Текст книги "Золотое наказание (СИ)"
Автор книги: Krilena
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Голден спокойно развалился у правой стены центральной сцены. Он казался таким расслабленным и довольным, но это не так, за этот месяц медведь ни разу не улыбнулся и уж тем более ничему не радовался, он лишь грустил, скучая. Тем временем Фредди стоял и нервничал, не мог понять, что этот медведь здесь расселся. Он пытался как-то незаметно для камер прикрикнуть и послать Золотого в сторону подвала, но тот только хмыкал и продолжал сидеть в расслабленной позе. И вот когда прошло полчаса, пока Бонни и Чика недовольно косились на одного старого аниматроника, коричневый медведь заподозрил что-то странное, уж больно было тихо в офисе охранника, поэтому он с помощью жестов указал лису туда сбегать. Фокси, получив приказ, побежал по-своему привычному маршруту. Наверное, этот аниматроник в коричневых штанах думал, что его бег был тихим, но оказалось совсем наоборот. Конечно, как может бесшумно бежать железяка, при этом топая по плиточному полу.
Лис сначала не понимал зачем, его послали сбегать до охранника, ведь было сказано всем, что нельзя. Но тут зайдя в коморку, он сразу понял, почему охранник так тихо себя вел.
– Фредди!!! – заорал ошарашенный Фокси. Тем временем медведь, услышав, что его зовут, с ненавистью посмотрел на свою копию и пошел к лису.
Конечно, долго проверять, жив или нет, никто из роботов не собирался. Человек не откликается? Не откликается. Кровь есть? Есть. Ну, значит всё, умер. Так и решив, Фредди весь на взводе пошел обратно. Как же его бесил этот золотой аниматроник, только что он не может ничего сделать, но просто так замолкнуть он тоже не собирался.
Когда глава этого квартета ушел на проверку, оставшиеся сошли со сцены и стали ждать его возвращения. Вскоре раздался топот, и разъяренный медведь прошел, сбив зайца с ног.
– Эй, ты, совсем уже бесстрашным стал?! – прорычал медведь, в ответ Золотой лишь посмотрел на него спокойным взглядом «Мне как-то плевать».
– Урод, просили же посидеть спокойно!!!
– Он меня бесил, – спокойно и игриво ответил Голден, надеясь увидеть, когда уже от злости у собеседника пар из ушей повалит. Но вместо этого, Фредди в ярости схватил ничем не мешавший до этого стул и кинул в сторону Золотого. Однако тот быстро сориентировался и успел переместиться до удара. А Фредди сам же вскоре получает в ответ тем же стулом по лицу, что заставило его упасть, но долго разлеживаться не стал.
Два медведя стояли друг напротив друга; один рычал и пыхтел от злости, второй, скрестив руки, посмеивался. Больше не выдержав, Фредди хотел наброситься на Золотого, ибо больше терпеть эту выскочку сил нет, но, поняв, что вся эта драка трагически закончиться особенно для их друга, остальные тут же хватают коричневого медведя и оттаскивают его в назад. Но вокалист всё равно рвался и пытался освободиться, пока Бонни шепотом ему ни напомнил о том, что произошло тогда, когда эта четверка разозлила двух золотых роботов. И Фредди пришлось затихнуть, на себя ему всё равно, пусть хоть этот выскочка его на болты разберет, но вот за друзей он боялся. И пока одни успокаивали разбушевавшегося медведя, Голден стоял и только усмехался, не думал, что такой интересный момент так быстро закончиться, а после он только фыркнул и быстрым, тяжелым шагом проследовал на кухню.
Кухня, да судя по названию, не трудно угадать, что здесь стоит вечный запах еды, и это правда. Только вот аниматроникам сложно это учуять. Зрение и слух-то у них хороший, некоторой степени развит даже лучше, чем у людей, но вот с остальным намного хуже. А вот вкуса совсем у них не было, хотя и зачем, роботы ведь не едят.
