Текст книги "Цифровой журнал «Компьютерра» № 9"
Автор книги: Компютерра
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Кивино гнездо: Война как бизнес
БЕРД КИВИ
«Если завтра война…» – примерно в таком надрывно-патетическом ключе последнее время стали неизменно звучать в американской и международной прессе предупреждения ряда видных экспертов о неблагополучной ситуации с кибербезопасностью.
Один из регулярно цитируемых СМИ в этом контексте авторитетов, Майк Макконел (Mike McConnell), в совсем недавнем прошлом, с 2007 по 2009 год, был директором национальной разведки США, осуществлявшим общее руководство – ни много ни мало – шестнадцатью разведслужбами этой страны. Не далее как 23 февраля этого года Макконел в очередной раз выступал на тему обострения компьютерно-сетевых угроз перед членами американского сената и сказал им буквально следующее: "Если бы нашей нации сегодня пришлось вступить в войну, в кибервойну, то мы бы её проиграли… Мы наиболее уязвимы. Мы больше всех зависим от сетей. И нам больше всех есть что терять"…
По этой причине Майк Макконел предсказал примерно следующий сценарий на ближайшее будущее. В целом США [как управляемые бизнесом инфраструктуры], скорее всего, мало что сделают для улучшения своей кибербезопасности вплоть до того, как «катастрофическая» атака заставит вмешаться правительство. Причём вмешаться государству придется очень серьёзно – как в общую защиту кибербезопасности нации, так и в регулирование подходов к этому делу со стороны частного сектора.
А без решительных шагов такого рода, подчеркнул докладчик, риск поражения понизить не удастся: "Мы будем об этом говорить, мы будем размахивать руками, мы будем издавать законы, но риск этим мы не уменьшим". Зато сразу после кибер-катастрофы у правительства США будут развязаны руки для существенного укрепления интернет-безопасности в своих национальных интересах. Опять цитируя Макконела, "мы намерены преобразовать Интернет из чего-то такого, о чём обычно говорили как о dot-com (т. е. "сетевой коммерции") в нечто такое, что мы называем dot-secure ("сетевая безопасность")"…
По поводу приведённых цитат много что вспоминается. Например, очень похожая по сути риторика звучала в США накануне разворачивания глобальной войны с терроризмом. Правда, точно такие же предупреждения о невозможности ввести особые меры безопасности обычным порядком, без реального удара террористов в «катастрофическом» масштабе, звучали не открыто с высоких трибун, а в закрытых аналитических документах экспертов для высшей политической элиты. Теперь же, как говорится, дорожка проторена и технология внедрения неприятных перемен, судя по всему, считается уже вполне освоенной.
Другой существенный аспект этой же темы – персона самого «предсказателя». Особо интересны в речи Макконела слова "мы намерены преобразовать Интернет", поскольку из нынешнего статуса докладчика не очень ясно, кто же они такие, эти самые «мы». Ибо конкретно в настоящее время Майк Макконел никаких постов в государственных структурах США не занимает, а является одним из исполнительных директоров крупнейшей в стране и мире консалтинговой компании Booz Allen Hamilton (BAH), делающей очень большие деньги – миллиарды долларов в год – на контрактах для нужд военных и спецслужб. А Макконел как раз возглавляет в BAH направление заказов в области обеспечения национальной безопасности.
Причём то же самое он делал в BAH и ранее, с 1997 по 2007 годы, т. е. до трёхлетней пересадки в кресло директора национальной разведки (ещё ранее, с 1992 по 1996, адмирал М. Макконел возглавлял Агентство национальной безопасности США). Иначе говоря, кибервойна для этого человека – это уже давно большой и прибыльный бизнес. Формулируя то же самое чуть более цинично: чем серьёзнее проблемы страны с киберзащитой, тем это лучше для бизнеса фирм компьютерной безопасности.
В связи с этим должно быть понятно, что в регулярных запугиваниях обывателей кошмарами грядущего "цифрового Перл-Харбора" Майк Макконел – это далеко не единственный персонаж. Хотя по числу цитирований в прессе на данный счёт он стабильно входит в сравнительно небольшую "группу лидеров".
Не так давно, в январе этого года, калифорниец Джордж Смит, ведущий довольно известный в сети блог Dick Destiny (www.dickdestiny.com), обратил внимание читателей на очевидный, хотя и плохо осмысленный обществом факт. Практически каждый раз, когда в прессе заходит речь о киберугрозах и кибервойне, журналисты устойчиво цитируют чрезвычайно ограниченный и всё время один и тот же круг экспертов.
