Текст книги "Привет из воспоминаний (СИ)"

Автор книги: Kuroko no Basuke

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Джефферсон тем временем продолжал:

– А ты, – он обвинительно ткнул пальцем в Дайки, – если не научишься работать в команде, бесполезен, какой бы высокий уровень ни имел. Это не твои отборочные по префектуре, это турнир NCAA, оттуда идут прямиком в NBA уже готовые спортсмены, так что-либо учись командной игре, либо завязывай с баскетболом – это не индивидуальный спорт, и мы не в бирюльки играем. Здесь все игроки сильны и талантливы, нянькаться с тобой никто не будет. Отборочные первого дивизиона – это даже не школьные национальные Японии. Пока будешь продолжать в своём духе, будешь сидеть на скамейке, вот и думай, хочешь играть или нет.

По лицу Дайки прошла тень, губы скривились, видимо, в попытке не хамить. Тайга думал, что если Аомине скажет сейчас хоть слово против, то Джефферсон поставит на нём жирный крест.

– Да, – лицо какое-то отрешённое и почти спокойное, он даже кивнул. У Кагами чуть глаза не полезли на лоб: Аомине Дайки костерили почём зря, а он так смиренно это перенёс.

Всё стало понятно, стоило Аомине отвернуться от тренера: он сразу сделался похож на кота, на которого вылили ведро воды: взъерошенный, злой и обидевшийся на весь свет. Кота, которого до этого только холили и лелеяли.

Это было настолько забавно и даже мило, что Тайгу так и тянуло рассмеяться.

– Только попробуй, – Аомине кинул на него такой убийственный взгляд, что всё веселье мигом испарилось.

Вскоре их привычно разделили на две команды, и наконец началась основная часть тренировки, а Тайгу всё не отпускало это неприятное предчувствие. Как оказалось, оно было совсем не безосновательно. Аомине играл потрясающе, когда был один или когда на порядок превосходил членов своей команды, соперников, но тут то и дело в его сторону летело: «Отдай пас, куда ты прёшь!» – или – «какого чёрта ты увёл у него мяч?!»

Кагами тем временем размышлял, почему он не слышал подобного раньше. На самом деле, всё было очевидно, если знать, как работает Джефферсон. На первой тренировке он, скорее всего, решил, что с этим балбесом нельзя работать, поэтому и спускал прогулы. А сам Дайки, видимо, пришёл только отметиться, раз не разглядел, что тут достаточно игроков, дотягивающих и до его уровня и даже один-два, превосходящих, впрочем, эти уже доучивались и ждали своих гарантированных контрактов.

А потом Аомине снова начал ходить на тренировки, похоже, Джефферсон присматривался тогда. Долго. Намного дольше, чем с самим Кагами. Тайга хорошо знал, как это у него бывало: первую неделю Кагами не слышал и слова критики, а потом на него сразу вылили весь ушат его огрехов. Из спортзала Тайга тогда выходил, как оплёванный, – он понятия не имел, что у него столько проблем в одной технике: дриблинг, опека, слэм-данки – да, даже они пострадали… Господи, даже постановка ног. Правда, его тогда поддержали парни из команды, объяснили, что у всех так сначала, и ему не стоит спешить прыгать с моста: школьный баскетбол всё-таки серьёзно отличается от того, что происходит в университете. Хоть он и считается ещё любительским, по уровню – самый настоящий профессиональный.

Но всё же за свои полтора года в университете Тайга не видел, чтобы к кому-то Джефферсон присматривался так долго, как к Аомине, решал, выйдет ли что-то или можно махнуть рукой. Решил – выйдет. И теперь гонял его несчастного в хвост и в гриву. Хотя какой он несчастный, это же Аомине…

– Кагами, хватит спать! – вот чёрт, он совсем сонной мухой ползает по площадке, надо сосредоточиться.

Первая половина прошла более менее ровно, хотя они так и не играли вместе, как нужно было, пару раз случались короткие перебранки, но под конец Аомине увёл мяч у Тайги прямо из-под носа, и в итоге они чуть не подрались.

– Разойдитесь к чертям! Кагами, к жёлтым!

