Текст книги "Другие (СИ)"

Автор книги: Kuras

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Денберг вышел и сел в карету вместе с охранниками, лошади тронулись. Странно, но карета ехала не спеша. По всей видимости, направлялись они домой. Четверо двинулись вслед за каретой, благо темп позволял следовать за ней без особого напряжения. Они направлялись от реки, разделявшей город пополам, вглубь улиц, усеянных различными зданиями. Тут, скорее внутренним ощущением, чем взглядом, Кив заметила движение. Присев и оглянувшись, она увидела человека. Без сомнений мужчину высокого роста. Он шёл по соседнему переулку и особо не таился. На нём было пальто до колен, руки в карманах. Во рту виднелся огонёк сигареты. Большего разглядеть не удалось – мужчина скрылся за домом. «Не похоже, что здесь группа людей, когда действуешь в группе не можешь позволить себе так беспечно ходить. И не похоже, что он меня заметил». Она прокралась к повороту, человек неспешно уходил дальше, следуя параллельно курсу кареты. Кива подняла голову в поисках Джоша. «Нужно подать знак остальным». Джош уже достал нож и показывал ей знаками, что сначала он сделает атаку сверху, а она будет должна добить. «Должно быть, он заметил его раньше меня и уже подал знак остальным, более чем хороший план», – она кивнула Джошу и тот направился к краю крыши. Ей не надо было выглядывать из-за поворота, чтобы примерно знать, где находится цель. Взяв свой клинок в правую руку и проверив пращу, намотанную на левую, она неотрывно следила за Джошем. «Тяжело первым прерывать тишину и первым наносить удар». Пара мгновений. И вот оно. Джош прыгает вниз, зажав в правой руке нож и левой придерживая правое запястье, а Кива выскакивает из-за угла, планируя нанести удар сзади. Но то, что она там увидела, заставило её внести коррективы в первоначальные движения.

Без сомнения, мужчина в шляпе, словно ощутив движение в воздухе, начал отклоняться в сторону, одновременно выставляя локоть на встречу Джошу. Удар пришёлся по челюсти парня, и не надо было быть гением, чтобы понять: этого удара более чем достаточно, чтобы вывести человека из строя минут на десять. От удара Джош упал на четвереньки, правда не выпустил своего оружия, но это не имело особого значения. Он был без сознания, и этого вполне хватило мужчине, который выплюнул свою сигарету, чтобы второй рукой выхватить нож из кармана и занести над шеей юнца, который дерзнул на него напасть. И он обязательно бы воткнул лезвие ему в шею, но, заметив девушку, которая подскочила к ним, целясь ножом ему в горло, он успел изменить первоначальное направление своего клинка. И вот уже ей грозила угроза, и, действуя больше по импульсу спинного мозга, чем по зову разума, она успела наклониться вправо и выкинуть левую руку вперёд, преграждая вражеской атаке путь к шеи своим плечом. Боль вспышкой раздалась в руке, но пока ещё не укоренилась до постоянного восприятия и осознания, Кива направила левую руку в обратном направлении, отчасти это сработало.

Мужчина крепко сжимал нож и на первое мгновение не понял, что его рука движется вслед за ножом, открывая его грудь и лицо, куда незамедлительно Кива и направила удар правой руки с зажатым оружием. Но противник был не только опытней, но и действовал так же естественно, как будто это было для него не сложнее, чем дышать. Он уклонился, и лезвие лишь черкануло по краю пальто возле воротника. Он выдернул свой нож из её плеча и отскочил. Выпрямился, в его взгляде было некое любопытство.

– Неплохо, сука, – прошипел он.

Он бросился к ней с неожиданной скоростью для своих габаритов, ей хватило рефлексов, чтобы вскочить и отпрыгнуть к стене. «Нужно увести схватку подальше от Джоша, чтобы тот не мешался, пока он не придёт в себя, нужно потянуть время, пока не придут остальные». Поставив перед собой более или менее ясную цель, Кива определилась с движениями. Она увернулась от нескольких его выпадов, но глаза она не закрывала, важно было следить за малейшим движением тела врага, иначе конец. Ей казалось, что в таком напряжении прошло минут десять, хотя едва ли прошло две. Но от всех атак не получилось уйти, он поймал её коленом, ударив им в правый бок. Дыхание перехватило, и она отлетела к стенке, ударяясь вдобавок раненным плечом, сдавленный хрип вырвался вместо крика. Нож выпал из руки. Мужчина подходил к ней, крутил свой клинок в руке. Он ухмылялся, ухмылка зверя, которому осталось лишь поиграть со своей жертвой, прежде чем добить.

