Текст книги "Цена ошибки – любовь"
Автор книги: Константин Фрес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Глава 7. Пока часы двенадцать бьют…
Вот так просто?!
Вот эта хрупкая маленькая девушка с застенчивой улыбкой, с забавными разными глазами – ершистая, колючая, с характером, – и есть она? Его нечаянная любовница?! Никаких долгих поисков, мучительного ожидания? Так просто?.. Впрочем, надо было этого ожидать. Если они настолько близки с Лилей…
Голубая подвеска, так гармонирующая с ее пронзительно-голубым глазом, была та самая. Та, что он купил для Лили и оставил у нечаянной любовницы ночью. Он хорошенько рассмотрел вещицу, ошибки быть не могло. "Или все же этих подвесок, похожих друг на друга, одинаковых, может быть несколько? – подумал Ян. – И подружек у Лильки тоже несколько, – тут же осадил он сам себя, – и одной она отдала свои вещи, а у второй совершенно случайно оказалась такая же побрякушка? Да нет же! Слишком много совпадений! Это она, моя горячая штучка…"
Ему показалось, что если он склонится над ней, коснется ее губ, то тотчас узнает наверняка, та ли эта девушка. Он вспомнил нежные прикосновения, горячее дыхание, мягкий носик, прикасающийся к его носу, влажные, чуть припухшие губы, такие нежные, вкусные и податливые под его языком… Вот же черт, кажется, он заводится снова, тело само напрягается, словно девушка все еще в его руках, под ним, и он прижимается к ней, накрывая ее собой… От воспоминаний о том, как эти стройные бедра мягки и податливы под пальцами, как они обнимают его тело, какая гибкая эта поясница под ладонями, Ян ощутил приятное возбуждение. Так, лучше не думать об этом, не то можно попасть в неловкую ситуацию…
Девушка не вернулась, Лилька вылезла из бассейна одна. Ян поискал глазами и увидел у противоположного края бассейна знакомую тонкую фигурку. Саша отжимала волосы, и на миг ему показалось, что девушка тайком глянула в их сторону. Смутилась; откинула потемневшие от воды волосы на плечи и поспешно ушла в раздевалку.
"Хорошенькая, – подумал Ян, вспоминая стройные ноги девушки, небольшую, но красивую грудь, тонкие черты милого личика, трогательные ямочки на щеках, когда Саша улыбалась, и упрямое выражение ее лица, когда речь зашла о ее разноцветных глазах. – Ничего особенно, но…"
– Чья это подружка? – кивнув в сторону, куда ушла девушка, поинтересовался Ян, покуда Лилька, недовольная его равнодушием и безразличием, наскоро вытиралась махровым полотенцем.
– Понравилась? – едко поинтересовалась Лилька. Ян перевел на нее взгляд и впервые за этот день впервые глянул в ее глаза.
– Очень, – елейным голосом произнес он, чувствуя, как ярость закипает в нем. Глядя в сердитые глаза любовницы, Ян увидел, что она ревнует – не столько к подруге, сколько к самой мысли о том, что он, после всех ее ночных переживаний и слез, так запросто интересуется другой. Злится, что он не вымаливает у нее прощения с видом побитой собачонки. А ведь она именно этого ожидала – оправданий, скандала и его неловких, жалких извинений. – Ты себе даже не представляешь, насколько!
Наверное, несмотря на расслабленную позу, вид у него был угрожающим, в глазах появилось выражение жестокости, и Лилька, учуяв опасность, тотчас смолкла. Вряд ли Ян посмел ее оскорбить и тем более поднять на нее руку; несмотря на то, что отношения их начали развиваться совсем недавно, Лиля уже успела изучить Яна. Он был прекрасно воспитан и не позволил бы себе выразить свое недовольство в нецензурной брани и, тем более, в рукоприкладстве. А вот молча встать, отвернуться, уйти, не слушая никаких возражений, он вполне мог. И назавтра это был бы уже совершенно другой человек – далекий, замкнутый, отстраненный, холодный. Чужой. И обратного пути не было бы. Ян был не тем мужчиной, которого можно было заставить униженно просить прощения. И вряд ли он стал бы любить женщину, которая вздумала бы его унижать.
Лилька была красивой. Очень красивой, невероятно. Каждой своей чертой, глубиной серых больших глаз, изгибом бровей, трепетом длинных пушистых ресниц, аппетитностью форм – всем. Красивая женщина, соблазнительная, игривая. Не глупая, далеко не глупая. Интересная даже. Умела зацепить. Но отчего же тогда с ней наедине было так… скучно и тяжело?
Лилька отчаянно хотела понравиться. Всем, каждому. Очаровать, обаять, произвести впечатление. Приковать к себе все взгляды, запомниться. Пускала в ход свои чары, все свое умение нравиться, весь шик, красоту, ум. Женщина-праздник. Шумная и яркая. И ей всегда удавалось привлечь к себе внимание. Она была центром внимания для всех. Не для кого-то одного. Не было в ней интимности и сокровенности. Котиками для нее были все – и он, и его личный шофер, и молоденький курьер. Все.
