Текст книги "«Зеркала» (СИ)"

Автор книги: KurosakyK

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

«Зеркала»

https://ficbook.net/readfic/3971640

Автор:

KurosakyK (https://ficbook.net/authors/7591)

Беты (редакторы):

NiceTigerMonster (https://ficbook.net/authors/9164), Ragven (https://ficbook.net/authors/994087)

Фэндом:

Fairy Tail

Основные персонажи:

Нацу Драгнил (Саламандр, E.N.D.), Люси Хартфилия, Джеллал Фернандес (Зигрейн)

Пейринг или персонажи:

Нацу/Люси

Рейтинг:

G

Жанры:

Гет, Романтика, Ангст, Фэнтези, AU, Мифические существа

Предупреждения:

OOC

Размер:

Миди, 35 страниц

Кол-во частей:

1

Статус:

закончен

Описание:

Бывают преграды, которые нельзя переступить из-за гордости или страха.

Бывают преграды высокие и низкие. Бывают преграды настоящие и те, что живут у нас в голове.

А бывают преграды, которые, как бы ни хотелось, разрушить мы не в силах.

Это была именно такая преграда.

Посвящение:

Данная работа целиком и полностью посвящена **LeonS**. Прекрасному артеру, человеку, а самое главное, другу.

Публикация на других ресурсах:

Только с разрешения Лео!

Примечания автора:

Я наслаждалась процессом, когда писала ~

Часть 1

https://vk.com/audios115755283?q=raise%20me%20up%20celtic

13 сентября. 1802 г.

Скрип колес практически не был слышен за громким стуком дождевых капель о стекло кареты. Приятно пахло мокрой почвой, свежей листвой и дождем. Привычная для этих мест непогода не причиняла никаких неудобств, и местные жители, привыкшие к прохладному туману и дождю ровно в полдень, только улыбались серому небу и редким прорезающимся лучам солнца.

Экипаж двигался по давно проложенному тракту из Лондона прямиком через Бристоль и Плимут в южное графство Корнуолл. Изредка колеса попадали в небольшие ухабы, и доносилось ржание тройки прекрасных вороных жеребцов, выделенных лордом Хартфилием специально для этого путешествия, и Люси улыбалась, смотря на густую растительность Корнуоллского леса, глубоко вдыхая его свежий аромат.

Леди Хартфилия была взбудоражена этим путешествием. За свои восемнадцать лет жизни она ни разу не уезжала так далеко от дома и была рада, что отец поддался ее уговорам и позволил навестить дорогую бабушку в раскинувшемся средь зелени и волшебства легенд Корнуолла поместье Луценс Кор.

Люси всегда, сколько себя помнила, была влюблена в таинственное волшебство этого места. Тихими вечерами, коротая время у потрескивающего камина и вдыхая аромат шиповника и розмарина, Люси сидела в ногах матери и плыла на волнах ее успокаивающего голоса, рассказывающего легенды о короле Артуре, о серебристых реках и искрящихся озерах; о густой зелени и нетронутой природе; о маленькой сказке, созданной еще их прадедами. И каждый раз Люси представляла у себя в голове размытую картину. В ее фантазиях были важны не краски, а ощущения и эмоции; аура древней магии и волшебства, в которую юное сердце желало окунуться.

Наверное, именно поэтому мир людей не так был ей близок, и Люси могла часами сидеть напротив огромного зеркала в позолоченной резной раме у себя в покоях, восхищенно впитывая в себя образы статных существ, извергающих пламя.

– Миледи, – проговорил Макао сквозь решетчатое окошко, – мы подъезжаем!

Люси вынырнула из своих мыслей, коротко улыбнувшись кучеру. Долгое путешествие изрядно вымотало ее. Они выехали из столицы двумя днями ранее, останавливаясь лишь несколько раз для приема пищи и отдыха. За это время Люси не единожды успела подивиться красоте и богатству родного королевства. Хвойные леса, многовековые дубы, уходящие кронами далеко в небо, и цветы, такие дивные и поражающие воображение, что Люси на мгновение подумала навсегда остаться наедине с природой. Были здесь кристально-чистые ручьи и обитатели леса, которых девушка увидела впервые. Все это поражало воображение столичной леди.