В условиях огромной и достаточно сложно структурированной страны, каковой являются США, где в буквальном смысле насчитываются сотни немалых фирм в сфере компьютерной безопасности, а ещё большее число авторитетных учёных и исследователей занимается этими вопросами в стенах университетов и лабораторий индустрии, СМИ для отображения текущей картины упорно обходятся лишь полудюжиной имён и фирм.
Если, скажем, Китай в очередной раз атакует инфосистемы США в киберпространстве, то комментируют эти события в прессе – причём по несколько раз в неделю – всегда одни и те же люди. Если же надо донести предчувствие грядущей кибервойны, то в качестве визионеров, смотрящих куда дальше остальных, опять выступают те же самые авторитеты.
По этой причине в блоге Dick Destiny было решено прочесать сообщения прессы на данную тему за последние 12 месяцев, отсеять многочисленные дубликаты (все издания ныне дружно перепевают одни и те же новости) и навести статистику на предмет подлинных "королей цитаты". Подробное описание всей этой процедуры и полные итоги подсчётов можно найти на странице оригинала. Здесь же достаточно привести лишь пятерку абсолютных лидеров.
Во-первых, однозначным чемпионом здесь оказался некто Ален Пэллер (Alan Paller), знающий про кибербезопасность практически всё и попутно возглавляющий институт SANS, где энергично зарабатывают на жизнь курсами переподготовки и платными семинарами по защите сетей и компьютеров. На втором месте – известная фирма компьютерной безопасности McAfee, далее следует уже известная нам Booz Allen Hamilton и не менее знаменитая в данном ИТ-секторе фирма Symantec. Замыкает же группу лидеров лично Майк Макконел, которого обычно цитируют как бывшего главу национальной разведки и просто очень авторитетного эксперта. Если же принять во внимание его большой пост в Booz Allen Hamilton, то места в группе "королей цитат" от этого чуть-чуть поменяются в пользу BAH…
Завершая этот краткий экскурс в тему "ужасов кибервойны" и её ключевых действующих лиц, было бы несправедливо совсем забыть о недавно полыхавшей войне с терроризмом. Бизнес-структуры, наварившие на этой кампании очень приличные деньги при прошлой госадминистрации США, ныне, похоже, испытывают значительный спад спроса на свою продукцию.
Поэтому вполне можно понять весьма тревожную по своему эмоциональному заряду недавнюю статью в газете Washington Post, написанную видным автором по имени Майкл Чертоф (Michael Chertoff). В администрации президента Буша-сына этот человек с 2005 по 2009 год возглавлял новую спецслужбу DHS, т. е. Департамент безопасности отечества. Ныне же он, как свидетельствует статья в газете, крайне обеспокоен тем, что в аэропортах страны притормозилась массовая установка современных сканеров, в терагерцевом диапазоне частот просвечивающих людей сквозь одежду в полный рост, что по картинке на мониторе равносильно полному раздеванию. Более того, есть вероятность, что в США скоро будет принят новый закон, запрещающий применять подобные сканеры в большинстве ситуаций – как неоправданное посягательство на права граждан, обеспечивающие им приватность.
Чертоф, со своей стороны, всячески доказывает полезность подобных сканеров и их острую необходимость в деле обеспечения национальной безопасности и борьбы с терроризмом. При этом, правда, автор скромно умалчивает, что после ухода с важного государственного поста он стал сооснователем и главой фирмы Chertoff Group, специализирующейся на безопасности и управлении рисками, а в качестве одного из клиентов обслуживающей как раз изготовителей тех самых сканирующих аппаратов для просвечивания публики в терагерцевом диапазоне.
Как это ни грустно, но для подобных людей и компаний любые новости об очередных угрозах атак со стороны бомбистов-террористов – всё равно, что бальзам на раны.
К оглавлению
Василий Щепетнёв: Учитель Добреску
Я с уважением отношусь к людям, которые не довольствуются готовыми решениями, а всё стараются сделать сами. Вот хоть мой коллега, специалист по кожным болезням, что в кабинете центра борьбы со СПИД сидит за соседним столом: новый компьютер принципиально собирал собственными руками, долго разыскивая и особенный корпус, и винчестер, и материнскую плату, в общем, всё-всё-всё, потакая своему вкусу. Теперь не нарадуется: компьютер у него не абы какой, а точно отвечающий его прошлогодним чаяниям. А у меня компьютер самый обыкновенный, над которым я не сиживал ночами, ища причину капризов и нестабильностей. Просто пришёл, заплатил и унес. Ни кусочка моей души. Безликая вещь, независимая от хозяина. Как чужая взрослая собака, взятая по случаю.