В голове Тайги пронеслось детское: «Почему я?» – но он всё же покорно отправился на другую половину площадки, отпустив зелёную тренировочную майку Аомине.

– На сегодня всё, играйте последнюю, – Джефферсон поднялся и направился к двери в тренерскую.

У них существовала традиция – в конце каждой тренировки играли одну партию, чтобы решить, кому убирать мячи и делать прочую грязную работу, но для Тайги этот раз показался особенным: он ещё не играл с Аомине так – чтобы была команда и нормальная площадка. Нет, в этот раз он не проиграет – Тайга оскалился и поймал на себе всё такой же меланхоличный и презрительный взгляд Аомине. Ну держись, ублюдок.

Кагами казалось, что так он не играл никогда, а может, так только казалось, потому что жизнь была только здесь и сейчас, в это мгновение. Хватай мяч и беги, не думая ни о чём, кроме игры. Чёрт, да он даже на официальных матчах выкладывался, кажется, меньше, но так осточертело видеть это отвратительное презрение в глазах Аомине, чувствовать себя грязью на его кроссовках под этим взглядом, точно зная, что это не так, и беситься. Десять минут. У него есть десять минут, чтобы показать, что он не просто чего-то стоит, а может соперничать с Аомине, может быть ему равным.

Тайга видит, что усталые парни обеих команд не понимают, почему такой накал, откуда такая страсть, это ведь просто обычная последняя партия, которую играют лениво и нехотя. Но постепенно втягиваются, заражаются их рвением. Хотя Аомине сначала тоже двигается лениво, глядя с насмешкой, но горящий Кагами расшевеливает его уже на четвёртой минуте, заставляя снова превращаться, пусть не полностью, пусть не так, как в прошлый раз, в того самого Дайки. Наверное, Тайга будет жалеть об этом, но сейчас – плевать, сейчас так круто.

Последняя минута съёживается в точку, время не воспринимается, ноги дрожат, воздух обдирает лёгкие. Только шероховатый бок мяча, отбиваемого об пол, только штормовые глаза напротив – это важно. Обойти Аомине каким-то безумным инстинктивным манёвром и забить данк, повиснув на кольце… Вот и всё.

Тяжело спрыгивая на пол спортзала, Тайга слышит, как в абсолютной тишине стучит об пол мяч, и он сам приземляется на блестящий паркет. И тут же первокурсник, ведший счёт, машет рукой – десять минут истекли секунд пятнадцать назад, но здесь всегда должен быть проигравший: всей толпой они будут только мешать друг другу.

Они победили, Тайга сделал его, два очка разницы… Кагами смеётся заливисто, счастливо, как будто только что оказался в верху турнирной таблицы NCAA. Парни удивлённо переглядываются между собой, вытирая пот и недоумевая, что заставило их играть так, будто это действительно был важный матч.

А Тайга смотрит на Аомине. Глаза расширены в изумлении, губы беспрестанно что-то шепчут, на лице отражается почти детское безмерное удивление. Такое бывает, когда человек всю жизнь свято во что-то верит, а ему на раз-два доказывают, что всё это чушь и нелепица. Кагами чуть не фыркает – можно подумать, он ни разу не проигрывал, можно подумать, не встречал никого сильнее, можно подумать… Тайга подходит к нему и понимает, что Дайки говорит на японском, еле слышно, только для себя, одно и то же, как мантру:

– Я… проиграл, я проиграл, я проиграл, – и продолжает смотреть невидящим взглядом сквозь Кагами.

Чёрт вот же придурок как будто в первый раз. Вот трагедия – проиграть в партии за уборку. Но свою победу, тем не менее, Кагами ощущал, как очень значимую, но у него-то и правда была причина.

– Эй, хватит стоять столбом, иди, помоги парням, – Тайга положил ладонь Аомине на плечо; сокомандники и правда кидали на него осуждающие взгляды.

– А? – Дайки смотрел на него так, как будто видел в первый раз, и немного хмурился.

– Иди ребятам помоги, говорю, – раздражаясь, повторил Кагами и отправился в сторону раздевалки, чувствуя неотрывный взгляд штормовых глаз и довольно улыбаясь.