Тишина в ночное время на кухне, только громко гудел большой холодильник, встроенный в стену, да вместе с ним гудели и механизмы сидевшего за столом аниматроника. Голден, положив голову на стол, смотрел на коробку сока, которую почему-то уборщик забыл вечером убрать. Когда-то он ненавидел человеческое тело, потому что-то постоянно требовало какой-либо еды, чтоб утолить голод, а сейчас… сейчас ему, наверное, хотелось отдать всё, чтоб хоть разочек ещё попробовать человеческую еду. Ведь он помнил, каково все это на вкус, что-то сладкое, что-то горькое, но было и то, что могло прийти этому медведю по душе. А еда, которая готовила для него девушка была, по его мнению, самой лучшей. Он помнил об этом, но в последнее время стал и забывать или даже думать, а было ли это хоть на самом деле.
– Голден, что с тобой происходит? – по комнате раздался голос единственной девчонки в их компании.
– Чика…, а с чего вдруг ты решила поговорить? Командир заставил? – протяжно и играючи сказал Золотой, пытаясь получше скрыть свою грусть и показать всё то же равнодушие. От его тона курочка замялась, всё же она всегда побаивалась этого аниматроника, отчасти даже от его роста.
– Ну, почему же заставил, просто хочется узнать, зачем ты это сделал, – пояснила Чика, но ответ, как и ожидалось, она не получила. – Голден ведь же директор сказал, что тебя в скорости планировали починить и отправить на сцену выступать…
– Думаешь, я хочу снова прыгать по сцене, чтоб только деток потешить?!
– Не знаю… но, наверное, это все же лучше, чем продолжать гнить в подвале.
– Лучше?! Да, что ты, железяка, в этом понимаешь!!! – рявкнул Голден и тут же вскочил со стула, от чего Чика чуть двинулась назад.
– Железяка? А сам-то кто? – чуть обиженно произнесла курочка, опустив хохолок.
– Человек… был, – с какой-то печалью в голосе проговорил тот.
– Медведь, может хватит, ты просто стал невыносим за этот месяц из-за своих глюков. Как ты вообще мог поверить в то, что робот может быть человеком. Мы уже в который раз пытаемся тебе объяснить, что ты…
– Бла-бла-бла. Все эти три месяца я был в отключке и если бы не кукла, я бы давно был списан… Бред!!! Хватит врать, всё равно у вас это плохо выходит!!! – продолжал кричать Золотой, заставляя Чику отступать все дальше. Теперь, слушая эту чушь, она наконец-то сама поверила в рассказы Фредди о его полной неисправности. А Голден продолжал стоять и рычать от злости, но вскоре ему надоели эти пустые гляделки, и он исчезает, отправившись обратно к себе в подвал, дожидаться куклу, ведь после таких событий она точно не упустит момент и заявится, чтоб опять начать курс по воспитанию.
Прошел месяц после того, как Голден чудесным образом здесь очнулся. Все те, кто находился в этой злосчастной пиццерии, в один голос твердили, что все это время, после разборок с Мари, медведь выключился, и его уже хотели отправить на свалку, но кукла помешала. Конечно, верить Золотой в это и не собирался, поэтому чуть ли не каждый день устраивал разборки. Сколько бы он ни кричал, сколько ни угрожал, даже по-хорошему не получалось выпытать из Мари правду. Она всегда настаивала на своём, поэтому их разборки часто заканчивались дракой, но победителя, к сожалению, пока ещё не было. Часто медведь выходил за территорию пиццерии, даже иногда подходил к краю стоянки, которая окружала это заведение. Ему хотелось убежать, убежать обратно, и наплевать, что снова робот, он просто хотел вернуться, вернуться к ней, вернуться и извиниться, боялся, что она вновь попадет в какую-нибудь передрягу… хотел, но не мог.
Часами Голден мог всматриваться вдаль: на дороги и проезжающие по ним машины, на большие пятиэтажные дома и на темные переулки, по которым он когда-то ходил – смотрел, но забыл, совершенно забыл этот город, тот дом, дорогу до которого он всегда мог найти, и квартиру. Сейчас все было затуманено, с каждым днем его воспоминания о девушке и прошлой жизни потихоньку исчезали из его головы, оставляя только мутные картины.
