Текст книги "Draco Silencio (СИ)"
Автор книги: Королева Эс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– Ты в порядке? – спросила Джинни, понимая, как глупо прозвучал ее вопрос.
– Ты спрашиваешь, в порядке ли я? – переспросил Драко с горькой усмешкой. – В каком я могу быть порядке, если мне предстоит ехать в мэнор с девушкой, которую я желал бы забыть и никогда более не вспоминать? Любовь к которой я хотел бы без сожаления вырвать из своего сердца... С девушкой, которая ворвалась в мою жизнь, словно ураган, не спросив на то разрешения... Как думаешь, Джинни, могу я быть в порядке после такого?
Джинни замерла, будучи не в силах пошевелиться. Получается, он лгал ей, когда говорил, что с Грейнджер покончено? Лгал, когда говорил, что любит лишь ее, Джинни Уизли, и лишь она занимает теперь все его мысли?
– Ты лгал мне, Драко? – тихо спросила она.
Ее рука медленно соскользнула с его плеча.
– Я никогда не лгал тебе, Джинни, я не смог бы солгать девушке, которая спасла мою ничего не стоящую жизнь. Я действительно хотел покончить с этим вымученным чувством к Гермионе и я вправду верил, что у меня получилось. До тех пор, пока она не приехала. Вновь взглянув на нее, вновь почувствовав ее тепло и ее губы на своих губах, я понял одну непреложную истину: такую любовь, какую я испытаю к ней, нельзя заглушить или заставить исчезнуть. Любовь к ней стала частью меня, частью моего сердца, моей души, и, даже умерев, я не перестану любить Гермиону Грейнджер. Я не хотел говорить тебе этого, Джинни, потому что не хотел разбивать тебе сердце. Ты думаешь, что я лгал, когда говорил, что люблю тебя – это не так, – он покачал головой. – Я люблю тебя, но совершенно иной любовью – любовью благодарности, восхищения, даже преклонения перед тобой. Но ведь это – еще не есть все.
Драко высказал все, что так сильно мучило его в последние дни, и замолчал. В комнате воцарилась глухая тишина. Они оба осмысливали случившееся и решали, что делать дальше. Наконец, Джинни отважилась ответить.
– Знай, Драко, – я приму любой твой выбор, – она говорила по-прежнему тихо, но куда увереннее прежнего. – Если ты выбираешь ее – иди, и я не смею тебя удерживать. Я люблю тебя, Драко, и, наверное, буду любить всегда, но после твоего откровения это перестало быть главным. Я докажу тебе, Драко Малфой, что смогу стать счастливой и без тебя. И я искренне порадуюсь, если ты – человек, который вечно мечется, не зная, чего он хочет на самом деле, – найдешь свое счастье. Я отпускаю тебя. Но прошу только об одном: не чувствуй себя виноватым передо мной. Ты поступил честно, и я благодарна тебе за это, – Джинни приподнялась на цыпочки и коснулась губами щеки Драко.
А затем развернулась и вышла из комнаты, ни разу не оглянувшись.
* * *
Гермиона и Драко уехали на следующий день. Ни он, ни Джинни так и не рассказали остальным о своем расставании, решив придержать эту информацию до более подходящего случая. Драко все еще сомневался в себе и в своих чувствах, Джинни тоже пока еще не со всем разобралась.
Сразу после их отъезда она рассудила, что ей просто необходимо развеяться и хотя бы ненадолго позабыть о том разговоре. Позади дома расстилалась довольно большая песочная поляна с воротами для игры в квиддич, и Джинни предложила поиграть – благо, они прихватили с собой метлы. Они разделились: Джинни с Фредом против Гарри и Джорджа.
Едва поднявшись в воздух, Джинни почувствовала себя в своей стихии – она проделала вираж Вронского и звонко рассмеялась.
Гарри с улыбкой наблюдал за ней, и у него неожиданно появилось ощущение, будто сегодня он посмотрел на нее иными глазами и увидел то, чего раньше в упор не замечал. Например, он обнаружил, что когда Джинни улыбается, у нее на щеках появляются очаровательные ямочки; что ее волосы отливают на солнце огненным блеском, а в глазах время от времени появляется лукавое выражение. Гарри невольно вспомнил их первую встречу на вокзале Кингс-Кросс. Ему тогда было одиннадцать, ей – десять. Всю дорогу она то смеялась, – потому что встретила самого Гарри Поттера, – то плакала из-за того, что не может вместе с ним поехать в Хогвартс...