Комментарий к Часть 8

Автор наконец выписался из больницы, отполучав жутко болючие уколы внутримышечно, и на радостях настрочил проду быстрее, чем планировал))

========== Часть 9 ==========

Аомине вернулся, когда уже стемнело, не здороваясь, сразу же заваливаясь на кровать и отворачиваясь к стене. Что удивительно, даже не пытаясь стащить у Кагами приготовленное на ужин.

– Эй, ты есть будешь? – в Тайге проснулась щедрость победителя, и он даже думал, что, наверное, Аомине и не такой уж и отвратительный. Сегодня.

Со стороны кровати послышалось невнятное мычание, которое можно было толковать и так и эдак. Кагами пожал плечами, убирая за собой посуду.

– В общем, там осталось, если захочешь, всё равно ещё на завтра хватит.

Дайки ничего не ответил.

Кагами покорпел над конспектами ещё около часа в полной тишине, а потом погасил свет и тоже улёгся. Уже проваливаясь в дрёму, он услышал хриплый низкий голос Аомине:

– Эй, Кагами, спишь?

Тайга удивлённо развернул голову в сторону Дайки – был уверен, что спит тут уже пару часов именно он. Разглядеть всё равно ничего не получалось.

– Нет.

Аомине затих ещё на пару минут и, когда Кагами уже хотел спросить, что тот хотел, заговорил снова.

– Чёрт, такое поганое чувство. Как будто в грудь прут воткнули, – Тайга увидел, как он положил руку на место воображаемого прута. – Прямо сюда. И уснуть не могу.

– Тебе плохо? Может, врача? – Тайга приподнялся на локте, готовый вскочить и включить свет.

– Да нет, – Дайки отмахнулся этой самой рукой. – Это не… не физическое. Потому что я проиграл.

Кагами увидел, как Аомине снова повернул голову к стене.

– Как будто ты раньше не проигрывал, – Тайга бы фыркнул: ведь ничего серьёзного, даже не тренировочный матч, но было что-то такое в голосе Аомине… Да и сам он слишком хорошо знал это отвратительное чувство.

– Нет.

Это такое короткое слово абсолютно обескуражило Тайгу. Как так, нет? Это вообще возможно? Неужели и вправду никогда?

– Что?

– Глухой что ли? – послышалось раздражённое с соседней кровати. – Говорю же, никогда с первого года средней школы. Только Акаши и Кисе один раз, но это не считается: они такие же как я.

Тайга не стал уточнять, кто такие Акаши и Кисе, да ему это и неважно было. Он всё ещё не мог поверить. Не проигрывал с первого года средней школы… Япония, конечно, не США, но всё же…

– Придурок, неужели ты думал, что здесь тебе не найдётся достойных соперников? Наших ребят уже видел? Мы были девятыми в турнирной таблице NCAA в прошлом году.

Случайная машина осветила окна, и Тайга увидел, как удивлённо расширяются глаза Аомине, как чуть-чуть приоткрываются тонкие сухие губы. Вот же идиот. Просто фантастический. Он вообще представлял, куда ехал?

– Ты как вообще универ выбирал, если не знал таких элементарных вещей? Или ты думал, тебя великолепного здесь тоже никто обыграть не сможет?

Судя по молчанию с соседней кровати, он действительно так думал. Нет, ну просто сказочный придурок. Тайга тяжело вздохнул.

– Спи, давай. Лекции никто не отменял, а если забьёшь на успеваемость, то на раз-два вылетишь из команды. Покрывать никто не станет.

Дайки закопошился и отвернулся к стене.

Тайга уже снова готов был уснуть, когда Аомине позвал его. Господи, ну что там опять?

– Эй, Кагами…

– Ммм? – не разлепляя глаз, протянул Тайга.

– В следующий раз я не проиграю.

Губы против воли растянулись в оскал. Аомине признал его, признал в нём достойного соперника. Это было просто потрясающее чувство.

– И не надейся.

***

С утра ничто в Дайки не напоминало о ночных откровениях, разве только едва заметные на смуглой коже синие тени под глазами, да чуть-чуть чувствующаяся подавленность. Во всяком случае, он по обыкновению стащил у Тайги кусок бекона из тарелки, несмотря на только что съеденную собственную порцию, и быстро скрылся за дверью, пока Кагами ещё не успел прожеваться. Вот же засранец.

