Текст книги "Инструктор по любви"

Автор книги: Кристина Мульер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Обещаешь?

Поднимаю голову, вновь найдя глазами мистера Мартена, и наконец-то вижу привычную для меня добрую улыбку на его лице. Облегчённо выдохнув, отвечаю:

– Обещаю, – легко улыбаюсь.

– Ладно, Беннетт, – небрежно произносит Маэль, как будто отмахивается от меня. – Приходи послезавтра. Позанимаемся.

Подарив мне короткую официальную улыбку, мистер Мартен медленно разворачивается и покидает пределы медицинского кабинета.

***

Возвращаюсь к любимым соседкам, благополучно добравшись до своей камеры комнаты в этом в один миг ставшем ещё более отстойным лагере. А в какой именно миг он стал ещё более отстойным? Хм, дайте мне время подумать. Может быть, в миг, когда я решила поспорить с Милли о том, что пересплю с нашим женатым инструктором, может быть, в миг, когда она чуть не растрепала об этом практически всему лагерю, или, может быть, в тот миг, когда я поняла, что действительно имею чувства к этому невыносимому, но такому загадочному мистеру Мартену?

Грустно. Очень-очень грустно. Но что ещё я могу поделать? Я буду и дальше делать вид, что мне интересно это чёртово хождение по канату, лишь бы Маэль не думал, что я больная на голову. Возможно, когда-нибудь он откроет мне душу, а, возможно, я всё же доживу до того самого момента, когда свалю из этой дыры раз и навсегда.

– Как прошла беседа? Не покусала там никого?

Сразу же с порога слышу саркастичный голос Милли и уже хочу ей втащить, но на этот раз не раздумывая. Поднимаю голову, взглянув на неё с жалостью, и встречаюсь с поблескивающими завистливым огнём карими глазами.

– Нет. Никакой беседы не было. Маэль… – замолкаю, закусив губу, а Стоун заинтересованно вскидывает брови. – Сказал, что на этот раз простит. Но тебя это тоже касается, – устало договариваю, опустив подробности о том, что он обрабатывал мои раны. Я ей больше не доверяю.

– Я-то что. Я ни на кого не накидывалась. Я не страдаю от внезапных приступов неадекватности, – надменно кидает Милли, и я резко разворачиваюсь к ней лицом.

– Тебе не хватило, серьёзно? Зачем ты меня провоцируешь? – говорю без раздражения в голосе, ибо уже правда начинаю интересоваться, для чего она продолжает весь этот цирк.

– Хочу показать тебе, что не ты одна здесь такая умная, – Стоун с шумом закрывает зеркальце, в которое напыщенно смотрелась последние пять минут, и поднимает надменный взгляд к моему лицу. – А то приехала, видите ли, такая вся важная, – она встаёт на ноги, а я прожигаю её злобным взглядом. – «Девочки, я всё знаю, я всё умею, а вы все здесь неудачницы», – манерно продолжает, закатив глаза. – Теперь будешь знать, что такое поведение здесь не ценится.

– Думаешь, мне не плевать? – небрежно усмехаюсь. – Думаешь, я ценю нашу с тобой «дружбу»? – выделяю интонацией последнее слово, показав в воздухе кавычки, обращая её внимание на то, что это лишь мнимая, фальшивая дружба. И всегда была такой.

– У тебя никого нет, – Стоун растягивает губы в злорадной улыбке, а я на мгновение задерживаю дыхание. – Да, ты, может, можешь обмануть других, но я уже это заметила, – Милли прищуривается. – Тебе никто не звонит, к тебе никто не приезжает. Что, даже мамочка и папочка видят, какая ты не настоящая и совершенно не интересная никому особа?

Да, Милли не понимает, во что она влезает. Точно так же, как и я не понимала, во что я влезаю, когда согласилась на этот идиотский спор. Но я не позволю ей насладиться победой или моими слезами, хоть мне очень сильно хочется в данную секунду разрыдаться прямо тут, в этом французском захолустье.

А она ведь права. Тётушка и правда ни разу не позвонила мне за эти три недели, а к некоторым ребятам даже уже приезжали родители, чтобы… Не знаю, зачем это всё нужно, но, видимо, они любят своих детей и скучают по ним. Однако мне такое чуждо. Агнес как будто отрицает любое проявление чувств и привязанностей, что, похоже, не смогло не отразиться на мне. Но я вроде жила себе нормально до тех пор, пока в мою жизнь не ворвалась Милли Стоун со своим дьявольским, но, должна признать, всё же действенным способом привести меня в чувство и открыть мне глаза на происходящее вокруг.

