Текст книги "Русская литература XIX века. 1850-1870: учебное пособие"

Автор книги: Коллектив авторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

И.С. Тургенев (1818–1883)

Творчество Ивана Сергеевича Тургенева – особое явление русской и мировой литературы. Тургенев прекрасно знал и понимал европейскую культуру, языки и философию, долгое время жил за границей, оставаясь при этом глубоко национальным писателем. Он всегда выступал как посредник между русской и западной художественной мыслью, много сделал для того, чтобы в Европе узнали А. С. Пушкина, И.А. Гончарова, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Л.Н. Толстого, а в России – Г. Флобера, Э. Золя и др.

Современному читателю Тургенев более известен как автор романов и повестей, между тем его перу принадлежат стихотворения, поэмы, драматургические сочинения. Писатель также по праву считается основоположником в русской литературе жанра стихотворений в прозе. Произведения Тургенева обладают особым качеством, особой узнаваемой поэтикой: они ассоциируются в читательском сознаний с миром «дворянских гнезд», русской природы, с образами «тургеневских женщин». Именно в произведениях Тургенева оформилось понятие «лишний человек», которое впоследствии дало имя целой типологической ветви героев русской литературы от Онегина до Обломова. Наконец, именно Тургенев ярко обозначил в своем творчестве проблему «отцов и детей». Эта меткая «формула» вмещает в себя и значение смены старого новым, и вечный во все времена конфликт поколений, и, что не менее важно, – диалог, собеседование двух мировоззрений и жизненных принципов. Художественная мысль Тургенева отличалась удивительной восприимчивостью, способностью услышать и понять «отцов» и «детей», «западников*' и «славянофилов», скептиков и имеющих веру.

Творчество 1830-х – начала 1850-х годов

Тургенев родился в Орле, детские годы провел в имении своей матери Спасском-Лутовинове, недалеко от Мценска. Его образование поначалу было домашним, но вовсе не поверхностным.

В Спасском была неплохая библиотека, да и матушка писателя старалась идти в ногу со временем: к наукам она относилась серьезно, была не лишена художественного таланта, гордилась своим знакомством с В.А. Жуковским и Н.М. Загоскиным, держала свой оркестр и крепостную труппу. Своеобразной «школой» для Тургенева стала и окружающая природа.

Первыми опытами Тургенева в литературе были переводы «Отелло» и «Короля Лира» Шекспира, впоследствии утраченные. Собственные сочинения он создает в начале 1830-х годов, будучи студентом сначала Московского, а затем Петербургского университетов.

Самое раннее произведение писателя – драматическая поэма «Стено» (1834), в 1836 г. представленная на суд П.А. Плетнева и А.В. Никитенко. Тургенев был увлечен Гете, Шекспиром и Байроном: эпиграфы из Шекспира и Байрона предваряют «Стено», и сам писатель позже назовет свое сочинение «рабским подражанием байроновскому “Манфреду”».

Первое сочинение Тургенева было далеко не совершенным, однако оно обнаружило в авторе чрезвычайно восприимчивого читателя, обладающего чуткой художественной интуицией. В нём проявилось и нечто исключительно тургеневское. Прекрасный знаток творчества писателя М. О. Гершензон отмечал, что 16-летний юноша в «Стено», в сущности, определит вопрос всего своего последующего творчества: «Отчего происходит распадение природного единства в человеке и что оно есть – благо или зло?».

Тургенев 1830-х годов, в основном, лирик. И «Стено», и его первые стихотворения (к сожалению, большая часть их не сохранилась) в целом продолжают традицию русской романтической поэзии. Трудно говорить о каком-либо весомом вкладе ранних произведений Тургенева в литературу тех лет, но то, что они имели серьёзное значение для развития и становления творческой манеры писателя, несомненно. Известно, что к 1837 г. Тургеневым было написано около ста мелких стихотворений и несколько поэм.