Теперь этот грязный золотой медведь сидел в подвале, хотя бы здесь его никто не достает, ну, кроме куклы, которой, к счастью, пока ещё не было. Все тоже родное место, где он провел уйму времени, но «оккупированная» сцена всё же родней. Зато хотя бы здесь он мог не скрывать свои чувства, поэтому, сделав унылое лицо, Голден продолжал сидеть и грустить. Как же ему хотелось обратно, отдать всё, только бы увидеть эту девушку… хотя бы раз, хотя бы узнать, всё ли с ней хорошо. Но никто ему же не расскажет.
Медведь от такой правды только больше приуныл. Золотые ушки были плотно прижаты к его голове, но они продолжали обеспокоенно вздрагивать, как бы требуя к себе внимания. Того внимания, которое получали, когда женские пальчики касались их. Но Голден пытался этого не замечать, да и что он мог сделать, он сам скучал, до ужаса скучал.
Конечно, Золотой уже плохо помнил внешний вид девушки, но, закрывая глаза, и перед ним снова выявлялся её образ. Красивые голубые глаза, в которых всегда можно увидеть доброту, и все же та же наивность, означающая слегка детский взгляд на мир, счастливая улыбка, небольшая застенчивость, частый румянец и длинные распущенные волосы, лежащие на её плечах. Конечно, данный список медведь мог продолжать до бесконечности, не забывая упомянуть о частых, иногда даже очень частых слезах, но это ни на шаг не приблизит его к ней. Поэтому Голден, схватившись руками за голову, тихо завыл. Было больно, очень больно, но даже не от этого одиночества, нет, болел весь его каркас, ведь сколько этому роботу лет? Десять, как минимум. Конечно, обшивка менялась, а вот его скелет нет. Он уже давно не такой резвый как раньше, но теперь передвигаться стало ещё хуже; все шестерни проржавели, металлические детали сгнили, а микросхемы окислились, всё же, как бы ему не хотелось это признавать, но он машина, старая машина, которая без ремонта не проработает и пары лет, только кто его согласиться чинить, да хотя сам Золотой этого не захочет.
Голден был не против так и закончить своё существование, но пока не мог. Всё это время он пытался найти хоть какие-нибудь улики, которые бы доказывали, что все слова Мари были ошибкой, что Хелен не просто глюк его умирающей программы, а та, кто на самом его любит и надеется на его возвращение. Но ведь даже тот самый золотой бант, который Найт должен был забрать, был сейчас в руках медведя. Поэтому ничего, нет ничего, чтоб говорило о том, что он действительно был человеком.
Сколько раз ему говорили, сколько раз его пытались убедить, что весь его рассказ о той жизни, всего лишь его воображение. И, пожалуй, теперь Голден сам стал в это верить. Улик не был, доказательств тем более, поэтому ему осталось лишь сидеть и ждать, того момента, когда его навсегда отключат, он ведь просто машина и не более того…
====== Обратно? ======
Следующие несколько дней на двери пиццерии висела табличка «Закрыто».
Когда подставной охранник очнулся (а было это утром), то он сразу, схватив все свои принадлежности и «шпионские» штучки, убежал. Всё, что целую ночь вещалось по камерам, было записано, даже в самом офисе была установлена камера, поэтому все хождение аниматроников было заснято. Со всеми этими записями детектив и побежал к своему руководству. И уже через три часа здание пиццерии было полностью окружено. И пока подоспевший директор выяснял отношения с организатором этой операции, в помещение ворвался отряд спецназа. Со стороны казалось, будто там обезвреживают каких-нибудь террористов, но всё оказалось до смешного проще, они просто искали золотого аниматроника. Пока на основных роботов никто внимания не обращал, их вину в смерти охранников свели на «нет», все сейчас интересовались только Фредбером. Ведь, судя по информации, которую Джереми отрыл за это утро, этот медведь существовал и в то время, когда и началась эта мистическая пропажа людей. И теперь Золотого обвиняют в убийстве больше, чем пятидесяти людей. Так же под удар попала и администрация пиццерии, якобы они намеренно скрывали мертвые тела погибших.