– Я бы повеселился с тобой ещё, малявка, но я человек занятой, так что прикончу тебя быс, – он не успел закончить.

Так как Ал, который уже добрался до места, едва ли вонзил лезвие тому в висок, но в итоге лишь скользнул ножом по щеке. Мужчину резко отпрыгнул назад, но там его уже ждал Джим. Он сделал подсечку, и враг начал падать. Возможно, в эту ночь им четверым просто не повезло. Падая враг сумел полу-развернуться и глубоко погрузил нож в ногу Джима выше колена. Сжатый крик больше похожий на рычание. Мужчина резко оттолкнулся руками от земли и ударил коленом по лицу Джима, затем перекатился в сторону, зная, что сзади на него накинется Ал. Того обуздала ярость.

Когда он свернул в переулок, а произошло это всего лишь спустя две минуты, как Джош подал знак, и увидел того безвольно лежащего на земле, впрочем он уже начал вяло шевелить руками, увидел, как человек приближается к Киве, лежащей возле стены. Его начала одолевать злоба. Теперь же, когда из ноги Джима сочилась кровь, а лицо было разбито, ярость довольно легко взяла вверх над разумом. Кива заметила, что Ал перестал себя контролировать, слепо кидаясь на врага. Побыв в поединке с тем мужчиной она понимала, что такое поведение может стать фатальным, поэтому вскочила на ноги, подобрала нож и метнулась в бой, который начинал ей казаться очень неравным, даже предрешённым. Им не удалось вдвоём потеснить врага, а приходилось только уворачиваться, сконцентрировавшись на защите. Высокий мужчина не давал им ни пауз, ни возможности нанести удар. «Если бы удалось выбить как-нибудь этот долбанный нож из его руки, то тогда мы сможем ещё что-то сделать», – крутилось в голове. В какой-то момент им это удалось. Когда лезвие в очередной раз целилось в Ала, он прыгнул в сторону к Киве, а та сумела петлёй пращи поймать вражеское оружие за лезвие и дёрнуть его на себя. Противник тут же выпустил его, не позволяя утянуть себя вслед за ним, отпрыгнул к стенке. На него ринулся Ал, но даже тогда врасплох застать противника не удалось. Тот наклонился в сторону, одной рукой перехватывая левую руку Ала, и прежде чем Ал смог пустить правую с ножом в дело, схватил второй за затылок и приложил голову парня к стенке. А затем ещё раз. На третий раз у него не хватило времени, ему помешала Кива. На её лице не отражалось эмоций, только сосредоточенность и внимательность. Хотя внутри где-то и таились частички страха за друзей, но их беспощадно давил инстинкт, который велел ей заканчивать это дерьмо поскорее. Но мужчина с лёгкостью поднял обмякшее тело Ала и бросил ей навстречу, она опустила клинок, не желая поранить товарища, и попыталась уклониться, ей это почти удалось. Почти, потому что именно этого мужчина и ждал. Подскочив к ней, пользуясь тем что она сосредоточилась на увороте и на том, как не поранить случайно товарища, он ударил ногой по правому боку, которому уже досталось за сегодня. Снова сбитое дыхание, и пара решающих секунд растерянности от боли. Он схватил её за левое плечо, хватка была стальная. Естественность этих движений пугала. «Он знает, куда нужно бить, точно так же как знает, как ходить. Это читается в каждом его движении», – думала она, когда он прижал её к стенке, выворачивая левую руку и сжав ей горло. Только сейчас поняв, что никакого спасительного движения в голову не приходит, из-за отсутствия кислорода, из-за фонтана боли в боку и плече, она поняла, что это конец. Она позволила себе всмотреться в лицо мужчины, который продолжал беспощадно сдавливать её горло.