Большинство сохранившихся стихотворений принадлежат к концу 1830-х – началу 1840-х годов. Среди них выделяется медитативная лирика: «Толпа» (1843), «Один, опять один я. Разошлась…» (1844), «Исповедь» (1845). Любовная лирика Тургенева связана в основном с именем Татьяны Александровны Бакуниной, сестры Михаила Бакунина, чувство к которой было сложным и неопределённым. Лирический цикл «Вариации» (1843), состоящий из трех стихотворений, написан об этой прошедшей любви, горечи и счастье разлуки. Стихотворение «В дороге» («Утро туманное, утро седое…»), входящее в состав цикла, стало впоследствии известным романсом. Одной из центральных тем тургеневской лирики была природа, которая служила источником и эстетического наслаждения, и философского раздумья: «Вечер» (1837), «Откуда веет тишиной?..» (1844), «Брожу над озером…» (1844), лирический цикл «Деревня» (1846).

На рубеже 1830—40-х годов Тургенев выбирает между карьерой учёного-философа (он изучает философию в Берлинском университете) и литературной деятельностью. Первые громкие успехи, связанные с изданием его поэм, высокая оценка и поддержка В. Г. Белинского всё более склоняют Тургенева к мысли о литературном поприще.

Творчество Тургенева 1840-х годов чрезвычайно разнообразно. Он работает во всех родах литературы: пишет поэмы, стихотворения, рассказы, сочиняет пьесы для сцены, литературно-критические статьи. Писатель полон планов, он пробует свои силы в разных жанрах и стилях, ищет свою дорогу в литературе.

Поэмы Тургенева 1840-х годов отстоят по времени создания от «драматической поэмы» «Стено» почти на десять лет: «Параша» (1843), «Разговор» (1844), «Поп» (1844), «Андрей» (1845), «Помещик» (1846). Большинство из них, исключая только «Разговор», относится к жанру шутливой бытовой поэмы в стихах или стихотворной новеллы (повести) и продолжают традицию А.С. Пушкина («Граф Нулин» и «Домик в Коломне») и М.Ю. Лермонтова («Тамбовская казначейша»). Для молодого писателя в начале творческой деятельности важно было осмыслить свое отношение к литературной традиции, в том числе пушкинской. Во многих своих поэмах Тургенев ведет своеобразный диалог с романом в стихах «Евгений Онегин»: не случайно поэме «Параша» автор дает значимый жанровый подзаголовок – «рассказ в стихах». Её персонажи представляют прозаически сниженный вариант пушкинских Онегина и Татьяны. На уровне разрешения основного конфликта и проблематики также происходят значительные изменения: духовное преображение героев пушкинского романа заменяется у Тургенева пессимистическим итогом: с-…и оба влюблены… /Но все ж мне слышен хохот сатаны» («Параша»).

Причина печального воззрения писателя на современного человека коренилась в складе тургеневского мировоззрения: любовь, счастье, человеческая жизнь представляются ему кратким мгновением. А потому ни значительные герои, ни вечная любовь невозможны: в этом заключается грустная ирония тургеневских поэм.

Проза Тургенева 1840-х– начала 1850-х годов отражает сложность литературного процесса тех лет. Формирование индивидуальной поэтики и стиля писателя происходило на основе осмысления литературных традиций и новых тенденций, связанных, в основном, с тематикой и проблематикой «натуральной школы». В ряде рассказов Тургенева («Андрей Колосов», 1844; «Бретер», 1846) звучит печоринская тема. Главные герои этих произведений – Андрей Колосов и Авдей Иванович Лучков – обладают недюжинной энергией, внутренней волей, но оба жестоки и беспощадны к окружающим. Отчасти поэтизируя характер печоринского типа в Андрее Колосове, Тургенев затем в Лучкове, по словам Ап. Григорьева, сведёт его с пьедестала, обнаружив в нем не силу, а невежество и внутреннюю пустоту. Тургенева будет впоследствии в его романах интересовать сильный герой, но не в печоринских гордыни и своеволии он найдет эту силу.

