Текст книги "Куплю мужа. Дорого. Б / у и некондицию не предлагать (СИ)"

Автор книги: Кот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава 22

Ох, блииин… Глаза не открыть… Не пошевелиться… Пить хочу… Больно…

В мутную, словно похмельную башку мысли приходили рандомно и также рандомно уходили…

– Очнулась? Как себя чувствуешь? – прозвучал незнакомый женский голос.

Я хотела её о чём то спросить, но из пересохшей глотки раздалось только сипение.

– Попей – ка… – мягкая, но сильная рука приподняла мою голову, губ коснулся край стакана. Уф! Хорошо – то как!

– Спасибо!

– Лежи давай! Сейчас доктора позову…

Глаза наконец разлепились, явив взору немолодую женщину в медицинской униформе.

– Я в больнице?

– В больнице, в реанимации… Лежи, теперь уже всё хорошо будет…

Действительно, похоже на больницу: белые стены, капельница, какие – то приборы с монитором… Я попыталась приподняться и рухнула обратно от острой боли между ног.

– Чёрт! Больно– то как! Блииин!

И что со мной случилось?! Не помню… Неужто натрахалась до того, что в больницу попала?! Так вообще-то бывает?! Вроде и трезвая была… Почти… Не помню…

– Как самочувствие? – в палате появилась ещё одна тётка – видимо та самая врач.

– Больно… – пожаловалась я.

– Сейчас укольчик сделаем, поспишь… – отозвалась тётка, глядя в монитор и бегая пальцами по клавиатуре – Показания практически в норме, идёшь на поправку, так что спи, потом поговорим!

Медсестра что – то вколола в трубку капельницы. Я всё же не удержалась, спросила:

– А что случилось – то? Не помню…

– Хулиганы на тебя напали, полиция скорую вызывала.

– Аха, точно! Я собиралась на встречу с адвокатом и полицейским… Как же его звали? – начала я вспоминать и отключилась.

Проснувшись второй раз я уже точно помнила что на меня напали и что я в больнице. Боль под огромной повязкой между ног уже была не острая, а скорее тянущая, так что можно полежать и подумать… Например: кто напал и когда? По всему выходило, что напали в подъезде, больше негде. Зачем – тоже понятно: прилетела ответка за то, что мы на стадионе творили. Ну, Марго! Ну удружила! Я – то как последняя дура повелась на лёгкий способ выбиться в люди, а получилось… Получилось хреново, честно говоря… И что я могу Марго предьявить?! Похоже, что ничего существенного… Не, проломить ей башку я смогу, конечно, но во – первых это скорее всего ничего не даст, а во – вторых я всегда старалась от откровенного криминала держаться подальше. Кулаком в брюхо – это максимум административка, а вот пробитая голова – это уже срок! Уголовный кодекс я наизусть помню!

Однако, может быть всё не так уж и плохо? Может быть меня сегодня выпишут – а у подъезда встречает Марго с цветами, Серг с пожизненным контрактом на миллион в месяц и длинный белый лимузин?

– Ладно, уговорили! Ради контракта я готова и потерпеть! – улыбнулась я своим мыслям.

– Очухалась? Как себя чувствуешь? – появилась очередная тётка в белом халате.

– Вроде нормально, спасибо! А когда на выписку?

– Что, мало тебе?! Сначала инвалидность оформи, а потом уж про мужиков думай!

Что – то в её словах было неправильным, вот только я не могла понять что именно, зацепившись за страшное слово "инвалидность".

– П– почему инвалидность?! – от страха я начала заикаться.

– А ты сама подумай! Ноги разогнуть сможешь?

Лежала я на спине, ноги согнуты в коленях. Рывком распрямила ноги и взвыла от адской боли. От боли и осознания того, что в восемнадцать лет я оказалась прикованой к инвалидному креслу слёзы лились градом, а тётка всё никак не унималась:

– Чего ревёшь – то?! Раньше нужно было думать!

В ответ я могла только выть от боли, а самое главное – от жалости к себе. А врачиха продолжала:

– Тебе ещё и матку отчекрыжили, так что теперь ты ни мужик, ни баба! Да ещё и инвалид на всю жизнь!

