Текст книги "Сумасшедший план-2 (СИ)"
Автор книги: Ку-ро-чка
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
– Может, ещё передумаете, – добавляет Гермиона.
– Ни за что! – вместе орут близнецы.
В двух оставшихся случаях нас тоже ждала неудача. В поместье магловского восьмого графа Эшертона одиннадцатилетний девятый граф Эшертон с тонкими аристократичными чертами лица оказался «желто-зеленым» магом, почти сквибом. При уходе нам пришлось наложить Обливейт и на мальчишку и на пяток человек прислуги.
– Дракл задери этих аристократов! – устало ворчала Гермиона. – Как с ними сложно.
– Гермиона, твой муж – будущий лорд Малфой, – усмехнулся я.
В городке Кроули девчонка из семьи учителей тоже была «желтой» волшебницей.
– Ну, похоже, в этом году грязнокровок в Хогвартсе не будет, – подвела итог Гермиона. – Пора домой. А то Драко так и будет сидеть в лаборатории, экспериментировать с зельем памяти. Я его хоть погулять с детьми вытащу.
– А вы с Драко не проверяли ребятишек? – задал я давно интересовавший меня вопрос.
– Проверяли ещё в первую неделю. Только вы с Драко об этом не разговаривайте. У них стойкий «темно-вишневый» цвет. Они сильнее Люциуса и намного сильнее Драко. Он жутко расстроился. По-моему, он им завидует.
– А чего он хотел? Это же закон Монтегро. При союзе с сильной грязнокровкой дети рождаются сильными магами.
– Ну, что аппарируем домой?
У меня в голове забрезжило какое-то воспоминание. Я достал свою записную книжку, куда я на всякий случай записал адреса младенцев, родившихся в этом году.
– Гермиона, поблизости есть младенец, Ленард Махоуни, родился в апреле, может, проверим его, раз уж мы здесь?
– Давайте. Это интересно.
Немного поплутав, мы внезапно очутились перед нужным нам домом. Обшарпанный домик, во дворе чахлые цветы. В коляске на самом солнцепеке лежит хнычущий младенец, вероятно, наш грязнокровка. Из открытого окна слышны возбужденные голоса.
– Это вообще не мой ребёнок, откуда я знаю, с кем ты его нагуляла?
– Как это не твой ребенок? Я официально замужем за тобой, у ребенка твоя фамилия, Махоуни. Ты обязан нас содержать!
– Я слышал, есть какая-то генетическая экспертиза. Я тебя выведу на чистую воду. Это не мой ребенок, и точка!
Гермиона накидывает мантию-невидимку, которую она предусмотрительно захватила с собой, и подкрадывается к коляске, сжимая в руках пробирку. Возвращается она ошарашенная, с круглыми глазами. Показывает мне пробирку. «Светло-рубиновый». Сила Гарри Поттера. В доме продолжается ругань. Ребенок хнычет, ему жарко, бутылочка с водой давно опустела и валяется в коляске.
Гермиона решительно натягивает капюшон мантии-невидимки и подходит к ребенку. Сначала она заклинанием наполняет бутылочку водой и суёт её в рот младенцу. Он перестаёт хныкать и с удовольствием начинает чмокать. А потом (я даже не успеваю вмешаться) выхватывает ребёнка из коляски и прижимает к себе.
– Профессор, я аппарирую домой. Вы, что, хотите дождаться магловской полиции? – раздается голос возле меня.
Машинально я тоже аппарирую в Малфой-мэнор. Нет, у меня в голове не укладывается! Она украла ребёнка! А в гостиной уже слышны возгласы Нарциссы.
– Какой хорошенький! Ах, ты мой маленький. Ринки, неси бутылочку с теплым молоком. Нет, то, которое сцедила Гермиона перед уходом.
Всё семейство окружило Нарциссу. Она уже нянькается с этим несчастным Ленардом. Драко тоже здесь. Похоже, он доволен.
– Гермиона, ты украла магловского ребёнка! Ты понимаешь, что ты преступница? А как же его родители? – я пытаюсь достучаться до её совести.
– Лучше вообще быть сиротой, чем иметь таких родителей! – рявкает на меня эта бессердечная волшебница. – А что, надо было бросить его на солнцепёке? Родителям он всё равно не нужен. Я его усыновлю, он родился тоже в апреле, как мои близнецы.
– Ты всё правильно сделала, – одобрительно говорит Люциус.