Влияние Гоголя и «натуральной школы» отразятся в рассказе «Петушков» (1847), где использована архетипическая параллель хозяина и слуги: линия Иван Афанасьевич Петушков и его слуга Онисим (ср.: Иван Александрович Хлестаков и Осип из «Ревизора»). Тургенев следует комической повествовательной манере Гоголя. В гоголевском ключе осуществлена и любовная завязка повести, причиной которой стало отсутствие у героя к завтраку привычной булки. Этот незначительный случай с булкой резко изменит жизнь Петушкова, станет причиной его душевных страданий и приведёт в конце концов к трагедии. Однако трагическая, во многом не подвластная человеческому сознанию тайна любви, которая предстаёт в этом рассказе в непостижимой власти над Петушковым Василисы, обнаруживает уже собственно тургеневский аспект темы. Мысль о таинственной силе любви определит поэтику и проблематику рассказов «Андрей Колосов», «Три портрета» (1846), «Три встречи» (1851) и впоследствии станет одной из важнейших в творчестве писателя.

Драматургия. Большинство комедий и сцен, как определял Тургенев жанр своих драматических сочинений, создавались с 1842-го (незавершенная драма «Искушение святого Антония») по 1852 год («Вечер в Сорренте»), Обращение к драматургии было для Тургенева закономерным и связано с его увлечением театром, влиянием театральной эстетики В.Г. Белинского, а также интересом к музыкальной и театральной деятельности известной певицы Полины Виардо, с которой Тургенев знакомится осенью 1843 г. В 1840-е годы Тургенев много читает и внимательно изучает сочинения известных драматургов – Шекспира, Кальдерона, Аристофана, Расина, Мольера, из русских авторов ему интересен Гоголь.

Важен для писателя и опыт пушкинских «маленьких трагедий», что ощутимо уже в «Неосторожности» (1843). Это небольшая по объему пьеса (один акт с эпилогом), с небольшим количеством действующих лиц и испанским колоритом. Главное в «Неосторожности» то, что Тургенев считал исключительной особенностью пушкинских «маленьких трагедий». Он полагал, что «Моцарт и Сальери» является «родом психологического этюда», где человеческая страсть «показана в энергетической, грациозной, даже поэтической форме». В «Неосторожности» Тургенева герои как раз и обнаруживают свои тайные страсти, а драматург изучает психологию, скрытые пружины человеческих чувств – мести, зависти, любви, ревности, которые заставляют совершать героев те или иные поступки. Ведь все несчастья главной героини, Доньи Долорес, были следствием развития тех тайных страстей, которые бушевали вокруг неё. Предательство её служанки Маргариты объяснимо завистью, душевная глухота мужа – ревностью, а коварство дона Пабло – любовью и местью. Все эти страсти в совокупности своей и приводят героиню к трагедии.

Таким образом, уже в начале своего драматургического поприща Тургенев уделяет особое внимание психологическому прочтению характеров, его интересуют скрытые, не замечаемые самим человеком, причины его бед и несчастий. Тургенев-драматург выступает исследователем человеческих душ. Эта черта станет одной из основных особенностей его театра.

Драматургическая манера Гоголя, которой восхищался Белинский и молодые писатели, объединившиеся вокруг его имени, привлекала и Тургенева. Он создаст ряд пьес, в которых будет развивать основные темы «Ревизора», дополняя их подробностями быта и нравов в русле «натуральной школы». Так, жанр пьесы «Безденежье» (1845) сам автор определит как «сцены из петербургской жизни молодого дворянина». Конечно, там будет изображён современный Хлестаков – Жазиков и его слуга Матвей, списанный с Осипа Вообще, гоголевская параллель Хлестаков – Осип очень полюбилась литературе 1840-х годов. Эту тему разрабатывали Я.П. Бутков, Д.В. Григорович, да и в творчестве Тургенева она встречается неоднократно, а в живописи её бесподобно воплотил П. А. Федотов в картине «Завтрак аристократа». Ощутимо гоголевское влияние и в замечательной пьесе Тургенева «Завтрак у предводителя» (1849), где стоит отметить и яркость характеров, и реалистичность ситуации, и необыкновенный комический дар автора.