– Сегодня же пойду и попрошу другую комнату. Ни минуты больше не хочу находиться рядом с тобой.

Холодно произношу, взяв телефон со своей кровати, который я успела кинуть перед тем, как начать гангстерские разборки с соседкой. Хочу уже с достоинством покинуть свою бывшую комнату, оставив в ней свою бывшую подружку, но прямо около двери я внезапно замираю, развернувшись наполовину.

– И ещё кое-что, – замечаю, что Стоун притихла, и поднимаю взгляд к её глупому растерянному лицу. – Я аннулирую наш спор. Готовь своё желание. Я больше не хочу принимать участие в этом цирке.

Хлопнув дверью, выхожу в коридор, тут же прислонившись к стене. Сердце бьётся в бешеном ритме, а ритм его слышен в ушах сквозь вязкую пелену. Почему-то слышу не только ритм своего сердца, но и отдалённые голоса и звуки тоже через такую же непроницаемую мглу. Постепенно ноги становятся ватными, а картинка перед глазами тускнеет, как будто я медленно прикрываю глаза, хоть я и пытаюсь держать их широко раскрытыми. Теряюсь в пространстве, изо всех сил стараясь сохранять разум чистым и думать рационально, но не справляюсь, сползая вниз по стене. Обхватываю ноги руками, сильно прижав их к своей груди, дышу размеренно, глубоко.

Последнее, что я слышу, – звук мужского голоса и то, как мужчина окликает меня, но я уже пребываю не в состоянии, чтобы ему ответить. Кто-то хаотично подбегает ко мне, и я чувствую, как меня пытаются поднять, и сразу же после этого бесповоротно теряю сознание.

***

Аккуратно открываю глаза. Двигаю пальцами, заметив на указательном пульсоксиметр. Голова раскалывается, и я, слегка зажмурившись, приподнимаюсь на кровати, окинув взглядом небольшую палату, в которой, оказывается, нахожусь прямо сейчас. Вот же запарились эти владельцы лагеря. У них, что, тут даже своё отделение есть?

– Проснулась?

Слышу тот же самый божественный голос, который пытался достучаться до меня, когда я решила немного отдохнуть в холле нашего коттеджа, и с превеликим трудом поднимаю взгляд выше.

– Мистер Мартен… – мой голос срывается в сиплый шёпот, и я прокашливаюсь.

– Тише, – Маэль делает шаг вперёд и опускает ладонь на моё плечо. – Побереги силы, – мистер Мартен убирает спавшую прядку волос, едва касаясь пальцами кожи моего лица. – У тебя случился обморок. Что произошло? – он резко отрывает руку от меня, отведя взгляд в сторону, и присаживается на кресло рядом с кроватью.

– Я… – продолжаю на него пялиться, хоть он уже несколько мгновений смотрит в стену, как будто увидел около неё привидение. – Я не знаю. Я говорила с Милли в нашей комнате, а потом…

– С Милли? – Маэль наконец находит меня взглядом, вглядевшись в мои глаза. – С той девушкой, с кем у тебя был конфликт?

– Да, – ёрзаю, чувствуя себя как на допросе у следователя. – А потом я вышла и… и…

– И что потом?

– А потом всё, как в тумане, – устало выдаю.

– Леона, у тебя определили низкий уровень глюкозы в крови, – настороженно произносит Маэль, заставляя меня сжать челюсть от волнения. – Скажи, ты сегодня что-нибудь ела? – он расставляет ноги шире, усевшись в кресле удобнее.

– Я не помню, – опускаю взгляд вниз, начиная теребить пальцами покрывало.

– В смысле не помнишь? Ты ходила на завтрак?

– Да.

– Что ты ела? Называй по порядку, – слышу, как голос мистера Мартена черствеет, хотя буквально секунду назад он был даже немного нежным. Почему вы такой непостоянный, Маэль?

– Мистер Мартен, я не назову, – начинаю хаотично кусать губу. – Я… мне не нравится то, что дают в столовой. Я не могу это есть, – сгибаю ноги в коленях, облокотившись на спинку кровати, и продолжаю прожигать взглядом белую ткань одеяла.

– Значит, ты не ела сегодня? Совсем ничего?

