Текст книги "Цена ошибки – любовь"
Автор книги: Константин Фрес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Глава 5. Потерянная ночная сказка
За окном было все так же темно когда уставшие любовники, обнявшись, устроились на отдых. Ян, прикрыв уставшие глаза, долго целовал ее чуть припухшие, горячие губы, девушка смеялась в темноте, ее ладони обнимали его, она приникала к нему, прижималась крепко-крепко, замирая как ребенок, и казалось, даже дышать переставала от переполняющего ее восторга. Именно эти наивность и чистота – да, странно, но даже после всего произошедшего в этой комнате Ян думал, что именно сейчас, ласкаясь к нему, девушка очень чиста, – нравились ему, и он обнимал ее, прижимая сильнее к груди, ласково поглаживая ее гибкую спинку.
Так она и уснула – в несколько минут, – доверчиво прижавшись щекой к его груди, обхватив его рукой и сладко сопя. Ян тоже задремал, но какой-то стук , хорошо слышный в абсолютной тишине, вырвал его из полудремы. Как будто кто-то в дверь стучал? Ян приподнялся, прислушиваясь. Нет, все было тихо. Но сон как рукой сняло – несмотря на дневную усталость и простуду, – и зверски захотелось курить. Чертыхаясь, Ян вспомнил, что его сигареты остались в ящике стола, в офисе. Придется искать здесь.
Осторожно высвободившись из рук спящей девушки, он поцеловал ее в плечо, легонько, чтобы не разбудить. Она тихонько хихикнула во сне, нашла его руку, притянула к себе и поцеловала – сначала в ладонь, потом пальцы, прихватив на миг горячими губами, чуть коснулась языком, – и снова уснула, засопела глубоко. Этот невинный и одновременно очень эротичный жест тронул его сердце, заставив ощутить всеобъемлющую нежность, от которой в глазах предательски защипало. Лилька, какая же ты еще маленькая невинная девочка!..
Свет так и не дали. В темноте Ян с трудом отыскал свою одежду – половина была влажной, потому что он оставил ее в ванной, – у полки с обувью отыскал оброненный телефон. Подсвечивая себе, обулся, накинул пальто. Кажется, в машине были сигареты в бардачке. Ночью беспокоить шефера не хотелось, Ян рассчитывал их сам найти, поэтому звонить не стал.
За дверями все еще спало, сладко храпя, пьяное тело, и Ян, переступив через него, недобро выругался. Наверное, этот храпящий идиот ворочался во сне и задел двери ногами, этим стуком разудив Яна. Если б не этот пьяный осел, был шанс спокойно проспать до утра.
– Уважаемый, – склонившись над дышащим перегаром человеком, громко произнес Ян, крепко встряхивая его за плечо. – Вы не моги бы найти более подходяще место для сна?
– А? Что? – забормотал пьяный, кое-как поднимая голову со своей сумки.
– Говорю – идите спать в свой номер, нечего валяться на дороге!
Кое-как добравшись до лестницы, Ян начал спускаться, подсвечивая себе телефоном. Все вчерашние сомения, раздражение, злость растворили в страсти сегодняшней ночи и думать теперь хотелось только о хорошем. Не думалось о плохом, совсем. Стоило ему вспомнить о подрагивающих губах, которые он целовал, подумать о любовно поглаживающих его напряженную спину ладонях, о ногах девушки, несмело обнимающих его бедра, как он заводился с полоборота. Захотелось даже вернуться, никуда не ходить, разбудить девушку и продолжить исследовать ее тело. Пощекотать ее соски, прижаться лицом к животику, слушая бьющийся под кожей пульс…
Свет вспыхнул, ослепив Яна, и мужчина зажмурил глаза, недовольно ворча.
–Ну, слава Богу…
По лестнице спускаться не хотелось, поэтому он открыл двери на этаж и прошел к лифту. В ранний час никого не было, и он, нажимая на кнопку первого этажа, усмехнулся, припоминая старуху, недобро косящуюся на него.
В кармане снова завозился, вибрируя, мобильник, и Ян, не глядя, поднес трубку к уху.
– Слушаю, – хрипло произнес он.
От вопля он едва не оглох, сонливость и расслабленность с него как рукой сняло.