Но вот только мечте этого проворливого детектива, наверное, не суждено сбыться. Хоть камеры заняли всё, что происходило, даже чудесное перемещение робота из одного места в другое, но никто так и не поверил, просто списали на сбой. А зря, ведь аниматроник, которого так яро искали, охотно пользовался этой своей способность. Он прятался в подвале, на кухне, в каморке охранника, даже в Пиратской будке, его часто замечали остальные роботы, в особенности Фокси, но только не проверяющие. Поэтому после получасового поиска, люди в обмундирование сообщили, что кроме знакомого квартета в пиццерии никого больше нет. Для директора это означало большой шанс, чтоб выиграть дело, а вот организатора и самого инициатора этой операции скоро ждал строгий выговор, много люлей и долгие насмешки со стороны остальных сотрудников.
Как и ожидалось, через день удача вновь была на стороне пиццерии. Фазбер, воспользовавшись старым проверенным способом – взяткой, смог снять с себя и с заведения все обвинения, а одной ночь все записи с камер были стерты с компьютера неожиданно появившимся вирусом, а флешка с той же информацией была как бы случайна потеряна.
Теперь, пока все СМИ трещали об этой ошибке полиции, а детектив получал хороших таких люлей от начальства, директор и его заместитель были в пока ещё закрытой пиццерии и что-то выпытывали из аниматроников, особенно у Фредди, ведь он как бы главный из этой четверки. Только вот медведь совершенно не был сейчас таким уж и многословным, боялся ляпнуть что-то не то, поэтому и отвечал только «да» или «нет». А из стоящей рядом коробки выглядывала через чур любопытная кукла, подслушать-то надо.
И пока одним «промывали» шестерни криками да вопросами, сам виновник всей этой заварухи стоял в туалете и смотрел на своё отражение в зеркале. Его совершенно не волновало те проблемы, которые из-за него же и случились, а позавчерашние прятки его наоборот только смешили. Он знал, что на него взъелись все: и роботы, и люди – но его это не волновало, да хотя, чем они могут его запугать? Свалкой. Это единственное, что администрация могла сказать, но его этим уже не запугаешь, всё равно эта машина отжила своё, свалка и так его уже скоро ждет.
И пока по зданию раздавались очередные крики, адресованные роботам, точнее, Фредди, Голден всё смотрел на своё отражение. Это был большой, двухметровый аниматроник. Когда-то золотая обшивка уже порядком испортилась, но она до сих пор оставалась крепкая, как пластик, и мягкая с ворсинками, словно мех, из-за чего дети и любили прикасаться к этим роботам. Золотой стоял и вспоминал, как он выглядел, когда был человеком. Его внешний вид во многом отличался от нынешнего, но почему-то именно сейчас то тело не казалось уж таким отвратительным. Голден даже усмехнулся, как быстро меняется его мнение. Вот только три месяца назад он смотрел на своё отражение и мечтал, снова стать этим медведем, а теперь всё повторяется, только теперь ему хотелось видеть в зеркале себя, как человека. Слишком ослабленный и потерянный, он продолжал стоять, отчаявшись. Конечно, говорят, что за счастье надо бороться, и медведь боролся, только в чём смысл, ведь он до сих пор не получил ответ на самый важный, для него, вопрос, было ли это счастье на самом деле, или это всего лишь глюк его системы, что очень вероятно, учитывая его состояние.
И вот так у Золотого проходил каждый день. Вроде бы давно признал, что Мари была права, и он, действительно, всегда был только машиной, но просто так смириться и сидеть в подвале, ожидая свой конец, Голден тоже не собирался. Уж скорее он согласиться снова «прыгать» перед детьми на сцене, чем поверит хотя бы единственному слову этой куклы. Поэтому недавно в его голове родился план, хоть и последний, и наверняка, без выигрышный, но остальное он все перепробовал. Тогда, в последний раз взглянув на золотого медведя через отражение, он наклонился и поднял с пола портфель, который удачно свиснул у тех, кто сейчас стоял в главном зале. Теперь началось самое сложное: нужно было открыть этот портфель, но увы, его толстые пальцы точно не предназначены вскрывать такие маленькие замки.