Наконец поднимаю голову, взглянув на Маэля, а он как-то странно меня рассматривает, как будто хочет наказать, но в то же время жалеет. Что я сделала-то?!

– Да. Совсем ничего, – поджимаю губы.

Маэль молчит, на секунду отведя взгляд вниз. Он приподнимается, придвинув стул поближе к кровати, и вновь поднимает глаза к моим.

– Леона, местный врач поставил тебе диагноз. Ты знаешь, что такое РПП?

– Нет, – тихо произношу, и мистер Мартен глубоко вздыхает, слегка нахмурившись.

– Это… – Маэль вглядывается в мои глаза, и я впервые замечаю в его взгляде подлинную взволнованность. – Это расстройство пищевого поведения. Может проявляться в совершенно различных формах, – он продолжает обследовать меня глазами, как будто мне осталось жить несколько секунд, а он придумывает способ сказать мне об этом.

– Да всё у меня нормально, – едва слышно произношу и опускаю взгляд вниз. – Я просто… мне правда не нравится то, что здесь дают.

– А дома… – Маэль продолжает расспрашивать меня, и я поднимаю усталый взгляд к его лицу. Когда он превратился из папочки в отца? – Дома ты как питаешься?

– Мистер Мартен, я устала, можно… – отвожу глаза в сторону. – Можно я немного отдохну?

– Конечно.

Маэль встаёт на ноги, а я невольно бросаю взгляд на его подбородок, ибо не могу (или не хочу) смотреть ему в глаза. Вижу, как он с силой сжимает челюсть, и слышу его тяжёлый вздох.

Мистер Мартен огибает мою кровать, направляясь к выходу, и я уже думаю о том, что нудные лекции на сегодня закончились, но он внезапно останавливается, прямо около двери в палату.

– Леона, это не какой-то страшный диагноз, не надо этого бояться. – Не смотрю на него, продолжая прожигать взглядом белую простыню. – Если бы ты признала, что действительно имеешь проблему, тебе самой было бы проще.

– У меня нет никаких проблем, – слишком быстро выдаю, кинув на него броский взгляд.

– Хорошо, – Маэль касается ручки двери. – Отдыхай. А насчёт нашего занятия… – он прищуривается. – Можешь не приходить.

– Я приду, – раздражённо кидаю, отвернувшись от мистера Мартена, который в тот же момент опускает ручку двери вниз, неторопливо выйдя в коридор.

– Проблема? Серьёзно? – небрежно усмехаюсь своим мыслям и закатываю глаза, сложив руки на груди. – Серьёзно?.. – едва слышно добавляю уже вслух.

Я прикрываю глаза, а в мыслях всплывает один светский вечер, на котором я была прямо перед моим отъездом во Францию.

Воспоминания Леоны

– Леона, выпрями спину, – Агнес хлопнула меня по спине, и я выгнулась сильнее. – Статные девушки держат осанку, – равнодушно добавила тётушка, тут же убрав руку с моей поясницы.

– Тётушка, я и так её держу, – я повернула голову влево, взглянув на Агнес, стоящую за мной.

– Т-с, идут.

Она жестом показала, чтобы я замолчала, в уже привычной для меня манере не давая мне доказать ей, чего я на самом деле стóю. Поджав губы, я развернулась, всматриваясь в морщинистые лица незнакомых мне людей, очередных бизнес-партнёров тётушки.

– Агнес, вы как обычно прекрасны! Великолепны!

Я отошла в сторону, освобождая пространство для этих лицемерных мужланов.

– Бросьте, я не великолепна. Если только прекрасна, – Агнес надменно улыбнулась, одарив одного из лицемерных мужланов двойным поцелуем в обе щёки. – А вот моя племянница, Леона… – она небрежно взмахнула рукой, притянув меня к себе. – Просто прелесть. Занимается фехтованием, знает пять языков и любит ездить верхом, – горделиво добавила тётушка, и мужланы начали одобрительно кивать.

– Вот же цирк, – пронеслось в моих мыслях, но озвучила я лишь: – Мы неимоверно рады видеть вас в нашем особняке. Чувствуйте себя как дома, – я коротко поклонилась, хоть Агнес и не давала мне указаний это делать.

Я издевалась, пытаясь показать тётушке, как нелепо она выглядит, когда почти что выставляет меня здесь как дорогое полотно на аукционе, но она, похоже, вовсе не замечала или не хотела замечать мой высокий юмор.

