Текст книги "Сумасшедший план-2 (СИ)"
Автор книги: Ку-ро-чка
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
– Времени не хватает, чтобы прибраться, – смущенно бормочет Лорд, вытаскивая из этой груды мусора две палочки – свою и палочку Всевластья.
Кингсли берет её, с интересом вертит в руках и, поморщившись, отдаёт Лорду.
– Какая неприятная магия, – говорит он.
Лорд берет палочку и минуту сидит, закрыв глаза. На его лице чисто физическое удовольствие.
Потом он передает палочку Гарри Поттеру. Гарри держит её в руках и мечтательно улыбается. Лицо у него какое-то отрешённое. По-моему, они с Лордом похожи на двух наркоманов, которые втайне от всех делятся друг с другом дозой.
– Сразу видно, что вы двое её владельцы. А будет ли она слушаться своего прежнего хозяина Дамблдора? – говорит Кингсли. – Ведь вы не добыли её в бою.
– Ты предлагаешь вернуть Бузинную палочку законному владельцу? – ехидно интересуюсь я.
– Мы могли бы проследить, куда Хагрид её понесёт, – вдохновенно говорит он. – И, может быть, схватили бы Дамби.
– А МакГонагалл и Лавгуд могут что-нибудь рассказать? Они же сидят в соседних камерах, – внезапно интересуется Люциус, которые съел конфеты и жаждет действовать.
Всей компанией через камин перемещаемся в Аврорат в кабинет Шеклбота. Он, пользуясь случаем, распоряжается блокировать любые аппарации из здания, в том числе и для скорой помощи.
Толпой спускаемся в подземелье, где в камерах содержатся подследственные. Глава Аврората не доволен такой многолюдностью, но молчит. Ведет нас к камере МакКошки.
Минерва, вопреки всем правилам, одета в своё платье. Камера у неё чистенькая, нары трансфигурированы в кровать, застеленную белоснежным бельём. На маленьком столике лежит свежий выпуск «Пророка». Лорд удивлённо глядит на Кингсли.
– Ну, я учился у неё, не мог же я одеть её в оранжевую тюремную робу и держать, как остальных, – оправдывается он.
– А Дамблдор тоже был одет в свою одежду? – спрашивает Люц.
Кингсли виновато кивает головой. Понятно, почему в приемном покое Мунго на беглеца не обратили внимания.
Минерва подходит к решетке. Она с ненавистью смотрит на нас и начинает громко хохотать.
– Что, Том? Дамблдор обдурил тебя, да? Прикинулся тихим, послушным, показания стал давать. А потом бац, и нету его. И вы все в дураках. И я тоже. Всё, как всегда. Я костьми ради него готова была лечь, убивала ради него! А теперь бесполезна стала, значит, про меня можно просто забыть, вышвырнуть, как мусор! – кричит она, и я понимаю, что она не смеётся, она в истерике.
Я сую ей флакон с успокоительным.
– Лучше бы ты мне яду принёс, Северус,– шипит она, но пузырек берет и пьет.
– Минерва, что случилось ночью? – спрашиваю я.
– Да не видела я! Я спала! А потом просыпаюсь в шесть утра, а тут уже переполох. Наш Пресветлый маг сбежал! Даже со мной не попрощался, хуе..с старый.
М-да, от таких показаний толку мало. А вот Ксенофилус Лавгуд рассказал кое-что. Одет он, кстати, в ярко-оранжевый тюремный комбинезон, который ему великоват.
– У меня ведь бессонница, мозгошмыги тут так и кишат. Я слышал, когда охранники ночью в третий раз обход стали делать, один задержался возле камеры Дамби, что-то ему шептал, а потом сказал: «В Мунго вас встретит…», а кто, я не разобрал, – безмятежно рассказывает он. – А потом этого охранника позвали: «Майки, где ты застрял?», и он ушел. А у Домби в камере такой сла-а-бенький хлопок раздался. Я вслушивался, а потом задремал.
Он улыбается нам, вид у него немного сумасшедший, как и у его дочери. Интересно, где она сейчас?
– Майкл Грин, тот самый, что был сегодня найден мёртвым, – поясняет Кингсли.