Голден пыхтел, ворчал, пробовал хоть чем-то поддеть этот чертов крючок, но как-то всё бесполезно. Тогда, тяжело вздохнув и закрыв глаза, он крепко вцепился зубами в обшивку своей правой руки. Рывок, потом снова укус, и снова рывок, и вот спустя нескольких таких попыток, обшивка от кисти валялась на полу, а сама рука теперь стала голым скелетом. Голден, не открывая глаз, облокотился о стену и оскалился, терпя острую боль в руке. Было больно, ведь это тоже самое, что если бы с человека заживо срывали кожу, ощущения одинаковы, и оба не из приятных. Позже, когда система более менее пришла в норму, почти полностью отключив восприятие этой руки, Золотой снова подошел к портфелю и наконец-то открыл его своими тонкими металлическими пальцами с большим количеством проводов.
Голден знал, что в этом портфеле хозяин хранил схему пиццерии, новую и старую. Только вот почему-то старую он тщательно прятал, но этот тайник не стал проблемой для внимательного аниматроника. Золотой один раз уже осматривал новый чертеж, но ничего нового и интересного там не заметил, поэтому осталась надежда только бумажку, которую робот получше спрятал за своё обшивку.
Всё, когда нужная вещичка была найдена, можно было возвращаться в темный подвал, по пути положив портфель туда, откуда взял, но тут он понял, что у него появилась не маленькая такая загвоздка. Для того, кто может телепортироваться, попасть в другую часть здания не было бы проблемой, но вот только он не может, не может переместиться. Устал, сильно устал, поэтому и не может. И поэтому Голден снова отчаялся. Как же ему хотелось сделать это не заметно, ведь если Мари узнает, какую диверсию он тут задумал, то шанс удачи падает прямиком до отметки «нуль». Но сидеть и ждать пока главный зал опустеет, было ещё бредовее, поэтому Золотой, чуть поворчав, направился на выход.
Все это время заместитель продолжал допрашивать медведя, пытался докопаться до всего, даже до того, чего Фредди совершенно не знал. Но тут этот допрос прервал громкий посторонний топот. Все тут же затихли и повернулись в сторону идущего медведя. Голден шел прямо совершенно не обращал ни на кого внимания, как будто здесь никого и не было, наверное, поэтому-то он и сбил вокалиста с ног и даже не среагировал, а продолжил идти в сторону мастерской. И пока заместитель с директором смотрели Золотому в след, и удивлялись, уж больно этот медведь был спокоен, им даже самим стало как-то не по себе, а остальные аниматроники пытались поднять своего товарища, который держался из последней силы, чтоб матом не послать свою золотую копию в одно не очень хорошее место.
Пока в главном зале воцарилась какая-то странная тишина, Голден довольный, что всё вроде обошлось, и, убедившись, что за ним никто не пошел, быстро спустился в подвал, при этом забаррикадировал дверь, может это даст ему больше времени.
Подвал. Место, где складируется всё, что как бы оставляли «до лучших времен», но потом всё это забывалось. Поэтому здесь были большие кучи мусора, не удивительно, почему полицейские не могли найти здесь медведя, ведь тут самому легко потеряться или запутаться в каких-нибудь нитках и веревках. Тут всегда было темно, ибо «хозяин» этого местечка и так неплохо видел, и свет ему не нужен. И сейчас он стоял и изучал схему подвала, конечно, в таком мусоре трудно сориентироваться, но у него вроде получалась. В давние времена, когда Золотой ещё здесь работал, то он почти в подвале и не появлялся, поэтому точно и не помнил, как это место выглядело раньше, но почему-то ему всегда казалось, что тут должна была быть ещё одна комната, вот это он сейчас и проверял.