– Укол сделайте-е-е… – провыла я, захлёбываясь слезами. Всего – то один укол и все проблемы пропадут. И боль тоже – Укол хочу-у-у!

– Потерпишь! Сама виновата!

Опять было что-то неправильное в этих словах, но я опять не улавливала, что именно.

Дверь резко распахнулась и в палату ввалился парень чуть старше меня:

– Я следователь! Кто тебя надоумил, тварь?!

Следователь, генеральный прокурор или апостол Пётр – мне в тот момент было всё равно. Я рыдала, размазывая слёзы и сопли по простыне.

– Отвечай, сука, когда тебя спрашивают! – заорал следователь мне прямо в ухо.

– Отвечай, когда тебя спрашивают! Не будешь отвечать – укола не получишь! – наседала тётка с другой стороны.

Я с детства терпеть не могу, когда на меня орут! Не думая о последствиях, чисто на автомате я показала им фак с двух рук и натянула одеяло на голову, что бы не слышать их воплей. Врачиха и следак продолжали орать и пытались стащить с меня одеяло, я как могла сопротивлялась, захлёбываясь слезами.

– Здравствуйте! Я не сильно опоздал? – раздался смутно знакомый голос.

– Куда?! Посторонним нельзя! – закричала врач.

– Ну положим во время допроса посторонняя – это Вы, а не я! – в голосе мужчины явно слышалась усмешка, мгновенно сменившаяся металлом – Госпожа Ксю, почему Вы плачете?! Вас били? Вам угрожали?

Стащив одеяло с головы я отрицательно помотала головой и еле смогла выговорить сквозь слезы:

– Я теперь инвали-и-ид… Никогда не смогу ходи-и-ить…

– Это же не точно, это предварительный диагноз… – сильно понизив голос пролепетала врач.

– Извините, я вынужден вас оставить на пять минут. – теперь голос адвоката звенел металлом в полную силу.

– Ну, Ксю… Давай договоримся по хорошему… Ты же видишь – Ан ушёл, мы можем поговорить как взрослые люди… – следователь уже не орал, а почти ласково шептал мне на ухо.

В ответ я опять натянула одеяло на голову и попыталась сосредоточиться. На ум ничего путного не приходило, кроме того, что следак точно мне не друг и доверять ему нельзя.

– Ксю, вылезай! – прозвучал новый голос.

Блин! Не больница, а проходной двор! Я лежала молча, с головой накрывшись одеялом; настроения говорить с кем бы то ни было не хотелось от слова совсем. Безумные рыдания как– то сами собой сошли на нет, остались только судорожные всхлипывания да мысли о том, как жить дальше. Самая очевидная мысль – доехать на инвалидном кресле до окна и сигануть вниз. И моральных и физических сил на это у меня хватит, здесь я уверена на сто процентов!

– Ладно, давай проверим чувствительность… – чья-то рука коснулась пальцев на ноге – Что чувствуешь?

– Эй! Не нужно меня за ноги трогать! – я чуть подвинула ступню, отодвигаясь от нахальной руки, нарушившей моё и так не большое личное пространство.

– Ну вот: чувствительность в норме, подвижность тоже.

– Да?! – я рывком сдёрнула одеяло с головы и заорала – Какая нахрен подвижность?! Да я тут чуть не сдохла от боли, когда попыталась ноги выпрямить!

– Блин! Вот ты дура! Да у тебя же швы разойдутся, по новой зашивать нужно будет! – новая тётка в белом халате смотрела укоризненно – Что бы всё срослось нужно время, хотя бы пару месяцев.

– Пара месяцев и…? – спросила я с робкой надеждой.

– И будешь ходить без палки.

– А эта сказала… СУКА-А-А!!! – я оглянулась с единственным желанием вцепиться той тётке в глотку, но её и след простыл.

– Госпожа Ксю, я как заведующая отделением приношу Вам свои извинения за поведение коллеги. – проговорила врач официальным тоном.

– Вы принимаете извинения, госпожа Ксю? – переспросил Ан, слегка кивнув.

Эх! По уму – то нужно скандал устроить, да разнести этот курятник по кирпичику вместе со всем персоналом, но если Ан считает что извинения нужно принять… Надеюсь, он знает что делает. Почти успокоившись смачно высморкалась в простыню и послушно согласилась:

– Принимаю… Да, а что эта говорила насчёт матки? Тоже неправда? – спросила я, надеясь на чудо.