– Миледи, какие здесь красивые места! – воскликнула компаньонка Люси. Лицо Леви сияло неподдельным восторгом, и сейчас она как никогда выглядела юной.

Мисс МакГарден была верной подругой Люси с самого детства. Они вместе росли, вместе пережили самые тяжелые моменты в жизнях друг друга, и для Люси не было никого ближе Леви.

Это была девушка неполных восемнадцати лет. Миниатюрная, с маленькими ручками, облаченными в темные перчатки, и искрящимися добротой глазами. Ее округлое лицо было обрамлено светло-голубыми вьющимися прядями, которые выбивались из коричневого капора, а хрупкая на вид фигура казалась невесомой в темном муслиновом шемизе. Леви сжимала в руках расшитую бисером сумочку, в которой, как знала Люси, вместе с льняным платком и несколькими монетами лежали подаренные отцом серебряные часы с фотографией ее семьи.

Это был крепкий канат, связывающий ее с родными, в какую бы точку света не занесла ее жизнь.

– Я согласна с тобой. Эти места волшебны, – улыбнулась Люси, посмотрев в проносившийся за окном кареты пейзаж.

– Давно вы видели бабушку?

Люси кивнула, почувствовав знакомую тяжесть в груди.

– На похоронах мамы.

Леви понимающе посмотрела в ее сторону и спустя мгновение накрыла ее руку своей. По венам Люси разлилось спокойствие, знакомое, появляющееся всегда в обществе ее подруги.

– Я уверена, что здесь вы будете близки с вашей матушкой как нигде, – ободряюще улыбнулась девушка. – Ведь здесь она родилась и росла. Наверняка эти места пропитаны ее духом. Я верю, что Корнуолл подарит вам покой.

– Благодарю, Леви, но я желала приехать сюда не ради воспоминаний о маме, а ради тишины и уединения, которые шумный Лондон просто не в состоянии мне обеспечить.

Девушка убрала руку, и на ее румяном лице растянулась широкая улыбка.

– Все леди, как леди. Мечтают о балах, богатых платьях и редких украшениях, а также очередях из женихов, а вы, сколько я себя помню, желали только покой библиотеки, хорошую книгу да общество драконов по ту сторону зеркал.

– Хорошая книга, порой, является лучшим развлечением, чем все балы мира. А драконы… Драконы – прямое доказательство существования магии. Разве это не пленяет, Леви?

– Не знаю, миледи. Я стараюсь не разговаривать с этими существами, – задумчиво проговорила девушка. – Они мне кажутся пугающими.

Люси снисходительно улыбнулась.

– Ох, Леви, Леви. Драконы нисколько не отличаются по быту и общению от людей. Все твои страхи живут лишь в твоей голове, и, поверь мне, они не имеют ничего общего с реальностью. Еще наши прадеды жили с ними в согласии. Почему же ты, их внучка, так страшишься их, словно средневековые люди рыжеволосых женщин?

– Миледи, поймите меня правильно, – спокойно проговорила Леви, – я не боюсь их. Они мне кажутся пугающими, но нет, я их не боюсь. Да и чего бояться? Они ведь всего лишь отражения в зеркалах, которые никоим образом не смогут попасть в наш мир. Не страх мной движет, а некое нежелание принимать существ, извергающих пламя. С раннего детства, когда вы завороженно общались с четой пожилых драконов в зеркале в бордовом зале вашего поместья, я не понимала вашего восхищения, так же, как и вы не понимаете моих страхов. Это всего лишь противостояние взглядов, миледи. Которое имеет место быть.

– Туше, – с улыбкой сдалась Люси. – Согласна. Не в моих правах говорить тебе, какой точки зрения придерживаться. Все-таки мы живем в прогрессивном обществе.

На этом их спор получил логичное завершение, и салон кареты погрузился в уютную тишину.

