Текст книги "Ложе Люцифера, или Who is Mr.Light? (СИ)"
Автор книги: Клиомена Kliomena
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Клиомена
Ложе Люцифера, или Who is Mr.Light?
По отцу и дочка.
М.Дрюон. Проклятые короли.
Пролог
Во времена ранней весны мира, когда его девственные просторы манили своей чистотой, а человеческая раса лишь робко вглядывалась в окружающее великолепие, Боги ходили по земле. И было их великое множество, но каждому был свой удел.
И только Он томился своим божественным существованием. Сидя одесную брата в мрачном царстве мертвых, под землей, Люцифер тихо ненавидел свой рок. Надо же было родиться единоутробным братом этого бестолкового Аида, да еще младшим. Он всегда считал, что их матушка Рея перепутала, что первым был он. Однако его мнение мало кого интересовало: сразу после рождения их полоумный параноик-папаша Крон проглотил обоих, не разбираясь в старшинстве.
По другую руку от Аида восседала его женушка Персефона. Прекраснокудрая дочь Деметры, чья неистовая краса перекликалась с ярким пламенем Преисподней.
"Милая штучка", – подумал Люцифер, впервые увидав похищенную красавицу.
Аид души в ней не чаял, потакая любым прихотям. Благо, что она отвечала ему взаимностью, иначе Люцифер бы сам приударил за ней. Но отбирать добычу брата – нет, такая низость претила ему. Пусть он втихомолку и недолюбливал Аида за первородство, за дурацкий выбор владений при разделе мира…
Князь Ада не испытывал недостатка в женском внимании. Все поголовно обитательницы царства Аида с радостью принимали его на своем ложе. Гипнотический взгляд темных, как сам Тартар, очей мгновенно лишал их всех желаний, кроме одного – усладить своего Властелина. Сама грозная Геката становилась ручной кошечкой в его объятиях. Не избежали подобной участи и некоторые из светлых богинь: вестница богов Ирида весьма охотно бралась передавать волю Зевса подземным владыкам.
Первое время он находил в этом удовлетворение, некое развлечение. Однако неразборчивость в любовных связях быстро наскучила Люциферу. Втайне он завидовал любви Аида и Персефоны, их преданности, страсти, сквозившей в каждом жесте. Вот незадача-то: порочно прекрасный принц Преисподней не находил достойного объекта для проявления чувств.
Закинув левую ступню на правое колено, Люцифер поерзал на троне. Благо, он не любил греческих хламид, предпочитая более практичное изобретение кочевников – кожаные брюки. Иначе у находящихся в зале божественных созданий женского пола случился бы коллективный припадок. Каждая из них и без того призывно подглядывала на него. Каждая мечтала запутаться пальцами в его вьющих, темных локонах, в беспорядке спадавших по мощным плечам и спине. Ощутить его властные поцелуи, иступленные ласки и покориться безжалостному натиску его плоти. В любви Люцифер был безжалостен, мало заботился о стремлениях партнерши, доминируя в каждой мелочи, не позволяя ей проявить себя в малейшем движении. Однако именно это их привлекало. Каждая жаждала оказаться глиной в пальцах гончара, древесиной под рукой резчика, железом под молотом кузнеца. Если только в роли умельца выступал Князь Света.
Люцифер прекрасно знал об этом, но в данный момент не был склонен к постельным играм. Его начинало раздражать любовное воркование Аида, соблазнительный хохот Персефоны, и пристальные взоры, обращенные к его промежности.
"Вот развратницы", – мысленно воскликнул Князь. Поднялся, намеренно очень чувственно потянулся всем телом. Обожал злить своих воздыхательниц. Неспешно, как и всегда, он вышел из тронного зала, сопровождаемый весьма непристойными позами и томными взглядами женской половины. Не обращал внимания: досконально изучил их тела, наизусть знал все вздохи вожделения и досадные упреки, которыми они могли одарить. Некогда это привлекало, но не сейчас.
Направился в свое крыло дворца, где стены были сотканы их похрустывающих языков пламени. Люцифер иногда ловил себя на мысли, что они напоминают ему волосы единственной смертной посмевшей ответить ему "нет". Но лишь поначалу…
Устроившись на своем ложе из белоснежного шелка, Князь Ада погрузился в прошлое.