Прошло пять минут, учитывая, что из аниматроника плохой картограф, но похоже Голден смог что-то отыскать, так как на весь подвал раздался его радостный крик. Теперь золотой робот стоял напротив стены с большим шкафом. Судя по чертежу, тут должна была быть дверь в ещё одну комнатушку. Времени было мало, поэтому без долгих раздумий, он сразу стал отодвигать эту мебель. Было легко, но дальше его ждала новая преграда в виде кирпичной кладки. Хотя из кирпича была выложена вся стена, поэтому дверью здесь даже и не пахло. Золотой даже отчаялся, неужели его все его попытки были напрасны. Но вдруг Голден, не веря в такой конец, стал снова осматривать стену, хоть он и видел в темноте, но разглядеть какие-то особенности у него не получалось… Не получалось рассмотреть, так зато получилось на ощупь определить, что везде кирпичи крепко приделаны друг к другу, не отковыряешь, и только в одном месте кладка была не очень ровной, как будто делали на скорость. Теперь Голден понял, что дверь была запечатана, всё же просмотр фильмов пошёл ему на пользу. Тогда прислушавшись и поняв, что никто не идет, он стал отковыривать кирпичи своей металлической рукой. Медведь точно не помнил, что там находилось, но, наверняка, что-то важное и опасное раз администрация даже дверь запечатала, хотя Золотой уже догадывался что могли там скрывать.
Много времени на разбор стены не потребовалось, стоит только поддеть, как стройматериал сам обваливался. И вот, ура, перед золотым была та самая дверь, которую он и искал. Не скажешь, что прошло через чур много времени, поэтому петли без особых усилий поддались, и дверь открылась. Как и показано на схеме, это была маленькая, совершенно пустая комнатушка, и можно было сказать, что совершенно бесполезная, если бы не большой люк, который по-видимому позволял спускаться ещё ниже. Голден был очень рад, он быстрее, чем планировал, пробирался к своей цели. Но прежде чем, пойти и проверить, в какую глубь ведет этот люк, Золотой быстро зачикал в комнату весь мусор в виде кирпичей, позже снова задвинул за собой шкаф и закрыл дверь. Вот теперь уже точно никто не узнает, куда скрылся этот медведь, ибо у него не было больше планов, и если этот окажется провальным, то робот просто останется здесь, и правда, какая собственно разница гнить тут или там.
Люк, вопреки его ожиданиям, был деревянный и вплотную соединен с полом. Но немного потрудившись над этим, Голден смог избавиться от всех преград: и заколоченных досок, и цепей, и щеколд, и даже простых крючков. Сейчас медведь очень волновался, пока ему везло, но это пока. И всё же, не став думать о плохом, Золотой схватился за ручку и со всей силы дернул на себя, люк открылся. Первое, что медведь почувствовал, была какая-то сырость и просто ужасная вонь, но хорошо, что у аниматроников обоняние работало очень слабо, поэтому этот запах не стал ему помехой, а вот любой другой человек, наверное, сразу же упал в обморок. Ибо пахло тут далеко не цветочками, а какой-то гнилью и разложениями. Это всё больше и больше доказывало то, что его цель и находится именно в этом месте. Потеряв терпение, Голден тут же спрыгнул вниз, летел не долго, поэтому ничего себе не поломал.
Зачем администрации такие многоярусные подвалы, он долго задавался эти вопросом, хотя теперь у него был другой вопрос: «Есть тут кто?». И по-видимому есть. Ведь наверху была тишина, единственное, что шумело, были его механизмы, но сейчас прислушавшись, Голден услышал, как будто кто-то пел. Сначала медведь думал, что это снова глюки, но чем он дальше уходил от выхода, тем этот металлический голос становился всё более четче, и уже казался каким-то знакомым. И вот Золотой в этой тьме разглядел силуэт аниматроника, сидящего у стены, явно он и был виновником этой вони. Когда медведь подошел к пленному почти вплотную, то связанный цепями одноухий заяц даже не шелохнулся. Он продолжал сидеть, опустив голову, тихонько напевал известную только ему песню. Ну, а чем ещё заниматься этому раздолбанному аниматронику.