После короткого расследования в Мунго выясняется, что сегодня рано утром в приемном покое дежурила колдомедик Агнесс Моренс. При визите к ней домой обнаружена открытая дверь, пустые шкафы. Женщина уехала. По правилам, код аппарации для скорой помощи меняется раз в сутки в пять вечера. Колдомедики приемного покоя тоже должны быть ознакомлены с этим кодом.
В приемном покое был зафиксирован слабый след от активизации портключа. Проследить, куда он ведёт, не удалось.
– Ну, давайте, используем эту Бузинную палочку, – уговаривал Лорда глава Аврората. – Подсунем её Хагриду, проследим, куда он её понесёт.
– А вы пробовали колдовать ею, господин Министр? – спросил Люциус.
– Да я и без неё как-то обхожусь, – пожал плечами Лорд. – Я даже не знаю, что наколдовать. Может, ты, Гарри?
Поттер с видимым удовольствием взял палочку и растерянно посмотрел на нас. Он тоже не знал, что наколдовать.
– Я хочу конфет с ликером, – заявил наш начальник департамента финансов и инвестиций.
– Акцио, большая коробка конфет с ликером, – Гарри взмахнул палочкой.
То, что появилось перед нашим сладкоежкой, назвать коробкой было нельзя. Это было больше похоже на сундук (я такие у Долоховых видел). На крышке надпись «Специальный королевский подарочный набор шоколадных конфет с алкоголем». По-моему, мы ограбили нашу магловскую королеву Елизавету. Довольный Люц открыл крышку. В несколько этажей в сундуке лежали конфеты с различными сортами ликера, водкой, коньяком, шампанским.
– А она сильно тянет магическую силу, – с удивлением сообщил Гарри, отдавая Бузинную палочку Лорду. – Лучше ей не злоупотреблять.
– Надо сделать муляж этой палочки, – невнятно предложил Люциус, пытаясь прожевать сразу три конфеты. – А настоящую палочку отдавать никак нельзя.
– Своей любовью к конфетам ты напоминаешь Дамблдора! – не выдержал я.
– Глюкоза хорошо влияет на мозг, – обиженно сообщил мне мой друг. – А Дамби отнюдь не дурак, раз сумел смыться из Аврората.
– Надо сделать муляж Бузинной палочки, трансфигурировав другую волшебную палочку, – сказал Кингсли. – Чтобы ощущался магический фон.
Он что-то приказал через своё зеркальце связи и через несколько минут в кабинет вошел худенький невысокий юноша, неся несколько волшебных палочек.
– Наш лучший ищейка Амадеус Кордини, – представил его Шеклбот. – Проследит любой аппарационный след, может отследить место назначения любого портключа.
Лорд отобрал одну из палочек и трансфигурировал из неё копию Бузинной, тщательно создавая все детали. Потом он наложил сильнейшие фиксирующие чары, чтобы иллюзия не развеялась со временем. Гарри предложил свою мантию-невидимку, чтобы Амадеус мог оставаться невидимым при слежке за Хагридом. Итак, ловушка готова. Кто в неё попадется?
– Я не верю, чтобы наш Хагрид хотел выкрасть палочку из вашего кабинета, – расстроенный Поттер, чуть не плакал. – Он же знает, что верхушка Ордена Феникса под следствием и знает за что.
– Хагрид готов всем пожертвовать ради Дамблдора. Он рабски предан ему, – вздохнул Лорд. – И всё из-за меня.
– Расскажите, Наставник, – попросил Гарри.
– Мы с Хагридом учились вместе, он на Гриффиндоре, я на Слизерине. И, как в своё время вы с Драко, терпеть друг друга не могли. Я раздражал его своей холодностью и надменностью, а мне не нравилось, что он такой шумный, грязный и некультурный. Самый отвратительный ученик Гриффиндора. Ну и строили друг другу пакости. То он мне в сумку с учебниками флоббер-червей положит,то я ему на зельеварении зелье испорчу. А потом я вычитал одно изречение: «Кто проявляет жалость к врагу, безжалостен к самому себе». Я случайно открыл секрет Тайной комнаты. Василиск, который жил там, начал шляться по школе. В результате погибла Миртл. Да-да, Плакса Миртл – та девочка, которая погибла от взгляда василиска. Я с трудом загнал змея назад и запечатал Тайную комнату. А потом написал донос, обвинив во всем несчастного Хагрида. Его вообще хотели выгнать из магического мира, но Дамблдор вступился, пристроил его лесником. Я сейчас думаю, почему мы так исступлённо ненавидели друг друга? Каковы последствия такой ненависти? – мрачно говорил Лорд.