Готовить на двоих он начал недавно: Дайки всё равно так или иначе умудрялся стаскивать половину завтрака Тайги, из-за чего последний всё время уходил на учёбу полуголодный и недовольный. Лучше уж сразу приготовить две порции, чем так.

Подхватывая сумку, Кагами увидел в одном из небольших карманов свёрнутый вчетверо листок, которого там точно не должно было быть. Крупными, почти печатными буквами иностранца поперёк листа шло: «Спасибо за завтрак». Он ещё и доброго утра сегодня пожелал.

– Я сломал Аомине Дайки, – пробормотал Тайга себе под нос, радостно улыбаясь.

Комментарий к

Какая-то маленькая, но логически завершённая часть.

Неожиданно осознала, насколько мало частей ещё будет у этой работы, и загрустила: такого ещё не было. Я никогда не научусь высчитывать примерный объём текста.

========== Часть 10 ==========

С тех пор их отношения действительно стали улучшаться, как они вообще могли улучшиться с Аомине. У них даже стало что-то получаться на площадке. Да и вообще Дайки усердно учился играть в команде, хотя его фирменные психи всё ещё случались, и приводить Аомине в себя приходилось именно Кагами, потому что все с чего-то решили, что они чуть не лучшие друзья. Ну конечно, Тайга был едва не единственным, с кем Аомине хоть как-то общался, да и часто их видели играющими вместе на улице.

Теперь чуть не каждый день, стоило Кагами вернуться, неизменно валяющийся на кровати Аомине, который почему-то почти всегда приходил раньше его, подскакивал и тащил Тайгу играть. Не сказать, чтобы он был так уж и против.

Точнее, Кагами был совсем не против. Тайга чувствовал себя так, как будто вернулось то время, когда они с Дайки действительно были друзьями. Конечно, Аомине не стал приятнейшим в общении человеком, но всё это было намного лучше, чем ещё совсем недавно.

Единственным, что продолжало волновать Тайгу, была странная амнезия Аомине. Он ни на йоту не верил, что тот мог вот так вот запросто взять и всё забыть, но как подступиться с этим к Дайки, он тоже не знал.

Было, правда, ещё кое-что, беспокоившее Кагами даже больше, чем воспоминания Аомине.

Всё это началось совсем недавно. Как-то раз Джефферсон был особенно недоволен ими и оставил отрабатывать парные приёмы после тренировки, в итоге они еле дотащились до раздевалки и так и сползли по стене, тяжело дыша, привалившись друг у другу, не в силах дойти хотя бы до скамейки.

Тайга не знал, сколько они так просидели, кажется, он даже начал засыпать.

– Кагами, – вдруг раздалось хриплое прямо над ухом.

– М? – Тайга нехотя повернул голову и… провалился.

Тёмные, предгрозовые глаза Дайки были слишком близко. На границе сознания замаячило чувство дежавю, но Кагами было совсем не до того. Какая-то странная дрожь прошла вдоль позвоночника, отвести взгляд не было никакой возможности. Да и сам Аомине смотрел как-то… очень странно, Тайге казалось, что там, на самом дне, плещется какой-то непонятный голод, что-то тяжёлое, тёмное. Он не мог даже моргнуть под этим взглядом.

Вдруг Аомине резко отвёл глаза и начал подниматься, заставляя Кагами ухватиться за стену и ощутить неприятный холод там, где только что был горячий бок Дайки.

– Поднимай свою задницу, я не собираюсь здесь ночевать, – по голосу ощущалось, что Аомине был в смятении.

Тайга, всё ещё слабо понимая, что только что произошло, вставая на дрожащих ногах, наблюдал за тут же отвернувшимся, быстро переодевающимся, игнорируя душевую, Дайки.

В тот день они так толком и не разговаривали: Аомине как будто специально старался не сталкиваться с Кагами взглядом, а сам Тайга всё никак не мог понять, откуда это непонятное чувство дежавю. И только лёжа в темноте и глядя в потолок он вспомнил, где уже видел похожее выражение в глазах Дайки. В тот самый день, когда Аомине его поцеловал, прямо перед этим.

