сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
На чёрно-белом и, судя по обветшалым краям и многочисленным потёртостям, старом и, скорее всего, любимом снимке был запечатлён Кастиэль лет 17-18ти, на вскидку. Он прижимался губами ко лбу неизвестной, совсем ещё юной девушки, примерно одного с ним возраста, довольно зажмурившись, а его красивые пальцы сжимали её хрупкие плечики. Как Дин не старался, лица девушки он так и не смог рассмотреть точнее. Из-за монохромных, выцветших красок фотографии, её длинные, завитые в локоны, волосы казались тёмными, волнами спадая на, чуть склонённое к юноше, лицо. Винчестеру удалось чётко отметить только то, что у этой девушки был невысокий лоб; прямые, длинные ресницы, венчавшие прикрытые тонкие веки; острый, маленький носик и белоснежная кожа, сильно контрастировавшая на фоне загорелого Новака.
Подавив странный укол ревности, Дин вернул фоторамку на место и направился к выходу из комнаты, на ходу пытаясь понять: кем приходилась эта юная особа Кастиэлю? Видимо, она была очень ему дорога, так как на снимке виднелась глубокая, изломанная частым использованием, линия сгиба. Наверное, Новак долгое время носил это фото в кармане или просто частенько любовался им украдкой… В любом случае, это было что-то очень важное и глубоко личное, раз этот снимок (единственный на всю спальню!) хранился бережно под стеклом, неся в себе память через все года хранения. Что-то, о чём Винчестер не посмеет спросить, даже после вчерашней близости, до тех самых пор, пока Кастиэль сам того не пожелает…
Декоративные кустарники и цветы вдоль тропинки были покрыты густым слоем утренней росы, и Дин, срезав путь через очень узенькую дорожку, теперь жалел, что не поискал в вещах Новака и какие-нибудь шорты, потому как брюки его уже сильно промокли снизу, неприятно холодя кожу.
Осторожно отодвигая, влажно поблёскивающую и уже хорошо запомнившуюся ветвь, за которой он впервые украдкой любовался гибкостью парня, Винчестер всё равно не смог избежать импровизированного «душа». Отряхнувшись, он поднял глаза к террасе и обомлел…
Утреннее солнце только-только оторвало свой круглый бок от линии горизонта, ещё не успев прогреть прохладный, после осенней ночи, воздух. Видимо, ночь была действительно холодной, так как вдоль всего побережья стелился всё ещё густой туман. Он клубился, постепенно и очень медленно рассеиваясь, но всё равно создавал впечатление, будто терраса покоится на пушистом, сливочно-взбитом облаке за гранью Небес.
Это завораживало. Вот только жаль, что Кастиэля там не было.
Защитная реакция организма сделала кожу Дина «гусиной», и он поспешил обратно в дом.
Кухня и спальня оказались пустыми. Гостиная тоже. Как, впрочем, и помещение с роялем. Винчестер ухватился за перила лестницы, отчаянно кусая губы. Он уже начал ощущать приближение паники и набрал до отказа воздуха в грудь, чтобы во всю прогорланить имя парня, как вдруг услышал приглушённые звуки музыки.
Помчавшись в ту сторону, распахнул дверь задней части дома. Там оказалась тёмная лестница в подземный гараж. И, хвала Небесам, Новак тоже.
В помещении звучал лёгкий лаунж*, перемежаемый с ненавязчивым басом и нежным, словно эхом разносящимся по воздуху, голосом вокалистки.**
Спустившись на несколько ступеней вниз, Дин удивлённо приподнял бровь и присел на ближайшую. Оказывается, у Новака была машина! И ни какая-нибудь, а Ford Mustang GT350 последней модели. Белый красавец на низко-профильной резине, с девятнадцати дюймовыми хромированными дисками, насколько смог рассмотреть со своего ракурса Винчестер, величаво был припаркован прямо в центре просторного, обогреваемого гаража.***
Покачивая бёдрами в такт мелодии и рассматривая какую-то брошюру, Кастиэль стоял спиной к лестнице, совершенно не замечая любопытного взгляда малахитовых глаз. Опустив своё интересное чтиво на капот, на белом фоне которого красовались большие ангельские крылья глубокого синего цвета, как и глаза самого хозяина авто, он прижал листы к поверхности ладонью, а указательным пальцем правой руки прослеживал какую-то линию на картинке.
Мысль о том, что у Новака всё же была машина (да ещё какая!) сама по себе удивила Дина, ведь тот раньше никогда о ней не упоминал даже вскользь, но и казалась вполне логичной, учитывая местонахождение его «гнёздышка» - и правда, не на такси же ему было сюда каждый раз добираться! Почему-то сразу припомнилась заминка Кастиэля, когда он предложил заехать за ним перед судебным слушанием, и на лице Винчестера тут же расцвела лукавая, понимающая улыбка.