*
Я положил лже-Бузинную палочку в корешок переплета «Реестра рождения магов и волшебниц» и стал ждать. В окно моего кабинета была видна избушка лесника и Клык, сидящий на крыльце.
Хагрид вышел из дома, посмотрел на мои окна и направился к школе. Вскоре он уже стучался в дверь.
– Господин директор, можно к вам?
Я разрешил горгулье впустить его. Он вошёл и начал обалдело озираться.
– Присаживайся, Рубеус, – как можно ласковее сказал я. – Ты хочешь подписать трудовой договор на новый учебный год?
– А-а-а… э-э-э, да. А где все игрушки? Ну, которые у Альбуса были?
– Я их уничтожил. Они отвлекали меня от работы. Осталась одна железная дорога. А что?
– Я бы взял одну игрушку на память. Там была такая с колесиком, блестящая, на цепочке. Её можно на шее носить.
Я вспомнил странную штуку, валявшуюся среди директорских сладостей, которая послала в меня магический разряд, когда я хотел рассмотреть её поближе, и которую я сразу же уничтожил.
– Извини, нету. Так ты будешь подписывать трудовой договор?
– А можно я краем глаза загляну в эту книжицу? – он показывает на Реестр, который я специально выложил на видное место. – Хочу посмотреть… У меня у знакомых маглов ребеночек вроде волшебником уродился…
– Пожалуйста, – я радушно показываю ему на Реестр, а сам отворачиваюсь, делая вид, что не могу найти бланк трудового договора.
– Ага, ну я пойду, – он на мгновнение хватает в руки Реестр, а потом выскакивает из моего кабинета, забыв про договор.
Лже-палочка из Реестра предсказуемо исчезла. Возле моего кабинета его уже поджидает Амадеус в мантии-невидимке.
А что это за игрушку он искал? Я смотрю на библиотеку Дамблдора, которую я так не собрался разобрать. Полно книг по хроноворотам, которые сейчас запрещены Министерством. Я листаю какой-то толстенный фолиант «Виды хроноворотов. Использование и проблемы». На одной из иллюстраций замечаю какой-то прибор, похожий на тот, что валялся в столе. Мать честная!
– Фоукс, это что, я изничтожил хроноворот?
Феникс заходится кудахтаньем. Смешно ему! Юморист, дракл тебя дери!
Вымотанный Амадеус вернулся через два дня и доложил, что Хагрид передал палочку Полумне Лавгуд, она в свою очередь отдала её Молхаусу Родни, одному из светлых магов, поддерживающих Дамблдора. Тот переместился в Италию. Амадеус сколько мог, следовал за ним, но он так часто менял портключи, что сыщик потерял его след.
– Объявим Дамблдора в розыск, девчонку и Хагрида арестуем, – заявляет нам Кингсли.
– Зачем вылавливать мелких рыбешёк, если акула на свободе, – морщится Лорд. – Оставь их в покое, они всё равно ничего не знают, они рядовые исполнители.
Я следил за Хагридом, но тот ничего не предпринимал, и я опять закрутился в водовороте школьных дел.
Первым делом с помощью Рона я сделал огромный зал для занятий боевыми заклинаниями. Вернее, это я с помощью магии пространственных заклинаний резко увеличил размеры пустующего класса на третьем этаже. А рыжий Уизелл (вот привязалось прозвище!) всё тщательно конспектировал, а потом попросил разрешения потренироваться в пространственной магии самому.
– Хорошо, только в школе не тренируйся. Попробуй перестроить сарай, где хранятся летательные мётлы.
Я разрешил и забыл про это. Но мне напомнили. Домовики Хогвартса стали докучать мне жалобами, что у них заканчиваются моющие средства, тряпки, в туалетах нет туалетной бумаги.
– А завхоз где? – удивился я.
– Мы его не видели два дня, – недовольно пищали домовики.