– К сожалению, матку пришлось удалить. Там такие разрывы были, что зашивать нечего. Хотите посмотреть диагноз, снимки, всю историю болезни?

Я только рукой махнула, подумав: "Нафиг мне все это?! Без адвоката я всё равно ничего не сделаю, а он тут точно вписываться не станет, по крайней мере бесплатно. Так что остаётся только принять извинения и рыдать в подушку."

– Итак, стажёр, Вы намерены продолжать допрос потерпевшей? – спросил адвокат, когда мы остались втроём.

Морду этого недоследователя – стажёра перекосило, как от лимона, однако допрос продолжился, вернее начался. Сначала стандартные вопросы: имя, дата рождения, место жительства, потом:

– Что произошло, когда Вы вошли в подъезд?

– Чем – то брызнули в лицо. Кто – не видела. Потом ничего не помню.

В конце допроса следователь попытался вернуться к разговору о наших художествах на стадионе, но был жёстко прерван адвокатом: "Ещё один вопрос не по существу и я накатаю такую жалобу, что Вам не зачтут стажировку!"

Наконец надоевший как комар в ночи следак ушёл…

– Вот, я тут принёс немного поесть, попить… – Ан поднял с пола пакет и начал выкладывать на тумбочку возле кровати сок и фрукты.

– Попить – это хорошо, а выпить? – спросила я, давно уловив идущий от него такой вкусный запах виски.

– Выпить – это мне можно, хотя и нежелательно, а тебе я настоятельно рекомендую больничный режим не нарушать! Незачем лишний раз давать повод…

– Ладно, не буду… – я вздохнула, понимая что Ан абсолютно прав, хотя пару рюмок сейчас бы пропустила с большим удовольствием – И что со мной приключилось? Расскажешь?

– Могу даже показать… Нервы у тебя крепкие?

– Показывай!

Да уж! Такое смотреть – нервы нужно иметь титановые! Сначала я лежу голая на бетонном полу и вся в блевотине; вокруг какие – то объедки, пустые бутылки и шприцы. Дальше больше: меня насилуют всеми возможными способами; то по одному, то сразу толпой, финальные кадры – забитая между ног бутылка. Лиц насильников невидно, звука тоже нет.

– Уродов конечно же не нашли? – спрашиваю внезапно охрипшим голосом.

– Скорее всего и не найдут… Предполагать мы можем всё что угодно, но доказательств нет.

– Эххх… А откуда видео-то?

– Да они сами снимали на твой коммуникатор, а потом с него же в сеть выложили. Так что следов никаких, а ролик по сети гуляет. Ну а тем, кто его репостил тоже ничего официально не предъявишь: тут криминала нет.

– И много репостов?

– Хватает… Практически вся администрация и члены партии "За всё хорошее".

– Да, дела… – я очередной раз тяжело вздохнула – А аппарат – то мой где?

– Не переживай, я тебе новый принёс. А твой наверняка где – то в речке плавает. – Ан протянул мне новенький коммуникатор.

Не самый крутой аппарат, но явно дороже моего старого. Кстати, камера в нём в разы лучше! Посмотрела: в телефонной книге забиты номера предков, подруг, Марго и самого адвоката. Серга небыло…

– А что шеф? Сердится на меня? Наорал, когда мы с ним последний раз говорили.

– Ему сейчас не до тебя: на него налоговая наехала, похоже что ведут к банкротству.

Серга, козла этого, мне совсем не жалко, но если студия накроется, то и мои мечты о репортёрстве накроются тем же медным тазом! Значит всё зря?! И уроки и главное – наше выступление на стадионе, из-за которого меня так изуродовали! Обидно! До слёз обидно, блин!

– Марго тебе привет передавала, кстати. Сказала что о своём обещании помнит и делает всё возможное. – продолжал Ан – Они вместе с Вольфом тебя двигают.

– Продвинут? Как думаешь?

– Подробностей я не знаю, но Вольф в регионе определённый вес имеет, так что вполне возможно.

– От меня что-то требуется? Или они сами справятся? – спросила я, имея в виду своё радужное и кажется совсем близкое будущее.