Гарри с Джорджем проигрывали. Неожиданно Джинни подлетела к Гарри и ободряюще похлопала его по плечу, игриво подмигнув. И ему вдруг стало отчаянно неловко... Он покраснел. К счастью, близнецы объявили перерыв – они проголодались и решили перекусить.
Гарри и Джинни остались на поляне. Он следил за Джинни издалека, пытаясь себе напомнить, что скоро приедет Драко, и они отправятся в запланированное путешествие. А потом они вернутся к мэнор к Сириусу, Нарциссе и, самое главное – к Гермионе. Гарри был уверен, что стоит ему снова увидеть Гермиону, наваждение от Джинни схлынет само по себе, и все снова будет, как раньше.
Через пятнадцать минут близнецы вернулись, и они вчетвером продолжили игру. Гарри снова исподтишка наблюдал за Джинни. Непонятно почему, но в его душе вдруг появилось смутное чувство, словно он глубоко ошибается.
После сегодняшней игры ничего уже не будет по-прежнему.
Глава опубликована: 17.06.2015
Глава VI. О сложности выбора
Едва ступив на порог дома, Драко и Гермиона попали в крепкие объятия Нарциссы.
– Мои дорогие, я так рада, что вы вернулись! – просияла она. – Не поверите, но я уже успела соскучиться. Устали, наверное? – Нарцисса озабоченно нахмурилась, переведя взгляд с Драко на Гермиону, но тут же снова улыбнулась. – Мистер Томпсон приедет через час; мы будем ждать вас в библиотеке. А пока – идите отдохните.
Она взяла Драко под руку.
– Похудел, – тихонько шепнула ему на ухо.
Он закатил глаза.
– Мама, не говори ерунды! Меня не было всего несколько дней.
Гермиона улыбнулась и повернулась к своим чемоданам.
– Не беспокойся – я прикажу Тинки отнести все наверх, – махнула ей Нарцисса. – Иди ко мне, – она взяла Гермиону под руку с другой стороны.
Так они все вместе и вошли в холл.
– Я поднимусь к себе разбирать вещи, если вы не против, – улыбнулась Нарциссе Гермиона. – Драко, – кивнула она, – увидимся позже.
Сдержанно кивнув в ответ, он проводил ее рассеянным взглядом.
Нарцисса снова нахмурилась.
– Все в порядке? – уточнила она, с тревогой вглядываясь в лицо сына.
Драко не сразу понял, что к нему обращаются.
– Что? А, да, мам, все хорошо, – поспешил он успокоить ее и тут же чуть виновато улыбнулся. – Проголодался дико.
– Мой мальчик,– умильно погладила Нарцисса его по щеке. – Сейчас я все организую.
Драко благодарно кивнул.
– Спасибо.
Она тут же помчалась на кухню.
– Мам!
Нарцисса обернулась.
Секунду Драко просто молча смотрел на нее.
– Я тоже соскучился, – тихо произнес он.
В ее глазах блеснули слезы – однако Нарцисса попыталась скрыть их за счастливой улыбкой. Кивнув сыну, она быстрым шагом направилась к двери.
Драко лукавил. Не так уж и голоден он был. Просто хотел немного побыть один – прийти в себя и собраться с мыслями. Потому-то и отправился на прогулку по мэнору. Сейчас он мог думать лишь о предстоящем выборе. Несмотря на ссору с Джинни, Драко верил в их примирение. Слишком сильно она его любила, чтобы вот так просто отказаться от возможности быть рядом с ним. С другой стороны, неужели он готов ради счастья Джинни пожертвовать своим собственным?
"Призрак Гермионы всегда будет стоять между нами, будто невидимый барьер", – мрачно подумал Драко.
Он не видел выхода, не видел спасения. Он любил Гермиону больше жизни, просто не осознавал раньше, что единственным настоящим препятствием на пути к ней является его собственный эгоизм и полная неготовность к серьезным поступкам. Быть с Гермионой – означало отдать ей всего себя: свои душу и сердце, все свое существо – на меньшее она не согласилась бы. Быть с Джинни было гораздо проще и легче – она ничего не требовала, беспрекословно подчинялась ему и готова была жертвовать чем угодно во имя его блага.