Он улыбался. Этой пугающей улыбкой. Волосы доходили до шеи и, пожалуй, были тёмными. Скулы высокими, нос прямой, тонкая и изящная линия губ и бровей, лицо было даже аристократичным. Серые глаза, в которых искрилось веселье, смотрели так же изучающее на неё. И сейчас, когда он сжимал её шею, выжимая последний кислород, жар поднимался в голове, а в глазах уже начали прыгать огоньки, она, всмотревшись в это лицо, в полной мере оценив ту лёгкость движений, ощутила, как какая-то догадка зашевелилась на дне мозга, но никак не находила выхода. Страха не было, было даже некое уважение. Он победил против большинства, напавшего исподтишка, всё по правилам. Внезапно мужчина рассмеялся, запрокинув голову, и отпустил её.

– Не делай такое лицо, сегодня я не ваш палач, отбросы. У меня другие дела, хотя ты меня и развлекла.

Она съехала по стенке вниз, закашлялась, но не сводила с него глаз, продолжая ловить каждое движение, каждое изменение в лице. А он поднял с земли свой нож, поискал взглядом что-то и поднял, это оказалась широкополая шляпа. Она слетела в пылу поединка. Он наклонился к ней и тихо сказал, глядя прямо ей в глаза, взгляд был пугающе серьёзным.

– Даже не сомневаюсь, что мы ещё увидимся, малявка.

Кива не двигалась, что-то подсказывало, что человек не шутит, как мог бы, и правда сейчас не убьёт их, и что лучше никак не влиять на его решение. Мужчина надел шляпу, засунул руки в карманы пальто и пошёл дальше по переулку, глубже в ночь. И только в эту минуту всё крутившаяся мысль нашла выход, пришло осознание, всё сложилось в одно целое по имени:

– Кенни Потрошитель, – вырвалось хрипловатым голосом. Потрошитель не обернулся, но очевидно услышал её, так как приподнял шляпу, будто здороваясь, прежде чем свернуть за угол и окончательно раствориться в сумерках Орвуда.

========== Последствия независимости. ==========

Когда опасность ушла, ушёл и инстинкт вместе с лёгкостью восприятия. Их сменил шок с лёгким оттенком паники, та часть, которую вырастила улица, отчаянно рвалась завладеть мозгом. Мысли смешались, и Кива тупо сидела на земле, зажимая правой рукой раненое плечо. Она покачивалась взад вперёд, находясь в некой прострации. «Потрошитель. Убийца из Митры, Кенни Потрошитель…не стал нас убивать… Мы живы…боги, мы должны быть вам благодарны», – на этой мысли её взгляд упал на товарищей, коим досталось гораздо больше, чем ей самой. Этого хватило, чтобы она вскочила, и, не обращая внимания на тянущую боль в боку, подбежала к Джиму, из ноги которого слишком уж сильным и никак неослабевающим потоком шла кровь. Джим, можно сказать, сидел на земле, запрокинув голову, нос без малейшего сомнения был сломан, кровь стекала по губам к шее. «Чёрт, чёрт, чёрт», – страх за друга начал накатывать волнами. Усилием воли она дала этому плохому чувству бой. Нужно было перетянуть ногу выше раны, она это знала. Вспомнила о праще, которая одной петлей свисала с левого запястья, развязала её и обвязала вокруг раненой ноги так туго, как смогла. Кровь стала течь медленней. Джим приоткрыл глаза:

– Почему из всех возможных он, твою ж мать.

Видимо, он расслышал, что сказала Кива минут семь назад. Та не нашлась, что ему ответить. Вдруг она заметила движение и повернулась, но уже без той резкости и ясности, что некоторое время до этого. Если бы она увидела там убийцу, она бы не смогла даже убежать. Но это был Джош, который смог встать и, пошатываясь, шёл к ним, он прижимал руку к напрочь разбитому лицу. Челюсть неестественно съехала в сторону и была приоткрыта. Кива всмотрелась и поняла, что та уже начала распухать. С губ текла слюна, смешанная с кровью.

– Нужно…уходить, – невнятно сказал парень, сплюнул на землю. Даже не сплюнул, а вытолкнул языком сгусток слюны. – Мы перешли…дорогу не тому …человеку.

– Скажу больше, этот человек и есть убийца из Митры, – бросила ему Кива, мутные глаза Джоша раскрылись шире.