А я ведь тоже не видел Рона, по крайней мере, сегодня. Я вспомнил наш разговор, помчался к сараю и резко распахнул дверь. Мать честная! Какой-то лабиринт из комнат, огромных залов, маленьких комнатушек. Я взмахиваю палочкой, вызывая заклинанием Ариадны серебристый клубочек пряжи.
Привязываю нитку к двери и медленно начинаю исследовать это сооружение.
– Рон! Мистер Уизли! Ро-о-ональд, ау! – периодически кричу я.
Наконец, где-то посередине лабиринта из какой-то комнаты вываливается совершенно обалдевший, жутко испуганный Рон. У него даже веснушки побледнели.
– Профессор! Хорошо, что вы меня нашли! – он кидается мне на шею.
– Мистер Уизли, попрошу без фамильярностей! Потрудитесь объяснить, что это вы здесь построили?
– Господин директор, я сначала расширил сарай, пристроив одну комнату, потом другую, а потом увлёкся… А потом я забыл, где выход. Вы меня теперь уволите? Я же два дня прогулял, – он умоляюще смотрит на меня.
– Нет, не уволю. По правде сказать, вы прекрасный завхоз. Только больше не стройте таких сооружений. Хотите тренироваться в пространственной магии, попробуйте изменить внешний вид этого сарая.
Я отменяю все его заклинания. Теперь перед нами то, что было: маленький сарайчик.
Но Рональд не угомонился. В течении следующей недели вместо сарая мы могли наблюдать поочередно египетскую пирамиду, Эйфелеву башню, китайскую пагоду. Больше всего мадам Трюк понравилось сооружение в виде фрагмента Великой Китайской стены. Так и оставили.
29 августа в школу прибывает Антонин Долохов с дочкой и знакомым домовиком Сергуней. Я поселил Антонина в комнаты, которые занимала Трелони. Его домовик начинает вытаскивать груды пустой стеклотары, а я показываю Долохову зал для занятий с пристроенным классом. Потом он аппарирует в Лондон, чтобы по списку купить учебники и всё необходимое для дочки. А я веду Екатерину к Драко, её будущему Мастеру зелий. Мы находим его в кабинете зельеварения. Я представляю ему его первую ученицу. Он с тоской смотрит на неё. С такой же тоской он смотрит на огромный список зелий, который подготовила мадам Помфри в преддверии нового учебного года, и который он держит в руках.
– Крёстный, это я должен один всё сварить? – возмущается он. – К первому сентября? Это нереально!
– Я помогу вам, профессор Малфой! – девчушка выхватывает список. – Простейшие зелья, их сварить – раз плюнуть!
– Прошу вас! – Драко радостно распахивает дверь в лабораторию.
– Ты сначала проведи обряд принятия в ученики! А то, ишь, обрадовался! – рявкаю я.
– Я, Мастер зельеварения Драко Люциус Малфой, беру Екатерину Долохову в ученицы и обязуюсь учить её, заботиться о ней и воспитывать её в меру моих сил и возможностей, и да поможет мне Мерлин, – проглатывая окончания слов, скороговоркой пробубнил Драко.
– Я, Екатерина Долохова, поступаю в ученицы к Мастеру зельеварения Драко Люциусу Малфою и клянусь слушаться его во всем и выполнять все его приказы даже ценой собственной жизни. Признаю его право учить меня и воспитывать по его разумению, и да поможет мне Мерлин, – Екатерина торжественно произнесла страшноватую клятву ученика, встала на одно колено и поцеловала полу мантии этого разгильдяя.
Два экземпляра ученического договора, которые я захватил с собой, засияли золотистым светом, и на них появилась алая печать Министерства Магии. Договор официально вступил в силу.
– Дорогая моя ученица, разреши называть тебя Кэтрин? – Драко не мог справиться с нетерпением. – Твоё первое задание – сварить эти зелья. Лаборатория в твоём полном распоряжении.Пароль моего кабинета «Апитоксин». Я завтра проверю, как ты справилась. До свидания, господин директор. Чао, Кэти!
Этот нахал прыгает в камин и исчезает во вспышке пламени. У меня просто нет слов!
Екатерина, улыбаясь, смотрит на меня, потом идет в лабораторию и со знанием дела начинает доставать из шкафов банки с ингредиентами. Ладно, пусть работает, вечером зайду, чтобы отвести её на ужин, тогда и посмотрим.