Джинни была почти рабой, Гермиона – милостивой и любящей, но королевой. Джинни любила отдавать и повиноваться, Гермиона – брать и властвовать. Как раз этого Драко и боялся, но, в то же время, это его восхищало, пробуждая охотничий азарт и неукротимое желание завоевать и подчинить ее во что бы то ни стало.
От своих нелегких мыслей он очнулся лишь тогда, когда его окликнул по имени знакомый мужской голос.
С удивлением оглянувшись, Драко обнаружил, что находится в западном крыле мэнора, а голос, что позвал его, принадлежит Люциусу Малфою, а точнее – его портрету.
Художник изобразил Малфоя-старшего сидящим в большом кожаном кресле. На Люциусе была темная бархатная мантия, резко контрастировавшая с цветом его светлых волос, схваченных черной шелковой ленточкой.
"Словно в трауре по самому себе", – подумал Драко, разглядывая печальное лицо отца. Вслух же сказал:
– Я вижу, отец, ты и сейчас не можешь оставить меня в покое.
Прозвучало зло и жестко, но Драко и не собирался быть любезным.
Несколько секунд Люциус молча смотрел на сына, а затем произнес:
– Это ни в коей мере меня не оправдывает, но я хочу, чтоб ты знал: мне действительно горько вспоминать поступки, которые я совершил при жизни. В свою защиту могу сказать, что я все же не до конца повинен в них – на мне было заклятие Темного Лорда, и я не осознавал, что творил, – на миг он притих, а затем еле слышно добавил: – Я прошу у тебя прощения, Драко. И я знаю, насколько это непросто. Мне и самому нелегко принять то, кем я был последние восемнадцать лет.
Минуту Драко пораженно молчал. Странно, но вся злость и обиды, копившиеся в нем годами, словно исчезли. Сейчас он не чувствовал ничего, кроме усталости.
– Я дарую тебе прощение, отец.
Он не мог поверить, что сказал это.
Люциус, видимо, тоже не ожидал – он вскинул удивленный взгляд на сына.
Драко безразлично отвел глаза в сторону.
Некоторое время оба безмолвствовали.
– Благодарю тебя за проявленное великодушие, – произнес наконец Люциус.
В ответ Драко лишь повел плечом, продолжая преувеличено-заинтересованно разглядывать портрет одного из предков.
– Я рад, что ты сюда зашел, – продолжил Малфой-старший. – Мне нужно тебе кое-что рассказать.
Драко машинально повернул голову, встретившись с отцом взглядами.
– А это часом никак не связано с приездом нашего управляющего? – высказал он догадку.
Люциус кивнул.
– Речь пойдет о моем завещании. Я написал его сразу после твоего появления на свет. Будь у меня такая возможность, я бы с удовольствием изменил его, но – увы...
– На что ты намекаешь, отец? – насторожился Драко, инстинктивно предчувствуя подвох.
Люциус молчал – так, словно не решался озвучить свои мысли.
– В завещании сказано, что мой наследник обязан вступить в брак через год после своего совершеннолетия. В противном случае, вся моя собственность, – включая родовой замок Малфоев, в котором ты сейчас находишься, – перейдет во владение Министерства.
Драко застыл, будто громом пораженный.
– Зачем? – наконец спросил он. – Зачем ты это сделал?
Теперь настала очередь Люциуса отводить глаза.
– Я хотел быть уверенным, что мой род непременно продолжится, – тяжело вздохнул он. – К сожалению, сейчас я уже ни на что не могу повлиять. Тебе исполнилось восемнадцать, и это значит, что тебе придется жениться. Если ты, конечно же, не собираешься отказаться от наследства. Ты ведь не собираешься, Драко? – встревоженно переспросил Люциус.
Драко молчал. Получается, если он в ближайшее время не сыграет свадьбу, то лишится всего? А как же мама? Да и он сам, если на то пошло... На раздумья времени не было. Придется все решить здесь и сейчас.
– Нет, отец, не собираюсь, – твердо произнес он, вскидывая подбородок.