В детстве, когда люди ещё жили дворами (вступление, достойное эпических мемуаров), был у нас учитель труда Константин Добреску. Двор как-то нечувствительно знал, что до войны Добреску был не то историком, не то физиком и учился не то в Бухаресте, не то в Париже (двойственность есть плата за дворовое всеведение), при румынах работал то ли в гимназии, то ли в конструкторском бюро, а после войны (много после!) вернулся в Кишинёв и поселился в подвальной комнатушке двора на улице Фрунзе, в двух кварталах от памятника Котовскому. Поселился с женой Катериной и сыном Женькой. Преподавал Константин Добреску в ближайшей школе, специальность его была не история, даже не физика, а трудовое воспитание. Работой он, по-видимому, был доволен: никто не видел Добреску ни слишком грустным, ни слишком веселым, пил он по дворовым меркам мизер, стаканчик во время семичасового обеда, с посторонними не откровенничал, соседей не чурался. Да и мудрено было чураться, поскольку к скудному куску учительского хлеба он добавлял и масло, пусть часто постное, ремонтируя всё, что ломается – патефоны, швейные машинки, примусы (общим у них были иголки), радиоприёмники, велосипеды мужские, дамские и детские, фонарики-жужжалки, да мало ли разноплемённых вещей, царских, советских, румынских, немецких и прочих попадало в кишинёвские дворики в послевоенные и послепослевоенные годы. Особой статьей кормления были телевизоры КВН, которые требовалось не то, чтобы чинить (чинить, конечно, тоже). Нет, их ещё нужно было «настраивать», и настройка от Добреску ценилась, молва о ней шла, его звали в другие дворы и даже на другие улицы (сейчас я думаю, что он просто ставил хорошие антенны). Впрочем, тому способствовало и то, что учитель никогда цену не ломил, брал, что давали, хоть полдюжины яиц или пяток кукурузных початков, а своим, дворовым, мог и вовсе сделать даром, особенно мальчишкам – камеру залатать, обод поправить, книжку восстановить – он ещё и заядлым книгочеем был, обладателем "Трех мушкетеров", "Собаки Баскервилей", "Таинственного острова", «Фантомаса» и других лакомых для пацанов кусочков. Книжки, правда, мы просили не у него, а у Женьки, его сына. Тот давал, но по железному правилу – из дому выпускалось не больше трёх книг зараз, и получить "Шестой океан" можно было лишь после того, как Витька-тети-Анин вернет на полку «Аэлиту». "Фантомас" из-за незнания французского, оставался недоступным.
Говорят, что Женькин отец был ещё и отличным механиком-автомобилистом, но это двор знал лишь понаслышке, поскольку во дворе автовладельцев не было, и Добреску чинить машины уходил на весь день, далеко, за много кварталов, стен и ворот, куда нам, пацанам, путь был заказан.
– А вы можете машину – «Победу» или «Москвича» – собрать целиком? – спрашивали мы учителя.
– Не могу. В машине много деталей, которые ни вручную, ни на токарном станке не сделать.
– А уже из готовых деталей?
– А из готовых деталей нельзя. Закон не позволяет.
– Но почему?
– Не знаю. Может быть, боятся, что соберут неправильно, и машина посреди дороги рассыплется. Или, наоборот, возьмет, и полетит быстрее самолета.
В свободное время… Свободного времени было немало, не так уж и часто ломались у кишинёвцев вещи, особенно после хорошего ремонта. Главное же, самих вещей было не густо… Итак, в свободное время учитель Добреску (остальных учителей мы, а вслед за нами и взрослые, звали по имени-отчеству, Мариванна или Палпалыч, а учителя труда только по фамилии, было в нем что-то, отличившее его от других, и крепко отличавшее – полный рот железных зубов, может быть? или взгляд, колючий и морозный, как сухой лёд, от которого стужа есть, а воды – нет?)…
Зайду в третий раз. В свободное время учитель Добреску занимался моделированием. И про тот же автомобиль говорил, что собрать его из запчастей нельзя, а вот смоделировать можно. Он делал разные модели – бронепоездов, крейсеров, субмарин, танков, самолетов, телевизоров, даже ракет и самодвижущихся лунных аппаратов, лунобилей. В школе он вёл кружок "Умелые руки", но работу особо сложную или интересную брал на дом, и вечером во дворе (в каморке и темно, и тесно) наматывал индукционные катушки, набивал трансформаторы или что-то полировал или шкурил – тщательно, с удовольствием, получая радость от самого процесса: была занозистая палочка, а вышел штурвал лунобиля. Как сейчас помню, был этот лунобиль колесным, и колес было восемь. Хотя, быть может, потому и восемь, что помню сейчас, а прежде их было шесть?
