тихо шептал ему. Никто не слышал, только видел, как беззвучно шевелились губы врача. Возможно, он просил того прийти в себя, может, он просто молился. Никто не знал и просто проходил мимо.

Луи вновь стер такие надоедливые соленые капельки с щеки и влажной рукой коснулся ладони солдата, как услышал тихое, почти неслышимое кряхтение:

– Эй, не плачь. Я не умер.

Врач тут же дернулся, вытирая слезы с лица и пытаясь не разрыдаться, но удушливые крики так и рвались из груди, поэтому ему пришлось закрыть рот руками.

Гарри едва приоткрыл веки, но Луи видел зеленые радужки и глаза, горевшие желанием жить. Если бы он мог улыбнуться или рассмеяться, обязательно бы это сделал, потому что юноша, сидевший рядом с ним, был слишком смешным.

– Я не плакал. Тебе кажется.

– Не обманывай, – прошептал Гарри, и Луи готов был поклясться, что этот шумный выдох был небольшим смешком. – Ты весь красный и зареванный.

– Молчи, – шикнул на него врач, но тут же улыбнулся. – Тебе нельзя разговаривать.

Стайлс моргнул в качестве согласия и облизал сухие, покрытые коркой губы.

– Воды? – спросил юноша, и солдат снова моргнул, но глаз больше не открывал.

Когда ему на губы легла влажная прохладная тряпка, Гарри почувствовал новый прилив сил и ощущал себя живым, как никогда. Луи все еще суетился вокруг него, но Стайлсу ничего не нужно было. Он просто попросил его больше не волноваться и посидеть так же рядом. Ему понравилось просыпаться в объятиях юноши, пусть во второй раз это вышло совсем не при приятных обстоятельствах.

***

В этот день обещал быть сильный ливень. Небо заволокли черные грозовые тучи, вдали слышались раскаты грома. Луи и сестры закрыли везде окна, хотя это удалось им с трудом: ветер дул с такой силой, что казалось, будто он выбьет все стекла из рам. Свет не включали, зажгли только свечи, чтобы в ближайшие несколько часов не сидеть в полной темноте. Почти все больные спали, а Томлинсон так и сидел у постели Гарри, которому стало заметно лучше, и разговаривал с ним.

– Когда дождь закончится, я схожу отправить телеграмму, чтобы тебя перевели в город.

– А я не могу тут остаться? – спросил солдат, крепче сжимая тонкие пальцы.

– Мы не можем обеспечить должный уход за тяжело ранеными. Тебе там будет лучше.

– Но я здоров как бык, – улыбнулся Гарри и развеселел еще больше, когда Луи нахмурил брови, пытаясь показаться строгим и очень серьезным.

– Прекрати. Тебя отправят туда же, куда и того ирландца Найла. – Гарри удивленно поднял одну бровь, остальная часть лица была скрыта под новыми чистыми бинтами. – Поверь, тебя там быстро поставят на ноги.

Гарри снова улыбнулся и посмотрел ему в глаза, замечая морщинки в уголках глаз. Луи было не больше двадцати пяти лет, но он так постарел за последнее время. На висках даже виднелись седые волосы. Но он все равно был для Стайлса все таким же красивым. А он больше нет. Но шрамы всегда украшали мужчину, так что он старался не переживать насчет этого. Ему хотелось поскорее выздороветь, почувствовать, что его тело работает так же, как раньше, и внести свой маленький вклад в освобождение родины.

– Ты поедешь со мной?

Луи поджал губы и покачал головой.

– Ты же понимаешь, что я должен остаться тут. Я им нужен, – тихо произнес Томлинсон и посмотрел на лежавших солдат. – Но я обязательно приеду навестить тебя. Я тебя не брошу, – тут же добавил он, когда заметил, каким грустным стал взгляд Гарри.

Стекло в окне задребезжало и норовилось вылететь из рамы от сильного порыва ветра и разбиться. Крупные капли барабанили по подоконнику, а совсем рядом сверкнула молния, осветив лицо солдата. Луи крепче сжал руку Стайлса, хотя он никогда в жизни не боялся грозы.

Гарри понимающе кивнул и на секунду закрыл глаза. Усталость вновь одолевала его, и он стал потихоньку засыпать. Главный врач как-то сказал ему, что сон помогает быстрее выздороветь.

Он все еще крепко держал юношу за руку, не желая отпускать его от себя ни на секунду. Дождь за окном приутих, и его приятный шелест усыплял еще сильнее. Луи наклонился и выдохнул, убирая влажные пряди со лба. Гарри нахмурился и открыл глаза.

– Я пойду, пока погода немного улучшилась, – улыбнулся он и мягко поцеловал его. Губы Луи были все такими же нежными и приятными, как и в ту ночь. Но Стайлсу не хотелось его отпускать от себя. Он был эгоистом, но ему очень хотелось уснуть рядом с ним.

– Эй, ты чего, – со смехом выдохнул врач, погладив крепко сжатые пальцы на своем запястье. – Я же вернусь скоро. Одна нога тут, вторая отправляет телеграмму.

Гарри верил ему, но все равно не хотел разжимать руку.

– Пообещай мне, – выдохнул он. Ему казался этот странный ритуал между ними чем-то особенным, потому что после этих слов они обязательно возвращались друг к другу, даже если были на волосок от смерти. Гарри не думал, что что-то могло случиться плохое, но ему было бы легче уснуть, зная, что кто-то со всех ног спешил к нему. – Обещай вернуться.