Общий для «натуральной школы» интерес к теме маленького человека также не оставил равнодушным Тургенева-драматур-га; В конце 1840-х годов он напишет две комедии – «Нахлебник» (1848) и «Холостяк» (1849), пронизанные гуманистическим пафосом.

В центре пьесы «Нахлебник» – судьба приживала, «нахлебника» Кузовкина в богатом, но опустевшем доме Кориных. Это человек, униженный самой жизнью, беззащитный, жалкий и опустившийся. Он вызывает чувство сострадания как у молодой наследницы имения Ольги Елецкой, которая впоследствии окажется его дочерью, так и у читателей. Кузовкин случайно проговаривается о тайне рождения Ольги и своём отцовстве. Читатель вправе ожидать счастливого финала, ведь отец безумно гордится своей дочерью, а та, в свою очередь, благожелательно и искренно воспринимает новое известие: отец и дочь обретают друг друга. Сбывается и давняя мечта Кузовкииа – вернуть своё утраченное имение, существовавшее, правда, только в его фантазиях. Муж Ольги, чиновник Елецкий, «дарит» старику «свой лом». Кузовкин прощается с дочерью и уезжает к себе в новое жилище. Счастливый финал. Однако в пьесе отчетливо звучит скрытый трагизм, ощутимый только на уровне подтекста, ведь за «радостным» прощанием отца и дочери и обретённой мечтой стоит их будущая разлука, на которую обрекает этих людей сословное тщеславие мужа Ольги.

Тургенев, казалось бы, следует основной установке «натуральной школы», ориентировавшейся на участие, внимание к судьбе маленького человека. Однако гуманистическое звучание и трагизм ситуации в его пьесе обнаруживается не столько на событийном уровне (ведь внешне всё происходит даже благополучно), сколько на возможности «дочитывания» текста, которую предлагает писатель своим читателям. Хотя Кузовкин, уезжая, уверяет, что он «так счастлив», а Ольга просит его «не забывать» их с мужем, понятно, что отец и дочь прощаются навсегда. Возникает некий зазор между собственно действием, поступками, которые совершают герои, и общим настроением пьесы. Тургенев требует от читателя тонкого отношения к слову героев и к тому, что стоит за их словом. Он предлагает совершенно иную модель взаимоотношения автора и читателя, а в потенциале – и зрителя. Это была очень смелая модель для середины XIX в.

В 1840-е годы Тургенев работает в популярном тогда жанре «драматических пословиц». Этот жанр отличался неяркой интригой и особым вниманием к тонкому диалогу, словесному соревнованию героев. Тургеневым в этом жанре была написана пьеса с характерным названием «Где тонко, там и рвется» (1848). Сюжет её был взят из великосветской жизни, в его основе лежал любовный конфликт. Пьеса Тургенева – развёрнутый в одно действие любовный поединок главной героини Веры Николаевны и её избранника Горского. Судьбоносный для обоих героев разговор прервался общей беседой о развлечениях, карточной игре. На сцене происходит драма, а рядом идёт обычная жизнь, и никому дела нет до переживаний Веры. Тургенев уже совсем близко подходит к сущности собственно психологической драмы, где судьба героя во многом определяется внутренним, скрытым драматизмом самой жизни.

