Текст книги "Эликсир жизни (СИ)"
Автор книги: kira.kraizman
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
========== Глава 1 ==========
Лето в этом году так и не наступило. Прохладный июнь сменился слякотным июлем. Солнце уже несколько недель не выглядывало из-за плотной завесы низко висящих облаков. Дождь то накрапывал мелкими жалящими каплями, то сутками лил не переставая.
Лондон окутывали унылые предвечерние сумерки, и редкие прохожие, застигнутые врасплох ливнем, спешили поскорее перейти площадь Гриммо и укрыться в подъездах мрачных серых домов. Сырость, казалось, просачивалась даже сквозь прочные стены Блэк-хауса. От нее не помогали ни Согревающие чары, ни жарко натопленные домовым эльфом Кричером камины. Весь мир словно погрузился в уныние, но двое мужчин на старинной кровати под зеленым бархатным балдахином не замечали капризов погоды. Они сплетались телами, будто растворяясь один в другом. Смуглые ладони на молочно-белых бедрах. Ритмичные движения. Протяжные стоны. Дрожь в предвкушении оргазма. Приглушенные звуки поцелуев. И вот они уже снова ласкали друг друга. Точно не могли насытиться, точно семи лет вместе им было недостаточно, чтобы первые порывы поутихли, а на смену яростной страсти пришла спокойная нежность. Хотя, откровенно говоря, нежности в отношениях аврора Гарри Поттера и ведущего специалиста Отдела тайн Драко Малфоя тоже хватало. А еще – всепоглощающей, рвущей душу на части ревности. Ко всем и вся. К прошлой жизни и прошлым привязанностям. Малфой до сих пор покрывался пятнами и скрипел зубами от злости, когда при нем произносили имя Джинни Уизли. Поттер же мог на несколько часов зависнуть в маггловском пабе, едва очередной вопиллер от Люциуса Малфоя, упрямо отказывавшегося признавать связь Драко и Гарри, напоминал беспутному сыну, что Астория Гринграсс все еще заинтересована в нем, готова простить, понять и немедленно обвенчаться.
Их любовь, внезапно вспыхнувшую осенью тысяча девятьсот девяносто восьмого года, когда Гарри с пеной у рта отстоял в Визенгамоте свободу и честь юного Пожирателя смерти Драко Малфоя, а заодно добился сокращения срока заключения в Азкабане для его отца, осудили все, кроме, пожалуй, домового эльфа, принадлежавшего Поттеру. Собственно, именно благодаря Кричеру Драко вообще остался жив.
Как только закончился суд, Люциус, которого отправляли в тюрьму еще на год, попросил у охранников позволения попрощаться с сыном и, крепко сжав того в объятиях, прошептал ему в самое ухо:
– Малфои никогда и ни под кого не ложились, даже ради спасения. Ты будешь первым, дрянь!
Оттолкнув отца, Драко опрометью бросился за дверь. Гарри пребывал в полной уверенности, что Малфой направится прямиком в родовое поместье, сильно пострадавшее от орды Пожирателей. Но в Малфой-мэноре Драко не оказалось. Нарцисса приняла Гарри весьма прохладно для человека, перед которым у нее был Долг жизни, и заявила, что не встречалась с сыном после вынесения оправдательного приговора и не представляет, где он может находиться.
Гарри несколько дней метался по Лондону, вне себя от волнения, пока Кричер не сжалился над ним и не притащил откуда-то загадочный артефакт, напоминавший маггловскую английскую булавку.
– Хозяин Гарри любит единственного наследника прославленного рода Малфой? – проквакал эльф, испытующе уставившись на Поттера.
– Да, – убежденно отозвался Гарри.
– Хозяин Гарри видит в единственном наследнике прославленного рода Малфой своего истинного партнера?
– Если ты говоришь про магический брак, то я готов хоть сейчас…
– Нет, Кричер говорит совсем не об этом, – назидательно произнес домовик. – Истинные партнеры могут прожить вместе всю жизнь и не узаконивать своих отношений. Магия и так признает их союз. Это случается крайне редко, и есть лишь один способ проверить… Хозяин Гарри должен уколоть палец этой иглой и подумать о мистере Драко. Если вы являетесь истинными партнерами, артефакт перенесет вас к нему, где бы он ни находился.