Он в парадной мантии, видно, что он только что вернулся из Министерства. Люциус теперь начальник департамента финансов и инвестиций. Да-да, с виду неженка и сибарит, Люц, на самом деле, финансовый гений с акульей хваткой и полным отсутствием совести.
– Здорово, у меня теперь три ребенка, – восторгается Драко и чмокает жену в губы.
Я оставляю эту ненормальную семейку и через камин возвращаюсь в Хогвартс. Сразу лезу в Реестр.
Ничего себе! Запись «Ленард Махоуни (гр.), 21 апреля, адрес…» изменилась.
Теперь она выглядит так: «Ленард Малфой, урожденный Махоуни (гр.), 21 апреля, настоящий адрес: Малфой-мэнор. Усыновлен Драко и Гермионой Малфоями 10 июля 2000 г». Магия приняла это усыновление. Ну, что же, быть посему!
Я опять натыкаюсь на странную палочку, которую в прошлый раз машинально сунул обратно в Реестр. Уже семь часов вечера. Где может быть Лорд? Я роюсь в карманах джинсов. Надо бы переодеться, но мне неожиданно понравилась эта магловская одежда. А, вот, нашёл. Лорд, на всякий случай, снабдил меня зеркальцем связи.
– Повелитель, могу я посетить Вас прямо сейчас?
– Конечно, Северус. Я в Редмар-мэноре. Поужинаешь с нами. Гарри с Нагайной сегодня вернулись.
Я неуклюже вываливаюсь из большого камина в гостиной Лорда. Меня встречают восторженные возгласы.
– Профессор, вам так идёт магловская одежда, – заявляет Гарри Поттер. – Одевайтесь так в школе. Все студентки обалдеют!
– Вы в своём уме, Поттер? Ужас Хогвартса в магловской одежде? – сурово говорю я.
– А ты, оказывается, красавец-мужчина, Северус, – Лорд пожимает мне руку.
Даже Нагайна шипит свои замечания, которые я не понимаю.
– Вы та –а-акой сексуальный, она прямо тащится от вас, – хохочет Гарри.
Я как-нибудь обойдусь без такой поклонницы.
– Гарри, как вы съездили? – спрашиваю я.
– Ой, этот Снежок такой интересный василиск. Он намного больше того, которого я убил на втором курсе. Я с ним разговаривал. Представляете, он книги читает, у него в норе целая библиотека.А сколько я узнал о том, как змеи спариваются… Мне прямо рассказывать неудобно. Главное, они не стесняются. Всё происходило прямо при мне. Мне сначала так неудобно было, а потом ничего, привык. Вы знаете, что у самцов два, извините члена? С ума сойти! – тараторит этот змееуст.
Нагайна что-то шипит.
– Что естественно, то не стыдно, – переводит Гарри.
– А скоро она должна отложить яйца, одно придётся отправить в питомник, – он продолжает делиться впечатлениями.
Потом мы, не торопясь, ужинаем. Я пересказываю драматические события сегодняшнего дня.
– Я бы тоже украл этого ребёнка, – заявляет Гарри. – Жалко, меня у Дурслей не похитил кто-нибудь из магов. А всё из-за этого Дамблдора.
Он злится. Наш Пресветлый маг заставил мальчишку одиннадцать лет провести в семье, которой он был не нужен, без ласки, без любви, без заботы. Специально, чтобы потом крепче привязать парнишку к себе. Уверял, что на дом Дурслей поставлена кровная магическая защита. Лжец!
– Северус, в магловском мире не так уж редки случаи кражи детей, – спокойно говорит Повелитель. – А нам в будущем всё равно придётся решать вопрос с изъятием магически сильных младенцев у маглов. Надо заранее разработать процедуру. А сейчас, что случилось, то случилось. Тем более магия сразу приняла это.
– Это теперь у Хорька трое детей? Прямо папаша-герой, – смеётся Гарри. – Надо навестить его с Гермионой и поздравить.
Я внезапно вспоминаю о странной палочке, которую захватил с собой, завернув в кусок замши. Я призываю этот сверток с каминной полки, куда я его бросил, разворачиваю и демонстрирую палочку Повелителю и Поттеру.
Они смотрят на неё, как на какую-то драгоценность. Я объясняю, откуда я её взял.
– Сев, ты знаешь, что ты принёс? – говорит Лорд каким-то торжественным тоном. – Это же палочка Всевластья.