Люциус облегченно вздохнул.
– Насколько я понял, тебе несложно будет определиться с выбором. Итак, Драко: мисс Уизли, или мисс... Грейнджер, – запнулся он. Казалось, Малфой-старший по старой привычке едва не назвал Гермиону грязнокровкой. Сейчас это было бы совсем некстати. – Кто станет твой женой и матерью твоего наследника, полностью зависит от тебя, – закончил он.
Драко задумался. Каких-нибудь двадцать минут назад он размышлял почти о том же, но даже не догадывался, что выбор предстоит сделать так скоро.
В ожидании ответа Люциус принялся нетерпеливо постукивать пальцами по подлокотнику кресла.
– Скажи честно, Драко, ты любишь ее? – не выдержал он.
– Кого? – удивленно переспросил тот.
Люциус картинно закатил глаза – точно так же, как частенько это делал и сам Драко.
– Грейнджер, конечно же, – фыркнул он.
Драко нахмурился.
– Отец, к моему великому сожалению, ты не являешься одним из тех людей, с кем я пустился бы в подобные откровения, – резко ответил он.
Малфой-старший смиренно опустил голову.
– Ты абсолютно прав, сын, но... просто я не хочу, чтобы ты совершил ошибку, по неосторожности разрушив свою жизнь.
Драко остолбенел. Надо же – его отцу понадобилось умереть, чтобы наконец начать заботиться о своем сыне.
– Хорошо, – недовольно проворчал он. – А если я и люблю ее, то что с того?
– Не упусти свою любовь, – серьезно посоветовал Люциус.
Брови Драко взметнулись вверх.
– Ты же отпустил свою.
Он и сам не знал, зачем это сказал. Наверное, из духа противоречия. Кроме того, Драко никак не мог прийти в себя от осознания того факта, что его отец-магглоненавистник советует ему выбрать себе в жены магглорожденную волшебницу.
– Я не отпустил Нарциссу, Драко, – возразил Люциус. – Я потерял ее. Потерял в тот самый миг, когда согласился беспрекословно исполнять волю Темного Лорда. Если ты не найдешь в себе силы преодолеть собственные страхи, ты тоже потеряешь свою любовь.
Драко, не мигая, смотрел Люциусу в глаза – впервые так долго и без привычного вызова в обычно мятежном взгляде.
С самым серьезным видом он кивнул отцу и зашагал прочь.
Выбор сделан.
* * *
Гермиона сидела на полу, разбирая вещи, и думала о чем-то своем, когда в ее комнату, даже не изволив постучаться, ворвался Драко. Он замер в проходе, неотрывно глядя в ее округлившиеся глаза.
– Что случилось? – вопросительно подняла она брови.
Драко словно очнулся. Аккуратно прикрыв за собой дверь, он подошел ближе и опустился на пол; скрестив ноги по-турецки, уселся напротив Гермионы и протянул руку, заключив ее теплую ладонь в свою.
Гермиона растерянно хлопала ресницами, пытаясь понять, что происходит.
Драко чуть сильнее сжал ее пальцы – казалось, он нервничает.
– Выходи за меня замуж.
Вот если бы сейчас на Гермиону обрушился сноп искр, она удивилась бы куда менее. Что у нее со слухом? Ей показалось, что Драко сказал...
– Что? – сипло переспросила она, не в силах даже моргнуть.
Драко сжал челюсти – на скулах заходили желваки.
– Гермиона Джин Грейнджер, согласна ли ты стать моей женой?
Нет, ей не показалось. Он, и в самом деле, предлагает ей... Сердце радостно зашлось – слова согласия уже почти слетели с ее языка... но...
С чего вдруг такие перемены? Она ведь даже еще не начала за него бороться, а он уже сдался. Сам. Что-то тут нечисто. Гермиона нахмурилась.
– Что это означает? – настороженно спросила она, вглядываясь в серые глаза Драко, словно пыталась отыскать в них логичное обоснование его, без сомнения, более чем странного поступка.
В ответ обладатель этих серых глаз лишь раздраженно вздохнул и покачал головой. Но руку Гермионы так и не отпустил.
– Я предложил тебе выйти за меня замуж. Что еще, по-твоему, это может означать? – язвительно переспросил он.