Гарри чуть ли не силой вырвал у старого эльфа невзрачную на вид булавку, выдавил каплю крови на месте укола и, закрыв глаза, воскресил в памяти образ Малфоя. Пол моментально ушел у него из-под ног, а через миг он уже стоял в какой-то немыслимо грязной, обшарпанной комнате, похожей на приют для бездомных. Из мебели здесь была только убогая, лишенная матраца кровать. А на ней навзничь, запрокинув голову назад, лежал Драко. С первого взгляда на него Гарри понял – Малфой без сознания.
*
Поттер не любил вспоминать те полные ужаса и отчаяния дни, когда Драко находился между жизнью и смертью. Жестокие слова отца, наложившиеся на последствия четырехмесячного пребывания в Азкабане, спровоцировали сильнейшее магическое истощение. Гарри, наверное, лишь тогда по-настоящему и прочувствовал суть магического партнерства. Пока колдомедики разводили руками и отказывались говорить что-либо определенное, он словно заглянул в разверстую у его ног бездну. Жизнь без Драко стремительно теряла смысл, цель и краски. При одном взгляде на белое как мел лицо и бескровные губы Малфоя Гарри становилось трудно дышать. Он ощущал себя рыбой, бьющейся в агонии на берегу.
Поттер отчаянно боялся вновь очутиться наедине с кошмарами, терзавшими его после войны. В тот раз именно грозившее Малфою длительное заключение в Азкабане за пособничество Темному Лорду заставило Гарри взять себя в руки и посвятить все имевшееся в его распоряжении время построению линии защиты. Делал он это в самой странной компании, какую только можно себе вообразить. «Верные» друзья, узнавшие о его намерении выступить в суде на стороне «гнусного хорька», единодушно отвернулись от него. Рон прислал совершенно мерзкий вопиллер, в котором обвинял Гарри во всех смертных грехах, в том числе и в том, что его лучший друг стал «пожирательской подстилкой». Джинни и Гермиона, к счастью, оказались немного умней и гадостей не писали, но зато прервали с ним всяческое общение. И лишь Полумна Лавгуд отнеслась к запертому на Гриммо, отвергнутому всеми Герою магической Британии по-человечески. Она регулярно появлялась в Блэк-хаусе со своей неудобоваримой стряпней, в эксцентричных нарядах, готовая просто молча сидеть рядом и слушать, как Гарри часами повторял слова собственной финальной защитной речи. Благодаря Луне Гарри в те несколько месяцев не свихнулся и не начал пить. Даже когда Малфой отказался прийти на свидание, которое с огромным трудом и чудовищным скандалом Поттер, нагло пользуясь регалиями победителя Волдеморта, выбил у Министра магии Шеклболта. Даже после второго свидания, когда Драко бросил ему в лицо:
– Пришел посмотреть на поверженного и униженного врага, Поттер? Как же я тебя ненавижу! – а затем, мгновенно растеряв все высокомерие, вцепился в него обеими руками и, глядя ему в лицо лихорадочно блестевшими глазами, прошептал:
– Если ты больше не придешь, я повешусь в камере.
И Гарри ходил. И влюблялся с каждым разом все сильнее и сильнее. И не понимал, как подобное вообще возможно. И презирал себя за это. А потом, за неделю до суда, внезапно принял ситуацию такой, какая она есть, и перестал терзаться. Он знал, что выиграет этот суд. Он отдал за свободу для Драко свои воспоминания, а понадобилось – не задумываясь, отдал бы и жизнь.
Вот и сейчас Поттер сидел возле кровати, на которой по-прежнему без сознания лежал Драко, и твердил как мантру:
– Выживи… Ты должен, ты обязан выжить!
Он готов был пожертвовать Малфою всю свою кровь, до последней капли. Поделиться магией. Да что там! Лишиться ее вовсе к драклам, лишь бы с любимого лица сошла мертвенная бледность, остекленевшие серые глаза вновь обрели осмысленное выражение, а губы искривила ехидная усмешка: «Что, Поттер, желаешь укрепить связи между Гриффиндором и Слизерином? Не терпится породниться с древней чистокровной семьей? Ждешь не дождешься вступить в магический брак?»