– Прошу вас, проходите в главный холл, – любезно кинула Агнес, проводя гостей в комнату, и вернулась ко мне. – Леона, позови прислугу. Скажи им, чтобы начинали носить аперитивы. Нужно их разогреть, – азартно произнесла тётушка, кинув мимолётный взгляд в залу.

– Хорошо, тётушка, – устало выдавила я, ибо каблуки стали для меня веским поводом для совершения жестокого само… расслабления.

Когда я уже собралась пойти на кухню, с походкой великого энтузиаста, Агнес меня окликнула:

– Девочка моя, ты поправилась? – Я вопросительно подняла брови, пока она окидывала меня оценивающим взглядом, недовольно поджав губы. – Ладно, разберёмся с этим позже. Больше не надевай это платье, оно тебя полнит.

Тётушка развернулась и медленно пошла в залу. Я стояла несколько секунд, прожигая взглядом проход. Агнес подошла ближе к гостям, тут же натянув на губы официальную улыбку, и начала общаться с ними так, как будто они являлись для неё лучшими друзьями на всём белом свете.

Я повернулась и со злостью сделала шаг вперёд. И ещё один. И ещё. Когда дошла до кухни, передала распоряжения Агнес, и, загрузив людей работой, осталась совершенно одна.

Я коснулась своего живота, опустив на него ладони, и провела по нему руками. Кожу заласкала приятная ткань элитного бархата. Но я знала: то, что находилось под этим самым бархатом, – отвратительно. Я сама видела, как начинала по какой-то причине полнеть, может, из-за гормонов, может, ещё из-за чего, и тот факт, что я ничего не могла с этим поделать, сводил меня с ума. Теперь ещё и тётушка это заметила, значит, я точно должна была стать меньше. И худее. Красивее. Может, тогда она увидела бы во мне что-то по-настоящему прекрасное?

Я направилась в ванную и закрыла за собой дверь, повернув защёлку в два оборота. Мне показалось, что, если я закрою дверь надёжнее, никто не услышит то, чем я собираюсь здесь заняться.

Мне очень хотелось найти способ доказать тётушке, чего я на самом деле стóю.

Чувствую, как мои глаза наполняются слезами, и продолжаю держать их плотно закрытыми.

– Нет, Маэль неправ. Это не болезнь. И не проблема. Единственная проблема – этот идиотский лагерь и такая же идиотская Милли, – до сих пор убеждаю себя в мыслях.

Но если я так сильно уверена в том, что дело только в лагере и в Милли, то почему я рыдаю прямо здесь, в этой неказистой палате?

– Потому что ты слабая, – слышу ответ в голове голосом тётушки и сильно поджимаю губы, чтобы не заплакать вновь. – Статные девушки должны держать себя в руках. В том числе всегда выглядеть на все сто процентов. Со своим умением влезать в неприятности и халатно относиться к своему будущему, ты никогда ничего не добьёшься, – она продолжает давить на меня, и я, встряхнувшись, закрываю лицо ладонями, пытаясь прогнать её из головы.

Сползаю вниз, скользя по подушке спиной, и, натянув одеяло на своё тело сильнее, пытаюсь уснуть, чтобы больше не слышать самый родной, но в то же время самый отравляющий голос в своей жизни.

Глава 6. «Тяга»

– Так, аккуратней.

Медленно переступаю с одного бруса на другой на злосчастной канатной дороге, продолжая упорно делать вид, что мне интересны занятия с мистером Мартеном, хоть и на капельку это всё же является правдой. Оказывается, если долго-долго себя в чём-то убеждать, то в конце концов можно в это поверить. А я как раз только и делала, что убеждала себя, но не только себя, а вдобавок всех вокруг, в том, что я и правда заинтересована в этом непонятном деле.

Какой смысл вообще у этого всего? Может мне кто-то подсказать? Какой смысл ходить по качающимся брусьям, преодолевать препятствия на высоте нескольких метров? Для чего? Людям не хватает экстрима в жизни? Или острых ощущений? Извините, но я не из числа этих самых людей. Мне и так хватает проблем. Не хватало мне ещё думать о том, как бы выжить на этой грёбанной канатной дороге в преисподнюю.

– Мистер Мартен, я не смогу, – цепляюсь за верёвочный трос, сильно сжав пальцы.