– Я, – со слезами, в абсолютной истерике, орала Лилька. – ждала тебя всю ночь! Всю! Ночь! Пятнадцать неотвеченных вызовов! Пятнадцать! Толя с вечера у себя в номере, он привез тебя еще вчера! Где! Ты! Был?!
Лифт раскрылся и ошарашенный Ян сделал шаг вперед, в залитый светом холл, покидая пустую кабину. Его рука, сжимающая телефон, подрагивала, а в мозгу, словно пламенем охваченном, всплывало понимание – нет, это невероятно, невозможно! – того, что он провел ночь с другой женщиной.
Он. Провел. Ночь. С другой. Женщиной.
Зажегшийся электрический свет заливал все кругом, слепил Яна, и он чувствовал себя вырванным из нежной ночной сказки, так, словно вообще попал сюда из другого мира. Он обернулся и за своей спиной увидел закывающиеся двери лифта, за которыми осталось все – страсть, нежные поцелуи, желание, обожающая его любимая женщина… Все. Конец. Точка.
Ночью он был с другой женщиной. Не с Лилей.
С другой, совершенно посторонней молодой женщиной, черт ее дери!
Лилька что-то еще кричала, но смысл слов не доходил до Яна, он в ужасе запустил руку в волосы, растрепав их и взъерошив, совершенно не понимая, что ему теперь с этим делать, и надо ли делать вообще… Глядя на лифт, доставивший его сюда, он понял, что сейчас даже не найдет тот номер, в котором провел ночь.
– В лифте застрял, – хрипнул он, прерывая нескончаемый поток брани Лильки. – Мы приехали как раз перед тем, как свет выключили.
Лилька замолкла, Ян тоже молчал, все еще не отойдя от потрясения. В мозгу его картинка складывалась, и то, что раньше немного удивляло его или казалось незнакомым, теперь становлось понятным. Тело незнакомой девушки показалось ему изящнее и легче, чем Лиля, волосы – хоть и мокрые, и в темноте – длинее и темнее. И, главное, ее горячность, страсть, ее неистовое желание, с которым она отдавалась ему! Смешно даже думать теперь, что пластмассовая куколка-Лилька с такой же охотой и готовностью расставила бы перед ним ноги и так же безумно, сладко, головокружительно и самозабвенно стала бы его целовать, прикусывая в страсти его губы, ногой спихнув подарки с постели на пол!
От воспоминаний о бьющемся под его ладонями теле Ян ощутил возбуждние, закашлялся, потому что Лилька все еще бубнила ему что-то в ухо, а он не мог думать ни о чем, кроме оставленных в комнате незнакомки подарков – и небольшого вибратра в том числе. Пикантная подробность интимной связи с посторонней женщиной. Но, кажется, она осталась довольна?..
Вот же черт!..
– Сейчас буду, – резко рявкнул Ян в трубку и дал отбой.
Вот же черт!!!
Вот почему она тоже ничего не заподозрила – она ждала своего парня, то сопящее под дверями тело, сообразил Ян. Готовилась к романтическому вечеру, приняла ванную, хм… Голос не опознала как чужой потому что он простыл и хрипел, это и дураку было ясно. Черт, даже жаль, что такая девушка досталась этому пьяному животному… Ну, это понятно, а он-то хорош! Почему вообще решил, что пришел точно по адресу? Ян припомнил танцующий луч света на глянцевой алой коже, полку для обуви и меховой ворот на знакомой шубке. Лилькины вещи. Ее сапожки, ее шубка на вешалке. Он мог поклясться в том, что это были ее вещи. Один взгляд на них, и он ощутил себя дома – так привычно, знакомо и ожидаемо они выглядели. Вот почему.
– Так-так, – протянул Ян, нервно посмеиваясь. – Вот же черт… Надо же было догадаться, что Лиля поедет красоваться в своей новой шубе… Значит, вещи она могла отдать, подарить, дать на время…
Новая догадка пожаром вспыхнула в мозгу Яна, адреналин заставил сердце колотиться чуть ли не вдвое быстрее.
Подруге. Коллеге. Их общей коллеге она их отдала – черт, вот это поворот!