«Дурак ты, Малфой! – мысленно отвечал Гарри неподвижному и немому собеседнику. – Нам с тобой, оказывается, и магический брак не нужен. Ты только очнись, мой истинный партнер, и я покажу тебе, какие связи бывают у Гриффиндора со Слизерином».
*
Малфой пришел в себя через две недели и, кажется, ничуть не удивился, застав возле своей постели вконец измученного Героя магической Британии.
– Привет, – прошептал он, едва шевеля губами от слабости.
– Привет, – Гарри почувствовал, как в горле противно першит, а глаза вдруг защипало, как будто туда попала зола. – С возвращением!
Он взял безвольно свисавшую с кровати руку Драко, сперва потерся о нее небритой колючей щекой, а затем поцеловал.
– Ты… не на приеме… у королевы… Поттер, – изнеможденно улыбнулся Малфой. – Но продолжай. Я разрешаю… – и, глядя на лукавые искорки, вспыхнувшие в глазах Гарри, добавил: – Только веди себя прилично, Поттер…
– Я могу принести тебе Непреложный обет, что потерплю до дома…
*
«Потерпеть» пришлось не один и даже не два дня. Хотя Малфоя выписали из больницы буквально на следующее утро, ему требовалось еще неделю соблюдать постельный режим и пить Укрепляющее зелье. Несмотря на просьбы домовика Кричера поручить «молодого мистера Малфоя» его заботам, Поттер наотрез отказался от помощи. Зельями он поил Драко собственноручно, а против постельного режима не возражали, кажется, оба. Даже проваливаясь в сон, Поттер не переставал обнимать Малфоя, словно боялся, что тот снова исчезнет из его жизни.
Драко воспринимал все как должное. Безропотно глотал предписанные целителями снадобья, а по ночам прижимался к Гарри своим стройным жилистым телом, впрочем, не делая попыток перейти к более серьезным отношениям.
Однажды ранним утром Гарри проснулся от того, что его целовали. Жарко и страстно. Именно так, как ему мечталось вот уже много месяцев. Не открывая глаз, Поттер ответил на поцелуй, собственническим жестом запустив обе руки под пижамную куртку Малфоя и слушая, как бешено бьется сердце – то ли свое, то ли чужое.
– Сними ее к драклам… – простонал Драко, прикусывая его нижнюю губу. Чувствуя, как от его близости буквально сносит крышу, Гарри внезапно испугался:
– Малфой, а ты уверен, что тебе уже можно? Мы не торопим события?
– Если ты немедленно меня не трахнешь, Поттер, я просто сдохну. И вот тогда уже точно будет «нельзя».
Как ни странно, грубые словечки в устах некогда холеного аристократа Малфоя звучали настолько возбуждающе, что Гарри решил не испытывать судьбу. Его и самого распирало от желания и одновременно колотило от страха.
– Драко, я ни с кем… – задушенно прошептал он между поцелуями.
– Аналогично, Поттер, – последовал ответ. – Значит, будем постигать эту науку вместе.
Гарри возблагодарил Мерлина, а еще сильнее – Кричера, который в ворохе книг по магическому праву подсунул ему тоненькую брошюру в мягком переплете «Партнерские отношения – от сомнения к слиянию». Поттер в ту пору и не помышлял о том, что когда-нибудь они с Драко станут так близки, как те мужчины, изображенные на красочных движущихся иллюстрациях. Читая и перечитывая эту полезную и увлекательную книгу, Гарри краснел, бледнел, а пару раз ему пришлось наложить на библиотеку Запирающие чары: не дай Мерлин, Кричер, а тем более Луна, любившая появляться без приглашения, застанут его за неистовой дрочкой. Так что теоретически он был, как говорится, во всеоружии. Зато теперь, когда наступило время применять полученные знания на практике, Поттер слегка растерялся.