Изредка он проводил испытания прямо во дворе, и тогда лунобиль с тихим гудением минут пятнадцать-двадцать ползал по «полигону» – участку два на два, где планировалось разбить клумбу к двадцать второму апреля, но все как-то не вытанцовывалось. Он, лунобиль, мог бы и дольше ползать, но учитель Добреску забирал его – чистить, выковыривать грязь из колес и писать золотой краской на корпусе главные в мире буквы, «СССР». Женька говорил, что отец не хочет лишней шумихи. Вот будет выставка, тогда пожалуйста. Да и батарейки у лунобиля слабоваты, который раз заряжены-перезаряжены кипячением в солевой гуще с последующей герметизацией гудроном. Бензиновый моторчик поставить? На Луне бензиновым моторчикам делать нечего. Вот если бы солнечную батарею соорудить, или атомную, но опять – из подручных средств такое не сделаешь…
(продолжение будет)
К оглавлению
Кивино гнездо: Назначены виноватыми
БЕРД КИВИ
У американского журналиста Скотта Паттерсона, работающего штатным репортером в видной финансовой газете Wall Street Journal, в феврале вышла книга с таким вот предлинным (как это сейчас модно) и броским названием «Квонты: как новое племя ловкачей-математиков покорило Уолл-Стрит и чуть его не разрушило» («The Quants: How a New Breed of Math Whizzes Conquered Wall Street and Nearly Destroyed It» by Scott Patterson, Crown Business, February 2010).
Для тех, кто ещё не сталкивался с расхожими в финансовом мире сленговыми терминами типа «квонт», "хедж-фонд" и т. п., но хотел бы узнать об этом побольше, можно порекомендовать статью «Компьютерры» «Человек Ренессанса». Ну а если вкратце, то словами «quant funds» (от quantitative – количественный) принято обозначать финансовые структуры, обеспечивающие свое благосостояние на основе математических вычислительных моделей, а не опыта и рекомендаций специалистов-людей. Причём и сотрудников таких фондов, создающих алгоритмы, обычно именуют тем же термином «квонты».
Если говорить о читабельности, то новая книга – по всеобщим отзывам – написана весьма живо и бойко, легко усваивается организмом и содержит кучу любопытных подробностей о том, как довольно многочисленной группе ученых-математиков удалось сделать (а некоторым затем и потерять) поразительно огромные суммы денег с помощью математических моделей и алгоритмов, эксплуатирующих те или иные неэффективные стороны в работе рынка.
Если же говорить о главном тезисе автора, вынесенном в заголовок его книги и утверждающем, что автоматический трейдинг «захватил» или "почти уничтожил" Уолл-Стрит, то на этот счёт мнения звучат весьма разные, вплоть до противоположных.
Например, если заглянуть в подборку рецензий на сайте книжного магазина Amazon, то почти сразу наткнёшься на отзывы типа таких: "Прочтите эту книгу, если хотите понять то, как коллапс глобальной финансовой системы был в своей основе крахом современной финансовой теории и её наиболее ярых приверженцев. Паттерсон сумел очень элегантно объяснить сложные идеи, лежащие в основе нашей финансовой индустрии, с помощью необычайно занятных и поучительных историй".
При этом по подписям к подобным отзывам обычно видно, что читатели крайне далеки от мира математики или физики. Зато очень легко клюют на приманку автора – бесспорно прослеживаемую связь между биржевым трейдингом и игрой в казино.
Вся история, выстроенная Паттерсоном, наглядно и убедительно подчеркивает родственные отношения между высокочастотным трейдингом и азартными играми на деньги. В частности, автор много и с подробностями пишет про Эда Торпа (Ed Thorp), "крёстного отца" математических биржевых спекуляций. Торп первым, вероятно, разработал строго обоснованную стратегию подсчета карт при игре в блэкджек, весьма эффективно применял её в казино, а затем оставил карьеру учёного и всерьез занялся бизнесом – создав хедж-фонд для куда более крупных игр на бирже.