Ян понял, что сегодняшнюю ночь провел с одной из своих подчиненных, и даже не знает, с которой из них! Черт! Он снова оглянулся на лифт, словно тот был порталом в иное измерение, и понял, что не знает точно даже, на каком этаже он был. Четвертый? Третий? Шестой? Или все же пятый, но просто номером ошибся?
Лилька покричит и уймется. Кажется, она уже поверила, что он ночь провел в лифте. Не поверила – да и черт с ней. В любом случае, это сейчас волновало Яна меньше всего. Пересекая холл, он решил зайти в местный ресторан, выпить чашку кофе, привести в порядок мысли и хоть как-то успокоиться. Потрясение – да что там, глубокий шок, – просто вытряхнул его из сна, в памяти все снова и снова всплывали особо пикантные моменты этой странной и страстной ночи, и Ян вспыхивал, ощущая приливающую к паху кровь и понимая всю абсурдность и невозможность этой ситуации.
А вот его нечаянная любовница? Что будет с ней?
Пригубив чашку кофе и закуривая, наконец, первую утреннюю сигарету, Ян сощурился от горького дыма, вспоминая движения шелковистых нежных бедер под своими ладонями. Что этот спящий под дверями пьяница сделает своей пассии, когда поймет, что ночью в его постели кто-то неплохо провел время с его подружкой? Черт, и подарки… Яну не было их жаль; самым краешком своих бессовестных мыслей он даже представлял себе, что неплохо было бы самому надеть на шейку этой незнакомке серебряную побрякушку, опустить на ее лицо бархатную маску и поиграть с ней еще в какие-нибудь игры, столь же интересные и увлекательные. Но спящий в коридоре парень не мог не понять, что эти вещи не он дарил. Девушка сама ему скажет, поблагодарит за подарки с утра, он удивится, всплывут подробности ночи, и тогда…
Черт! Ян тряхнул головой, прогоняя горячие, бессовестные мысли о незнакомке, так упорно лезущие в голову. Похоже, она завела его не на шутку… А надо бы думать не о том, как они могли бы покувыркаться еще, а о том, чем ей может грозить их нечаянная связь.
Есть три пути узнать, кто эта девушка, думал Ян уже хладнокровнее, докуривая сигарету и туша ее в пепельнице. Первый – это дождаться скандала, как ни прискорбно. Жаль, если события пойдут по этому пути. Но, вероятно, он как-то сможет защитить девушку от нападок ее бой-френда? Нечего было напиваться и засыпать на коврике…
Второй путь – если все будет тихо, – аккуратно узнать у Лильки, кому она одолжила свои вещи. Просто спросить. Или понаблюдать за коллегами, сапожки-то приметные, красные.
А третий… Ян усмехнулся, пригубив чашку с кофе и щуря глаза, в которых снова разгоралось желание. Третий, самый невероятный, невозможный, как и сегодняшняя его ошибка – это тот, в случае которго спящий под дверями парень не устроит сцену своей пассии. И ничего вообще не поймет. И она явится на корпоратив, – от этой мысли Ян даже поморщился, пережидая, когда вспыхнувшее возбуждение остынет, покинет его, так заводила эта мысль, – в его подарках.
Интересно, наденет или нет? Черт с ней, с побрякушкой – вещь маленькая, не разглядеть, – а вот маска – вещь приметная.
– Если бы ты ее надела, – пробормотал Ян с улыбкой, допивая свой кофе, и улыбаясь своим мыслям, – я бы узнал тебя… вот тут бы и познакомились…
Вспоминая снова и снова ее нежные стоны, переходящие в резкие, отрывистые, хриплые, Ян все больше и больше забывал об ожидающей его Лиле, которая провела бессонную ночь, и все больше хотел узнать, что за девушка сегодня разделила с ним постель.
Глава 6. Невероятное вероятно
– Сашка, эта сволочь не ночевала дома! Сашка, ты представляешь?! Он где-то шлялся! Нет, ты представляешь?!
Лилька в трубку то выла и сморкалась, как раненный мамонт, то заходилась в истерическом хохоте, как доминирующая гиена, и Саша, примеряя перед зеркалом изящную вещицу, которую обнаружила в бархатной коробочке (а бархатную коробочку, в свою очередь, в подарочном пакете, который ночью свалился с постели), недовольно поморщила нос.