У него кружилась голова, а эта новость не добавила уверенности в ногах. Джим хотел было встать, но Кива не дала ему этого.

– Пока не шевелись, мы должны убираться отсюда, а ты не сможешь быстро идти, поэтому не трать силы сейчас на то, чтобы просто встать.

Джим особо не возражал, очевидно, пытаясь ещё раз понять, как так случилось. Джош ошарашенно смотрел на брата, впервые толком разглядев его. Он присел к нему и смог спросить:

– Ты как, брат?

– Как будто упал с крыши, – мрачно усмехнулся тот.

Кива оглянулась. Ал всё ещё лежал возле стены здания. Внезапно из тех быстрых событий вспомнилось, что Кенни приложил его об каменную кладку виском, или ей так показалось. Если казалось, что тогда события разворачивались с умеренной скоростью, то сейчас… всё смешалось в отвратительную кашу, основной тон которой был металлическим вкусом страха. И если бы она развернула лежащего парня и увидела следы удара на виске, то наверняка бы страх и паника взяли бы верх. Но этого не случилось. Удары пришлись больше по лбу. Ал дышал. «Спасибо, что ты не убил его, Кенни», – мрачно усмехнулась Кива. Она начала легонько бить его по щекам, в голову ничего иного и не приходило. Но в такие моменты даже от такого больше толку, чем от бездействия. Парень начал приходить в себя. «Нужно будет помочь Джиму идти, он не сможет передвигаться быстро, а задерживаться здесь я не хочу больше ни на одну минуту». Взглянув на лицо Ала и убедившись, что тот в самом деле приходит в себя, она метнулась назад.

– Джош, сможешь помочь Джиму встать и опереться на себя?

Тот молча кивнул, говорить ему было тяжело и больно, голову все ещё кружило. Он наклонился, взял руку брата и закинул к себе на шею. Кива помогла Джиму встать. Подошёл Ал.

– Джош, давай я, я держусь на ногах крепче тебя.

Тот снова молча кивнул и уступил Алу. Все они понимали, что нужно как можно скорее уходить, бежать прочь, как крысы, которых заприметил большой кот. О первоначальной цели их работы речи и не шло. Джош пошатывался, и только тогда Кива окончательно осознала, что у того сломана челюсть. Она помогла ему опереться на себя. И все они, этот потрёпанный конвой, двинулись прочь так быстро, как только позволяли им их травмы.

Чем дальше они уходили от места, тем больше паника уступала место осознанию, что они и правда перешли дорогу человеку, которого лучше было никогда не видеть. Ужас, что убийца из Митры из прихоти вполне может сейчас их найти и повеселиться ещё больше, начинал колоколом звенеть в голове. На краткий миг те слова, «Думаю мы ещё увидимся», заставили сердце девушки ухнуть вниз. Пока что эта мысль вызывала более чем естественный холодок, то и дело пробегающий по спине. «Соберись, сейчас не до этого, сначала надо добраться до подвала и сделать перевязки». Кровотечение Джима стало меньше, это радовало. Собственный бок болел при вдохе, но с этой болью можно было смириться. Она бросила взгляд на Джоша. У того щека распухла еще больше, рот был по-прежнему приоткрыт, но шёл он уже, почти не шатаясь. Несмотря на подгонявшую их волну паники и осознания, они сделали остановку через полчаса ковыляний по ночному городу. Кива была против:

– Ал, сейчас не время останавливаться, вот только не сейчас. Мы ещё слишком близко. Доберёмся до подвала, там отдохнём.

Тот помотал головой и хотел что–то сказать, но тут его стошнило. «Вряд ли это хороший признак», с ужасом подумала девушка.

– Чёртов Потрошитель, в ушах звенит. Кива, нужен перерыв, и я смогу идти дальше, просто нужно прийти в себя.

