Текст книги "Последняя чашка кофе (СИ)"

Автор книги: Кьяза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Я домой, завтра сразу приеду на вокзал.

– То есть ничего не будем проговаривать? – насторожился Томас.

– Завтра у тебя свободный день, не маленький – разберешься, – грубовато ответила Паули, – не светись, иначе заподозрят. Считай, что ты завтра в увольнительной.

– А Струкс?

– Я скажу ему.

Шеф был на месте. Он пододвинул ей конверт с одной лишь надписью “Паули”.

– Заезжал мистер Джостер, просил передать тебе конверт. Что там?

Паули спокойно открыла и показала старомодную открытку приглашение на чай для нее и Рони. Струкс внимательно ее изучил и вернул, с подозрением глядя на консультанта.

– С чего бы такие расшаркивания?

– Рони решила стать дизайнером-полиграфистом. Мистер Джостер всегда был к ней добр, вот и развлекается. Это репродукция приглашения семидесятых годов в модном тогда стиле прованс.

– Ясно. Что ты хотела?

– Единственный вариант профилактики убийства – внедрение. В результате проведенного анализа предыдущих убийств мы решили, что Томас Пруст – самый идеальный вариант. Его типаж подходит, он знает, чего ждать.

– Роджери, твои методы…

– Ему не обязательно с ней спать. Вы просили предупредить – я делаю. Да, грязно, однако иного выхода не вижу. Сегодня в Джостауне концерт, и я с ужасом жду еще один труп.

– Нас по головке не погладят. Ладно, будет как будто под прикрытием. Только учти, Роджери, в случае провала – это твоя самодеятельность.

– Я не на службе, я внешний консультант.

– Иди.

Тихо поднялась и вышла. Вощеный конвертик в руке напомнил о том, что дочь тоже идет на этот концерт. Запретить? Разрешить? Впрочем, она девочка, ей это не грозило, но поговорить надо.

Рони уже была дома. Паули передала конверт от мистера Джостера. Девушка радостно подпрыгнула:

– С ума сойти, это же репродукция самого Лансета Трибули. С учетом того, что авторские права еще действуют, то эта открытка стоит баснословных денег, – Рони внимательно изучила оборотную сторону и завизжала, – мам, мам, это вообще номерная, это же коллекционная!!!

– Можешь лично отблагодарить мистера Джостера, – усмехнулась Паули, наливая воды.

– А как?

– Рони, это приглашение на чай.

– Да ну, ерунда какая. Мама, я ему позвоню.

– Он ждет нас сегодня.

– У меня уроков много, да и зачем я там? Вы опять свои преступления расследовать будете, кишки всякие и прочие несъедобные вещи.

Паули устроилась на небольшом кухонном диванчике, разглядывая Рони. Если не знать о их родстве, то в них сложно признать мать и дочь. Обе среднего роста, но если у Паули были каштановые волосы, то Рони была русоволосой, при этом зеленые слегка раскосые глаза на белоснежной коже наводили на мысль, что в крови Рони замешано множество рас, кроме спорной крови Дивного народа. Это подтверждали высокие скулы, слегка приплюснутый нос, словно у индейцев.

У Паули же глаза были неяркого серо-голубого цвета, невысокий лоб, и нос с небольшой горбинкой. Кожа была с легким оливковым подтоном и завершал образ небольшая родинка возле губы, придавала женщине очаровательный вид. Да, Паули можно назвать красавицей, тем более ей было всего тридцать один год, однако болезнь уже оставила свои отпечатки. Некогда стройная и гибкая, сейчас Паули сутулилась, передвигалась с осторожностью и быстро уставала. Иногда, в запале расследования она могла совершать и длинные перебежки, сидеть в засаде, ползать часами по лабиринтам трущоб, помоек и прочих мест, где они находили своих жертв. Краткие мгновения просветления, когда коллеги переводил дух в надежде, что пошло улучшение.

Увы, заканчивалось расследование, и Паули вновь словно тухла, держась лишь на упрямстве и желании дожить до ограниченного совершеннолетия дочери, чтобы та не попала в интернат. До шестнадцатилетия Рони надо было продержаться полтора года.