Почти каждый из героев документальной книги Паттерсона описан как человек, в своё время прочитавший и вдохновившийся знаменитой книгой Торпа о его технике подсчёта карт (Beat the Dealer, 1962). Причём если и не все, то многие из этих персонажей сегодня слывут серьёзными игроками в покер. А книга Паттерсона, соответственно, начинается и заканчивается колоритными сценами из "Ночных покерных турниров Уолл-Стрита". Такое название носит ежегодно проводимое мероприятие, которое сводит за одним столом трейдеров-квонтов и профессиональных покерных игроков – где в партиях приняты весьма крупные ставки, а прибыли поступают в фонд поддержки математического образования (Math for America). В число организаторов этого турнира входят Джим Саймонс и Нил Крисс, весьма авторитетные в прошлом математики, а ныне очень успешные финансисты.
Тут, собственно, пора обратиться к существенно иным оценкам книги Скотта Паттерсона, даваемым математиками и физиками. Они первым делом указывают, что хотя заголовок работы совершенно недвусмысленно возлагает вину за последний финансовый кризис на специфические методы биржевых спекуляций, практикуемые трейдерами-квонтами, в книге совершенно нет каких-либо свидетельств, подтверждающих это обвинение. Львиная доля книги действительно рассказывает о деятельности различных хедж-фондов, об их эффектном расцвете и, нередко, внушительном крахе. Однако все истории этих неудач по сути дела ничем не отличаются от подобных историй финансовых крахов в 1990-е, 1980-е или ещё более ранние годы.
Все схемы, суть которых сводится к отысканию тех неэффективных сторон в рыночном механизме, что можно было бы поэксплуатировать с личной для себя выгодой, всегда неплохо работали на протяжении какого-то ограниченного времени. Однако рано или поздно либо находится масса других ловкачей, начинающих делать то же самое, либо вдруг меняются – порой довольно быстро – устоявшиеся трейдинговые структуры. Так что если в этой ситуации кто-то становится чересчур жадным или неосторожным с кредитами, то и в беду они попадают быстрее остальных.
Самые лучшие из хедж-фондов (например, Renaissance, возглавляемый Джимом Саймонсом) сумели пройти через ямы и колдобины последнего кризиса достаточно спокойно, другим аналогичным предприятиям это не удалось. Но вот то, до какой степени все эти беды в мире трейдеров важны для общества в целом – вопрос спорный и неясный. Потому что по большому счету в итоге всей этой истории некоторые очень богатые люди стали чуть менее богатыми, доходы владельцев и сотрудников хедж-фондов уменьшились, однако они по-прежнему зарабатывают на этом деньги. Причём деньги эти, как и прежде, заведомо больше того, что учёные могут получать в качестве математиков или физиков в университетах и прочих академических структурах.
Иначе говоря, вполне можно постичь, почему учёные, включая весьма талантливых, массово ринулись в биржевые спекуляции. Однако после прочтения книги Паттерсона для вдумчивого читателя отнюдь не становится очевидным, что именно математики сыграли решающую роль в злополучном финансовом кризисе, разразившемся в последние годы.
С другой стороны, совсем не секрет, что математики ныне играют существенную роль не только в биржевом трейдинге, но и на других важных направлениях финансовой деятельности. В частности, математические модели широко использовались в качестве основы деятельности крупнейших в США компаний по ипотечным кредитам и операциям с недвижимостью (Fannie Mae, Freddie Mac, Lehman Brothers, AIG). Большие проблемы этих компаний, как все помнят, дали начало глобальному финансовому кризису осенью 2008, однако в книге Паттерсона на данный счёт нет практически ничего.
В целом же нельзя не признать, что новая книга «Квонты» написана хорошо и по своему фактическому содержанию в любом случае примечательна, вне зависимости от того, несут ли описанные там люди ответственность за нынешнее неприглядное состояние финансовой индустрии и за те риски, которые по-прежнему в неё заложены.
Что же касается подлинной роли математиков в финансах, то, как грустно отметил один из рецензентов (по профессии специализирующийся на математической физике), читая книгу он никак не мог избавиться от одной мысли. А именно, как было бы неплохо, если бы лучшие из тех людей, что сегодня зовутся квонтами, чуть поменьше играли бы в покер, а вместо этого занялись другой полезной задачей – выработать хорошее понимание нынешних патологий в финансовой системе и создать модели, полезные для её преобразования в нечто социально более приемлемое и приятное.
Пока, к сожалению, это только мечты.
К оглавлению