Ее утро, в отличие от лилькиного, началось прекрасно.
Мишка спал, как убитый, но после этой ночи к нему вопросов не было вообще. Он закопался под подушки, закатался в одеяло и при любой попытке к нему притронуться отвечал простуженным кашлем и недовольным мычанием. Но Саша все равно докопалась до его тела и куснула его в бок, играясь, заработав целую гневную тираду.
– Да дай поспать, – гневно ворчал он, снова закатываясь в одеяло, и она, смеясь, от него отстала.
Зато под кроватью обнаружились подарочные пакеты, и Саша, ахая от восторга, примерила и украшение, необыкновенно изящное , и маску, которая как нельзя лучше подошла бы к ее платьицу. Топаз, поблескивая на ее груди, был тон в тон с ее голубым глазом, Саша вертелась и так, и этак, рассматривая изящное украшение.
– И где же он был, – беззаботно спросила она у хнычущей Лильки, рассматривая себя в зеркало.
– А я знаю?! – орала Лилька. – Сказал, что застрял в лифте! Ночью свет отключали.
– Я зна-а-аю, – протянула Саша беспечно, чуть смеясь, и Лилька насторожилась, словно гончая, унюхавшая притаившегося зверя.
– А Мишка что? – быстро спросила она, и Саша захихикала, не в силах сдерживать восторг.
– Мишка, – сказала она голосом торжественным, как диктор на радио, – вчера мне устроил варфаломевскую ночь.
– Да ладно?! – ахнула Лилька, тотчас позабыв о своих горестях. – Что, что он делал?!
– Что он только ни делал! – ликуя, ответила Саша. – Но главное, Лилька… о ужас… что он ночью вытворял!
Саша прижала ладони к пылающим щекам и невольно сжала колени, словно снова ощутив движения члена между ног. Ей вспомнились жесткие пальцы, удерживающие ее бедра, толчки в ее теле, жесткие и сильные, и она присела на постель, пережидая мгновения возбуждения.
– Кто?! Мишка?!
– Мишка! – радостно подтвердила Саша. – Он знаешь какой?! С фантазией и без комплексов…
Лилька помолчала, переваривая информацию. В ее молчании было нечто, отчего Саша пожалела о сказанном и порадовалась, что не рассказала большего.
– Ну, вы даете, – грубо проговорила Лиля, наконец. – Вот же повезло тебе! А от этой сволочи пахло. Никакой фантазии, одни телки на уме.
– Чем пахло? – беззаботно ответила Саша. – Выпил, что ли?
– Ага, выпил и заел! – едко отозвалась Лиля. – Бабой от него пахло!
– Да не может быть!
– Еще как может! Парфюмом, знаешь, таким недорогим. Дешевым. Как будто, блин, с девятиклассницей спутался, у которой ни ума, ни вкуса, только титьки и задница свежие!
– А ты что?!
– Ничего! Я что могу?! Он от меня вообще отмахнулся, пришел и завалился спать. Ни слова, ни вопроса – ничего! Устал, говорит.
– И что делать будешь?
Лилька заволновалась, засопела, как боевой носорог.
– Покорять, блин! – в трубке отчетливо было слышно шуршание какой-то упаковки, которую девушка, судя по всему, терзала ногтями. – Придется снова ему строить глазки, поддразнивать и вертеть задницей!
– Вот так просто простить ему измену?! – удивленно ахнула Саша. – Ну, то есть, если он и правда тебе изменил, ты на все закроешь глаза, и…
– Года идут, – сварливо напомнила Лилька. – Замуж за кого-то надо! Почему не за него? Такой же мужик, как и все! И кое в чем даже лучше! Ничего, бывает. Оступился, увлекся. Я сама виновата. Говорю же – мариновала его долго, перестаралась. Заскучал.
– Оступился?! – возмутилась Саша. – Ну, знаешь! Вы только начали встречаться, а он уже оступается! Потом что будет? Я б ни за что не простила!