Судя по всему, Новак пришёл сюда сразу же после занятий йогой, так как он был одет в белую футболку и всё те же льняные, широкие штаны. И что-то подсказывало Дину, что под их тонкой, лёгкой тканью вполне может не оказаться нижнего белья. Он поднялся со ступеней, с чётким намерением прямо сейчас приступить к проверке собственной догадки.
Бесшумно подкравшись к Кастиэлю, Винчестер прижался грудью к его подвижным лопаткам. Его ладони ласково легли на узкие бёдра парня и заскользили вперёд, подбираясь к плоскому животу.
- Доброе утро, ранняя пташка, - зашептал он на ухо Новаку.
Тот развернулся к нему лицом и от его широкой улыбки и яркого сияния глаз у Дина на мгновение спёрло дыхание.
- Привет, - выдохнул Кастиэль ему в самые губы и обвил руками шею. – Я соскучился!
Делая между каждым словом незначительные паузы, Винчестер осыпал его лицо мягкими поцелуями:
- Почему…тогда…не…остался…со мной…в постели?
С удовольствием подставляясь навстречу чувственным губам, Новак гладил колючие волоски на его затылке, задевая пальцами границу коротких волос.
- Не хотел тебя будить, - ответил он, закрывая глаза. – Ты так сладко спал…
- А зря! – Дин нежно прикусил тонкую кожу за ухом и тот всхлипнул, содрогаясь всем телом. – Йогой можно заниматься и в спальне.
- Неужели? – пальцы Новака проворно двинулись вдоль позвоночника и подцепили края чёрной футболки.
- Могу научить, если хочешь, - дыхание Винчестера стало сбивчивым, когда Кастиэль снял с него футболку и, сев на капот, принялся оглаживать его текстурный торс. Мышцы самопроизвольно напрягались под тёплыми, лёгкими прикосновениями, наливаясь жаром и силой.
Ухватив Новака за волосы, Дин потянул их вниз, обездвиживая и открывая безграничный доступ к небесной синеве его глаз с поволокой нарастающего вожделения.
- А скажи-ка мне, Кас, - он облизал губы и поцеловал его дёрнувшийся кадык, - почему ты не сказал мне позавчера, что у тебя самого есть машина? Хотел, чтобы я за тобой сам заехал, мм?
- Не я, - Кастиэль сглотнул и раздвинул ноги, подпуская Винчестера, - это предложил…
- Ну да… - скептически хмыкнул Дин, хоть и знал, что тот прав, и расслабил руку в его волосах.
Упершись ладонями в чужую грудь, Новак резко оттолкнул его. Хитро улыбаясь уголком рта, он скинул сланцы и скользнул назад, на середину капота.
Звучавшая в гараже музыка стихла и начался новый трек, соединявший в себе нежный вокал и мощный бас, от которого завибрировали все полочки, расположенные по периметру стен.****
В ожидании того, что намеревался осуществить Кастиэль, Винчестер смотрел на него исподлобья и, надавливая, провёл кончиком языка по нижней губе. Стоило только Новаку стянуть свою футболку и открыть глаза, Дин сразу же отметил, как изменилось его настроение – так быстро его яркую синюю радужку затопила чернота зрачков.
- Я ещё не успел…амм… - Кастиэль задумался на секунду и заговорил уже волнующим, низким голосом: - Объездить его, как следует. Но знаю точно одно дело, в котором этот «жеребец», - он ласково погладил капот – точно будет хорош!
И в следующее мгновение, Винчестер уже во все глаза следил за тем, как тот выпрямляется в полный рост, расставляя свои босые ступни на ширину плеч и подзывая его к себе пальчиком. Рот Дина всё больше наполнялся слюной, видя, как тонкая ткань штанов Новака всё больше натягивается.
Склонившись к нему, Кастиэль подарил его губам лишь мягкое, невесомое прикосновение, обвёл их контур острым кончиком языка и прильнул к ним напористее, ловя ртом приглушённый стон. Он выпрямился, кладя кисти на широкие плечи Винчестера, и чуть качнулся вперёд, закусывая от нетерпения губу.
Руки Дина дразнили тёмные соски Новака, слегка покручивая и оттягивая. Пальцы впивались в кожу, гладили, вновь изучали чужие, манящие изгибы, пока его зубы, подцепив узкую резинку штанов Кастиэля, не спеша стягивали лёгкую ткань вниз по бёдрам. Оголившийся, эрегированный член, приглашающе пульсировал, едва удерживая на вершине головки тяжёлую светлую капельку. Обхватив его ладонью, Винчестер слизал смазку и прижался к нему губами.