Тогда он еще не был Князем. Недавно исторгнутый из чрева своего ненормального батюшки Крона, Люцифер бродил по горам и равнинам, восхищаясь красотами юного мира. Наблюдал смертных – изучал. Соблазнял женщин, упиваясь их страстными вскриками и разгоряченными желанием телами. Искал всяческих удовольствий, что мог предложить ему мир. Наверстать упущенное – время плена.
Старался заглушить в памяти гневные слова братца Зевса, брошенные ему в лицо, когда он отказался участвовать в его предприятии. Да, Люцифер был благодарен за свое освобождение, но не поддался, как Посейдон, Аид, Гестия и другие, на речи Зевса о лучшем порядке в мире. Плевать ему было на порядок. А Зевс – Зевс стремился к власти, это безошибочно читалось в его фанатичном взгляде. Люцифер жаждал только удовольствий. Недосуг ему было поднимать меч, да еще и на собственного папашу.
Гораздо больше в тот момент его интересовала замеченная на берегу Крита прелестная огненновласая дева.
Он мысленно потянулся к ней и увидел, что она у моря ожидает возвращения своего отца. Материализовавшись позади, Люцифер некоторое время любовался пламенем горящих на солнце локонов девушки, изящной фигуркой, которую не скрывала по-летнему тонкая ткань эксомиды и расшитого золотом химатиона.
Поднятые на темени волосы, открывали обозрению точеную шею, плечи и спину прелестницы. Люцифер чувствовал, как закипает его холодная, бессмертная кровь.
Пару шагов – ладони легли на плечи девушки. Она вскрикнула, обернула голову и застыла, завороженная томным взглядом мужчины. Прошла минута, другая – время уплывало, а ни он, ни она не осмеливались нарушить звенящей тишины.
– Ты…ты один из них, – с трудом шевеля губами, проговорила девушка.
– Я тот, кого ты всегда ожидала на этом берегу… – чувственно растягивая слова, сообщил ей Люцифер. – Без кого ты не проживешь больше ни мгновения своей жизни…
Он склонился к ее губам, но получил отпор. Она вырвалась из его рук, побежала. Он перенесся на пару шагов вперед – девушка с размаху уткнулась в его тело, сильные руки обняли ее талию, пленяли и ласкали одновременно.
– Все твои дороги приведут ко мне, пайди?????* детка. Не стоит бегать от судьбы…
Новая попытка поцелуя наткнулась на еще более неистовое сопротивление.
– Отпусти! Все вы ищете од…
Мужская ладонь накрыла ее рот, заглушая гневные крики. Кода он сердился или же возбуждался, белки его глаз темнели, превращая очи Люцифера в бесконечные черные омуты. Страсть жидким огнем изливалась в сапфировые глаза его пленницы, порабощала, окутывала, разжигала ответный огонь. Подушечкой большого пальца он обводил контуры ее губ, другой рукой плотно прижимая бедрами себе. Обжигающая сквозь одеяния, алчущая плоть Люцифера настойчиво прижималась к животу девушки. Мужчина нежно заставил приоткрыться ее уста. Магнетический взгляд сковал волю прелестной критянки.
"Он – другой, не такой как тот…", – эта мысль последней озарила мозг, прежде чем настойчивые губы Люцифера припали к ее. Мир завертелся бешеным вихрем, земля ушла из-под ног, только прибой шуршал прибрежной галькой. Дикий поцелуй покорил ее, заставил расслабиться в руках непреклонного соблазнителя. Он только раз оторвался от сочных губ своей жертвы, чтоб узнать ее имя.
– Лилит… – задыхаясь, сумела выговорить она.
– Я – Люцифер.
– Л…иффффер… – эхом отозвалась она.
Его рот вновь завладел ее, стальные объятия лишали сил, пресекали малейшие попытки сопротивления. Он приказал песку соорудить для них ложе, заставил исчезнуть одежды, ловко подмял Лилит под себя. Ни на секунду не переставал целовать и нежить ее покорившееся тело. Все же когда Люцифер изготовился завладеть нею, девушка неожиданно изо всех сил уперлась в его грудь, напряглась, пытаясь столкнуть обидчика.