– Спринг!!! – крикнул Золотой и не сильно пнул его по ноге, при этом успев наступить, в какую-то засохшую красную лужицу, в которой и сидел этот зеленый робот. Кроль резко остановил это песнопение, а его длинные уши-локаторы тут же приподнялись, как будто вслушиваясь в эту тишину. И тут уловив шуршание шестерней и учуяв забытый для него запах пиццы, Спринг засмеялся и со скрипом поднял голову, чтоб посмотреть на гостя.
– Голден… ха-ха, что решил пообщаться со старым… другом? – говорил он так протяжно и медленно, запинаясь, чуть ли не через слово, и скорей всего не потому, что хотел поиздеваться над медведем, а просто по-другому не мог и говорить, звуковая коробка явно не исправна.
– Немного не угадал… заяц, – злобно прошипел медведь.
– Ну-ну-ну… Слишком грубо… так о помощи не просят, – проговорил Спринг и посмотрел на него своими белыми зрачками, а на лице застыла улыбка. Золотой только фыркнул, у него нет времени, чтоб спорить, как правильно надо просить, но угрозами этого зайца так же не запугаешь. Но кроль продолжать сидеть и смеяться.
– Может хватит, у меня и так времени нет! – проворчал Золотой.
– Ничего… я ждал… гораздо больше, – смех и только смех.
– Ну, значит и ещё подождёшь! – медведь рявкнул и, повернувшись, пошел на выход. Зря только он надеялся на этого зайца, никто ему уже не поможет.
– Стой!.. – медведь обернулся, – красивый бант… подаришь? Тебе-то он… зачем? – этот смех начинает уже порядком доставать. Пусть заяц до сих пор смеялся, но в его тоне была какая-то серьезность. И тут Голдена посетили сомнения, и он тут же достает этот желтый бантик. Вещичка, как вещичка…, но погодите, это же подмена. Внимательно взглянув на этот аксессуар, Золотой ударил себя по лицу. Он держал это в руках восемь лет, восемь лет он хранил этот бант, а сейчас целый месяц не мог определить, что это подделка. И тут взглянув на аниматроника, он увидел, что Спринг смотрит на него взглядом: «Ну, что, понял наконец?».
– Это… Это всё было на самом деле – для себя повторно подытожил он.
– Браво, браво… я бы похлопал… жаль руки связаны, – съехидничал СпрингТрап. Но Голден не слушал, он только, схватившись за голову, упал на колени. Теперь ему было смешно, смеялся над собой, вроде бы не тупой и глупый, а обвели его вокруг пальца, как последнего дурака.
– Э-эй!.. Медведь, ты только подыхать… не вздумай… – пригрозил ему заяц, ибо ему как бы тоже нужна помощь. Но Золотому совершенно не до его придирок, теперь он сидел и не знал, что делать дальше… ведь он оставил её, можно сказать, что просто бросил на целый месяц,., но как исправиться, как вернуться?
– Ууу… вижу, совсем плохо, – снова смех, – на твоём месте… я бы тут… долго не рассиживался, – как бы невзначай добавил кроль.
– Что? – медведь тут же вскочил, – Что тебе известно?!
– Только то… что одна полосатая тряпка не оставит вас… в покое, если только… – сделав хитрое лицо, одноухий кроль замолчал.
– Если только, что?! – требуя ответа зарычал медведь. СпрингТрап, смеясь, поднял глаза куда-то наверх, как будто задумался.
– Если только кто-то… не поможет тебе избавиться… от этой тряпки.
– Хочешь, чтоб я тебя выпустил? – Голден понял, к чему клонит собеседник. А от этого вопроса у зайца глаза загорелись в два раза ярче, конечно, ведь у него появился такой шанс.
– Правильно мыслишь… – посмеялся зеленый робот и уставился на Золотого, – ну, так что?
– Хм, ты правда думаешь, что после тех твоих фокусов, когда ты покушался на её жизнь, я просто так освобожу тебя? Смешно. Да и с куклой я сам разберусь, – усмехнулся Голден. Спринг только, улыбаясь, опустил голову на бок, казалось, что ему все равно от этих угроз, но это далеко не так, ведь медведь единственный, кто сможет его освободить.