Тьфу ты! Точно! Именно так изображают Бузинную палочку во всех иллюстрациях к «Сказкам барда Бидля».
– Я думал, это выдумка, – удивляюсь я.
– Где-то ещё есть оживляющий камень, – тихо говорит Гарри.
Он берёт палочку в руки. На лице его появляется улыбка.
– Как хорошо… – мечтательно шепчет он. Потом отдаёт палочку Лорду. – Попробуйте, Учитель.
И Лорд тоже млеет, взяв в руки эту палочку. Я вспоминаю свои неприятные ощущения. Чего удивляться, я же не отвоёвывал её у Дамблдора.
Ну и отлично, что Бузинная палочка нашла своих владельцев. Как они будут ею пользоваться, пусть сами решают. А я прощаюсь и возвращаюсь в Хогвартс. Устал я, как собака. Спать… спать…
========== Часть 4. ==========
– Наш самолет приземлился в аэропорту Шереметьево в городе Москве. Местное время 15.00. Температура воздуха 27 градусов. Экипаж прощается с вами и желает вам счастливого пути.
Я выхожу из самолета. Ничего себе, холодная Россия! Да здесь жарче, чем у нас.
Одержимый мыслью пригласить Антонина Долохова на должность преподавателя боевых заклинаний в Хогвартсе, я совершил немыслимое: купил билет на самолет Лондон – Москва.
Мы никак не могли связаться с Долоховыми в их далекой холодной России. Координаты их поместья никто не знал, даже Лорд. Портключа у меня не было. Лорд, правда, дал Антонину зеркальце связи, когда отец и сын Долоховы аппарировали домой после освобождения Антонина из Азкабана. Но при попытках связаться по нему с Антонином всё время слышался противный голос: «Абонент находится вне зоны моего действия». А в последний раз зеркальце Антонина раздраженно заявило: «Я валяюсь в ящике стола. А абонент вне зоны моего действия. И не звоните больше, мать вашу!»
И вот поэтому я стою в зоне таможенного контроля с небольшой сумкой на плече. Хорошо, что из Хитроу меня провожали Гермиона и Гарри Поттер, иначе я бы точно сел не на тот самолет. А чего стоило сделать достоверные магловские документы, всякие визы, паспорта, ещё чего-то! В Хитроу сначала пришлось пройти в скрытое от магловских глаз отделение для магов и отметиться, что я улетаю в Москву. Здесь же у меня проверили магловские документы и признали, что выглядят они очень достоверно. А чего вы хотите? Их же лично Лорд наколдовал!
– Вас встретят в Москве в аэропорту, не волнуйтесь, – заявил мне дежурный таможенный маг.
И вот я стою в очереди среди магловских туристов и начинаю нервничать. Ко мне никто не подходит! У меня возникает дикое желание немедленно аппарировать в Хогвартс прямо отсюда на глазах изумленных зрителей.
– Мистер Снейп, я полагаю? – лощеный молодой человек обращается ко мне на чистейшем английском языке. – Простите, что заставили вас ждать. Мы обслуживали большую делегацию африканских колдунов. Пойдемте со мной.
Мы незаметно проходим сквозь рекламный щит. Большая комната, на столе компьютеры.
– Как вам удается использовать магловскую технику? – удивляюсь я.
– Совсем недавно наши технократы изобрели защитный барьер. Внутри этой комнаты нет магического фона. Магия скрывает нас снаружи. Поэтому здесь есть и электричество и компьютеры.
Он заносит мои данные, лихо печатая двумя руками.
– А как мне попасть в поместье Долоховых? – пользуясь случаем, спрашиваю его.
– Вы за плату можете воспользоваться портключом-такси, который я запрограммирую на координаты их поместья. Но если вас там не захотят принять, портключ автоматически вернет вас сюда.
Ну, хоть так! Хорошо, что деньги в магическом мире одинаковые. Галеоны, они и в Африке галеоны. Расплачиваюсь золотой картой «Гоблин-карт», юнец вручает мне портключ и выводит на специальную площадку за пределами комнаты. Активирую портключ.
Передо мной большой двухэтажный дом. Огромный двор с цветниками. Среди них нагло разгуливают белые павлины в компании обычных рыжих кур. На парадном крыльце прямо под дверью дрыхнет огромная кавказская овчарка.
– Цып-цып-цыпа-цыпа, – причитает бородатый домовик в белой рубахе, рассыпая корм.