Хорошо хоть Драко были неведомы опасения. Магия еще плохо слушалась его, поэтому он стащил с Гарри пижаму вручную, при этом целуя его куда придется. Собственную пижаму он уже давно бросил в изножье кровати, и всякий раз, когда их обнаженные тела касались друг друга, между ними точно пробегали электрические разряды.
Гарри выцеловывал затейливые узоры на теле Малфоя, спускаясь все ниже и ниже. Страх и сомнения покидали его, а на их место пришло всепоглощающее возбуждение. Он немного развел в стороны ноги Драко и лизнул подрагивающий в ожидании член: бархатистый на ощупь, твердый и упругий. Малфой тихо ахнул и приподнял бедра ему навстречу, будто приглашая. Гарри не надо было просить дважды. Он взял член в рот и принялся ласкать его языком и губами. Драко стонал и метался на постели, комкая простыни, а Поттер самозабвенно отсасывал ему, чувствуя, что еще пару минут – и он сам кончит от этих невероятных ощущений.
– Поттер!.. – коротко вскрикнул Драко, и Гарри, не решившийся в первый же раз проглотить сперму, вовремя выпустил член изо рта. Белесые теплые струйки попали ему на грудь и лицо. Он осторожно попробовал сперму на вкус. Она была солоноватой, но ничуть не противной. «Ничего, это явно не последний мой минет! – мысленно подбодрил себя Гарри. – Драко, кажется, понравилось. Надеюсь, и все остальное тоже его не отпугнет».
– Поттер, ты крут! – все еще не восстановивший дыхание Малфой протянул ему волшебную палочку. – На этот случай существуют два очень полезных заклинания. Я, знаешь ли, кое-что слышал от старшекурсников.
«Хорошо, что только слышал!» – ревниво подумал Гарри и невербально сотворил Очищающее.
– Собираешься быть сверху, Поттер? – осведомился Драко, притягивая его к себе и целуя.
– А ты возражаешь? – Гарри вдруг стало неловко от того, что он, не спросив Малфоя, выбрал для себя роль ведущего.
– Нет, – Драко нежно гладил его спину, отчего по позвоночнику разливалась волна удовольствия, – делай что хочешь и как хочешь. Я весь твой, – он призывно развел колени и сунул себе под поясницу подушку. Лубриканта в доме, разумеется, не водилось, и Гарри воспользовался заклинанием Смазки (которое также вычитал в той бесценной книге). Драко зажмурился и задержал дыхание, когда в него скользнул один щедро покрытый смазкой палец. Гладкие, бархатистые стеночки ануса туго обхватывали его, и Гарри уже не терпелось толкнуться туда своим возбужденным до предела членом. Однако, следуя наставлениям книжки, он не торопился, долго и тщательно готовя партнера к первому соитию. Лишь когда в анус Драко стали свободно проникать три пальца, Поттер размазал лубрикант по члену и начал проталкивать головку во все еще неимоверно узкое отверстие. Малфой снова вцепился в простыни, но теперь, судя по коротким болезненным всхлипам, отнюдь не от наслаждения.
– Гарри, – кажется, он впервые назвал Поттера по имени, – только, пожалуйста… не спеши.
Гарри и не думал спешить. Он так боялся порвать Драко, что протискивался в него буквально по миллиметру. Наверное, прошла целая вечность, пока он вошел в Малфоя полностью, и еще столько же, прежде чем он опять пошевелился.
– Ты как? – осторожно спросил он вздрагивавшего всем телом Драко.
– Жить буду, надо полагать, – ответил тот, не открывая глаз и все еще комкая в пальцах ни в чем не повинную простынь.
Гарри немного потянул Малфоя на себя и принялся двигаться, постепенно наращивая темп и внимательно следя за выражением лица Драко. Сначала оно было невероятно напряженным. Глаза плотно зажмурены, губа закушена чуть ли не до крови. Но мало-помалу Малфой расслабился. Фрикции уже не вызывали у него мучительных стонов. Гарри слегка изменил угол, под которым входил в Драко, и, очевидно, задел простату. Малфой коротко ахнул и подался вперед, насаживаясь сильнее. Гарри ускорился. Теперь он чувствовал тело Драко как свое собственное. Возбуждение точно перетекало от одного к другому. Каждый стон Драко приближал Гарри к заветному пику. В какой-то миг они словно стали единым целым. Гарри закричал, ощущая, что его будто подхватывает и несет мощный поток. Драко задрожал и забился под ним, и в ту же секунду Поттер выплеснулся в него, почти теряя сознание от невиданного по силе оргазма.