– Ну если свою страничку в соцсети не забросишь, то это не помешает.

– Соцсети – это фотки! А если фото избитой девушки не постановочные, а абсолютно натурэль, то это как раз тот самый эксклюзив, который привлечёт подписчиков! Погнали!

Ан сделал на мой коммуникатор несколько десятков снимков: и крупный план и общий, сиськи в синяках со всех сторон, ляжки в кровоподтёках тоже самое, жаль что промежность под повязкой. Ладно, будет завлекуха: пусть ждут. Когда повязку снимут, тогда и покажу самым достойным. Тем, у кого каментов и просмотров больше.

Ан ушёл, а я принялась за звонки. Первым делом бате. После приветствий и коротких вопросов о здоровье папа спросил:

– А что, у тебя действительно свой адвокат есть?

– Пока что не мой личный, но есть! – не удержалась я от того, что бы не похвастаться – Познакомился с ним?

– Ага! Хороший мужик! А потом коп приходил, ругался сильно и вообще посадить грозился. Я его послал… – батя хихикнул – Недалеко, к адвокату…

– Ну и правильно! Он всем плетёт что следователь, а сам стажёр, всего – навсего! Козёл!

– Мож и стажёр… Он корочками махнул, а я особо не приглядывался…

– Да и фиг с ним! Я тебе фоточки скину, разместишь? Ну и камент: мол напали, надругались… Пузырь с меня!

– Да какой там пузырь?! Скидывай, я всё сделаю! В лучшем виде!

Молодец у меня папка! Кажется, он даже всхлипнул в конце разговора от жалости к безвинно пострадавшей единственной дочери. Ну а в том, что он всё грамотно оформит и без магарыча я не сомневаюсь!

Следующей была маман… Та сразу начала орать:

– Куда ты опять вляпалась?! Закончишь свою жизнь на каторге!

– Успокойся! Он не следователь, а всего лишь стажёр! И вообще без адвоката с ним не общайся!

– Да какой он адвокат?! Пьянь подзаборная, как и твой отец! Всю закуску у меня сожрали, пока решали мировые вопросы на кухне!

Спорить с ней бесполезно, поэтому я положив трубку на подушку налила себе сока. Пусть орёт – собеседник ей не нужен. Эх, сейчас бы чего покрепче, но действительно нельзя: эта стерва, что со следаком приходила наверняка меня пасёт, а лишний гемор мне сейчас ни к чему. Вот интересно: зачем ей играть на стороне следствия? Нужно будет узнать…

Марго я набрать не успела – она сама позвонила. Хвалила меня за смелость и находчивость на стадионе, извинялась за то, что получилось после и клялась что мой вопрос практически решён положительно. Дай Бог, чтобы так оно и было! Я даже пальцы скрестила на удачу!

Бабушки в разговоре тоже вели себя предсказуемо: бабушка – тёща охала и говорила о том, что девушке нужно быть скромной и осторожной, бабушка – свекровь больше спрашивала о моих планах на Игру. Я честно ответила что пока ничего не понимаю, но в Игру смогу зайти только после выписки.

Позвонила и девчонкам, куда же я без них?! Эн весело тараторила на фоне громкой музыки и пьяных голосов:

– Меня вчера в полицию забрали! Прикинь! Всё про тебя спрашивали: откуда деньги, кто нас научил на мэра наехать и всё такое…

– И что ты? Адвокату не позвонила?

– А я что?! Я как рыба об лёд молчу! Не знаю, не видела, не слышала! Про адвоката я совсем забыла, дура! Была бы с адвокатом – хрен бы они меня по кругу пустили!

– А чем кончилось – то?!

– Да что я, первый раз что ли в околоток попадаю?! Там всё как всегда: я на допросе молчу – они злятся. Потом меня прямо на столе разложили – я ору, а они ржут, уроды!

– Спасибо, ты настоящая подруга! Выпишут – кабак с меня!

– Замётано!

Да, Эн пьяна и весела, скорее всего ей скрывать нечего. А вот Ли вела себя совсем по другому… Про привод в полицию она мне тоже сказала, но как-то скучно. Вариантов напрашивается всего два: или её там избили и затрахали до полусмерти, так что она до сих пор прийти в себя не может, либо она меня сдала. Не представляю, что она могла рассказать копам, но как-то на душе неспокойно… На всякий случай решила предупредить адвоката. Ан к моему рассказу отнёсся очень серьёзно: "Спасибо что предупредила! Завтра с утра постараюсь узнать подробности. К сожалению не смог встретиться с твоими подругами раньше, чем полиция. Мой косяк!"