И куры и павлины со всех ног бегут к нему. На крыльцо выскакивает Олеся Долохова, жена Антонина, Она отработанным движением перескакивает через спящую собаку, и кидается мне на шею.
– Северус, что же ты не сообщил, что приедешь?
Портключ внезапно исчезает у меня из рук. Наверное, вернулся к тому магу в аэропорту.
– А не подскажешь ли, как вам можно сообщить о моем приезде? – ехидно спрашиваю я. – Лорд охрип, пытаясь вызвать Антонина по зеркальцу. Где оно у вас валяется?
– Ой, как неудобно. Пойдем, покажу твою комнату. Антонин с детьми на рыбалке. Скоро вернутся. Ты перешагни через неё, она не кусается.
Я спотыкаюсь о сонную собаку, захожу в дом, оставляю вещи в огромной комнате для гостей, быстро принимаю душ и спускаюсь в гостиную.
Олеся дает указания домовикам. Она говорит по-русски, поэтому я не понимаю. Одного домовика, немного понимающего по-английски, она определяет мне в прислугу.
– Это Сергуня, он со мной к вам прилетал в Рождество, – объясняет она.
– Я есть рад служба вам, – на ломаном английском заявляет толстенький степенный Сергуня.
Снаружи раздаются смех и голоса.
– Вернулись! Сейчас ужинать будем, – встрепенулась Олеся и выскочила из комнаты.
– … профессор Снейп! И разговариваем только по-английски! – слышу её инструктаж.
– Сев приехал! – здоровенный мужик влетает в гостиную и сжимает меня в объятиях.
Полное ощущение, что меня обнял медведь. Это, что Антонин? Я вспоминаю худого желтого человека, заходящегося в кашле, которого Поттер эвакуировал из Азкабана.
– Антон, отпусти меня, ради Мерлина, – хриплю я. – Иначе Хогвартс останется без директора.
– Ты стал директором Хога? Здорово! – орет он.
В комнату заходят Алекс и Екатерина, дети Долохова, радостно здороваются со мной.
– Мам, мы столько рыбы поймали, – хвастается Алекс.
– И где же она? Вы вернулись с пустыми вёдрами, – смеётся Олеся.
– Ну, ты же знаешь, Катька всех выпускает. Я её больше на рыбалку не возьму!
– Да я сама не пойду! Убивать животных можно, если у тебя есть нечего.
– А лапшу с курицей каждую неделю заказываешь. Тебе, что, есть нечего?
Мне так хорошо среди этого шума, шуток и взаимных подначиваний, что я забыл, зачем приехал.
Идем ужинать. На столе чего только нет! И непременная черная икра, и блины, и горячие отбивные, и свежие помидоры и огурцы.
Бутыль с самогоном красуется посреди стола. Антонин наливает всем, кроме дочки.
– За встречу! – чокаемся, закусывая вкуснейшей квашеной капустой.
После нескольких тостов я чувствую в шум в ушах. Боясь окончательно опьянеть, накладываю на себя отрезвляющее заклинание.
– Да ты чего, Сев? – возмущается Антонин. – Только начали…
– Ты знаешь поговорку: что русскому хорошо… – говорю я.
– … то немцу смерть, – хохочет он. – Ты же англичанин.
– Нет, что русскому хорошо, то иностранцу смерть. Мне больше не наливай.
– Ну, тогда и я не буду, – он взмахивает рукой, и бутыль плавно вылетает из столовой.
Меня всегда поражала эта способность русских колдовать без палочки. Так только Лорд умеет. Ну, и мы с Люцем при необходимости.
Я, наконец, рассказываю, зачем приехал.
– Я, кроме тебя, никого на эту должность не хочу, – заканчиваю свой рассказ.
Антонин задумывается.
– Тут поздней осенью и зимой, конечно скучновато и делать особо нечего. Вся работа начинается весной. А в сентябре мы собираем урожай. Мы же картошку выращиваем, снабжаем весь магический мир, а излишки маглам продаем. А за живностью всякой и домовики прекрасно приглядывают. Вот, правда, я гиппогрифов орловских развожу, с ними возни много. Правда, Алекс прекрасно с ними справляется.
– Алекс, а ты не собираешься возвращаться в Англию?
– Нет, профессор, мне здесь нравится. Я передам с вами прошение об отставке, пусть Повелитель подпишет, – сияет улыбкой Александр.
– У него тут невеста завелась, – хихикает Екатерина.