*
С того момента прошло чуть меньше семи лет. Многое изменилось в магическом, да и в маггловском мире. Гарри блестяще окончил Академию авроров. Драко через два года после тщательнейших проверок на лояльность взяли в Отдел тайн, где за несколько лет он продвинулся от рядового невыразимца до заведующего секретной лаборатории. Гарри подозревал, что не последнюю роль в карьерном росте его партнера сыграл таинственный дневник Северуса Снейпа, присланный Драко спустя год после освобождения того из Азкабана.
Окружающие так до конца и не приняли их связь. Рон перестал кидаться на Гарри с кулаками, но и к прежней дружбе они, разумеется, не вернулись. Сверх того, когда Гарри повысили в звании и поручили командовать отрядом, набранным по собственному усмотрению, Рона Уизли он в группу не взял.
Каждый из них заплатил за возможность быть вместе немалую цену. Гарри переживал из-за пропасти, возникшей между ним и его некогда лучшими друзьями, Драко – из-за упрямства отца, отказывавшегося признать факт истинного партнерства. Чтивший законы Магии Малфой-старший утверждал, что, если запись в книге гражданского состояния волшебников отсутствует, следовательно, Поттер для его сына не более, чем любовник. Заключать брак исключительно в угоду «упертому папеньке» они не хотели принципиально, считая свои отношения супружескими и появляясь везде вдвоем.
*
От нового резкого порыва ветра задрожало окно.
– Мне страшно, Поттер! – прошептал Драко, и Гарри почувствовал, как плечо под его ладонью покрылось мурашками. – Чем ближе окончание наших опытов, тем больше я думаю: не берем ли мы на себя роль Бога?
– Не преувеличивай, – Гарри прижал его к себе, зарывшись носом в волосы Малфоя и наслаждаясь их непередаваемым запахом. – Все-таки бессмертными вы никого не сделаете. Хотя… жить по четыреста-пятьсот лет, не зная болезней – это тоже неимоверно круто.
– Крестный, несомненно, гений, – Драко смотрел прямо перед собой, не замечая невесомых поцелуев, которыми осыпал его шею Поттер. – Когда через год после освобождения из Азкабана я получил с совой ту посылку, а в ней дневник, я сразу догадался, что это от него, хотя там находились лишь чистые листы бумаги. Я спрятал тетрадь в надежном тайнике и, к своему стыду, позабыл о ней. Как-то не до того было! Вспомнил, только когда меня взяли в Отдел тайн. Едва я раскрыл тетрадь, как на страницах начал проявляться текст. Я понимал, что сую нос в чужие личные дела, но не мог оторваться. На титульном листе Снейп оставил послание… Дамблдору. Он просил у него прощения за то, что не успел спасти его. Что ему не хватило буквально каких-то пары месяцев… Впрочем, я уже тебе рассказывал это.
– И не раз! Но ты продолжай, мне нравится слушать твой голос, даже когда ты говоришь о Снейпе, – Гарри покрепче прижал Драко к себе. Того все еще била нервная дрожь.
– Помнишь, на нашем первом уроке он обещал научить нас как «закупорить смерть»? Оказалось, он нашел способ «закупорить жизнь». Ну, почти нашел. Ему элементарно не хватило времени…
– Если честно, у меня не укладывается в голове, почему он отдал дневник тебе. Ведь это открытие сказочно обогатило бы его, попади оно в «нужные» руки.
– Ты совсем не знаешь Снейпа, – улыбнулся Драко, – да и в последний год его директорства тебя не было в Хогвартсе. А я вот был. И видел, как он смертельно устал от всей этой ненависти, которая обрушивалась на него день за днем. И от студентов, и от преподавателей. Даже брат и сестра Кэрроу ненавидели его! Лично меня совершенно не удивляет, что он решил просто исчезнуть.