Тайга машинально провёл указательным пальцем по губам и почувствовал… Чёрт, это было разочарование, да такое сильное. Неужели… Неужели он жалел о том, что Дайки не поцеловал его сегодня?!

Кагами чудом сдержался, чтобы не вскочить с кровати, напоминая себе, что сейчас ночь и по соседству посапывает сам виновник всего этого безобразия. Хотелось куда-то бежать, что-то делать, чтобы забыть об этом осознании и неприятной щекотке в самом низу живота от него.

Мысли бились о черепную коробку, как светлячки в банке, а Тайга продолжал неподвижно лежать на кровати и широко распахнутыми глазами гипнотизировать потолок. Ему нравится Дайки? Он хотел, чтобы его поцеловали, как тогда? Нет, бред какой-то, кому вообще может нравиться этот отвратительный, невыносимый… как оно там дальше было? …мерзкий, неряшливый, ублюдочный Аомине?

Но в голову предательски полезли все эти моменты, которым он раньше совсем не придавал значения: приятная щекотка внизу живота от прикосновений Дайки; странное волнение от вида Аомине после душа; сильное желание потрепать его по волосам, сжать плечо, хоть как-нибудь прикоснуться иногда…

Тайга давно знал, что парни нравятся ему наравне с девушками, но это же был тот ходячий кошмар, который измывался над Кагами в первые месяцы, как хотел. Как такое могло произойти? К тому же, судя по поведению Дайки с тех пор, как они снова познакомились, он был чуть не самым натуральным натуралом среди всех людей, что Тайга когда-либо встречал. Конечно, Аомине компрометировал тот поцелуй восемь лет назад, но прошло столько времени, что он терял всякую силу. Да и сам Дайки запросто мог сказать, что он был ребёнком и не знал, чего хотел.

Чёрт, нет, с этим надо что-то делать.

***

Конечно, ничего сделать с этим Тайга не мог и от этого становился замкнутым и раздражительным. На самом деле, со временем всё только усугублялось. Аомине после душа, Аомине в раздевалке, спящий Аомине… Да где угодно Аомине – всё это становилось всё более невыносимой пыткой. Только сейчас он заметил, как много на самом деле в его жизни Дайки: они не виделись только на занятиях, но практически всё остальное время проводили вместе.

Тайге не давала покоя навязчивая мысль, что Аомине уже когда-то целовал его, что он уже нравился Дайки, и, Кагами казалось, что воскресить когда-то существовавшие чувства легче, чем вызвать новые. Иногда у него возникало непреодолимое желание крикнуть в спину уходящему Аомине: “Ты же всё помнишь, засранец!” – а потом набить ему морду, когда окажется, что и правда помнит. А потом поцеловать, чтобы уж наверняка всё-всё припомнил. В подробностях. Наглядная демонстрация, так сказать.

Сдерживаться становилось всё сложнее, дрочить на Аомине после тренировок было ужасно стыдно, а смотреть ему в глаза после этого – совершенно невозможно. Было пара моментов, когда Тайга был уже готов что-то сделать, но каждый раз его останавливала мысль, что у Дайки есть девушка. Ну… во всяком случае, какая-то Сацуки постоянно ему названивала, а однажды Кагами увидел её, когда они с Аомине разговаривали по скайпу и вынужден был признать, что у него нет никаких шансов. Хотя, слушая, как Дайки с ней разговаривает, Тайга думал, что на её месте давно бы бросил ублюдка.

Кагами так зациклился на собственных чувствах и ощущениях, что не сразу заметил, что Аомине тоже изменился. Их отношения стремительно портились. Это было не так, как в самом начале. Не было презрения, издевательств и прочего со стороны Дайки, он просто начал отдаляться. Сначала совсем незаметно, но чем дальше в лес…

Вскоре Тайга заметил, что они почти совсем перестали разговаривать, Аомине больше не звал его играть, ссылаясь на усталость, учёбу и прочее. Они больше не устраивали шутливых потасовок из-за стащенной Дайки еды, потому что он больше этого не делал. Он вообще больше не подкалывал Кагами, не было даже никаких пакостей. Тайга думал, что он совсем больной, раз ему этого не хватает, но продолжал скучать.