– Посмотрела б я на тебя, если б твой Миша нелево пошел, – едко ответила Лилька. – Не простила бы? После сегодняшних подвигов? С фантазией, хм…
Саша задумалась, поглаживая украшение на груди, припоминая нежные поцелуи в темноте, сильные руки, прижимающие ее к себе бережно, любовно ласкающие ее вздрагивающую спину. Вспомнила и свой поцелуй – в ладонь, в пальцы, которые доставли ей столько удовольствия. После этого разве возможно предать? После этой откровенной, искренней блаженной нежности? Она покачала головой. Тогда это предательство было бы в сто раз хуже. Значит, это все не настоящее.
– Нет, не простила бы, – твердо ответила она Лильке, и та насмешливо фыркнула. – А ты что, так любишь его?.. Или он у тебя так, трофейная дичь?
– Люблю, люблю, – сварливо ответила подруга. – Но голову над камином повешу. Значит, так: сегодня идем в бассейн. Ты со мной.
– Зачем? – удивилась Саша, и Лилька снова засопела, выражая высшую степень возмущения от непонятливости подруги.
– Я, – терпеливо пояснила она, – буду выгуливать новый купальник, – в трубке опять послышалось целофановое шуршание, – а ты со мной за компанию. Там одни мужики будут, мне одной неудобно. К тому же помнишь, я обещала тебя поближе познакомить с безопасником? Вот. Будет шанс.
– А мне удобно?! – возмутилась Саша. – Да и ни к чему мне, кажется. Мы с Мишкой помирились, все, вроде, хорошо…
– Это сейчас хорошо, – сварливо ответила Лилька. – А завтра вы вернетесь в город и твой фантазер снова попадет под всевидящее око своей маман. Она ему фантазии-то поубавит!
– Ты теперь мне всю жизнь это вспоминать будешь?! Вот зачем рассказала!
– Ой, да ладно. Я же любя. Я, может завидую?!
– Молча завидуй!
– Ой, какие мы стеснительные! Ладно, молчу. Надевай давай свой купальник и дуй к бассейну. Там поговрим.
– Да не хочу я…
– Ты меня бросаешь?! Ты?! Меня?! Бросаешь?! – картинно возмутилась Лилька. – Мне ни поплакатья в жилетку, ни поддержки, да?!
– Лиль, ну что я там делать буду?!
– То же, что и все – в бассейне барахтаться! Поговорим, на массаж сходим, да и вообще – поближе познакомишься с коллегами!
– А Мишка?..
– А что твой Мишка?
– Ну он же спит.
– Ну вот и пусть спит, сил набирается перед очередным марафоном. Не трогай его. Давай, собирайся!
***
В парилку Лилька, само собой, не пошла – "а то лицо будет как помидор".
И вообще, несмотря на то, что она явилась в бассейн, ее волосы были прибраны в замысловатую прическу, макияж – как обычно, – яркий и безупречный. В самой расслабленной и призывной позе она возлежала на шезлонге, словно на борту роскошной яхты на Лазурном берегу, и потягивала через соломинку минеральную воду без газа. Новый купальник цвета морской волны, откровенный, практически ничего толком не скрывающий, разумеется ей шел. Тонкие ниточки, на которых держались ее крохотные трусики, были затянуты чуточку больше, чем это было необходимо и впивались в кожу – ровно настолько, чтобы подчеркнуть аппетиность Лилькиных бедер и мягкость ее тела.
Шезлонг рядом с ней пустовал, но на нем лежали какие-то вещи, полотенца, и Саша, нервно сглотнув, поняла, что Ян тоже тут, несмотря на размолвку между влюбленными.
Украшение, которое Саша не сняла, Лилька оценила моментально, даже со своего шезлонга привстала, потянула рукув блестящей вещице.
– Ничего себе! – выдохнула она, поймав пальцами сверкающий камешек. – Это Мишка расстарался?! Во дает! Знаешь, сколько это стоит?! Треть твоей заплаты точно!
– Понятия не имею, сколько это стоит, – ответила Саша сварливо. – Там ни единого ценника не было. А твой где? – спросила Саша, кивнув на пустующее место.
– В парилке, – нехотя ответила Лилька, аккуратно прихватывая соломинку губами. – Промерз вчера, простыл. Нагреются там и сюда придут. Да ты садись. Они не скоро еще. Безопасник тоже с ним.