Особое место занимает в драматургической системе Тургенева пьеса «Месяц в деревне» (1850). От всех остальных пьес она отличается значительно большим объёмом – в ней пять актов, тогда как большинство тургеневских комедий имеют один или два акта. Да и сюжет «Месяца в деревне» значительно сложнее. История о молодом студенте Беляеве, учительствующем в доме помещиков Ислаевых (первоначально комедия так и называлась «Студент»), переплетается с историей о соперничестве двух женщин – Натальи Петровны Ислаевой и её воспитанницы Верочки. Они дополняются другими самостоятельными сюжетными линиями: Наталья Петровна и её давний друг Ракитин, Верочка и соседский помещик Большинцов, за которого ей придётся выйти замуж; приживалка в доме Ислаевых Лизавета Богдановна и доктор Шпигельский. Это был почти романный размах. И сам Тургенев впоследствии писал, что тема его «Месяца в деревней «более подходит для новеллы, нежели для пьесы».

Действительно, в реализации сюжета этой комедии было что-то «эпическое», свойственное повествовательной прозе. Прежде всего – особый психологизм пьесы. Тургенев-драматург внимательно следит за развитием психологических состояний героев, ему интересны не определившиеся эмоции, что собственно свойственно драме, а зарождение, движение этих эмоций. Отсюда особое внимание к деталям: в какой позе стоит герой или героиня, как она говорит, куда смотрит; важен жест, который сопровождает чувство. Любой диалог снабжен развернутыми авторскими ремарками. Особое значение приобретают символические мотивы – сада, бумажного змея, жары, прохлады и проч. Так как чувства героев «Месяца в деревне» показаны в становлении, ещё не совсем оформившимися, они не всегда ясны самим героям. С трудом угадывает в себе любовь к Беляеву Наталья Петровна. Поначалу ей кажется, что он «заразил» её «своею молодостью – и только». Прожитый в деревне месяц так и не прояснил ситуации, и лишь в последние два дня героине становится ясно, что она, оказывается, полюбила Беляева «с первого дня» его приезда, «но сама узнала об этом со вчерашнего дня». Аналогично осознает свое чувство и Беляев. Во время своего последнего объяснения с Натальей Петровной он признаётся: «Да я сам, за четверть часа… разве я воображал… Я только сегодня, во время нашего последнего свиданья перед обедом, в первый раз почувствовал что-то необыкновенное, небывалое, словно чья-то рука мне стиснула сердце, и так горячо стало в груди…». Такая эволюция чувства свойственна героям тургеневской прозы. Например, герой повести «Ася» только в момент утраты им героини понимает, что в нём рождалась любовь к ней. Автор делает акцент на зыбкости, сложности, мгновенности чувства. Ситуация, в принципе, очень напоминает «Месяц в деревне». Поэтика драмы требует «цельности черт характера» (В.Е. Хализев), характеры в «Месяце в деревне» Тургенева, как и в его прозе, даются в динамике, в процессе, в становлении.

Эпическим можно считать и заглавие пьесы – «Месяц в деревне». Оно концентрирует внимание читателя не на центральном персонаже (тогда название совпадало бы с именем героя или героини) и не на ключевой проблеме (как, например, в пословичных заглавиях пьес А.Н. Островского), а на процессе. Оно обозначает временной промежуток: месяц, проведённый в деревне, хотя события пьесы происходят в последние дни этого месяца

В известном смысле театр Тургенева, безусловно, предвосхитил драматургию позднего Островского и Чехова Комедию «Месяц в деревне» можно считать своеобразным архетипом чеховских пьес. Чрезвычайно близки образы доктора Шпигельского и врача Дорна из «Чайки», образ учителя Беляева и студента Пети Трофимова, Натальи Петровны и Раневской из «Вишневого сада», а рачительный хозяин Ислаев, деятельность которого обеспечивает общее благосостояние, но до которого никому нет дела, перекликается с образом Войницкого в пьесе «Дядя Ваня». Да и жанровое определение произведения как комедии, где явно смешных, откровенно комедийных сцен очень мало, во многом созвучно с чеховским пониманием этого жанра.