– Во-первых, мне было скучно… что бедный кролик не мог чуть-чуть подшутить… над мишкой, – по-детски сказал он, а Золотой снова зарычал, знал, что тот над ним смеётся, – во-вторых… у меня с куклой свои счеты…, а в-третьих, ты… без меня никогда не вернешься туда, хи-хи.
– А без меня тебе никогда отсюда не выбраться, – напомнил ему Золотой.
– Умно… только вот зря ты выкручиваешься… я могу и подождать…, а тебе бы стоило поторопиться… думаешь, кукла хочет избавиться только… от тебя? – пояснил кролик, подмигнув.
– Хелен… – проговорил Золотой, поняв, к чему тот клонит, и тут вроде улыбка на лице кроля стала ещё шире. Голден не знал, что и делать. Вдруг не поможет, вдруг обманет, хотя…, а был ли у него другой способ?.. Нет, не был. Этот когда-то ненавистный ему заяц был его последним шансом.
Поэтому тяжело выдохнув и пытаясь себя мысленно убедить, что всё делает правильно, Голден подошел к своему «другу» и попробовал оторвать цепи. С первого раза не получилось, Мари, наверняка, постаралась, но всё же после некоторых попыток цепи были «с корнем» вырваны из стены. Будучи свободным, СпрингТрап, радостно смеясь, стал подниматься. Было больно, ведь суставы и скелет весь проржавел и громко скрипел при движении, но кролика это не волновало, наконец-то вот она, вот она свобода!
Минут пять Спринг, улыбаясь, двигал своими конечностями, пытаясь привести их в норму, избавляясь от людских раздробленных костей и других органов, чтоб не мешали движению, а Голден тем временем стоял на против и нервничал, пытаясь хоть как-то предугадать, что будет дальше. Как же это здорово, он двигался, снова мог двигаться, заяц был несказанно счастлив, но тут он вспомнил про медведя и со скрипом, хромая, подошел к нему.
– А знаешь, как же вы меня достали… прикончить бы вас обоих, и проблем… было бы меньше, – одним рывком прижал Золотого к стене, ослабленный медведь даже не мог сопротивляться, а вот у зайца наоборот силы-то прибавилось, – но… – добавил Спринг и так же быстро, одним рывком оторвал золотое ухо, получив возможность пробраться в черепную зону аниматроника, где переплетались все провода и находились микросхемы. Голден же попробовал вырваться, но уже никак, он в ловушке, – но боюсь твоё убийство… черный медведь… мне не простит, – это последнее, что услышал Голден, дальше сильнейшая боль в голове, постепенно переходящая по всему телу… и всё, темнота, больше он не ощущал ничего.
Этот месяц для девушки был очень тяжёлым. Сколько было пролито слез из-за одной записки, она осталась одна, совершенно одна. Было очень трудно, неизвестность, не знала как можно это пережить. Сколько было мыслей, каждый вечер, ложившись спать, Хелен плакала из-за него, хотелось сказать «Ненавижу», но не могла, ведь это не правда, она же до сих пор, словно маленькая дурочка, его любит и ждет, хотя уже головой понимает, что парень не вернется. Он сделал свой выбор, выбрал свободу, не её. Так же внезапно пропал из её жизни, как появился, оставив только воспоминания. Она ревела, вспоминания каждый день, проведенный с ним, как ей было хорошо, как она радовалась его присутствию и объятиям, как она счастливая надеялась, что всё в её жизни изменится, и как она наивная верила его словам, верила его обещаньем, на деле всё оказалось лишь ложью. Было плохо, очень плохо, иногда… даже не то что иногда, а часто, её посещали мысли, чтоб закончить эту жизнь так, под колесами машины или на крыше многоэтажки… наверняка, она бы это и сделала, ведь кому от этого было бы плохо, никому, ведь никто не будет по ней скучать или скорбеть… Но даже в таком ужасном положении с ней всегда было одно маленькое счастье… её малыш, который и заставил понять, что умереть она всегда успеет, но ведь надо и пожить, пусть не для себя, но хотя бы для него.