Отношения на площадке совсем испортились, Джефферсон их разве что не съел. Поодиночке Аомине с Кагами играли идеально, но стоило вывести их на площадку одновременно, как оба начинали косячить в самых элементарных вещах, спотыкаться на ровном месте. Ни о каком взаимодействии речи и не шло.

Тайга не понимал, что происходит с Дайки, любая попытка что-то выяснить заканчивалась скандалом. В итоге они перестали разговаривать совсем, да и виделись мало – Аомине вечно пропадал где-то, Кагами тоже старался по возможности проводить время вне общежития.

Когда они чуть не подрались из-за какой-то ерунды вроде немытой тарелки, Тайга решил, что с этим пора завязывать. Всё труднее становилось отводить взгляды от Дайки, скрывать внезапное возбуждение, давить желание прикоснуться. Он точно скоро не выдержит и выдаст себя, а драка с Аомине могла закончиться очень печально для них обоих и для их баскетбола, да и жить в таких условиях становилось совершенно невозможно. Как там? Худой мир лучше доброй войны – так Тайга и решил.

Конечно, среди учебного года в новую комнату его бы никто не переселил, поэтому Тайга собирался вернуться к родителям, а с сентября их наверняка расселят, по крайней мере, Кагами попросит об этом. Не то, чтобы Тайга хотел уйти по-английски или сбежать, просто не было желания лишний раз выяснять отношения, поэтому Кагами собирал вещи в один день сразу после занятий, надеясь, что Дайки вернётся, как обычно, только вечером. Но, когда оставалось совсем чуть-чуть, дверь предательски распахнулась, и Тайга услышал, как сзади кто-то присвистнул.

– Ну и куда ты намылился, Кагами? – раздался сзади голос Аомине, не предвещавший ничего хорошего.

========== Часть 11 ==========

Аомине Дайки был общительным ребёнком с кучей друзей и знакомых, но был среди них один… Из-за него Дайки с нетерпением ждал лета и поездки на скучную базу отдыха, на которой работала его мать и на которой совершенно нечего было делать. Каждый год Аомине заводил себе новых друзей, почти каждый год они были новыми и калейдоскопом проходили мимо. Сейчас уже Дайки, наверное, не вспомнил бы никого.

С Тайгой было совсем по-другому. Сначала Аомине не придал их знакомству никакого значения: он уже привык быстро сходиться с новенькими детьми – чем дольше с этим возишься, тем меньше времени останется до их отъезда. Но потом оказалось, что с Кагами очень классно. Он был идеальным другом и, как видно, тоже умирал здесь от скуки, а самое главное, он полюбил баскетбол так же, как Дайки.

Сначала, когда только Аомине начинал играть в стритбол да и в баскетбол, он пытался втянуть каждого нового знакомого и искренне не понимал, когда они бросали: «Круто», – но больше не хотели возвращаться на площадку или же быстро теряли всю охоту, видя, что Дайки им не обойти. Это было так глупо, часто Аомине слышал что-то вроде: «Это же просто игра!» – и удивлялся. Да они ничего не понимают! Вскоре он перестал тащить каждого «показать кое-что крутое».

Но Кагами был совсем не таким. Дайки сразу почувствовал, что это именно он: тот человек, который поймёт Аомине. Так и оказалось. Что ещё круче – Тайга даже не думал сдаваться, видя, что ему не победить, наоборот, сильнее распалялся и злился, просил ещё раз… Дайки даже не сдерживал широченную улыбку, ползущую на лицо.