После битвы мы с отцом вернулись в Визжащую хижину, где нас, собственно, и взяли авроры, и не обнаружили там никакого тела. Лужа крови на полу имелась. И преогромная. А вот сам Снейп словно испарился. В Азкабане камера отца располагалась прямо напротив моей. Он рассказал мне, что Волдеморт был в ярости, потому что не мог сломить сопротивление Хогвартса, и зачем-то потребовал привести к нему Снейпа. Не требуется обладать развитым воображением, чтобы представить себе исход их «беседы»… Авроры, вероятно, тоже согласились с этим, и в июле тысяча девятьсот девяносто восьмого года о гибели Северуса объявили официально. Полагаю, тогда-то он окончательно успокоился и решил, что про него постепенно забудут. А когда его с твоей помощью полностью оправдали и даже вручили орден Мерлина первой степени – посмертно, разумеется – ему и вовсе не было нужды «оживать». Я не встречал более умного человека, чем Снейп. И более дальновидного. Он наверняка каким-то образом подготовился к тому, что ждало его в Визжащей хижине, и сумел обвести вокруг пальца и самого Волдеморта, и всю магическую Британию. Я счастлив, что ему удалось спастись. Должно быть, живет себе где-то за тридевять земель, на берегу моря, вдалеке от наших проблем. Вечерами сидит у камина, читая какие-нибудь научные журналы по зельеварению или химии. Надеюсь, он наконец нашел кого-то, с кем ему будет хорошо и тепло. Только не смотри на меня так, Поттер! Не смей ревновать! Я никогда не испытывал к Северусу ничего, кроме безмерного уважения. У него была очень непростая жизнь, и, поверь мне на слово, он, как никто другой, заслужил счастье.
– Да я и не думал ревновать! – соврал Гарри. – Честно говоря, я тоже вздохнул с облегчением, когда ты получил тот дневник и мы оба поняли, что Снейп жив. Я довольно долго считал себя последней сволочью, ведь я и не попытался помочь ему там, в Визжащей хижине. Даже Кровоостанавливающее не наложил. Меня тогда интересовали исключительно его воспоминания. Мне казалось… – Гарри замолчал, воскресив в памяти окровавленные пальцы, судорожно пытавшиеся зажать страшную рану на горле, – с ним все кончено. Видел бы ты его в тот момент! Не представляешь, сколько раз у меня в ушах раздавались его последние слова! И ведь как элегантно он мне отомстил: заставил больше года мучиться угрызениями совести, выступить в Визенгамоте и добиться для него полного оправдания… Вот уж точно – слизеринский змей, – беззлобно усмехнулся Поттер.
– Да нет, он настоящий гений! – Драко ощущал, как жар от тела Гарри передавался и ему, обволакивая и успокаивая. – В отличие от меня. Наверное, сам он довел бы это мордредово зелье до ума за пару месяцев, а я бился над ним почти пять лет. И вот теперь оно готово, испытания на животных завершены, на днях мы организуем презентацию для Кингсли, чтобы получить разрешение начать клинические эксперименты в Мунго, а я вместо гордости чувствую неимоверный ужас. Глупо, правда?
– По-моему, это – абсолютно нормально. Вы со Снейпом создали нечто совершенно уникальное. Значит, отныне волшебники будут жить в три-четыре раза дольше, чем сейчас. Бедные магглы, – вздохнул Гарри, – мы и здесь их обошли!
– О чем не знаешь – тому не завидуешь, Поттер, – назидательно сказал Драко. – Зачем зря будить в людях надежду? На магглов оно, как и подавляющее большинство зелий, скорее всего, не подействует вовсе…
========== Глава 2 ==========
Невыразимец Майкл Адлер нервно расхаживал по коридору перед кабинетом, в котором его жене Ирен делали компьютерную томографию. Двадцативосьмилетняя миссис Майкл Адлер, находившаяся на тридцать пятой неделе беременности, уже второй месяц страдала от непрекращавшихся головных болей. Вначале курирующий ее врач не придал этому большого значения.