Гермиона снова приподняла бровь.
– Я имею в виду: почему? Час назад ты... – запнувшись, она умолкла.
Час назад они вдвоем ехали в карете, и Драко всю дорогу делал вид, будто не замечает присутствия Гермионы.
– Час назад я был идиотом, – буркнул он. – Прости.
Она почувствовала, как из глубины души – вопреки ее собственной воле – рвется что-то теплое и нежное. Гермиона попыталась приглушить это непонятное чувство, но тщетно.
– Хорошо, – с трудом сохраняя серьезный вид, кивнула она. – А теперь, будь добр, объяснись.
Он нетерпеливо пожал плечами.
– Я только что говорил со своим отцом...
Гермиона застыла, ошарашенно глядя ему в глаза – кажется, она решила, будто Драко совсем тронулся умом.
– То есть, с его портретом, – с нажимом продолжил он, не сдержав улыбки. – Так вот, отец рассказал мне, зачем мистер Томпсон едет в мэнор. Речь действительно пойдет о завещании. Вернее, об условиях его исполнения. В частности, о том, что через год после своего совершеннолетия я должен буду жениться. Только так я смогу вступить в право наследования, – скороговоркой выпалил Драко.
Она задумалась на секунду – словно пыталась осмыслить услышанное.
– Гермиона, – тихо позвал Драко, поймав ее недоуменный взгляд. – В завещании ничего не сказано о том, кого я должен выбрать себе в жены, – он остановился, но лишь на секунду. – Это значит, что я волен выбрать того, кого люблю.
Гермиона нервно сглотнула – ей вдруг стало очень тяжело дышать. На миг опустив глаза, она тут же вскинула их, пытливо вглядываясь в его лицо.
– А...
– Нет, – перебил ее Драко, уверенно покачав головой. – Только ты. Всегда только ты.
Смутившись, она снова опустила взгляд.
Драко сжал ее ладонь, привлекая к себе внимание.
– Ты сумасшедшая, если после всего, что между нами было, сомневаешься в том, что... – сбивчиво начал он, а затем умолк, неотрывно глядя ей в глаза. – ... я люблю тебя – просто и без предисловий заключил он.
Гермиона непроизвольно ахнула.
Время неслось, а они все так же сидели и неотрывно смотрели друг на друга.
– Гермиона... – начал, наконец, Драко.
Договорить он не успел, потому что она тут же накрыла его губы своими.
И он ответил. Не раздумывая. Потянулся к ней, усадил к себе на колени и крепко обнял.
Драко чувствовал, что задыхается, но совсем не от нехватки воздуха, нет – голова кружилась от счастья. Поцелуй оказался затяжным – страстное начало постепенно перетекло в чувственную, а затем – и нежную – фазы.
Гермиона и Драко – оба – властвовали и отдавали одновременно...
– Люблю... – скользнул он губами по ее шее.
Гермиона принимала его поцелуи, прикрыв глаза от удовольствия. Одной рукой она гладила его спину, а второй – ласкала затылок, притягивая Драко ближе к себе...
– Ну, так что скажешь? – хрипло шепнул он.
Она нехотя открыла глаза; страсть все еще будоражила ее кровь – припухшие от поцелуев губы были призывно раскрыты, дыхание вырывалось из легких неровными толчками.
– А о чем ты меня спрашивал? – лукаво уточнила она, будучи не в силах удержать улыбку.
Драко резко вскинул голову, оторопело уставившись на Гермиону.
– Издеваешься? – с чувством спросил он.
В ответ она лишь покачала головой, улыбнувшись еще шире.
– Нет. Просто каждый раз, когда ты меня целуешь, я словно куда-то улетаю и не могу сосредоточиться ни на чем другом...
Выражение его лица тут же изменилось – Драко довольно ухмыльнулся.
– Ничего сложного, – хмыкнул он, – учитывая, что я каждый раз спрашиваю тебя об одном и том же. Второй раз предлагаю, а ты опять не воспринимаешь мои слова всерьез...
Гермиона рассмеялась. Подняв руку, она погладила его по щеке.
– А ты спроси меня еще раз, – посоветовала она.
Драко внимательно посмотрел ей в глаза.
– Гермиона Джин Грейнджер, согласна ли ты стать моей женой?