Когда пришло время отъезда Кагами, Аомине, конечно, был расстроен, но не то, чтобы очень сильно – Дайки уже привык, что все они рано или поздно уезжали, а он оставался, тут уже ничего не поделаешь. Он совсем не думал, что Тайга может вернуться, но на следующее лето одним солнечным днём Кагами сам пришёл к их минка, в котором Дайки с мамой останавливался каждый год. И ещё через год, и ещё…

Аомине совсем не знал, как так получилось, что ему вдруг в первый раз захотелось поцеловать Тайгу. Просто была эта Юки, просто она нравилась Кагами, просто Дайки почему-то жутко бесился от понимания этого. Просто он хотел, чтобы Тайга уделял внимание только ему. «Кагами, неужели я хуже девчонки?» – вот и всё, что вертелось в голове. «Мы можем целоваться, если захочешь. Я бы не стал приставать к тебе с этой романтической чушью, которая им так нравится. Почему тебе не могу нравиться я?» – бесконечно думал Аомине, лёжа на футоне, закинув за голову руки и глядя в темноту.

Дайки почти не удивился, когда понял, что ему нравится Кагами… Ну это же Тайга. Он же такой… Такой… В общем, это было совсем неудивительно. Конечно, он был парнем, но Аомине никто никогда не говорил, что это плохо или что это ненормально. Ему вообще никто ничего на это счёт не говорил. Конечно, он слышал… всякое. На улице, в школе, но отнести эту мерзость к себе или Тайге не получалось да и не хотелось. Это совсем другое, это как баскетбол, а они опять ничего не понимают.

Дайки тогда не думал, что будет, если он поцелует Кагами, просто почему-то мысли не направлялись в эту сторону, просто именно сейчас очень захотелось это сделать. Взять и сделать, как Аомине всегда брал и делал.

Это было так… необычно. Хотя у Дайки не было совсем никакого опыта – он наврал Тайге про Юки, Аомине сбежал сразу, как она к нему полезла, конечно, он сказал почти так, как было, но умолчал, что они даже не целовались. Дайки казалось, что это будет каким-то предательством Кагами и, самое главное, изменой себе.

Осознание пришло потом. Когда Тайга оттолкнул его. Кагами не был геем, он так и сказал в лицо Дайки. Аомине не нравился ему, как могла бы нравиться девчонка, и это было так… Неприятное «гей» резануло по ушам, горло больно сдавило, в груди жгло, а к глазам почему-то подступали слёзы. От смущения, злости, разочарования и чего-то ещё, названия чему Дайки ещё не знал.

Он разозлился на себя – зачем вообще полез, испортил всё, что у них было, – а потом и на Тайгу, который почему-то ничего не понял и до этого не понимал, хотя Дайки казалось, что всё очевидно. Хотелось зареветь, как девчонка, от злости, от обиды, но не здесь и уж точно не при Кагами. Он думал, что Тайга поймёт. Поймёт, что это так же, как они играют в баскетбол, вот и всё…

Сейчас Дайки даже не вспомнит, где провёл весь тот день, уткнувшись лицом в колени, сначала ожидая, пока уедет Тайга, а потом, когда нос и глаза перестанут быть красными. Злость на себя за это время переплавилась в злость и обиду на Кагами. Да ещё и эта дурацкая записка потом, как же она его разозлила. Она насквозь пропахла чувством вины. Этот придурок его жалел.

На следующий год Тайга не приехал. Дайки торчал там все выходные и постоянно выспрашивал мать, но Кагами не было, не было звонков хотя бы и на стационарный телефон базы. В свой день рождения Аомине понял, что ждать не стоит – Тайга больше не вернётся. Он кинул Дайки. После стольких лет их дружбы, даже если учесть этот поцелуй… Аомине думал, что это, как минимум, трусливо.

Он разбил тогда костяшки о стену с рыком: «Предатель», – решил, что ненавидит Кагами, стерев солёную дорожку с щеки. Со временем он и вправду в это поверил, а потом стал забывать…

Время шло – средняя школа, старшая школа… Отсутствие достойного соперника, разочарование в баскетболе. Всё это было скучно, плохо и совсем блёкло. В конце концов, его смог победить только Акаши, но играть было совсем не весело – рационально и размеренно, как привык их бывший капитан. Да Кисе – один раз уже на последнем году. Этот проигрыш немного отрезвил Дайки, но это было не то, всё не то…

В последнее время он часто вспоминал Кагами и гадал, сдался бы тот так же, как все эти слабаки. Нет, Тайга бы скорее умер прямо на площадке, чем перестал бороться, но Кагами остался далеко в прошлом, сейчас Аомине уже не вспомнил бы очень многого. Да и был ли он вообще…

Но одно он знал точно – этот дурацкий поцелуй был на самом деле, и было это потрясающе, но очень неловко, стыдно, а потом и больно, поэтому Дайки старался не вспоминать.