– Что значит, завелась? Что это блохи? – злится Алекс.
– Сев, погости у нас хотя бы дня два, я подумаю, – просит Антонин.
– Да чего тут думать, – вмешивается Олеся, – ты же тут зимой сопьёшься. Поедешь к первому сентября, как раз Катюшку в Хогвартс и определишь. А картошку я и без тебя уберу и к вам потом приеду. А Алекс за имением проследит, пусть привыкает к самостоятельности. Но, Сев, мы тебя раньше, чем через два дня не отпустим.
Екатерина интересуется, кто же теперь ведет уроки зельеварения.
– Профессор Драко Малфой.
– Дракоша теперь профессор, скажите, пожалуйста! – восхищается Антонин.
– А-а-а, это он тогда зелья оставил открытыми, когда вы меня по школе водили, – вспоминает его дочка.
Я вспоминаю, что девчонка тогда с ходу определила исландский мох и пчелиные жала, банки с которыми разгильдяй Драко бросил открытыми в лаборатории.
– Мисс Екатерина, профессор Малфой – прекрасный преподаватель, только несколько несобранный, – уверяю я девочку и предлагаю Долоховым. – А что если Екатерина сразу поступит в ученицы зельевара к Драко? Тогда к третьему курсу она сможет получить звание Мастера Зелий.
У меня свой расчёт. Во-первых, девчонка очень способна, пусть сразу работает над сложными зельями. Во-вторых, аккуратная Екатерина проследит за порядком в лаборатории не хуже Гермионы.
– А это не скажется на остальных предметах? – осторожничает Долохов.
– Ты ей поможешь в учебе, – говорит Олеся. – Чем раньше она станет Мастером Зелий, тем раньше сможет самостоятельно готовить зелья на продажу. Из школы выйдет с готовой профессией.
На этом и порешили.
Спать меня кладут на мягкую перину. Сергуня суетится возле меня, предлагая почесать пятки, спеть колыбельную, покачать кровать. Я от всего отказываюсь. Тогда он накладывает на открытое окно заклинание от комаров и удаляется. Сплю крепко, просыпаюсь от кукареканья петухов, опять засыпаю. Потом мне приснился Дамблдор, угощающий меня лимонными дольками. Я просыпаюсь и решаю вставать. Хватит нежиться в кровати, а то ещё приснится шеф в прежнем змеином обличии.
На следующее утро стол ломился от блинов, сметаны, густых сливок, домашних йогуртов и продукта под названием «простокваша», который мне особенно понравился.
– Сюда бы Фенрира, вот бы он отвел душеньку, – сказал я.
Любовь вожака стаи оборотней к молоку и молочным продуктам стала притчей во языцех.
– А почему он не заведет корову? – спрашивает Олеся.
– Была у него корова, да с ней что-то случилось, – хохочет Долохов. – По-моему оборотни её съели в полнолуние.
– А у нас волколаки держат стада коров. Всё молочное производство у них, – рассказывает Олеся. – Они у нас арендуют луга под выпас, а платят своей продукцией. У нас оборотней называют волколаки.
– А как же они в полнолуние управляются с коровами? – удивляюсь я.
– Во-первых, они все поголовно пьют волчье зелье. А потом, в эти дни нанимают из близлежащего села магов. У них давняя договоренность. Хорошо, что Драко изобрел это зелье, которое надо пить раз в три месяца. Наши волколаки так обрадовались, – рассказывает Антонин.
– А стать людьми они не хотят? Драко и другое зелье изобрел, которое в человеке убивает волка.
Оказывается, не хотят. В человеческом обличии волколаки хорошо чувствуют коров, могут лечить их, понимают, если, что не так. А став просто человеком, они эти способности теряют.
А потом весь день меня водили по поместью и показывали хозяйство.
Белые павлины, подаренные Лордом, расплодились, теперь все окрестные маги стоят в очереди на цыплят.
На пасеке домовик, в бороде и шевелюре которого копошились пчёлы, вынес нам на блюдечке куски пчелиных сот с мёдом.
Смотрел я на огромные картофельные хранилища, где поддерживался свой микроклимат, знакомился с несколькими волколаками, которые пасли коров на лугах Антонина.
Показывали мне и орловских гиппогрифов. Ох, и красавцы! И у самочек и у самцов ярко выраженные бакенбарды на голове, обрамленной аккуратной шапкой перьев. Окрас у них называется либо ситцевый, либо бархатный. Прямая осанка, очень мрачный взгляд из-под мохнатый бровей, и абсолютно смирный нрав. Дерутся самцы только между собой. На людей ещё никто из них не нападал.