Хоть обстановка и была самая что ни есть непринужденная, Саша вдруг поняла, что сейчас все начальство явится сюда и ей придется с ним – с этим начальством, – общаться, отвечать на какие-то вопросы, которые Ян Павлович будет задавать своим замороженным голосом из вежливости. И смотреть он будет, – черт, только сейчас Саша всецело поняла, что начальник будет рассматривать ее практически голой, своими холодными строгими глазами! Сам по себе близкий контакт с начальством вещь не из приятных, а еще и в таком виде… Девушка чувствовала себя очень беззащитной и беспомощно, каким-то мелким винтиком, ненужной деталькой, непонятно как сюда попавшей. Как неприятно-то…
Испытывая мучительное стеснение, она отыскала на шезлонге простыню и замоталась в нее по самое горло, вызывая своими действиями смех у Лильки.
– Ну, ты даешь, подруга! – произнесла она. – Выглядишь как римский патриций. Кто же так знакомится с мужчинами?!
– Нафиг они мне не сдались, – ответила Саша сварливо, присаживаясь на краешек лилькиной лежанки. – Я здесь тебя поддержать. Будет этот твой безопасник клеиться – сбегу.
– Да не бойся ты его, он же не маньяк какой, в самом деле! Никто не станет на тебя кидаться и покушаться на твое целомудрие, все люди приличные.
– Ага, приличные, – съязвила Саша. – А кто мне плакался с утра, что один такой приличный человек всю ночь трахался с кем попало?!
– Может, и правда в лифте застрял, – парировала Лилька. – Толя подтвердил, что они приехали как раз под отключение света.
– Знаю я, в каких лифтах они застревают!
Пока подруги препирались, расторопный паренек из обслуживающего персонала принес небольшой столик, тонкостенные бокалы, и налил в них холодного янтарного пива. Стекло тотчас запотело, капля стекла, прочертив блестящую дорожку.
– Сейчас явится блудень мой, – проворчала Лилька. – Да не трясись ты так, здесь и сейчас он тебе не директор и о работе не станет с тобой говорить. Да и вообще вряд ли будет – хрипит как испорченный фагот. Еле разобрать, что он там бормочет. А к безопаснику присмотрись все-таки. Я серьезно.
Двери парилки раскрылись, выпуская клубы тонкого белого пара, и двое мужчин вышли к бассейну, на ходу приглаживая волосы. Саша, глянув в их сторону, вспыхнула румянцем и неловко завозилась, поправляя на плече простыню. Мужчины после парилки , понятно, были обнажены, на них ничего не было кроме полотенец, обернутых вокруг бедер. Оба были высокими – "здоровые, как лоси", промелькнуло в голове у Саши, стыдливо рассматривающей мужчин украдкой, – разве что безопасник, которого Лилька так настойчиво сватала ей, был тяжелее, грузнее Яна и старше него на десяток лет. Лилькин Ян, лишенный одежды и офисного лоска был сложен прекрасно; одного взгляда на него было достаточно, чтобы Саша намотала себе на ус – да, этот самец вполне себе может загулять, и пассию ему найти себе не проблема.
– Маленькая женщина и большой мужчина, – шепнула подлая Лилька, толкнув подругу локтем в бок, – это чертовски эротично, э?
"Блин, как я согласилась-то припереться сюда! – думала Саша, сгорая от стыда. – Надо же думать было!"
Однако, никто, кроме нее, как будто, волнения не испытывал. Генеральный вообще был словно не здесь; на его красивом, раскрасневшемся от жара лице было написано выражение задумчивости, он приглаживал и без того тщтельно причесанные черные влажные волосы и поздоровался вежливо, но безразлично, лишь кивнув головой, опустившись на свое место и пригубив бокал с пивом.
"Пижон", – подумала Саша отчего-то с неприязнью. Несмотря на то, что на обнаженной широкой груди мужчины поблескивала влага, а живот с темной дорожкой волос чуть заметно подрагивал от ударов учащенного после парилки пульса, генеральный выглядел так же отстраненно и строго, недоступно, словно не отдыхал после бани, а сидел в своем кресле за рабочим стором. Волосы его были причесаны и уложены на привычный манер, он был идеально выбрит, и воображение угодливо дорисовывало ему привычный костюм и авторучку в длинных красивых пальцах.