Вечером спускаюсь в подземелья и иду в лабораторию. На столах громоздятся флаконы с различными зельями. Екатерина ухитрилась сварить две третьих зелий из списка. Я показываю ей, как вызвать хогвартских эльфов, и приказываю им перенести флаконы в лазарет. Мой крестник сегодня так и не появился. Вот, обормот! Спихнул свои обязанности на ученицу и был таков. Ну, завтра я ему устрою.
За ужином знакомлю Кэтрин со всеми преподавателями и мадам Помфри. Хагрид, как ни в чём не бывало, ест за троих и подшучивает над Флитвиком. Нет, утащил палочку, и думает, что я ничего не заметил.
На другой день в десять утра я опять иду в кабинет Драко. Екатерина, что-то напевая, готовит самое сложное зелье из списка – костерост. Причём, насколько я вижу, готовит по моему улучшенному рецепту. Тут, очень кстати, появляется мой крестник.
– Кэти, как успехи? – бодро кричит он.
– Мне осталось сварить ещё пять зелий, Мастер, – отвечает она. – Сегодня, наверное, всё закончу!
– Молодец! Тогда я не буду тебе мешать! – он собирается опять скрыться в камине.
Я крепко хватаю его за рукав и выволакиваю в коридор.
– По-моему, вы чересчур обнаглели, профессор Малфой! – сурово говорю я. – Согласно Кодексу зельеваров малолетние ученики обязаны работать под присмотром Мастера.
– Ну, она прекрасно справляется сама! Крёстный, мне некогда, у меня, кажется, начало получаться зелье памяти!
– Профессор Малфой, сейчас вы идете в лабораторию и вАрите оставшиеся зелья сами! Екатерина сегодня будет отдыхать.
– Ну, крёстный…
– Я объявляю вам выговор, профессор Малфой! Драко, марш в лабораторию! Чтобы сегодня к вечеру все зелья были готовы!
Я забираю Екатерину, оставляя расстроенного Драко доваривать костерост. Она бежит к отцу, потом долго бродит по школе, рассматривая говорящие портреты. Однако после обеда, проходя мимо кабинета зельеварения, я слышу её голосочек:
– Идите, профессор Малфой, я всё доделаю!
– Ага, тогда чао!
Эти два зельевара нашли друг друга. Прямо какой-то заговор против моей власти!
31 августа я собрал всех преподавателей и объявил новые порядки:
– Никаких отработок, связанных с наведением порядка в замке, чисткой туалетов, мытьём полов. В нашей элитной школе дети должны учиться, а не выполнять обязанности эльфов. Кто назначает отработку, тот и обеспечивает заданиями по своему предмету. Иными словами, если Лиза назначает отработку, она должна придумать и задание по трансфигурации. Всякая отработка должна длиться не более трех часов. Это максимум. Для детей главная задача – получить качественное образование. Запомните, мы готовим будущих учёных и будущих управленцев. В этом году в школу на первый курс будут приняты магически сильные дети, никакие «желтые» маги отныне не переступят порог Хогвартса.
– Давно пора, – пробормотал Флитвик.
У других эти нововведения тоже не вызвали замечаний.
Потом я провёл воспитательную беседу с распределяющей шляпой.
– Чтобы ты больше не пела своих дурацких песен про то, что гриффиндорцы самые храбрые, а слизеринцы самые хитрые. Хватит! Я запрещаю.
– А что я должна делать? – верещал этот рваный пыльный артефакт.
– Просто отсортировываешь детей на факультеты и всё! И не вступаешь с ними в мысленные дискуссии. Раз тебе кажется, что место ребенка на Слизерине, значит, так и говори, и не поддавайся уговорам.
– Но, так же не принято!
– Было не принято у Дамблдора. У меня будет только так! А будешь спорить, выброшу на помойку и отменю всякие факультеты.
Сейчас мне приходится пользоваться шляпой. Всё-таки склонности и характеры у детей разные.
Ребёнок, склонный к наукам, будет чувствовать себя не в своей тарелке среди туповатых прирожденных исполнителей с Хафлпаффа. Импульсивный, решительный гриффиндорец не приживётся среди склонных к интригам, но при этом всё тщательно обдумывающих слизеринцев.