– Нет, – надрывно выкрикнула она. – О, боги…
– Я твой бог, – резким движением Люцифер схватил ее запястья и вжал руки Лилит в песок над головой. Другой рукой отвел в сторону согнутую ногу девушки и тоже прижал к земле.
– Пож…
Она не договорила, так как мужчина грубо погрузился в нее, сминая тонкую преграду на своем пути. Замер, дав ей возможность накричаться. Лилит вопила, пока голос не потерялся в шуме прибоя. Тогда Люцифер отпустил ее колено и накрыл ладонью левую грудь, ощущая сбивчивые удары.
– Вскоре, – склоняясь, прошептал он, – твое сердечко будет биться для меня и только для меня, прелестная Лилит.
Горячий поцелуй опалил губы девушки, его пальцы поглаживали твердеющий сосок, а бедра плавно покачивались из стороны в сторону, вытесняя боль зарождающимся наслаждением. Люцифер не спешил – все время мира было к его услугам. Он целовал Лилит до тех пор, пока не почувствовал, как она подчиняется ему, как ее тело обволакивает его жарким бархатом, как в груди ее нарождается стон. Тут же он перенесся в потайной грот на склоне высокой Дикты, где никто не смог бы их потревожить. Там он любил ее нежно и неистово, ласково и исступленно, ненасытно и неторопливо. А когда Люцифер закончил с ней, глаза Лилит светились страстью для него и только для него.
Даже сейчас, после стольких канувших в Лету веков, он помнил ее глаза. Сапфиры, что казались почти фиолетовыми от затемнявшего их желания. Подобных глаз он не видал с тех пор. Подобной радости обладания он не испытывал со всеми своими многочисленными возлюбленными после нее.
Вместе они провели какое-то время, а потом…потом началась вся эта заваруха с разделом мира. Зевс – триумфатор Зевс – был неимоверно зол на него. Люцифер все гадал, неужели его громовержцу-брату уж так необходима была его помощь, что отказ вызвал у него такую ярость. Такую жажду мести. Новоявленный царь богов лишил Люцифера права выбора, привязав его к простофиле Аиду. А тот избрал Преисподнюю.
И пришлось Люциферу, так полюбившему землю с ее неизведанными еще тайнами, спускаться в подземный мир. Прогуливаться по унылым, поросшим блеклыми асфоделиями полям или слушать крики проклятых, обреченных на вечные муки душ.
Проходило время. Неспешно, неумолимо. Дни складывались в годы, годы становились веками, века – тысячелетиями. Мир менялся. Мир рос. Человечество из робкого несмышленыша превратилось во властного Хозяина. Его вера претерпевала изменения. Старые боги забывались, теряли силу, лишаясь почитания и благоговейного страха. Приходили Новые, подхватывая эстафету. Открыв Портал в Переходе меж реальностями Старые покидали эту землю. Отправлялись в Забвение.
Такая судьба должна была бы постичь и жителей Олимпа. Но в своей жажде величия и власти, они пропустили момент, когда могли бы достойно уйти. Их могущество иссякало медленно, но верно. Они цеплялись за мир, кочуя меж народами. Надеясь, все еще надеясь… Когда же стало очевидно, что им не вернуть и капли былого преклонения, они ушли-таки в Переход. Но судьба-плутовка сыграла злую шутку с детьми Крона – они застряли там. И коллективной их силы не хватало для открытия Портала. Теперь их удел – заточение, негодование, уныние.
Но хитроумный Люцифер сумел избежать плачевной участи собратьев. Он подсуетился, оказался в нужное время в нужном месте и добыл себе роль отрицательного гения в зарождающемся христианстве. Ад опять был в его распоряжении, причем, теперь он стал сувереном. Аид с Персефоной и остальными застряли в Переходе. Люцифер злорадствовал несколько веков кряду, потом немного грустил, скучал по единоутробному брату. А позднее ему стало безразлично. Новые дела занимали Князя Тьмы. Мир людей менялся: быстро, неистово, неуклонно катился к от худшего к худшему. Люцифер наслаждался обилием приходящих душ.
И вот опять пришла скука. Тогда он стал выбираться на поверхность: изучать, искушать, исподтишка вредить. Но и эти шалости не могли прогнать его неизбывной скуки.
*пайди (?????) – детка.