- Хочешь трахнуть мой рот? – хрипловато спросил он и, высунув язык, мокро провёл им по всей длине ствола.
Втянув воздух сквозь сжатые зубы, Новак ухватил его за волосы и надавил головкой на пошло приоткрытые, малиновые губы, заставляя открыть рот шире.
- Твою ж мать, Дин… Только за ЭТОТ «вид сверху» не я, а ТЫ должен сидеть на скамье подсудимых!
Усмехнувшись, Винчестер, не сводя глаз с потемневшего взгляда Кастиэля, обхватил губами его горячий, ароматный член. Новак плавно задвигал бёдрами, входя и выходя в его податливый рот. Проводя ладонями по притягательным изгибам Кастиэля, Дин сосал с таким рвением и воодушевлением, что сам поражался своей внезапной мысли о том, какое неподдельное наслаждение ему доставляет эта тяжесть на языке, гладкость набухшей головки, скользящей меж его губ или упирающейся в щёку изнутри. Но ему было этого мало. Он хотел заполнить Новака собою до краёв, не оставив никому другому ни единого шанса на внимание или взаимность.
Винчестер упёрся рукой в его пах, останавливая, и щедро смочил два пальца. Поняв его намерения, Кастиэль ухватился за водосточную трубу под потолком и закинул ноги на его плечи. Он едва смог удержаться на вытянутых руках, когда мокрые пальцы надавили на сжатое колечко мышц. Тут же продолжив прерванные ласки, Дин жадно стал насаживаться ртом на его член, отвлекая от возможных неприятных ощущений.
Откинув назад голову, Новак исторг низкий грудной стон, когда в него вошли сразу два пальца. Нежные, шёлковые стеночки, податливо растягивались под неторопливыми движениями Винчестера. Кастиэль остро ощущал, как быстро отступал дискомфорт и то, как, немного саднившие до этого мышцы, постепенно расслаблялись, наполняя сознание необузданным желанием ещё и ещё подаваться на встречу этим крышесносным пальцам и вздрагивать каждый раз, когда они проезжались подушечками по сверхчувствительному бугорку. В конце концов, он сдался, не в силах определиться чего ему хотелось больше: толкаться в этот невозможно развратный рот или опускаться на скользящие внутри него пальцы. Поэтому он расслабился и полностью передал инициативу партнёру, позволяя делать с собой всё, чего тому бы не захотелось.
Когда член Новака ощутимо затвердел и напрягся, возвещая о скорой развязке, Дин притормозил, потому как его собственное возбуждение уже граничило с болезненным. Он вынул из Кастиэля пальцы и, подхватив, бережно уложил на капот. Торопливо избавляясь от своей одежды, Винчестер терзал его соски, вылизывал шею и ключицы, рыча от нетерпения. Цепляясь за мягкие короткие волосы, Новак извивался под его укусами и смазанными прикосновениями.
- Скорее, Дин! – нашёптывал он, подставляясь. – Хочу чувствовать тебя…внутри!
Раздевшись и приникнув к его полным губам, Винчестер замычал от удовольствия. Кажется, теперь ему точно придётся пересмотреть своё отношение к поцелуям… Как он вообще жил до этого без возможности целовать именно ЭТИ губы?!
Приподняв Кастиэля, он усадил его на себя, поддерживая на весу. Дина охватывал необъяснимый восторг от того, насколько страстным и одновременно покорным тот был, отдаваясь ему, раскрываясь для него. Не сдерживаясь, Винчестер открыто выражал свои эмоции, наслаждаясь приятной тяжестью чужого, разгорячённого тела в своих руках; гладкостью и нежным, свежим ароматом его смуглой кожи; прикосновениями, обнимающих и ласкающих его лицо, шею, плечи и спину, рук; щекочущим, невесомым касанием рваной тёмной чёлки и сладкими поцелуями.
Аккуратно поставив Новака на ноги, Дин развернул его к себе спиной, надавил на спину, заставляя опереться на капот, и подтолкнул бедром под колено, чтобы тот поставил ногу на выступ под решёткой радиатора. Присев на корточки перед полностью раскрытым Кастиэлем, раздвинул его упругие ягодицы шире. Провёл по всей длине ложбинки языком, слегка подразнив, чуть припухшую и покрасневшую ещё с ночи дырочку.
- Господиии… - Новак прогнулся, скользя вспотевшими ладонями по машине. – Дин! Ааах… Чёрт! Иди ко мне! – он бросил умоляющий взгляд через плечо.
- Сейчас… Сейчас, Кас, - бормотал Винчестер, пристраивая свой увлажнённый член ко входу. – Ооох, Каас! Ты…всё равно…такой узкий, чёрт!