Она не ответила. Просто молча глядела на него. Секунда за секундой.
– Гермиона? – удивленно приподнял бровь Драко.
– М-м-м..что? – она все еще мягко касалась пальцами его щеки.
– Ты ответишь?
По выражению ее лица ничего нельзя было понять; казалось, она задумалась.
– Гермиона? – насторожившись, позвал Драко еще раз.
Внезапно ее лицо озарила счастливая улыбка.
– Что? – опять повторила она свой вопрос и тут же прибавила: – Вообще-то, приличная девушка непременно должна подумать над сделанным ей предложением.
– Ну, знаешь... – рассерженно прорычал Драко.
Но она лишь рассмеялась в ответ. Выскользнув из объятий, Гермиона обхватила ладонями его недовольное лицо и осыпала его поцелуями.
– Драко... Малфой... ты... просто... – она приникла к его губам в мимолетном поцелуе и, наконец оторвавшись, со всей серьезностью произнесла: – Драко, ты просто сумасшедший, если после всего, что между нами было, можешь думать, что я скажу тебе "нет". Даже не мечтай. Я хочу за тебя замуж. И выйду. И не надейся сбежать – я больше не отпущу тебя. Не отпущу, слышишь? – повторила она.
Как Драко ни пытался, а удержать счастливую улыбку все равно не смог.
– Значит, "да"?
Гермиона кивнула.
– Да. Я выйду за тебя. И Драко, – она изменилась в лице, вмиг став очень серьезной, – я давно хочу тебе это сказать... Я люблю тебя. Безумно. И очень жалею, что мне пришлось провести тебя через все эти страдания, чтобы наконец осознать, что я, действительно, люблю, – она снова его поцеловала. – Я. Люблю. Тебя.
Драко показалось, что мир вдруг стал очень тесным – он сжался до размера одного человека – девушки, которая только что так искренно призналась ему в чувствах.
Девушки, которую он уже больше никогда и ни за что не отпустит.
* * *
Мистер Томпсон оказался приятным пожилым мужчиной лет шестидесяти. Как человек деловой, он вознамерился сразу перейти к делу, но Драко вежливо прервал его.
– Простите, мистер Томпсон, но нам уже известно, по какой причине вы решили навестить нас. Речь идет о моем обязательном вступлении в брак, чтобы сохранить владения семьи Малфой, не так ли?
Управляющий согласно кивнул.
– В таком случае, позвольте представить вам мою невесту – мисс Гермиону Грейнджер, – спокойно кивнул ему Драко.
Гермиона покраснела и несмело улыбнулась.
Такого поворота событий никто, безусловно, не ожидал. В библиотеке воцарилась абсолютная тишина. Однако через пару секунд все резко изменилось – Нарцисса, Сириус, а затем и мистер Томпсон принялись поздравлять влюбленных.
"Надо же, – вдруг подумала Гермиона. – А ведь именно здесь, в этой самой библиотеке, Драко сделал мне предложение в первый раз". Ей припомнилось, как сильно тогда она разволновалась – целый вечер не могла найти места, пытаясь убедить себя, что он это несерьезно...
Собственно, на следующий день на свадьбе Сириуса и Нарциссы Гарри тоже предложил ей, Гермионе, руку и сердце. Однако тогда она ни капли не переживала – просто мягко отказала, сославшись на то, что они еще слишком юны для брака.
Вспомнив о Гарри, Гермиона на секунду замерла, скованная внезапно нахлынувшим чувством вины. "Все будет хорошо", – тут же успокоила она себя, с улыбкой продолжая принимать поздравления.
В первую очередь, Гарри – ее лучший друг. Он поймет.
И, кроме того, если Гермиона в чем и была уверена, так это в том, что не стоит недооценивать силу очарования Джинни Уизли.
Глава опубликована: 18.06.2015
Глава VII. О счастье и неожиданных откровениях
Весь следующий день после отъезда Драко и Гермионы Гарри не находил себе места. Игра в квиддич смутила его, взбудоражила его чувства, и некому было его успокоить. От Драко он получил лишь коротенькую записку, сообщавшую, что они благополучно добрались до мэнора. О Гермионе там не было ни слова – впрочем, это как раз Гарри еще мог объяснить. Только почему от самой Гермионы он не получил ни строчки, он не понимал. Зато Джинни с утра ушла к себе в комнату и долго читала чье-то длинное письмо.