– Мигрени в вашем положении – явление обычное, – заявил он бледной и расстроенной от постоянного недомогания Ирен.
Но когда десять дней назад Ирен упала в обморок, а придя в себя, пожаловалась на частичную глухоту, перепугавшийся до смерти Майкл вызвал «скорую». Если бы Ирен была волшебницей, ее давно бы уже осмотрели лучшие колдомедики больницы Святого Мунго. Но так уж случилось, что полукровке Майклу Адлеру «повезло» влюбиться в магглу.
Они познакомились в маленьком кафе неподалеку от Косого переулка, где выпекали невероятно вкусные пирожные. Точнее, на его пороге. Банальнейшим образом: Ирен выходила из кафе с коробкой эклеров, а Майкл, который по неизвестной ему самому причине предпочитал именно это заведение, торопился перекусить и нечаянно толкнул ее. Разумеется, коробка с пирожными полетела на пол, рассыпав свое содержимое. И, разумеется, Майкл в качестве компенсации пригласил симпатичную девушку на чашку кофе.
– А как можно с вами связаться? – удивляясь собственной смелости, спросил он перед расставанием.
– Я дам вам номер своего сотового? – улыбнулась Ирен, и на ее щеках появились ямочки. Глядя на ее лицо, Майкл чуть было не ляпнул, что у волшебников нет мобильных телефонов. Да и вообще никаких телефонов нет.
– Вот ведь растяпа! – он демонстративно похлопал себя по карманам. – Я же забыл свой в офисе! Вы мне напишите на салфетке, а я позвоню вам вечером, ладно?
После работы он отправился в маггловскую часть Лондона и приобрел смартфон последней модели. Продавец, инструктировавший Майкла, как пользоваться «этой штукой», еще долго рассказывал приятелям, что ему довелось столкнуться с единственным, по всей видимости, взрослым человеком, ни разу не державшим в руках мобильный телефон.
Провоевав с коварной маггловской техникой около получаса, Майклу все же удалось набрать номер…
С того дня они начали встречаться по субботам, а потом и по воскресеньям. Майкл чувствовал, что с каждой неделей влюбляется в Ирен – с ее изящными музыкальными пальцами, ямочками на щеках и неизменным томиком английской поэзии в сумке – все сильнее и сильнее. Он хотел большего. Хотел никогда не расставаться с ней. Просыпаться и засыпать вместе. Отмечать Пасху и Рождество. Растить детей…
Когда Майкл впервые остался у нее на ночь, утром от ощущения невероятного счастья он едва не выдал себя, еле успев успокоить взбунтовавшуюся магию.
Так продолжалось еще несколько месяцев, а затем Майкл понял, что ему плевать на Статут и работу, секретней которой сложно было найти в Министерстве магии. Он любил Ирен и мечтал, чтобы она стала его женой.
Планировать семью и при этом скрывать от будущей супруги магические способности было практически невозможно. Кроме того, невыразимцам категорически запрещалось иметь какие-либо связи с магглами, не говоря уж о женитьбе на них. В отчаянии Майкл обратился за помощью и советом к своему непосредственному начальнику Драко Малфою, а тот привлек к делу аврора Гарри Поттера, с кем много лет состоял в любовных отношениях. В конце концов, взяв с Майкла множество обетов, нарушение которых грозило страшным по силе откатом, ему позволили в обход Статута о Секретности сообщить невесте о мире волшебников. Ирен, будучи весьма прогрессивной молодой женщиной, не подняла Адлера на смех и не покрутила в недоумении пальцем у виска, а просто попросила показать, что именно он имеет в виду. Так как Майкл вовсе не горел желанием изображать из себя дешевого фокусника, доставая из шляпы белого кролика, он начал прямо с аппарации и на глазах у изумленной девушки сперва исчез из закрытой комнаты, а потом так же внезапно в ней появился.
– Ну вот как-то так, – произнес он. – Ну а остальное, думаю, стоит обсудить за чашкой кофе.
«Обсуждение» затянулось глубоко за полночь. Майкл поведал будущей жене о Хогвартсе, Министерстве магии, Косом переулке, а под утро даже рассказал о Волдеморте и второй магической войне.