1
Будильник зазвонил ровно в семь. Лилиан Карвер резко вытянула руку из-под одеяла и заставила его замолчать. Тут же рывком выбралась из кровати и поспешила в душ. Хотя она уже три года жила в роскошной пятикомнатной квартире с видом на Централ-парк, привычка, вынесенная из студенческого кампуса, не отмирала.
"Спешить, всегда торопиться. Быть первой" – кредо ее распланированной и такой…пустой (тихим шепотом добавило бы ее либидо) жизни. Теплая вода и душистое мыло окончательно вытеснили остатки сна. Тем более что сегодня половину ночи ее пытал любимый кошмар. Сон приходил регулярно в новолуние: девушка с огненно-рыжими волосами, одетая в странного вида лохмотья, падает на колени пред возвышающимся над ней величавым мужчиной. В руках у того подобие скипетра, которым он ударяет ее в левое плечо. Потом Лилиан всегда слышала детский плач, и появлялся младенец, лежащий у ног девушки. Затем дребезжащий смех мужчины, замахивающегося и на ребеночка… И все – пустота. Хотя сон не имел никакого смысла, Лилиан каждый раз сопереживала девушке с ребенком. Она чувствовала всю муку и отчаяние бедной матери.
– Надо бы выкроить время и отправиться к психоаналитику, – пробормотала она, кутаясь в белоснежный пушистый халат, замечательно оттенявший ее черные волосы и глубокие синие глаза.
– Да нет, Лилз, – ответила сама себе девушка. – Они только вытягивают деньги. Подумаешь сон – у кого их не бывает.
С другой стороны и мама, и бабушка Лилиан Карвер – ныне покойные – были в свое время пациентками санаториев определенного типа. Благо, что в таком городе как Нью-Йорк это можно было легко скрыть. Да и Лилиан не подавала ни малейших признаков психического нездоровья: умница и отличница с первого класса, с отличием закончившая Йелль, самый молодой вице-президент крупной финансовой кампании. Нет, ничтожный сон вряд ли испортит ее жизнь.
Что действительно было проблемой в идеальной жизни миз Карвер, так это мужчины. Хотя, если верить Кэндес Бушнелл, они были всеобщей женской проблемой. В отличие от героинь Кэндес, которые спали не с теми или влюблялись не в тех, Лилиан не делала ни того, ни другого. Напротив, это мужчины преследовали ее. Но девушка насквозь видела фальшь их речей, корыстность красивых жестов, ее просто воротило от похотливых взглядов.
– Брррр, – поежилась Лилиан. – Кто их придумал?
"Сатана", – строго отрезала бы Петра. Ее университетская подруга, неистовая католичка.
"Глупости", – поморщила бы свой веснушчатый носик Карла. – "Мужики придуманы для нашего развлечения".
Карла – одноклассница – иногда вела себя просто ужасно, будто пыталась заглянуть в ширинку каждому мужчине на своем пути. Девушки возобновили дружбу два года назад, столкнувшись в бутике, где Лилиан выбирала платье для вечеринки в честь повышения в должности. Карла была дочерью самого богатого бизнесмена в их родном городе – Ниагара-Фоллз. А в Нью-Йорк перебралась, убегая от скуки и домашнего контроля. Не стоит упоминать, как пригодились ей папины связи и чековая книжка, чтобы открыть этот магазинчик модной одежды.
Легкий завтрак, неброский макияж, немного мучений с прической – и постукивая каблуками, миз Лилиан Карвер точно по расписанию отправилась на работу.
Лэнд Крузер любовно принял за руль свою прелестную хозяйку. Девушка всегда замечательно выглядела в строгих деловых костюмах, идеально сидевших на ее высокой худощавой фигуре – мечте моделей. Невзирая на свои внушительные габариты и перегруженные улицы джип быстро домчал ее к офису. По обыкновению Лилиан приходила раньше всех из управляющей верхушки.
Последние же пару месяцев она с еще большим рвением летела в офис. Проверять почту. Лилиан старалась заполучить выгодного клиента. Мистер Ифер Лайт был объектом ее охоты. Однако пока все попытки связаться с ним лично ограничивались вежливыми отговорками и отписками личного секретаря. Но Лили Карвер не сдавалась так просто.
– Лилиан, ты не представляешь, кого я встретила сегодня! – на ходу прокричала Карла, вбегая в офис.