С нарастающим ужасом слушая слова Ала, девушка поняла, что два удара головой о стенку носили более серьёзные последствия, чем краткая потеря сознания и ушиб. Она вспомнила, с какой силой мужчина сжимал ей руку и шею. Страшно подумать с какой силой тот приложил Ала. Она обернулась посмотреть на братьев, они оба опирались о стенку дома. Увиденное несколько порадовало ее: в их глазах уже была трезвость и рассудок, они приходили в себя так быстро, насколько это было возможно в этой ситуации. Идти против такого человека, как Кенни Потрошитель, означало нажить себе серьёзного врага, в чьих навыках убийцы не приходилось сомневаться. А они дружно и весело, сами того не ведая, посмели как-то попытаться помешать его намерениям. На лбу Джоша выступил пот, а Джим был бледен, но в том, что они могут продолжать путь, сомнений не было. Она снова повернулась к Алу с мольбой в глазах: «Ну же, давай, соберись, нужно успеть до того, как пройдёт шок, и боль станет нестерпимой». Тот смотрел в землю, тяжело дыша и откашливаясь. Поднял взгляд на девушку:

– Я знаю, Кива, – словно прочёл он её мысли. Вобрав в лёгкие воздух, он выпрямился. – Идём.

Ал подошёл к Джиму, снова закинул руку к себе за шею, и все продолжили путь.

До того как они смогли добраться до убежища, где их ждали Метт и Вилл, они сделали ещё две остановки. С момента нападения прошло часа полтора. На небе то мелькала, то исчезала за облаками растущая луна. В прежнем состоянии они бы преодолели это расстояние минут за тридцать. Как-то влезли в подвал и натолкнулись на непонимающие и испуганные взгляды младших товарищей. Те, возможно, не хотели верить, что их друзей, которые были для них как семья, кто-то мог так отделать. Оказавшись в относительной безопасности, Кива бросилась к своей котомке, вытаскивая чистую ткань и бутылочку спирта. Метт с ошарашенным взглядом помогал Джиму сесть на пол, а Вилл придерживал Ала. Младшие были растеряны и совсем не знали, что им лучше сейчас сделать. Кива подошла к Джиму, осмотрела ногу. Кровь почти перестала идти и теперь медленно сочилась, однако конечность ниже импровизированного жгута начала синеть. Девушка осторожно расслабила натяжение пращи, наблюдая, не усилится ли ток крови, но всё было нормально. Выдох облегчения. «Если бы кровь продолжила идти, не думаю, что я бы знала что делать дальше». Она намочила одну тряпку спиртом и перевязала рану. Жгут до конца не сняла, но и не затянула так сильно снова. Посмотрела на лицо парня. Нос отёк и смотрел вправо, и уже начал набирать насыщенный синий цвет с фиолетовым переливом.

– Сможешь сам вправить себе нос?

– Думаю да, лучше иди и помоги Джошу, вид у него хуже, чем у меня.

Кива благодарно кивнула, ей совсем не хотелось причинять боль, неумело трогая сломанный нос. Теперь очередь Джоша. Тот сидел, ощупывая челюсть, болезненно морщась. В голову пришло только перевязать голову так, чтобы зафиксировать челюсть в нормальном положении и приложить холодный камень. От холода стало получше. Глядя на распухшую щёку, щемило внутри, потому что она не знала, как облегчить боль и помочь.

– Прости, я не знаю, что ещё можно сделать.

Но Джош миролюбиво поднял руку, показывая, что ничего страшного, и ему уже лучше.

Дальше настала очередь Ала. Самое тяжёлое для нее, потому что, если рану она могла перевязать, а перелом зафиксировать, то что делать с внутренней травмой? Она не знала. Улица не располагала такими знаниями. Ей оставалось лишь надеяться, что травма не особо серьёзная. Ал уже вытер кровь со лба, место ушиба распухло, взгляд был мутным, Вилл принёс ему воды во фляжке. Кива присела рядом с ним, ощущение растерянности непривычно давило. Ал посмотрел на неё, выдавил усмешку:

– Если бы я знал, кого боится тот толстый выблядок, я бы ни за что не ввязался в эту херь. Стоило его прирезать самому, но я уверен, что он и так уже труп.

– Теперь понятно, почему он не хотел говорить, никто бы не согласился, – горько улыбнулась девушка. Затем всё же спросила:

– Как ты? Голова сильно болит?

– Было бы лучше, если бы тошнота ушла. Да не волнуйся ты так, если подумать, я сам виноват, потерял на пару мгновений голову и поплатился за это буквально головой, – ему хватило сил рассмеяться. – Мы пережили встречу с этим убийцей, это радует, немногие независимые банды могут этим похвастать. Я бы назвал это серьёзным достижением, но, чёрт возьми, мысль эта внушает больше страха, чем гордости.