На этом мы и распрощались.

– Мой косяк! – вспоминала я его слова, пытаясь уснуть. Конечно же твой! Не бухал бы, так и косяков бы не было!

Глава 23

Утром меня разбудила завотделением, за её спиной маячили два мордоворота в почти белых халатах:

– Доброе утро! Как спалось? Как настроение? Готова к переезду в палату?

– Доброе! Готова! Скучно здесь одной лежать!

Врачиха неопределённо хмыкнула, здоровый санитар легко меня подхватил и вынес в коридор.

– Ого! Вот это сервис! – подумала я, обхватывая его руками за шею – Вот такого бы в мужья! Он бы меня в ванную и из ванной до кровати на руках бы носил! А я бы селфи делала, что бы девки обзавидовались! Кстати, это мысль!

– Извините, а можно пару фото сделать? – протянула я коммуникатор заведующей.

– Хорошо! В палате и сделаем!

Палата, куда меня принесли, оказалась не общей, которые на десять рыл, а отдельная. Со своим санузлом, в котором была даже ванна, супер-пупер краватью и вполне приличной мебелью. По крайней мере у меня дома мебель в разы хуже. Круто! Блин, может мне здесь и остаться?! На ПМЖ?

На фото я получилась вроде бы неплохо: завёрнутая в простыню улыбающаяся девушка на руках у двухметрового парня в белом халате. Вовремя вспомнив уроки мастерства улыбку я все же сделала не слишком довольную, а вроде бы улыбаюсь через силу: как– никак я нынче страдающая жертва нападения, лыба на тридцать два тут явно не в тему. Санитар аккуратно опустил меня на кровать, его коллега деловито расставил на тумбочке недопитые соки и контейнеры с едой, которые вчера принёс Ан.

– Если ещё что-то нужно, обращайтесь! А сейчас отдыхайте, набирайте сил. – попрощалась врач.

Сделав ещё несколько селфи я всё скинула бате, потом посмотрела что же он там написал от моего имени. Да уж! Расписал так, что у меня слёзы на глаза навернулись от жалости к этой несчастной девушке, подвергшейся жестокому нападению. Что интересно: этот пост в блоге я рассматривала не как рассказ о себе, а именно как крик души неизвестной мне девушки.

– Привет! А ты правда Ксю? – в дверь проснулась очередная белохалатная тётка.

– Правда! – я даже рассмеялась от такого вопроса.

– Ну, в смысле та, которая с Телохранителем?

– Аха!

Оказалось, что ей нужен автограф и селфи со знаменитостью. Чёрт возьми, приятно осознавать, что знаменитость – это я! Мы с ней болтали о том – о сём и тут на пороге появился Вольф с огромным букетом белых роз. Следом шёл его неизменный спутник с камерой, замыкала процессию девушка, с трудом тащившая два увесистых пакета.

– Здравствуйте, дамы! – обратился к нам спикер, повернувшись лицом к видеооператору.

Вручил мне букет, чмокнул в щёчку, поинтересовался здоровьем, спросил как кормят, и отправил тётку за вазой для цветов. Само – собой рассказал на камеру о том, что партия "Против всего плохого" против насилия и всегда готова помочь людям, попавшим в беду. Разумеется, не забыл пнуть мэра и всю его команду. Девушка тем временем разбирала пакеты, забив продуктами не только холодильник и тумбочку, но и весь подоконник.

– Ну, как ты? – закончив обязательную программу Вольф присел на мою кровать и дружески положил руку мне на грудь.

Чёрт! Раньше такие жесты я воспринимала как минимум спокойно, а сейчас вспомнив те фото с насильньниками дёрнулась, как от удара.

– Больно?

– Больно… – кивнула я, не имея желания вдаваться в подробности.

Вольф перестал меня лапать и принялся делиться новостями. Выходило в принципе нормально: мэр натравил на Серга налоговую, те нашли массу нарушений и уверенно ведут студию к банкротству. Кто будет новым владельцем пока неизвестно, но он, Вольф, мне гарантирует что место репортёра меня ждёт.