– И кого? – вяло поинтересовалась Лили, устало потерев виски. Желанная денежная акула никак не хотела попадаться в сети.
– Тони Маринелли! – с возбужденным блеском в глазах заявила Карла.
– И что? Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к нашим бывшим одноклассникам. Я не хочу никого видеть. Ни единого человека из этого чертова прошлого я не хочу перетягивать будущее!
– Да ладно тебе! Хватит, Лили-лед. Он же такой красавчик! – мечтательно прикрыла веки Карла, – И на тебя имел виды когда-то…
– Именно поэтому его я хочу видеть меньше всего. Этот итальянский жеребец мне поперек горла стоял всю мою юность, – брезгливо скривилась Лилиан. – Так что ему надо-то было?
– А я не говорила, что ему что-то надо… – протянула Карла, – как ты догадалась?
– Ха! Когда речь идет о Тони Маринелли, всегда жди подвоха. Он предсказуем. Ну, так что? – спросила Лили, подняв бровь.
– Э-эм… Он спросил, общаюсь ли я с тобой… подожди, не перебивай! – поспешно сказала Карла, – Он просто хочет, чтобы мы пришли на вечеринку, которую он устраивает на своей загородной вилле.
В висках Лилиан запульсировало еще сильнее. Как она ненавидела эти глупые вечеринки, знал бы Бог… если б был.
– Я – пас. Развлекайтесь без меня.
– Лили… До каких пор будешь такой затворницей?! Девственница, что ли, ей-богу! – засмеялась Карла.
Лицо Лилиан окаменело. Она была счастлива, что у нее такой скрытный характер, благодаря которому никто, включая Карлу, ее так называемую близкую подругу, не знал, что творится у нее в душе. Всю жизнь она была одиночкой. И наличие подруги нисколько это не изменило.
– Что ты хочешь от меня, Карла? Чтобы я поехала на эту вечеринку, проскучала весь вечер в компании придурков?
– Времена школы давно прошли, они все изменились, неужели неинтересно, кто кем стал?
– И кто с кем спал… и спит. Нет, неинтересно, – сказала Лили, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку кресла.
– Какая ты зануда! – обиженно поджала губы Карла, – Сколько раз я составляла компанию тебе, когда ты шла на великосветские приемы этих снобов? Вечные разговоры об инвестициях, банковских кредитах… скука смертная!
– Эти люди умеют думать. И извлекать из этого деньги. Это другой уровень, Карла, – холодно произнесла Лилиан.
– Лили, пожалуйста, поехали, отдохнешь от работы… развеешься. И вернешься к своим любимым толстосумам, – лучезарно улыбнулась Карла.
С минуту Лилиан смотрела на нее. "Пойти, что ли, посмотреть, кто во что горазд стал… Может, найдется хоть один светлый ум для нашей компании…" – как всегда практично подумала она и сказала:
– Хорошо.
– Ииееаассс! – завизжала Карла, аж подпрыгивая на каблучках.
Лили трагически закатила глаза. "Ну что с нее взять. Если Карла не подцепила себе очередного кавалера, день прожит зря".
– Что значит ты не знаешь, куда ехать?! – взорвалась Лилиан, резко крутанув руль своего Лэнд Крузера.
– Ну… Он сказал, 30 км по 80-ому шоссе, большой белый особняк…
– 30 км по 80-ому шоссе, большой белый особняк… – передразнила Лили, – это что, по-твоему, точный адрес?
– Да не ори! Я почем знаю! – не выдержала Карла. – Можно подумать, нам много таких попадалось по пути! Небось, не проскочим!
Она, нахмурившись, уставилась в окно.
– Карла, когда-нибудь я убью тебя… – уже спокойнее произнесла Лили. – Мало того, что ты вынудила меня поехать, так еще черт знает куда. И погода к дождю…
Как по заказу, где-то далеко в небесах прогремел гром.
– Твою мать! – выругалась Лили и ударила ладонями по рулю.
– Вечно ты бесишься, стоит только жизни чуть-чуть выбиться из "твоего" графика, – проворчала Карла. – Рассматривай это, как самое захватывающее приключение в своей скучной официально-деловой жизни.