– О да, ты обязательно будешь гордиться этим, когда увидим его фигуру вновь. Я больше никогда не хочу видеть Потрошителя, – поддержал Джим, он уже вправил себе кое-как нос и смотрелся несколько лучше.

Разговоры несколько успокаивали их, словно подтверждение, что ничего смертельного не случилось, что они живы. Они могли даже шутить, если уж на то пошло. Кива вспомнила про свои раны. Ощупала бок, к счастью не нашла сломанных рёбер, но ушиб будет её мучать ещё дней пять, прежде чем начнет сходить. Левая рука пронизывающе болела. После того, как она перебинтовала плечо, стало получше. Теперь нужно было подумать о том, как им вернуться в Подземный Город, домой.

– Ал, нужно уйти из города как можно скорее.

– Я знаю, но нам нужен хотя бы день на то, чтобы оклематься. Джим не сможет долго идти. Не говоря уже о том, чтобы идти быстро.

– Хочешь переждать здесь? Уверен, что ты хочешь остаться в одном городе с Кенни?!

Он устало взглянул на неё, и они оба знали, что выбора нет. Их изрядно потрепали, и в таком состоянии далеко они не уйдут или добьются ухудшения. Выбора не было. За неимением лучшего они легли спать. Они пролежали в дрёме, боль не давала уснуть крепче. Хуже всех было Джошу, челюсть болела сильно, ему пришлось выпить глоток спирта, чтобы как-то облегчить боль. За перевязь девушка не переживала, запас ткани был, да и у остальных в сумках имелось подобие перевязей. Кива лежала какое-то время без сна, думая о том, что произошло. Неожиданно для себя заметила, что запомнила некоторые движения убийцы. Что они сейчас проступают чётче чем вся тревога и беспокойство. «Возможно, смогу повторить их». Дальше всплыло лицо мужчины, его глаза. Просматривая всё это сейчас в голове, она нашла их притягательными и манящими. В них светился холодный блеск, угадывалась бесспорная, всеподавляющая сила. Но беспокойная дрёма всё же начала накатывать, и Кива уснула.

Утро для них медленно наступило, когда лучи солнца проникли в окошки подвала. Её и разбудил этот непривычный и яркий свет. События ночи несколько потеряли краски и насыщенность, но не отпускали. Метт и Вилл уже не спали, напряжённость застыла на их лицах, они тихонько переговаривались, когда Кива поднялась на ноги. У неё уже было несколько идей на сегодня.

– Метт, пойдёшь со мной, а ты Вилл останешься здесь с остальными.

Решение было очевидным, потому что никого из этих двоих Потрошитель точно уж не видел. Оба неуверенно смотрели на неё, она тяжело вздохнула и начала пояснять:

– Думаю сходить на рынок. Может, сможем добыть хоть какую-то мазь у аптекаря и немного еды. Метт мне поможет, а ты, Вилл, справишься тут.

Она понятия не имела, с чем он мог или должен был, по её мнению, справиться, но лучше было оставить его с парнями, которые, вроде, смогли уснуть нормально. Мальчишки не стали спорить, ощущали, что обстановка не лучшая. Кива накинула плащ, чтобы спрятать кровь на рубашке и для большего сходства с простым путником. Натянула его повыше, чтобы скрыть следы на шее. Город просыпался, и хоть умом девушка и понимала, что никто сейчас преследовать их не будет, от каждого шороха невольно вздрагивала. Они удачно дошли до рынка, там узнали, где живёт лекарь. У того они купили мазь от ушибов. Лекарь бормотал, что настойка из полыни и чистотела снимет отёк и уменьшит боль. Вернувшись на рынок, оба занялись добычей еды. Метт своровал хлеба и даже несколько яиц. Кива предпочла не красть, так как сил убежать в случае неудачи не было, и не хотелось привлекать лишнего внимания. Совсем не хотелось. Она купила пакет яблок, небольшой кусок сыра, подумав ещё, походила и купила бутыль вина. Им не нужны были проблемы ещё и с теми громилами по возвращении в Подземный город.