Луи еще раз улыбнулся и поцеловал его в руку, мягко убирая пальцы. Он удобнее поправил солдату подушку и еще раз коснулся его губ, выдохнув:

– Обещаю. Я вернусь.

Стайлс спокойно закрыл глаза и вновь попытался уснуть. Врач еще раз посмотрел на него, чтобы удостовериться, что все хорошо, и сообщил Мари, что он скоро вернется. Девушка улыбнулась ему и попросила его, чтобы он еще сообщил, что им нужны лекарства. Тяжело раненых с каждым разом становилось все больше и больше, им просто не хватало медикаментов, чтобы оказать помощь или поднять на ноги.

Несмотря на ливень, на улице было тепло: наконец наступил июнь. Луи старался не наступать на лужи, но они были везде на неровной дороге, поэтому уже просто шел, не заботясь, что у него промокнут ноги.

Рокот пролетавших над ними самолетов стал таким привычным, что Томлинсон даже не вздрогнул, когда очередной истребитель пронесся над его головой.

Наконец он добрался до почты и стряхнул с волос дождевые капли, зайдя внутрь.

– Эй, Томлинсон, привет! – крикнул ему старик и помахал рукой. – Опять срочная телеграмма?

– Как видишь, – улыбнулся Луи. Он вдохнул побольше воздуха в легкие, чтобы, как всегда, быстро и на одном дыхании сказать текст сообщения, но тут он услышал взрыв и почувствовал, как пол под ним начал трястись. Где-то совсем недалеко он них упала бомба.

Юноша выбежал на улицу, старик следом. Они оба уставились на клубки черного дыма, вздымавшихся за домами. Ему это не нравилось, очень не нравилось.

– Напиши, что нам нужна машина для перевода раненых солдат и еще лекарства, – через плечо попросил Луи и пожал старику руку. Ему нужно было срочно возвращаться, потому что что-то ему подсказывало, что он мог опоздать.

Он не видел дороги из-за неизвестно откуда взявшейся дымки слез, он молился, чтобы ничего страшного не произошло. И вот он увидел разрушенный жилой дом, полыхавший в огне. Вокруг бегали люди с ведрами воды и пытались потушить пожар. Рядом было много раненых, но он ничем пока не мог им помочь. Ему срочно нужно было в госпиталь. Кто-то окликнул его по имени и попросил о помощи, и Луи обернулся, чтобы сказать, что он сейчас вернется вместе с носилками и другими фельдшерами.

И вот впереди показалось знакомое одноэтажное здание из красного кирпича. Всего каких-то несколько сотен метров отделяло его от заветной двери. Все хорошо, все на месте. От сердца отлегло, и Луи позволил себе вздохнуть и немного снизить скорость. Нога сильно болела, он не должен вообще бегать, но когда это его останавливало. Иногда люди поражали своими возможностями в трудных и опасных ситуациях.

Над ним пролетел еще один самолет, и теперь Луи почувствовал сильный животный страх, как если бы он смотрел сейчас в глаза самой смерти. Он видел ее предостаточно раз, она была его частой гостью, он привык к ней, но не сейчас. Она вдруг показалась ему слишком страшной и незнакомой.

Он молился, молился изо всех сил. Наверное, он еще никогда так не просил Бога защитить его друзей, раненых солдат, Гарри. Он больше не умолял мысленно, а кричал, глядя на небо, чтобы железная птица в небе пролетела мимо.

Но Бог впервые отвернулся от него. Он впервые не услышал его отчаянные мольбы. Либо почувствовал сомнение в его сердце. Луи не знал, почему все так несправедливы к нему. Но очередная бомба упала ровно в центр госпиталя, тут же скрыв его от чужих глаз столбом поднявшейся пыли, земли, воды и черного дыма. Луи так мечтал хоть раз почувствовать свежий воздух, а не густой смог.

Его отбросило ударной водной и ударило о дерево, как и тогда, когда он потерял всю свою семью. Луи попытался приземлиться лицом вниз и тут же закрыл руками голову, потому что его накрыло обломками кирпича и мелкой крошкой оконных стекол.

Когда вокруг стало оглушительно тихо, он поднялся и стряхнул с себя мусор. Весь в пыли и крови, он поднялся и почему-то стал вести себя очень глупо. Он шел к дымившемуся зданию, к руинам из красного камня, как будто возвращался как всегда из почты, чтобы радостно сообщить, что он отправил телеграмму, что завтра или послезавтра приедет к ним грузовик. Но говорить уже было некому.

Вдруг вокруг него вновь ожили звуки и движения. Он услышал женский крик, полный ужаса. Один мужчина даже позвал его по имени. Но он встал, как вкопанный, перед разрушенным госпиталем, боясь моргнуть.

Может, он спит? Ему очень часто снились кошмары, где все умирали, и картинки были такими реалистичными, что он тут же просыпался в холодном поту. Так почему же сейчас этого не происходило? Ведь он всегда открывал глаза на самых страшных моментах. Неужели этот не был так же ужасен?

Луи упал на колени, когда темная пелена перед ним рассеялась. Мари лежала без чувств у шкафчика с лекарствами. Рядом с ней под обломками дерева была беременная женщина, которая, прикрывала руками свой живот. Вокруг были перевернутые койки с теперь уже мертвыми солдатами, рваные простыни в пятнах крови.

Гарри. Он должен найти Гарри. Взгляд перемещался от одного безжизненного лица к другому и остановился в ужасе.