Сегодняшнее занятие отличается от всех предыдущих. Сегодня я впервые не пытаюсь произвести на Маэля хоть какое-то впечатление. С тех самых пор, как я порвала свои дружеские отношения с Милли и разорвала наш спор, я стала чувствовать себя намного свободнее, спокойнее. Кажется, даже стала менее нервной и раздражительной. Наверное, все эти лицемерные уловки и игры с совестью всё же сыграли немаловажную роль, воздействуя на моё ментальное (а вслед за ним – физическое) здоровье.

В целом, я рада, что этот цирк закончился. Мне больше не нужно притворяться. Я больше не веду себя как идиотка, вешаясь на взрослого женатого мужчину. Конечно, я не могу отрицать того, что эти два дня ожидания нашего свидания занятия прошли в моих непрерывных мыслях о загадочном Маэле, но я теперь хотя бы сдерживаю себя. Из приличия. Ибо никогда не стала бы так втупую подкатывать к совершенно состоявшемуся, зрелому мужчине. Там такие дилетантские приёмы не прокатят. Проверено.

Наши «отношения» с мистером Мартеном тоже сильно поменялись. Они стали более искренними, тёплыми. Я чувствую, что ему не всё равно, и мне невероятно нравится это чувство. Это новое чувство.

Кажется, он тоже заметил, что я изменилась. Меня это радует. Я хочу, чтобы он видел меня настоящую. Может быть, хотя бы ему я смогу доказать, что я – нечто бóльшее, чем обычная избалованная девчонка из богатой семьи.

– Беннетт, ну чего ты опять? – устало кидает Маэль, подойдя ближе. Коротко смотрю на него, поджав губы, и переминаюсь с ноги на ногу. – Давай, давай, – он машет рукой, подгоняя меня.

– Не могу, – сквозь зубы проговариваю, пялясь на канатный ад.

– Солнышко, сделай шажочек, пожалуйста, – издевательски протягивает мистер Мартен, и я перевожу на него злобный взгляд. – Да, с таким же энтузиазмом, только вперёд по брусьям, – растягивает губы в своей фирменной доброй улыбке, заставив меня на секунду задержать дыхание.

– Ладно, – подтягиваю тросы ближе к себе, устремив внимательный взгляд вперёд. – Но если я вдруг умру, это будет на вашей совести, – слышу мягкий тихий смех и тут же делаю шаг. – Господи…

Успеваю только начать молиться и снова, как в первый день, съезжаю ступнёй вниз по отполированному закруглённому брусу. Маэль делает рывок, приблизившись ко мне, но я на этот раз оказываюсь более опытной дамой в этих канатных делах, поэтому ловко соображаю, что к чему. Резко хватаюсь за трос левой рукой, сгибая её в локте, и тяну его на себя. Выскакиваю на дощатую платформу, совмещённую с дорогой, по которой только что шла, и почти что влепляюсь в мистера Мартена, невольно ухватившись за его плечо.

– Беннетт, ты… опять? – неуверенно бросает, опустив взгляд на мою ладонь.

– Я случайно, – отдёргиваю руку, в тот же миг ощутив острую боль в нижней части ноги, в зоне лодыжки. Так ощущается старость, да? – Ох, – задумчиво бормочу, наклонившись, и дотрагиваюсь до ноги.

– В чём дело?

– Кажется, я как-то не так наступила. Потянула что-то, – начинаю потирать пострадавшую мышцу, пытаясь облегчить ей страдания.

– Отвести тебя в мед. кабинет?

– Нет, – выпрямляюсь, улыбнувшись, и вновь вижу в голубых глазах искреннее волнение. Внутри сразу же разливается непривычно приятное тепло. – А то я такими темпами стану там постоянным посетителем.

– А что ещё делать, если ты постоянно травмируешься? – Маэль мягко усмехается, просунув ладони в карманы брюк. – Ладно, давай спускаться потихоньку.

– Это вы виноваты, – медленно иду к ступеням, которые мне ещё предстоит преодолеть.

– Почему это?

– Потому что я не хотела идти и была права, а вы настояли, – внезапно останавливаюсь, прямо у верха верёвочной лестницы.

– Иногда нужно найти в себе силы сделать то, чего ты боишься, – Маэль в который раз кидает пафосную философскую фразу в воздух и идёт вперёд, наклоняясь, но замечает, что меня рядом нет, и поворачивается вполоборота. – Тебя снова уговаривать, Беннетт?