Без происшествий они вернулись в подвал к остальным. Ал и Джим спали, а Джош уже проснулся, его донимала боль. Он разговаривал с Вилли, стараясь не раскрывать рта, поэтому говорил в основном Вилл, а Джош иногда что-то отвечал. Мальчик, увидев, что в подвал через окно кто-то просачивается, встал на изготовку, но с облегчением подбежал к своему лучшему другу. Кива, убедившись, что никто за ними не следовал, нырнула вслед за Меттом в окно. Пока тот показывал Виллу еду, что они принесли, Кива достала баночку с мазью и подошла к Джошу. Тот сдавленно сказал, всё так же стараясь не шевелить травмированной челюстью. Он был достаточно бодр и это весьма воодушевляло.

– Я начинаю ненавидеть этот город.

– Не сомневаюсь, что это вполне искреннее чувство.

Кива осторожно развязала повязку, фиксирующую челюсть, и начала втирать мазь.

– Пусть впитается, лекарь так сказал, потом снова завяжем тебя.

Мазь пахла едким запахом, от которого резало глаза.

– Ты хочешь меня отравить.

В сощуренных глазах было веселье. Кива тихонько рассмеялась, испытывая робкое чувство вины и сожаления.

– Это должно облегчить твои страдания в этом городке. Пойду пытать тех, кто спит.

Она поднялась и направилась к лежавшим на полу фигурам. Джим спал на спине, согнув раненую ногу. Кива осмотрела повязку. Та ещё не успела пропитаться кровью полностью. «Это хорошо, значит можно снять пращу», – она начала осторожно, стараясь не разбудить парня, ослаблять натяжение и снимать свёрнутую веревку, но тот всё равно проснулся. Ему мазью Кива намазала нос, который за ночь распух ещё больше. Джим поморщился, ведь нос ближе к глазами, которые незамедлительно начали слезиться. Со стороны донёсся этот приглушенный сжатый голос:

– Вот видишь, она хочет добить нас.

– Ты слишком болтлив для человека с поломанным ртом, брат, – рассмеялись все.

Смех согревал. Дарил необходимое сейчас тепло. Ал продолжал спать. «Неудивительно, его голове досталось крепко, ему нужно поспать», – думала девушка, нанося мазь на его лоб. Место ушиба распухло и чуть прикрывало глаз. Она не подумала нанести мазь на свой бок, решила оставить её для других, так как со своей болью она могла справиться.

К тому времени как Ал проснулся, они решили перекусить. Все в целом выглядели лучше. Затруднения вызвала кормежка Джоша, когда Кива поняла, что тот не сможет ни высосать содержимое яйца, ни самостоятельно пережевать кусок хлеба. В голову пришла мысль о том, чтобы пережевать пищу и вложить тому в рот. Многие часто так делали, когда больной не мог есть. Но наткнувшись на взгляд Джоша, она не решилась предложить это. Он показал рукой на яйца. Его мысль она уловила. Парень осторожно придерживал свой подбородок, пока Кива вливала содержимое яйца в приоткрытый рот. Да, это было, возможно, не прям вкусно, но такое ему не нужно было жевать, тем самым тревожа челюсть.

– Думаю, завтра с утра двинемся домой, – наконец сказал Ал.

Ему было лучше, чем вчера, звон ушёл, и осталась лёгкая боль, поэтому он старался резко не поворачивать голову. Все согласились, все чувствовали себя живее и бодрее, и желание попасть домой превозмогало боль. Остаток дня они провели сидя в подвале, приходя в себя морально и физически. Об убийце, с которым столкнулись минувшей ночью, никто не говорил и не хотел говорить. Так они провели ещё день.

С утра они двинулись прочь из города, без проблем миновали стражу. Они побаивались увидеть тень, идущую за ними сквозь тот злополучный вечер. Но никто за ними не шёл. И пока они двигались вдоль дороги, смогли немного расслабиться. Часто делая вынужденные привалы, они удлиняли время пути, но останавливаться на ночлег, даже когда опустилась ночь, никто не собирался. Все хотели поскорее добраться до дома. Было глубоко за полночь, когда они дошли до спуска вниз. Они позволили себе постоять перед ним некоторое время, вдыхая ночной свежий воздух. Он отдавал прохладой, это не могло не нравиться. Молча они спустились вниз, прошли мимо охранников, не обращая внимания на их ржание и издевательские расспросы, Ал кинул им бутылку с вином. Те едва ли не разбили её, пытаясь поймать. Группа же шла прочь, не оборачиваясь. Дойдя до границ родного города, они остановились. Ал, щупая синяк на лице, сказал:

– Лучше нам какое-то время залечь на дно и не высовываться, на всякий случай.