Я невольно вспомнил того дурацкого гиппогрифа, который укусил Драко на третьем курсе. Надменный Люциус тогда прибыл в школу, сурово отругал сына и удалился через камин в моём кабинете. А мне пришлось долго успокаивать заходящегося в плаче мальчишку.
Отдохнув после обеда, к вечеру идем прогуляться в ближайший лесок. Алекс нашел куст спелой малины и набивает рот. Антонин палкой сшибает мухоморы, чисто ребёнок!
– О, заячья капуста! – Антонин палкой подцепляет гриб оранжевого цвета.
– Стой, стой! – ору я. – Мне нужен этот гриб.
– Да, пожалуйста, – Антонин срывает лист лопуха, заворачивает гриб и подаёт мне. – Кому нужна заячья капуста? Нет, он вообще-то съедобный…
– Не заячья капуста, а спарассис курчавый, – со знанием дела говорит Екатерина. – Усиливает свойства многих зелий. Ой, вон ещё один.
На пару с отцом она притаскивает мне целую гору этих ценных грибов, потом руками делает движения, как будто оглаживает её. Уменьшившиеся в размерах грибы я легко заталкиваю в фарфоровую банку для ингредиентов, которую я на всякий случай захватил с собой.
Потом она находит несколько сухих дождевиков, которые я тоже упаковываю. Пыльца, содержащаяся в сухом грибе – незаменимое средство при мелких ранах.
Антонин, соскучившись глядеть на наши заготовительные работы, высвистывает какой-то мотивчик. На плечо к нему садится синичка и что-то свистит в ответ. Долохов заметно мрачнеет.
– Извини, Северус, у меня тут жалоба на нашего лешего, я отлучусь, – говорит он.
Но мы все увязываемся за ним. После десятиминутного продирания сквозь сплошные заросли мы вываливаемся на крохотную полянку. Посреди неё стоит огромный пень. Нет, не пень. Это какое-то существо, похожее на трухлявый пенёк, со злобными глазками и шевелюрой из мха. Вероятно, это и есть леший. Он деревянной культяпкой держит за хвост перепуганную молоденькую белку и сопит. Алекс тихо переводит мне весь разговор.
– Поймал и доволен? – строго спрашивает Антонин. – Что она тебе сделала?
– Она мне спать мешает, – скрипит леший. – Шастает туда-сюда. А сегодня вообще три раза мне на голову прыгала. Я только задремлю, а она бряк! И всё старается закопать под меня какие-то припасы.
– Белка молодая, неопытная. Она боится, что зимой не найдёт своих тайников. А ты приметный, вот она под тебя и закапывает. Тебе должно быть лестно, что она тебе доверяет, а ты ворчишь.
– Лестно? Хм-м…
– Ведь сам вечно ноешь, что зимой тебе скучно, никто не приходит, а сейчас к тебе белка будет заскакивать за припасами. Будет с кем поболтать.
– А и впрямь… Только я её теперь напугал до смерти… – растерянно скрипит леший.
– Я её успокою. Ты уж впредь будь с ней поласковей.
Антонин осторожно берёт белку в руки и успокаивающе оглаживает её. Дрожащий зверёк замирает.
Долохов смотрит ей в глаза, по-моему, накладывая легкий Обливейт, и отпускает. Белка взлетает на дерево и начинает громко цокать на нас.
– Уходим, уходим, не ругайся, – добродушно говорит ей Антонин.
За ужином дети наперебой рассказывают Олесе про лешего и белку.
– Вот вредный старый пень, – она качает головой.
Я пью чай с вареньем, слушаю разговоры и отдыхаю душой, забывая и мерзкий Орден Феникса, и Дамблдора, и свои директорские заботы.
На следующее утро я подписываю с Антонином трудовой договор. Потом он под мою диктовку пишет заявление о приеме его дочери в Хогвартс. На всякий случай я достаю бланк ученического договора и подписываю его у Екатерины. Дома я дам подписать его Драко. Тогда с первого сентября он вступит в силу. Алекс вручает мне своё прошение об отставке для передачи Лорду.
Ну, вроде всё! Многословно прощаемся, обнимаемся, присаживаемся на дорожку по русскому обычаю. Отсюда я могу аппарировать прямо в Хогвартс, что я и делаю.