– Теперь ты, наверное, объявишь меня сумасшедшим и потребуешь уйти, – вздохнул он.
– Какой же ты глупый, Майкл, – улыбнулась Ирен, коснувшись его руки, – я люблю тебя! Мама всегда говорила, что я не такая, как все. Значит, и муж у меня будет под стать мне. А еще… я жду ребенка…
***
Во время церемонии венчания, состоявшейся в Старой церкви в Челси (1), Майкл так волновался, что плохо соображал. Он почему-то до последнего боялся какого-то подвоха со стороны миссис Коллинз – матери Ирен. Слишком уж настойчиво та выспрашивала будущего зятя, чем он зарабатывает на жизнь, кем были его родители и как они погибли. На вопрос о работе Майкл почти честно ответил, что занимает должность старшего лаборанта в секретной военной лаборатории. О родителях, убитых Пожирателями смерти при очередном налете на Косой переулок, сказал, что они содержали небольшой зоомагазин и погибли в автомобильной катастрофе.
– Как долго вы уже встречаетесь с Ирен? – поинтересовалась миссис Коллинз.
– Пять месяцев и пять дней, – не сговариваясь, вместе отрапортовали Майкл и Ирен.
– Пять дней, – хмыкнула суровая дама, напомнившая Майклу его декана – профессора трансфигурации Минерву МакГонагалл. – Это, несомненно, очень важно. Надеюсь, вы намереваетесь венчаться?
Откровенно говоря, Майкл весьма прохладно относился к любой религии, но не хотел начинать семейную жизнь со споров, поэтому безропотно согласился на скромный обряд венчания и даже предоставил будущей свекрови самостоятельно выбрать подходящую для церемонии церковь, чем, кажется, добился некоего подобия ее расположения. Тем не менее он страшно волновался, и, лишь когда Драко Малфой, выступавший в роли посаженного отца, передал ему с рук на руки невесту, у него отлегло от сердца.
***
Пять месяцев… У них было всего пять месяцев, наполненных счастьем. Каждый день. Каждый миг. Майкл просыпался и, еще не открывая глаз, клал ладонь на живот Ирен, сначала такой плоский, а потом – женственно-округлый. Второе УЗИ показало, что у них будет мальчик, и Майкл разговаривал с этим крошечным существом, читал ему сказки, чем невероятно смешил Ирен. До завтрака они иногда занимались сексом. Майкл, как множество молодых отцов, сперва боялся навредить малышу, но Ирен притащила ему кучу пособий по беременности, и ни в одном из них не было сказано ни слова о запрете на интимные отношения при условии, что беременность протекает нормально. Майкла не пришлось упрашивать дважды. Честно говоря, ему надоело постоянно сбрасывать излишнее возбуждение под прохладным душем. Беременная Ирен вызывала в нем какое-то иррациональное, прямо-таки собственническое желание обладать ею. Мысль о том, что в ее животе растет его ребенок, завораживала и заводила, так что, когда опасения Майкла развеялись, утренний секс стал для них неотъемлемой частью ритуала пробуждения.
Так продолжалось, пока… Пока однажды, аппарировав из Министерства аккурат в прихожую их маленькой двухкомнатной квартирки, доставшейся Ирен от бабушки, Майкл застал жену в постели спящей. Ирен работала на полставки в небольшом книжном издательстве и до его возвращения успевала немного отдохнуть и приготовить ужин. Ее поведение показалось Майклу странным. Обычно супруга всегда дожидалась его, как бы он ни задерживался. А задерживаться в последнее время ему приходилось довольно часто. Как раз сейчас они доводили до ума экспериментальное зелье, витиевато названное Драко Малфоем «Эликсир жизни профессора Снейпа». Майкл не был посвящен во все подробности, но, кажется, в основу открытия легли разработки покойного декана Слизерина.
Поужинав в одиночестве, Майкл недолго посмотрел телевизор, принял освежающий душ и нырнул под одеяло.
– Привет, – сонно пробормотала Ирен, – боже, который час?
– Почти полпервого, солнышко. Прости, что разбудил тебя.