– Ты что-то недоговариваешь, Рони, – Паули вздохнула и направилась к плите, но дочь тут же подскочила:

– Мама, я уже сделала ужин.

– Ты меня пугаешь, – Паули с удовольствием опустилась обратно на диван, чувствуя, что вновь разболелась спину..

– Я в состоянии отварить макароны и заправить их соусом, а также разогреть рыбные крокеты, – призналась дочь, которая несла уже плед и подушки.

– Тогда вернемся к первоначальному вопросу. Что ты пытаешься скрыть от меня?

– Я после школы ходила к мистеру Джостеру.

– Вот с этого и надо было начинать. Он просил что-либо передать?

– Да, что сегодня у меня будет чем заняться, поэтому он не обидится, если ты придешь одна.

Паули приоткрыла глаза. Рони уже разложила незатейливый ужин по тарелкам, налила себе чаю, а маме пододвинула воды.

– Рони, что еще сказал мистер Джостер?

– Про концерт, ему не понравилось что я туда иду, – надулась девушка и умоляюще посмотрела на Паули, – мама, ну ты же обещала.

– Рони, там не все чисто с этой звездой, все на грани, поэтому никуда не лезть, после концерта никаких прогулок.

– Я обещаю.

– Рони, у тебя есть друг? – решилась Паули.

– В смысле? – не сразу поняла дочь, а потом возмутилась, – мам, ты чего? Да ни в коем разе. Они же все прыщавые. Буэ-э-э

– У твоих одноклассников проблемы с деньгами? Косметика вроде не так уж много стоит.

– Ма-ам, мне пока парни не интересны, – твердо сказала дочь.

– Хорошо, однако на всякий случай, уведи знакомых парней с концерта по возможности.

Рони нахмурилась и осторожно спросила:

– Но вслух говорить нельзя? Это твоя работа?

– Да. Я буду вечером поздно.

Она взяла такси, чтобы добраться до Джостера.

Официально Габриэль Джостер был уже на пенсии и читал подрастающему поколению лекции по криминалистике и смежным едицинам. В свое время он сделал стремительную карьеру из простого постового до начальника полиции Вайсвила. Но ему показалось этого мало, он уехал в столицу, где продолжил подъем по карьерной лестнице. Ему уже прочили пост в правительстве, как вдруг по достижении пенсионного возраста он подал в отставку, вернулся в родной город и начал преподавать. Злые языки говорили про темные делишки и нелегальные накопления, и примерно два года его постоянно проверяли из налоговой и имущественной полиции, однако ничего найти не смогли. Так и не женившись, Габриэль Джостер поселился в респектабельном районе Вайсвила в одном из небольших и скромный корттеджей, утопающих в саду. Он возобновил общение с Паули, баловал Рони и вел тихий образ жизни, слишком чопорный, старомодный и безукоризненный. Высокий и импозантный мужчина с неизменной тростью в руках, он и ходил с достоинством, скрывая за медлительностью хромоту.

Вот и сейчас он встретил Паули возле калитки, сам расплатился за такси, не принимая возражений. Затем повернулся и предложил женщине опереться на него:

– Здравствуй, Паули. А что же Рони?

– Габриэль, ты сам прислал ей коллекционную открытку. Она делает список, – пожала плечами женщина, – тем более она заявила, что ей поступили прямые указания от тебя.

– Я просто намекнул, Паули. Тем более юной деве точно сегодня будет чем заняться, я рад, что угодил с подарком.

Он помог женщине снять куртку и провел в небольшую, но уютную гостиную.

– Я рискнул немного покулинарничать, поэтому приготовил тебе напиток из меда и пряностей.

– Что именно? – полюбопытствовала Паули.

– Немного корицы, немного цедры лимона, гвоздики, мускатного ореха, пара горошин розового перца и семечко кардамона. Я не знал, можно ли тебе виноград или клюкву, поэтому не стал рисковать. А в качестве десерта твои любимые пирожные.

– Спасибо.

Она сама разлила напиток по чашкам и устроилась напротив Джостера, застыв в ожидании. Тот усмехнулся и сказал:

– Ты права, я пригласил тебя поговорить по поводу Майклы Фогетен.

– Как ей удалось скрыть свое происхождение?

– У Фогетена одновременно родили любовница и жена. И тут произошло два печальных случая. Через три месяца после рождения Майли, а именно так было написано в свидетельстве нашей певицы, ее мать исчезла. Позже ее видели в компании мужчин, а еще через год говорят нашли свидетельстватого, что она умерла. Саму Майли вытащили с того света, потому что мать не особо-то и заботилась о дочери. В тоже время чету Фогетенов настигает несчастье – родная дочь умирает от синдрома внезапной смерти младенцев. Роза Фогетен обвиняет супруга в том, что это его любовница виновата в смерти маленькой Майклы. В какой-то момент сам Фогетен, видя такое состояние супруги предлагает ей забрать дочь любовницы. Роза соглашается и даже начинает ее кормить. В общем используя свое положение будущий конгрессмен делает так, что по бумагам любовница и ее дочь умирают, а в семье Фогетенов счастье и покой. Его карьера идет вверх.

– Значит, просто повезло

– Возможно, Паули, возможно. В семье Фогетенов Майкла – второй ребенок, у нее есть старшая сестра, которая вполне может быть в курсе.

– И кто ее сестра?

– Ее личный агент и продюсер.

Паули задумчиво отодвинула тарелку с недоеденным пирожным.

– Габриэль, а ты в курсе, как у них складывались отношения?

– У сводных сестер? Их связывают коммерческие отношения. Барбара – типичная бизнес-леди. Я видел их в Чикаго на одном из закрытых деловых приемов. Нейтральные, безэмоциональные. Идеальная иллюстрация девиза “Ничего личного, только бизнес”.

– Что мне ждать, Габриэль?

– Убийство в Джостауне и убийство у нас. После этого ты можешь задерживать Майклу и начинать расследование.

– Почему я?

– Струкс сильно хочет на пенсию, он уже все удочки почистил. Он не станет ничего делать. Остальные связаны уставом, а ты имеешь права возбуждать дела и даже задерживать на сутки, при этом ты независимый консультант и можешь отказаться подчиняться Струкс.

– Тогда из Вашингтона приедет комиссар по потомках Дивного народа, который и будет решать, а правомерны ли мои действия, и если нет, то меня отстранят, – Паули недовольно поморщилась.

Габриэль усмехнулся и прихрамывая подошел к небольшому винному шкафчику. Он достал красное вино:

– Паули, сходи на кухню. В холодильнике нарезка. Тебе же можно вино?

– Бокал сухого красного раз в неделю обязательно. Габриэль, что ты задумал?

– Дорогая, сходи и принеси, мне сегодня тяжело ходить.

Паули послушно отправилась на кухню, нашла в холодильнике три тарелки с нарезанным ассорти из сыров, мяса и рыбы. Нагло похозяйничав, она также взяла у Джостера найденную икру, быстро сделав икорные тарталетки.

А в гостиной Джостер уже перенес бокалы и бутылку с вином на небольшой столик у широкого дивана. Опустил темные шторы, полностью отсекая возможность заглянуть в дом с улицы. Он подготовил пару подушек для уставшей Паули и сидел, чистил ее любимые апельсины. При виде подноса он снова усмехнулся:

– Я планировал передать тебе домой гостинец, но ты уже наполовину его нашла. Спасибо, Паули.

– Мы остановились на том, что ты хочешь, чтобы я начала официальное расследование и связала череду убийств с этой самой певицей.

– Совершенно верно.

– Габриэль, ты же понимаешь, что меня относят к потомкам Дивного народа, поэтому любой мой промах раздуют до масштабов катастрофы. С таким папой могут и уволить, а мне это не надо. У меня Рони и страховка.

– Ты боишься встречи с комиссаром по потомках Дивных?

– Опасаюсь. Габриэль, давай по-честному. Если у меня буду прямые улики против Майклы, то я все равно инициирую дело. Но на основании домыслов или по чье-то указке я не собираюсь срывать тур Майклы.

– Паули, я ценю твою дипломатичность. Ты собираешься подавать на начальника отдела после увольнения Струкса?

– Габриэль, твои мысли сегодня скачут непредсказуемо. Ты можешь сказать прямо, чего хочешь?

– Я пытаюсь защитить тебя и Рони. Да, страховку по лечению ведет управление, но согласись, что место начальника отдела позволит расширить возможности. Курорты продлят жизнь.

– Курорты продлят агонию.

Оба замолчали. Затем Джостер спросил:

– Четвертая стадия?

– Да.

– Черт.

Он поднялся и направился к окну:

– Паули, мне жаль. Но тогда тем более подавай. Тогда пенсия Рони до полного совершеннолетия будет выше. Да и стартовать во взрослую жизнь ей будет легче.

– Габриэль, мне надо продержаться полтора года и шансы есть. Мне важно, чтобы она не попала в приют. Хочешь помочь? Поcодействуй, чтобы нам разрешили служебную квартиру перевести в личное имущество.

– Эту развалюху?

– А другой у нас нет.

– Я предлагал тебе деньги, чтобы купить.

– Ты же понимаешь, что тогда бы меня начали проверять и вышли бы на тебя.

Джостер промолчал, пытаясь собраться с мыслями, затем глухо промолвил:

– Я помогу тебе с квартирой, только оформляй ее на Рони, так будет более разумно. Еще вина?

– Пол бокала.

Он устроился рядом с женщиной, наполнил бокалы. Он смаковала вино, наблюдая за ним из-под ресниц, затем тихо спросила:

– Габриэль, что мы ждем?

– Звонка из Джостауна. У них нет специалиста по Дивным, однако мой человек сообщит, она ушла отдыхать одна или нашла мальчика.

– Ты можешь по своим каналам раздобыть медицинскую карту Майклы?

– Чтобы подтвердить диагноз? Расскажешь?

– Рассказывать особо нечего, она маскирует запах мышьяка заказом чесночным блюд.

Но Конст не найдет ее в базе по больным раком. Она лечится в центре Герерштарай, как и я.

– Я попробую. Судя по часам, шоу в Джостауне закончилось. Ждем звонка?

– Я могу лечь? Наверно погода меняется, спина ноет.

– Конечно, Паули. Принести одеяло?

– Нет, просто приглуши свет. Спасибо за вечер.

– Ну что ты, это я должен благодарить, что снизошла до меня и приехала. Я посижу с тобой?

В обед следующего дня Паули добралась до вокзала вся мокрая. Неожиданно начался ливень, что даже зонт не спасал.

Вечером звонка так и не последовало, и Джостер на такси довез ее до дома и проводил до двери. Рони уже спала, на столе лежала точная копия подаренной открытки. Паули убрала в холодильник корзинку с деликатесами, которую подарил Джостер, оставила записку дочери, что она переходит на боевое дежурство, поэтому ребенок сам занимается обеспечением питания и режима. И умудрилась утром проспать. Рони, согласно оставленной записке, дисциплинированно разобрала подарок, съела все фисташки оттуда и сбежала в школу, не разбудив мать.

Так что Паули приехала голодная и промокшая. Конст недовольно заворчал и достал запасную куртку:

– Пау, это невозможно.

– Конст, не квохчи, – отмахнулась она, выхватывая из рук Томаса пончик, – вас ничего не напрягает?

– А что, должно? – уточнила Родвига, которая ковырялась в планшете.

– То есть убийства в Джостауне не было?

– Не было, либо труп не нашли.

В этот момент у Паули звякнул телефон, пришло лаконичное смс от Джостера “В Джостауне она была одна”. Паули хмыкнула и быстро доела пончик:

– Пойдемте к группе сопровождения. Томас, исчезни.

– Не могу.

Паули изумленно посмотрела на оперативника. Как же она сразу не заметила, что тот слегка смущен.

– Почему?

– Утром мистер Струкс приказал быть на вокзале.

– Даже так? Конст, ключи дай.

– Пау, ты давно не водила, – осторожно заметил судмедэксперт.

– Да черт с вами, – выругалась она и выскочила на улицу.

Такчи поймалось быстро.

– Куда едем?

– За угол.

Таксист недоуменно обернулся, но женщина тут же показала удостоверение и поторопила:

– Быстрее. Я оплачу.

Он не стал спорить, провез сто метров, завернул и остановился.

– Ждем.

Таксист покосился на работающий счетчик, а Паули достала мелочевку из кармана. На час точно хватит. В этот же момент зазвонил телефон.

– Паули, какого черта?! – начал издалека шеф.

– Мистер Струкс, вы дали мне полномочия и теперь я вопрошаю – какого черта? Я больше не несу ответственности за операцию, разгребайте сами.

– Не имеешь права!

– Имею, я независимый консультант. И вообще, у меня больничный.

Она сбросила вызов и покосилась на таксиста, который уже побаивался сумасшедшую, прыгнувшую в машину.

– Ты не знаешь, где можно купить больничный? – спросила она в желании пошутить.

– Простите? – не понял он.

– Только это, надо на Дивную.

– Я ни в чем не виноват. И штрафы сегодня же оплачу, – нервы простого водителя не выдержали.

Паули отмахнулась и проводила взглядом на поезд, проехавший за забором. Тут была небольшая калитка для служебного пользования. К сожалению, она не видела, что происходило на перроне, но сейчас она ждала. И не зря. Примерно через сорок минут в калитке показался молодой человек худощавого телосложения. Он кутался в длинную парку, накинув на лицо капюшон, так что распознать его внешность было невозможно. Он осмотрелся и махнул рукой в сторону проезжавшего такси. То затормозило, подобрало пассажира и они направились в сторону центра.

– За ними, – коротко скомандовала Паули.

– У меня дети и мама больная.

– Я Дивная и работаю в полиции. Могу ведь и воспользоваться своими способностями и мне ничего не будет, – мило улыбнулась Паули, – но лучше давай по-хорошему. Без принуждения.

Ставка на боязнь потомков Дивного народа сработала. Таксист рванул следом за удаляющимся коллегой. Паули довольно откинулась, лишь отмечала про себя улицы, которые проезжали. Судя по маршруту, она не ошиблась. Посыльный направлялся в госпиталь Герерштарай.

Она попросила остановиться немного дальше. Отдала необходимую сумму водителю и вышла. Такси рвануло с места, нарушая все правила и стремясь быстрее уехать от нее. Паули пожала плечами, перешла улицу и направилась в сторону автобусной остановки. Она знала мотив, осталось только найти доказательства и правильно все преподнести.

В управлении было чрезвычайно тихо. Паули прошла на свое место и достала книгу по основам девиантного поведения потомков Дивного народа. Погрузившись в поиски нужной информации, она не сразу заметила, как перед столом возник злой мистер Струкс.

– Что ты позволяешь себе, Роджери!

– Вы вмешались в расследование, отправив на встречу Томаса. Я подчиняюсь вашему решению самому обеспечить профилактику преступления и отошла в сторону.

– Ты обязана там быть!

– Не обязана! – взвилась Паули, – я консультант, я только консультирую. Даю оценку событиям с участием потомков Дивного народа, разрабатываю рекомендации, а уже офицеры отдела их внедряют. Или не внедряют, если они так решили. Я вам предоставила вариант решения проблемы, вы его отменили в последний момент. Полностью доверяю вашему опыту и подчиняюсь. Только учтите, мистер Струкс, если завтра будет труп, то на основании своей должностной инструкции, я закрою выезд из города для Майклы Фогетен.

– И кто будет выплачивать издержки? Управление?

– Когда мы докажем, что она причастна, то никто.

– Довольно, Паули, из управление не шагу. Я устал от твоих выходок.

Паули пожала плечами. Струкс вечно так обещал, пока не доходило время до расследования. Вот и сейчас, когда она вновь закуталась в плед и уткнулась в книжку, он немного покачался с носка на пятку и отошел, затем вновь вернулся, словно не решался, за тем стукнул по столу костяшками пальцев, чтобы привлечь ее внимание.

– Да, мистер Струкс?

– Почему ты уверена, что убийство будет? Вон в Джостауне вс еобошлось.

Паули хотела ответить, как вошел дежурный с трубкой.

– Мистер Струкс, на связи начальник полиции Джостауна мистер Свайзчек

Паули нахмурилась.

Струкс взял трубку и ответил:

– Джош, привет. Подожди немного, я в кабинет зайду.

Он кивнул Паули и та поспешила за ним. Уже внутри Струкс тщательно закрыл дверь и опустил жалюзи на стеклянной перегородке:

– Слушаю.

Дальше в течении минуты вещал Свайзчек Джош. Когда Струкс опустил руку с телефоном, Паули прищурила глаза.

– Догадываешься о новостях?

– Я скажу свои соображения, если вы ответите мне на вопросы, – парировала Паули.

– Говори.

– Вы давали распоряжения Томасу заигрывать с певицей? Вы хотели спровоцировать ее на сегодняшний вечер?

– Да.

– В Джостауне не нашли никого, кто подошел бы под жертву неуемного сексуального голода Майклы?

– За ночь только два убийства, одно в результате бытового конфликта, второе – труп утопленника, пролежал в воде четыре дня минимум.

– Пропавшие без вести?

– Ни одного. Собаки же не в счет?

– Значит у нее закончился запас лекарств.

Струкс покосился на нее. А Паули заходила по кабинету, словно пыталась решить – говорить или продолжать обижаться. Плед, который она так и продолжала кутаться, развевался плащом.

– Паули, не томи.

– Сегодня днем молодой человек из команды певички заезжал в Герерштарай.

Струкс помрачнел, а Паули, наконец, приземлилась на стул и нахохлилась словно сердитый воробей.

– Паули, ты сама знаешь, что преступления, совершаемые Дивными, чаще всего не предполагают кровавых жертв, да и убийцы они слишком изобретательные, чаще заказчики. Но те же легенды сообщают, что Дивные могут отсрочить смерть именно безудержными сексуальными связями.

– Вы основываетесь на грубой смеси мифов, сплетен и просто особенностей психики определенной группы людей. Так называемые потомки Дивного народа – это всего лишь люди, которые в силу своего социального происхождения, давления со стороны общества, а также в силу развитой эмпатийности просто иначе мыслят. Неблагоприятные условия жизни толкают их на нарушение закона. Вспомните, мистер Струкс, мне чаще приходится иметь дело с преступлениями на уровне обмана, бывают манипуляции и мошенничества. Убийства редки. И опять же эмпатийность бывает не только у так называемых Дивных, так под метку потомков Дивного народа можно любого психолога загнать. И та же сексуальность – они берут от жизни все, но поиски любви и понимания маскируют под беспорядочные половые связи. Просто потому эмпаты умеют удовлетворить партнера, но тот сбегает от них как от чумы, потому что испытывает страх перед меткой.

Паули сбросила плед и заметалась по кабинету.

– И вот заколдованный круг – они открывают душу, делают все, а в ответ получают лишь обвинения в колдовстве. Все отношение к ним строится на уровне стереотипов, даже судебная и правоохранительная система опирается не на законы, а на суеверия. Ну не нашел никто отличительные свойства Дивных, кроме имени. Но имя – субъективно. Оно дается людьми огульно, словно клеймо, без суда и следствия над новорожденным, который просто родился у такой же меченой. Пока мы не сумеем разорвать этот замкнутый круг, так и будут плодиться разные суеверия и слухи.

– Паули, ты сама себе противоречишь.

– Я стараюсь решать и искать мотивы на основе доказательств, а не суеверий и слухов. Хоть немного повернуть ситуацию вспять. Все, кого я посадила, осуждены на основании улик и закона, а не под влиянием мифов и легенд. Другое дело, что очень часто и сами так называемые Дивные используют суеверия в корыстных целях.

– Ты знаешь, кто убийца, – Струкс скрестил руки на груди.

– Я знаю, что Майкла к ним причастна.

– Твою мать, Паули, ну почему именно здесь и сейчас? До пенсии осталось всего ничего.

– Подайте в отставку заранее, – вкрадчиво начала Паули, боясь поверить в свое счастье, – подумайте, сыграет ли этот недоплаченный доллар в месяц сильной роли? Скандал будет.

– И под кем останется отдел? Ты понимаешь, что если не будет замены, я не смогу уйти.

– Я подам заявление. Но это надо сделать сейчас. Подумайте, шеф, – решилась она на лесть, – доказать причастность будет сложно, будет скандал и при расследовании, и потом. а если уйдете сейчас, то завтра уже будете ловить рыбку на речке, с незапятнанной репутацией и чистой совестью.

Струкс махнул в сторону двери и Паули послушно ушла.

Она добежала до места и набрала Конста:

– Скажи мне, Томас произвел впечатление на певичку?

– Пау, я не могу говорить, смотри сообщения.

Она послушно сбросила звонок и быстро написала заявление на начальника отдела. Дело даже не статусе, у нее был шанс еще все исправить, если только Струкс купится. Она метнулась вниз, к комиссару управления, зафиксировала заявление, затем вернулась. В тот же момент запищал телефон. Внутри был архив фото, которые сделал Конст. Ему удалось снять того самого молодого человека, который уезжал в Герерштарай. Вернее, это Паули думала, что следит за худым мужчиной. Это оказалась андрогинного сложения молодая девица, с мальчишеской стрижкой. “Сестра Майклы, Агнесса Фогетен”, – гласила подпись. Потом ее же зафиксировала камера в момент возвращения с пакетом в руках. Она привезла лекарства. Паули так же заинтересовала сама певица. Вот кого природа не обделила. Пышногрудая, с тонкой талией, смазливое личико и длинные волосы. Пухлые губки умело подчеркнуты яркой, но не вызывающей помадой. Аккуратный макияж, горделивый взгляд. Сама богиня снизошла. Паули недовольно отметила, что певица смотрит сквозь Томаса. В общем ничего интересного.

Она закопалась в фото и книгах, когда перед столом возник Конст.

– Ты как?

– Нормально, – настороженно ответила она.

– В общем, тогда расскажи, что ты узнала. Агнесса вернулась с пакетом из Герерштарай. А это значит, что я не найду Майклу в общих списках онкобольных. Следствие на основе мифов – не твоя стезя.

– Она сторонится Томаса, а значит будет еще одно убийство, – невпопад ответила Паули.

Конст сел и сцепил руки в замок, было видно что он зол. Паули понимала, что друга рассердила ее вспышка гнева и попыталась пояснить:

– Если бы она увидела рядом с собой Дивную, она бы затаилась, как сделала это в Джостауне.

– Кто там был Дивный?

– Нанятый водитель. Конст, я должна предупредить – я подала заявление на начальника отдела.

– Струкс решил ускорить свой выход? Почему ты ему не сказала, что можем избежать убийство такимвот простым способом.

– Потому что она отыграется в других городах. Именно поэтому я хотела, чтобы ее заинтересовал Томас. Именно поэтому я сбежала, устроив скандал. Я надеялась, что Струкс меня отстранит.

Конст собирался ответить, когда к ним заглянула секретарь, сообщившая, что весь отдел ждут через час у комиссара.

События были предсказуемы. Струкс сообщил о досрочном выходе на пенсию, в отделе кадров нашли переработки, которые и погасили недостающие дни до рапорт. Комиссар Драйзер указал на Паули, как временного начальника отдела до утверждения.

Вечером Паули принимала дела. Когда ближе к полуночи она добралась до дома, ей позвонил мистер Джостер:

– Тебя можно поздравить в повышением?

– Да, Габриэль.

– Паули, ведь ты это сделала не ради статуса и денег, я прав?

– Прав, – согласилась женщина.

Она лежала на кровати поверх покрывала, сил ни на что не было, только спать. Тем более завтра с утра придется вновь со Струксом документы разгребать.

– Паули, тебя утвердили?

– Пока нет.

– Устала?

– Да, Габриэль, очень спать хочется.

– Рони как?

– Спит. Она завтра идет на концерт.

– Неволнуйся, за ней присмотрят.

– Габриэль, зачем?

– Тебе надо отдохнуть. Спокойной ночи, Паули.

– Последний вопрос, Габриэль, – Паули повернулась на бок и закуталась в плед.

Душ, еда – все потом. Нестерпимо хотелось горячего кофе, но нельзя.

– Я пока не нашел доказательств. Паули, это было более тридцати лет назад, дела не заводили. Все в архиве.

– Габриэль, а это могло произойти в другом городе, а потом…

– Паули, тебе надо отдохнуть. Мы с тобой встретимся и поговорим, когда я смогу уже что-то сказать. Спокойной ночи.

Утро началось со звонка. Паули подняла гудящую голову. На кухне бренчала посудой Рони и что-то напевала себе под нос. Паули протянула руку и ответила:

– Да?

– В Джостауне обнаружен труп мужчины по частям. Голову не нашли. Я еду туда, – коротко отчитался Конст.

– Известно кто? – сон словно рукой сняло, Паули поспешила на кухню.

– Приезжий, в гостинице только один из постояльцев не пришел.

– Конст, разведай все. Где остальные?

– Родвига ищет связи убитого с другими жертвами, Томас развлекает певицу.

Паули сбросила вызов, дошла до кухни и строго посмотрела на дочь.

_ Что? – насторожилась та.

– Новости. Первое – меня повысили, а это значит, что я буду позже приходить и рано уходить. Радует, что это временно. Второе – напоминаю, что после концерта домой. И вообще, полевые дежурства переходят в перманентное состояние.

– Ма, у тебя через неделю врач, – напомнила дочь, возвращаясь к завтраку.

– Я помню, если что – перенесем. Еще вопросы?

Она взяла с тарелки дочери оставшийся бутерброд, выкинула оттуда сыр и налила горячего молока.

– Почему временно? – тихо спросила Рони, – потому что мы Дивные?

– Потому что никто не утвердит на должность начальника отдела человека с четвертой стадией онко. Но шанс есть, и если утвердят, то мы с тобой съездим к морю.

Рони грустно кивнула, а Паули обняла ее за плечи:

– Рони, а было бы лучше, если бы ты не знала, что я больна?

– Я все время себя ругаю за то, что мне становится страшно из-за приюта, что я думаю о себе, что будет со мной, а не о том, что ты умираешь, мамочка, – тихо пожаловалась Рони.

– Это правильно, я думаю о том же. Приюта не бойся, мистер Джостер оформит до твоего шестнадцатилетия опеку. Запомни, он ничего тебе не сделает плохого.

– Ты думаешь обо мне, а я – эгоистка.

– Ты здравомыслящая девушка. Поверь, мне становится легче, когда я точно знаю, что у тебя все будет хорошо. А значит, заботясь о твоем будущем, я тоже эгоистично думаю о том, чтобы мне было легче. Выш нос, Рони.

Дочь фыркнула, затем, не выдержав, рассмеялась:

– Значит, это семейное?

– Ага, – Паули тоже рассмеялась, – семейка эгоистов.

– Мам, у тебя новое расследование? Тяжелое?

– Да, милая, тяжелое и требующее все мое внимание.

– Видно, как всегда ты ожила, – Рони вытерла рукавом слезы и засуетилась, собирая обед с собой в школу и отдельно бутерброды маме, – ты мне только позвони, когда все закончится, ты ведь опять к Вильяму в бар пойдешь?

– Обязательно. Вот деньги, купи домой еды.

Они обе подхватили свои ланчбоксы и поспешили на улицу.

В управлении никого не было из отдела. Она набрала Конста, но тот был вне зоны действия, на почте была фото новой жертвы. Ничего общего с предыдущими жертвами, и с чего они взяли что это тоже тайный любовник певички? В голову закралась шальная мысль, что их внимание отвлекают от главного. Но уйти в мысли ей не дал Струкс. Ей удалось вырваться лишь ближе к концерту.

Она сбежала вниз, проклиная занудство и педантизм бывшего шефа. Внизу ее поджидал Конст:

– Пау, он ел чеснок.

– Плохо, – нахмурилась консультант.

– Томас сообщил, что Майкла собирается выезжать в сторону концертного зала. Нам надо поспешить.

Они успели прибыть и присутствовать при досмотре гримерки. Все было чисто, Паули искала лекарства, но так и не нашла. Перед самим появлением звезды она ушла в вип-сектор, чтобы следить за выступлением незаметно. Консту и Томасу были даны указания стать тенью певицы за кулисами. Родвига тоже пробралась к ней.

– Можно поздравить с первым рабочим днем, шеф? – она протянула ей чашку с кипятком.

– Можно, но на этом и закончим. Родвига, что по расчлененке удалось накопать?

– Пол Стюарт, приезжий из столицы, фанат певички. Снял номер только на концерт, в вещах найден обратный билет до дома. В других городах его не было. Самое интересное, его никто не помнит– ни озрана, ни остальные зрители из фан-зоны и авторграф-сессии. Паули, знаешь, что меня насторожило?