Ну что же… всё не так уж и плохо… Поваляюсь здесь немного в комфорте и вперёд! Тем более что мне обещано не просто место, а место по моему выбору. Хочу в криминальную хронику!

– Пожалуйста, проходите! Нет – нет, что Вы! Только после Вас! – послышались голоса и в палату толкаясь ввалились Ан и следователь. Я рассмеялась: "Детский сад, трусы на лямках!"

Гости расположились в уютных креслах и начался очередной допрос. Понимая что всю работу делает адвокат, а я здесь лишь статист я развлекалась тем, что фотографировала этого недоследователя. При артикуляции у любого человека можно поймать момент с совершенно дурацким выражением лица. Выложу потом – пусть над ним поржут!

– Госпожа Ксю, как часто Вы спаивали несовершеннолетних? – прозвучал вдруг совершенно неожиданный вопрос.

– В смысле?

– Как часто Вы выпивали с несовершеннолетними подругами? – перевёл Ан.

– Выпивали достаточно часто, но я никогда никого не спаивала… – ответила я аккуратно. Отрицать очевидное никакого смысла нет, а на непонятное "спаивание" я не согласна. Ан в ответ на мою реплику удовлетворённо кивнул и прокомментировал:

– Административка… Госпожа Ксю готова оплатить штраф.

– Или арест до пятнадцати суток! – блеснул знанием кодекса стажёр.

– Вы полагаете что кто-то осмелится посадить изнасилованую и изувеченую девушку? – брови адвоката насмешливо приподнялись.

– Я ничего не полагаю, я не судья. А вот спаивание сопряжённое с угрозами или насилием – это уже уголовное!

– Угроз или насилия не было и быть не могло! – парировал Ан с ходу. Следак только хитро улыбнулся.

Чёрт! Не нравится мне эта улыбочка! Неужели у него туз в рукаве припрятан?! Ну если это Ли про меня всякой хрени наговорила, то я ей матку наизнанку выверну!

– Как часто Вы употребляете наркотики? – огорошил меня следователь очередным вопросом.

– Никогда не употребляла! – ответила я честно. Вот ей– богу, зря это он! Я дури как огня боюсь – насмотрелась, как в пятнадцать – двадцать лет уходят, или ещё хуже – кукуха съезжает так, что не догнать!

– Анализ крови показал, что в Вашей крови присутствуют занрещённые вещества! – победно выкрикнул стажер.

– Заключение экспертизы – Ан продемонстрировал страницу на коммуникаторе – Тут чётко сказано что нападение произошло с применением наркотических веществ. Ищите, кто напал, им и предъявляйте обвинения в незаконном обороте!

– А у нас есть свидетельские показания! – не сдавался следователь.

– Могу ознакомиться?

– Нет! Это тайна следствия!

– Тайна следствия – это святое! – Ан поднял руки в примиряющем жесте – Кстати, я вчера беседовал с одной интересной девушкой и убедил её в том, что в суде вполне можно отказаться от показаний, полученых с применением угроз…

– Вы оказывали давление на свидетеля? Это незаконно! – стажер несолидно перешёл на визг.

– Нет. Ли одна из моих доверительниц, я консультировал её на правах адвоката.

Вот ведь гадство! Штраф меня не пугает: тот, кто оплатил мне отдельную палату, тот и штраф без проблем выплатит, но уголовная статья – это серьёзно! Даже если условно – всё равно штамп на всю жизнь, особенно если за наркоту!

– Что делать будем?! – спросила я адвоката, когда мы остались вдвоём.

– Ли действительно подписала всё, что ей подсунули. И что ты заставляла их водку пить, и что на наркотиках сидишь, и даже то, что ты наркодиллер.

– Сука! Убью тварь!

– Ну здесь всё не так уж и плохо… Даже если дойдёт до суда и Ли там не откажется от показаний, всё равно её слово против твоего – этого мало для обвинения. Кроме того сегодня отвезём тебя на экспертизу – зафиксируем что следы от уколов трёхдневной давности, не старше. И самое главное: в полиции тоже не идиоты – понимают что вешать обвинение на потерпевшую это дохлый номер, особенно когда настоящих преступников не нашли. На копов сверху давили, вот они и придумали стажёра – дурака под танк бросить. Ну а что бы им совсем охоту отбить нужно больше шума поднять. Я подключу Вольфа, а ты сможешь у себя на страничке пост выложить? Что на тебя наехали, требуют признаться неизвестно в чём?