Больших пьес Тургенев после «Месяца в деревне» писать не будет. Сюжет этой «большой комедии» вскоре он переработает в «маленькую комедию» «Вечер в Сорренте» (1852). Как заметит А.Л. Штейн, «в этой пьеске, эскизно намечающей ситуацию, аналогичную «Месяцу в деревне», все сведено к шутке». Тургенев снова возвратился к «маленьким комедиям»: написал пьесу «Провинциалка» (1851) и «Разговор на большой дороге» (1852) – диалог, предназначенный для актёрского чтения. А проблематику новаторской комедии «Месяц в деревне» в 1850-е годы он будет осваивать в своей повествовательной прозе.

«Записки охотника». Венцом литературных опытов Тургенева 1840-х начала 1850-х годов станет эпический цикл «Записки охотника» (1846–1852). Первый рассказ «Хорь и Калиныч» появился в самом первом номере обновленного «Современника». Тургенев признавался, что написал его по просьбе редактора И.И. Панаева, которому нечем было заполнить отдел «Смесь». Однако «социальный заказ» просто совпал с творческим замыслом самого автора. Многими чертами – этнографизмом, описательностью, фактографической точностью, особенно ярко высказавшимися в начале произведения, – «Хорь и Калиныч» напоминал распространённый в 1840-е годы физиологический очерк, который в большей степени освещал жизнь городских низов («Физиология Петербурга»).

Основной идеей этого произведения была идея антикрепостническая. У России в те годы, как писал Тургенев позже в «Литературных и житейских воспоминаниях», было одно главное зло, один главный враг, который «имел определённый образ, носил известное имя: враг этот был – крепостное право». Само обращение в «Записках охотника» к жизни крестьянина, его быту, духовному миру, представлениям о жизни было ударом по институту крепостничества, который как бы изначально предполагал неравенство двух культур: дворянской и крестьянской. Однако у Тургенева и помещик, и крепостной, и разночинец в каком-то смысле уравнены, вовлечены в единый поток жизни русской деревни. Их нравственно-эстетические качества измеряются единой мерой – природой, её красотой, величием. Социальная принадлежность героев важна, но в «Записках охотника» образы и русского мужика, и барина работают на создание единого национального образа русского народа.

В рассказе «Бежин луг» проницательный рассказчик-наблюдатель поначалу замечает социальное неравенство между деревенскими мальчиками. Он видит, что Федя из богатой семьи и что в поле пасти лошадей он пошёл «для забавы», а вот Павел «одеждой своей <…> щеголять не мог: вся она состояла из простой замашной рубахи да из заплатанных портов». И сам рассказчик – помещик, принадлежавший к другому социальному кругу, чувствует вначале свою «инородность» рядом с мальчиками. Однако вскоре каждый из ребят начинает его интересовать как индивидуальность, как человеческая загадка, а сам он – ощущать своё родство с ними: ему интересны их таинственные истории про домовых и русалок, их чувство природы. Поэтическая натура рассказчика-охотника близка поэтическому миру деревенского мальчика.

Рисует Тургенев и картины социальной несправедливости и жестокости, как, например, в рассказах «Контора» или «Бурмистр». Имя одного из героев последнего рассказа, «гуманного» помещика Пеночкина, стало нарицательным для обозначения человеческого бездушия и «просвещённого» невежества. И все же центральной в книге Тургенева является мысль не о разделении людей и непреодолимых границах между ними, а о ценности и красоте каждого отдельного человека и непременном родстве человеческих душ. Так, например, рассказчику в «Записках охотника», образ которого объединяет и скрепляет все части цикла, открыта удивительная «способность приобщения» к окружающему миру и людям (Ю.В. Лебедев). Он внимательный слушатель и наблюдатель, ценящий и понимающий своего собеседника Он, а вместе с ним и автор, видит в Хоре Петра I и Сократа, а в Калиныче – поэта, Шиллера (такое сравнение было в первоначальной редакции «Хоря и Калиныча»). Мученица Лукерья из «Живых мощей» напоминает ему лик с иконы («ни дать ни взять икона старинного письма»), а странный приживал из рассказа «Гамлет Щигровского уезда» – самого Гамлета, пусть и не без некоторой горькой иронии (Гамлет-то свой, уездный!).