Зато безопасник проявил живейший интерес к Саше.
– Разноглазка, – бесцеремонно произнес он, опускаясь на плетеное кресло и рассматривая сашино смущенное лицо. – А что тихая такая? Давай знакомиться, что ли!
Несмотря на его бестактное замечание, Саше он почему-то понравился. Наверное, потому что в его словах не было неловкости и напряженности, с которыми обычно люди подмечали ее особенность. От его веселого голоса даже очнулся от своих размышлений генеральный, в недоумении вздернул ровные черные брови, глянул Саше в глаза и неожиданно улыбнулся своей ослепительной улыбкой.
– Как необычно, – произнес он, рассматривая Сашу. – Это так от природы или линзы?
– Конечно, от природы, – немного грубовато ответила Саша, опустив взгляд. Смотреть в смеющиеся синие глаза генерального ей было неудобно. Может, оттого, что его вопрос показался ей хорошо замаскированным витиеватым комплиментом, а может оттого, что в его спокойных глазах вдруг промелькнул интерес к ней, мужчина внимательнее глянул на девушку, рассматривая ее стройные ноги, прикрытые белой тканью – Саша отметила, как он оценивающе оглядел ее с головы до ног и снова улыбнулся. – Кто же такое сделает по своей воле?
– Отчего нет, – просто ответил Ян, снова пригубив свой бокал. – Это необычно. Пикантно.
– В школе за эту необычность дразнят светофором! – ехидно сказала Саша и Ян насмешливо фыркнул.
– И что? – произнес он. – Пора б уже вырасти и не думать, что сказанное маленькими детьми в школе – правда. А красоту ничем не испортишь. Так что…
В его слегка простуженном голосе сквозила неприкрытая ирония, ситуация, когда взрослая девушка до сих пор всерьез воспринимала школьные обиды его явно забавляла, и Саша снова вспыхнула, опустив взгляд, вдруг поняв, что он абсолютно прав.
– А вот давайте, – внезапно смело ответила она безопаснику, дерзко подняв на его взгляд своих разноцветных глаз. – Меня Сашей зовут. Александра! Но для вас, так и быть, Разноглазка!
Она церемонно подала ему руку и мужчина со смехом пожал ее тонкие пальцы, крепко встряхнув.
– Андрей, – в тон ей ответил он. – Что будешь, Разноглазка – пиво, сок? Или тоже фигуру бережешь?
– Берегу, – так же дерзко ответила Саша.
Лильке эти ниочемные разговоры были скучны. Картинно возведя очи горе, она оставила свой бокал и неторопливо поднялась, словно демонстрируя идеальную фигуру. Саша заметилка, как и безопасник, и Ян проводили ее заинтересованными взглядами, когда Лилька, неторопливо покачивая бедрами, прошла к бассейну и ступила в воду.
– Ну, ты со мной? – капризно окликнула она Сашу, и та поспешно, слишком поспешно поскочила с места.
– Сейчас!
Саша поднялась, стащила простыню. Под оценивающими взглядами мужчин торопливо сложила ее, багровея до ушей и сдыдливо поджимая на ногах пальцы.
– Иду!
Как со своего места поднялся генеральный и как заступил ей дорогу, Саша не заметила, но, оставив свою простыню на шезлонге Лильки и обернувшись к бассейну, она чуть не натолкнулась на него, ее ладони уперлись в его горячее тело и она тихо ойкнула, отпрянув от мужчины, буквально сверлящего ее внимательным взглядом.
– Какая интересная вещица…
Саша впервые была так близко от Яна. Впервые стояла с ним вплотную, глядя глаза в глаза, и потому сейчас, когда деваться ей было некуда, рассмотрев его как следут, она почувствовала, как у нее быквально подкашиваются ноги под пристальным взглядом его пронзительных синих глаз.
"Крас-сивый мужчина!" – словно наяву услышала она похвалу своей матери, которая еще б и руками всплеснула, и у Саши в животе заныло, словно у пятиклассницы, увидевшей вживую своего кумира – смазливого певца.