– Ща бате позвоню, он выложит.

– Правильно! Я ему тоже позвоню, вместе нормальный пост сделаем! И фотки этого придурка скинь!

Папе я позвонила сразу же, обрисовала ситуацию. Оказывается, они с матерью собирались ко мне в больницу. Еле уговорила отложить посещение, так что вместо предков принимала девчонок. Первое, что они дуэтом сказали:

– Извини, Ксю, мы с пустыми руками! Ан сказал что тебе совсем ничего нельзя!

– Верно сказал!

Ну "с пустыми руками" это они образно, конечно. У каждой пакетик с соками и хавчиком. Пакетики конечно же скромные, но по их доходам вполне приличные. Ли даже догадалась прихватить коробочку роллов – знает что я люблю! Молодец, хотя и тварь! За роллы спасибо, а за всё остальное она ещё получит, когда меня выпишут!

После с большим букетом и объёмным пакетом примчалась Марго. Блин, да мне столько не сожрать! Новости от неё были всё теже: Сергу капут, моё назначение согласовано на девяносто девять процентов. То, что мой вопрос решён – это безусловно радует, но интересная картина получается: в результате её авантюры пострадали я и Серг, а они с Вольфом в шоколаде! Да уж, действительно, серпентарий! Похоже, мне нужно не только репортерскому мастерству учиться!

Не, Марго я конечно же ничего не сказала и на прощание мы с ней расцеловались вполне по дружески, но осадочек остался… Понять бы ещё, кто у меня потенциальный союзник на этой новой работе!

Под вечер заявились родители с бабушками.

– Извини, Ксю, мы с пустыми руками! Ан сказал что тебе совсем ничего нельзя! – батя с порога начал извиняться теми же словами, что и девчонки, а мама с бабушкой – тёщей сразу же бросились восторгаться цветами. Ну оно и понятно: мама последний раз получила розу в подарок восемнадцать лет назад, когда из роддома выписалась. Да и я, честно говоря за всю жизнь столько цветов не получила, как за эти два дня!

Да, шум по поводу наезда на меня в соцсетях поднялся знатный! Практически каждый из моих подписчиков высказался на тему беспредела и произвола. Да и количество моих фанатов заметно увеличилось после нашей выходки на стадионе, а особенно после выкладки фото из больницы. Тут уж папочка постарался: что бы получить в личку фотки из перевязочной нужен был репост и несколько злых каментов. Ну и парни старались, нужно признать. Вольф с Марго тоже в стороне не остались: писали так, что у меня самой слёзы наворачивались. Не знаю, действительно ли шумиха помогла, или что другое, но следователь меня больше не беспокоил.

Что радует: Борода нашёл меня через эту же соцсеть, каждый день с ним болтали. А вчера поздно ночью позвонил Вольф: Завтра приезжает его региональное начальство, будет выкупать обанкротившуюся студию Серга. Ну и на меня хотят посмотреть, что бы утвердить в должности корреспондента. Значит утром нужно выписываться, что бы к обеду быть в студии.

Надо – значит надо! Утром подорвалась по будильнику и подхватив трость поскакала к заведующей. Та сильно не сопротивлялась, только бумажку подсунула: "Распишись, что от дальнейшей госпитализации отказываешься." Быстренько собралась, выпрошенной у санитарки косметикой нарисовала на морде лица девушку – и вот я уже готова хоть в бой, хоть на съёмки! Домой я уже точно не успеваю, так что сразу в студию.

Вольф молодец – прислал мобиль, водила молодой парень донёс сумки, помог выйти из больницы, а потом выйти из машины и добраться до приемной. И всё это вежливо, придерживая за локоток, а не хватая за задницу. Чёрт возьми! Приятно быть нужной сильным мира сего! Интересно, на каком уровне мне подадут личный самолёт?

– А, Ксю, привет! Марго звонила, сказала что они задерживаются, нужно подождать. – встретила меня секретарь.