Сразу прохожу в подземелья в свой, тьфу Дракошин, кабинет, оставляю банки с грибами на столе, написав записку для Драко.
Потом иду мимо лазарета. Что такое? Слышны стоны и спокойный голос мадам Помфри:
– Хорошо, девочка, тужься. Осталось немного, вот уже и головка показалась.
Я осторожно заглядываю. На кровати, огороженной ширмой, слышна какая-то возня, потом раздается громкий плач младенца.
– Милая, зря ты не сказала своему бывшему, что рожаешь. Пуповину по традиции должен перерезать мужчина, – слышится голос Помфри.
– Поппи, давай ножницы, – я решительно захожу за ширму.
Потная, усталая, но счастливая Лиза с улыбкой смотрит на меня. Я перерезаю пуповину, Помфри уносит мыть и пеленать ребенка.
– Лиза, как ты назовёшь сына?
– Ой, я даже не думала об этом. Может, Северус?
– Не смей! – строго говорю я. Потом предлагаю. – Назови его Годрик. В честь Гриффиндора.
– Нет, мне никогда не нравился этот факультет. Может, Салазар?
– Назови Томас в честь Министра Магии.
– Томас, – она на слух пробует это имя. – Томас – это хорошо.
Мадам Помфри приносит спелёнутый сверток и кладёт его в детскую кроватку.
– Ну, вот. Сейчас поспи, а потом покормишь своего… Как ты его назовёшь?
– Томас, – уверенно отвечает Лиза.
Я иду в директорский кабинет, чтобы проверить Реестр.
– Oxalis, – говорю я пароль.
– Вчера была попытка проникновения в Ваш кабинет. Хагрид. Называл пароли прежнего директора Дамблдора, – рапортует горгулья.
Что за новости? Я вспоминаю, что на избушке Хагрида висел замок, когда я первый раз пришёл в школу. Откуда он явился? Зачем ему проникать в мой кабинет?
– Новый пароль Filix (папоротник), – отдаю я команду.
– Принято. Новый пароль Filix.
Я хватаю «Реестр рождения магов и волшебниц».
«Томас Турпин (ч), 20 июля 2000 г. Школа Хогвартс». Я беру пробирку с «Маготестом» и спускаюсь в лазарет. Лиза спит. Мадам Помфри тоже нет. Я осторожно разворачиваю младенца, беру кровь из пальчика и сразу залечиваю царапину. «Светло-красный» маг. Неплохо.
Иду к избушке Хагрида. Стучусь. На меня выскакивает его жуткая собака Клык. Потом выходит сам Хагрид.
– Господин директор, а я тут … это… мы с Клыком уезжали, Грокха навестить, – бормочет он, со страхом глядя на меня.
– Мистер Хагрид, зачем вы пытались проникнуть в мой кабинет?
– Ну.. так … это, я хотел узнать, оставите вы меня туточки работать?
– Да, лесник нужен, – отвечаю я, разворачиваюсь и стремительно удаляюсь.
Ох, что-то здесь не так. Зачем Хагриду пытаться проникнуть в мой кабинет? Ну, пришел, увидел, что меня нет, зачем ломиться в кабинет? Ладно, уволить его я всегда успею. Надо к нему присмотреться.
Захватив с собой ученический договор Екатерины, я аппарирую в Малфой-мэнор. Прохожу по дорожке, невольно сравнивая холодную красоту и порядок парка с таким душевным бардаком поместья Долоховых. Да, у Люца не встретишь белых павлинов, гуляющих вместе с курами. Нахожу крестника сидящим на скамейке вместе с Гермионой. Перед ними манеж с тремя младенцами. Близнецы еще просто лежат, рассматривая игрушки, которые летают перед ними, а вот усыновленный Ленард пытается ползать.
– Ты видишь, он развивается быстрее, чем наши, – с тревогой говорит Драко.
– Дети начинают ползать в разное время, – отмахивается Гермиона.
– Драко, ты начал ползать в семь месяцев, – говорю я.
– Я только и слышу, что был слабым больным ребёнком, – обиженно ноет мой крестник. – То мама, то ты, крестный.
Хватит ныть, – сурово говорю я. – Драко, ты хочешь вступить в Гильдию зельеваров?
– Да, очень, – возбужденно говорит личный зельевар Повелителя. – Лорд сказал, что я через два года должен стать членом гильдии.