Лилиан зло сверкнула на нее глазами, но промолчала. Лэнд Крузер вписался в очередной бессмысленный поворот. Пейзаж, в самом деле, не располагал к оптимизму: дорога и пустошь… ни людей, ни зверей.
Вдруг послышался странный глухой хлопок, машина проехала пару метров и остановилась.
– Что за черт… – ошеломленно пробормотала Лилиан. – Мальчик мой, только не здесь и не сейчас.
Карла хмыкнула. Ее всегда веселило, что Лили относилась к своей машине, как к мужчине, и ни к одному мужчине – как к машине. Улыбнувшись про себя бредовой, но удивительно точной формулировке, Карла еще больше развеселилась.
– Что смешного? – резко спросила Лили. – Тебе нравится перспектива идти пешком? Мне – нет.
– Да брось. Это ж почти как в фильмах. У девушек глохнет машина, останавливается грузовик, оттуда выходит знойный красавчик…
– И берет тебя прямо на моем капоте, – вставила Лилиан.
Карла широко распахнула глаза, а потом расхохоталась.
– Отлично! Вот это фантазия, Лили. Я в шоке.
– Боюсь, моей фантазии не хватит распознать неполадку, – вздохнула Лилиана, а про себя подумала: "Эх, надо было самой ковыряться в машине, а не отгонять всякий раз в автосервис".
– Ну, тогда пойдем.
– Куда? – тупо спросила Лили.
– Как куда? Бросай машину, поищем помощь. Может, набредем на что-нибудь.
– Во-первых, машину я не брошу, а во-вторых…
– Лили, иногда мне кажется, что ты дура, – перебила ее Карла, – вместо того, чтобы подумать о своей заднице, которую надо куда-то пристроить на ночлег, ты беспокоишься о бездушной железяке.
– Ничего не бездушной, – буркнула Лили и любовно погладила приборную панель.
– Ты невозможна, – засмеялась Карла и выскочила из машины, махнув рукой Лили.
– Прости, мне придется тебя бросить, ты сегодня был плохим мальчиком, заставил свою хозяйку идти пешком, – сказала Лили любимому джипу. Ни огонечка не загорелось в ответ. Вздохнув, Лили вышла и обреченно поплелась за Карлой.
Уже давно стемнело. В воздухе витал запах грозы грозы.
– Смотри, там что-то есть! – указала Карла на видневшийся вдали силуэт какой-то постройки.
– Подожди, не торопись, давай посмотрим сначала, что там и как, – предостерегла Лилиан.
– Пошли-пошли, мы уже километров сто намотали. Я устала, – невесело сказала Карла.
Впереди показалось здание бара, обшарпанного на вид, но с ярко горящей вывеской: "Сладкая Лили".
– Ух ты! – хихикнула Карла. – Вот это место для нас. Точно для тебя.
– Да уж, – нахмурилась Лилиана.
В этот момент оглушительно грянул гром, и пошел жуткий ливень.
– Ну, что стоим, побежали! – крикнула Карла, хватая Лили за руку.
Внутри помещение выглядело так, как и положено выглядеть всем ему подобным. Бар как бар. В Штатах таких сотни. Много выпивки, музыки, сигаретного дыма и… мужчин. Лили осторожно осмотрелась. Одни мужчины. Причем явно не университетские ботаники, впервые дорвавшиеся до спиртного. Самцы. Крупные и сильные.
"И о чем я только думаю?" – спросила у самой себя Лили, но Карле все же сказала:
– Ты видишь, совсем нет женщин. Даже официанток. Это… странно.
– А зачем они нам? Мы будем единственными, – легко рассмеялась Карла, вернувшись опять к своему амплуа хохотушки-вертихвостки.
Они выбрали свободный столик поближе к сцене, где сейчас играла группа музыкантов зажигательную мексиканскую мелодию.
– Вот это жеребцы, – восхищенно протянула Карла, – Лили, ты чувствуешь, как зашкаливает уровень тестостерона?
– Дурочка, аккуратнее, мы знать не знаем, чего от них можно ожидать.
– Ай, ну тебя! – Карла махнула рукой и пошла к стойке, делать заказ на выпивку.
– Хэллоу! – ослепительно улыбнулась она бармену. Он ответил ей кривой усмешкой.
– Что будете пить?