– Привет! – не стала я настаивать на обращении "госпожа Ксю".

Водитель ушёл спать в машине, а я плюхнулась в кресло и с удовольствием вытянула ноги – всё же швы побаливали, а из больницы я свалила раньше времени.

– Коньяк будешь? – секретарша достала два бокала, коробку конфет и бутылку с красивой этикеткой.

– Эх, ну давай по рюмочке!

Две недели трезвости – это для меня слишком много, да и мандражирую слегка, если честно!

Опять же секретарь – не последний человек в организации – нужно налаживать отношения, это лучше чем скандалить!

Ну между первой и второй, как говорится… Короче, полбутылки мы за непринуждённой беседой уговорили.

– Эттто что такое?! – вдруг раздался за спиной высокий женский голос. Оборачиваюсь: в приёмной мужчина и женщина, причём дама явно в бешенстве. За ними Ан с Сергом, на заднем плане быстро краснеющий Вольф и Марго делающая "рука-лицо".

– Здравствуйте! А это госпожа Ксю пришла к вам на работу устраиваться, стресс снимает перед собеседовием! – представила меня секретарь, стоя приветствуя гостей. И свой бокал успела спрятать, сука! Типа я здесь сижу и бухаю в одиночку!

Высокое начальство прошло в кабинет звонко цокая каблуками, за ней потянулись все остальные. Замыкала шествие Марго, молча сделавшая приглашающий жест рукой: "Заходи!" Ладно, раз приглашают, нужно идти… Прихватив одной рукой бутылку и бокал, второй опираясь на палку заковыляла следом. Мнение обо мне как о безнадёжной алкоголичке у этой дамы уже сложилось, так что не пропадать же добру! Тем более что коньяк очень даже неплохой, насколько я могу судить.

– Итак, подведём итоги… – начальница начала говорить даже не дойдя до стола и тем более не дожидаясь пока подтянутся остальные. Чёрт, так и не узнала ни её должность, ни имя. Ладно, если что обращусь просто: "Госпожа". А она тем временем продолжала:

– Серг, ты назначаешься директором студии. Согласен?!

– Согласен, госпожа Баронесса…

– Приказ… – начальство не глядя протянуло руку в сторону юриста, и тут же получило коммуникатор с предусмотрительно открытым текстом, куда Баронесса не читая ткнула пальцем – Приказ подписан! Дальше: Марго зам директора и главный режиссёр. Подписано! – она опять приложила палец к коммуникатору. У вас полная свобода действий, кроме политической направленности. То, что у студии сменился владелец особо афишировать не нужно, но и забывать о том, что вы теперь орган партии, не следует! Так что в вопросах политики последнее слово всегда остаётся за Вольфом. Серг, ты член партии?

Вольф протянул новоиспечённому директору свой гаджет, Серг обречённо вздохнул но палец приложил.

– Во! Теперь член! Настоящий! – хихикнула режиссёр.

– Попрошу без Ваших плоских шуточек! – злобно отреагировала Баронесса и продолжила – Так, теперь с этой…

"Эта" – это видимо я… Походу действительно придётся идти фей фармить, когда отсюда пинками выгонят. А выгонят в шесть секунд, зуб даю!

– Лечение ей оплатили, поставьте ещё ящик водки за моральный ущерб и всё, мы в рассчёте! – кричала Баронесса, обидно глядя мимо меня.

– Извините, но у нас есть некоторые обязательства перед Ксю… – подал голос Вольф.

Чёрт! Не думала, что он за меня впишется… Интересно получается…

– Твои обязательства слишком дорого нам обходятся! Одна вип – палата чего стоила! Считаешь, что ящика мало – купи два! – совершенно не логично, но очень эмоционально и очень громко продолжала настаивать госпожа начальник.

– Извините, но Ксю ещё и талантливый блогер с несколькими тысячами подписчиков! Считаю что таких людей нам нужно привлекать, а не отталкивать! – вступила Марго и что-то семафорила бровями тому мужику, что пришёл вместе с Баронессой.

Мужик, кстати не проронивший ни слова, был единственным кто позволил себе сесть и сейчас закинув ногу на ногу сидел с видом завзятого театрала на премьере скучной пьесы, поставленой посредственным режиссёром.