– С меня хватит неприятностей, нам просто повезло остаться в живых, – согласился Джим, очевидно выражая общее мнение.

И они разошлись каждый по своим норам. Ал пошёл прямо по главной улице, Джош, поддерживая Джима, ушёл налево, а Кива какое-то время прошла с Меттом и Виллом. Попрощавшись с ними, она отдала им часть яблок, которые купила в Орвуде. Фрукты значительно отличались вкусом от тех, что привозили на рынок Подземного Города.

«Никто не может быть железным», – подумалось Киве. Усталость и напряжение этих нескольких дней давали о себе знать. Голова начинала болеть. Она устало брела до знакомого переулка, вот он родной забор. В какой-то момент сердце пропустило удар. Ей показалось, что щепка-ловушка не на месте, но в этот раз ей только показалось. Рваный выдох облегчения вырвался из груди. «Даже страшно подумать, что там меня могут ждать», – усталость всё продолжала наваливаться. Девушка прошла внутрь, осмотрела двор. «Ничего не изменилось, ничего нового, просто старый дом», – она зашла в него. Он был пуст, как и всегда. Матрас, ящик, стол с книгой по центру. Дом принёс успокоение и ощущение безопасности. И Кива не сопротивлялась этому, сняла торбу, устало плюхнулась на матрас, намереваясь проспать столько, пока голова не начнёт болеть от переизбытка сна. Не хотелось вслушиваться в шорохи и скрипы, сейчас было уже плевать. И наконец медленно, но верно она погрузилась в крепкий и столь долгожданный сон.

========== Знакомство с новым. ==========

Пробуждение было почти прекрасным, если бы левое плечо не затекло и не начало нудно, противно болеть. Сон придал сил и смыл воспоминания о прошлых двух днях до состояния мутных. Она села на матрасе, обнаружила, что уснула прямо в походном плаще и сняла его. Посидела какое-то время, соображалось медленно, неохотно. Она оглядела помещение: ящик, стол с книгой с краю, котомка возле матраса. Что-то вызывало неприятное чувство тревоги, но она не смогла сказать, что именно. Так и не разобрав этого странного сосущего ощущения, она сложила плащ, убрала его в ящик, потянулась к котомке, достала оставшиеся яблоки и выложила их на стол. Все остальные продукты они съели на обратном пути к Подземному Городу. В сумке оставались почти пустая бутылочка спирта, баночка с остатками мази и чистая рубашка. Она не стала переодевать её в Орвуде, потому что опасалась, что рана Джима откроется, и понадобятся чистые лоскутки ткани. Осторожно сложив склянки в ящик вместе с котомкой, Кива сняла грязную рубашку и надела чистую. Она подошла к столу. Раз у неё выдалось свободное время, много свободного времени, то почему бы и не прочесть эту книгу. Весь следующий час она старательно читала, получая больше удовольствия от самого процесса, чем от того, что было написано на пергаментных страницах. Первые минут пятнадцать чтение её раздражало, затем она привыкла. Вещица представляла собой дневник с вложенными листами газет. Обыкновенный дневник в чёрном переплёте, но для неё это была самая настоящая книга. Девушка очень осторожно перелистывала страницы, боясь, что вложенные вырезки выпадут, и рукопись потеряет свой порядок. Очевидно, дневник принадлежал мужчине. Он описывал свои мысли, некоторые события, похоже, что жил в Шингашине. Из-за того, что Кива читала где-то третий раз в жизни, за исключением уроков трактирщика, пару раз чертыхаясь, она вынуждена была перечитывать строки заново. Слова она читала, а вот их смысл не всегда оседал в голове. И она вчитывалась с большим усердием. Из записей Кива поняла, что у мужчины не было семьи, и что он работал над каким-то устройством. На страницах имелись даже зарисовки.