– Хм… а что у вас есть… – она наклонилась к столешнице, чтобы парень мог оценить ее привлекательную грудь, и заговорщически прошептала:
– Что-нибудь… убойное, чтобы моя подружка расслабилась, но поняла это не сразу.
Бармен хмыкнул.
– Текила подойдет?
– Вполне, – сверкнула еще одной улыбкой Карла и, вернувшись к столику, тут же сказала Лили:
– Он такой милый…
Лили пробурчала что-то вроде "У тебя что ни кобель, то милый".
– Что ты сказала? – не поняла Карла.
– Ничего. Карла… меня беспокоит такое количество мужчин… а нас только двое…
– Да они даже внимания на нас не обращают, оглянись по сторонам!
Лилиан осторожно повертела головой. Действительно, все они, казалось, заняты чересчур важным делом: разглядывали свою выпивку.
– А вот и ваш заказ, дамы, – сказал подошедший бармен и поставил на стол два стакана текилы и какую-то зеленую растительную бурду.
– Это салат, – сказала Карла, заметив брезгливое выражение лица подруги.
– Заметно… – проговорила Лили и отставила свою тарелку.
– Но…
"От пустой текилы ты быстро опьянеешь", – хотела сказать Карла, но прикусила язык, – "Может, хоть так ты немного потеплеешь, Лили-лед".
Лилиан приподняла бровь.
– Ничего, пей, – сказала Карла и залпом опрокинула стакан.
– Вот это да… – пробормотала Лили, удивленно глядя на подругу.
Сама она сделала осторожный глоток и тут же закашлялась.
– Что это за дрянь? – прохрипела она.
– Текила, бейби, – по-мужски пробасила Карла.
– Какого черта ты заказала текилу? Что, не было ничего попри…
– Поприличнее? Конечно, ты привыкла пить на своих приемчиках эту воду – шампанское, попробуй хоть что-то стоящее! – и Карла вновь махнула бармену, чтобы заказать еще.
– Ты думаешь… хм… Тони будет волнов-ваться? – пьяно пролепетала Карла.
– Тони? – Лили тупо смотрела на полупустой третий стакан кактусовой водки, – да ну его к черту…
– И то верно. Знаешь, Лилз, я ж понимаю, что он тот еще мерзавец, но ничего не могу с собой поделать, – разоткровенничалась Карла, – как вижу смазливого мужика, мне становится так… хм… ну вот хочу я его сразу.
Она хлебнула еще.
– Как можно? – пробормотала Лилиан, – Ты себя не уважаешь… совсем.
– Да какое к черту уважение! На хрен оно мне нужно, когда некому меня трахнуть вечером! – чересчур громко выдала Карла.
Мужчины, сидевшие в баре, отреагировали по-разному: кто тихо хмыкнул, кто расхохотался во весь голос, кто многозначительно переглянулся с приятелями…
Но ни Лили, ни тем более Карла, не обратили на это внимание.
Неожиданно погас свет. Все стихло. А потом также внезапно включилась иллюминация над сценой. Лишь она утопала в голубоватом сиянии.
– Что это?… – спросила Лили.
– Т-ссс… – шикнула Карла и возбужденно уставилась на сцену. Из темноты на свет вышел мужчина. Он был по пояс голый. Кожаные брюки сексуально облегали длинные ноги. Фигура – хоть сейчас на обложку "Плейбой". Светлая челка падала ему на глаза. Глаза, в которых тотчас утонула Карла. Она облизнулась и прикусила губу.
Заиграла музыка. Нечто небыстрое, но четко отбивающее такт… как удары сердца.
Мужчина начал двигаться… то плавно выгибаясь, то делая резкие движения. Он был прекрасен. Карла заворожено смотрела на него и ерзала на стуле.
– Вот это экземпляр, вот это экземпляр… – повторяла она как мантру.
Лили понравился не столько мужчина, сколько само действо. Оно захватывало… чем-то неуловимым… странным… Она никак не могла понять, что идет не так. Казалось, мысль всякий раз ускользала.
– Чертова текила, – пробормотала она.
Вдруг на сцену вышло еще двое. Они были как две капли воды похожи друг на друга. Оба шатены, немного ниже танцевавшего блондина. Но также красивы, как и он.