На самом деле, предмет их спора был актуален не только в этом темном экипаже, движущемся в сторону Корнуолла. Он уходил историей далеко в прошлое, в те времена, когда в тринадцатом веке придумали покрывать стекла тонким слоем олова и свету предстали первые в истории зеркала. Это было поистине великим открытием, вызвавшим переполох, но каково же было удивление людей (по сохранившимся источникам), когда в зеркальной поверхности, помимо изображения Джона Пекама*, появилось отражение совершенно незнакомого ему существа. По внешнему виду оно было похоже на человека. Высокий, статный, с двумя руками и двумя ногами, а также длинными серебряными волосами. Но это был не человек. Позади его статной фигуры были видны большие мясистые крылья и длинный чешуйчатый хвост, а из серебристых волос выглядывали заостренные черные рога. Зеркало тут же было разбито, а местный священник долго изгонял из осколков дьявола.

Конечно же, любопытство пересилило страх, и в скором времени на свет появилось еще одно зеркало, в котором вновь отразилось таинственное существо с диковинными серебристыми волосами. Существо с дружелюбной улыбкой представилось и назвало себя драконом.

С тех самых пор, с появлением в быте людей зеркал, существование параллельного мира, населенного магическими существами, стало привычным и обыденным делом. Увидеть в отражении зеркала другую комнату, с другой обстановкой и сидящих с переплетенными хвостами в креслах Полюшкой, которая читала книгу, а в соседнем старика Макарова, дремлющего и что-то бурчащего во сне, – было привычным делом для Люси. С раннего детства она была покорена этим другим миром, населяющими его существами и сказочной обстановкой. Казалось, что по ту сторону зеркал существовал мир из волшебных рассказов, в которые, порой, так хотелось окунуться. И этот мир манил, как ничто другое. Ни балы, ни шелковые платья, ни искренние комплименты джентльменов… Ничто не могло заставить сердце юной девушки биться так же сильно, как мир, живущий в отражении зеркала.

Наконец, под колесами послышался хруст гравия, а лесной пейзаж за окном сменило бескрайнее поле, покрытое сочной зеленой травой. По полю стелился негустой туман, который бархатным одеялом окутывал очертания поместья Луценс Кор. Дождь превратился в мелкую морось.

Люси восторженно затаила дыхание. Она видела его лишь на картинах, висевших в покоях матушки, но ни одна масляная живопись не могла передать его истинного великолепия. Трехэтажный особняк возвышался изящным изваянием средь зелени окружающего его парка. Весь периметр был огорожен чугунным кованым забором, и их карета вот-вот должна была приблизиться к изящным воротам, которые открылись сразу же, как только Макао сообщил о цели их визита.

Перед главным входом росли великолепные деревья клена, напоминавшие стражников, а вокруг них, притягивая яркой окраской, расположились крупные цветы пионов. Экипаж обогнул небольшой пруд, в котором размеренно плавали утки и цветки кувшинок. В воздухе приятно повеяло ароматом свежей выпечки, и Люси невольно подумала, что завтракала сегодня лишь ранним утром, тем временем, как полдень уже давно прошел.

Люси могла слышать восторженные комментарии сына кучера Ромео и тихие ответы его отца. Казалось, никто не остался равнодушен к великолепию поместья.

Экипаж остановился напротив парадного входа. Прежде чем выйти, Люси поправила рукава спенсера и разгладила края дорожного муслинового платья. Леви ободряюще кивнула, и девушка глубоко вдохнула, прежде чем дверца открылась и Макао, галантно подав руку, помог ей спуститься на ровную дорожку.

Люси успела отметить, что поместье, вопреки ожидаемой тишины, было погружено в какофонию звуков. Не в громкую и давящую, присущую лондонским улицам, а мягкую и умиротворяющую. Уханье сов и шелест листвы, журчание пруда и редкое кряканье уток, легкие порывы ветра и тихая музыка, доносящаяся откуда-то из глубин дома. В это мгновение она ощутила, что приехала домой.

– Люси! Дорогая! – раздался громкий возглас из открывшихся парадных дверей. В следующий момент ее овеяло ароматом шиповника и розмарина, и крепкие объятья практически вышибли дух.

– Бабушка!

Женщина отпрянула назад, не переставая крепко сжимать руки внучки в своих ладонях. Ее искрящийся цепкий взгляд оглядел ее с ног до головы.

Леди Сердаболия представляла собой высокую статную женщину пятидесяти лет с туго собранными на затылке светлыми волосами, в которых уже виднелись серебряные пряди подступающей старости. Вопреки господствующей моде, бабушка придерживалась устаревшего стиля, который пожилая женщина гордо называла классикой. Темно-синее приталенное платье из тяжелой ткани прекрасно оттеняло бледную кожу и придавало образу женщины благородства. На ее фоне в муслиновом шемизе Люси казалась сама себе простушкой, хоть и шагала в ногу с модой Франции.

Аннабет улыбнулась, погладив внучку по щеке, и в этом жесте было слишком много, чтобы Люси смогла удержать подступающие слезы.

– Моя малышка так выросла, – прошептала леди Сердаболия мягким голосом и вновь притянула внучку к своей груди.

Родной с детства аромат снова окутал Люси заботливым покрывалом, и невольно ей вспомнились тихие вечера и голос матери. Леви была права. Все поместье было окутано розмарином и шиповником, и незримое присутствие Лейлы Хартфилии, казалось, чувствовалось в каждом уголке этого места.

Вслед за хозяйкой дома чинно вышли два лакея, которые помогли Макао и Ромео спустить багаж дам, и занесли их в дом. Улыбаясь, Аннабет схватила внучку за руку и повела ее внутрь, тараторя что-то о прекрасном обеде и «великолепном чае, привезенным мне с Индии генералом Джефферсоном». Люси стянула с головы капор, высвободив светлые волосы из жаркого плена, и позволила втянуть себя в прохладный парадный холл поместья.

Внутреннее убранство было богатым, но не пестрило безвкусной и излишней роскошью. В каждом узоре на стенах, в каждом изящном изгибе мраморных перил были благородство и сдержанность, граничащие с воздушной грацией и красотой. Луценс Кор был юной девой, облаченной в одеяния из светлого газа и шелка.

Поместье дышало жизнью.

Заверив бабушку, что она спустится как можно скорее, Люси вместе с Леви проследовали за старенькой экономкой с копной седых волос. Женщина проводила их на третий этаж, указав на две соседние двери, и Люси кивнула Леви, проходя в свою комнату. Два саквояжа и один большой чемодан уже были здесь, а так как бабушка еще не выделила для нее личных служанок, Люси решила не переодеваться. Скинув с себя черный спенсер, по покрою похожий на офицерский мундир (у нее был один черный – дорожный, и красный – прогулочный), и на оголенные плечи накинув теплую шаль, решила больше никак не исправлять свой облик.

Когда девушка уже собиралась составить компанию за обедом, ее взгляд скользнул по стоявшему в комнате зеркалу. За спешкой Люси не успела как следует осмотреть комнату и сейчас резко остановилась, не донеся одну ногу до пола. Ее взгляд притянуло прямоугольное зеркало в изящной белой раме в стиле рококо, в котором отражалась большая пустующая зала. Вдохнув (Люси и не заметила, как задержала дыхание), девушка медленно подошла ближе, пытаясь впитать в себя как можно больше деталей неизвестного ей места.

По высоким каменным стенам и арочным окнам, уходящим куда-то ввысь (зеркало не давало полный обзор, и Люси могла только гадать, насколько высоко уходили вверх стены), она сделала вывод, что это была дворцовая комната, и это внезапное открытие заставило сердце в ее груди забиться чаще. Зеркала были привязаны к местам, в которых они находились, и если это зеркало отражало залу драконьего дворца, это означало лишь одно: где-то в параллельном мире на этом самом месте, в котором здесь находилось поместье Луценс Кор, там далеко стоял драконий дворец. Возможность увидеть подобную редкость предстала в глазах Люси драгоценным камнем, не сравнимым по своей цене ни с одним богатством мира.

Она успела отметить, что в окна проникали яркие солнечные лучи, мягко освещающие висящие черные гобелены, на котором бирюзовыми нитями был вышит герб королевства – раскинувший крылья дракон с тремя головами, извергающими пламя. Дракона овевали два змея, а поверх каждой морды дракона красовалась корона. Люси знала этот герб. С раннего детства учителя отводили несколько месяцев на историю мира драконов. Эти уроки были самыми любимыми для юной Люси, и она с удовольствием слушала историю двух дворцовых переворотов в королевстве Фиор, в ходе которых сменилось две правящие династии. Сейчас, уже как пятьдесят лет, на троне драконов восседал мудрый Акнология, который взошел на престол в ходе долгой и кровопролитной войны.

Изумрудный дракон на черном фоне был его гербом. Гербом короля драконов.

Люси взбудоражено вздрогнула от этого внезапного знания. Направляясь сюда, она и помыслить не могла, что зеркала в родном доме ее матери отражали залы дворца драконов. От потока мыслей у нее закружилась голова. Ведь это означало… Это означало, что теперь она могла воочию увидеть все драконьи торжества, быт их высшего общества и еще глубже окунуться в сказочный мир этих существ. Дворец – был сердцем. И сейчас она была в его эпицентре.

– Миледи, леди Аннабет спрашивает, не нужна ли вам помощь? – раздался старческий голос экономки по ту сторону двери.

Люси вздрогнула, совсем забыв, что ее ждали.

– Нет-нет, я сейчас спущусь! – воскликнула девушка, сжав края шали и еще раз посмотрев в зеркало, вздохнула и ринулась к двери.

Обеденный стол уже был накрыт на три персоны. Леди Сердаболия сидела во главе стола, а по левую руку от нее устроилась Леви, которая в отличие от Люси успела сменить наряд и сейчас она была облачена в легкое белое платье, а волнистые голубые пряди собраны в простую и незамысловатую прическу.

Леди Аннабет подняла голову, улыбнувшись внучке, и указала рукой на стул подле нее.

– Птенчик, что же ты так долго? Твоя подруга сменила наряд и освежилась, а ты, как я погляжу, только накинула на плечи шаль, и то она пришла раньше.

Люси смущенно улыбнулась, не зная, как объяснить причину своей задержки, но бабушка, похоже, и не ждала ответа. Мягко взяв руку Люси в свою с одной стороны и руку Леви с другой, она прикрыла глаза, и девушки последовали ее примеру. После небольшой молитвы они, наконец, приступили к трапезе.

– Бабушка, – проговорила Люси после интересной истории леди Сердаболии об ее прошлогодней поездке в Северную Америку и знакомстве с местной культурой и народностями, – а почему мне никто доселе не рассказывал, что зеркала поместья выходят на драконий дворец? Я думаю, что это невероятно, и поражена, что ни маменька, ни вы никогда не рассказывали мне о таком чуде.

Леди Аннабет тут же изменилась в лице, и дружелюбная улыбка сменилась опущенными уголками губ. Во всей ее фигуре почувствовалось напряжение.

– Мы не гордимся тем, что зеркала нашего поместья отражают королевские залы дворца драконов, – отрезала она.

Люси была обескуражена этим тоном. Сколько она помнила себя, и мама, и бабушка относились к драконам дружелюбно. Бабушка подолгу вела задушевные беседы с Полюшкой, сидя у камина в бардовом зале их поместья в Лондоне, и не раз девушка слышала, как она хорошо отзывалась обо всех знакомых ей драконах. Подобная враждебность к тому, что в ее собственном доме зеркала отражали залы драконьего дворца, удивляла и поражала Люси.

– Но почему?

– Потому что, – Аннабет медленно посмотрела в глаза внучки, – в залах этого дворца давно царит гниль и чернота. И как бы тебе не хотелось, Люси, я запрещаю тебе беседы с драконами по ту сторону зеркал. Только не в этом доме, и только не с этими драконами.

– Бабушка…

– Я запрещаю, – твердость ее тона говорила, что другого ответа можно было и не ждать.

Люси покорно кивнула, в то время как в голове царил сумбур. Как можно было объяснить этот категоричный запрет? И какие тайны могли скрывать отражающиеся в зеркалах поместья каменные своды дворца драконов?

Никто больше не вымолвил ни слова.

***

27 сентября. 1802 г.

Прошло две недели с их приезда в Луценс Кор.

Поместье оказалось поистине удивительным, и Люси потребовалось все ее время, чтобы исследовать хотя бы одну треть всех скрывающихся здесь тайн. С самого утра она предпочитала не завтракать, а приказывала уложить еду ей в дорогу и выходила на конную прогулку в сопровождение Леви и белоснежного жеребца Плю, который чутко слушался каждого движения наездницы. За этими поездками они выезжали в прилегающий к поместью лес. Места здесь казались сошедшими со страниц легенд, и Люси была очарована Корнуоллом. Густым туманом, пасмурным небом и хвойными лесами; бойкими ручьями, ароматом сырой почвы и дикой природой.

За этими прогулками девушка влюблялась в графство снова и снова.

Но сколько бы она не путешествовала средь корнуолльских лесов, тайны внутри дома волновали ее больше: интерес, подогретый запретом леди Аннабет, горел ярко и не желал потухать. Каждую ночь она украдкой смотрела в залу дворца, пытаясь понять, что могло вызвать такую реакцию у бабушки. Но ни в одном зеркале дома она не смогла отыскать ответ.

Дворец драконов был огромным. С длинными коридорами и большими залами, поражающими своими богатыми убранствами. В некоторых зеркалах не отражалось ничего: они были закрыты с той стороны во избежание посторонних глаз. Люси могла сделать вывод, что эти зеркала отражали чьи-то покои.

Иногда она видела чинно разгуливающих драконов, которые тихо о чем-то переговаривались. Приближенные короля горделиво держали осанку и ни разу за все время наблюдения Люси не смотрели в сторону зеркал, явно понимая, что за ними наблюдают. И хоть девушка привыкла, что драконы отличались крайней дружелюбностью, она не видела ничего страшного в том, что носители королевской крови и высших чинов сохраняли холод в отношении неизвестных им людей.

В конечном итоге, Люси сделала вывод, что бабушка просто приняла за оскорбление подобное молчание и затаила на них обиду, в то время как она не желала обижаться на подобную мелочь, а только с еще большим рвением следила за грациозными реверансами, сложенными за спинами крыльями и гибкими чешуйчатыми хвостами.

За короткий промежуток пребывания в поместья гостьи успели ближе познакомиться с живущей здесь прислугой. Как считала Люси, хорошее взаимоотношение с обслуживающим персоналом было эквивалентно хорошему отдыху.

Будь то умудренные опытом советы конюха Эльфмана Штрауса – высокого и коренастого парня с широкими плечами и сильными руками. Он широко улыбался и, несмотря на довольно устрашающий вид, оказался веселым и отходчивым парнем, который в первый же день, получив комплимент в сторону изумрудного платка на его шее, посоветовал ей оседлать Плю. Как оказалось, платок этот был подарком модистки, шьющей леди Аннабет шляпки на заказ. Лисанна – младшая сестра Эльфмана и кухарка – по секрету рассказала, что ее брат был влюблен в эту «женщину с характером», и, судя по красующемуся на шее мужчины дорогому изумрудному шелку, это чувство было взаимным.

Или же дополнительная порция клубничного суфле от главного повара. Мираджейн вместе с семьей приехали из Франции, где она была признанным поваром, несмотря на свой пол. За милой улыбкой скрывался стальной характер, и Люси даже не смела пытаться сказать что-то об ее положении в обществе. Женщина внушала уважение, и, смотря на ее пример, леди Хартфилия на секунду подумала, что эта хрупкая женщина станет одним небольшим шажком в сторону равноправия полов.

Был еще чинно расхаживавший Фрид в идеально сидящем сюртуке, строго раздававший приказы, а после тихими вечерами радовавший дам красивыми поэмами. Его голос был мягок и вкрадчив, и в эти минуты Люси представляла господина Джастина где-нибудь в окружении королевского двора, декламирующего собственные стихи и поэмы ее величеству.

И хоть Луценс Кор находился в отдалении от города, в тиши и покое, окруженный нетронутой природой и стелящимся туманом, жизнь в самом поместье кипела. Можно было слышать и громкий смех служанок по утрам (Венди и Шерия любили бездельничать, за что часто получали замечания от дворецкого), или же тихое музицирование Лисанны, которую леди Аннабет взялась обучать игре на фортепьяно.

Иногда Люси казалось, что в этом поместье жизни, бойкой и завораживающей, было больше, чем в любом лондонском поместье с чопорными раутами и балами. И желание остаться здесь как можно подольше росло с каждым днем.

– Миледи, осторожней!

Люси вздрогнула от громкого девичьего голоса, отпрянув чуть назад. Мимо нее пронесся темный вихрь, которым при ближайшем рассмотрении оказалась Венди. Она сжимала в руках огромную стопку постельного белья, волосы были растрепаны, а взгляд хмурый и сосредоточенный.

– Прошу прощения, Венди, но что вызывало твою погоню за воздухом? – с улыбкой спросила Люси, подойдя к что-то высматривавшей на полу девушке.

Венди перевела взгляд на Люси и тут же залилась краской, что весь ее вид перестал быть пугающим. Скорее, смущенным и раздосадованным.

– Простите, миледи. Я… я увидела мышь… И даже не подумала… Я… я вас не сбила? Глупая, глупая Венди!

Люси рассмеялась, настолько девушка сейчас выглядела комичной.

– Дорогая, ничего страшного! Ты меня даже не задела! – успокоила она ее.

– Простите, правда. На меня столько навалилось! Мира послала на чердак за старым столовым прибором, приказала его очистить. А тут белье… и эта мышь… И Шерия куда-то убежала! ..

– Так, успокойся! – улыбнулась Люси, успокаивающе потрепав девушку по голове. – Давай ты спокойно сейчас займешься бельем, а я отправлюсь на чердак и принесу Мире столовый прибор, хорошо?

Венди испуганно отшатнулась.

– Что вы, миледи! Негоже вам дела прислуги выполнять. Я сама всем займусь!

Люси хмыкнула, решительно приподняв голову.

– Так, это приказ. Отправляйтесь менять белье. Я же случайно набреду на чердак и случайно найду столовое серебро. И так же случайно отнесу его Мире, желая показать такую дивную красоту. А там уже сами решайте, что с ним делать.

– Миледи… – благоговейно прошептала Венди, в то время как Люси решительно прошла мимо нее, направляясь в сторону лестницы.

Чердак, вопреки опасениям девушки, не был запущенным, и так страшившаяся за свое белое платье Люси облегченно вздохнула. В поместье было несколько помещений под чердаки. Столовое же серебро находилось в самом большом из них. Комната была убрана, но вещей было настолько много, что создавалось впечатление легкого беспорядка.

Люси, ведомая любопытством, решила осмотреться.

Здесь стояли старые комоды, накрытые серыми покрывалами, на которых стопками покоились книги и листы пергаментов. Были и скульптуры, и старые музыкальные инструменты. Люси легко провела кончиками пальцев по изящным граням лежавшей на высоком резном стуле скрипке. Потолки здесь были низкими, и Люси приходилось чуть нагибаться, чтобы не задевать стропила головой. Свет проникал сквозь небольшое округлое окно, и парад пылинок вальсировал в узкой дорожке света. Доски под ногами скрипели. Девушка прошла чуть вперед, обогнув массивный дубовый шкаф, и отчего-то резко замерла, удивившись тому, как быстро забилось в груди сердце.

Позади шкафа не было ничего интересного. У самого окна стоял небольшой мягкий пуф, отделанный золотым орнаментом и свисающими по бокам кисточками. На полу лежал темный персидский ковер, а у угла на тумбе покоилось бесчисленное множество безделушек, в основном разных размеров и отделки часов, которые тикали вразнобой. С потолка свисали бусы, ловцы снов и разноцветные нити, бесчисленное множество подсвечников были расставлены на полу, возле пуфа, на шкафу и возле чего-то, накрытого плотным красным балдахином.

Люси медленно подошла к нему. Перед тем как коснуться балдахина, где-то на краю сознания она успела подумать, что это что-то было не случайно спрятано от посторонних глаз, но ничего с собой не могла поделать, и тяжелый бархат волнами ниспал на пол.

Это было зеркало.

Во всю стену, заточённое в удивительной красоты раму. Взгляд девушки заскользил по плавным линиям, высеченным соловьям и гроздьям винограда; по тонким завиткам и цветам ландышей и бутонам роз. Каждая деталь поражала воображение, и Люси была заворожена этим произведением искусства. В уголке зеркала была небольшая трещина. На самой верхушке золотым венцом покоился дракон. Не такой, каким обычно она привыкла их видеть. Этот маленький позолоченный дракон свернулся подобно маленькому котенку, накрыв себя крыльями. От зеркала шло приятное тепло, и сердце забилось быстрее, когда Люси, наконец, решилась посмотреть на отражение.

Первое, что бросилось в глаза, – крупный мясистый хвост, лежащий практически у самого зеркала. В красных чешуйках отражалось яркое полуденное солнце, проникающее из небольшого арочного окна, из которого, как могла видеть Люси, открывался вид на голубое безоблачное небо и острые шпили замка. В окне также отражался какой-то металлический прут, но она решила, что это всего лишь обман зрения.

Девушка завороженно затаила дыхание, вновь медленно переведя взгляд на длинный хвост. Огромный алый дракон лежал на бархатных подушках, накрыв себя, подобно дракону на зеркальной раме, раскидистыми крыльями, и мерно дышал. Морда дракона покоилась на подобранных под нее когтистых лапах. Чешуйки были толстыми, казалось, стальными, и при каждом вдохе расщелины между ними становились светлее, подобно раскаленной лаве, но потухали так же быстро, при выдохе.

Люси присела на мягкий пуф, с любопытством истинного фанатика впитывая в себя образ обращенного дракона. Это была большая редкость – увидеть дракона в его истинной форме, и Люси доселе не удавалось застать подобное зрелище. Только на картинках в учебниках. Но ни одна картина не могла передать всего могущества и великолепия этих существ.

У этого дракона были изогнутые черные рога, на которых выступали красные кольца; у него было крупное мускулистое тело, пышущее силой и грацией; огромные крылья и, что вызвало у Люси улыбку, густая розовая шевелюра, ниспадавшая на морду и стелившаяся по телу.

Дракон спал крепким сном.

У каменных стен стояли уходящие в потолок книжные шкафы, уставленные толстыми фолиантами. На полу валялись листы пергамента (на одном из них девушка увидела немного неаккуратный рисунок какого-то существа с крыльями. Похоже, кота) и шелковые ткани разных цветов. Казалось, шелк был повсюду, ниспадая с выступа окна, стелился по полу и накрывал части дракона. На шелковой поверхности стояли золотые блюда с недоеденным мясом и фруктами.

По убранству комнаты Люси сделала вывод, что это были покои знатного дракона, и шпили замка, видневшиеся из окна, наводили на мысль о королевской семье.

Люси вновь перевела взгляд на дракона и застыла.

Пронзающий янтарный глаз смотрел в ее сторону.

Люси сглотнула.

Дракон моргнул и в следующий момент расправил крылья, грузно вставая на лапы. Розовые волосы ниспали вниз, отразив яркие солнечные лучи. Прорези меж чешуек засияли раскаленной лавой.

Сердце в груди девушки забилось загнанным зверем. Она не знала, чего ожидать, но и отвести взгляд была не в силах. Дракон завораживал своей красотой и силой. Люси казалось, что это было бы непростительной ошибкой – сбежать, когда перед ней предстало существо, которым она восхищалась с раннего детства.