– Если у тебя нет своих учеников, в гильдию тебя не примут.
– Где же их взять?
– Вот тебе первая ученица, – я вытаскиваю ученический договор, подписанный дочкой Долохова и демонстрирую его Драко.
– А, это та малявка, что приезжала зимой? Я с ней разговорился как-то, она вроде соображает в зельях. Конечно, я согласен взять её в ученики.
Он достает перо с некончающимися чернилами и подписывает оба экземпляра.
– Теперь первого сентября она даст тебе клятву ученика, и договор вступит в силу.
– Крёстный, а наказывать её можно так же, как ты меня…– он смотрит хитрым глазом.
– Сомневаюсь, что она даст повод её наказывать, – усмехаюсь я. – Советую быть с ней поласковее. Она с отцом приедет. Антонин будет преподавать боевые заклинания.
*
– Слушаю тебя, Люциус, – доброжелательно говорит Повелитель.
Безукоризненно одетый Люц встаёт и с чувством собственного превосходства вещает о наших доходах, о рынках ценных бумаг, о возможности сыграть на спекулятивном курсе магловской валюты. Поттер всё это тщательно записывает. Лорд планомерно учит его руководить страной.
С первого августа Повелитель ввел еженедельные совещания, как он выразился, столпов магического сообщества. Люц отвечал за финансы, я за образование, Шеклбот за соблюдение порядка. Пока некому было отвечать за здравоохранение. Гермиону Лорд планировал обязать отвечать за науку.
Сегодня нас в кабинете Министра Магии четверо: Лорд, Гарри, я и Люц. Шеклбот опаздывал.
– Северус, какие у тебя проблемы? – обращается ко мне Лорд.
Я не успеваю начать рассказывать о своем плане строительства нескольких коттеджей для семейных преподавателей, как в кабинет вваливается Кингсли Шеклбот и убивает нас наповал:
– Дамблдор исчез из камеры Аврората!
========== Часть 5 ==========
Огромный негр буквально посерел от переживаний. Он падает в кресло и закрывает лицо руками.
Лорд наливает бокал коньяка, подходит к главе Аврората и трогает его за плечо.
– Выпей, Кинг. Успокойся и расскажи, что случилось.
– Обнаружили, что его нет в камере в шесть утра, когда ночные охранники сдавали смену дневным. Естественно, всех ночных охранников задержали. Но, как сказал старший смены, один его молодой подчиненный после очередного обхода в четыре утра внезапно почувствовал себя плохо и отпросился. К нему послали домой. Мальчишка мёртв. Мои эксперты говорят, что вечером он выпил зелье отсроченной смерти.
– Или его заставили выпить, – говорю я.
– Как можно исчезнуть из камеры Аврората? Там же нельзя ни аппарировать, ни воспользоваться портключом, всё магически заблокировано, – удивляется Люц. – Я-то знаю.
Это он вспоминает своё пребывание под следствием после битвы в Министерстве Магии. Люца даже отправили в Азкабан, пока Волдеморт не нажал на все свои связи. Люца выпустили, и он долго потом не мог прийти в себя.
– Скорая помощь может аппарировать даже из подвала Аврората, используя свой секретный код, – внезапно говорит Гарри. – Если обычный человек узнает этот код, он также аппарирует и окажется в приёмном отделении Мунго.
– Из приемного отделения легко сбежать, там вечно такая неразбериха. А если там был доверенный человек из Ордена Феникса… – Шеклбот начинает профессионально выдвигать версии.
– А ведь у него нет палочки, – говорит Поттер. – Ему надо где-то раздобыть хоть какую-то левую палочку.
Кингсли давно установил жесткий контроль над чёрным рынком. Найти контрабандное зелье или палочку сейчас не так просто.
Я вдруг вспоминаю попытку Хагрида проникнуть в мой кабинет. А уж не Бузинную ли палочку он хотел забрать? Рассказываю об этом собравшимся.
– Да, дайте же посмотреть на эту палочку Всевластья, – просит Кингсли.
Лорд лезет в верхний ящик стола, долго там копается, потом, выругавшись, вытаскивает ящик целиком и переворачивает его. На пол сыплются какие-то бумажки, скрепки, два степлера, фантики от шоколадных конфет (явно, наглец Люц часто оккупирует кресло Повелителя), чьи-то визитки, канцелярские резинки, чистые конверты. Люциус, заметив две целые конфеты, немедленно хватает их и набивает себе рот.