А Саша с разными глазами, внезапно понял Ян, даже не попыталась произвести впечатление. Даже странно. Но на ее простом милом личике даже мысли не отразилось, что можно позаигрывать с ним – с ее директором, между прочим, – чтобы расположить его к себе… Так, на всякий случай, на будущее. Да и просто из женского кокетства, из желания понравиться. Что это, верность подруге? Или своему парню, тому храпящему в коридоре пьянице? Или простая бесхитростность? Вот не подумала – и все? И тотчас ушла в защиту, стоило ему подойти ближе, выстроила стену между ними.
"Подарок моего парня. Парня…"
Не трогай чужое руками!
– Да Михи Никольского, – вместо Лильки ответил безопасник, откидываясь на свой шезлонг. – Программист. Башковитый парень.
– Еще какой, – язвительно подтвердила Лилька, плюхаясь на свое место и сердито надувая губы. – Даже не смотри на нее, милый, тебе там ничего не светит. У нее с Мишей все чудесно-о-о, – премерзким голосом пропела она, явно дразнясь. – Потому что он, в отличие от некоторых, провел эту ночь в номере, и был на высоте-е-е!
– Неужели? – с самым безразличным видом переспросил Ян, нарочно игнорируя ее оскорбительные намеки в свой адрес, и Лилька язвительно сощурилась:
– Она сама мне сказала. Практически похвасталась! Я рыдала, как дитя, от зависти! Такая любовь, такая страсть!
Еще одна отвратительная привычка Лили – выносить их отношения на всеобщее обозрение, и неважно – ссоры или наоборот, какие-то милые моменты. Она, ничуть не стесняясь, выбалтывала тайны, какие-то интимные секреты, несмотря на наличие рядом посторонних людей. Запросто могла называть его ласковыми прозвищами при всех, при собеседниках, которым совершенно не нужно знать, что наедине она называет его Сахарком. Она словно хотела лишний раз похвалить находящегося рядом с ней мужчину, продемонстрировать всем, как она им гордится – и за что, – но выходило это неловко, неуклюже, неуместно и грубо. Словно в этот момент Лилька лишалась всего своего природного чутья и такта.
– Сказала, – не унималась Лиля, зло щуря подкрашенные глаза, – что он у нее с фантазие-е-ей!
Ян промолчал, пригубив свой бокал с пивом. На высоте, хм… Ну, хоть "фантазии" его девушке понравились. И этот Никольский еще не устроил ей сцену, судя по всему. За это можно выпить.
– Все, прекрати, – рыкнул на злопыхающую Лильку Ян. – Я просто спросил. Можно было обойтись без этих подробностей?
***
Саша вернулась в номер в слегка возбужденном состоянии. Внезапный интерес к ее персоне со стороны Яна взбудоражил ее, ощущение прикосновения к груди никак не проходило. И этот его внимательный взгляд, смех, зажигающий искры в синих глазах…
Не думать, не думать!
Саша даже не обратила внимания на Мишу, который к ее приходу уже проснулся и привел себя в порядок. Кажется, даже комнату проветрил – воздух был морозный, Саша почувсвовала, как ее мокрой голове стало холодно. Она слышала его вежливое покашливание в комнате, но не окликнула его, не спросила ни о чем – выспался ли он, хочет ли завтракать… Ни о чем.
Внимательный взгляд Яна будоражил ее сознание. Его близость, его улыбка, рука, порывающаяся провести по ее спине… Саше до сих пор казалось, что она чувствует жар его ладони, едва не коснувшейся ее талии. Это и злило ее, и заводило одновременно. Злило оттого, что Саша искренне считала, что просто попала не в то время и не в то место. Влюбленные поссорились, и Ян, чтобы насолить Лильке, которая, видимо, сернула ему всю кровь, обратил свое внимание на Сашу. Решил слегка поиграть, значит, а ее, Сашу, выбрал в качестве средства мести. Как удобно ложащийся в руки ремень для порки. Как вещь, вот черт! Лилька еще спросит с нее за то, что ее мужчина любезничал с ней, дружба дружбой, но это золотце дракониха-Лилька никому трогать не позволит. Ссориться с ней Саша не хотела и выслушивать ее язвительные вопросы и подколки тоже, поэтому настроение ее испортилось. Но не одни лишь предстоящие разборки с подругой омрачали ее настроение.
Ян.
Его близость неожиданно для самой Саши оказала на нее гипнотическое воздействие. Оказавшись там близко с грозным шефом, Саша не почувствовала испуга или напряжения, напротив – она вдруг увидела в нем мужчину. И он, несмотря на все установки и предстережия матери – не смотри, не по себе кусок хочешь! – понравился ей. До дрожи в руках. До бессовестной влаги в трусиках. И, что хуже всего – она, даже упомянув о наличие парня, все равно со странной надеждой заглядывала Яну в глаза, желая рассмотреть там интерес к себе, и, кажется, рассмотрела… Или ей это только казалось? Просто хотелось в это верить?