– Мистер Мартен, давайте посидим здесь немного, – смотрю на него умоляюще, а он вновь пропитывает свой взгляд стариковской усталостью.

– Зачем?

– Нога пока болит. Может, пройдёт? – лукаво произношу, кинув на него взгляд исподлобья. – И… мне просто хочется здесь посидеть, – слабо улыбаюсь и присаживаюсь на край, свесив одну ногу вниз, а вторую, больную, подгибаю, прижав к своему телу.

Маэль глубоко вздыхает, нехотя развернувшись. Садится рядом, уперев ступню в пол, и сгибает ногу в колене, облокотившись на выпрямленную руку, которую он завёл назад.

– Ну и зачем тебе хочется здесь посидеть? – слегка издевательски кидает, приподняв уголок губ.

– Хочу с вами поговорить, – вновь вглядываюсь в его голубые глаза, начиная в них растворяться.

– О чём, Беннетт? – мягко спрашивает мистер Мартен.

– О… – отвожу взгляд в сторону, задумавшись, ибо в моей голове не было ответа на столь неожиданный вопрос. – О вас, – выпаливаю, так и не придумав ничего умнее.

– Обо мне? – из груди Маэля вырывается басовитый смех. – Я совершенно зауряден. Уверен, тебе будет неинтересно, – он опускает голову вниз, пододвинув согнутую ногу ближе к себе.

– Мне интересно, – сквозь вздох произношу, но мистер Мартен, похоже, этого не замечает. Оно и к лучшему. Это получилось случайно. – Расскажите, пожалуйста, про свои студенческие годы.

– Ох, это были лучшие годы в моей жизни, – Маэль внезапно оживает, приподняв голову, а его лицо озаряет мечтательная улыбка. – Правда, на первых курсах я вёл себя как полный идиот, но всё же… – он смеётся, вновь опустив голову вниз, и я нервозно сглатываю. Хватит. Быть. Таким. Привлекательным. – Серьёзно, хочешь услышать о моей бурной молодости? – мистер Мартен поворачивает голову в мою сторону и выгибает бровь, игриво улыбнувшись, а я в тот же миг отправляюсь на небеса.

– Да, серьёзно, – нежно улыбаюсь, пытаясь поймать взглядом каждую морщинку на его лице, образованную проявлениями его искренних эмоций.

– Ладно, – Маэль слегка разворачивается ко мне, и я повторяю это действие за ним. – Я учился в Швейцарской высшей технической школе Цюриха.

Мистер Мартен начинает свой рассказ, а я изо всех сил стараюсь его слушать, действительно внимая информацию и запоминая её, но меня отвлекают его – кажется, впервые – искрящиеся глаза, наполненные жизнью. Да, просто жизнью. До этого я видела в них всё, что угодно, – разочарование, злость, равнодушие, холодность – но сегодня, именно в этот момент, я вижу в них настоящую, бурлящую жизнь.

Невольно растягиваю губы в слабой улыбке, потому что мне вмиг становится спокойнее, когда я вижу мистера Мартена таким счастливым. Он активно жестикулирует, раскрашивая свой рассказ эмоциями, а я продолжительно вздыхаю.

– Тебе скучно, – небрежно усмехается, отмахнувшись, и я наконец возвращаюсь в реальность.

– Нет, нет. Очень интересно. Продолжайте, – быстро отвечаю, потянувшись к нему, и случайно дотрагиваюсь до его ладони своей. На секунду замираю, чувствуя теплоту его тела, и молниеносно отстраняюсь.

– Хорошо, поверю тебе на слово, – голос Маэля садится, и он, глубоко выдохнув, поднимает взгляд к моему лицу. – Я… я веселился, как я уже успел тебе рассказать. – Да-да, но я всё прослушала. – И как-то поспорил с другом, что буду на протяжении всего дня дерзить и перечить всем, с кем буду иметь контакт. Даже с преподавателями, – он прищуривается, а я поджимаю губы, выдавив улыбку. – А это вообще на меня не похоже. Знаешь, я обычно хочу найти компромисс и решить конфликты мирно. Для меня это было целым испытанием. Друг, конечно, об этом знал, – мистер Мартен мягко улыбается. – И так получилось, что нас совместили с параллельной группой с потока. Тогда я случайным образом и познакомился с…

Маэль замолкает, разомкнув губы, и вбирает воздух в грудь медленно, долго, как будто это последний вздох в его жизни. Не двигаясь, застываю словно статуя, благополучно и бесповоротно позабыв о своей «больной» ноге.