Иногда чувства и мысли рассказчика по поводу таких талантливых характеров, индивидуальностей, каких довелось ему встретить, окрашиваются горечью. Например, в рассказе «Певцы» поэтическое «вознесение» Якова-Турка во время песенного соревнования с рядчиком, поразившее всех слушателей, сменяется его падением – почти в буквальном смысле слова: «всё было пьяно, – отмечает рассказчик, – всё, начиная с Якова», который «напевал осиплым голосом какую-то плясовую». Мысль о нереализованных человеческих возможностях и талантах, о «невытанцевавшейся» любви и жизни проходит лейтмотивом в рассказах «Певцы», «Уездный лекарь», «Петр Петрович Каратаев», «Гамлет Щигровского уезда» и многих других, не разделяя героев на помещиков и крестьян. Как пишет Ю.В. Лебедев, «при всех различиях, при всём антагонизме между мужиком и барином книгой Тургенева захватывается их общая, русская судьба», в этом и состоит духовное ядро «Записок охотника».

Тургенев вовсе не идеализировал русского человека. Он видел как его духовную красоту, мудрость, поэтичность, так и стихийность, непредсказуемость – от покорного смирения до бунтарства. И появляются в его «Записках охотника» такие противоречивые характеры, как Чертопханов («Чертопханов и Недопюскин»), Бирюк («Бирюк») и др. Эта же тема будет продолжена в более поздних произведениях: в примыкающем к циклу рассказе «Муму» (1852), повести «Степной король Лир» (1870), вошедших в «Записки охотника» рассказах «Конец Чертопханова» (1872), «Стучит!» (1874).

Особой темой, также объединяющей собой все части цикла «Записок охотника», является тема природы. Как отмечал Тургенев в рецензии на «Записки ружейного охотника» С.Т. Аксакова, природа составляет «одно великое стройное целое», в котором «каждая точка соединена со всеми другими». «Всё, что существует, – пишет Тургенев, – существует для другого, в другом только достигает своего примирения или разрешения – и все жизни сливаются в одну мировую жизнь». Тургенев изображает родство всего живого: и человека, и природы. Великолепны тургеневские пейзажи, автор предпочитает весенние, осенние и особенно летние картины, совсем не изображает зиму. Только в заключающей цикл миниатюре «Лес и степь» мелькнёт в конце зимний пейзаж, за которым, однако, последует мысль о весне: «…весной легко расставаться, весной и счастливых тянет вдаль…».

Природа и жизнь всего живого представляется автору как вечное, непрерывное циклическое движение, где зима, временное умирание, сменяется рождением – весной. Однако нередко Тургенева смущало равнодушие Природы к человеку, рождение и смерть которого ей были абсолютно безразличны. В рассказе «Поездка в Полесье» (1857), который изначально Тургенев планировал включить в «Записки охотника», эта мысль выражена определённо: «Трудно человеку, существу единого дня? вчера рождённому и уже сегодня обречённому смерти, – трудно ему выносить холодный, безучастно устремлённый на него взгляд вечной Изиды…». Писателя, с одной стороны, восхищала способность русского человека сливаться с природной жизнью, чувствовать и понимать её язык, как понимал его, например, Калиныч, а с другой – его пугала опасность забвения человеком личностного начала, потеря индивидуальности. Это – неразрешимое противоречие в тургеневской философии природы.

«Записки охотника» были высоко оценены современниками. Но выход книги отдельным изданием в 1852 г. принес Тургеневу и неприятности. Собранные вместе, рассказы представляли собой гневный протест против бесчеловечного института крепостничества. Писателя арестовали, хотя формально арест был связан с публикацией в Москве написанного Тургеневым некролога Гоголю, и сослали в Спасское-Лутовиново.