Они с Джинни встретились за обедом – в доме больше не было никого, близнецы снова уехали в город. Гарри теперь чувствовал себя крайне неловко в ее присутствии – увиденное на игре не давало ему покоя. Вся Джинни – такая знакомая, но в то же время чужая, огненная, игривая, дерзкая – в один миг будто превратилась из обычной девчонки в сказочную фею.
Все в ней было чуждо ему, все неизведанно – эти голубые пронзительные глаза, смотрящие на него внимательным взглядом, эти алые губы, сомкнутые в дружескую улыбку, эти нежные девичьи руки с холеными пальчиками, эти рыжие волосы, рассыпанные по спине и ярким пламенем отливающие на солнце.
Гарри вдруг захотелось сказать ей что-нибудь, касающиеся только их двоих, но он не мог. Мысли о Гермионе все еще занимали его, все еще не отпускали – он верил, она вернется, и все станет на свои места. Он не знал еще о помолвке лучшего друга и любимой девушки, не ведал об их секрете. Его все терзало то письмо, что поутру получила Джинни, и он подумал спросить ее о нем.
– Джинни, – немного робко начал он, все-таки решившись прервать установившуюся тишину. – Джинни, я видел, утром ты читала письмо... От кого оно?
– От Гермионы, – спокойно ответила Джинни, но ее улыбка отчего-то спряталась в самые уголки губ, а плечи нервно дернулись.
– И что же она пишет? – продолжал Гарри, а в сердце ему закрался неприятный холодок: отчего Гермиона написала Джинни, а не ему?
– Пишет, что они с Драко удачно доехали до мэнора... – Джинни вдруг замерла на полуслове и с какой-то нерешительностью взглянула на него. – Гарри, она попросила меня ничего тебе не рассказывать, так как хочет сделать это сама, но я уверена, что ты должен знать заранее. Ты должен подготовиться, – Джинни перевела дыхание.
– Говори, Джинни, – немного резко попросил Гарри.
Джинни судорожно кивнула и быстро отпила воды, прежде, чем начать говорить.
– Ты знаешь, она приехала сюда не для того, чтобы увидеться с тобой. Она приехала сюда из-за Драко, – Гарри вздрогнул от ее слов, но с удивлением обнаружил, что это не стало для него великим открытием. – И в мэнор она поехала вовсе не для того, чтобы продолжить подготовку к экзаменам, ведь все нужные книги были у нее с собой, – продолжала Джинни. – Когда вы с Драко уехали из мэнора, она осталась там фактически одна – Сириус и Нарцисса мало уделяли ей внимания. У нее было время, чтобы переосмыслить свои чувства к тебе и понять, что дружеская, сестринская любовь – это еще не есть все. То же самое сказал мне перед отъездом Драко, – Джинни перевела дыхание, лихорадочно провела рукой по лбу. – И все-таки им обоим не давал покоя тот факт, что они предают тебя. Однако, когда выяснилось, что Драко вполне может лишиться владений, если не женится не позднее, чем через год после своего совершеннолетия – у них не оставалось выбора, и...
Джинни вдруг снова перестала говорить, будто отводя Гарри немного времени на раздумья. Он сидел, замерев на стуле, сжимая деревянные подлокотники с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Он отчаянно не желал верить во все сказанное Джинни, он отчаянно не хотел признать факт – он всегда будет для Гермионы кем угодно – другом, братом, но никогда – любимым.
Он понимал, что бессмысленно сейчас будет пытаться удержать ее – так он не только лишит ее должного счастья, но и не сможет обрести свое. Ведь разве можно быть счастливым с девушкой, которая всем своим нутром, всеми порывами сердца рвется к другому? Зелье, что соединило Гарри и Драко, сыграло и страшную отрицательную роль. Не будь всего этого, Драко бы никогда не полюбил Гермиону, никогда бы она не стала принадлежать ему.
Но, с другой стороны, тогда сам Гарри не обрел бы столь верного друга – пусть и предавшего его теперь. Но разве человек может ставить дружбу выше любви, правильность своих действий выше собственного счастья? Как бы поступил сам Гарри, будучи на месте Драко? Все его нутро разрывалось от противоречий, но он знал только одну истину – Гермиона никогда по-настоящему не будет его, даже если добьется этого силой.