- Только…не останавливайся, Дин! – Новак уткнулся лбом в прохладный металл капота, собирая напряжённые морщинки вокруг зажмуренных глаз и пытаясь максимально расслабить мышцы.
Кастиэль ощутимо задрожал, когда широкая головка Винчестера, туго проникая, полностью вошла внутрь.
- Ну же, впусти меня, Кас! – ласково просил Дин, ожидая, пока тот свыкнется с ощущениями.
Успокаивающе покрывая поцелуями его спину и обхватив ладонью член, Винчестер стал быстро двигать рукой, отвлекая. Повернув голову, Кастиэль впился в его алые губы и топил в поцелуях собственные тоны, забывая обо всём на свете.
Войдя глубже, Дин вновь остановился, тяжело дыша от обволакивающего его член тугого жара. Отвёл бёдра назад и несильно толкнулся глубже, на пробу. Шёлковые, расслабленные стеночки услужливо раздвинулись, принимая его на всю длину. Не выдержав, он разорвал поцелуй и уткнулся лбом между сведённых вместе острых лопаток Новака.
- Боже мой, Кас! – простонал он, застывая на месте. – Только не сжимай… Чёрт! Иначе меня надолго не хватит…
Опустив на пол ступню, Кастиэль расставил ноги шире. Опираясь на вытянутые руки, сильнее прогнул спину и вызывающе выпятил аппетитный зад.
- Давай! Дин! – прошипел он. – Покажи…как ты меня хочешь!
Больно сдавив его бёдра пальцами, Винчестер знал, что, скорее всего, от этого останутся синяки, но не смог не ответить на вызов.
И пусть! Пусть все видят Его метки на этом совершенном теле! Пусть знают, что Это тело уже не принадлежит своему хозяину!
Новак всхлипнул, но не стал возражать против этого собственнического жеста, а лишь глубже насадился на его член.
Все изначальные намерения заняться чувственным, медленным сексом куда-то улетучились. Им на смену пришло ненасытное желание «обладать», «присвоить» и «украсть у всего мира», почти схожее с временным помешательством.
Толкнувшись ещё пару раз, Дин начал вбиваться в это соблазнительное тело, с каждым новым движением, только наращивая темп.
Сильная, властная рука обхватила Кастиэля и, рывком дёрнув на себя, прижала к влажной от пота груди. Рассудок, вместе с остальными частями тела, неизбежно плавился от, бешено вторгавшегося в него до предела, члена Винчестера. Он чувствовал, как накатывающая эйфория буквально подводит его к черте, за которой он точно потеряет сознание от переизбытка ощущений. Голос, охрипнув от всплесков наслаждения, куда-то исчез. И ему ничего не оставалась, кроме как рвано хватать ртом воздух, и, откинувшись на чужое, сильное плечо, бессвязно шептать: «божединдаавоттак».
Не помня себя и не слыша больше ничего, кроме еле слышного шёпота парня, вторгавшегося в его ухо горячими выдохами, Дин трахал его с какой-то животной страстью. В мозгу билась лишь одна мысль: «Мой! Навсегда» Только Мой!». Он покрепче перехватил и прижал к себе стройное тело Новака и стал бысто-быстро насаживать свой кулак на его истекающий член. Кастиэль дёрнулся в захвате и, кончая в руку Винчестера, сорванным голосом прохрипел, будто подслушав его мысли:
- Твой…Дин! – он из последних сил сжал мышцы и, тот излился внутрь него следом, выкрикивая имя «Ангела», словно благословение.
Когда, затмевающий яркими всполохами удовольствия, оргазм затопил его тело, лишая всякой возможности здраво воспринимать реальность, ноги Новака подкосились, и он обмяк в чужих руках. Успев подхватить Кастиэля буквально в последний момент, Винчестер поднял его на руки и отнёс на небольшой кожаный диван, стоявший у стены под лестницей.
Усадив боком к себе на колени и испуганно проверив его пульс, Дин не успокоился, пока не убедился, что тот жив и, слава Богу, его здоровью ничего существенного не грозит. Отведя мокрую прядь со лба Новака, он прижался к его лбу губами, сильно зажмуриваясь. Винчестера и самого потряхивало от пережитых эмоций. Он, если честно, не ожидал от себя подобного и, похоже, переборщил…слегка, напрочь забыв о чувствах партнёра.
Отдышавшись и перестав ощущать болезненно сдавливающую грудь панику, Дин постарался сосредоточиться, сконцентрировавшись на внешних звуках. Новак дышал уже ровнее и спокойнее, но его грудь всё ещё высоко поднималась и опускалась, а под ней, постепенно сбавляя темп, мощно выстукивало сердце.