– Это что ж такое?! – бормотала она, залетев в ванную и захлопнув за собой двери. Руки дрожали, из зеркала на нее смотрело какое-то незнакомое, не ее лицо – щеки красные, глаза шальные, с расширенными зрачками, губы дрожат… – Что это такое, а?!
"Да он бабник бесстыжий, – думала Саша, стараясь убедить себя в этой немудреной мысли, взывая к собственному разуму. – Вот и решил сверкнуть обаянием… Лилька же сказала, что он где-то болтался всю ночь. Крас-сивый мужчина, мать его… Небось, отказа не знает, привык к всеобщему вниманию. Ему все равно, за какой юбкой волочиться. Лишь бы за зад ухватить! Да это вообще лилькин ухажер, в конце концов. Не сметь думать о нем!"
И, тем не менее, улыбки генерального, его прикосновение волновали Сашу, ей хотелось думать и думать о них, и она с упорством мазохиста прокручивала в памяти мгновения, когда он стоял рядом, чуть склонив голову. Чтобы успокоиться, она открыла кран с холодной водой и пригоршней песнула воды в пылающее лицо.
– Саша? – Мишка деликатно стучался в запертую дверь, но девушка словно не слышала его, умываясь ледяной водой, набирая пригоршнями еще и еще, до тех пор, пока не заломило от холода покрасневшие пальцы. – Саша, все хорошо?
– Да! – грубо выкрикнула она, чувствуя, как к остывшим щекам ее снова приливает горячая кровь, и становится нестерпимо стыдно.
– Дура, какая же я дура! – ругалась она, яростно терзая ни в чем не повинное полотенце. Утренняя эйфория казалась ей смешной и наивной. Ночная идиллия, нежные поцелуи, которые, казалось, предать было невозможно, растворились в одной улыбке этого бессовестного человека, в его синих смешливых глазах. От осознания этого становилось нестерпимо стыдно; Саша заставляла себя вспомнить стастную ночь, заставляла себя думать о Мише, который стоял сейчас за дверями ванной и с тревогой в голосе о чем-то спрашивал, но одно прикосновение, одно невинное прикосновение Яна к ней затмевало все, и Саша яростно кусала губы, кляня себя последними словами.
"Да у него таких, как я, три сотни, – яростно думала Саша, игнорируя тревожный стук в двери ванной. Она прекратила тереть ледяными ладонями лицо – бушующего пожара все равно было не погасить, – и смело глянула в зеркало. – Дура. Растаяла. Понравился – да, черт подери, дура, он понравился тебе! Купилась на смазливое личико! На улыбку… на внимание, курица убогая! Господи, да нельзя же быть такой… жалкой! Должна же гордость быть, в конце концов! Не хватало еще начать бегать за ним… "
– Ну, прости меня, Саша! – выкрик Мишки, наконец, дошел до ее сознания, и Саша, мало что понимая, обернулась к дверям. – Прости!
– Что? – прошептала Саша. – За что?
– Ты же все понимаешь, – тоскливо простонал за дверями Миша. – Ты же знаешь мою маму… Она вечно меня держит на коротком поводке, туда не ходи, этого не делай… Я правда никогда… это первый и последний раз, я клянусь! Я обещаю! Ну, не плачь…
– Что первый раз? – не поняла Саша. – Что ты натворил?!
Она распахнула двери и вывалилась из ванной комнаты с видом убийцы, едва не сбив Мишу с ног.
– Что еще?! – взвизгнула она, с ненавистью сверля молодого человека взглядом. Вид у нее был взъерошенный и дикий, лицо мокрое и красное от холодной воды, и это лишний раз подтвердило Мише его теорию: Саша в ванной плакала.
– Я клянусь, – изо всех сил вытягивая шею, как гусь, бормотал Миша, прижимая руки к груди, – этого не повторится! Я не рассчитал сил. Да, опрометчиво было соглашаться еще посидеть, но я никогда раньше…
Что он бормочет такое?!
– Но Пахомыч… ты же его знаешь, он мертвого уговорит! И я нигде, я чес-слово, тут был…
Что он говорит?!
– Да, это стыдно, – с видом очень отважного человека признал Миша, пряча глаза. – Это очень стыдно, напиться до беспамятства и спать в коридоре, у всех на виду, но я клянусь – я нигде не был, я просто уснул под дверью. Искал ключ и…
– Что ты несешь?! – прошептала Саша, отказываясь что-либо вообще понимать.
Миша же вчера с ней был?! Пошел к Пахомычу за подарками – вот же они, маска и украшение, – и вернулся слегка выпившим, но не настолько, чтоб спать в коридоре! Да и вообще, они же заснули вместе! Какой коридор?..
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