– Они помолвлены, Гарри, – вдруг прервала молчание Джинни, выдергивая Гарри из клубка тяжелых мыслей.
Он кивнул и поднялся из-за стола.
– Думаю, мне надо на воздух, – сказал он, смотря Джинни в глаза. – Хочу разобраться в себе и привести в порядок мысли. Чтобы принять то, что ты мне сейчас поведала, требуется время.
Джинни кивнула.
– Иди, конечно.
Гарри быстрыми, стремительными шагами вышел из столовой в прихожую, а из нее – на дорожку, ведущую прямиком на пляж. Он разулся, и раскаленный песок нещадно жег ему ноги, ступать было больно и горячо, но Гарри не обращал на это внимания. Он шел к воде, будто думая, что она принесет ему спокойствие и ясность мыслей. Вода была ему уже по колено, все выше и выше, а он все шел, будто желая утопить в ней все свое горе, все свои тяготы и печали. Наконец, когда стало так глубоко, что идти было уже невозможно, он поплыл. Он вбирал губами теплую, соленую, горькую воду, стараясь забыться.
Джинни, уже к этому времени тоже вышедшая на берег, наблюдала за ним. Он поплыл обратно, вышел из воды ей навстречу – мокрая одежда приятно холодила тело. Он не сразу увидел ее, все еще думая о рассказанном ею. Гермиона, его любимая, родная, такая нужная – была для него теперь потеряна навсегда. Он не желал в это верить, но, с другой стороны, понимал – если он любит ее и желает ей счастья, то должен простить и отпустить...
– Гарри, – неуверенно прервала тишину Джинни, – ты в порядке?
Гарри поднял на нее свой чистый, прямой взгляд, но ничего не сказал. Даже не пошевелился.
– Прости, наверное, я не должна была тебе говорить, – Джинни виновато посмотрела на него.
Гарри еле заметно покачал головой.
– Нет, я даже рад, что ты рассказала мне всю правду, – он умолк на секунду, а затем продолжил: – Знаешь, самое интересное, для меня это не стало неожиданностью. Как, думаю, и для тебя.
Джинни удивленно подняла брови. Гарри повернулся и посмотрел ей в глаза.
– Ты ведь тоже заметила, как сильно они сблизились в последнее время.
Секунду Джинни растерянно смотрела на Гарри, а затем кивнула.
– И поняла все, едва только Гермиона переступила этот порог, не правда ли?
Джинни задумалась на миг и вновь кивнула.
– Я тоже ощутил ее – эту незримую связь между ними, – Гарри перевел взгляд на бескрайнюю морскую гладь. – Гермиона приехала сюда не за мной, она приехала, чтобы вернуть его. Прозвучит странно, но... – он запнулся, – я сразу это осознал. Осознал, что мне придется ее отпустить, если я на самом деле желаю ей счастья. Я отпустил ее, Джинни. Я смог. Быть может, я и сам не сразу это понял, но это так.
На минуту воцарилось молчание – оба они думали о сказанном.
– Знаешь, – тихо начала Джинни, – а я ведь тоже его отпустила; еще тогда, когда сбежала. Просто сама себе смогла признаться в этом только когда сюда приехала Гермиона. С ее приездом я уяснила одну вещь: он никогда не принадлежал мне. Они оба принадлежат лишь друг другу. Больно, но честно...
Джинни повернулась к Гарри и встретилась с его серьезным взглядом.
– Джинни, как думаешь, мы способны теперь помочь друг другу, спасти друг друга? – в голосе Гарри звучало не отчаяние, но слабая надежда.
Джинни кивнула.
– Ты ведь знаешь, Гарри, я всегда восхищалась тобой, восхищалась твоим необыкновенным героизмом и духовной силой. Ты противостоишь истинному злу с рождения, Гарри, – далеко не каждый способен на это. Ты – настоящий герой, Гарри, ты спас не только нас, ты спас целый мир, победив Темного Лорда. Я всегда буду восхищаться тобой, всегда буду благоговеть перед тобой, – она слабо улыбнулась и коснулась рукой его ладони.