Может, в дальнейшем можно будет разработать какую-то методику для выявления характера ребенка. Надо у маглов посмотреть.
========== Часть 6. ==========
Первого сентября зачуханный Хогвартс-экспресс привозит студентов. На следующий год Лорд с моей подачи планирует построить несколько постоянных порталов в разных районах страны для мгновенного перемещения в школу. Это просто смешно, что все студенты должны ехать в Лондон, чтобы сесть на грязный поезд и тащиться целый день без горячей еды.
Хагрид, как всегда, перевозит первокурсников на лодках через озеро. Я каждый год боюсь, что кто-нибудь вывалится из лодки. Утонуть не утонет (гигантский кальмар бдит), но перепугается.
Так как у нас в этом году нет грязнокровок-первокурсников, у детей не вызывает удивления ни антураж Большого зала, ни предстоящее распределение, всем всё рассказали родители.
Я по очереди вызываю каждого новичка и надеваю на него шляпу. Этот мерзкий артефакт показывает свой характер.
– Ура! Гриффиндор! – торжественно и громко выкрикивает шляпа.
– Фу, С-с-слизерин, – брезгливо шипит она.
– Хафлпафф, всего лишь, – она не может обойтись без замечаний.
– Райвенкло, тоже, умник нашелся, – пренебрежительно.
С трудом дождавшись окончания церемонии, я хватаю шляпу и уношу её в свой кабинет.
– Сегодня ты проводила распределение в последний раз, – объявляю я и запихиваю её в нижний ящик стола.
– Чего я сделала-то? – шипит она и старается укусить меня образовавшимся зубастым ртом..
Любопытный Фоукс перелетел на мой стол и заглядывает через плечо.
Возвращаюсь в зал и произношу короткую речь:
– Уважаемые студенты! Дорогие первокурсники! Школа Хогвартс отныне является школой для воспитания элиты нашего магического сообщества. После окончания школы все вы со временем займёте высокие должности. С этого года в школу принимаются только сильные волшебники. Поэтому, при неудовлетворительной учёбе, будет немедленно ставиться вопрос об отчислении такого студента. Если кому-нибудь потребуется помощь в занятиях, обращайтесь и к преподавателям и ко мне лично. А теперь пируйте!
Стол сегодня изысканный: паштет из гусиной печени, отбивные котлеты, три вида салатов. Никакого тыквенного сока (вот, гадость-то!), в стаканах появляется тот сок, который хочет ребёнок.
Поздно вечером я подвожу итоги: в этом году на Слизерин поступило восемь человек, на Райвенкло – пять, на Хафлпафф – четыре, на Гриффиндор – три. Вполне предсказуемый результат. Большинство детишек из старинных аристократических семейств, представители которых все поголовно учились на Слизерине.
И потекли школьные будни. Я погрузился в рутину повседневных дел. Обсуждаю с Люциусом вопросы финансирования школы, зарплату учителей, покупку новой формы для квиддича. Каждый день мне приходит целая гора писем и бандеролей. Это и просьбы проверить «Маготестом» детишек, и всякие новые учебники, и даже сладости и огромные пачки моего любимого чая Эрл Грей. Это заботливые мамаши делают попытки умаслить нового директора школы. Чай я оставляю себе, а конфеты, проверив на наличие яда или заклинаний, отдаю на кухню. Фоукс внимательно наблюдает, как я вскрываю посылки. Однажды, магически проверив очередную посылку, я собрался вскрыть её, но феникс внезапно кинулся на мой стол и буквально распластался на этой посылке. Он был чрезвычайно возбуждён, тревожно клекотал и заглядывал мне в глаза. Я отправился в лабораторию и вскрыл посылку в специальной герметичной емкости для работы с ядами. Гной бурбюнтера, дешево и сердито. Это даже не яд, не смертельно, но при попадании на руки можно здорово изуродоваться. Для зельевара это нетрудоспособность на всю жизнь. Обратного адреса на посылке не было. Адрес Хогвартса написан какими-то каракулями. Что это? Месть или чья-то жестокая шутка? С этих пор любые подозрительные посылки я вскрываю только в лаборатории.
*
– Минерва МакГонагалл! Вы признаны виновной в соучастии в убийстве Джеймса и Лили Поттер, а также в убийстве учеников Хогвартса Энтони Хопса и Дианы Локсли. Верховный суд Визенгамота большинством голосов приговаривает вас к поцелую Дементоров. Казнь состоится завтра в 10 часов утра.
Закованная в цепи Минерва сидит в кресле в зале суда Визенгамота. Я, Люциус, лорд Гринграсс, Гарри Поттер присутствуем на заседании суда, как свидетели. Председатель Визенгамота лорд Арчибальд Гринвей, который был избран вместо Дамблдора, зачитывает приговор. Следствие закончено. Вскрыто множество страшных дел, к которым причастен Орден Феникса: запугивание и убийства грязнокровок и маглов в 80-х годах, странные эксперименты с пересадкой части души в другое тело, убийство родителей Гарри Поттера, недавнее убийство двух студентов Хогвартса.
Питер Питтегрю тоже дал показания и рассказал, как ему платили за каждое убийство. По личному ходатайству Лорда и, учитывая чистосердечное признание, Хвоста приговорили к лишению магической силы и уничтожению его палочки. Лорд негласно обменял его мешок с галеонами на магловские деньги и помог ему уехать в Америку. Говорят, он неплохо устроился в Малибу, купил магазинчик спортивных товаров для серфингистов, женился на магле.
Ксенофилус Лавгуд был приговорен к лишению магической силы на два года. Он никого не убивал. Если помните, он прибыл на помощь МакГонагалл, и его сразу схватили авроры. Молли Уизли также лишена магической силы. Она с Артуром и Джинни уехали в Австралию при содействии Повелителя. Артур Уизли получил место в институте по изучению магловской техники.
– Осужденная МакГонагалл, хотите ли вы, чтобы к месту казни вас сопровождал кто-нибудь из родных или близких? – по традиции председатель суда обязан задать этот вопрос.
– У меня нет родных, Ваша честь, – спокойно говорит Минерва. – Я хотела бы, чтобы к месту казни меня сопровождал профессор Снейп.
Лорд Гринвей вопросительно смотрит на меня. Я утвердительно киваю. С чего это ей вздумалось пригласить меня в сопровождающие? Обычно приговоренного на остров Фарнок сопровождают два аврора, кроме этого он может пригласить кого-нибудь из близких сопровождать его. Я не могу отказать ей.
Островок Фарнок – один из группы островов Фарн. Он скрыт от маглов. Дементоры, которые получили его в подарок от Лорда, согласились продолжать выполнять функции палачей. Правда, сейчас к смертной казни прибегают крайне редко. Преступников чаще лишают магической силы и выселяют в мир маглов. Не знаю, что лучше – смерть от поцелуя дементора или жизнь без магии. Ещё где-то в Шотландии есть одна тюрьма, где сидят осужденные маги. Но охрана осуществляется волшебниками, а не дементорами.
На другой день в 9.00 утра я прибываю к зданию Аврората. Минерву в наручниках, заглушающих магию, выводят два аврора. С помощью портключа мы перемещаемся в скрытую бухту, откуда приговоренных везут на небольшом баркасе. Стоит холодный октябрьский денёк. Светит солнце, но на воде очень холодно. Минерва ёжится, она в одном платье. Я снимаю с себя мантию, закутываю её и накладываю согревающие чары. Плыть нам около часа, пусть проведёт его в тепле. Мы садимся на сидение, два сопровождающих аврора располагаются на носу и корме.
Минерва спокойна, взгляд у неё печальный.
– Минерва, почему ты захотела, чтобы я поехал с тобой? – задаю ей мучивший меня вопрос.
– Ты похож на меня, Северус. Так же слепо предан Тому, как я Альбусу. И тебе плевать, что Волдеморт убивал людей, чтобы создать хоркруксы. Так же, как и мне было плевать на тех, кого Альбус приказывал убрать в целях безопасности, тех же Поттеров, например. На войне, как на войне.
Я невольно задумываюсь над её словами. А ведь я даже не знаю, кого и как Повелитель убил, когда разделял свою душу. И, честно говоря, мне и вправду плевать на это. Главное, что я помог Учителю вернуть его душу, он стал прежним, щедрым, спокойным, уверенным в себе.
– Ведь это была твоя блестящая идея вернуть Тому его душу, собрав её из хоркруксов? – продолжает МакГонагалл. – Люциус один не смог бы это провернуть, он слишком ленив. Поэтому Альбус так возненавидел именно тебя, а не Гарри, не Люциуса, даже не Тома. Ты для него враг номер один. Ты посмел пойти против него. В Аврорате он ночи напролёт выдумывал для тебя способы мести, советуясь со мной. И он отомстит, знай это.
Я вспоминаю бандероль с гноем бурбюнтера. Не Альбус ли мне её послал? Месть за лже-палочку.
– Почему ты говоришь мне всё это?
– Потому, что я прониклась к тебе уважением за те годы, что ты работал на Орден Феникса. Ты делаешь то, что считаешь правильным. Раз ты решил, что виновен в гибели твоей Лили, значит, искупаешь вину, даже ценой предательства твоего Учителя. Ты терпел презрение других орденцев и самоотверженно выполнял все опасные поручения Альбуса, пока считал это правильным. Раз ты решил вернуть Тому душу, ты для этого сделал всё возможное. И я повторяю, Северус, будь осторожен. Альбус достаточно силен, хитёр и очень мстителен. И у него есть могущественные сторонники, о которых ты и не подозреваешь. И ещё… Считай, что моё предупреждение это моя маленькая месть Альбусу за то, что сбежал и бросил меня в Аврорате.
Мы, наконец, пристаём к острову Фарнок. Азкабан стоит на скале. К нему ведёт крутая лестница прямо от небольшой пристани, куда швартуется наш баркас. Один аврор выпрыгивает из лодки и помогает вылезти нам с Минервой. Мы медленно поднимаемся по ступенькам и выходим на небольшую площадку. На земле горит магическая красная линия. Мне и аврорам за неё заходить нельзя, дальше приговоренный идёт один. Минерва оборачивается ко мне и отдаёт мою мантию.
– Прощай, Северус. Береги себя.
– Прощай, Минерва. И…спасибо тебе за предупреждение.
Она сухими губами касается моей щеки и смело перешагивает красную черту. Минуту она стоит, выпрямившись, гордо подняв голову. Потом к ней подлетают две призрачные черные фигуры дементоров. Они полностью скрывают от нас Минерву, потом отступают. На земле остаётся лежать неподвижное тело. На всякий случай один из авроров направляет на него палочку. Контрольный выстрел, как говорят маглы.
– Авада Кедавра!
Несгибаемая женщина! Всю жизнь упорно сражалась за свои идеалы, и смело встретила смерть. Мир её праху.
Так как никто не хочет забрать тело, дементоры похоронят его сами на небольшом кладбище возле Азкабана.
*
Я сижу в большом кабинете Лорда в Редмар-мэноре, наслаждаясь теплом от камина. За окном настоящая снежная круговерть. Начало декабря, скоро Рождество. Лорд пригласил меня и Люца на ужин, а сам задерживается. Люциус нагло расселся за письменным столом Повелителя и рассеянно перелистывает какие-то финансовые документы. Перед ним стоит коробка конфет с ликером, из которой он периодически угощается. Драко, который увязался с отцом в гости к Лорду, выискивает на книжных полках какую-нибудь литературу, связанную с повреждением мозга. У крестника никак не получается сварить зелье от расстройства памяти. Возле камина прямо на полу сидит мрачный Гарри Поттер. Вот уже неделя, как Лорд отобрал у него волшебную палочку, заставляя колдовать руками, так, как умеет Лорд. Он пытается без палочки освоить манящие чары. Руками Гарри делает движение, как будто что-то берёт. Я понимаю, что он хочет приманить миску Нагайны, стоящую под столом. Безуспешно. Нагайна, свернувшаяся кольцом возле Гарри, зевает во всю пасть.
– Ну почему у меня ничего не получается? – в отчаянии спрашивает Поттер. – Профессор Снейп, вас Лорд тоже так учил?
– Да, – отвечаю я. – И меня и Люциуса и Барти Крауча. Отбирал палочку, и колдуй, как хочешь.
– И вы научились?
– А куда деваться? Пришлось научиться.
– И сейчас умеете? Покажите что-нибудь, – видно, что мальчишке хочется отвлечься от учёбы