– С вашей… с вашей женой? – едва слышно произношу, боясь надавить на больное вновь.

– Да.

Поражаюсь тому, как моментально Маэль тускнеет, сменяя эмоции так же стремительно, как и свою линию поведения. Опускаю взгляд вниз, переняв тревожное настроение мистера Мартена на себя, хоть раньше никогда не замечала у себя такой раздражающей и явной эмпатии. Да что со мной такое происходит в этом лагере несчастном?!

– Когда у нас было первое занятие, ты пошутила, что я переписываюсь со своим парнем, Сэмом. Помнишь? – немного бодрее продолжает Маэль, и я киваю, ответив на его вопрос без слов. – Сэм – это не мой парень и даже не друг. Сэм – это моя жена, – его губы, уголки которых медленно разъезжаются в стороны, образуют сначала лёгкую, а потом нежную улыбку, но слишком постепенно, словно ему физически больно улыбаться шире.

– Сэм… – задумчиво повторяю, рисуя глазами круг над собой. – Красивое имя.

– Очень. И она сама тоже, – бездумно выпаливает мистер Мартен, тут же встряхнувшись, и я вскидываю брови, уставившись на него непонятливым взглядом. Определитесь уже, мистер Мартен! – Слушай, давай я всё-таки отведу тебя в медпункт. Вдруг у тебя травма, а я за тебя, между прочим, отвечаю, если ты не забыла.

Маэль начинает приподниматься, при этом не забыв старчески кряхтеть, но я (не опять, а) снова хватаю его за руку, усаживая обратно.

– Не надо. Не болит уже. – Прожигает меня недовольным взглядом, и я закатываю глаза. – Мистер Мартен, почему вы постоянно пытаетесь убежать от этого разговора?

Сама не верю в то, что задала этот вопрос вслух, но для Маэля он, похоже, служит стимулом для постепенного раскрытия души. Я на это, по крайней мере, надеюсь.

– А я, что, на приёме у психолога? – издевательски кидает, присев обратно. – Я не знаю, Беннетт, – устало добавляет, тяжело выдохнув.

– Расскажите, как вы познакомились с Сэм. Прошу.

Изображаю кота из Шрека, пытаясь вложить в свой взгляд как можно больше жалостливости. Маэль бросает на меня короткий взгляд, потом ещё один. Закатывает глаза, ещё раз осуждающе глянув на меня, и растягивает губы в мягкой улыбке.

– Ладно.

– Ура! – сплетаю пальцы в замок и опускаю на них подбородок, приготавливаясь к рассказу. Улыбаюсь глупой детской улыбкой, вызвав у Маэля мягкую усмешку.

– Как ты могла уже догадаться, она училась в параллельной группе, – мистер Мартен отводит взгляд в сторону, устремив его куда-то вдаль, будто читает историю своей жизни на огромном экране. – Ей нужно было выступить с докладом, а она почему-то не могла включить проектор. Я всегда был главным инженером, и меня использовали в любой непонятной ситуации, поэтому и здесь, я прибежал к ней на помощь, словно прекрасный принц, – вновь мягко усмехается, грустно улыбнувшись. – А я ведь в тот день всем дерзил. Пришлось хамить ей, – уголок губ Маэля приподнимается в нахальной ухмылке. – И, видимо, ей нравились дерзкие парни, потому что по-другому её заинтересованность и влечение ко мне я объяснить до сих пор не могу, – мистер Мартен поворачивает голову в мою сторону, сбивая моё дыхание.

– Как это… – неуверенно выдаю. – Как это не можете? – разглядываю серебристую радужку его глаз.

– Как я уже тебе говорил, Беннетт, я совершенно зауряден, – едва слышно произносит Маэль, не отводя от меня взгляд.

– Это неправда… – чувствую ускоренный ритм своего сердца, а моя больная щиколотка перестаёт беспокоить меня окончательно.

– Ты меня совсем не знаешь, – мягко произносит мистер Мартен.

Бархатистый голос заливается в мои уши, напрочь отключая мой мозг, хотя, наверное, он был отключён последние минут десять точно, что мы здесь провели вместе наедине. Борюсь с диким желанием прильнуть к Маэлю и поцеловать его, ну, или хотя бы заключить его в объятия, ибо начинаю ощущать глубинную симпатию к его холодной, но явно искалеченной душе.