Он был удивлён, когда так и не встретил Тайгу на межшкольных даже на первом году старшей, и, походив вокруг да около, таки не выдержал и попросил Момои разузнать о Кагами. Сколько он себя ни убеждал, что ему плевать, что этот ублюдок – трусливый предатель, а всё равно чуть не в тайне от самого себя надеялся на встречу на площадке.

К сожалению, Сацуки так ничего и не нашла – Кагами Тайга не числился ни в одной из старших школ Японии. Дайки только цыкнул и решил больше никогда не вспоминать о том, что в его жизни был этот предатель.

Что ему нравятся действительно только парни, Аомине понял примерно на первом году старшей школы. Побесился, конечно, но потом успокоился, справедливо рассудив, что ничего тут уже не попишешь. Ему нравились модельки в этих дурацких журналах, но, как оказалось, это было чисто эстетическое. После Кагами, правда, у него была всего пара-тройка увлечений, которые так ни во что и не вылились: либо его посылали, либо посылал он сам, понимая, что всё не то, опять не то. Слишком смазано и блёкло – они не цепляли Дайки надолго.

Последним парнем, который ему нравился, был Вакамацу. Дайки даже отметил, тогда, что они с Тайгой были чем-то похожи: оба не хотели мириться с особенностью Аомине, только у Коске это было скорее не желание обойти, а зависть и злость на признание исключительности Дайки другими. Но на безрыбье…

Они долго ходили вокруг да около, кружили и присматривались. Вакамацу тоже чувствовал это, Аомине знал, и… ничего. Они выпустились раньше, чем все эти полунамёки превратились во что-то большее, да Дайки был и рад: он уже сам не знал, чего хотел, и хотел ли вообще.

В университете ничего не изменилось – в баскетбол играть стало не намного веселее. Всё тот же Акаши, всё тот же Кисе… Мидорима, Мурасакибара, Хайзаки, мать его… Имаёши и Макото в одной команде – настоящий концентрированный кошмар – и Мибучи с Хаямой – в разных… Куроко бросил баскетбол ещё после первого года старшей школы. Неудивительно, он так и не нашёл себе новый достаточно яркий Свет…

Всё то же самое, не с кем играть. Дайки подумал, что нужно менять что-то, иначе он свихнётся, и поменял.

Новость о том, что его соседом по комнате будет Кагами, казалась абсурдной. Это что за выкрутасы судьбы? Это было бы так… Господи, да быть не может! Аомине тогда громко расхохотался под удивлённым взглядом коменданта. Но думать, что в Америке найдётся ещё один Кагами Тайга, кроме того самого, было бы слишком наивно, особенно с знанием Аомине о том, что отец Кагами работал в Америке.

Этот придурок сейчас лежал в больнице, значит, у Дайки было время решить, что со всем этим делать. Он даже и не думал прощать Тайгу, Аомине всё ещё считал его предателем, а ещё совсем не хотелось поднимать тему этого поцелуя да и вообще обстоятельств их последнего лета. Может, Кагами его не помнит? Конечно, в этом случае у Дайки появится ещё больше причин для праведного гнева, но так они избегут неудобных тем… А кстати, и почему это сам Аомине должен помнить? Почему это Дайки должен помнить каких-то предателей?

Их встреча была жутко нелепа: ну это же надо – выйти буквально на секунду и пропустить эпическое и легендарное появление Кагами в их комнате! Да ещё и застать его в трусах и с совершенно непередаваемым удивлением на лице.

Тайга стал красивым… Хотя он и тогда был. Выразительные, сейчас распахнутые карминные глаза, чуть приоткрытые, немного полные губы, точёные черты, высокое, мускулистое тело… И совершенно беззащитный сейчас, удивлённый взгляд. Эх, Кагами, умеешь же ты подгадить. Ну и как тут злиться и ненавидеть?