Тонкий породистый нос, четко очерченные губы, сжатые крепко – наверняка с характером мужчина, – большие глаза с залегшими под ними смешливыми морщинками, слипшиеся от воды черные ресницы, ровные брови вразлет – Ян был из тех, кто Саше нравился, но чье внимание она привлечь опасалась. Сашина мама, одна растящая двоих дочерей, неоспоримый эксперт в вопросе мужчин, не раз с тяжелым вздохом говорила: "Красивый муж – чужой муж!". Улыбясь, он испытующе смотрел прямо в глаза Саши, и она робела, обмирала, не понимая смысла этого откровенного прямого взгляда.
Он был высок, выше нее на голову, огромен в сравнии с ее хрупкой фигуркой. От его сильного тела веяло жаром, и прикосновение его пальцев к своей коже Саша почувствовала как удар током. Его длинные пальцы, скользнув по ее груди, бесцеремонно цапнули блестящую подвеску и теперь крутили голубой камешек, пока мужчина внимательно его рассматривал. Цепочка была слишком коротка, ему пришлось встать практически вплотную , чуть касаясь Саши, и девушка почувствовала, как ее начинает колотить от близости его сильного горячего тела. На миг ей показалось, что он пытается обнять ее за талию, она даже почувствовала жар его ладони на своей пояснице, и от этой опасной близости девушка едва не ахнула, вздрогнув. Но он не тронул; не посмел. Ладонь его остановилась буквально в сантиметре от ее кожи, дрогнула и опустилась, не коснувшись.
– Подарок? – утвердительно произнес генеральный, с ослепительной полуулыбкой внимательно всматриваясь в ее лицо, рассматривая так, словно увидел нечто удивительное, очень интересное и хотел навсегда запечалеть увиденное в памяти. Саша не могла понять такого пристального интереса к своей персоне и лишь изумленно хлопала глазами, не видя ничего кругом кроме этих пронзительных синих глах, в которых с каждой секундой все ярче разгорались искры смеха и какого-то странного, необъяснимого ликования. – Идеально подходит к вашим глазам.
Он еще раз улыбнулся, практически рассмеялся, всматриваясь в ее глаза, и чуть покачл головой.
– Да, – тихо ответила она, вынимая вещицу из его пальцев. Они были горячие, и прикосновение к ним было словно еще один разряд тока, пробившего девушку до самого сердца. – На новый год. Друг подарил. Мой парень.
Ни говоря ни слова, генеральный оступил, никак не объяснив своего внезапного интереса к сашиной персоне и девушка, покраснев до ушей, бросилась скорее к ожидающей ее подруге.
В бассейн она прыгнула, с облегчением чувствуя, как вода остужает и освежает ее пытающее лицо. Лилька, осторожно двигая руками, перебирая ногами как лягушка лапами, переживая за свою прическу, подплыла к вынырнувшей и отфыркивающейся Саше и нетерпеливо зашипела, морщаясь от летящих в разные строны брызг:
– Чего он к тебе прицепился?
– Он всегда такой бесцеремонный? – выпалила Саша, отфыркиваясь, чувствуя, как колотящееся сердце едва не разрывает ей грудь. – Что за мода такая – хватать за грудь кого попало?
– Что он хотел?! – всполошилась Лилька. – Приставал, что ли?! Вообще охамел!
– Смотрел мишкин подарок, – ответила Саша. Место на груди, где Ян коснулся пальцами, словно горело огнем, даже вода не в состоянии была смыть это ощущение – волнующее и приятное… Нет, Саша не обольщалась. И заблуждений насчет собственных чувст у нее не было; ей просто польстило внимание этого красивого мужчины и слегка возбудил этот внезапный контакт – чересчур близкий и бесцеремонный, какой-то опасный, заставивший ее поверить в то, что он может ее коснуться, остановить…
– А, это, – протянула Лилька, отчасти успокаиваясь. – Да я просто такую вещицу хотела, все уши ему прожужжала, но это же мужик, черта с два он что понял. А теперь на тебе увидел – вспомнил, наверное. Может, сделает соответствующие выводы…
Саша уже не слушала ворчание подруги. Руки ее дрожали от непонятного чувства и она поплыла подальше от бортика, на котором так и стоял Ян, пристально ее рассматривающий.