Карла, не удержавшись, громко застонала. Блондин обернулся и, увидев ее, расплылся в хищной ухмылке. Как по команде, к ней повернулись и шатены.
Светловолосый ангел спустился со сцены и направился к их столику. Он подал Карле руку, приглашая пойти с ним.
– Карла… – попыталась удержать ее Лили, но подруга смотрела на мужчину, как на бога, и в благоговейном трепете позволила увести себя на сцену.
Блондин поставил ее перед собой и обнял со спины, рукой легко проведя по груди. Карла откинула голову ему на плечо, мужчина улыбнулся и начал сильнее поглаживать округлости девушки. Шатены встали по обеим сторонам от них и синхронно заскользили руками по ее ногам. Карла сладострастно дернулась…
Лили не могла оторвать от них глаз. Где-то внизу живота что-то сладко заныло. На какое-то мгновение ей захотелось оказаться на месте Карлы, почувствовать мужские руки на своем теле… Тряхнула головой, силясь сбросить хмель. Когда ей удалось сфокусировать взгляд, она увидела Карлу лежащей на полу. Блондин обхватил ногами ее бедра и все также гладил ее поверх одежды. Вдруг оба шатена прижали ее руки к полу у нее над головой. Карла только сейчас осознала, что происходит что-то не то.
– Нет… Хватит, мальчики, – попыталась улыбнуться она.
Блондин вернул ей улыбку, склонившись к ее уху, прошептал "поздно" и резко разорвал ее блузку, обнажая грудь.
– Лили! – успела прокричать Карла, прежде чем блондин зажал ей рот рукой.
Лилиан, не думая, метнулась к сцене.
– Куда торопишься, сладкая? – хрипло сказал поймавший ее в свои объятья мужчина.
– Пустите! Не видите, что творится на сцене?
– Почему же? Вижу. Но ваша подруга так этого хотела…
– Что?… Нет.
Лили посмотрела на него внимательнее. Весь хмель как рукой сняло.
– Помогите ей. Пожалуйста, – попросила она.
Тем временем на сцене обстановка поменялась. Карла не вырывалась, но кричала… и не похоже было, что от боли.
Лилиан не могла понять, что происходит.
– Она наслаждается, – прошептал он. – Она кричит от переполняющей ее похоти…
– Но она… Мы должны уйти и…
– Другое дело, – перебил он ее, – доживет ли она до утра…
Лилиан снова повернулась к нему.
– Что вы сказали? Кто вы? Да что здесь происходит? – она снова попыталась вырваться из его объятий, но безуспешно. Мужчина крепко держал ее.
– Они инкубы. Значит, – казалось, он просто размышлял вслух, – питаются похотью. Она обычная женщина. Их трое. Нечеловеческая похоть, вызванная ими, убьет ее. Так или иначе.
Со сцены послышался низкий гортанный рык и утробный женский вопль…
Лилиан вздрогнула. В глазах ее плескался ужас.
– Да что за бред вы несете?! – маскируя страх яростью, выкрикнула Лили. – Какие инкубы? Помогите моей подруге! Или дайте мне ей помочь! Пустите! Я не могу ее бросить… когда она… когда она так… мучается, – последнее слово она прошептала, склонив голову.
– А ведь ты даже представления не имеешь, какого рода "муки" она сейчас испытывает. За такие муки полмира бы продали душу Дьяволу. Хм… – он усмехнулся своей мысли. – Как благородно… а ведь она не подруга тебе. Она тебе чужда. И не нужна вовсе. Тебе никто не нужен.
Лилиан подняла на него глаза.
"Откуда ему это известно? Словно читает мою душу…"
– Что вы хотите, чтоб я сделала? – как можно спокойнее произнесла она.
Он улыбнулся.
– Вот это другой разговор. А то все помоги да помоги… Не по моей части это, сладкая. На что ты готова ради жизни подруги?
– Она будет жить… ну она будет нормальной, в смысле, что она будет помнить после всего этого?
Мужчина изучал ее мгновение с задумчивым выражением на лице. Потом сказал, будто сам себе: "Расчет и дела первичны".
– Все, что она будет помнить, это великолепно проведенный вечер с потрясающим любовником? Тебя это устроит, сладкая?
Снова взглянув на сцену, где Карла металась под блондином, завывая и подаваясь к нему бедрами, она проговорила:
